Едва доехав до дома, Чейз направился прямиком в сторону графина с выдержанным виски. Было уже больше восьми часов, и Чейз еще не ужинал, однако это не помешало ему налить себе порцию и осушить стакан одним глотком. Черт бы побрал всех пятерых членов совета директоров за их бесхребетность! А инвесторов за недоверчивость! А двоюродного брата за предательство! А дядю за… за…
Чейз резко поставил стакан на столешницу и вытер губы тыльной стороной ладони. Дядя ни в чем не виноват, хоть и создается впечатление, будто он окончательно выжил из ума. Ирландские поминки, черт возьми. Да еще и в присутствии прессы. Но, к досаде Чейза, мысли об этом мероприятии вытесняли все остальные, даже о женщине, нанятой для организации «торжества».
Чейз рассеянно водил пальцем по ободку пустого стакана, вспоминая примечательные черты лица Эллы Сэнборн, пышные формы, будто с картинки пятидесятых годов, и потрясающе длинные ноги. Да, Элла красивая, сексуальная женщина, и оригинальности ей не занимать: никогда не знаешь, что скажет в следующий момент. Но достаточно ли Элла компетентна, чтобы справиться с задачей такого масштаба?
Чейз раздумывал, не налить ли еще виски, как вдруг зазвонил телефон. Взглянув на определитель номера, Чейз хотел было дождаться, когда включится автоответчик, но потом решил, что нет смысла оттягивать неизбежное.
– Что тебе, Оуэн? – спросил Чейз вместо приветствия.
– Чейз, мы двоюродные братья. Выросли под одной крышей. Разве близким нужен повод, чтобы созвониться?
Да, они с Оуэном и правда выросли вместе, но близкими людьми никогда не были.
– О нашем родстве ты вспоминаешь, только когда тебе что-то надо, – парировал Чейз. – Ну, что на этот раз?
На том конце провода ответили наигранным вздохом.
– Хотел поговорить с тобой с глазу на глаз после собрания.
– Это было не собрание, а натуральная травля. Как ты мог так поступить с родным отцом? Да ты его просто в грязь втоптал!
– Ничего подобного. Просто совет директоров захотел узнать мое мнение насчет папиной дееспособности. Согласись, ему давно пора на покой. И компания будет спасена.
– Что ты несешь? Это его компания!
– Была. А теперь она принадлежит акционерам. – С особым удовольствием Оуэн прибавил. – Между прочим, это ты уговорил папу сделать «Игрушки Трамбалл» открытым акционерным обществом.
Шесть лет назад такой ход казался разумным, но с тех пор у Чейза было более чем достаточно поводов горько о нем пожалеть.
– В таком случае нужно объяснить акционерам ситуацию.
– А им и объяснять не надо, они и так все видят. Графики продаж говорят сами за себя. Папа… потерял хватку.
– Ничего он не терял.
– Мы с тобой оба понимаем, что это, мягко говоря, неправда, – произнес Оуэн с намеком на печаль в голосе. – Половину времени папа проводит в собственном мире.
– Для креативного гения это нормальное рабочее состояние. Другой человек не смог бы придумать столько хороших новых игрушек…
– Зато был бы хорошим отцом, – выпалил Оуэн.
– Так вот в чем проблема! Детские обиды?
– Если бы только это!
– Да неужели?
– Слушай, с тех пор как мама умерла, у папы и с памятью беда, и соображение подводит. Ты, наверное, и сам замечал. Знаю, ты удивишься, но меня искренне беспокоит будущее «Игрушек Трамбалл». Папе пора отойти в сторону.
– Ему просто нужна… помощь и поддержка.
– Спору нет. Но согласись, что в данный момент папа не в состоянии управлять компанией.
– Эллиот создал ее из ничего. Без его видения и творческого таланта «Игрушек Трамбалл» попросту не было бы. А ты перешел на сторону акционеров и членов совета директоров, которые спят и видят, как бы избавиться от твоего отца!..
Чейзу даже думать об этом было противно, однако порой он невольно задавался вопросом: уж не Оуэн ли распустил слухи про старческое слабоумие, которые усугубляют и без того безнадежную ситуацию?
– Пойми, Чейз, это бизнес. Ничего личного. Нельзя закрывать глаза на факты. А факты таковы, что мы больше не в состоянии предложить ни одного нового продукта. Только и делаем, что повторяем за другими.
– Говорю тебе, у нас утечка. Кто-то сливает информацию конкурентам.
По этой причине Чейз и ужесточил правила, под корень изведя нежно любимую дядей свободную и непринужденную атмосферу. Чейз понимал, что из-за суровых мер его теперь считают тираном. Однако просто не знал, что еще можно сделать. Ради Эллиота он готов был на все, лишь бы защитить дядино драгоценное детище.
– Нет никакой утечки! – с неожиданным пылом заспорил Оуэн.
– Тогда как ты объяснишь тот факт, что «Келлерман» выпустил серию динозавров с дистанционным управлением всего за две недели до нас? – возразил Чейз.
Компания «Келлерман» была самым крупным их конкурентом. В свое время ее основатель, Рой Келлерман, не только работал в «Игрушках Трамбалл», но и был одним из лучших друзей Эллиота. Но уже несколько десятков лет они не общались. Оборвала дружеские отношения ссора, причиной которой, судя по тому, что было известно Чейзу, являлась тетя Изабелла. Только на ее похоронах они поговорили друг с другом в первый раз с тех пор, как стали конкурентами. Эллиот утверждал, что они зарыли топор войны. Однако у Чейза сложилось впечатление, что Келлерман всадил этот самый топор бывшему другу в спину. По крайней мере, примерно тогда у «Игрушек Трамбалл» и начались серьезные проблемы.
Оуэн парировал:
– Они провели исследования. Определили, какой товар будет пользоваться спросом у целевой аудитории – мальчиков от пяти до десяти лет.
– Исследования?! Они просто взяли и украли нашу идею!
– Твои подозрения ни на чем не основаны. Послушай, Чейз, я тоже люблю папу, но с тех пор, как умерла мама, он сильно сдал. С каждым днем ведет себя все страннее и страннее. Взять хотя бы эту бредовую затею с ирландскими поминками. Разве такому человеку можно доверять руководство компанией?
Чейз проигнорировал притворную усталость, звучащую в голосе Оуэна. Несмотря на все ужимки, Оуэн не мог скрыть, насколько ему не терпится занять отцовское место, хотя Эллиот ясно дал понять, что хочет видеть своим преемником Чейза. Но даже если Оуэну удастся добиться отставки Эллиота, то чтобы встать у руля, не обойтись без поддержки совета директоров. Впрочем, Оуэн делал в этом направлении большие успехи.
А задуманные Эллиотом поминки могут оказаться последним гвоздем в крышке гроба, где будет покоиться дядина карьера. И тот факт, что мероприятие организует девушка, верящая в счастливые пенни, отнюдь не помогал избавиться от дурных предчувствий.
В следующий вторник ради встречи со своим первым клиентом Элла раскошелилась на такси. Раз не придется топать через весь Манхэттен на своих двоих, можно надеть любимые туфли на каблуках. Черные, лакированные, на носах – серебристые узоры. В них Элла сразу становилась на десять сантиметров выше. Но, увы, если ходить в обожаемых туфлях слишком долго, начинаешь неэлегантно ковылять. Зато как же здорово они смотрятся с малиновыми обтягивающими джинсами и принтованной блузкой с баской, которая досталась Элле почти бесплатно на закрытой распродаже в Швейном квартале.
Когда Элла поднялась на семнадцатый этаж, дверь в кабинет Чейза была закрыта и самого хозяина нигде не было видно. Элла сказала себе, что только рада: ведь присутствие Чейза заставляло ее нервничать. Но как только дверь соседнего кабинета открылась и он шагнул в коридор собственной персоной, Элла вынуждена была признать себя лгуньей. Пульс рванул вверх со скоростью гоночных машинок в кабинете Эллиота.
Тут мужчина обернулся, и Элла растерянно заморгала: на нее смотрел незнакомец. Он был почти того же роста, что и Чейз, вдобавок похожего телосложения. И волосы одинакового цвета. Только черты лица резче и нос длиннее. А над аккуратно причесанной головой не поднимается ни одного хохолка.
– Добрый день. – В пронзительно-голубых глазах мелькнул интерес, и незнакомец улыбнулся:
– Здравствуйте. Вы, наверное, Оуэн Трамбалл?
– Совершенно верно. А вы – Элла Сэнборн.
Улыбка была дружелюбная, хоть и не лишенная игривости.
– Да.
– Папа рассказывал, что вы готовите для него праздник.
– Правильно. Я как раз и пришла обсудить организационные моменты.
Оуэн снова улыбнулся.
– А можно и мне послушать? Не прогоните?
– Это вашему папе решать.
В прошлый раз присутствие Чейза очень смущало Эллу, но все равно она продолжала искоса поглядывать на дверь его кабинета.
– Его нет, – прокомментировал Оуэн. – Вернется нескоро.
Ну и отлично, подумала Элла, отказываясь признавать, насколько разочарована. Когда они с Оуэном вошли в кабинет Эллиота, на автодроме было тихо. Хозяин сидел за столом, а не на нем. Столешницу усеивала груда бумаг. Одет Эллиот был в очень уместном, пусть и скучноватом, деловом стиле. Но стоило ему заметить Эллу, как на лице расцвела широкая улыбка.
– Элла! Для усталого взора вы просто отрада!
– Здравствуйте, Эллиот. Надеюсь, не помешала. Мы ведь договаривались на девять?
– Верно. – С этими словами он одним движением отодвинул бумажную гору в сторону и сдвинул очки на лоб. – С огромным интересом ознакомлюсь с вашими идеями.
– А я – с вашими.
Элла достала папку и протянула Эллиоту. Но вместо того, чтобы сразу открыть ее, Эллиот перевел взгляд на сына:
– Ты что-то хотел, Оуэн?
– Да нет, ничего.
– В таком случае можешь идти.
Элла не ожидала такого категоричного тона от человека, казавшегося образцом покладистости и добродушия.
– Что? Гонишь меня? Даже не позволишь высказать мнение по поводу твоей маленькой вечеринки?
– Я и так знаю, что тебе на это дело глубоко плевать.
– Чейзу тоже, но ему ты позволил присутствовать на вашей встрече неделю назад. Он сам мне сказал.
Хотя Оуэн старался говорить небрежно, Элле его интонация показалась капризной, как у обиженного ребенка. Налицо конфликт отцов и детей. Чужая семья – потемки, но если постоянные ссоры мачехи и сводной сестры чему-то и научили Эллу, так это тому, что в чужие перепалки лучше не соваться.
– Давайте я зайду в другой раз, – промямлила она.
Эллиот, похоже, не услышал. Не сводя глаз с Оуэна, произнес:
– Может быть, Чейз и не одобряет мою задумку, но, по крайней мере, ему не все равно.
– Ну конечно. Чейз у нас – ангел с крыльями. Ах, простите за святотатство. – Оуэн отвесил Элле насмешливый поклон. – Приятно было познакомиться.
Дверь за ним закрылась с громким хлопком. Эллиот, нахмурившись, смотрел вслед сыну. А когда снова повернулся к Элле, вид у него был озадаченный.
– Так зачем, говорите, вы пришли?
– По поводу вечеринки, – деликатно напомнила Элла.
Эллиот продолжал хмуриться. Элла уже начала беспокоиться, как вдруг он снова заулыбался, и лицо приняло озорное выражение.
– Вы хотели сказать – поминок. Давайте уж называть вещи своими именами.
Выйдя из лифта, Чейз услышал приглушенный смех, мужской и женский. Доносились звуки из дядиного кабинета. Чейз невольно улыбнулся. Ни один человек – ни ребенок, ни взрослый – не в состоянии был сохранить серьезное лицо, заслышав раскатистый хохот Эллиота. А вот женский смех оказал на Чейза совсем другой эффект: тот сразу понял, кому он принадлежит. Элле Сэнборн. За последние несколько дней Чейз частенько о ней вспоминал и собирался ей позвонить. Нужно было обсудить важный вопрос.
День голосования приближался, и дядино торжество рисковало выйти боком всем заинтересованным сторонам. А между тем Элле была известна информация, которая ни в коем случае не должна была просочиться в прессу.
Не успел Чейз направиться к двери дядиного кабинета, как она распахнулась, и оба смеявшихся вышли в коридор.
– Не терпится посмотреть на отредактированные приглашения, – произнес дядя и обернулся к секретарше: – Марлен, вы уже составили список гостей?
– Да. – Добросовестная секретарша достала толстый конверт и вручила начальнику. – Здесь список в распечатанном виде. Электронную версию отправила на и-мейл мисс Сэнборн.
– Замечательно. Спасибо. В награду побалуйте себя шоколадными шариками.
Шоколадные шарики в карамельной глазури были основным продуктом питания в офисе «Игрушек Трамбалл», и Эллиот щедро раздавал их в качестве награды за хорошо проделанную работу. Марлен, однако, и бровью не повела. Но Чейз понимал, что боязнь поправиться тут ни при чем: от сладостей секретарша отказалась исключительно из-за его присутствия. Чейз перевел взгляд на Эллу. Сколько же в этой девушке свежести, обаяния… веселья. Не слишком профессионально – являться на деловую встречу в сексуальных туфлях на каблуках, зато она уж точно никого не отпугивает своим видом. Тут Элла обернулась и заметила его. Улыбка была сдержанной, но подействовала как мощный удар молнии. У Чейза даже сердце замерло.
– Здравствуйте, Чейз.
Почувствовав, что язык тоже не желает работать как положено, Чейз нахмурился.
– Что-то не так? – уточнила Элла.
– Все в порядке.
– Извините, я на секунду, – обратился к ней Эллиот. – Надо расписаться на каких-то формальных бумажках.
И слава богу, подумал Чейз, нахмурившись еще сильнее.
– Вы когда-нибудь улыбаетесь?
Вопрос Эллы застал Чейза врасплох.
– Что?
– Я тут подумала: с тех пор как мы в первый раз встретились, ни разу не видела, чтобы вы улыбались. Ну вот ни разочка!
– По-вашему, это странно?
– Вообще-то да. Очень странно. Ваша компания делает… игрушки! Тут должны работать… жизнерадостные люди!
– Очень интересно. Вы после пяти минут знакомства определили, что я не умею радоваться жизни. Вы всегда делаете такие поспешные выводы?
– Нет, – нахмурилась Элла. – По крайней мере, стараюсь сдерживаться.
– Но в моем случае сделали исключение.
– И когда я научусь следить за языком?..
– Да уж.
Чейз ждал извинений. Но все с той же беспощадной прямотой Элла уточнила:
– Значит, я ошиблась? И жизни радоваться вы умеете?
Кто вообще задает такие вопросы незнакомым людям? Во всяком случае, в компании «Игрушки Трамбалл» смельчаков не находилось.
– Видите ли, на некоторых людях лежит очень большая ответственность. Мы вынуждены относиться к своим обязанностям серьезно, – пояснил Чейз, размышляя о легкомысленном характере дяди и о том, сколько поставлено на карту. При этой мысли Чейз снова вспомнил о своих тревогах. Нечистоплотные журналисты с радостью отвалят Элле кругленькую сумму за неизвестные подробности из жизни Эллиота.
– Кстати, мне нужно с вами кое-что обсудить. Наедине.
– Прямо сейчас?
– Желательно. Если ваша встреча с дядей уже закончилась.
– Да, мы с Эллой пришли к полному согласию, – ответил, подходя к ним, Эллиот. – Но куда ты собрался, у нас же планы! – Эллиот почесал в затылке. – Или я перепутал? Только не говори, что я зря напялил этот жуткий костюм и отменил утреннюю прогулку в парке.
– Да, дядя, у нас действительно планы.
Чейз договорился о совместном обеде с Самнером Торгудом, одним из немногих членов совета директоров, которые испытывали хотя бы крошечные сомнения относительно того, что Эллиота пора отправлять на свалку истории. Чейз посмотрел на Эллу:
– Боюсь, разговор придется отложить.
– Жду с нетерпением. – Насмешливая улыбка лучше всяких слов говорила о том, что Элла, мягко говоря, не вполне искренна.
Посмотрев в ее дерзкие разноцветные глаза, Чейз растерялся и от неожиданности ответил чистую правду:
– Я тоже.