В конференц-зале были расставлены двенадцать стульев. Восемь – с одной стороны и четыре – с другой. Все гости, приехавшие в Дартфорд, расселись с той стороны, где стояли восемь стульев, за длинным столом. Рядом с каждым была табличка с его именем и номером. Под первым номером значился Мишель Доул. Он несколько удивленно посмотрел на свой номер, но спокойно сел в первое кресло. За ним под вторым номером шел Уорд Хеккет. Затем Анджей Важевский. Ему, очевидно, нравился третий номер, и он победно вскинул голову, глядя перед собой. Четвертым уселся Людвиг Квернер. Он даже не посмотрел на соседей. Ему было абсолютно все равно, где и с кем сидеть. Он поправил очки и сел на свое место. Пятым разместился Ихсан Абд аль-Хашаб, покосившийся на своего соседа Кодзи Симуру, который скромно опустился на следующий стул. Седьмым сел Дронго, и, наконец, восьмым разместился комиссар Брюлей. Он единственный из всех остальных проработал всю свою жизнь в полиции.
Почти сразу в комнату вошли четверо незнакомцев. Двое мужчин и две женщины. Один из мужчин был тот самый рыжеволосый, который вошел в ресторан и объявил о сборе в конференц-зале. Он был молод – не больше тридцати пяти лет. Второй, мрачный и небритый, сел рядом с ним, внимательно оглядывая присутствовавших. Он казался старше лет на десять и, очевидно, раньше занимался спортом. У него были сильные руки, широкие плечи и характерное лицо борца или боксера. Молодые женщины представляли полную противоположность друг другу. Одна – блондинка лет тридцати, другая – брюнетка чуть помоложе. Обе одеты в серые костюмы, только у блондинки он был темно-серым, а у брюнетки – с голубым отливом.
Все четверо вошедших сидели за столом, словно в ожидании новых участников этой сцены. И наконец дверь открылась, в проеме показался высокий седоволосый плотный мужчина, который толкал перед собой инвалидное кресло. В нем сидел старик с выпирающим кадыком. У него мелко тряслась голова, высохшие руки лежали на коленях. Красноватые водянистые глаза немного слезились. Однако каждый из находившихся здесь экспертов почувствовал твердость его характера. По-настоящему упрямыми чаще всего бывают фанатики или старики, которым уже нечего терять. Но в глазах сэра Энтони Чапмена был еще и праведный гнев мстителя. Он не просто хотел найти возможного убийцу, он хотел мести, хотел высшей справедливости, совершенной еще при его жизни, и поэтому казался особенно беспощадным.
За спиной старика стоял, вероятно, его сын – Стивен Чапмен. Несмотря на более молодые, упругие черты лица, большое сходство между сыном и отцом было очевидным. У Стивена был более спокойный, холодный взгляд делового человека. Но и более отчужденный. Он, наверное, также хотел узнать истину, но в отличие от своего отца не был фанатиком. Или стариком, чтобы так неистово желать мести. Он жаждал только справедливости. И хотел обеспечить безопасность внука.
Стивен развернул инвалидную коляску и сел на стул рядом. После чего он взглянул на своего отца, как бы предоставляя ему право начать первым. Старик еще раз обвел взглядом всех присутствовавших.
– Господа, – строго начал он, – здесь собрались самые выдающиеся специалисты своего дела. Я думаю, что многие из вас знакомы друг с другом. Скажу откровенно: я потратил много денег и несколько недель, чтобы найти вас всех и собрать здесь, в Англии, в Дартфорде, – выдохнул он.
Все восемь экспертов молча следили за его речью. Рядом с каждым из них стояла табличка с именем в отличие от остальных четверых, сидевших за коротким столом и внимательно глядевших на старика, словно ожидая его приказа броситься на гостей.
– Вас, наверное, интересует, почему вас сюда пригласили, – продолжал старик, чуть задыхаясь. – Не скрою, что речь пойдет о моем погибшем внуке Роберте и его сыне Энтони.
Старик помолчал, оглядывая всех слезящимися глазами. Нет, он даже не оглядывал, он впивался глазами в каждого из экспертов, словно пытаясь определить, кто именно ему понадобится.
– Три года назад был убит наш единственный наследник, – наконец продолжил сэр Энтони. – Тогда мы посчитали, что это несчастный случай, которые иногда случаются в жизни любой семьи. Маргарет попала в больницу, где находится до сих пор. Эксперты признали ее невменяемой. Мы все были так ошеломлены горем, что не стали проводить специального расследования. Все казалось ясным.
Он закашлялся. Сын взглянул на него, словно попросив разрешения продолжить, но старик упрямо мотнул головой и снова начал говорить:
– По версии полиции, Маргарет, находясь в состоянии аффекта, выстрелила в Роберта. Она была в положении, и в результате случившегося шока у нее начались преждевременные роды. Слава Богу, что мальчика удалось спасти. Позднее эксперты доказали, что отцом ребенка был Роберт. Излишне говорить, что пуля попала ему в сердце и он умер мгновенно. Несчастная женщина родила мальчика на два месяца раньше срока и сошла с ума.
Дронго нахмурился. Он читал об этой жуткой трагедии семьи в газетах, которые затребовал себе по Интернету. Но в описании старика все выглядело еще более страшно.
– Нам казалось, что дело закрыто. Бог послал нашей семье Энтони-младшего, и Стивен переехал в Англию, чтобы воспитать мальчика в традициях дома. Но неожиданно выяснилось, что кто-то никак не может успокоиться. Кто-то хотел отравить нашего мальчика, убить его. Только Бог или Провидение спасло моего правнука.
Старик снова закашлял. Его сын подвинул к себе бутылку минеральной воды, налил воду в высокий бокал и протянул отцу. Тот отвел руку сына и, достав платок, вытер губы. После чего продолжал говорить уже более твердым голосом.
– Один раз нашего мальчика спасло Провидение, – сказал с некоторой одышкой сэр Энтони Чапмен, – но я не собираюсь сидеть и ждать, пока убийца нанесет второй удар. Я хочу знать, кто и зачем так настойчиво желает истребить членов нашей семьи. Я хочу знать, кто и зачем это делает. Кому мешает моя семья? Кто сводит со мной счеты столь чудовищным способом? И наконец, я хочу знать, кто убил моего внука.
При этих словах наступило некоторое оживление. Все переглянулись, заерзали на своих местах. Последняя фраза многих удивила.
– Простите нас, сэр Энтони, – сказал, переглянувшись с Хеккетом, Важевский, – нам не совсем понятны ваши слова. Что значит, кто убил Роберта? По-моему, все знают, что Роберта застрелила его возлюбленная, мать мальчика.
– Нет, – строго ответил старик, – это не так. Мистер Доул, я прошу вас рассказать присутствующим о вашем расследовании.
Семеро экспертов повернулись, чтобы взглянуть на сидевшего с краю, ближе к старику, Мишеля Доула. Несмотря на свой возраст, он выглядел совсем неплохо для семидесяти лет. Доул кивнул сэру Энтони и, глядя перед собой, начал говорить:
– Сэр Энтони Чапмен не поверил в официальную версию случившегося убийства и спустя два года после рождения мальчика попросил меня расследовать обстоятельства гибели Роберта Чапмена. Мне удалось установить, что мистер Роберт был застрелен в своем имении, в Ричмонде.
Доул говорил сухим ровным тоном, словно читал лекцию собравшимся. Его лицо не выражало никаких эмоций.
– Мне удалось установить, что его возлюбленная никогда не бывала в Ричмонде. Они встречались только в Лондоне. Неожиданно она получила какое-то сообщение, которое заставило ее бросить все дела и приехать в Ричмонд. Ее подруги помнят, что она вела себя как человек, с трудом сдерживающий свои эмоции. Врачи подтвердили, что она была истеричкой, простите меня, сэр Энтони, но я должен отметить и этот факт.
– Продолжайте, – прохрипел старик.
– Она приехала в имение, ворвалась в комнату мистера Роберта, и там произошла трагедия. Вернее, все услышали выстрел. Когда в комнату вбежали люди, она держала в руках ружье и кричала от ужаса. Роберт лежал на полу. Эксперты определили, что смерть наступила мгновенно. Однако я обратил внимание на некоторые детали, которые следователю показались несущественными. Во-первых, ружье. Это было старинное ружье, и обращение с ним требовало определенных навыков, которых у несчастной женщины не могло быть. Но предположим, что выстрел раздался случайно. Такое иногда бывает.
Тогда я обратил внимание еще на один факт. Меня смутили собаки, которые были в имении. У мистера Чапмена – превосходные экземпляры гончих псов. Так вот, они бросились в комнату после выстрела, когда туда уже спешили люди. К счастью, собак отогнали. Вы меня понимаете, господа? В тот момент никто не обратил внимания на этот факт, а ведь кабинет Роберта Чапмена находился на первом этаже. На первом этаже, – подчеркнул мистер Доул, – тогда как животные были в момент выстрела на втором этаже.
Дронго и комиссар Брюлей переглянулись.
– Она ни разу не была в имении, – вспомнил Дронго. Комиссар согласно кивнул. Оба подумали об одном и том же.
– Вот именно, – подчеркнул Доул, – если собаки почувствовали чужого, а они должны были почувствовать его, то несчастная женщина не смогла бы добраться до комнаты Роберта Чапмена и успеть выстрелить. Животные же отреагировали на присутствие постороннего только после выстрела. После, господа. Из этого я сделал вывод, что, во-первых, стрелявший был кем-то из людей, уже бывавших раньше в имении, или, еще точнее, работавших там. Это был знакомый человек, на присутствие которого животные не реагировали.
И второй вывод – несчастная Маргарет не была убийцей Роберта Чапмена. Она ворвалась в комнату после выстрела и, увидев отца своего ребенка умирающим на полу, от растерянности схватила ружье. Очевидно, шок был слишком сильным. К тому же она была на седьмом месяце беременности. Плюс некоторая истеричность ее характера. После выстрела прошло несколько секунд, и, когда люди ворвались в кабинет, собаки сбежали со второго этажа. Но слишком поздно: Роберт Чапмен был уже мертв. А у матери его ребенка начались преждевременные роды.
– Интересная сказка, – заметил раздраженно Уорд Хеккет. – Однако для того, чтобы мы поверили в эту историю, нужны конкретные доказательства. Кто может подтвердить, что собаки не почувствовали чужого человека сразу, как только она вошла в дом? Еще до выстрела? У вас есть доказательства? Кто ваш свидетель?
– Я, – громко сказал Стивен Чапмен, молчавший до сих пор. – Обе собаки были со мной, – добавил он, – и я точно помню, что они начали нервничать только после выстрела. После, а не до, – подчеркнул он. – Мой кабинет находится на втором этаже, но присутствие постороннего они бы сразу почувствовали.
– Значит, мы должны сделать вывод, что стрелял кто-то из живущих в вашем имении? – спросил Важевский. У него были редкие темные волосы, небольшие усы и нос, торчавший, словно кнопка, на его круглом лице.
– Вот именно, – ответил сэр Энтони, – еще месяц назад я мог сомневаться в точности расследования, проведенного мистером Доулом, но когда три недели назад попытались убить моего правнука, я понял, что все совпадает. И теперь я точно знаю, что убийца Роберта пытался убить и его сына. И я хочу знать, кто и зачем это сделал!
– А почему не был слышен первый выстрел? – уточнил Важевский.
– Мы проверили ружье, – пояснил Доул, – и оказалось, что старое ружье было хорошо смазано и стреляло не с таким грохотом, как можно было ожидать. Выстрел скорее напоминал громкий щелчок. Но до того как в кабинет попала Маргарет, у Роберта играла громкая музыка. Это и насторожило всех находившихся в доме. Музыка смолкла, и раздался выстрел, после чего ворвавшиеся в кабинет люди увидели несчастную женщину с ружьем в руках, почти задыхавшуюся от ужаса.
Наступило молчание. Дронго взглянул на остальных. Комиссар сидел нахмурившись. Людвиг Квернер чертил геометрические фигуры. Кодзи Симура закрыл глаза, пытаясь разобраться в происходящем.
– Почему вы пригласили именно нас? – спросил Важевский.
Сэр Энтони взглянул на сына, словно разрешая ему говорить. Стивен кивнул в знак согласия.
– После случившегося три недели назад мы решили еще раз проверить все бумаги Роберта, – сурово произнес Стивен Чапмен, – и нашли среди его записей восемь фамилий. Ваших фамилий, господа. За несколько дней до своей смерти он выписал восемь фамилий, намереваясь обратиться к кому-то из вас. Возможно, что он обратился. Но возможно, что и не успел. В любом случае мы посчитали этот факт достаточно интересным и решили найти вас и пригласить в Дартфорд.
Эксперты молчали. Очевидно, каждый из них обдумывал сложившуюся ситуацию. Сэр Энтони решил, что должен снова взять нить разговора в свои руки.
– Ребенка мы отправили в Шотландию под надзор моего брата, – прохрипел он, – но всех, кто находился в нашем имении три года назад, в момент смерти Роберта, и три недели назад, когда Провидение спасло нашего мальчика, мы собрали в Дартфорде. Это наш повар Арчибальд и две горничные, они живут сейчас в отеле. Логично предположить, что яд мог подложить повар, но именно поэтому я так не думаю. Он работает у меня уже двадцать с лишним лет. Две горничные – Альма и Линда. Первая работает в нашей семье тоже много лет, кажется, больше двадцати. Вторую мы взяли четыре года назад. Она приехала из Шотландии.
Он закашлялся и махнул рукой в сторону сына, чтобы тот продолжал. Стивен тяжело вздохнул, посмотрел на четверых незнакомцев, сидевших напротив экспертов, и продолжил:
– Кроме тех, кого вам назвал сэр Энтони, три года назад, в момент совершения убийства, в имении находились четверо людей, которые до сих пор работают с нами. Это прежде всего начальник нашей охраны Никита Полынов. – Он показал в сторону широкоплечего мужчины, который кивнул головой, обводя всех экспертов неприязненным взглядом. Когда он посмотрел на Дронго, в его глазах мелькнуло другое чувство. Дронго не успел уловить, какое именно, но другое. – Затем, мой помощник Эдуард Тиллих. – Стивен кивнул в сторону рыжеволосого. – Это мой секретарь Сюзан Бердсли, – сказал он, показывая на блондинку, – и секретарь моего отца Элиза Холдер, – кивнул Чапмен в сторону брюнетки. – Вот и весь список подозреваемых. Конечно, если не считать вас восьмерых. Я думаю, что подобный дьявольский план устранения моего сына, а затем и моего внука мог возникнуть в голове очень умного человека. Вызвать беременную женщину неожиданным звонком в Ричмонд, чтобы подставить ее как убийцу, застрелив отца ее ребенка за несколько секунд до появления Маргарет в доме, – план достаточно жестокий и продуманный во всех деталях.
Наступило неловкое молчание, словно Стивен Чапмен обвинил всех восьмерых экспертов в убийстве своего сына.
– Что мы должны сделать? – неожиданно спросил с легким акцентом Кодзи Симура.
– Найти убийцу, – строго ответил уже отдышавшийся сэр Энтони. – Найти его! – сказал он, сжав руку в кулак. И, очевидно совсем обессилев, откинул голову на спинку кресла, добавив: – И того, кто помогал убийце, если таковой найдется.
Эксперты переглянулись. Каждый должен подозревать каждого. Каждый должен бороться против всех. Каждый сам за себя в компании самых гениальных экспертов уходящего века. Последний синклит, вспомнил Дронго.
– Отсюда нельзя уйти, – тихо сказал старик, снова открывая глаза, – вокруг стоят люди из охранного агентства, которым мы заплатили. Они не подчиняются даже Полынову. Три дня рядом с отелем не будет никаких гостей. Мы зарезервировали все номера на три дня. Только во вторник утром здесь появятся люди. Я хочу верить, что до этого времени мы будем точно знать, кто и зачем убил моего внука. Каждый из вас, господа, получит самый большой гонорар, на который вы только могли рассчитывать. Добившийся успеха получит в десять раз больше остальных. Все неудобства вам будут компенсированы. Но мне нужно, чтобы вы нашли убийцу. Скажу больше! – Он снова закашлялся и снова отвел руку сына, протянувшего ему стакан воды. – Скажу больше, – продолжал сэр Энтони, – врачи считают, что мне осталось жить не так много, от силы несколько месяцев. Я не могу умереть, пока не найду убийцу Роберта. Не могу, – твердо сказал он, оглядывая своим полубезумным взглядом всех присутствующих, словно подозревая каждого из них.
– Заманчивое предложение, – насмешливо сказал Хеккет. – Значит, вы сомневаетесь в каждом из нас?
Старик молчал, глядя на него и не пытаясь что-либо произнести. Очевидно, все его физические силы ушли на последний монолог.
– Очень интересно, – продолжал Хеккет, – кто и зачем придумал такую пакость для вашей семьи? А вам не кажется, что ваш метод не совсем корректный? Мы ведь почти наверняка ничего не найдем. Нельзя раскрыть убийство, совершенное три года назад. Это невозможно. – Он нервничал все сильнее, видя спокойную невозмутимость старика.
– Почему нельзя? – возразил мистер Доул. – Я думаю, что при наличии такого числа экспертов эта задача вполне разрешима.
– Нужно было самому искать убийцу! – разозлился Хеккет. – Если вы такой умный, не нужно было приглашать остальных. Вы могли бы вычислить убийцу и без нашего совета.
– Да, – согласился Доул, – если убийца дилетант. Но я убежден, что убийство Роберта Чапмена было тщательно продумано и спланировано гениальным человеком, – немного насмешливо сказал он.
– Опять! – поморщился Хеккет. – Скажите прямо, кого из нас вы подозреваете? Вы ведь будете главный дознаватель среди нас?
– Не думаю, – холодно возразил Доул. – Здесь все равны. Все восемь человек, которые будут искать возможного убийцу. Или организатора этого преступления.
– Подозреваемым может быть любой из нас, – произнес с резким немецким акцентом Людвиг Квернер.
– Что вы имеете в виду? – разозлился Хеккет.
– В записях мистера Роберта были найдены восемь наших фамилий, – невозмутимо сказал Квернер. – Логично предположить, что он все-таки обратился к кому-нибудь из нас.
– Это мы уже поняли, – нахмурился Важевский, – или вы кого-то конкретно подозреваете?
– У меня нет пока никаких данных.
Важевский хотел что-то сказать, но его перебили.
– Нам нужны все материалы по делу об убийстве, – вставил вдруг Ихсан Абд аль-Хашаб.
– Вы их получите, – пообещал Стивен.
Дронго смотрел на молчавшего комиссара Брюлея. Вместе с сидевшим рядом мистером Доулом они составляли удивительную пару двух пожилых людей, несколько скептически относившихся к своим более молодым коллегам.
– Как вы представляете наше расследование? – спросил Дронго. Он заметил, что при его первых словах Никита Полынов дернулся, словно от удара, хотя Дронго говорил по-английски достаточно хорошо.
Отец с сыном переглянулись.
– Как вам угодно, – ответил сэр Энтони. – Вы можете вызывать к себе по очереди всех живущих в этом отеле, можете устроить подобие суда присяжных, допрашивая каждого из нас и из своих коллег, вы можете даже устроить суд инквизиции, заранее подозревая всех. Мне важен результат. Как вы его добьетесь, меня не интересует.
– Вы хотите сказать, что в огромном отеле будут проживать только семнадцать человек? – уточнил Важевский. – Восемь экспертов, вы шестеро и трое ваших слуг?
– Восемнадцать, – добавил Стивен. – Еще врач Алан Эндерс. Он скоро должен приехать из Лондона. Три года назад его не было с нами, и поэтому мы считали, что он вне подозрений. Хотя он консультирует моего отца весь последний год.
Наступило молчание. Все обдумывали сложившуюся ситуацию.
– Комиссар Брюлей, – вдруг неожиданно нарушил молчание сэр Энтони, – вы молчите все время. Я хочу знать ваше мнение.
Все повернулись в сторону комиссара. Тот поднял голову, тяжело вздохнул, достал трубку, словно собираясь закурить, затем постучал ею по столу и негромко сказал:
– По-моему, все понятно. Нам нужно найти человека, который спланировал убийство вашего внука. И тогда мы найдем убийцу.
– Не все, – неожиданно возразил Кодзи Симура. – Я бы хотел обратить внимание экспертов, что мне звонили два дня назад и не советовали сюда приезжать.
– Кто звонил? – спросил Стивен звенящим от напряжения голосом.
– Не знаю, – признался Симура, – но я запомнил голос. Вернее, его записал. Эксперты смогут легко определить, кто именно мне звонил.
– Он, кажется, звонил не только вам? – спросил, задыхаясь, сэр Энтони.
– Не только, – громко сказал Анджей Важевский.
– Он звонил и мне, – признался Хеккет. – Я думал, что меня просто проверяют.
– И мне, – вставил Дронго. – Я тоже успел записать разговор.
– Кому еще? – спросил Стивен, нахмурившись.
Ихсан Абд аль-Хашаб поднял руку, презрительно скривив губы, и отпустил ее.
– Мне тоже звонили, – вздохнул Квернер, – но звонивший не нашел меня дома. Теперь я понимаю, почему меня так настойчиво искали перед поездкой сюда.
– А вам? – спросил Стивен у мистера Доула.
Тот покачал головой.
– Мне тоже никто не звонил, – сообщил комиссар Брюлей. – Я думаю, что из-за моего адреса. После выхода на пенсию я сменил квартиру. Кстати, приглашение пришло на мой прежний адрес.
– Странно, – произнес сэр Энтони, взглянув на Стивена, – очень странно. Мистер Симура, вы сказали, что сможете узнать человека, который не советовал вам приезжать в Англию. Это был мужчина?
– Да, безусловно.
– Это был мой голос?
– Нет, – усмехнулся Симура, – не ваш.
– Голос моего сына вы уже слышали. Надеюсь, он тоже вне подозрений, – нетерпеливо сказал старик. – Полынов, – обратился он к начальнику охраны, – скажите какую-нибудь фразу.
Полынов поднялся. Он был высокого роста, широкоплечий. Угрюмым взглядом он посмотрел на всех сидящих в зале.
– Вы мне не доверяете? – спросил он.
– Если бы я вам не доверял, вы бы сейчас здесь не сидели, – мрачно заметил сэр Энтони. – Скажите фразу «Я не советую вам приезжать в Англию».
– Не нужно, – сказал Симура, – это не он. Мне достаточно было услышать его голос. Это был не он. И не ваш помощник Тиллих. Его голос я тоже слышал. Сейчас я включу магнитофон.
Симура достал небольшой магнитофон, положил его на стол и включил. Раздалось характерное шипение.
– Мистер Симура? – спросил чей-то мужской голос.
– Я вас слушаю, – ответил японец.
– Вы получили приглашение приехать в Англию? – уточнил незнакомец.
– Получил.
– В таком случае я советую вам не приезжать. Это очень опасно, мистер Симура. Поверьте, что я ваш друг и хотел вас предупредить. До свидания…
Стивен растерянно взглянул на отца.
– Это не Арчибальд, – сказал он, имея в виду повара, – и не Алан.
– Да, – задумчиво подтвердил старик, – это не они.
– Я думаю, один результат у нас уже есть, – сказал мистер Доул.
– Что вы имеете в виду? – спросил Стивен.
– Во-первых, кто-то из ваших людей узнал о том, кому именно отправлены приглашения, а это значит, что среди них наверняка есть человек, либо помогавший убийце, либо сам устранивший Роберта.
Сэр Энтони сжал кулаки, глядя на говорившего. Стивен побагровел.
– И во-вторых, – продолжал мистер Доул, – этот неизвестный почему-то не позвонил мне и мистеру Брюлею. И я могу сказать, почему он не позвонил. Я живу в Лондоне, и меня не нужно уговаривать не приезжать в Дартфорд, но мистеру Брюлею он также не позвонил. А ведь мистер Дезире Брюлей – единственный полицейский среди нас. Значит, он знал этот факт и либо испугался, что его могут вычислить, либо перепутал адреса, что тоже возможно.
– Либо Брюлей все организовал сам, – вставил улыбающийся Хеккет.
Комиссар ошпарил его презрительным взглядом и, набив свою трубку табаком, щелкнул зажигалкой, уже не спрашивая разрешения.
– Хватит! – прервал Хеккета мистер Доул. – Скорее я поверю в то, что сам консультировал убийцу, чем в виновность комиссара полиции с сорокалетним стажем. У вас извращенная фантазия, мистер Хеккет.
– Тогда почему Роберт выписал наши фамилии? – спросил Важевский.
– Этого мы пока не знаем, – ответил Доул.
– У вас три дня, господа, – напомнил им сэр Энтони. – Я попрошу раздать вам схему отеля, где отмечены номера, в которых живут все гости, приехавшие сюда вместе с нами. Обращаю ваше внимание, что прислуга предупреждена. Все телефоны отключены, и никаких писем и сообщений персонал не имеет права передавать. Прошу вас сдать господину Тиллиху ваши мобильные телефоны. Если у вас есть оружие, вы можете оставить его у себя. Я буду жить в отеле вместе с вами, а Стивен уедет сегодня в Лондон. И хочу предупредить возможного убийцу, что дверь моей комнаты не будет закрыта. У меня только одна просьба: если убийца захочет меня убрать, пусть он предварительно меня разбудит. Я хочу посмотреть в глаза человеку, который решил убить моего внука. Вот, собственно, и все. Спокойной ночи, господа. Отель в вашем распоряжении. Здесь прекрасный бассейн, джакузи, сауна. Арчибальд, конечно, будет сидеть без работы, но остальные повара – настоящие мастера своего дела. В холле есть даже игральный автомат. Я надеюсь, что вам будет здесь интересно.
Он закашлял, поднося руку ко рту. Очевидно, ему было сложно произнести такой длинный монолог. Но он откашлялся, собрался с силами и выдавил последние фразы:
– Пожалуйста, не забудьте сдать свои телефоны. Я думаю, вам не нужно напоминать, что оставленный телефон будет рассматриваться как акция, направленная против нашей семьи. До свидания, господа.
Он кивнул головой и посмотрел на своего сына. Стивен развернул его кресло, и они вышли вместе. Сэр Энтони мог управлять своей коляской самостоятельно, но он предпочитал, чтобы за его спиной был сын. Резко поднявшийся с места Полынов вышел следом за ними.
Когда они втроем удалились, в конференц-зале снова установилась тишина. И вдруг раздался скрипучий голос Ихсана Хашаба:
– Это самая глупая ситуация, в которую я когда-либо попадал.
Со своего места поднялся рыжеволосый Тиллих и кивнул сидевшей рядом с ним блондинке. Он был помощником Стивена, а молодая женщина – его секретарем, вспомнил Дронго. Брюнетка осталась сидеть на месте, рассматривая экспертов. Тиллих взял поднос, лежавший на столе, и передал его Сюзан Бердсли, следовавшей за ним.
Он подошел к сидевшему с краю Мишелю Доулу. Тот улыбнулся, покачав головой, и тихо сказал:
– Я не ношу мобильных телефонов. Можно сказать, что я старомоден.
Расположившийся рядом с ним Уорд Хеккет презрительно поморщился и, достав сразу два мобильных телефона, положил их на поднос. Важевский достал свой телефон, проверил, как он работает, отключил его и передал аппарат Тиллиху. Четвертым сидел Людвиг Квернер. Он отдал телефон, не сказав ни слова. Ихсан Абд аль-Хашаб неприятно усмехнулся и вытащил из кармана один телефон. Затем второй. Посмотрев на миссис Бердсли, он облизнул губы. Очевидно, арабу нравились блондинки. Молодая женщина чуть покраснела. Хашаб вздохнул и сказал:
– У меня есть еще один. – С этими словами он достал третий телефон – необычайно миниатюрный аппарат, очевидно, сделанный по заказу, и положил его на поднос. Тиллих изумленно взглянул на араба, но ничего не сказал.
Кодзи Симура, извинившись, пробормотал, что его телефон находится в номере.
– Я не ношу с собой мобильные телефоны на заседания, – вежливо заметил японский эксперт.
– Хорошо, – согласился Тиллих, – мы поднимемся к вам в номер, и вы отдадите мне ваш телефон.
Дронго не любил мобильных телефонов и, посмотрев на стоявшего перед ним Тиллиха, развел руками:
– У меня нет телефона.
Тиллих подозрительно посмотрел на него, но, ничего не сказав, прошел к комиссару Брюлею.
– У вас тоже нет телефона? – спросил он у комиссара.
– Увы, – ответил комиссар, – я их терпеть не могу. В эти игрушки я никогда не играл.
Тиллих кивнул молодой женщине, стоявшей рядом с ним, и посмотрел на другую. Секретарь сэра Энтони, Элиза Холдер, поднялась и вышла вместе с ними. Она была моложе секретарши Стивена Чапмена, первая казалась чуть старше. Обе женщины были достаточно высокого роста. У Элизы Холдер было скуластое лицо, а у Сюзан – красивые голубые глаза.
Восемь экспертов остались одни. Хеккет поднялся со своего места, оглядывая присутствовавших.
– Прекрасная компания, – сказал он негромко. – И как мы будем работать?
– Сначала нам нужно подумать, – вежливо заметил Симура.
– Мне кажется, что следует допросить каждого из свидетелей, – вставил Важевский, – и сделать это всем вместе.
– Как вы себе это представляете? – спросил Доул. – Мы будем сидеть за столом, а несчастные свидетели стоять перед нами и отвечать на наши вопросы?
– У вас есть другое предложение? – разозлился Хеккет.
– Есть. – Мистер Доул был явной противоположностью Хеккету. Он оставался спокойным при любых обстоятельствах, как настоящий английский джентльмен. – Мне кажется, нужно согласиться с мнением мистера Симуры и подумать о том, как мы будем работать.
– Прошу прощения, – усмехнулся Хеккет, – я попал в группу высоколобых интеллектуалов. Если вы хотите работать в одиночку, можете делать как считаете нужным.
Все начали подниматься. Брюлей курил свою трубку. Взглянув на Дронго, он пошел к выходу. Дронго догнал его уже в холле.
– Что вы обо всем этом думаете? – спросил он.
– Не знаю, – признался комиссар, – слишком много специалистов. Мне кажется, сэр Энтони все-таки ошибся. Столько хищников загнали в одну клетку. Из этого ничего хорошего не выйдет.