Глава 3


– Филон, давай всё, что у тебя есть.

Трактирщик выставил рюмочку и налил туда сироп из забродившей сливы.

– Есть повод праздновать? – спросил миролюбиво сурок Филон.

– Да, – усмехнулся Андриан, – я облажался. Достойный повод напиться?

– Понял, – сказал трактирщик и удалился в другую комнату, вернулся с большой бутылкой, поставил её перед хомяком и откупорил, дал понюхать. – Вишня, алыча, виноград, – перечислил он и с гордостью добавил: – Личное изобретение. Хомяколь.



– Давай, – махнул лапой хомяк.

– Опасная смесь, может вырубить, – осторожно предупредил Филон.

– Это как раз и надо. Наливай давай! Скоро получка, заплачу!

Сурок алчно улыбнулся, достал большие стаканы и налил до самых краев.

Голова у Андриана довольно скоро закружилась. Филон не соврал, смешение ингредиентов в напитке правда вырубало, но желанного результата не приносило: хомяк хотел забыться, не чувствовать горечи, которая вновь поселилась в его душе. Андриан обвел глазами зал. Женщины – лучшее средство снять стресс. О, а вот и подходящая. Он, пьяно пошатываясь, подошел к соседнему столику, плюхнулся на стул возле сидевшей там дамы и вальяжно опустил свою лапку ей на плечи, приобнимая. Первые мгновения самые важные: если не закричит возмущённо и не скинет его лапу, значит, вечером ему перепадет. Его лапу она не скинула. Он придвинулся к ней вплотную. Она повернула к нему свою мордочку. Мутные от залитого внутрь алкоголя глаза Андриана смогли детально её рассмотреть.

– Вот почему так? – заплетающимся языком проговорил он. – Вот ты крыса же, как и она. Но она необыкновенная, красивая, такая милая… А ты просто крыса, как все остальные… мерзкая, скользкая… и хвост этот ваш лысый… просто жуть…

Его дама гневно зашипела, треснула ему со всей силы по шее. Андриан не смог удержать своё тело в равновесии и завалился на пол, потирая место удара.

– Обиделась что ль? Ну я ж правду сказал, – пробормотал он.

Крыса подскочила, знатно, от души пнула его и, гордо задрав голову, удалилась.

– Ни у фиг с тобой… – пробурчал Андриан и пополз на выход, сил подняться не было.

***

– Мне ж рассказать больше некому, только тебе могу… понимаешь? – проникновенно шептал он, смотря в лицо большой жирной гусенице и дыша на неё перегаром. От переизбытка нахлынувших чувств он сильнее прижал её к себе, стискивая в объятиях. Гусеница задергалась, пытаясь выбраться из захвата, а потом захрипела и испустила дух. Зеленая голова откинулась, безвольно повисая на его руке. Андриан заметил, что слушатель сдох, и огорченно выдохнул. – Ну вот… я же не все успел рассказать… – он призвал свою силу, гусеница поднялась и пусто уставилась на него мертвыми глазками. – Теперь другое дело. Так вот… Я сегодня видел её… Свою Нору… Представляешь? Нору… Впервые с того дня, как расстались… как она бросила меня… в день моего поступления в академию. Я все эти годы мучился, задавался вопросом, почему? Она любила меня, я чувствовал… И я любил её… Всегда… И сейчас… Она ведь была первой у меня и я у неё… Мы были счастливы… И вот она исчезла и оставила лишь записку… И только сегодня я понял почему. В академии я научился считывать энергии, распознавать силы других. Нора знала, что я со временем пойму кто она на самом деле, поэтому и сбежала, боялась… Моя Нора… ведьма… ведьма вне закона…

***

– Смотри куда наступаешь! – он поджал свою ноющую переднюю лапку к животу, укачивая её. – Не видишь что ли! Порядочный хомяк иде… ползет домой!

– А ты не стой раком на дороге! Алкоголик хренов!

– Поговори мне ещё, сейчас наколдую и хана тебе! – проворчал уже в спину прохожего Андриан. – Черт, а в какой стороне дом? А-а-а, крыса лишайная, не туда ползу…

***

– Ма-а-ам… я дома… просыпайся… ма-а-а-ам… твой сыня домой приш… дома он… вот…

Андриан пополз дальше, устало перебирая лапками, глаза почти не открывались, так сильно хотели спать.

Заспанная хомячиха поднялась из своей лежанки и гневно заскрипела зубами. Взгляд забегал в поисках полотенца, которым она собиралась знатно отлупить вновь напившегося сына. Андриан поднял на неё свою мордочку и вдруг прошептал: