Вслед за Кассиусом они вернулись в ту же комнату, в которой разговаривали с Амелией перед началом выборов. Теперь разожжённый в камине огонь буквально бушевал, и от этого в комнате стало жарко и душно. Прилипший к их группе как ириска Себ вошёл последним и молча прикрыл за собой дверь. Единственным из всех, кто оставался свежим и спокойным на вид, был Мелвилл Ундервуд, сидевший у огня в удобном кожаном кресле. Уколотый палец его был аккуратно заклеен пластырем. А вот дружелюбный обаятельный человек, каким Мелвилл выглядел во время выборов, исчез. Лицо нового Главного библиотекаря было суровым, неприветливым, как и его взгляд, которым он окинул пришедших.
– Рад снова видеть тебя, Мелвилл, – сказал дедушка тоном, явно говорящим о том, что он совершенно не рад. – За каким дьяволом тебе понадобилась шляпа Чока? Ну, хорошо, героем перед всеми ты себя проявил, но если подумать, то не мог же ты знать о том, кто такой Чок, когда встретил его там? Давай начистоту, ладно? Ведь мы с тобой как бы на одной стороне, разве нет?
Но Мелвилл на вопросы отвечать не стал, он их словно и не услышал вовсе.
– У меня есть несколько распоряжений, которые касаются вас, – сказал он. – Во-первых, хотя вас и пригласили сюда сегодня, Арчибальд, в знак уважения перед вашими прошлыми заслугами, но отныне вам и всем членам вашей семьи вход в Британскую Тайную библиотеку запрещён. Здесь вы сможете появиться вновь только в случае какой-то чрезвычайной ситуации с книжными странниками, когда нельзя будет обойтись без вашей помощи, либо по моему личному приглашению.
– Нет, вы не можете этого сделать! – гневно выкрикнул Оскар.
– А ты кто такой? – спросил Мелвилл таким тоном, словно только что заметил Оскара.
– Оскар Ру! Вы должны меня знать, потому что это я помогал в прошлом году спасать маму Тилли и раскрыть правду о Чоке.
– А, так ты один из тех детей, которые своим неуклюжим вмешательством помогли Чоку сбежать, – холодно процедил Мелвилл. – Можете впредь больше о нём не беспокоиться. Вскоре он предстанет перед судом.
– Так всё-таки где же он? – спросила Тилли.
– Это вас не касается, – пренебрежительно бросил Ундервуд. – Совершенно не понимаю, каким образом двое детей могли оказаться втянутыми в это дело. Уму непостижимо. Именно ваша неспособность видеть всю картину целиком, а не её отдельные детали, именно ваша неспособность встать выше своей личной мести и глупой детской тяги к приключениям привели к тому, что этот опасный человек оказался на свободе.
– Побойся бога, Ундервуд, – прервал дедушка. – Тебе хорошо известно, что Чок сбежал не по их вине. Более того, без Тилли и Оскара мы, вероятно, так и не догадались бы, что Чок – это не человек, а сбежавший из Источника книжный персонаж. А теперь, быть может, ты, наконец, скажешь, зачем и откуда у тебя его шляпа? И давай не темни, не время сейчас загадки загадывать и тень на плетень наводить.
– Что ж, повторяю во второй раз и прошу тебя, Арчибальд, услышать мои слова, – ледяным тоном ответил Мелвилл. – Как я уже сказал, ко мне за помощью обращались персонажи сказочных земель, в которых я застрял. Я искал способ вернуться назад, и когда услышал про человека, который задаёт слишком много вопросов, решил, что это ещё один заблудившийся книжный странник, и принялся его искать. Я решил, что вдвоём у нас будет больше шансов найти дорогу домой, в реальный мир. Но когда я, наконец, нашёл его, он повёл себя очень агрессивно, разговаривать со мной не захотел и всё нёс какую-то чушь. Поняв, что он не в своём уме, я отвлёк его, а сам выхватил у него из кармана книгу, решив, что она поможет мне вернуться. Разумеется, я и того человека хотел захватить с собой, но он оттолкнул меня и убежал, обронив при этом свою шляпу. Я подобрал её, решив, что она поможет установить его личность, когда я вернусь. А вернувшись, я очень скоро понял, с кем именно столкнулся тогда. Тогда же, между прочим, мне стали понятны и слова Чока о каких-то детях, разрушивших его планы. – Мелвилл перевёл взгляд на Тилли и всё так же холодно продолжил: – Это плавно подводит нас к следующему пункту повестки дня. Я крайне озабочен опасными последствиями, которыми чреваты книжные странствия детей. Подвиги твоей внучки и её приятеля меня нисколько не разубедили в этом, Арчибальд, скорее наоборот. Итак, я собираюсь издать закон, запрещающий книжные странствия всем лицам, не достигшим восемнадцати лет. Путешествовать по книгам может только по-настоящему взрослый человек, знающий, что такое дисциплина, а также знакомый с историей и традициями нашей славной библиотеки.
– Вы не можете запретить нам путешествия по книгам! – в ужасе воскликнула Тилли.
– Это настоящее варварство, – поддержала её бабушка. – Мелвилл, почему вы хотите лишить детей волшебства и чудес книжных странствий?
– Потому что они недостаточно уважают законы и правила, а ещё потому, что книжные странствия – это нечто гораздо бо́льшее, чем волшебство и чудеса, – с нескрываемым презрением ответил он.
– Несмотря на все твои выверты, запретить кому-либо путешествовать по книгам невозможно, – заметил дедушка. – И тебе это очень хорошо известно.
– Возможно, нам не удастся подавить чьи-то природные способности, – спокойно сказал Мелвилл, – но мы совершенно точно можем заблокировать книги здесь, в Тайной библиотеке, и ограничить доступ к Источникам.
– Но книге-то ты не объяснишь, достаточно ли взрослый человек её читает или нет, – сказал дедушка. – Так что все твои возрастные ограничения – это полный бред.
– Ты прав, – согласился Ундервуд. – Поэтому, как мне представляется, мы должны будем заблокировать книги вообще для всех и выдавать письменное разрешение на доступ к книгам с целью совершить путешествие в них. Очень изящное решение, ты не находишь? Мы будем допускать книжные странствия только по уважительным причинам, а не просто ради развлечения или чтобы соблазнить какого-нибудь героя. – И тут он многозначительно приподнял брови.
– Да как вы смеете позволять такие гнусные намёки в адрес моей дочери?! – взвилась бабушка, и Тилли, которую она держала за руку, почувствовала, как сжимается от гнева бабушкин кулак, впиваясь ногтями в её ладонь.
– Это нечестно! – выкрикнула Тилли. – Всё было совсем не так!
– Советую держать себя в руках, – спокойно, даже лениво произнёс Мелвилл. – А вспышка вашего гнева только подтверждает, что я прав.
– Знаете что? Вы сейчас удивительно похожи на Еноха Чока, – с холодным бешенством сказала миссис Пейджиз, и на лице Мелвилла промелькнуло раздражение.
– Могу вас заверить, что я полная противоположность ему, – ответил он. – Не подумайте только, что я пытаюсь оправдаться перед вами, мне это ни к чему. Вы же сами видели, что практически все библиотекари на моей стороне. И ещё одно. Я думаю, что в нынешних условиях имеет смысл хотя бы на время ввести маркировку книжных странников. Это нужно, чтобы мы имели возможность постоянно отслеживать местонахождение каждого из них.
– Но это же, простите, называется преступным вторжением в личную жизнь, – возмутилась бабушка, а Тилли моментально вспомнила о том, как её саму – не поставив при этом в известность! – промаркировал Чок, когда пытался выяснить, кем были её родители.
– Это не пройдёт. Никто не согласится на то, чтобы на него клеймо поставили, – покачал головой дедушка. – Все откажутся. Все как один.
– Ошибаешься, Арчибальд, об этом мы уже договорились. Отныне у нас вводится обязательная маркировка.
– Обязательная маркировка? – фыркнул дедушка. – Полный бред. Нельзя по своему усмотрению перекраивать законы и правила. Ты с ума сошёл.
– И вновь ты ошибаешься, старина, – усмехнулся Мелвилл. – При творческом подходе законы и правила не только можно, но и нужно менять. Между прочим, большинство наших библиотекарей понимают – а если нет, то мы заставим их понять, – что обязательная маркировка – это совершенно необходимая мера в нынешний период нестабильности и неопределённости. Сам посуди, если ты не собираешься отправиться туда, куда не следует, то и волноваться тебе совершенно незачем, не так ли? И, напротив, будет очень подозрительно выглядеть, если ты не захочешь, чтобы другие книжные странники знали, куда ты отправляешься. К чему такая скрытность, скажи? Но прежде чем сесть на своего любимого конька, вспомни, что маркировка позволяет только увидеть, по какой именно книге ты путешествуешь. А за тем, что ты там делаешь, никто шпионить не будет и день и ночь за каждым твоим шагом наблюдать не станет. Ничего подобного. Арчибальд, мы же с тобой как-никак библиотекари, а? Короче, Себ вас промаркирует. Спасибо за сотрудничество. Начинается новая захватывающая эпоха в истории британских книжных странствий, и вам выпала великая честь стать её свидетелями.
– Погодите… – начал было Оскар, но Мелвилл резко прервал его:
– На сегодня это всё. Благодарю, что уделили мне время.
– Это тебе так просто с рук не сойдёт, – сказал дедушка.
– И, тем не менее, я собираюсь сделать именно то, что сказал, – ответил ему Мелвилл, равнодушно отворачиваясь.