«Долги похожи на всякую другую западню: попасть в них весьма легко, но выбраться довольно трудно».
Год 1917, январь 19, день,
здание Министерства внутренних дел.
Александр Дмитриевич Протопопов застыл перед входом в собственный кабинет, где последние несколько часов активно шла долгожданная союзническая конференция России и ее союзников по Антанте. Не полноценная, конечно, усечённая, со всех сторон обрезанная, но есть как есть – главное, что делегатов в принципе удалось собрать вместе, а заодно удержать в свете обстоятельств. Многие то уже хотели давать из Петрограда деру.
Министр тяжело размышлял, рассматривая свои руки покрытые коркой подсохшей крови. Тщательно взвешивал сложившуюся расстановку сил. Занимательно получалось.
Усилия, планомерно прилагаемые министром внутренних дел, давали последовательный результат. А, пожалуй, главное – результат предсказуемый. Ну а предсказуемость равно контроль. Понятно, что любой контроль – это лишь видимость, но все же.
Что теперь?
Что делать дальше?
Вот такие вопросы возникали в голове Александра Дмитриевича. Но размышлять особо наш герой не любил. Предпочитал получать проблему и действовать.
Понятно вот что – теперь ближайшие недели, если не дни станут определяющими в судьбе русского государства.
Быть Российской империи или не быть?
Вот в чем вопрос, как завещал Уильям наш Шекспир. Этот же вопрос ставил во главу угла Александр Дмитриевич. И понятно, что ответом стало – Российской Империи быть. Только в совершенно новом виде.
Настала пора решающих сражений.
Отныне стороны сбросили с себя все маски, отказались от условностей и явили себя любимых в истинном свете – без прекрас и ненужных ухищрений. Те, кто раньше не определился на чей он стороне и за что топит – теперь сделает свой выбор.
Окончательный.
Те же, кто сторону уже для себя определил… Таким самое время проявить своё мужество и иметь готовность пролить кровь. Отчаянно сражаться за себя, за свои идеалы, за своих близких и главное – за своё Отечество. Идти до конца в своей борьбе и ни в коем случае не сдаваться. Потому что Александр Дмитриевич не собирался жалеть своего врага, как и не собирался просить пощады в случае проигрыша. Враг то никого не станет жалеть тоже.
Вот и посмотрим – чьё кунг-фу окажется лучше в оконцове. Понятно, что ставку министр делал исключительно на себя.
Протопопов сжал кулак и уставился на костяшки.
Александр Дмитриевич понимал, что теперь слетят маски не только с внутреннего врага, но и с союзников по Антанте. Англия и Франция отныне просто обязаны отреагировать на дерзкий выпад в их сторону и беспрецедентное выдворение послов из столицы Российской Империи. Такое капиталисты не простят.
Зашевелится США, когда поймёт, что Россия собирается в самый последний момент соскочить с острого крючка американской финансовой системы, готовой накинуть свою обременительную узду на шею империи русских.
Подлые генералы (на мотив части генералитета при распаде СССР) и их ещё более подлые приспешники в виде клубка змей дворян-буржуев-либералов попробуют воспользоваться слабиной своего Государя и однозначно выступят открыто против самодержавного режима. Ну если, конечно, у кого либо из них не появится шанса занять российский престол.
Радикалы устремятся присваивать себе любимым власть на местах и будут с остервенением пытаться пошатнуть великую страну, вогнать ее в глубокий уничтожающий кризис очистительного (по их мнению, разумеется) огня революции масс…
Каждый сделает все возможное, да и невозможное тоже, чтобы вырвать у Николая Россию вместе с руками. Любыми способами – здесь будет и подлость, и грязь, и предательство, и братоубийство.
Александр Дмитриевич стиснул кулак, улыбнулся уголками губ.
Как ни странно, но единственный вариант избежать краха всего русского – это нападение по всем фронтам.
Протопопов хлестко ударил кулаком в ладонь.
Гулко выдохнул.
Первым шагом, прологом формирования нового русского мира обещала стать союзническая конференция, проходившая в эти минуты в здании министерства внутренних дел.
То ли еще будет.