Матвей стоял в нерешительности и призывал на помощь всех богов и чертей. Страх и неизвестность сковали его волю, и он никак не мог решится действовать. Светлана не видела его. Она сидела у изголовья, и молча склонив голову, тихонько плакала. Сердце Матвея сжалось от жалости к девушке и от своих собственных воспоминаний, когда он потерял мать. Вот уже пришли работники похоронной службы и готовились вынести гроб на улицу. Люди зашушукались, засуетились, обступили гроб плотным кольцом.

– Сейчас или никогда! – пронеслось в голове. Ноги вдруг сделались ватными и начали подгибаться в коленках. Потными руками он сжимал маленький пузырек с волшебной жидкостью и мягкий пакетик с заговоренной травой.

– Подходим для последнего прощания. – услышал он монотонный голос распорядителя и наконец решился. Сделал шаг вперед и нечаянно толкнул сгорбленную старушку. На него зашикали со всех сторон… В его сторону обратились недовольные лица. Матвей с трудом пробился вперед, не обращая внимания на грубые возгласы и тычки в спину. Светлана подняла глаза и наконец увидела его. Глаза ее наполнились слезами, она сделала неопределенный жест, и все замолчали. Нарушив скорбную тишину, срывающимся от волнения голосом Матвей произнес:

– Сейчас вы станете свидетелями чуда! Я оживлю этого старика!

Люди с возмущением и страхом воззрились на наглеца, посмевшего издеваться над горем. Даже Светлана раскрыла рот в немом удивлении.

– Гоните его в шею! – услышал он за спиной.

– Вызовите полицию!

– Маньяк психопат!

Матвей решительно направился к гробу. Он склонился над покойным и внимательно вгляделся в его бескровное, бледное, с наметившейся синевой лицо. Он заметил рваные раны на горле и сложенных на груди руках, от укусов собак, и еле слышно прошептал:

– Я виноват в твоей смерти… Я спугнул и разогнал звериную стаю… Я тебя и спасу!

С этими словами, он резко выхватил флакон и вылил зелье крест накрест, от лба до пояса и от правого плеча к левому. Раздалось шипение, и легкий пар устремился в воздух. Затем парень разорвал пакетик с травами и высыпал на грудь покойного. Прочитал заклинание и сделал шаг назад, ожидая что произойдет.

Вокруг воцарилась напряженная тишина. Матвей на мгновение перестал дышать. Сердце в этот миг казалось остановилось. Ожидание затянулось. Люди стали приходить в себя, и толпа загудела. Ничего не произошло. Матвей начал впадать в панику. «Что он сделал не так? – билась в голове мысль. – Надо как можно быстрее бежать отсюда, пока его не смяли разъяренные друзья и родственники покойного.

Матвей попытался незаметно затеряться в толпе, но его подпирали задние ряды, отрезавшие путь к отступлению плотной стеной. Незадачливого мага прошиб холодный пот. Виски сдавило, и голову пронзила острая боль. Он увидел перед собой глаза Светланы, полные недоумения и тоски…

В этот миг мертвый неожиданно поднял руку, растопырил пятерню и с силой сжал кулак. Стоявшие рядом с гробом отшатнулись, кто-то охнул, где-то завыла собака, и стало вдруг так неожиданно жутко тихо. Покойник меж тем открыл глаза, сел в гробу, и откинул покрывавшее его тело белую простыню. Люди всколыхнулись. Их крики слились в один большой рев.

– Степаныч!.. – крикнул кто-то из сотрудников его охранного предприятия.

Мертвец блеснул белками, медленно, словно робот повернул голову на голос.

Люди, сшибая и топча друг друга, ринулись к двери. У входа сбились в кучу. Давясь и хрипя, мужики и женщины стремились вон из квартиры. Словно громадная каменная глыба, грохоча и воя скатилась по лестнице. Толпа высыпала во двор. На улице поднялась паника. Люди метались, не зная в какую сторону бежать и что предпринять. Ничего не понимающие прохожие оказались вдруг в центре безумной орущей толпы. Скользя по стылому асфальту, покрытому первым осенним ледком, тающему в лучах последнего теплого солнца, люди падали, увлекая за собой остальных. Крики, стоны и визг слышались то тут, то там. Эхо разносило вопли по всей округе.

Антон, почувствовав неладное, устремился наперекор людской волне в злополучную квартиру, перескакивая через две ступеньки. Он ворвался в комнату как вихрь, и замер на пороге. Увиденное, привело его в состояние шока. В душном, завешенном простынями помещении, остались трое. Светлана, Матвей и сидевшей в гробу человек. Антон, с выпученными глазами, забился в угол. Казалось он перестал дышать и не видел ничего, кроме красного гроба и покойника, все еще пытавшегося освободиться от простыни. В горле застрял ком, но боксер боялся даже сглотнуть. Лишь краем глаза он смутно улавливал, как чуть поодаль от него, прячась за спину Матвея, уже пришедшего в себя, сжавшись в комок и дрожа всем телом, стояла молодая девушка, одетая во все черное. «Это и есть его невеста. – промелькнула мысль».

Подсознательно, Антон отметил презрительно-надменный взгляд своего приятеля, его бледность и холодность, которые могли сравниться разве что с бледностью и холодностью самого покойника. Впрочем последний все более и более приобретал вид живого человеческого существа. На щеках появился красновато-коричневый румянец, на скулах заходили желваки, небольшой шрам над бровью налился кровью. И лишь глаза недоуменно-испуганно бегали по сторонам. Все присутствующие замерли в ожидании чего-то, не веря своим глазам. Перед ними сидел настоящий живой Николай Степанович Вансай.

– Чего это? – переводя взгляд с одного на другого, наконец спросил он.

– Папка! – взвизгнула Светлана и бросилась к отцу, обнимая и одновременно целуя его в лоб. – Живой!

– Чего это? – повторил Степаныч, отстраняясь от дочери. – Эй, парень, – обратился он к Антону. – Поди сюда! Чего сидишь на полу как пришибленный?

Но Антон только плотнее вжался в стену.

Матвей, еще не осознавая до конца что он сделал, двинулся к гробу. Степаныч вздрогнул и повернулся к нему всем корпусом, прикрыв рукой глаза, будто заслоняясь от яркого света и тихо спросил:

– Дочь, кто это?

Светлана, схватила Матвея за руку и счастливо улыбаясь пропела:

– Это мой друг, папа! Знаешь, он.. самый лучший… самый хороший! Он все знает… Все умеет! – и немного кокетливо добавила. – Мы с ним скоро, надеюсь на это, поженимся. – она поймала на себе укоризненный взгляд Матвея и покраснела.

– Нууу, раз так, – серьезно кивнул головой отец. – Будем знакомы. – он протянул Матвею свою мозолистую руку, но тот испуганно отшатнулся, и стремглав выбежал из квартиры, оставив недоумение на лицах отца и дочери.

Быстро сбежав с лестницы, Матвей выскочил во двор. Непрерывный гул витал в воздухе. Несметное количество людей толпилось у подъезда. Зеваки передавали новости друг другу, с опаской поглядывая на окна злополучной квартиры. Увидев Матвея, толпа всколыхнулась и окружила его плотным кольцом. Перед глазами поплыли любопытные, дерзкие испуганные лица, с перекошенными ртами и дикими глазами. Голова закружилась. Стало трудно дышать. Пытаясь прорваться сквозь плотный заслон, Матвей отчаянно заработал локтями, но кольцо наступающих напротив, еще сильнее сдавило его. Собрав в кулак все свое мужество, Матвей предпринял еще одну попытку, но неудачно запнувшись о чью-то ногу упал, больно ударившись о бордюр головой. Над ним тут же склонились десятки любопытных лиц. Кто-то протянул ему руку, но Матвей не успел ее схватить. Задние ряды напирали все сильнее. Послышалась ругань и визг задавленных женщин, яростная брань мужиков. Прижавшись к асфальту, Матвей прикрыл голову руками, пытаясь защититься от грубых мужских сапог, то и дело наступавших на его тело. Он ничего не мог видеть кроме мелькающих перед его глазами ботинок, сапог, туфель, кроссовок, кед… От обуви нестерпимо несло обувным кремом, смазкой и ваксой. Особенно противно пахли грубые мужские кирзовые сапоги, принадлежащие гиганту… Матвей несколько раз пытался подняться на ноги или хотя бы встать на колени, но тут же бывал сбит, вновь и вновь ощущая, как его пронзает боль от пинков и ударов тех, кто был в первых рядах.

Здоровяк, которому принадлежали кирзачи, пахнущие дегтем, яростно пытался удержаться на ногах, размахивал своими кулачищами, молотил ими направо и налево. Матвей понимал, что ему не удастся вывернуться, если мужик не сможет сдержать натиск толпы. На него одного была надежда. Парень призвал всех богов, которых знал, и всех чертей, чтобы ему дали время подняться. Задние ряды все сильнее и сильнее напирали на передние, и чьи-то черные туфли на немыслимо высоких каблуках впились ему в лодыжку и бок. Матвей застонал от нестерпимой боли, и пытаясь высвободиться от острых шпилек, перевернулся на спину. Ему вдруг внезапно захотелось увидеть чистое небо, но перед глазами мельтешила расплывчатая черная масса. В глазах зарябило. Тело не слушалось. Матвей зажмурился и попытался восстановить дыхание. Внезапно им овладела странная апатия.

Он вспомнил себя мальчишкой, бегущим по большому полю с ярким бумажным змеем, подарком матери на день рождения, в руке. Ветер свистел в ушах, босые ноги колола свежескошенная трава. Змей резко взмыл вверх, и подгоняемый ветром, понесся к обрыву. Пытаясь удержать драгоценный подарок, маленький Мотя схватился за леску обеими ручонками, но это не помогло, веревка натянулась, и с визгом лопнула. Змей, освободившись от пут, вырвался на свободу и стал быстро удаляться, устремляясь в даль. Больно кольнуло сердце. Досада и отчаяние охватили мальчика. Он бежал и бежал за исчезающей в вышине игрушкой, задрав голову к небу, и внезапно почувствовал, как земля уходит из под ног. Опустив глаза, он увидел край обрыва… Дальше земли не было. Мотя пытался остановиться, но тело не слушалось, и он по инерции продолжал движение вперед. Зацепившись за корень старого дерева, торчащий из земли над обрывом, ребенок потерял равновесие и, в отчаянных попытках уцепиться за траву и куст орешника, нависший сухой колючкой на самом краю, стремительно полетел вниз, чувствуя как скрипит раздираемая на руках, спине и ногах, кожа. Сломленная при падении ветка орешника при каждом кувырке и ударе об землю впивалась в тело острыми шипами. Ослепленный болью мальчик перестал сопротивляться и лишь мысленно продолжал считать кочки, на которых подпрыгивало его тело.

Он упал на мягкую траву, и еще не высохшая роса, брызнула ему в лицо прохладной свежестью. Мальчик приоткрыл глаза и увидел прямо перед собой чистое ярко-голубое небо, еще не жаркое утреннее солнце и высокий край обрыва, с которого только что сорвался вниз. До него долетел отчаянный крик матери и Матвей потерял сознание.

И сейчас, лежа на холодном асфальте, парень слышал этот крик. Но сейчас матери рядом не было, как не было и голубого чистого неба, и яркого ласкового солнышка. Над ним метались, подгоняемые непонятной злостью, обезумевшие от животного любопытства и панического страха разгоряченные чужие лица. И вот первые ряды не выдержали напора и, увлекаемые тяжестью людских тел, повалились на Матвея. Парня с неимоверной силой вдавило в твердую поверхность, покатило, приподняло и снова распластало в нескольких метрах от проезжей части на земле. Из последних сил Матвей упирался руками в стылую землю, сдирая кожу с ладоней о мелкие льдинки, хватая ртом воздух, сбрасывая с себя непослушную груду тел. Силы его были на исходе. Мысли в голове смешались, переходя в отчаяние…

Теряя последнюю надежду, Матвей услышал звон разбитого стекла и протяжный вопль. Голоса стихли, и парень почувствовал как тяжесть уходит, а потом понял, что человеческие тела сползают с него, давая возможность вырваться из тягостной ловушки. Мгновеньем позже он увидел Антона, пытающегося вырвать его из самого низа. Боксер потянув за ворот куртки, поставил его на ноги, и Матвей почувствовав под ногами твердую почву, вытер кровь с разбитого лица. Он с яростью осмотрелся вокруг и поднял было руку, чтобы выразить свое негодование, но понял, что настроение толпы переменилось. Теперь взгляды людей были направлены на дверь подъезда, и сгораемые от любопытства люди, устремились туда. На пороге появилась Светлана, ведя под руку отца. Счастливое растерянное лицо девушки выражало гамму противоречивых чувств, с поразительной частотой сменяющих друг друга. Николай Степанович красный от смущения, переминался с ноги на ногу и пытался что-то сказать, но его никто не слышал. Поднялся невероятный шум. Каждый присутствующий спешил высказать свое мнение происходящему, стараясь перекричать соседа. До Матвея долетали обрывки фраз:

– Покойник жив!

– Надо же, чуть не похоронили живого человека!

– Разыграли перед нами спектакль!

– Нашли, чем шутить!

– Как врачи могли не отличить живого от мертвого!

– Невероятно, просто чудеса!

Матвей с силой сжал кулаки. Эти выкрики приводили его в ярость.

– Это я! Я его спас и оживил! – кричал он, но его слова потонули в гудение голосов. – Посмотрите на меня! Вот он я, герой сегодняшнего дня! – он как капризный ребенок топнул ногой.

– Что тут дают? – послышалось за спиной.

– Да ничего не дают. – отозвался подвыпивший худощавый мужичок, необычайно маленького роста. Он вставал на цыпочки, пытаясь что-нибудь разглядеть через спины людей. – Кажысь спектакль кажуть! Счас никто в театры-то не ходить, вот и решили на улице барахолку устроить для привлечения зрителя! Уматывать надо, а то еще на деньги разведут! – отозвался все тот-же голос. – Сейчас одни мошенники кругом! Куда только власти смотрят!

– Граждане, разойдитесь, дайте пройти! – Антон попытался пробить Матвею дорогу к невесте и ее отцу, но черно-серая масса не шелохнулась.

– Отвали, не мешай! – зацикали на него бабульки. – Там… – Антон повернул голову к подъезду и посмотрел на пунцового и смущенного от обрушившегося на него внимания Николая Степановича, который пытался сказать приветственное слово.

– А ччто я! – мямлил он заикаясь. – Я ниччегго… Спал… Потом вроде проснулся… А тут… так… Это все благодаря моей дочке, Светочке!

Толпа загудела, заулюлюкала, зааплодировала.

Матвей присел на перила заборчика. Все забыли о нем так же внезапно, как несколько минут назад толпились вокруг него, создавая давку. Хоть Матвей и рисковал, но внимание к своей особе воспринял как данное. Теперь все лица были обращены к новому герою.

– Давайте расходиться по домам. – выкрикнул Антон. – Всем надо отдохнуть и прийти в себя! Отцу и дочери есть о чем поговорить.

Собравшиеся согласно закивали головами в знак понимания, и потихоньку толпа начала редеть.

– Спасибо! – Николай Степанович пожал Антону руку. – Вовремя…

Светлана украдкой взглянула на Матвея, и поймала на себе его удрученный укоризненный взгляд.

Горькая обида и злость нахлынули на парня. Он резко поднялся, превозмогая боль, и с силой наотмашь ударил Антона по лицу. Не ожидая такого нападения, тот охнул и закрыл рукой разбитую губу.

– За что? – еле выдавил он, переводя ошалелый взгляд с окровавленной ладони на своего недавнего приятеля. – Я же хотел тебе помочь!

– Помочь? Мне? – лицо Матвея исказила гримаса ярости. – МНЕ?! Ты?! Ничтожная тварь!.. – ударом кулака он сбил Антона с ног, и принялся ожесточенно пинать, наслаждаюсь тем, как парень извиваясь, корчился от боли и унижения у его ног. Антон пытался подняться на четвереньки, но ноги скользили по липкой грязи, бросая его обратно на стылую землю. Руки увязали в осенней жижи, оставляя на земле кровавые следы. Парень пытался увернуться от ударов и защитить голову.

Он, боксер, покорно сносил избиение Матвея, отдавая ему дань за свое преображение.

С каждым ударом все более и более ожесточаясь, Матвей уже не орал, а хрипел, брызгая слюной.

– Мне! Помочь! Мне, которому подвластно все! Мне, который может карать и миловать… И шутить со смертью!.. Ха… – его глаза в этот миг метали молнии, дыхание становилось все более прерывистым. Его собственные слова убеждали его в значимости и непогрешимости. Он начал верить в то, что он Избранный по праву рождения и призван на землю, чтобы выполнять особую миссию.

– Я могу все! – заорал он, и захохотал во все горло. Его смех, смех не человеческий, а адский, взметнулся вверх, перекрывая шум голосов последних оставшихся зевак. Люди в испуге отшатнулись от странного парня, и поспешили поскорее убраться от греха подальше.

– Я думал, ты будешь мне благодарна! – жестко, с презрением бросил он Светлане и плюнув на землю, рванул прочь, ругая в душе себя за глупое поведение.

«Вот предупреждал же меня Вона Атий, не ведись на чувства. Ни славы, ни денег, ни простой благодарности… – ворчал он себе под нос. – Впредь тебе наука… Да еще, чуть не раздавили…»

Антон и Светлана одновременно бросились его догонять, но парень жестко обрубил их попытки к примирению.

Оставшись дома один, он подсчитал свои убытки – порванную куртку, испорченные ботинки, огромную шишку на затылке… А главное, настроение было паршивое. Нет, не такого он ожидал эффекта…

В дверь позвонили, но парень даже не шевельнулся. Он откинулся в кресле, обдумывая свои планы на будущее.

=====

На следующий день все городские газеты пестрели сводками вчерашнего происшествия. Матвей вышел в магазин и заметил необычное оживление у газетного киоска. Прикупив пару изданий, он с запоздалым упоением читал о себе мнение журналистов.


Газета «Городские вести»

– Вчера в городе произошло из ряда вон выходящее событие. И эта история не укладывается в голове. Более полусотни человек стали свидетелями невероятного происшествия. Молодой парень, в котором знакомые узнали Матвей Тарсия, автоцентр которого сгорел всего несколько недель назад, провел странный обряд над умершим человеком. В результате чего, последний пришел в себя на собственных похоронах. Врачи только разводят руками. Смерть директора местного ЧОПа наступила в результате рваных ран, от укусов стаи бродячих собак. Свою подпись на свидетельстве о смерти поставил уважаемый в городе хирург с многолетним стажем. А так же было произведено вскрытие трупа местным патологоанатомом. Что это, непростительная халатность врачей или настоящее чудо? Нам предстоит в этом еще разобраться. Наша газета начинает собственное расследование. Следите за последними сообщениями…

«Фантастика или афера городского предпринимателя-неудачника?». – пестрел заголовок другой бульварной газетки. – Матвей Тарсия решил вновь удивить город, и поразить зрителей своими фокусами чтобы привлечь к себе внимание. Спектакль, разыгранный им и его сообщниками прошел без сучка и задоринки. Люди, участники событий, рассказывают невероятные вещи. Якобы, новоявленный «волшебник», облив покойного какой-то жидкостью и прочитав над ним заклинания, оживил последнего. Но возможно ли это? Врачи, куда покойного доставили с улицы, где тот получил ранения несовместимые с жизнью, не смогли спасти пациента, и тот умер на операционном столе, не приходя в сознание. Однако в день похорон, на виду у десятков человек, простых обывателей. бывший предприниматель-погорелец совершил несколько магических действий, в результате чего «покойник» ожил, и в его организме не нашли никаких следов повреждений. Дочь покойного и невеста Тарсия, и сам «оживший», от комментариев отказались. Врачи тоже сохраняют молчание. Из всего указанного выше. можно сделать два вывода – либо это новый вид мошенничества, схему которого еще предстоит выяснить в правоохранительных органах, либо мы действительно столкнулись со сверхъестественным».

– Ну и придурки! – Матвей скомкал газеты и выкинул их в урну.

– И что Вы обо всем этом думаете? – спросил его интеллигентный старичок с тросточкой, помахивая свежим номером.

– Да черт его знает… – уклонился от прямого ответа парень. – Всякое может быть.

– Жаль, нет адреса этого Тарсия. – Я бы побеседовал с ним с глазу на глаз. И тогда бы уже точно сказал, мошенник ли он. – старичок улыбнулся, заметив недоверчивый взгляд собеседника и быстро проговорил. – Вы не думайте, что я параноик. Я профессор местного университета. Ранее возглавлял кафедру психологии. Очень многое мне пришлось повидать в жизни… И уж поверьте моему опыту, этот волшебник… – профессор кивнул на статью, которую только что прочитал – Здесь не все так просто…

– Почему же издания не спросят Вашего совета? – поинтересовался Матвей. – Это было бы логично, если они хотят провести расследование.

– Молодежь… – протянул старичок. – Хотят все сами… Это как правило выскочки, которые зарабатывают на сенсациях, особо не вдаваясь в суть и последствия… – старичок махнул рукой и двинулся вдоль аллеи, постукивая своей палочкой об асфальт.

А Матвей еще долго стоял на месте, провожая его задумчивым взглядом.

Сегодня ему предстояло встретиться с Астахом, и рассчитаться наконец со своим долгом. Отныне его ничего не будет связывать с прошлым. Перед ним открываются новые горизонты. Ему нет равных! Правда, есть еще Вона Атий и его колдуны, но Матвей сумеет справиться и с ними.

Полдня ушло на то, чтобы найти себе подходящий костюм. Утомленный и обескураженный тем, как нелегко на деле оказалось быть стильным, Матвей приуныл. Пришлось перемерить десятки предложенных продавцами предметов одежды. Проворные девушки, как могли угождали необычному привередливому клиенту еще не зная, кто стоит перед ними. Они приносили и уносили отвергнутые наряды, ругая в душе привереду.

Наконец Матвей остановил свой выбор на легкой, светло-коричневой футболке под цвет глаз, с воротом-стоечкой, и черной кожаной куртке с большими блестящими карманами и многочисленными замочками. Узкие, такие же кожаные штаны, плотно облегали стройные ноги, а дополняли образ модные туфли-кроссовки на высокой резиновой подошве.

Матвей смотрел на себя в зеркало, пододвинутое продавщицами, и не узнавал. Где тот простоватый парень с потертыми джинсами и стоптанными ботинками? Где добродушное лицо и затравленный взгляд? На него смотрел стильный молодой человек из высшего общества, вслед которому оборачиваются, встречи с которым ищут годами, а познакомиться мечтает чуть ли не каждая первая девушка страны.

Парень остался очень доволен, и своим внешним видом, и обслуживанием. Он небрежно отсчитал требуемую сумму и прибавил несколько сотен чаевых, чем несказанно порадовал девушек. Продавщицы весело щебеча провожали щедрого покупателя до дверей.

– Вы наверное к нам проездом? – спросила та, что постарше. Матвей удивленно пожал плечами:

– С чего Вы это взяли? У меня на лбу написано?

– У нас отродясь не было таких стильных и богатых посетителей. Здесь, и вкус, и манеры! Таких у нас точно нет! – Матвей польщенно улыбнулся.

– Знаете, я не люблю больших городов! – грустно ответил он. – Мне больше нравится провинция! Хотя, большие города – большие возможности!

– До столицы рукой подать. – заметила вторая девушка, стройненькая как стебелек. – Можно жить здесь, а на работу ездить.

– Верное замечание. – похвалил ее парень и слегка кивнув на прощанье, вышел из магазина «Салон модной одежды». Он еще слышал за спиной томные вздохи и удивлялся, как одежда меняет отношение к себе. Когда он зашел, красавицы едва обратили на него внимание, теперь же готовы были отдать ему не только свое сердце, но и руку. А вот насчет переезда в столицу… Тут Матвей был не готов согласиться с ними… Маленькие города нравились ему больше. Когда-то давно мать послала его в столицу на экскурсию.

– Тебе надо побывать там. – уговаривала она сына. – Что делать тебе здесь, в глуши и невежестве. Прозябать? Съезди, присмотрись, может тебе захочется переехать и начать жизнь там? Присмотрись к жителям мегаполиса, может тебе придется по душе их жизнь.

Поддавшись на уговоры, сын поехал, но скорее как турист, нежели как будущий переселенец. Осматривая местные достопримечательности, он исколесил весь город. Толкаясь в автобусах и трамваях, он ругал вечно хмурых, спешащих во всех направлениях людей. Метро оказалось еще хуже. Там он впервые увидел панков, синих от татуировок, бритых наголо и с неизменной баночкой пива в руке чудаков, вульгарных раскрашенных в неимоверные цвета девиц с сигаретами в руках, и его взяла оторопь. Было ощущение брезгливости и желания побыстрее покинуть вагон, лишь бы избавиться от немыслимых запахов пота, едкого парфюма и перегара. В эти минуты ему мучительно хотелось домой.

И потом, когда друзья спрашивали его о поездке, надеясь услышать восторженные отзывы, он неизменно отвечал: «Грязь, копоть, бесконечные толпы, шум, беготня, толчея. Непрерывная суета, ругань и газовый смог. Вонь и загаженность улиц. Попрошайки и наглые нувориши… А в остальном… – парень лихо прищелкивал пальцами, – Все прекрасно!».

Матвей действительно высоко оценил шедевры рук человеческих, любовался храмами и архитектурными сооружениями. Он побывал во всех музеях и отметил все их раритеты, подивился на богатство магазинов с их изысками, но при этом все время думал: «Я не приеду сюда больше. Я здесь пропаду!»

И сейчас, идя по знакомым с детства улочкам родного города, Матвей с грустью отмечал начавшиеся перемены. Только сейчас он заметил, как город разросся. Новые кварталы грязно-серых многоэтажек сменили уютные кирпичные «хрущевки» и милые тихие дворики. Слова девушек заставили его внимательно оглядеться вокруг.

Наблюдая городские перемены, Матвей, с нескрываемым неудовольствием оглядывал встречных прохожих. Господи, какие у них у всех лица! Тусклые, злые и ужасно похожие друг на друга. В одинаковой одежде, словно купленной на распродаже, с одинаковыми прическами, с одинаковыми продуктовыми пакетами… Странная молодежь… Парни, похожие на девушек, в пестрых одеждах, словно попугаи, девушки, стремящиеся походить на артисток из голубого экрана, в нелепых одеждах и немыслимо высоких каблуках… Как он раньше всего этого не замечал?

Матвей вспомнил о Свете и вяло улыбнулся. Может зря он ее недооценивает. По крайней мере, она выглядит нормально. И готовит дома, предпочитая быстрому фаст фуду здоровую еду. Не избалована, не капризна… А главное, готова принимать его таким, какой он есть.

– Светка меня любит. – думал он. – Может стоит сделать ей предложение?

По дороге домой, он набрал целый ворох покупок, которые еле вместились в огромную продуктовую корзину. Дежурный магазина помог ему вызвать такси, и аккуратно сложил покупки Матвея в багажник машины. Парень надменно бросил ему несколько мятых бумажек за услугу и уселся рядом с водителем. Таксист попытался разговорить клиента, но Матвей не ответил ему взаимностью. Он коротко назвал ему свой адрес и уставился в окно. Шофер недовольно пробормотал несколько непонятных слов и тоже замолчал. Так они и проехали несколько кварталов.

Что делать дальше, Матвей не представлял. Знаний не хватает, клиентов не намечается, с Антоном разругался… Придется снова идти к колдунам за подмогой.

С этими мыслями он вышел из машины, и смотавшись домой за пакетами, рассовал по ним все покупки. Это заняло минут двадцать. Коробочки, бутылочки, пакетики все время норовили выскользнуть из рук и упасть на землю. Парень нервничал и злился. От этого становилось только хуже. Таксист терпеливо ждал, когда незадачливый пассажир разберется со своей поклажей.

– Вам помочь? – услышал Матвей строгий голос за спиной и вздрогнул от неожиданности, больно ударившись головой о крышку багажника. Недавняя шишка, которую он получил при падении на похоронах, заныла с еще большей силой. Перед ним стоял полицейский, помахивая резиновой дубинкой.

Сердце парня екнуло и пропустило несколько ударов. Он замер на месте в неудобной позе, и молча взирал на представителя правопорядка

– Вам помочь? – еще раз спросил полицейский, и Матвей молча кивнул. – Старший оперуполномоченный Свириденков Алексей Юрьевич. – представился тот и подхватил оставшиеся пакеты из багажника.

Матвей понуро побрел в дом, лихорадочно соображая, что следует говорить майору, а о чем лучше промолчать.

Когда пакеты были выгружены на кухонный стол, Матвей по хозяйски предложил гостю присесть. Майор поднял с пола упавшую упаковку с печеньем и вертя ее в руках, задумчиво молчал. Матвей занервничал еще больше. Он видел по телевизору, как подобным молчанием сбивают с толку подозреваемых и те, думая что полиции все известно, выкладывают всю подноготную, о которой в органах и знать не знали. Матвей закусил губу, чтобы скрыть начавший дрожать подбородок. Он сжал пальцы в кулаки и скрестил руки на груди. Молчание затянулось. Собеседники ждали, когда кто-нибудь начнет разговор первым.

– Тут такое дело… – наконец произнес Свириденков, явно смущаясь. – На Вас поступила, можно так сказать, жалоба.

– От кого и на что? – не выдержал Матвей. – Я никого не задел, никого не обозвал, никому не причинил вреда… Это меня чуть было не растоптали… И если бы не мой друг, лежат бы мне сейчас в травматологии…

– Свидетели утверждают, – продолжил майор, – что Вы чем-то облили покойника и читали… – майор замялся, – колдовской заговор.

– Ну Вы скажете тоже, заговор… – Матвей рассмеялся, но несколько натужно и фальшиво, и Свириденков внимательно на него посмотрел. Матвей осекся. – Просто святая вода, не более того. – залепетал он. – Из обычной церкви. Это же не преступление? Умер отец моей девушки, вот я и подумал, что не будет лишним окропить его святой водой.

– Но после этого гражданин Вансай Николай Степанович ожил!

– Простое совпадение… А может быть, как раз святая вода да молитвы, кои мои недруги называют заговорами, и помогли. Вот только это уже не ко мне, а… – Матвей поднял указательный палец вверх, и майор проследил за ним глазами.

– Перед тем, как Вы подошли к гробу, что Вы сказали?

– Да не помню я! – вспыхнул парень. – Что можно сказать в минуты горя! Конечно, высказать надежды на чудо и уповать на Бога. – при упоминании этого имени, Матвей запнулся и побледнел. Ему вдруг нестерпимо захотелось на воздух.

– Вам нехорошо? – услышал он как сквозь пелену. Майор встал и открыл окно. В комнату тут же ворвался холодный ветер и дышать сразу стало легче. – Вы не волнуйтесь. – Свириденков подал Матвею стакан с водой. Тот залпом опрокинул холодную жидкость в рот и закашлялся. Майор похлопал парня по спине.

– Все хорошо. – Матвей вытер набежавшие на глаза слезы. – Просто столько волнений за последнее время. А я еще поесть не успел, вот голова и закружилась. – майор понимающе кивнул.

– Я не задержу Вас долго. Еще пара вопросов. – продолжил он. – Так Вы утверждаете, что это невероятное стечение обстоятельств? И у Вас не было намерений ввести людей в заблуждение? Вы не были в сговоре с врачами? И это не был хорошо разыгранный спектакль?

– Нет, нет и нет! – запальчиво проговорил Матвей.

– Ну, тогда у меня пока все! – майор поглядел на часы. – Когда мы встретимся в следующий раз, а он обязательно будет… – Свириденков поглядел на округлившиеся глаза Матвея. – Сдается мне, не все тут так гладко… Но у меня нет догадок, нет версий и… нет оснований Вам не верить… – Матвей вздохнул с облегчением. – Но предупреждаю, если найдутся улики, я постараюсь надолго изолировать Вас от общества.

Майор встал. Матвей сидел ни жив ни мертв. Что надо от него этому следователю. Он оживил человека, сделал доброе дело, а получается попал под подозрение. Сегодня же надо наведаться к колдунам и постараться прояснить ситуацию, что можно делать, а каких сфер нельзя касаться.

– Я думаю, – услышал он голос майора, – Вы хотели… или провернули какую-то аферу. Иначе откуда у Вас столько денег?! Костюмчик приобрели новый. И весьма не дешевый, обувь новенькая, покупок не на одну тысячу… Я навел о Вас справки и выяснил, что Вы погрязли в долгах, не работаете, бизнес прогорел, потому, что сгорел, извините за аллегорию. – Матвей затаил дыхание. – Так откуда?

– Выиграл на тотализаторе. – буркнул Матвей и отвернулся к стенке.

– На тотализаторе, говорите, проверю, обязательно проверю. – и майор бодрым шагом вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

– Ну вот только этого мне не хватало! – Матвей резко смахнул со стола покупки, и они с грохотом и шелестом рухнули на пол, разлетевшись по всей комнате. Парень не стал их собирать, а засуетился, собираясь к выходу.

– Мне срочно нужно повидать Вона Атия и Есению. – бормотал он. – Они должны мне помочь, справиться со всем этим…

Дорога не заняла у него много времени. Он еле сдерживался, чтобы не пуститься галопом и не привлечь внимание прохожих. Тропинка через мост была не так загажена, как в прошлый раз. Первый снежок скрыл мусорную свалку на берегу, а грязь застыла. Матвей почти влетел в знакомый дом и застыл у входа в заветную комнату, чтобы перевести дыхание. Лишь он поднял руку, чтобы отворить дверь, как перед ним возник все тот же верзила и открыл было рот, чтобы задать вопрос, Матвей юркнул у него под боком и проскочил в святая святых.

Старцы сидели кругом за большим столом и что-то бурно обсуждали. При появлении взъерошенного гостя они умолкли, удивленно подняв брови.

– Я больше не хочу участвовать в этом эксперименте! – вскричал Матвей взволнованно. – Я не справлюсь! Я уже успел наделать ошибок и теперь меня преследует полиция! Мне не нужны проблемы! Я хочу спокойно жить как раньше!

– Ты имеешь ввиду, – осадил его пыл старец, – вести жалкое существование? Безуспешно искать работу? Бояться каждого шороха? Сидеть на шее жены и тестя, обещая им райскую жизнь? Думать по утрам, на что потратить последние деньги, купить обувь или булку хлеба?

Матвей сдулся словно резиновый шарик. Он упал на колени перед колдунами и закрыв лицо руками взмолился:

– Тогда что мне делать? Я запутался и растерялся! Мне уже не понятно, что есть правильно, что ложно…

Старец поднялся из-за стола, и подойдя к нему вплотную, положил свою руку ему на голову.

– Ты попал в иной мир. Попал слишком быстро. Был не подготовлен, и твое сознание сыграло с тобой злую шутку. – Матвей поднял на старца глаза, полные надежды. – Но это поправимо… Отказаться от дара ты всегда успеешь… Но сможешь ли ты жить уже без него? – Матвей горько выдохнул. – У тебя еще есть время подумать. Я научу тебя производить грозу, град, вызвать нашествие мышей и крыс, уничтожать урожаи, насылать порчу. Губить людей, перекидываться в зверей и… как велел Дьявол – повелевать миром. Либо ты можешь научиться воскрешать, лечить и избавлять людей от болезней. Даровать им силу, власть и богатство… Но это сделать гораздо труднее.

– Зачем это нужно вам? – задал Матвей резонный вопрос.

– Мы, колдуны, должны захватить этот мир. Я дам тебе власть над людьми, ты дашь нам могущество над миром. Я дам тебе возможность видеть прошлое, настоящее и будущее, ты легко можешь увидеть, что было до тебя, и что будет после. Я сделаю тебя ясновидящим. Ты нам дашь взамен власть над самим временем. Мы хотим управлять Вселенной и изменять прошлое и будущее.

– Вы хотите захватить Землю? – ошеломленно спросил Матвей. Он слушал речь колдуна с улыбкой и недоверием. Все что он услышал в эту минуту казалось ему сказкой или нелепым глупым сном, который вот-вот закончится. Он взял маленький прозрачный шар, который протянул ему Вона Атий и спрятал его глубоко в карман.

– Будь осторожен. – наставлял его колдун. – Это бесценный дар. С его помощью ты сможешь постичь основы и стать великим врачевателем. Руш Аной станет твоим наставником и учителем. Завтра ты отправишься к нему, и начнешь постигать основы мастерства.

Матвей поклонился старику в ноги и выскользнул за дверь.

По дороге домой и дома, лежа в постели, он все думал и думал о колдунах и ведьмах, и о своем месте среди этих полулюдей полубогов, о дарованной ему особой миссии. Чем больше Матвей размышлял, тем больше его грызли сомнения, нужно ли ему все это? Выдержит ли он такую нагрузку, сможет ли отплатить старцу за его учение? Слава и деньги! Однажды прикоснувшись к тайнам бытия уже невозможно отказаться от соблазна, снова и снова испытывать восторг от побед и триумфа.

– На все воля Божья. – успокаивал он сам себя. – Такая судьба видно мне уготована свыше. В жизни далеко не каждому дается такой шанс и нужно попробовать… Ну а не выйдет – плевать. Помолюсь, покаюсь…

С этой мыслью он и заснул.

=====

Рассвет едва занимался, а Матвей уже приближался к опасному району новостройки, к месту, которое так неожиданно должно было изменить его судьбу. Сердце парня трепетало, ноги едва шевелились. Сегодня все будет всерьез. Ему дали время понять, что такое быть колдуном. И он прошел тест. Как он не сопротивлялся, теперь это его судьба. и она начинала ему нравится. Вчера ему все представлялось в мрачном черном свете, этот жуткий район, летающий человек, пещера, вместо уютной квартиры. Сегодня, в лучах восходящего солнца, дом уже не казался таким зловещим. Обыкновенная девятиэтажка. Как и десятки других.

Посмотрев на припорошенную снегом детскую площадку, он улыбнулся, а увидев на земле у самого подъезда человеческий череп ничуть не испугался и не удивился. Он просто отопнул его подальше, как футбольный мяч, и смело вошел в странную квартиру.

В клубах серовато-зеленого дыма он увидел Руш Аноя, примостившегося в углу на кушетке. В руках у него была крынка с густой красной жидкостью, а в зубах он сжимал трубочку, через которую потягивал свое жуткое зелье. Весь потолок и стены вокруг него были забрызганы кровью, а на полу чернела большая начавшая густеть багровая лужа.

Матвей содрогнулся и отступил на шаг. Ему вдруг захотелось бежать отсюда, бежать пока не поздно, но ноги словно приросли к полу, а тело одеревенело. Руки и ноги налились свинцом, он стоял не в силах пошевелиться, и только глаза его затравленно шныряли по комнате, в поисках убежища.

– Обвыкнешься! – раздался скрипучий голос ведьмака, и Матвей вздрогнул. – По началу страшно, потом привыкнешь!

Матвей сделал к нему нерешительный шаг и пошатнулся. Старик наблюдал за ним молча, скрывая усмешку в густой бороде. Матвей старательно обошел лужу. и остановился прямо перед колдуном.

– Вона Атий. – начал было он, но тот прервал его на полуслове.

– Сегодня пятница. Я должен переговорить с духами. – прокаркал он, слегка толкнув Матвея в грудь своим длинным крючковатым пальцем. Тело парня сразу обмякло, и он плюхнулся на лавку, предусмотрительно пододвинутую к нему стариком. – Сегодня как раз нужный день. Вызов производится в пятницу до полудня, либо в ночь на субботу. Мне нужен совет предков. Я постился две недели, перед тем как начать обряд и питался раз в день после захода солнца черным хлебом с кровью, приправленным пряностями из трав и порошков. – колдун с хитрым выражением лица уставился на гостя и наслаждался произведенным на того эффектом от услышанного. Матвей, действительно был поражен до отупения.

Он сидел, откинув голову назад и опершись спиной о стену. Глаза его блуждали, лихорадочный румянец покрыл щеки, руки вздрагивали, словно на парня напал тик. Взор его замер на одной точке на потолке, а тело сжалось в комок. – Ты станешь свидетелем этого таинства, если обещаешь взять себя в руки. – при этих словах Матвей медленно перевел взгляд с потолка на колдуна и остановился на его высоком лбу с тремя глубокими морщинами от виска до виска. И хотя все его чувства притупились, мозг отказывался воспринимать действительность.

Приторно-сладковатый запах крови врезался в ноздри, и парня стошнило. Он ошалело взглянул на колдуна, виновато прикрыв рот ладонью.

Старик засмеялся, словно закаркал, и неожиданно растворился в серо-голубом тумане. Матвей закрыл глаза и постарался расслабиться.

Легкий шорох вывел его из оцепенения. Матвей открыл глаза. и подскочил на месте от неожиданности. Перед ним стоял колдун с живым козлом на руках. Матвей тупо таращился на блеящее животное и беззвучно шевелил губами, стараясь выдавить из себя хоть слово. Руш Аной бросил стреноженное животное на пол перед притихшим парнем, и торжественно вручил ему большой острый нож

– Зачем? – прошептал Матвей пересохшими от страха губами.

– Ты должен принести жертву и испить его кровь, чтобы стать могущественным колдуном.

– Я не смогу… – Матвей вжался в стену и замахал руками. – Я не смогу убить…

– Духи придут только тогда, когда почувствуют запах крови. Ты хочешь стать всесильным?

– Но козел ни в чем не виноват! – завопил Матвей, обхватив голову руками – За что его? Почему нельзя пустить кровь себе или принести жертву свечами, деньгами или еще как-нибудь по-другому?

– Этот обряд поможет тебе избавиться от чувств, которые тебя обуревают. – спокойно стал разъяснять Руш Атий. – Ты должен быть хладнокровен умом и тверд рукой. В твоем сердце не должно остаться колебаний. Колдун не может позволить себе быть сентиментальным.

Он подтолкнул парня к животному, и опустив свою тяжелую ладонь ему на плечо, заставил того встать на колени перед жертвой.

– Помни одно… Ты должен это сделать, чтобы стать сильнее… С его кровью к тебе перейдет и его сила.

Матвей закрыл глаза, пытаясь настроиться. Сердце бешено колотилось в груди. Пот струился по лбу, стекая по щекам и шее под рубашку, противно пощипывая кожу.

Дрожащей рукой он поднял нож и вонзил его в мягкое податливое тело. Первая попытка была неудачной, лезвие вошло под кожу не задев вены. При виде крови, фонтанчиком брызнувшей из неглубокой раны, Матвей отпрянул назад, чуть не выронив нож. Тошнота и ужас лишили его способности трезво мыслить. Сделав несколько глубоких вдохов, парень набросился на жертву, с яростным остервенением. Он колол и колол козла, желая поскорее закончить экзекуцию, но дрожащие руки не давали возможности попасть в цель. Животное вырывалось, брыкалось, било копытами и истошно вопило. Матвей был весь перемазан кровью.

Кровь была повсюду… на полу растеклась большая липкая лужа, и ноги парня скользили по ней, разъезжаясь в стороны, не давая возможности держаться уверенно… Незадачливого палача охватила паника, он еле сдерживался, чтобы не броситься вон из этой пещеры. Кровь заливая его глаза, мешая смотреть. Матвей на мгновенье остановился, отер с лица липкую массу и со всей силы ударил козла в шею. Раздался щелчок и животное, дернувшись в последний раз, затихло. Матвей резко, наотмашь полоснул его по шее, чтобы положить конец страданиям невинной твари, и схватив протянутую колдуном пиалу, подставил ее под бурую струю.

Наполнив сосуд до краев, он поднялся на ноги. Постоял так несколько мгновений, пытаясь унять дрожь в коленях, и опрокинул в себя всю пиалу разом. Пустая чаша упала на пол из ослабевших пальцев и откатилась в угол. Матвей посмотрел на свои окровавленные руки, все еще сжимающие стальное лезвие, на свою рубашку, почерневшую от пота и крови, на мертвую тушу животного, валявшуюся у его ног… Все смешалось в голове, темные пятна поплыли перед глазами, и Матвей упал на козла, потеряв сознание.

Очнулся он от того, что кто-то омывал его лицо, шею и руки холодной водой. С трудом разлепив глаза, он увидел перед собой темноволосую девушку с кроткими черными глазами. Ее длинные волосы, падая на его грудь и лицо, при каждом движении, щекотали кожу и он еле сдержался, чтобы не чихнуть. Увидев, что парень пришел в себя, девушка, украдкой улыбнувшись ему, быстро убежала прочь.

– Кто это? – спросил Матвей колдуна, тяжело поднимаясь с пола. Он огляделся и удивленно отметил, что туши козла, убитого им, в помещении не было. Не было и пятен крови на стенах и лужи на каменном полу.

– Моя помощница! – хмуро глядя на парня, процедил Руш Атий. – Ты оказался не так силен, как я надеялся!

– Я справлюсь! – недовольно проворчал Матвей.

– Ну, тогда приступим к приготовлениям, время бежит споро. – Руш Аной отошел к полке со снадобьями и загремел, зашуршал пакетиками, плошками, зазвенел бутылочками. Он поднес Матвею маленькую, но необычайно тяжелую чугунную ступку с мелкими белесыми кристалликами и парень заработал пестиком, растирая их в порошок. – Кстати, кто это тебе так рожу разукрасил? – спросил колдун мимоходом.

– Неудачно упал на похоронах одного типа. – Матвей поглядел исподлобья на ехидного колдуна, ожидая насмешек. Но тот только хмыкнул, и легонько коснувшись подбородка Матвея, повернул его голову к свету, рассматривая раны, синяки и ссадины.

– Знаю, все знаю! Читал газеты, слышал разговоры… Да… Ты громко заявил о себе! Громко и глупо!

Матвей дернул головой, недовольно хмурясь.

– Ладно… – хлопнул его по плечу колдун, – Вылечу. До завтра пройдет… А до свадьбы и вовсе следа никакого не останется. – Инга! – позвал он зычно. Словно из ниоткуда материализовалась уже знакомая Матвею девушка, и гордо прошествовала мимо него к хозяину. Тот небрежно пододвинул ей блюдечко, плеснув туда несколько капель прозрачной жидкости. – Заговори и обмой. – и увидев протестующий жест Матвея, с ухмылкой произнес. – Такого красавчика и духи испугаются.

Инга справилась быстро. Пока Аной расставлял свечи и чертил круг вокруг большого чана с водой, она прошептала несколько слов над блюдечком и три раза плюнула через плечо.

– Умойся, – скромно прошептала она Матвею, опустив глаза в пол.

Матвей намочил пальцы и провел ими по лбу и щекам, потом еще раз, по затылку. Кожа начала зудеться, и Матвей почувствовал нестерпимое жжение. Но через несколько секунд боль отступила, а Инга поднесла к его глазам маленькое круглое зеркальце. Матвей с опаской глянул в него и с изумлением присвистнул. Обычное лицо, чистое, без единой царапины, только глаза ввалились и смотрели на него из амальгамы как-то настороженно и сурово.

– Спасибо! – он с благодарностью взглянул на девушку поверх зеркала и она слегка покраснела, а затем стремительно выскользнула за дверь.

– Ну что ж, – донесся до него голос колдуна, – все готово. Поди сюда и встань в круг, с другой стороны котла. – Матвей выполнил все указания и застыл на месте, боясь шевельнуться. – Ни в коем случае не выходи за черту, чтобы ни случилось. Повторяй за мной все, что я буду делать! Вот тебе порошки и травы. Проси у духов не только богатство и власть, но пусть даруют тебе мудрость, не сделать того, что принесет тебе страдания, и силу, чтобы пройти все испытания.

– Зачем мне это? – исступленно прошептал Матвей. – Мне хватает своих мозгов.

– Люди будут тебя возносить до небес и одновременно бояться. Они станут твоими рабами. А ты будешь играть их судьбами, переставлять по своему усмотрению, как шахматные фигуры, наслаждаться их страданиями и забавляться их бедами. Тебе будет доступно многое и ты должен усмирить свою гордыню, иначе погибнешь прежде, чем сумеешь опомниться.

– Я готов. – прошептал Матвей.

Руш Аной простер руки над котлом, и через несколько секунд вода в нем забурлила. Свечи вокруг вспыхнули еще ярче, а пещера вдруг стала сужаться до размеров маленькой комнатки в несколько квадратных метров.

– Распиранто Анибусто. – колдун кинул в чан щепотку белого порошка.

– Расппираннто Аннибусто… – заикаясь повторил Матвей, и поймав на себе укоризненный взгляд Руш Аноя, попытался сосредоточиться.

– Я, Руш Аной Векторий Куду Зримо, вас заговариваю, заклинаю, выкликаю, темные и смелые ангелы, именами Хей, Он, Йа, Садай, Хейа, Йе, Адонай и Садарей, который в 6-ой день смог сотворить разных ползучих тварей, животных да человека, и отдал волю свою Адаму над созданиями всеми, и решил благословить имя Великого Создателя в обители своей. – голос Руш Аноя задрожал, зазвенел. Матвей еле успевал проговаривать незнакомый текст. А колдун все громче выкрикивал слова, каждый раз бросая в чан новую порцию порошка. Теперь он провел над чаном, исходившим паром, зажженным пучком высушенных трав, и пространство наполнилось удушливым терпким запахом. Матвей едва сдерживал начавшееся головокружение. – Именем всех черных ангелов, - продолжал выкрикивать колдун, – которые служат в 3-м легионе пред могущественным Дагиэлем, сильным и смелым князем. Именем звезды его, получившей название Венера, его печатью священной и всеми упомянутыми именами, заклинаю тебя о могущественный Анаэль, правящий в 6-ой день, представь передо мной слуг твоих Ахинея и Атопия, дабы явились укрытые тьмой и помогли мне решить дела мои насущные, да в посвящение пригодившиеся ученику Матвею.

Колдун простер свои руки над чаном, и Матвею показалось, что пальцы будто растаяли, превратившись в белый туман. Но он уже ничему не удивлялся. Теперь происходящее казалось ему самым обычным делом. Он даже чуть не засмеялся, но наткнувшись на жесткий взгляд колдуна, осекся и устремил взгляд поверх котла на длинный плащ колдуна и на странный символ перекрещенных сабель на фоне сияющего солнца и луны, висевший на толстой золоченой цепи. Теперь он ощущал приятную легкость и расслабленность во всем теле.

Колдун меж тем замолчал, склонил голову на грудь и закрыл глаза. Матвей последовал его примеру. В комнате воцарилась мертвая тишина, лишь иногда был слышен треск свечей и легкий свист собственного дыхания.

– Расслабься. – услышал Матвей голос Руш Аноя. – И еле дыши, как в летаргическом сне…

«Легко сказать. – подумал про себя Матвей. – Можно подумать я знаю, как дышат в летаргическом сне», – но все же постарался расправить плечи и успокоиться.

Прошло достаточно времени, прежде чем раздался невнятный гул. Матвей не поднимая головы приоткрыл один глаз. Над котлом повисло полупрозрачное облако, отдаленно напоминающее человеческую фигуру в длинном балахоне с раскинутыми в стороны руками.

Колдун воздел к нему руки и стоял так довольно долго, пока фигура не обратилась в его сторону.

– Чего ты ждешь от меня Руш Аной? – прогремел бас, и у Матвея перехватило дыхание. Ему вдруг нестерпимо захотелось спрятаться. Он повернул непослушную голову в сторону и увидел, как за кругом заплясали засвистели, заулюлюкали черные твари, протягивая к нему свои мохнатые лапы. Облик их был настолько ужасен, что Матвей сжался в комок и зажмурился от страха. Как сквозь сон он слышал голоса колдуна и Духа, но не понимал значения их слов. До него долетали лишь обрывки фраз:

– Посвящение… Удача… Богатство…

Вдруг тело его стало невесомым, и Матвею показалось, что он поднимается вверх и начинает парить под потолком. Потом невесомая сила начала засасывать его в большую широкую, невидимую простым глазом трубу и он, влекомый воздухом, устремился по длинному коридору в даль. Полет привел парня в восторг. Легкость и блаженство… Матвею хотелось чтобы этот миг никогда не кончался. Но тут он попал в горную пещеру и плавно опустился на каменный пол. Он обвел пространство глазами, и увидел пылающие на стенах факелы, тонкие прозрачные ручейки, стекающие по скалистым стенам, темное озерцо у подножья.

– Я верно сплю и вижу чудесный сон. – пронеслось в голове.

– Это не сон, не явь! – проговорила-пропела высокая светловолосая девушка в белой тунике и венком из резных листьев на голове. В руках она держала тонкую серебряную нить, наматывая ее в клубок.

– Кто ты? – спросил Матвей делая шаг ей навстречу.

– Я Мойра, богиня судьбы. – за ее спиной показались еще две девушки, как две капли воды похожие на нее. – Это Клато. – указала она рукой на одну из девушек. – Плетущая нить жизни и определяющая участь человека. Другая – Атронос – дающая рождение новой нити.

В руках богинь появились кувшины с необыкновенно прозрачной водой. Они полили по очереди из своих сосудов на голову, грудь, руки и ноги студеную влагу и Матвею показалось, что он наполнился могуществом. Грудь его вздымалась от мерного дыхания, а плечи, словно стали шире. Он протянул руку, и Мойра вручила ему клубок, который засветился, как только Матвей сжал его в свое руке.

– Пусть твоя жизнь будет так же светла, как этот клубок, а сердце сияет добротой. Пусть разум и мудрость служат тебе верой и правдой.

Ослепленный ярким ореолом, Матвей склонил голову и опустился на колени.

– Клянусь, – невольно вырвалось у него. – Служить вам верой и правдой, не жалея себя.

Богини заулыбались и их доброта окутала его с ног до головы, словно укрыв легким покрывалом. Матвей любовался их неземными лицами и небесно голубыми искрящимися глазами.

Вдруг свет стал тускнеть и девушки-богини начали таять, погружаясь в темноту. Матвей с тоской протянул к ним руки, стараясь задержать мгновение расставания, но его неудержимо потянуло назад. В голове у него зазвучали голоса.

– Дай ему удачи и богатства! – расслышал он слова Руш Аноя.

– Нужно ли оно ему? – пророкотал Дух.

– Он справится! – пообещал первый, и Матвея с невероятной силой понесло по коридору в обратную сторону.

Он прямо свалился на мягкую теплую землю, покрытую зеленым ковром. Его тут же окружили веселые девушки в ярких цветочных сарафанах и закружили вокруг него хоровод. Их голоса слились в тонком пении.

– Мы, дочери царя Даная, 50 прекрасных дев послушных его воли, имели мужей. Но грозный приказ отца гласил: расправиться с ними. Мы не ослушались… Лишь одна сестрица – Гиперменестра, пошла наперекор, и теперь должна со своим возлюбленным вечно наполнять в подземном мире бездонную бочку. Кто испьет той воды будет богат и удачлив… – их голоса звенели словно колокольчики, Матвей заслушался и откинулся на землю, растянувшись в полный рост. Над его головой синело чистое небо. Приветливое солнце отбрасывало в воздух свои блики, разукрашивая пространство во все цвета радуги.

– Ему не надо веселья и радости. – громыхнуло в голове. – Он нуждается в другом…

– Подожди, не спеши. – послышалось в ответ. – Пусть он познает чувство счастья и свободы. Выбор останется за ним.

– Нет, у него другая миссия.

Матвей сел на земле, обхватив колени руками. Он словно очнулся ото сна и теперь никак не получалось собраться с мыслями. Он не мог определиться и со своими желаниями, а его уже затягивало в коридор и несло дальше. Он с тоской подумал о том, что наверное хотел бы какое-то время провести в праздности и созерцании, но чувствовал, что такое состояние ему скоро наскучит.

А через мгновенье, он оказался в мрачной сырой пещере, угодив в жидкое месиво ногой. Он тут же почувствовал холод и озноб, сковавшие его тело. Глаза с трудом привыкали к темноте. Даже спустя несколько минут он с трудом различил колодец, который двое влюбленных заполняли водой, набирая ее из источника, бившего неподалеку фонтаном. Колодец оставался пустым.

– Почему вы не бросите это бессмысленное занятие? – в сердцах вскричал он. – Ведь вам никогда не наполнить его до краев.

– Мы бы и рады. – грустно ответил юноша. – Но такова воля богов. Одно утешает – мы вместе. И нам не так одиноко в этом жутком мире.

Девушка подставила свое ведро под прозрачную струю, и когда оно наполнилось поднесла его Матвею.

– Это волшебная вода. Ни каждому позволяется ее испить. Это деньги, богатство, текущие рекой. Но они всегда кончаются, если человек не заработал их честным трудом, утекут сквозь пальцы… А люди не хотят этого понять… Мы берем на себя все человеческие труды, тем самым облегчая их участь. Но это не значит, что нужно сидеть, сложа руки и ждать подношения…

Матвей слушал в пол уха. Ему хотелось поскорее убраться из этой пещеры. В голове его звучал голос наставника:

– Ангелы тьмы и Архангелы Божьи, я, Руш Аной, вас заговариваю, святые сильнейшие, величайшим именем святого Божества, мудрого и возвышающегося над бескрайними небесами. К тому, кто сотворил в один день землю, мир, небеса, море и все живое, навсегда скрепив их печатью именем своим. Заговариваю и именами Ангелов Святых, которые правят 4-м легионом и служат сильному Саламию, титулованному и великому Ангелу. Именем звезды с названием Солнце, ее знаком, величайшим именем Бога живого. Я, Руш Аной, прошу вас, о, Ангелы великие, потрудитесь для Матвея Тарсия, принесите в жизнь его удачу постоянную и помогите исполнить все желания и просьбы его согласно воле моей.

– Почему, где бы я ни был, любое колдовство или заговор связаны с водой? – спросил Матвей у девушки.

Та ненадолго задумалась, а потом заговорила тихим вкрадчивым голосом:

– Все стихии способны помогать или вредить человеку. Они должны создавать неразрушимую связь между колдуном и силами природы. И если говорить о стихиях, вода охотнее остальных отзывается на просьбы. Она способна очистить от негатива, передать энергию и намерение объекту ритуала, а также запоминать события и делиться своими воспоминаниями с ведьмами и колдунами.

Матвей нагнулся над фонтанчиком и припал губами к волшебной влаге. Но как только он сделал последний глоток, мощная сила подбросила его вверх, и вновь потянула в нескончаемо длинный коридор. Парня мотало в пространстве из стороны в сторону, то опуская вниз, то переворачивая вверх тормашками. Бешеная скорость казалось расплющит его в лепешку. Глаза начали слезиться, уши заложило. В голове застучали тысячи молоточков… Воздух, врезавшийся в лицо, не давал дышать, и Матвей стал задыхаться. Легкие пронзила боль, а в глазах заплясали искры…

Легкий удар… И к нему вернулась способность дышать и двигаться. Матвей, тяжело пыхтя, смотрел перед собой. Он находился в той же пещере, рядом с котлом. Напротив стоял его наставник, колдун Руш Аной и внимательно наблюдал за подопечным. Вокруг все было тихо, и ничего необычного Матвей не заметил, ни мохнатых тварей, с искривленными яростью мордами, ни Духа, который парил над чаном, ни кипящей воды…

– Я спал? – ошарашено спросил Матвей.

Колдун не ответил, лишь усмехнулся и устало присел на лавку. Матвей сделал несколько шагов и неожиданно зашатался, ноги подкосились, и он чуть не упал на пол.

– Я словно пробежал сотню километров. – сморщившись сообщил он. – Все мышцы болят, и спина болит. Видимо сказалось недосыпание и напряжение… Ни каждый раз приходится разделывать животное… Вот и привиделось всякое…

Тут он заметил, что сжимает в руке что-то круглое. Разомкнув кулак, Матвей оторопел. В его руке засветился необычайно ярким светом серебряный клубок, что дали ему богини Мойра, Клато и Атронос.

– Так все это было по-настоящему? – он перевел взгляд на колдуна и тот кивком головы подтвердил его догадк. – А я… думал… Это просто невероятно! – вскричал он, подбегая к наставнику. – Вы связались с Духом и отправили меня в «путешествие»!..

– Это часть ритуала посвящения! – отозвался колдун. – Теперь тебе подвластны темные силы. Они придут на помощь, когда в них будет надобность.

– Я летал… – как будто не слыша слов колдуна, пробормотал Матвей. Пусть и не сам, но летал… – парень ненадолго задумался, а затем спросил колдуна:

– Почему люди не летают? Это так здорово!

– Не хотят. – коротко бросил Руш Аной и потянулся рукой за маленькой бутылочкой с синей жидкостью. Он отвинтил крышечку. Послышался слабый щелчок, и из горлышка вырвался клуб синего дыма. Раздалось шипение и потрескивание, словно разом загорелись сотни свечей. Колдун поднес бутылочку к губам и припал к горлышку, жадно глотая содержимое. Затем крякнув, отбросил пустой пузырек в сторону. Матвей проследил за ним взглядом. Его наставник слегка повеселел. Теперь он уже не выглядел как разбитое корыто. На морщинистом лице появился румянец. – На свете есть много такого, что и не снилось человечеству. Люди перестали верить в себя. Они тупы и ленивы. Я знаю многих, кто покорил воздух. Ты забыл? Я и сам люблю немного повисеть под потолком.

– Как я мог забыть?! – хлопнул себя по лбу Матвей. – Я же впервые увидел вас именно под потолком! С тех пор произошло столько событий, что я перестал осознавать их значимость…

– Ты вымотался, и физически, и морально. Возвращайся домой и отдохни. Завтра начнется новая жизнь, о которой ты мечтал… Береги нить, которую дали тебе богини. Не допусти ее потери или порчи. – Матвей поклонился колдуну в пояс. – Тебе нужна разрядка. Завтра все будет выглядеть по-иному. «Утро вечера мудренее» – великая народная примета.

=====

Несмотря на уверения колдуна, утро не принесло облегчения. На душе было мерзко и неспокойно. Все тело ломило и корежило, ныли ноги и спина. Матвей вспомнил все, что произошло с ним вчера, и содрогнулся. Затем перевел взгляд на тумбочку, где вчера оставил клубок. Он не заметил ни свечения, ни искр – обычный клубок из обычных блестящих нитей, какие можно приобрести в любом магазине, торгующим тканями.

– Я не буду делать никаких скоропалительных выводов. – вслух проговорил он. – Здесь может быть только два варианта – либо я сошел с ума и мне все приснилось, либо все это правда. Но об этом я узнаю позже.

Матвей нехотя поднялся, и растирая затекшие шею и руки, поплелся на кухню. Ему предстояло сегодня встретится с Астахом, и вернуть, наконец, ему долг. При воспоминании о братках денежного воротилы, у Матвея вспотели руки и пересохло во рту. Перед его глазами опять промелькнул огромный ботинок врезавшийся ему в лицо. Парень непроизвольно коснулся разбитого лица и облегченно вздохнул, поняв, что все давно зажило. За последние две недели его голова пострадала дважды. Мысли вернули парня в день похорон, когда ему досталось не меньше, от неуправляемой толпы. Инга, помощница колдуна, вылечила его в несколько секунд. «Наверное, и я смогу когда-нибудь так же ловко лечить людей… И это принесет мне немалые деньги. – подумал он. – Почему, ни Вона Атий, ни Руш Аной не выходят в люди и не занимаются целительством? Чем они зарабатывают и что делают?». Но эти вопросы остались без ответа.

Холодильник ломился от провианта, который Матвей приобрел совсем недавно. Сейчас парень не мог бы сказать точно, когда. Он совершенно потерялся во времени. То, что произошло день или два назад, ему казалось, что прошли не только недели – месяцы, а то, что было давно, вставало перед глазами так отчетливо, словно случилось вчера. Пакеты, которые помог ему принести опер Свириденков, так и лежали на столе не распакованные.

Матвей поставил чайник на плиту и пошел умываться. Затем плотно поел, с большим удовольствием отрезая большие ломти белого хлеба и обильно смазывая их маслом, а сверху водружая куски, сочащейся соком ветчины, и все это великолепие покрывая листьями салата и зеленью.

– Большому куску и рот радуется. – бормотал он, откусывая провиант огромными кусками и смачно жуя.

После того, как с завтраком было покончено, парень побросал грязную посуду в мойку и начал собираться к Астаху. Он отложил нужную сумму, пересчитав ее дважды, прежде чем упаковать в целлофановый мешок. Пакет оказался довольно увесистым и никак не хотел помещаться в бельтбэг, поэтому Матвей просто сунул его в наплечную сумку и вышел из дома, прихватив баночку пива. Пока он ждал такси, позвонила Света. Парень бросил в трубку несколько приветственных общих фраз и отключился, не дослушав благодарственных восторженных речей в свой адрес.

– Я потом решу, что с тобой делать. – пробормотал парень себе под нос. – Сейчас мне надо разобраться с обидчиками.

Такси привезло его в фешенебельный район, один их самых дорогих в городе. Машина подкатила к подъезду презентабельного трехэтажного здания, кричащего о богатстве хозяина и о его дурном вкусе. Оно было выполнено со смешением различных стилей и смеси несовместимых материалов. Здесь деревянный резной декор под старину вплетался в тонированные стеклянные стены, и пластиковую отделку.

Матвей, рассчитавшись с водителем и отстегнув щедрые чаевые, остолбенел, изумляясь тому, кто додумался до такой декорации. Еще год с небольшим назад, он стоял на этом же месте перед кирпичным одноэтажным зданием. Как все изменилось за это время.

– Видно дорогой Астах не терял времени даром. – усмехнулся он. – Умеют же люди делать деньги из воздуха…

Парень открыл массивную двустворчатую дверь и попал в просторный холл, напичканный различными автоматами. Банкоматы разных банков стояли вперемешку с автомагазинами и кофеварнями. Тут же стоял баллон с гелем для надувания воздушных шариков. Но больше всего Матвея поразил робот, выкатившийся ему навстречу.

– Назовите свое имя. – протянул механический голос, и глаза-лампочки засветились желтоватым светом.

– Зачем тебе мое имя? – не удержался от сарказма Матвей. – Я пришел ни к тебе.

– Назовите свое имя. – монотонно повторил робот.

– Бандит Бандитович. – как можно равнодушнее заявил Матвей, едва сдерживая смех.

Робот замигал лампочками. В его нутре что-то щелкнуло, заскрежетало и засвистело.

– К сожалению, в моем списке нет таких имен на запись

– Я без записи. – захохотал Матвей. – Передай хозяину – его ждет приятный сюрприз. Он не откажется меня принять.

– Анатолий Петрович принимает только по записи. – металлический голос начал раздражать Матвея.

– Послушай ты, консервная банка, давай без фокусов. Покажи, куда мне следует пройти. Объявлять о моем приходе не надо. Сам представлюсь.

– Это против правил. – гундел автомат. – Я могу Вас записать на завтра, на 8 или 9 часов утра.

– Помнится, раньше твой босс вставал не раньше 12. Что теперь изменило его привычки?

– Не могу знать. – отчеканил робот. – Я здесь работаю недавно и ни о каких привычках Астахова не информирован.

Матвею стал надоедать это бессмысленное препирательство, и он двинулся вдоль коридора, заметив дверь лифта. Но бойкая машина преградила ему путь, вытянув перед ним свою механическую руку:

– Вход посторонним воспрещен!

– Да если босс узнает, что ты лишил его нескольких миллионов, он тут же свернет тебе твою, напичканную всякой дрянью башку!

Робот замер на месте. Лампочки замигали с удвоенной скоростью и хруст повторился. Таких ситуаций ему еще не приходилось решать, и он явно был лишен такой программы, как разговор с наглым посетителем. Видимо такая ситуация возникла впервые. Как правило, люди держались здесь с подобострастием и смирением.

Матвей обошел робота кругом. Голова автомата, сделав оборот на 360 градусов, проследила за ним объективом видеокамеры. И плавно вернулась на место, мерно жужжа. Матвей заметил на спине робота красную кнопку, спрятанную за небольшим щитком. Он нажал на нее пальцем и робот, подребезжав некоторое время, отключился. Жужжание прекратилось, лампочки погасли. А сам он так и замер с протянутой рукой, прикрывающей путь в святая святых.

Матвей облегченно вздохнул, щелкнул по железному лбу пальцем и направился к лифту, удивляясь людской браваде и наигранной показухе.

Лифт напоминал скорее маленькую уютную комнатку, чем простое средство подъема. Зеркальная задняя стенка, два кожаных кресла и стеклянный журнальный столик с журналами «Бизнесмен» и «Современные законные способы отъема денег у населения».

«Ничего себе. – подумал Матвей. – Искусство рэкета возведено в официальные рамки?!». – он хотел открыть журнал, но тут лифт остановился, и двери просигналив тихим звонком разъехались в стороны. Матвей оглянулся на столик и задумчиво почесал кончик носа: «Интересно, есть ли люди, которые сидят в лифте часами, чтобы прочитать данное издание? Бред свихнувшегося идиота!».

Нужную дверь он заметил сразу. Она была широко распахнута и из глубины доносился ворчливый голос хозяина, распекавшего кого-то из подчиненных.

– Отправь к этому идиоту Толика, или Репу. От них будет толку больше, чем от всей твоей бригады дуболомов! Не справиться с таким захморышем!…

– Этот захморыш имеет черный пояс по каратэ! – оправдывался виноватый голос.

– Да хоть два или три пояса… – рявкнул хозяин. – Твои что, только кулек с соплями удержать могут? Сперва одного упустили… Втроем с пацаном справиться не могли…

– Да мы сами не поняли что произошло… – раздался хорошо знакомый голос одного из Матвеевых гостей, того самого амбала в огромных ботинках. Матвей содрогнулся. Это воспоминание будет преследовать его всю жизнь? Даже сейчас, когда Матвей пришел с деньгами, он не чувствовал себя в безопасности.

– Надо как-то решить этот вопрос! – прошептал он. – Или я буду плясать под их дудку до тех пор, пока жив.

Он на цыпочках прокрался к двери и прислушался. Голоса смолкли. Наступила тишина. А Матвей все не решался сделать первый шаг. Он прижал к себе пакет и ощупав деньги, почувствовал себя спокойнее.

– Пора! – торжественно провозгласил он про себя и перешагнул порог роскошного кабинета. Вид комнаты поражал воображение даже самого изощренного эстета. Старинная мебель, тяжелые шторы, наверное сравнимые по цене с дорогим автомобилем, ковер с невероятно длинным ворсом в котором утопали ноги и огромный мраморный стол за которым сидел сам Астах, в окружении дюжины молодцев разного калибра.

Матвей увидел в его глазах, превратившихся сейчас в узкие щелочки, настоящее изумление, и внутренне возликовал. Ни каждый раз увидишь Большого босса в растерянности.

– Ну и ну! – Астах откинулся на спинку громоздкого кресла на колесиках, единственного современного предмета в кабинете. Он сложил руки домиком на груди и замер в ожидании.

Матвей напрягся, но все же стараясь не выказать своего настроения, вальяжно шагая по мягкому ковру, прошел к столу и уселся на стул напротив. Брови Астаха полезли вверх, но он все же сумел взять себя в руки и как можно мягче спросил:

– Что привело Вас, господин дурак, в нашу обитель?

– Долг! – кротко проблеял Матвей.

– Я больше не дам тебе рассрочки! – Астах резко подался вперед и навис над столом, упершись в него обеими руками. Его лицо пошло красными пятнами, а губы искривила злобная гримаса. – Ты посмел играть со мной в прятки, щенок… А как ты обошелся с моими агентами?!

– Твои агенты вели себя нагло! – перебил его Матвей. – Совершенно безосновательно твои тупые агенты, как ты их называешь, переломали мне все ребра и разбили лицо. – Астах отшатнулся от стола и осклабился, с интересом разглядывая наглеца, который посмел перебить хозяина.

– И где же твои боевые раны? – поинтересовался он, оборачиваясь к амбалу. Тот пораженно кивнул в подтверждение правдивости слов гостя, пожав с изумлением плечами. – Даже самый маленький синяк не сойдет за пару тройку дней. А переломанные кости не срастутся…

– Интересно, как вы надеялись выманить из меня деньги, переломав мне ноги? С такими увечьями я не дошел бы и до соседки… – Матвей начал закипать, и едва сдерживал порыв съездить по роже амбала кулаком. – Это весьма глупо с вашей стороны, ребята, он обернулся к двум помощникам амбала и весело подмигнул им правым глазом. Те съежились и враз стали как-то даже меньше ростом. – Доведись до меня, я не стал бы калечить должника, рискуя таким образом вовсе не получить деньги назад, да еще засветиться трупом перед полицией.

– Ты не хотел отдавать деньги. – рявкнул Астахов, но уже не так уверенно, как прежде. По его лицу прошла тень сомнения и непонимания.

– Разве? – Матвей встал и подошел к амбалу. – Ты разве дал мне сказать слово? – тот тупо устремил на странного парня свои белесые свиные глазки и замотал своей головой, тряся двойным подбородком. Его щека нервно задергалась и он всхлипнув, проглотил неизменную жвачку. Подавившись, амбал закашлялся, и Астах, поднявшись из-за стола со всей силы рубанул его ребром ладони по спине. Амбал часто-часто задышал и рухнул на колени посинев и схватившись за горло руками.

– Да я вижу у вас всех с мозгами непорядок… Чтобы спасти от удушья, не обязательно переламывать позвоночник. Достаточно легонько постучать по загривку ладошкой…

– Да пошел ты… – зарычал босс, возвращаясь за свой стол.

– Ну уж нет… Я выскажу свои претензии, раз уж я здесь… Мне дали две недели… Я согласился… А меня избили! Что у вас за методы такие идиотские? Ну да ладно… Я пришел… Заметьте, еще не прошло двух недель… Отдать вам долг.

– Что? – задерганный, сбитый с толку Астах уже ничего не понимал. – Откуда у тебя такие деньги?

– Заработал! – просто ответил Матвей и улыбнулся. – Впрочем, какая вам разница… Да хоть украл… – он вытащил из пакета тугие пачки и бросил на стол перед боссом. Тот ошалело пялился на гору купюр, рассыпанную перед ним, и не мог сдвинуться с места.

– Ты решил подставить меня, скотина?! – взревел он, бешено начав вращать глазами. – Что ты задумал, говори немедленно, или я вырву твой поганый язык. Ты продался легавым?

– Нууу, зачем так грубо? – почти ласково пропел Матвей. – Я не понимаю тебя, Астах. То ты недоволен, что я не вернул тебе деньги, то теперь бесишься, что получил все сполна… Уверяю тебя, полиция не имеет ко всему этому никакого отношения…

– Босс! – позвал один из присутствующих, выглядывая в окно, слегка отодвинув штору.

– Что еще! – недовольно буркнул Астахов.

– Тут под окнами крутится полицейский… Может, конечно, просто так, мимо идет. Но сдается мне, уж больно внимательно по окнам глазками бегает.

Лицо хозяина кабинета из красного превратилось в синее, потом побелело и наконец приняло зеленоватый оттенок. Матвей, почуяв неладное, ринулся к окну и с беспокойством воззрился на Свириденкова, который топтался на улице под самыми окнами, явно кого-то поджидая.

– Ах ты, гнида! – зашипел босс, и Матвей попятился к двери. – Хвоста привел.

– Я тут совершенно не при чем! – рубашка тут же намокнув от пота, прилипла к спине. – Клянусь!

– Скажи еще, что этот тип тут погулять вышел!

– Может ему просто я нужен! – зубы парня мелко застучали, а глаза забегали из стороны в сторону, словно искали спасения. – Я недавно вляпался в неприятную историю… Но это не имеет к вам никакого отношения… Поверьте…

– Так ты специально решил нас сдать!

– Нет же! – Матвей начал впадать в панику. – Я просто оживил недавно мертвеца, вот он и допрашивает меня по этому поводу…

– Че ты несешь! – Астах яростно сверкнул глазами и кивнул в сторону Матвея своим охранникам.

Матвей вжался в стену и утер с лица крупные капли пота, градом катившееся со лба. Сам Астах не двинулся с места, вальяжно развалившись в кресле. Зато остальные двинулись на перепуганного насмерть юношу плотной стеной, подозрительно сунув руки в карманы.

Вдруг странное спокойствие накрыло парня, словно на него надели теплый плащ с капюшоном. Взгляд его стал осмысленным, и он наклонил голову набок, хрустнув позвонками.

– Зря ты так! – спокойно произнес он, обращаясь к Астахову, и в тоже время не сводя глаз с надвигающихся секьюрити. – Ты можешь даже не успеть пожалеть о своей грубости. – Матвей выставил руки вперед ладонями, словно сдаваясь, и напрягся. Парни тревожно переглянулись между собой, но не остановились, продолжая свое шествие.

– Аааа! – заорал Матвей во весь голос, и гулкое эхо разнеслось по пустому коридору, утонув в противоположном конце здания. На миг все застыли, и воцарилась гнетущая тишина. Вдруг, на гладком зеркальном потолке образовалась узкая трещина и побежала к противоположному углу, извиваясь словно змея. Послышался хруст и треск. Свет замигал, а резные подвески двух хрустальных люстр мелко зазвенели. Удивленные и встревоженные лица присутствующих обратись вверх. Матвей, улучшив мгновение, быстро выскользнул в коридор и понесся сломя голову по лестнице вниз.

Он налетел на робота, все еще стоящего с поднятой рукой и уронил его на пол. Перескочив через неожиданное препятствие, Матвей вылетел на улицу, словно выпущенная из ружья пуля.

Он успел отбежать несколько метров, когда услышал сзади ужасающий грохот рушащихся стен, треск деревянных перекрытий и звон разбитого стекла.

Матвей увидел обращенные на него глаза полицейского, двинувшегося было в его сторону, но тут ударной волной их обоих отбросило в разные стороны. Матвей упал на асфальт и кубарем прокатился несколько метров вперед, содрав кожу с рук и коленей. От осыпавшихся кирпичей, стекла и пластика поднялся столб пыли, который скрыл его от Свириденкова. Воспользовавшись ситуацией, парень сначала ползком, потом умудрившись подняться на ноги, ринулся в противоположную сторону и скрылся за углом соседнего здания. Он не останавливаясь бежал до тех пор, пока не свалился в изнеможении на газон перед магазином одежды, едва припорошенный снегом. Одинокие прохожие с удивлением взирали на чумазого парня в дорогом порванном костюме, корчащегося и катающегося по земле.

Заслышав грохот и гул со стороны фешенебельного микрорайона, люди устремились туда, снедаемые любопытством и тревогой. Спустя несколько минут в том же направлении, сверкая мигалками и завывая сиреной мимо Матвея промчались машины полиции и скорой помощи. А следом УАЗик с надписью на боку “городские новости”.

Матвей как ошпаренный ринулся к одиноко стоящему такси у входа в маленький магазинчик “тысячи мелочей”, и плюхнувшись на заднее сидение прокричал водителю свой адрес.

Машина рванула с места, а он, в волнении сжав руки в кулаки, нервно отбивал ногой такт.

“Только бы успеть попасть домой. – сверлила навязчивая мысль. – Свириденков наверняка уже натравил на него своих коллег, и теперь они спешат к нему, чтобы допросить или арестовать незадачливого колдуна. Главное – выиграть время, взять вещи и документы. Что делать дальше, будет видно потом.”

Машина влетела во двор с бешеной скоростью, разгоняя стайку голубей, собравшуюся у мусорного бака и, взвизгнув тормозами. остановилась у подъезда. Матвей опасливо огляделся, но поняв, что путь свободен, попросил водителя подождать его несколько минут.

Он взбежал по ступенькам, и дрожащими руками вставил ключ в замочную скважину. Не успел он открыть замок, как неожиданно дверь отворилась настежь. Сердце екнуло и словно оборвалось, а потом сделало два бешеных удара. На пороге стояла Светлана, беззаботно улыбаясь ему во весь рот.

– Блин, Светка, дура, напугала меня до отключки. – не сдержался он. – Так и до инфаркта не далеко.

– Я пришла еще утром. – виновато опустила глаза девушка. – Хотела поблагодарить тебя и принесла поесть.

– Собирайся! – рявкнул Матвей и заметался по комнате, хватая вещи и запихивая их в большую дорожную сумку. – Надо сматываться!

Светлана следовала за парнем по пятам, не понимая в чем дело, путаясь под ногами и отвлекая своими вопросами.

– Потом. – прикрикнул Матвей. – Не мешай. Или наоборот помоги собраться.

Девушка начала хватать все подряд, но Матвей прикрикнул на нее. и она досадливо отбросив сумку, молча стала наблюдать за своим женихом, следя за его передвижениями глазами. Наконец, собрав вещи, документы, деньги и книгу, мимоходом сунув за пазуху серебряный клубок, он схватил Светлану за руку и устремился было к выходу, но тут услышал как за окном с противным скрипом затормозили несколько машин. Он украдкой выглянул в окно, чуть отодвинув край занавески. Так и есть, две полицейские машины остановились прямо у подъезда и из них посыпались на улицу мужчины в штатском, в форме, и не мешкая, направились прямо к двери Матвеевого подъезда.

– Мамочки! – испуганно пискнула Светлана и прижала ладони к вспыхнувшим щекам. – Что делать?

– Бежим! – срывающимся голосом выкрикнул Матвей.

Они выскочили за дверь и Матвей тихо прикрыв дверь, указал Светлане глазами путь наверх. Сняв обувь и держа ее в руках они тихо, стараясь не издать ни звука взбежали по ступенькам на последний этаж. К их счастью на потолке зиял открытый люк на крышу. Матвей несколько раз подпрыгнул, пытаясь схватиться за край, но срывался вниз. Светлана, прикусив от волнения губу молилась про себя, призывая на помощь всех святых и удачу.

Снизу слышался топот поднимающихся ног и тихий многоголосый мужской шепот. Сейчас они начнут звонить в дверь, потом выломают ее и… Не обнаружив жильца, начнут его поиски. В фильмах, которые в последнее время заполонили голубые экраны, кто-нибудь из детективов непременно поднимется до последнего этажа и, если беглецы не сумеют скрыться вовремя, последует арест, со всеми вытекающими из этого неприятностями. Не было и речи о том, чтобы позвонить в одну из квартир соседей, чтобы не наделать шума и не привлечь к себе внимание, поэтому оставался один выход, через люк. Но он был расположен довольно высоко, а лестницы поблизости не наблюдалось.

– Вставай мне на плечи! – неожиданно предложил Матвей и Светлана, ни о чем не спрашивая, быстро взгромоздилась ему на загривок. Этого хватило, чтобы она спокойно дотянулась до лаза и влезла на чердак. Быстро осмотревшись кругом, она обнаружила старую погнутую стремянку и подтащила ее к дыре.

Матвей нервничал, временами почти впадая в панику вслушивался в звуки, доносящиеся снизу. Вот хлопнула выбитая дверь, вот раздался шум, гомон и топот. На мгновенье все стихло. Потом кто-то отрапортовал

– Товарищ капитан, в квартире никого нет. Мы осмотрели все. Ничего подозрительного.

– Проверьте шкафы, на момент обнаружения оружия или еще чего подозрительного. – послышался густой бас.

– Есть, осмотреться!

Матвей с благоговением принял спустившуюся лестницу и почти молниеносно вскарабкался по ней наверх, таща за собой тяжелую сумку. Он втянул лестницу обратно на чердак, и показав Светлане на здоровый кусок фанеры, валявшийся неподалеку, молча двинулся к нему. Девушка поняла его с полу взгляда. Она схватилась за один ее конец, Матвей – за другой и они, напрягши все силы, боясь издать хоть малейший шорох, накрыли деревянным обломком лаз.

Теперь можно было вздохнуть свободнее. Переведя дух и размяв плечи Матвей и Светлана двинулись к смотровому окну, через которое им легко удалось попасть на крышу и перебежав до другого подъезда, они поспешили спуститься на соседний чердак, а затем по лестнице, вниз.

Таксист, с нескрываемым интересом наблюдавший за детективной картиной, не желая терять щедрые чаевые, незаметно объехав полицейские уазики, подкатил к соседнему подъезду, приоткрыв двери в ожидании беглецов. Матвей, осторожно выглянув на улицу, с нескрываемой радостью заметил водителя, и парочка юркнула в салон автомобиля, оставшись незамеченной полицией. Таксист осторожно, стараясь не привлекать внимание резкими движениями, покатил со двора. И лишь когда опасность миновала, рванул что есть мочи подальше от опасного района.

Остановился он на парковке одного из центральных магазинов. Затерявшись среди сотни таких же безликих машин, он наконец обратился к парню:

– Теперь куда?

Матвей замешкался.

– Давайте на Брестскую. – подала голос Светлана. – Там находится один из крупнейших автосервисов, а за ним, небольшое желтое здание частного охранного предприятия. Там отец работает, он что-нибудь придумает.

– Другого ничего не остается. – согласно кивнул Матвей. – К вам домой тоже опасно.

Спустя двадцать минут они вышли из такси, сполна расплатившись с сообразительным шофером, и направились к зданию ЧОПа.

– Если что… – крикнул им вдогонку таксист. – Я всегда к вашим услугам!

Матвей благодарно помахал ему в ответ и подтолкнул Светлану ко входу.

Николай Степанович, завидев колоритную парочку, не стал задавать лишних вопросов. Он указал на маленький кожаный диванчик у себя в кабинете и позвонив в службу доставки еды, заказал ужин.

Пока ждали курьера, Матвей умылся и более-менее привел себя в порядок. Он коротко рассказал, что случилось у Астаха и замер, ожидая, как отреагирует будущий тесть.

– В этом есть и моя вина. – задумчиво проговорил Вансай старший. – С меня-то все и началось?! – ни то спросил, ни то заключил он.

– Свириденков привязался ко мне, сразу после Ваших похорон! – подтвердил его догадку Матвей и скромно потупился.

– А что все-таки это было? – стараясь скрыть заинтересованность спросил Николай Степанович. – Ты на самом деле меня оживил?

– У меня в предках были колдуны и ведьмы. – соврал Матвей. – От них мне достались кой-какие навыки и знания. Я просто проверил их действенность.

– Невероятно! – пробормотал отец Светланы, а та, прижавшись к плечу Матвея, расплакалась.

– Ты чего? – удивился Матвей. – Все ведь закончилось более-менее благополучно!

– Это я от счастья! – всхлипывая прошептала Светлана. – Со мной двое самых лучших и любимых мужчин…

– Надо подумать, что делать дальше. – вклинился в воркование дочери отец. – Вы же не можете отсиживаться тут всю жизнь.

– Для начала, надо узнать, что там с Астахом и его заведением. – предложил Матвей. – А потом уже начинать рассуждать о дальнейших шагах.

– Я сейчас позвоню товарищу из полиции. – Вансай схватил мобильник. – Мы хоть с ним и конкуренты, но хотя бы не враги. Несколько раз помогали и выручали друг друга. Это его территория и наверняка он уже в курсе событий.

Матвей нервно кивнул и устало откинулся на спинку дивана, закинув за голову руки.

– Скажите, что просто интересуетесь событием. – посоветовал он.

– Геныч! Здорово! – бодро гаркнул в трубку Вансай и замолчал, слушая ответ. Потом нахмурившись спросил. – Жертвы есть? – Матвей внимательно следил за выражением его лица и тревога все больше и больше наполняла его душу. – Понял. – коротко бросил чоповец и отключился. – Плохи дела! – перевел он встревоженный взгляд на парня. – Все двенадцать человек, включая самого Астахова погибли под обломками! – он помолчал, что-то обдумывая и пожевывая губами, а затем бодро произнес. – Но это же и хорошо!

– Что хорошего? – изумился Матвей, нервно теребя карман куртки. – Не хватало мне… – он не договорил и опустив голову с силой сжал ее руками.

– Так свидетелей не осталось! – пояснил свою мысль Вансай. – Поди теперь разберись кто и в чем виноват. А может они сами подорвались… По собственной неосторожности… Или того хуже – угрожали друг другу расправой… Что-то не поделили… Или… Да мало ли… Доказать твою вину или причастность к трагедии никто не сможет, при всем своем желании.

– Но этот опер Свириденков, видел меня там…

– И что с того? Ты ходил к Астаху просить рассрочку по долгу. Это ведь так? – Матвей метнул на отца Светланы испуганный взгляд и быстро закивал головой. Он решил ничего не говорить о том, что произошло на самом деле. Пусть пока о нем ничего не будет известно.

– Так вот они и решат, что я не смог расплатиться и подорвал их. – с сомнением в голосе заметил Матвей.

– А пусть докажут… – махнул рукой Николай Степанович. – Астахов был не новичок в вымогательствах. К тому же, у него служили весьма опытные бойцы… Неужели кто-то поверит, что двенадцать безжалостных убийц и вымогателей не смогли справиться с одним пареньком…

– Все же меня тревожит этот Свириденков. – тряхнул головой Матвей. – Он подозревает меня во всех грехах и решил докопаться до сути. Он не отстанет до тех пор, пока не найдет зацепку упечь меня за решетку.

– Ну, это мы еще посмотрим! – подбодрил чоповец.

Раздался стук в дверь, и все трое разом напряглись.

– Доставка пиццы! – раздался звонкий голосок, и приняв пакеты у молоденького курьера, все трое набросились на еду, словно не ели по меньшей мере неделю.

=====

Когда с едой было покончено и убраны тарелки, троица расселась на свои места в молчании. Каждый думал о своем. Матвей в эту минуту почувствовал такую усталость, какой не испытывал никогда прежде. Он вдруг вспомнил свое удобное жилище, старенькое креслице в зале, в котором он по обыкновению просиживал часами за чтением газет или просмотром телевизора, слушая, как поет чайник на кухне. Нестерпимая тоска накатила на него. “Ну почему нельзя повернуть жизнь вспять? – злился он. – Сейчас бы я обошел Астаха стороной… И не пришлось бы сидеть здесь и думать, куда теперь податься”.

– Тебе надо сменить фамилию и уехать на время из города. – донеслось до его ушей откуда-то издалека. Матвей встрепенулся и вернулся из воспоминаний.

– Сменить фамилию? – спросил он. – Вы предлагаете мне жениться на Вашей дочери?

– Нуу, – протянул Николай Степанович, почесав подбородок, – так далеко я не загадывал… Но, мысль неплохая! Должен же я тебя отблагодарить за свое воскрешение! Вы ведь дружите? – спросил он с надеждой в голосе. Матвей кивнул, а Светлана зарделась от смущения и уткнулась носом в плечо Матвея. – А скрыться вы можете у нас в деревне. Жена будет рада принять у себя новую семью. – Вансай удовлетворенно потер руки. – Так сказать проведете медовый месяц на лоне природы. Говорить всю правду теще не стоит. Зачем ей лишние переживания.