В отделе Глаши было пусто. В журнале, где они фиксировали продажи, – ни одной записи. Глаша подняла глаза и посмотрела на Нелю, надеясь прочесть на ее лице хотя бы тень сочувствия, но натолкнулась на все тот же отстраненно-равнодушный взгляд. Хотя нет, в этот раз к обычному равнодушию примешивалось еще что-то. Глаша не желала признаваться себе, что увидела там нечто, похожее на злорадство.
«Этого не может быть, – подумала она убежденно. – Мы дружим десять лет, и за все эти годы я ни разу не сделала ей ничего плохого. За что ей меня ненавидеть? Наверное, она просто устала. Нужно будет поговорить об отпуске. Неля отдохнет, и все встанет на свои места. А может быть, она ничего не знает?»
– Ты слышала, что случилось? – спросила Глаша осторожно.
– Ты о новом отделе?
Глаша внимательно следила за выражением Нелиного лица и могла бы поклясться, что на нем не дрогнул ни один мускул.
– Да, – ответила она подавленно, – боюсь, что нас ждут трудные времена.
– Тебя, – поправила Неля. – Тебя ждут трудные времена. Я всего лишь получаю зарплату.
– И не маленькую, – не удержалась Глаша. – Я всегда старалась, чтобы у тебя было достаточно денег.
– Если бы ты этого не делала, – Неля пожала плечами, – я бы у тебя не работала.
Глаша отшатнулась. Жестокость слов ранила ее в самое сердце.
– Ты считаешь, что Муля поступила правильно? – с трудом выдавила она.
– Я ей не судья.
– Я тоже. Но сегодня мне почему-то хотелось дать ей по морде.
– Не советую. Амалия из тех, кто может дать сдачи.
– Да, здорово она тебя окрутила! – покачала головой Глаша. – Не удивлюсь, если это ты назвала ей адрес поставщика!
– Я этого не делала. Муля нашла адрес в Интернете.
– И ты знала об этом? Знала и не сказала мне?!
– А что бы это изменило?
Глаша вся съежилась. Убитый вид ее выдавал, что внутри она медленно истекает кровью, но Нелю это не трогало.
– Мне жаль! – горько воскликнула Глаша. – Жаль, что так получилось! Ты как будто ослепла. Но насильно мил не будешь. Одно скажу: Муля использует людей в своих интересах. Так многие делают, но Муле мало просто пользоваться людьми, ей нужно раздавить их прежде, чем она их отпустит. Дружба с ней – это билет в один конец – на мусорную свалку.
Глаша замолчала. Она больше ни разу не взглянула на Нелю. Медленно повернувшись, она пошла к выходу.
– Ты просто завидуешь! – крикнула Неля ей в спину.
Дина и Валя с нетерпением ожидали Глашиного возвращения. Тем временем народу за столом прибавилось. На стуле прочно угнездилась Наташка и трескала пиццу под неодобрительным Валиным взглядом.
Наташка любила поесть. Ее подкалывали по этому поводу все, кому не лень, но Наташкин аппетит от этого не уменьшался.
Наташка относилась к тому типу женщин, который среди сильной половины человечества именуется «ядреным». Она походила на слегка переспелую грушу «дюшес» – сочная и сладкая сверх меры. Невысокая, натуральная блондинка, она имела тугие… Впрочем, у нее все было тугое: щечки, попка, грудь и маленький выпуклый животик.
Торговала Наташка мужской одеждой и была продавцом от бога. Ее обожали не только клиенты-мужчины, что вполне понятно, но и их спутницы, что невозможно в принципе. А все потому, что Наташка никогда не спорила с клиентом. Даже если покупатель начинал уверять, что за углом продают точно такое же в два раза дешевле и в три раза более полосатое, Наташка не пыталась его разубедить и не спрашивала, какого черта тогда он приперся к ней, считая, что если он здесь, значит, это зачем-то надо. Она никогда не ругала чужой товар, зато свой хвалила виртуозно. В результате примитивные рубашки отечественного пошива у нее сгребали пачками и при этом все были довольны.
– Кончай жрать! – рявкнула Валя, когда Наташкина рука потянулась за четвертым ломтиком пиццы.
– А чего? – Наташкины светлые бровки встали домиком.
– Того. Другим не хватит!
– Это кому это? Тебе, что ли? – Наташка хитро прищурилась.
– Не мне. Глаша вон еще не ела.
– Глаш, тебе оставить? – с готовностью откликнулась Наташка. Она нетерпеливо пошевелила над пиццей перепачканными кетчупом пальцами и вопросительно уставилась на Глафиру.
– Нет. Спасибо. Что-то мне не хочется.
– Умеет Муля аппетит испортить, – понимающе кивнула Наташа.
– Чего она от тебя хотела? – Дина выглядела встревоженной.
Глафира хмыкнула:
– Предлагала сотрудничество.
– Вот даже как!
– Ага. Я ей что получше, а она мне – неликвид. Это у нее называется обмен, – пояснила Глаша.
– Вот дура! – сказала Наташка с чувством. – Убила бы ее. Она, зараза, моему хозяину настучала, что я у вас целыми днями торчу.
– Так это же брехня! – возмутилась Валя. – Ты ж только пожрать. А жрешь ты как саранча – много, но быстро.
– За саранчу отдельное спасибо, – Наташка воспользовалась случаем вернуть ей многозначительную улыбку, – а про брехню – правда. Только хозяин мой все равно устроил разбор полетов, даже уволить грозил…
Валя вдруг уставилась поверх плеча Наташки, взгляд ее приобрел выражение великомученицы. Глаша обернулась в ту сторону. Ничего необычного она не увидела.
Возле стойки с подростковыми брюками топтался довольно невзрачный субъект. Он перебирал вешалки, при этом на его лице читалось некоторое сомнение, словно он не был уверен в том, зачем ему это надо. Он часто взглядывал на Валю, но как-то воровато, будто исподтишка.
– Это что за фрукт? Уж не воришка ли? – негромко спросила Глаша.
– Этот? – Динка кивнула головой в его сторону. – Не, это не вор. Это Валино наказание.
Глаша, округлив глаза, вытаращилась на Валю. Та лишь досадливо махнула рукой и нехотя поднялась с места. Она подошла к клиенту и нависла над ним скалой, скрестив на груди руки.
На глаз в мужичке было не меньше метра семидесяти, но рядом со статной Валентиной он весь как-то съежился.
– Ну? – спросила Валя. – Чем интересуемся?
– Брюки у вас симпатичные.
Голос у мужчины неожиданно оказался низким и приятным. Но Валя не дрогнула.
– Раз симпатичные, то покупайте, – припечатала она.
– Но я еще не решил, – испугался мужчина.
– А чего тут решать? Фасон модный, хлопок, карманы, фердипульки всякие!
– Простите, что?
– Ну, вот это! – Валя нетерпеливо подергала за хлястики, нашивки и ремешки, щедро украшавшие широкие штанины.
– Этот тип сюда каждый день ходит, – шепотом пояснила Дина. – Валька вся измучилась. Он ее теперь минут двадцать терзать будет.
– А брюки?
– Брюки – нет. Не купит. А завтра опять придет.
– Похоже, он так развлекается, – предположила Наташка. – Есть такие. И ведь не выгонишь. А может, ему Валька нравится?
– Ты только ей об этом не скажи – костей не соберешь. – Динка хихикнула. Глаша улыбнулась, а Наташка пожала плечами.
– А чего такого? Мужик, он и есть мужик. Две руки, две ноги, голова – все на месте… – она помедлила, – ну, надеюсь, что все… А то, что рост у него подкачал, так Вальке жениха разве что в баскетбольной команде искать, вон какая вымахала!
Валька в этот момент прокручивала в голове приятные картины, как вот сейчас она возьмет эту гниду за шиворот и вышвырнет куда подальше. Эти «эротические» фантазии моментально отразились на ее лице, и Глаша поняла, что клиент здорово рискует.
– Ну ладно, пора мне.
Наташка встала, потянулась, закинув руки за голову, и пошла к выходу.
Дойдя до него, она ойкнула, оглянулась на Глашу и многозначительно протянула:
– Глаша-а-а! А тебя утром какой-то тип искал.
– Старый?
Глаша мгновенно вспомнила свой сон и подумала о старике.
– Нет, почему? – Наташа удивилась. – Не старый. Хотя и не мальчик. – Она задумчиво покусала нижнюю губу. – Средний, в общем.
– А чего хотел? – Глаша продолжала теряться в догадках.
– Понятия не имею. Я слышала, что он про тебя спрашивал, а чего хотел – это ты у Нели спроси. Она с ним разговаривала.
Неля не добавила ясности. Она сухо проинформировала, что Глашей интересовался мужчина. Внешность она не помнит, не разглядывала. Чего он хотел – не знает, не спрашивала.
Глафира почувствовала, что впадает в панику. Ей было чего бояться. Не только таинственный старик, пообещавший во сне, что вот-вот отыщет ее, но и вполне реальные недоброжелатели. Те вчерашние типы могли искать ее, несмотря на обещания, данные Святому. Да и сам Святой тоже «темная лошадка».
Вчера Глаша специально попросила его высадить ее возле чужого дома, забежала в подъезд и долго подглядывала в окно на лестничной клетке, дожидаясь, когда он уедет. Высунуться из подъезда она решилась лишь минут через десять после того, как красные габаритные огни его машины скрылись за поворотом.
Да, она приняла меры. Она старается быть осторожной и бдительной. Но кто, черт побери, приходил сюда и разыскивал ее?