Но вернемся в Москву…

39 …Только Джордж поместил яйцо в тайничок и только решил почесаться под левым коленом, как ему почудилось, будто кто-то поблизости тяжко вздохнул.

– Кто там? – нервно спросил крупье.

Он знал, что он в ванной один, и все-таки обернулся.

Никого не увидев, Джордж решил, что ему показалось.

Но только он было потянулся прикрыть тайничок – как возле него опять зашуршало.

И опять Джордж насторожился и прислушался.

Вдалеке пролетел самолет.

Дикий шмель прожужжал за окном.

За стеной у соседей гремел телевизор, кажется, передавали последние известия и, кажется, опять в этом мире происходило что-то нехорошее.

«Безумный, безумный мир!» – сокрушенно вздохнул Джордж и бессознательно вдруг перепрятал яйцо – из тайничка обратно в карман.

– Так-то лучше! – послышалось ему.

Он обернулся и обомлел: из овального зеркала… точнее, из зазеркалья… на него таращилось рыло с рогами.

– Черт меня побери… – пробормотал Джордж и внезапно завис между прошлым и будущим, нынешним и никаким.

И время спустя он не мог описать, что с ним тогда стряслось – разве что сохранилось воспоминание о некоем загадочном, интригующем и пугающем ощущении…

– Что надо? – робко поинтересовался Джордж.

– Шоколаду! – потребовал голос, звучавший с Другой Стороны…


40 …Джордж вязал Нарцисса по рукам и ногам и попутно учил уму-разуму:

– Не домогайся дома ближнего твоего и жены ближнего твоего, а также раба его или рабыни и вообще того, что плохо лежит!

– Да как же не домогаться, если плохо лежит? – морщился и недоумевал мальчуган, изо всех сил цепляясь двумя руками за собственный орган в паху.

На что Джордж безапелляционно отвечал:

– Пусть лежит!

Луиза, увидев Нарцисса на полу, весело рассмеялась и доверчиво прильнула к мужниной груди.

– И куда ты меня посылаешь, любимый? – спросила она, ласково теребя пальчиками его негустые пепельные локоны, тут и там свисающие с затылка.

– В Венецию! – бросил Джордж и сам поразился тому, что сказал: минуту назад он и думать не думал ее туда посылать (но послал!)!

– Ура! – заскакала и радостно захлопала в ладоши Луиза. – Как я соскучилась по Венеции, кто бы знал!..


41 …Памятуя обычаи предков, Луиза и Джордж решили присесть на дорожку.

Он уселся верхом на подростка, а она по-кошачьи, уютно пристроилась рядышком.

Помолчали, как водится.

Неожиданно Джордж – на него как нашло! – пошлепал подростка по попе.

– Никак ты ревнуешь, любимый? – игриво спросила Луиза.

На что он ей честно признался: «Не знаю!»

Он и сам всякий раз задавался вопросом, ревнует ли он свою восемнадцатилетнюю жену ко всем прочим мужчинам – и ответа не находил…


42 …Зазвонил телефон.

– Хотят старого пыдора… – пробормотала Луиза, протягивая мужу телефонную трубку.

– Меня! – очень тихо откликнулся Джордж и метнулся к окну.

Внизу, у подъезда, как он и ожидал, стоял любимый народом джип «Мерседес – ХМ».

– Скажи им, что пыдора нет! – отчего-то пригнулся и с присвистом прошептал Джордж.

– Как, чтобы я солгала? – возмутилась Луиза.

– Солги, наконец! – возмутился крупье, покачав головой, и отнял у нее телефон.

– Я слухаю! – неожиданно затараторил он на жуткой смеси белорусо-чувашского с адыго-эстонским. – Шо говоритя? – отчаянно орал он в трубку. – Так пыдор, який вам нужон, в сысиднэм падэзди жывотт! – обстоятельно докладывал он. – Так у нас и хватера друхая! – отчаянно клялся Джордж кому-то на другом конце провода. – Лычно я вам нэ пыдор! – неожиданно не удержался и провизжал крупье.

На полу застонал и задергался Нарцисс.

– Яко тако яичко, таку-растаку, я нэ панымаю! – истерично голосил Джордж, молотя изо всех сил мальчугана телефонной трубкой по голове. – Это яко же тако-растако яичко! – хохотал он, пританцовывая и выдирая из стены телефонный шнур вместе с розеткой (он и сам, спроси его в эту минуту, не сумел бы объяснить мотива безудержного веселья и отваги, до краев, казалось, наполнивших все его существо!).

И так же спонтанно Джордж обнял свою юную и прекрасную жену и спросил у нее напрямик, любит ли она его.

– А як же! – не раздумывая, ответила она на приятном украинском наречии.

– Тогда поспеши! – поторопил ее Джордж.

Неожиданно у Луизы глазенки зажглись зеленым и золотым.

– А что нас там ждет? – пытливо поинтересовалась она.

– Карнавал! – мгновенно, не раздумывая, пообещал Джордж, от чего, к слову, сам остолбенел – ибо еще минуту назад он понятия не имел, что их там, в Венеции, ожидает!

– Какой карнавал? – закричала Луиза.

– Потрясающий! – он усмехнулся в усы (усмехнулся в усы – вроде штампа, крупье усов принципиально не носил!).

– А ты меня любишь? – с надеждой спросила Луиза (ведь знала, что любит, и все же спросила!).

– А як же! – ответил крупье, одаряя жену тугим кошельком.

– Мало! – не глядя, сказала жена.

– Достаточно! – строго парировал муж.

Наконец они обнялись, и тогда-то он незаметно вложил ей в ладошку яйцо…

– Зачем? – по-детски изумилась Луиза.

– Затем! – усмехнулся Джордж и сообщил ей на ушко такое, от чего она радостно завизжала и запрыгала, как маленькая сладкоежка, получившая шоколадку в награду за хорошее поведение.

– Любимый, пообещай, что приедешь ко мне? – трогательно пролепетала очаровательная негодница (с ударением на «любимый», «пообещай» и «приедешь ко мне»!).

– Яичко, не дай бог, не ешь! – предупредил ее Джордж, затравленно оглядываясь по сторонам.

– Тебе уже жалко яичка для меня? – немедленно обиделась и расплакалась Луиза.

– Мне для тебя… – начал Джордж и осекся (будто кто-то толкнул его в бок!). – Мне для тебя… – повторил он растерянно и умолк.

– Несчастное яичко пожалел! – оскорбленно стонала она.

– Я… – было опять начал Джордж и вдруг содрогнулся от страшной пощечины. – Я… – ему на минуточку сделалось не по себе!

– Что яичко – тебе, и что ты – яичку? – допытывалось Луиза.

Он же в ответ только тряс головой, строил загадочные гримасы и прикладывал палец к губам.

А тут еще к ним в дверь позвонили – три раза…


43…Луиза рванулась к двери – Джордж еле успел ее удержать.

– Не открывай! – сдавленным шепотом попросил он.

– Почему? – срываясь на крик, удивилась она.

– Потому! – крикнул Джордж (при всем желании он не мог ей всего объяснить, даже если бы мог!).

Звонки в дверь между тем следовали один за другим.

– Жди меня всякий день до вечерней зари, у черного входа во Дворец Дожей, одевайся монашкой, веди себя скромно, к гондольерам не приставай! – шепнул Джордж напоследок жене.

– Как, совсем? – испугалась она.

– Поклянись! – грозно потребовал он.

– И ты себя, миленький, береги! – попросила она на прощание вместо клятвы.

– И ты – себя! – тоже смягчился он, растроганный ее просьбой.

– Уж поберегу… – зареванно пообещала она, хоронясь в платяном шкафу…


44…В квартиру звонили без перерыва.

Ухватив юного соперника за щиколотку, Джордж рывком, грубо поволок его за собой.

Понятно, подросток по ходу больно стукался головой о мебель и углы – но Джорджа, похоже, сие не сильно заботило.

– Иду, иду! – весело кричал он неведомым визитерам.

Аккуратно прислонив юношу к двери, он повернул ключ в замке, отступил в сторону и крикнул:

– Заходите, господа!

Тяжеленная входная дверь со страшным хлопком распахнулась – будто по ней произвели залп из катапульты.

Несчастного Нарцисса, как куклу с трухой, так и отшвырнуло вглубь прихожей.

И тут же в жилище ворвались двое бритоголовых в черных кожанках (Пэтро и Данила, кому интересно!) и с упоением принялись топтать юношу и уничтожать.

Дабы отвлечь бандитов от шкафа, в котором пряталась любимая женщина, Джордж незаметно выскользнул на лестничную площадку и фальцетом пропел: «Фигаро здесь, Фигаро там!»

Загрузка...