Глава 1. Знакомство
Глухая тьма была вязкой, липкой и ощущалась почти на ощупь. Сквозь непроницаемую мглу древнего леса, многорукими щупальцами-ветвями тянувшегося к жертвам, пробирались два всадника, искавших выход из смертельного таинственного лабиринта. Молодой человек, одетый в яркую богатую одежду, левой рукой держал скакуна за узду, другой, вооруженной тяжелой секирой, прокладывал путь, врубаясь в коридор переплетенных зарослей. Второй путник, постарше и погрузнее, держал факел, освещая им дорогу. Крупные брызги из разрубленных ветвей орошали странников, которые, перемешиваясь с потом, ручьями стекали по лицам и спинам, делая похожими на мифических зеленых чудовищ. Хрипение коней, тяжелые вздохи усталости и чавканье срубленных ветвей добавляли картине мрачное звуковое сопровождение.
После долгой борьбы человека с лесом, природа уступила и на этот раз. Несколько последних взмахов секирой и проход расширился, лес, внутренне не довольный собой и дерзостью людей, выпустил их на свободу. Выскочив на волю, путники, ускорили ход, спешно удаляясь от раздраженной западни, упустившей добычу. В свете факела на свободном месте рассмотреть их было значительно легче. Первый всадник был совсем молодым белокурым парнем, который, не смотря на свой юный возраст, шириной плеч и объемом тренированных рук впечатлили бы даже видавшего многих атлета. На нем был крепкий стальной панцирь, одетый на кольчугу из толстых колец и шлем, украшенный драгоценными металлами, камнями и затейливыми орнаментами. По бокам седла, прикрепленное к нему увесистое оружие, добавляло грозности и устрашения. Оказавшись, наконец, на свободе, он отшвырнул на землю, прилипшую к руке секиру, брезгливо встряхнув рукой, и рывком вырвав себя из седла, спешился, спрыгнув на землю. Его напарник, мужчина средних лет, не высокого роста, но не менее мощной стати, чем его друг-юнец, был наполовину сед и широкоплеч, лицо украшали длинные усы, делавшие похожим на сома; серые глаза, вместившие в себя Туманность Андромеды излучали вековую мудрость. Он не спеша, покрутился верхом на месте, высоко поднял руку с факелом и осмотрелся кругом. И только после того, как не заметил ничего угрожающего, спешился.
– Зачем это все, Старк? – обратился к напарнику, не скрывая раздражения, юнец.
– О чем ты, Аскольд? – невозмутимо переспросил старший товарищ.
– Зачем ты завел меня в этот лес? Мы ведь здесь чуть не погибли, – кричал в лицо гневный голосок юноши, перемешанный со страхом.
– Я тебя завел? Ты ничего не путаешь? – Старк смотрел, прищурив глаз, – ты, дорогой, сам выбрал дорогу и когда я пытался образумить, ты не пожелал ничего слушать, – продолжил он, – так было дело?
– Так, но… – юноша замолк на мгновение, придумывая оправдание, – ты, ты.. ты должен был остановить меня, ведь ты знаешь эти места гораздо лучше меня, – сбавив обороты, закончил юнец.
Я знаю..да знаю..теперь и ты знаешь, – нагло улыбаясь Аскольду в лицо ответил тот, затем в одно мгновение улыбка стерлась с лица и став моментально серьезным, сверкая злыми глазами, продолжил, – если бы из-за своей глупости пострадал ты, это было бы полдела, но ты ответь мне: почему и я должен страдать из-за твоей глупости?
Юноша, не выдержал тяжелого взгляда попутчика, отвел глаза и уставился в землю.
– Ты должен был… – уже успокоившись, промямлил он.
– Ничего я тебе не должен, – перебил Старк, – запомни: то, что твой отец попросил присмотреть за тобой, не оправдывает твоей глупости. Я понятно говорю?
– Да, – быстро и уже спокойно ответил Аскольд, затем поднял взгляд, всмотрелся в Старка и широко ухмыльнулся. Правой рукой достал кинжал из ножен, висевший на ремне и плашмя, отполированной до блеска стороной направил на старшего товарища и, продолжая ухмыляться, выпалил:
– Ты сейчас как стрекоза с выпученными глазами. Такой же зеленый и такой же злой и выпуклый взгляд.
Старк поднес факел к лицу и внимательно взглянул на свое отражение. Лицо расплылось в широкой улыбке.
– Если я стрекоза, то ты кузнечик с подогнутыми от страха лапками, – нагло скалясь в ухмылке, ответил он.
Еще раз, взглянув друг на друга, через секунду разразились неудержимым хохотом. Напряжение, навалившееся от ночного перехода через лес, требовало разрядки и сейчас, оно, с каждым новым взрывом смеха, испарялось во мраке ночи.
Пока Аскольд собирал хворост для костра, Старк свежевал тушки дичи, пойманной накануне. Кони, освобожденные от груза мощных наездников, спокойно паслись рядом, изредка тревожно поднимая морды и всматриваясь в темноту леса, из глубины которого, порою доносились странные, а иногда и страшные звуки тварей, открывших ночную кровавую охоту.
Разгоравшийся костер, ласкал горячими языками плоть дичи, одетой на вертела, добавляя ей пикантного загара, источающего чарующий аромат свежего зажаренного мяса. Тепло костра и близость трапезы расслабили путников, убивая остатки нервного напряжения тяжелого перехода. Еда, быстро разбежавшаяся по рукам, с треском пережёвываемых косточек и чавканьем, насыщала уставшие крепкие тела. Когда первая порция перепелов была поглощена и хватка голода на горле путников ослабла, их тела охватила приятная истома и чарующая лень беззаботности.
Голод, получивший обязательную дань, успокоился и на время отпустил поводок, на котором всегда держал все живое. Сытые и довольные путники, прислонившись спинами к стволам одиноких и теперь не таких опасных деревьев, прикрыв глаза, отдыхали.
Смутное недоброе предчувствие легким перышком защекотало в носу и вывело Аскольда из полудремы. Тревожное фырчанье пасшихся коней и легкая тревога, просыпающаяся в нем в минуты опасности, заставили приоткрыть веки. В нескольких метрах от себя, он увидел огромные красные светящиеся в темноте глаза, пристально сверлившие его взглядом. Бросок был молниеносным. Огромное тело хищника повалило его на спину, весом прижав к земле и почти полностью обездвижив. Аскольд успел выставить перед собой руку, согнутую в локте. Это спасло жизнь: огромная пасть, нацеленная на горло, сомкнулась на ней. Кольчуга, которую он не успел снять перед трапезой, не позволила мощным зубам хищника в мгновение перекусить его руку. Теперь смерть смотрела на Аскольда через глаза зверя; никаких эмоций, только упорное стремление хорошо выполнить свою работу. Из сжимающейся пасти капала густая слюна, тяжелый смрад перегнившего мяса в зубах был отвратителен; эта вонь теперь старалась вытянуть с рвотой недавно съеденную пищу. Выхода не было. Тоскливая мысль о надвигающейся смерти наполнила Аскольда тоской и отчаянием. Свободной правой рукой, как утопающий ищет спасительную соломинку, он лихорадочно ощупывал землю в поиске подходящего предмета.
Внезапно, руки на чем-то сомкнулись, и он, не тратя время на обдумывание, схватил предмет и нанес им удар сбоку, в грудину зверя, в область сердца. Характерный хруст ломающихся костей и чавканье плоти, принимающей острие стали в себя, говорили о том, что удар достиг цели, но был ли он окончательным или только частично ранил зверя, было не понятно. Челюсти зверя продолжали какое-то время усиливать сжатие, но потом, вдруг, всё разом прекратилось. Хищник обмяк, придавив к земле парня. Не имея возможности пошевелиться, возникла новая угроза – умереть обездвиженным от удушья.
Вдруг, не раскрывая потухших глаз, зверь приподнялся на ослабленных лапах и рухнул на бок, высвободив его. Поблагодарив неожиданное везение, Аскольд, взглянув вперед, увидел Старка. Везением оказалось во время подоспевшая помощь старшего товарища. Старк протянул руку, юноша быстро ухватился, и рывком поднялся на ноги. Находиться под кем-то расплющенным, ему не понравилось.
Даже вид мёртвого поверженного хищника вызывал трепет. Волк, размером с небольшого медведя, лежал на боку, не подавая признаков жизни. Некоторое время Аскольд заворожено смотрел на него, потом перевел взгляд на правую руку, желая рассмотреть то, чем заколол царя этого леса. В руке был вертел, с которого, совсем не давно, он уминал аппетитную тушку дичи. При свете костра была видна густая липкая кровь, покрывшая его полностью. Пар, исходивший от него, напоминал о том, что мгновение назад, эта горячая кровь еще стучала по венам дерзкого хищника. Легкий ступор Аскольда, молча переводящего взгляд то на тело поверженного врага то на руку, державшую победоносный вертел, прервал Старк.
– Аскольд, – обратился он к нему, – я, конечно, понимаю, что путь был долог, и ты устал, проголодался и все такое, но насаживать на вертел целого волка… тебе не кажется, что это слишком?
Вид Старка оставался не возмутим, как будто и не говорил сейчас полной ерунды, а вел разговоры о чем-то совершенно серьёзном. Аскольд взглянул в насмешливые глаза напарника и сразу успокоился. В плену шока неожиданной опасности, совсем забыл, что был не один. Старк не позволил бы ему погибнуть, ни в коем случае, осознавав это, он внутренне расслабился, и улыбнулся. Угроза, нависшая над ним минуту назад, сразу как то уменьшилась в объемах. и испарилась на глазах. Теперь, это представлялось не таким ужасным, а всего лишь, интересным приключением, о котором можно будет потрепаться с друзьями во время застолья. Мысли пролетели в голове мгновенно и он, не делая паузы, усмехаясь, ответил:
– Это мой подарок тебе, за тот урок, который ты мне преподнес сегодня.
Старк внимательно взглянул и усмехнулся. Ему, по-настоящему нравился этот парень который, не смотря на юношескую заносчивость, был весьма не глуп и сметлив. У него не было сыновей, только дочки, и это только разжигало желание по-отечески опекать парня.
– Мой урок тебе бесплатно, сынок, – тепло ответил он и потрепал за шею.
Старк взял в руки секиру, брошенную Аскольдом, и одним взмахом отделил голову зверя от туловища. Бросил оружие в траву, достал из-за пояса кинжал, отсек волку хвост. Поднял вверх обе части поверженного врага, спросил:
– Что возьмёшь как трофей?
Обычаи их родов неукоснительно придерживались правила брать с поверженного врага дань, волк и был поверженным врагом, взять часть его себе было неукоснительным правом Аскольда.
– Хвост, – коротко бросил он, после недолгого раздумья, таскать за собой огромную голову волка никак не входило в планы.
– Хорошо, – кивнул Старк, и бросил ему здоровенный хвост лесного хищника.
Аскольд на лету подхватил серебристый мех лесного убийцы и сунул в сумку, болтавшуюся на седле; половина так и не влезла, оставшись свисать наружу.
Старк бросил голову волка себе под ноги и опустился на одно колено.
– Что собираешься делать? – любопытство юноши взяло верх.
– Из клыков сделаю тебе браслет, он будет отличным амулетом на время войны, – ответил Старк, как будто, и не заметил не воздержанности юноши.
Воин взмахнул рукой, и с треском обрушил тяжелую рукоять кинжала на отрезанную голову зверя; металлической ручкой круша огромные клыки. Несколько ударов довершили дело, челюсти волка, лишенные страшных зубов, уже не выглядели страшно, а, скорее, напоминали рот беззубого старика, глупо улыбающегося впалыми в рот губами. Засучив рукав, Старк засунул руку по локоть в рот, ставшего совершенно не опасным, зверя. Улыбка расплылась на всё лицо, вынул руку из пасти волка с полной жменей огромных клыков и бережно высыпал их в котелок с водой. Перемыл их и, видимо, нащупав самый крупный, достал из воды и, придерживая двумя пальцами; поднял вверх, любуясь им при свете луны. Огромный клык был размером в два сложенных вместе пальца взрослого мужчины.
– Красота, – восхищенно протянул он, – совершенный зверь для убийства и, если бы у тебя ничего не оказалось под рукой, Аскольд, он бы сегодня лежал под этим деревом сытый, с набитым твоей плотью, брюхом. Воин, всегда восхищается мастерством и силой коллеги, даже если тот и являлся ему врагом.
– Ладно, Аскольд, пора отдохнуть, скоро рассвет и нам предстоит дальняя дорога. Советую тебе отвлечься и подремать. Следующий привал будет не скоро. Мы и так с тобой сильно отстали и нужно наверстывать упущенное время. В пункте сбора должны быть во время, война это не шутки и нам, этого могут и не простить.
Аскольд согласно кивнул головой, события сегодняшнего дня грузом давили на него. Он послушно присел, откинулся на спину и почти сразу уснул. Старк, примостился рядом, но не сомкнул глаз до рассвета, оберегая покой юного попутчика.