Глава 1 Снова в Киррин-Коттидж
Джорджина стояла на станции и ждала поезд. Её верный пёс Тимоти, или просто Тим, был рядом и вилял хвостом. Пёс тоже томился радостным ожиданием. Он знал, что сейчас подойдёт поезд и на платформу сойдут Джулиан, Дик и Энн, двоюродные братья и двоюродная сестра его маленькой хозяйки. А значит, великолепная пятёрка снова будет в сборе. Считая собаку, разумеется.
– Тимми, поезд! – воскликнула Джордж, увидев дым паровоза.
Джорджина всегда называла себя на мужской лад и этого же требовала от других. Вероятно, сменить женское имя ей хотелось ещё и потому, что, одетая в короткие шорты и рубашку с закатанными рукавами, она выглядела как мальчик. Её загорелое лицо, короткие курчавые волосы, веснушки и задорно вздёрнутый нос дополняли картину скорее деревенского беспризорного сорванца, чем благовоспитанной юной леди.
Вскоре послышалось отдалённое «чух-чух», а затем короткий свисток. Поезд медленно втягивался на станцию. Тим от нетерпения даже слегка задрожал. Путешествовать он не любил, но встречать пассажиров было для него величайшим удовольствием. Вот он наконец увидел троих ребят, двух мальчиков и одну девочку, все дружно махали им из окна, и он ещё энергичнее завилял хвостом, надеясь, что хозяйка последует его примеру. И Джордж не замедлила. Правда, от природы хвоста она не имела, зато умела радостно улыбаться.
Едва поезд остановился, как дверь вагона распахнулась, и на платформу выскочил довольно рослый мальчик. Вслед за ним появилась девочка лет восьми, и подросток помог ей сойти. Потом появился ещё один мальчик, меньше первого. В руках он держал две дорожные сумки. Поставив их на платформу, он вернулся в вагон и вынес баул. Лишь после этого поприветствовал Джордж и Тима, которые уже бросились им навстречу.
– Дик! Джулиан! Энн! Я уж думала, вы никогда не приедете! – без конца повторяла Джордж.
– Привет, Джордж! Мы тоже волновались, что поезд опаздывал. Привет, Тимми! Хватит! Я понимаю, что ты соскучился, но будет лизаться! Не лезь на меня!
– Привет, Джордж! Тимми, милый! Ну, чего ты опять такой приставучий? Ты нам рад?
«Гав!» – мгновенно подтвердил Тим и запрыгал вокруг ещё бестолковее, путаясь у всех под ногами и не давая никому ступить и шагу.
– А где ваш остальной багаж? – удивилась Джордж. – Только эти три сумки и всё?
– А чего нагружаться, мы ведь всего на две недели, – сказал Дик. – Но лучше уж на две недели, чем вовсе не приезжать.
– Это потому что вы полтора месяца проторчали во Франции, – ревниво заметила Джордж. – Зато, надеюсь, французский теперь для вас как родной.
Дик рассмеялся, галантно взмахнул рукой и что-то быстро-быстро проговорил по-французски. Джордж не поняла ни слова. Французский не был её любимым предметом в школе.
– Да ладно выпендриваться, – улыбнулась она и сделала вид, будто хочет ткнуть Дика кулаком под дых. – Тоже мне артист! Всё придуриваешься! Но я тебе всё равно рада. Без вас в Киррин-Коттидж тоска смертная.
В этот момент подошёл носильщик с тележкой. С таким же галантным взмахом руки Дик обратился к нему якобы на чистом французском. Однако носильщик быстро раскусил притворщика.
– Болтайте-болтайте, юноша, – отмахнулся он. – Я этой вашей тарабарщины наслышался тут за много лет. Так вам отвезти багаж в Киррин-Коттидж?
– Да, спасибо, – поблагодарила носильщика Энн. – А ты, Дик, замолчи. Это уже не смешно. Ты переигрываешь.
– Не ругай его, Энн. Он хороший, – сказала Джордж, беря двоюродного брата и сестру под руку. – Как же я рада, что вы приехали! Мама тоже ужасно соскучилась.
– Насчёт тёти Фанни я не сомневаюсь, – улыбнулся Джулиан, который шёл по платформе впереди. – А вот дядя Квентин…
– Ну не надо, Джу. У папы в последнее время прекрасное настроение. Вы, наверное, слышали, что они с мамой недавно были в Америке. Папа читал там лекции и делал доклад на научном симпозиуме. Мама сказала, что коллеги-учёные были весьма высокого мнения о его работе, и для папы это, конечно, очень важно.
Отец Джордж был учёный – большой, настоящий – и пользовался уважением научного мира. Его коллеги, возможно, считали дядю Квентина человеком очень спокойным и рассудительным, но дома он был резкий, нервный, вспыльчивый и даже капризный. И при этом ещё забывчивый и рассеянный. И хотя дети любили его и уважали, они всё же сторонились его. Дни, когда дяди Квентина не было дома, становились для них праздником. Тогда они могли бегать по дому, беситься, играть, кричать и шуметь, сколько вздумается. Когда же он запирался у себя в кабинете и работал, жизнь в доме замирала, и это было невыносимо. Все ходили на цыпочках и говорили вполголоса.
– Так что, дядя Квентин сейчас дома? – осторожно спросила Энн, которая немного побаивалась своего дяди. – Неужели он всё время будет тут, пока мы гостим?
– Нет-нет, мы останемся одни! – поспешила заверить её Джордж. – Родители собираются на отдых в Испанию.
– Отлично! – воскликнул Дик. – Будем целыми днями валяться на пляже, купаться и ходить в плавках, и пусть кто-нибудь скажет хоть слово.
– А Тимми сможет сидеть с нами в столовой, раз его некому будет гонять, – добавила Джордж. – А то бедняжку всю эту неделю наказывали, выставляя за порог. А всё потому, что пёс ловил мух во время обеда. Правда, он ещё страшно лязгал зубами и громко чавкал, когда жевал этих мух, что у папы даже аппетит пропадал. И тогда он ругался и прогонял Тима из дома.
– Тимми! Ты, правда, это делал? Как тебе не стыдно! – пожурила пса Энн, потрепав за ухо. – Ну, ничего. Когда мы останемся одни, ты сможешь ловить своих мух, сколько захочешь.
«Гав!» – поблагодарил Тим.
– Жаль только, что в этот приезд у нас не будет времени для какого-нибудь большого дела, – сказал Дик, когда они шли по дороге к родовому поместью Джордж под названием Киррин-Коттидж.
Ярко светило солнце, веял ветерок, вдоль дороги росли красные маки. Море сверкало вдалеке и было синим, как васильки.
– Я говорю о том, что времени у нас совсем мало, – продолжил Дик. – Через две недели снова в школу. Хорошо бы, погода постояла. Надеюсь, нам повезёт. Правда, я не собираюсь слишком много купаться. Раз пять-шесть в день, не больше. Ну, семь. Да я хоть сейчас! – сказал он и сделал вид, что вот прямо на ходу разденется и побежит, чтобы бултыхнуться в волны.
Через час ребята уже сидели за круглым столом, и тётя Фанни накладывала им на тарелки всякие вкусности к чаю. Тётя Фанни была очень рада снова видеть своих племянников в гостях.
– Наконец-то Джордж дождалась вас, – улыбнулась она. – А то последние недели она сама не своя, ходила бука букой, ей даже не с кем было поиграть. Возьми ещё одну ватрушку, Дик.
– Благодарю, не откажусь, – ответил Дик и не преминул сделать тёте комплимент: – Никто не умеет печь такие вкусные ватрушки, какие получаются у вас, тётя Фанни. А где дядя Квентин?
– Он у себя. Нет, он знает, что уже пять часов, и наверняка слышал гонг, но, видимо, слишком погрузился в работу. Сейчас я за ним схожу. Вы же знаете, какой он. Если не позвать, он и не спохватится, так и просидит весь день голодный в своём кабинете!
– А вот, кажется, и он, – сказал Джулиан, услышав в холле быстрые шаги.
И правда дверь распахнулась, и дядя Квентин влетел в столовую, возбуждённо размахивая газетой. Он стремительно проследовал к своему месту, не обращая никакого внимания на детей. Словно их не было.
– Нет, ты только посмотри, Фанни! – возбуждённо заговорил он. – Посмотри, что они тут понаписали! Они напечатали именно то, что я категорически запретил им публиковать! Идиоты! Болваны! Скажу даже больше, они…
Но больше он сказать ничего не успел, хотя, казалось, по-прежнему не замечал присутствия детей.
– Квентин, дорогой, что случилось? Сядь и успокойся, пожалуйста, – сказала тётя Фанни. – И поздоровайся с детьми. Разве ты не видишь, что они уже приехали?!
Но дядя Квентин никого вокруг не видел и не слышал. Он смотрел в газету и возмущённо тыкал в неё своим тонким длинным пальцем.
– Что они только себе позволяют! – Он почти перешёл на крик. – Сейчас у наших ворот столпятся репортёры, будут ходить и вынюхивать и всюду совать свой нос. А ещё и требовать, чтобы я поведал им о выдвинутых мною новых революционных идеях! На-ка, полюбуйся! «Знаменитый учёный работает у себя дома, в Киррин-Коттидж. Его кабинет завален научными трудами, там же он хранит свои технические чертежи и рабочие записи, в частности, две большие толстые тетради, которые он привёз из американской поездки». И всё в том же духе. – Выплеснув эмоции, он печально посмотрел на жену сверху вниз. – Приготовься, Фанни, уже завтра этот дом будут осаждать полчища репортёров.
– Не будут, милый, – ответила жена спокойно. – Потому что завтра мы уезжаем в Испанию. А теперь сядь и выпей наконец чаю. Кстати, ты не хочешь поздороваться с Джулианом, Диком и Энн?
Дядя Квентин буркнул что-то себе под нос, что, видимо, означало: «Здравствуйте, дети! Рад вас видеть!» – и, угомонившись наконец, сел.
– Фанни, почему ты не сказала, что у нас будут гости? – с лёгким упрёком обратился он к жене, попутно накладывая себе на тарелку еду. – Надо было предупредить.
– Милый, я говорила тебе об этом трижды вчера и дважды сегодня утром, – спокойно ответила тётя Фанни.
Энн оказалась за столом рядом с дядей Квентином и легонько тронула его за руку.
– Вы, дядя Квентин, нисколько не изменились! Вы никогда не помните, когда мы приезжаем. Может, нам уехать и приехать снова?
Дядя Квентин вскинул брови, а потом с улыбкой посмотрел на племянницу. Он легко заводился, но и быстро остывал.
– Очень рад вас всех видеть, – вежливо сказал он, переводя взгляд на Джулиана и Дика. – А мы вот, знаете ли, скоро уезжаем. Так что вам тут придётся пожить одним. Справитесь?
– А то! – хором воскликнули Джулиан и Дик.
– Вы не волнуйтесь за дом, дядя Квентин. Он будет в полном порядке, – пообещала Энн.
– И за нас тоже не стоит беспокоиться, – уверил его Джулиан. – Мы под надёжной защитой. Или, хотите, мы даже вывесим на воротах табличку: «Во дворе злая собака!»
«Гав!» – зарычал Тим в знак подтверждения слов Джулиана и выразительно постучал хвостом по полу. А потом продемонстрировал, насколько он злой. Он клацнул зубами, поймав муху на лету, и аппетитно её сжевал.
Дядя Квентин скривился.
– Может, ещё ватрушку, пап? – подсуетилась Джордж. – А когда вы уезжаете в Испанию?
– Завтра, – ответила за отца мать и тут же поймала вопрошающий взгляд мужа. – А чему ты удивляешься, Квентин? Ты же прекрасно знаешь, что мы вместе планировали эту поездку. Тебе нужен отдых, да и мне тоже. Билеты давно на руках, и если завтра мы не уедем, они пропадут.
– Надо было напомнить, что это уже завтра, – проворчал дядя Квентин. – Тогда бы я успел передать кому-нибудь свои записи…
– Квентин, я тысячу раз тебе говорила, что мы уезжаем третьего сентября, ровно за две недели до начала занятий в частных английских школах. А дети останутся под присмотром Тима и нашей Джоанны. К тому же с ними будет Джулиан. Уж он-то способен решить любую проблему не хуже взрослого.
Тим опять поймал на лету муху и проглотил её. Этого дядя Квентин уже вынести не мог.
– Если эта собака ещё хоть раз… – начал было он, но жена остановила его:
– Видишь, Квентин, какой ты стал раздражительный. Нервы у тебя совсем никуда. Тебе нужно развеяться. Отдых пойдёт тебе только на пользу. А дети прекрасно проведут время и без нас. Ну что с ними может случиться?!
О, лучше бы тётя Фанни этого не произносила! «Что может с ними случиться?!» Да всё что угодно! Всё что угодно может случиться с детьми, когда они остаются одни на целые две недели! К тому же эта великолепная пятёрка обладает удивительным талантом вечно попадать в какие-нибудь истории!