Чейз Трамбалл направлялся к главному входу нью-йоркского небоскреба, в котором размещался офис «Игрушек Трамбалл», и настроение у него было паршивее некуда. Светило ласковое июньское солнце, была пятница, а значит, оставалось всего четыре часа до того, как офисные рабы получат свободу на все выходные. Прогнозы, кстати, обещали два безоблачных денька и температуру от двадцати пяти до тридцати градусов. Но на душе у Чейза царил холодный, пасмурный понедельник. Упорно ходившие слухи не внушали оптимизма, как и только что обнародованные финансовые новости.
И тем не менее жизнь продолжается. Чейз был не слепой и, несмотря на отвратительное настроение, замедлил шаг, чтобы как следует полюбоваться чудесным видом.
Да, из всех женских задниц, которые ему приходилось видеть, эта достойна была войти в тройку лидеров. Как удачно, что ее обладательница внезапно остановилась на полпути! Упругие, безупречной формы ягодицы обтягивала узкая юбка с принтом под зебру, выставляя идеальные изгибы во всей красе. Заканчивалась юбка, не успев начаться, и прекрасное зрелище дополняли изумительно стройные ножки. А туфли – черные, с красной подошвой, и десятисантиметровые шпильки, острые, будто стилеты… Чейз едва не застонал в голос. А когда она наклонилась поднять что-то с пола вестибюля… о боже!
Впрочем, не время и не место предаваться низменным инстинктам, пусть даже подтянутая задница, ноги от ушей, мини-юбка с животным принтом и шпильки – просто подарок для его либидо. Чтобы взять себя в руки, Чейз сосредоточился на прогнозах прибыли во втором квартале. Картина складывалась достаточно удручающая, чтобы из головы мигом вылетели все фантазии, по мотивам которых можно снимать фильм для взрослых. Он на работе, а не на разгульном мальчишнике.
А ситуация складывалась следующим образом: значительное снижение продаж в предыдущих четырех кварталах заставило совет директоров занервничать, да и встревожившиеся акционеры продолжали скидывать акции. Дело шло к тому, о чем Чейзу даже думать не хотелось. А тут еще эти проклятые слухи…
Между тем девушка выпрямилась и, обернувшись через плечо, заметила Чейза. Виновато улыбнулась, отчего на щеках появились асимметричные ямочки. Одна – посередине между уголком рта и ухом, вторая – совсем рядом с губами.
– Ой, извините, что загородила дорогу. Надеюсь, не торопитесь?
– Нет, – вежливо соврал Чейз. Тут он заметил еще одну примечательную странность в лице новой знакомой, и хорошие манеры изменили ему. Чейз выпалил: – У вас один глаз голубой, а другой…
– Да, карий. Вот почему ненавижу анкеты заполнять: приходится галочки сразу в двух пунктах ставить, потом начинаются всякие вопросы…
– Еще бы. – Тут Чейз сообразил, что пялится самым непозволительным образом, и сменил тему. – Вы, кажется, что-то потеряли?
– Наоборот, нашла.
Девушка улыбнулась и разжала кулак. На ладони лежала медная монетка.
– Пенни?
– Не просто пенни, а счастливое пенни, – поправила она. – Хорошая примета.
Когда Чейз озадаченно нахмурился, пояснила:
– Если монетка лежит орлом, ее надо поднять – это к удаче. А удача мне пригодится. Я по поводу работы.
После этой фразы чары незнакомки начали развеиваться. Чейз был слишком практичным человеком, чтобы серьезно относиться к приметам. А что касается удачи, то в нее Чейз и вовсе не верил. Успеха можно добиться только упорным трудом, считал Чейз, и пример его дяди – лучшее тому доказательство. Эллиот Трамбалл был основателем и творческим гением мультимиллиардной компании, которая уже сорок лет выпускала игрушки, обожаемые детьми и коллекционерами по всему миру. Небанальное видение, увлеченность, упорный труд – вот составляющие успеха. А везение или невезение тут ни при чем, хотя Чейз вынужден был признать, что в последнее время у дяди началась черная полоса.
– По-вашему, достаточно подобрать с пола монету, и работа у вас в кармане? Думаете, это поможет?
Девушка пожала плечами:
– Во всяком случае, не помешает.
Тут возразить было нечего. Вместе они подошли к лифтам, возле которых выстроились человек десять сотрудников в строгих деловых костюмах. При виде Чейза все дружно закивали, пробормотали «добрый день» и расступились, точно Красное море перед Моисеем. Когда открылись двери первого лифта, внутрь шагнуть никто не посмел.
Чейз привык к такому отношению. Когда полгода назад Эллиот перевел племянника обратно в Нью-Йорк из филиала в Калифорнии, Чейз прибыл с твердым намерением взять подчиненных в ежовые рукавицы. В отличие от дяди, остававшегося у руля лишь номинально и сосредоточившегося в основном на творческих вопросах, и его сына Оуэна, без зазрения совести флиртовавшего со всеми сотрудницами женского пола, Чейз правил кнутом – и никаких пряников. В результате подчиненные его побаивались и старались избегать даже случайных встреч в коридорах. Но девушка недолго думая сразу шагнула вслед за ним в приехавший лифт и просунула между дверей ногу, прежде чем те успели закрыться.
– Неужели больше никому наверх не надо? – обратилась она к собравшимся.
Несколько человек покраснели, другие что-то невнятно промямлили. Стажер из отдела маркетинга, казалось, вот-вот грохнется в обморок.
– Они на следующем лифте поедут, – ответил за своих сотрудников Чейз.
– А-а. Ну ладно.
Девушка убрала ногу, и двери закрылись. Чейз нажал на две кнопки – второго и семнадцатого этажей. На втором располагался отдел кадров. На семнадцатом – офисы топ-менеджеров, включая его собственный. Прозвучал звуковой сигнал, и лифт остановился на следующем этаже, однако девушка продолжала стоять на месте как ни в чем не бывало.
– Второй этаж, – нетерпеливо произнес Чейз. – Вам сюда.
Девушка озадаченно моргнула. И карий, и голубой глаз выражали совершенно одинаковое удивление.
– Нет. Я думала, вы на втором выходите.
– А мне-то зачем?
– Не знаю, это же вы на кнопку нажали, – справедливо заметила девушка.
– Отдел кадров на втором этаже, дальше по коридору. – Для наглядности Чейз показал рукой. – Третья дверь слева. Перед собеседованием с начальником отдела все соискатели должны заполнить анкеты…
– Извините, ошибка вышла.
– Ничего страшного. – Чейз придержал двери. – Вы, наверное, просто недопоняли.
– Нет, это вы недопоняли. Мне не надо на собеседование. Работу я уже получила. У меня встреча с клиентом. На семнадцатом этаже.
И тут до Чейза дошло. О нет… Видимо, от избытка чувств Чейз произнес это вслух, потому что девушка переспросила:
– Что, простите?
Чейз позволил дверям закрыться и очутился наедине с этой привлекательной женщиной, однако теперь ситуация из сексуальной фантазии превратилась в самый страшный кошмар. Чейз мрачно уточнил:
– Так это вы – организатор праздников.
– Сдаюсь, разоблачили. Меня зовут Элла Сэнборн. – Тут девушка тоже посерьезнела. – Только не говорите, что вы мистер Трамбалл. У вас по телефону… э-э… совсем другой голос.
Надо думать. И не только голос.
– Мистеров Трамбаллов у нас в компании трое, и я один из них. Меня зовут Чейз, а вам нужен Эллиот. Мой дядя.
– Мои соболезнования. Тяжело, когда дядя умирает.
Сквозь стиснутые зубы Чейз процедил:
– Да не умирает он.
Элла Сэнборн озадаченно наморщила лоб.
– По телефону ваш дядя просил меня организовать поминки. По нему. В ирландском стиле.
Чейз потер шею, однако избавиться от мучительного дискомфорта это действие не помогло.
– И кстати, мой дядя даже не ирландец.
– Что-то я запуталась.
– Немудрено, – хмыкнул Чейз.
Что и говорить, дядины экстравагантные выходки многих ставили в тупик. В последнее время Эллиот стал настолько непредсказуемым и рассеянным, что некоторые члены совета директоров начали ставить под сомнение его вменяемость и способность продолжать управление открытым акционерным обществом. По слухам, вот-вот должно было состояться голосование по этому вопросу, и тогда Эллиота запросто могут сместить с должности.
Слишком поздно Чейз заметил, что Элла приняла последний комментарий на свой счет.
– Конечно, иногда я бываю наивной, но я не полная идиотка.
– Я вовсе не это имел в виду…
– Все, поняла. Меня обдурили и подставили.
Чейз нахмурился. За несколько секунд желание провалиться сквозь землю преобразовалось в растерянность.
– В каком смысле?..
– Этот заказ, встреча с клиентом… Даже не представляю как, но Бернадетта пронюхала про мой новый бизнес и подговорила вас, чтобы поставить меня в дурацкое положение.
– Кто такая Бернадетта?
– Моя сводная сестра. Вернее, бывшая сводная сестра. Мой папа был женат на ее матери, но теперь они развелись. – Выдержав эффектную паузу, Элла с чувством произнесла: – И слава богу! – А помолчав еще немного, прибавила: – Но Бернадетта до сих пор продолжает портить мне жизнь.
– Если вас это утешит, никто вас не подставлял. Дядя действительно хочет ирландские поминки. На полном серьезе.
– Хотя он не ирландец и не умирает.
– У дяди свои причины.
Которых Чейз не понимал и уж конечно не разделял.
– Он иногда бывает… э-э… – Не зная, как описать Эллиота, который воспитывал его с десяти лет, Чейз смущенно закончил: – Ну, такой вот он человек.
Особенно ярко это проявилось в последнее время.
– Какой? – уточнила Элла.
Губы Чейза сжались в тонкую нитку. Многие говорили, что с возрастом дядя начал сдавать, но Чейз упорно не хотел верить этим слухам и тем более – распространять их. Убедившись, что ответа не последует, Элла Сэнборн ободряюще произнесла:
– Ладно, сама разберусь. Вот встречусь с вашим дядей и составлю собственное мнение.
К сожалению, Чейз заранее представлял, что это будет за мнение.
Прозвучал звуковой сигнал, возвещая прибытие на легендарный семнадцатый этаж – самое сердце империи «Игрушек Трамбалл». Пару лет назад Элла видела документальный фильм про Эллиота Трамбалла и его офис. По сравнению с этим помещением магазины игрушек казались скучными заведениями со спартанской обстановкой. Но когда двери лифта открылись, Элла была поражена и разочарована до глубины души.
– Что-то не так? – спросил Чейз.
– Это и есть знаменитые «Игрушки Трамбалл»? – выпалила она, не сообразив вовремя прикусить язык.
Чейз нахмурился:
– А вы чего ждали?
Чего угодно, только не бежевых стен и стандартной офисной мебели.
Элла смущенно рассмеялась:
– Ну… игрушек…
– Игрушек здесь больше нет. По-моему, они отвлекают сотрудников и создают нерабочее настроение. В офисе надо заниматься делом.
Но ведь игрушки и есть их дело! Однако Элла сочла за лучшее воздержаться от комментариев.
На ресепшн за столом в форме подковы сидели две женщины и мужчина с гарнитурами хэндс-фри и, не переставая разговаривать по телефону, энергично что-то печатали на клавиатуре. Все трое были одеты так же строго, как Чейз, – в костюмы приглушенных тонов, которые у Эллы ассоциировались с мрачными грозовыми тучами.
Будто по команде, секретари повернулись в сторону Чейза, но в глаза смотреть избегали. Элла окинула Чейза внимательным взглядом. Темный костюм, безупречный узел на галстуке, до блеска начищенные ботинки – что и говорить, впечатление подавляющее. К такому не подступишься, а увидеть в нем не сурового начальника, а мужчину, казалось бы, и вовсе невозможно. Но Элла увидела. Еще как увидела.
Наверное, во всем виноват хохолок. Маленький завиток светлых волос с левой стороны от пробора упорно отказывался присоединяться к своим безукоризненно прилизанным собратьям. Элла всегда уважала бунтарский дух, ей и самой были совершенно чужды стадные чувства.
Есть много суеверий, связанных с хохолками и вихрами. Лучшая подруга Эллы Сандра Честерфилд, например, утверждала, что мужчины с хохолками – отличные любовники. По крайней мере, так писали в статье, которую Сандра прочла в Интернете. Если это правда, то мужчина с таким выдающимся хохолком должен быть просто…
Элла принялась энергично обмахиваться.
– Жарко? – спросил Чейз.
Да, сразу в нескольких смыслах. Но Элла лишь улыбнулась и произнесла:
– Все нормально. Иду в бой с холодной головой.
Похоже, ответ озадачил Чейза. По крайней мере, он сразу повернулся к секретарше слева:
– Это Элла Сэнборн. Она к Эллиоту.
– Хорошо. Мистер Трамбалл ждет ее.
– Кабинет дяди – третья дверь слева.
Упомянутая дверь была закрыта. Элла уточнила:
– Может, постучаться?
– Только один раз, потом сразу заходите. Будете дожидаться ответа – до ночи здесь простоите.
Но Элле показалось грубым врываться в кабинет, точно к себе домой, хоть секретарша и сказала, что ее прихода ждут.
– Он точно не занят?
Чейз посмотрел на часы.
– Еще как занят. Скоро гонки начнутся.
– Какие гонки?..
– Сами увидите.
Уголок рта у Чейза приподнялся. Сказать, что он улыбнулся, было бы преувеличением, но из всех выражений его лица, которые Элла видела за сегодняшний день, это было ближе всего к улыбке.
– Ну, удачи. Не то чтобы она была вам нужна, – торжественно произнес Чейз. Заметив на лице Эллы недоумение, прибавил: – Вы же нашли в вестибюле пенни.
– Верно, – ответила Элла с такой же серьезностью, хоть и была уверена, что Чейз ее дразнит.
И вот он скрылся за ближайшей дверью. Латунная табличка гласила: «Чейз Дэнфорт Трамбалл Третий, финансовый директор». Элла набрала полную грудь воздуха и зашагала к третьей двери, по пути пройдя мимо второй, за которой располагался кабинет «Оуэна Скотта Трамбалла, главного операционного директора». Табличка на третьей двери была не из латуни. Ярко-красная, с белыми буквами, украшенными завитушками, она скорее напоминала цирковую афишу. Здесь работал «Эллиот Трамбалл, поставщик хорошего настроения». Несмотря на нервозность, Элла невольно улыбнулась. А постучав и открыв дверь, радостно рассмеялась. Ну, это же совсем другое дело! Назвать комнату кабинетом не поворачивался язык. Перед Эллой предстала ожившая мечта любого мальчишки. Через все просторное помещение протянулся гоночный автодром, то подныривавший под разномастную мебель, то огибающий ее, то проложенный прямо поверху.
– Вы как раз вовремя, – провозгласил мужчина, балансирующий на верхней ступеньке лестницы с перекладинами, с которой весь автодром было видно, как на ладони.
Хотя теперь этот человек выглядел старше, чем в документальном фильме, Элла безошибочно его узнала. Вот он, Эллиот Трамбалл, собственной персоной. Сразу ясно, «поставщик хорошего настроения» знает толк в веселье.
Никаких тоскливых деловых костюмов. Мистер Трамбалл был одет в комбинезон профессионального гонщика, рукава и грудь украшали с десяток наградных нашивок. В одной руке мистер Трамбалл держал флаг, в другой – ярко-оранжевый стартовый пистолет. Пока неподвижная Элла стояла, будто к месту приросла, хозяин кабинета выстрелил в воздух. Очевидно, патрон был холостой – по крайней мере, потолочная плитка не пострадала. Мистер Трамбалл объявил старт гонок, и три машинки размером примерно с ладонь Эллы устремились вперед.
– Приходят в движение по звуковому сигналу, при выстреле из пистолета, – пояснил он. – А потом за дело берется компьютер, он и решает исход гонок. Не желаете сделать ставку?
– Десять баксов на номер семьдесят семь, – ответила Элла, не успев подумать, хватит ли в кошельке денег, чтобы расплатиться в случае проигрыша.
– А почему вы выбрали именно эту машину? – уточнил мистер Трамбалл.
– Голубой – мой любимый цвет, а семь – счастливое число.
– Да, поводы основательные, – согласился мистер Трамбалл. – По этой же причине всегда ставлю на красную. Вы, наверное, Элла?
Спустившись с лестницы и перешагнув через автодром, мистер Трамбалл направился к ней. Возраст – скорее всего, под семьдесят, решила Элла. Сразу бросались в глаза пышные усы и грива волос с проседью. Вылитый Эйнштейн.
– Приятно познакомиться, мистер Трамбалл.
– Можно просто Эллиот. Формальностям здесь не место. – Нахмурив кустистые брови, он пробормотал: – Во всяком случае, в моем кабинете. Все-таки я руковожу компанией, которая производит игрушки – по крайней мере, пока. А в скучной обстановке мыслям о веселье места нет. Согласны?
– Абсолютно, – кивнула Элла.
– Вот и хорошо. Хоть кто-то со мной согласен. Не хотите чего-нибудь выпить? – Вместо того чтобы предложить традиционные кофе или чай, Эллиот прибавил: – Моя секретарша готовит лучшие молочные коктейли с клубникой по эту сторону Миссисипи. Да и по ту, скорее всего, тоже.
При одной мысли о коктейле у Эллы чуть слюнки не потекли, однако она покачала головой:
– Нет, спасибо.
– Ну, как хотите. Тогда присаживайтесь и перейдем к делу.
Никаких офисных стульев здесь не было. Вместо этого в кабинете стояли два белых кресла яйцевидной формы на прозрачных пластиковых подставках, а с потолка на двух толстых цепочках свисали садовые качели с мягкими подушками. Когда Элла села, они качнулись с легким скрипом.
– Удобно?
– Очень. У моей бабушки в Нью-Джерси были точно такие же.
Эллиот просиял.
– У моей тоже. Обожал эти качели. На них так хорошо думалось! За этим я их здесь и держу. Ну, как вам мой кабинет?
Элла огляделась по сторонам и не смогла сдержать улыбки.
– Классный! Веселый.
– Вот именно. А теперь позвольте задать вопрос, Элла. Как по-вашему, игрушки – только для детей?
Элла покачала головой:
– Все мы в душе остаемся детьми.
– Не все, – возразил Эллиот. Потом прибавил: – Легок на помине…
Оглянувшись, Элла увидела в дверях Чейза. Выражение лица племянника разительно отличалось от приветливой улыбки дяди. Чейз был мрачнее тучи.
– Извините, что прерываю. Хотел напомнить, что сегодня встреча с советом директоров, до начала нужно обсудить последние отчеты.
– Встречи, отчеты… – пробубнил себе под нос Эллиот и, указав на Чейза пальцем, прибавил театральным шепотом: – Правду говорят – работать не развлекаясь так же плохо, как развлекаться не работая. Что ж, на племянниках гениев природа отдыхает…
Элла едва успела скрыть улыбку.
Чейз проигнорировал комментарий с ледяным хладнокровием.
– Это очень важный вопрос. Скоро вы закончите?
– Подожди немного.
Вместо того чтобы указать на тот факт, что они с Эллой едва успели поздороваться, Эллиот проговорил:
– Машины только-только вышли на третий круг. – Потом, присвистнув, добавил: – Поглядите-ка на вашего фаворита, Элла! Голубая машина обогнала серебряную, но моя красная по-прежнему впереди!
– Хорошо. Зайдешь, когда… освободишься.
Чейз вежливо кивнул Элле и направился было к выходу, но Эллиот остановил племянника:
– Пожалуйста, останься, Чейз. Для меня очень важно твое мнение.
– Дядя, ты уже знаешь, что я думаю об этой твоей вечеринке.
– По-твоему, поминки можно назвать вечеринкой?
– Ты не умираешь.
– Это как сказать. Боюсь, в профессиональном смысле дело идет к тому. – Повернувшись к Элле, он с самым невозмутимым видом пояснил: – Совет директоров считает, что у меня шарики за ролики заехали. Забавно, не правда ли? Учитывая, что я как раз шариками и роликами занимаюсь.
– Э-э…
Растерянная Элла повернулась к Чейзу. Щеки у того были краснее помидоров.
– Неправда, никто этого не говорил, – процедил он.
– В лицо, может, и нет, – любезно согласился Эллиот. – Но мы оба знаем, что болтают за моей спиной.
– Узнаю, кто распустил эти слухи, подадим в суд за клевету, – заявил Чейз.
– К тому времени меня уже отстранят от работы. Оуэн ждет не дождется, когда представится возможность занять освободившееся место. Оуэн – это мой сын, – пояснил Эллиот, обращаясь к Элле. – Голова работает хорошо, но вот о сердце того же не скажешь, а ведь в нашем бизнесе без здорового сердца не обойтись.
Снова поглядев на Чейза, Эллиот произнес:
– Мальчик мой, это секрет Полишинеля. Не думай, будто я ни о чем не догадываюсь. Конечно, реакция у меня уже не та, да и память иногда подводит, но не до такой же степени!
В голосе старика звучали усталость и смирение. Чейз, напротив, ответил с искренним пылом:
– Вот почему нам срочно надо поговорить, составить план действий перед сегодняшним собранием…
– Ну хорошо, хорошо, – со вздохом уступил Эллиот. – Только сначала побеседую с Эллой. Останься, Чейз. Пожалуйста.
Чейз был слишком высок, чтобы с комфортом расположиться в яйцевидном кресле, поэтому присоединился к Элле. Ноги его не просто доставали до пола, а твердо стояли на нем, не давая качелям раскачиваться. Сразу стало ясно: время веселья закончилось, пора заняться делом.
«Хладнокровие. Собранность. Уверенность», – повторяла про себя вычитанную где-то мантру Элла. Медленно вдохнув и выдохнув, достала из сумки блокнот и профессиональным тоном произнесла:
– Итак, начнем с основных моментов. На какую дату назначены поминки?
– В идеале хотелось бы на День памяти, но он, к сожалению, уже прошел. – Эллиот вздохнул. – Как насчет выходных перед четвертым июля? Вечером можно будет устроить фейерверки.
Элле, конечно, еще не приходилось организовывать мероприятия, однако она рассудила, что три недели на подготовку – вполне достаточный срок. Но уже после следующего вопроса Элла поняла, что, мягко говоря, переоценила свои силы.
– Сколько гостей планируете пригласить?
– Шестьсот – семьсот.
У Эллы отвисла челюсть. Назови Эллиот цифру «шестьдесят», она и то запаниковала бы. А как прикажете устраивать поминки на шестьсот – семьсот человек? Меньше чем за месяц?
– Дядя Эллиот, не забывай о благоразумии.
– Что же тут неблагоразумного? Помирать, так с музыкой. А вы что скажете, Элла?
– Н-ну… Установленный вами срок слишком мал для организации мероприятия такого масштаба.
– Пожалуй, вы правы.
Элла вздохнула было с облегчением, но тут Эллиот прибавил:
– Придется перенести на август. Моя Изабелла умерла в августе. Двадцать седьмого числа. – На лицо Эллиота будто набежала туча. Потом он произнес растерянным тоном: – Неужели уже три года прошло? Не может быть…
– Мои соболезнования, – проговорила Элла.
– Без нее у меня бы ничего не вышло. Она меня всегда поддерживала.
Тут гоночные машинки пронеслись по участку трассы, пролегавшему под столом Эллиота, и настроение его так же стремительно изменилось. Глаза снова загорелись. Эллиот хлопнул в ладоши и торжествующе возвестил:
– Моя красная машина все еще первая! Готовьте десять долларов, Элла. – Потом почесал затылок. – На чем мы остановились?
– На списке приглашенных, – напомнила ошарашенная Элла.
– Верно. Нет, меньше, семисот человек никак не получится. Кроме друзей и родных, у меня очень много знакомых – по бизнесу, да и не только. Наверняка все они захотят отдать мне дань памяти. – Фыркнув, Эллиот прибавил: – Конкуренты, разумеется, тоже с радостью придут. Я уже не говорю про репортеров. От этой публики не спрячешься: налетят, как стервятники. Лучше уж открыть для них двери и доступ к алкоголю. Тогда они, по крайней мере, не будут кружить над головой на своих вертолетах.
– Это точно, – подхватила Элла, вспоминая, как папу буквально преследовали люди, которых язык не поворачивался назвать журналистами.
– Вы уже решили, где хотите провести поминки? – задала она следующий вопрос.
– В собственном доме. Вернее, в поместье. Находится оно в Хэмптонсе. Мне тут пришла одна идея… Поместье называется Большой Цирк. Почему бы не устроить тематическую вечеринку? Оформим шатры в стиле шапито, и программа будет соответствующая.
– Ты же хотел поминки… – начал Чейз.
– …в ирландском стиле, – договорила Элла.
– Ах да, точно, – спохватился Эллиот. – Может, совместим? Как думаете, Элла?
Решив воздержаться от немедленного ответа, Элла принялась кусать губу. Ирландские поминки для живого неирландца в шатре шапито? В первый раз с тех пор, как позвонил Эллиот, она озадачилась вопросом: а вдруг мадам Марушка что-то напутала?
– Ну? – поторопил Эллиот.
– Вообще-то тематические вечеринки с несколькими темами сразу – обычное дело, но в некоторых случаях бывает трудно… э-э… органично их сочетать.
– Но это же можно устроить? – с надеждой уточнил Эллиот.
А вот теперь надо проявить чудеса такта и изворотливости.
– Вообще-то можно. Только необходима очень серьезная, длительная подготовка. Несколько месяцев, не меньше, иначе ничего не получится. Готовы отложить мероприятие на такой срок?
– Нет, – вздохнул Эллиот.
Элла чуть было не последовала его примеру.
– Значит, тут и думать не над чем, – заключил Чейз. Похоже, он испытал не меньшее облегчение, чем Элла. Затем спросил: – Дядя, можно дать совет?
– Конечно, за этим я и попросил тебя остаться.
– Если хочешь праздник, почему бы не остановиться на цирковой теме? А ирландские поминки устроишь в другой раз.
Эллиот почесал затылок.
– Ну, не знаю. Очень хочется ирландские поминки. А вы как считаете, Элла?
Она уже провела довольно обширное исследование традиционных ирландских поминок. Помимо этого, Элла страдала фобией – боялась клоунов, а в огромном шапито по проекту Эллиота наверняка найдется место и для артистов с раскрашенными лицами.
– Тема цирка слишком заезженная.
– Что?! – выпалил Чейз, а Эллиот задумчиво произнес:
– Этого следовало ожидать.
– А ирландские поминки – очень… м-м… свежее решение.
Чейз уставился на Эллу, точно у нее выросла вторая голова:
– Серьезно?
– Абсолютно. До сих пор мне ирландских поминок не заказывали, – ответила Элла чистую правду.
– Уж ей ли не знать, Чейз? – вставил Эллиот. – Перед нами эксперт.
Элла изобразила улыбку, от всей души надеясь, что не даст повода усомниться в своем «богатом» опыте.
– Дядя Эллиот, ты же сам сказал, что хочешь услышать мое мнение. Так вот оно: сейчас неподходящее время, чтобы закатывать вечеринку…
– Поминки, – поправил Эллиот.
– Еще хуже. Будешь называть свой праздник этим словом – сплетни пойдут такие, что не обрадуешься.
Эллиот покачал головой. Лицо его выражало одновременно и терпение, и досаду.
– Твое мнение очень важно для меня, мой мальчик. Говорю это от чистого сердца. Но если уж меня собираются выдавить из компании, которую я основал, согласен уйти только на своих условиях.
– Но поминки?!
– А что, разве не уместно? Принудительная отставка для человека вроде меня равносильна смерти.
Неловкую паузу нарушили звуки проносящихся мимо машинок. И снова, увидев участников гонок, Эллиот просиял и развеселился.
– Элла, смотрите! Кажется, удача теперь на вашей стороне! Вы побеждаете!
Эллиот поспешил к лестнице и поднялся на верхнюю ступеньку как раз вовремя, чтобы махнуть флажком в клеточку. Как он и предвидел, голубая машина под номером семьдесят семь пересекла финишную черту первой.
– Поздравляю, юная леди! – возвестил он и повернулся к Чейзу: – Оплатишь мой проигрыш? Заранее спасибо. Мы спорили на десять долларов.
Чейз встал и полез за бумажником в задний карман брюк. Достал две пятидолларовые купюры и протянул Элле. Но садиться больше не стал. Вместо этого подошел к окну и замер, скрестив руки на груди и повернувшись к присутствующим спиной. Элла никак не могла понять, в каком Чейз настроении. Не злится – это точно. Раздосадован? Возможно. Только это не все, тут явно есть что-то еще.
Следующие двадцать пять минут Элла старательно игнорировала Чейза. Нужно было выудить как можно больше информации у Эллиота. Задача оказалась непростая. Эллиот фонтанировал идеями, но постоянно перескакивал с одного на другое.
Закончив обсуждение, договорились встретиться снова на следующей неделе. К этому времени Элла обещала подготовить образец приглашения и предложить варианты меню.
– Вы не обговорили бюджет, – напомнил Чейз, отвернувшись от окна. Это были первые его слова за полчаса.
– Элла может тратить, сколько сочтет нужным. Деньги – не проблема, – пожал плечами Эллиот.
У Чейза нервно дернулась щека. Он взъерошил волосы, после чего каждая прядь вернулась на прежнее место – все, кроме хохолка. Этот бунтарь упорно не желал сдавать позиции. Элла снова вспомнила оценку, которую Сандра дала мужчинам с хохолками, и у нее невольно перехватило дыхание.
Чейз встретился с ней глазами. Элла готова была поклясться, что между ними проскочил электрический разряд, будто Чейз прочел ее мысли.
– Ну? – поторопил он.
Из головы у Эллы исчезли все до единой мысли, кроме тех, озвучивать которые непристойно.
– Ч-что?..
– Какую сумму планируете истратить?
Деньги. Точно. Но вместо того, чтобы почувствовать облегчение, Элла испугалась еще больше. Она понятия не имела, во сколько может обойтись подобное мероприятие.
– Обещаю быть экономной, – ответила Элла с обнадеживающей улыбкой – во всяком случае, именно на такой эффект она надеялась.
Но Чейз успокаиваться не желал.
– А как насчет вознаграждения? Сколько берете за услуги?
Вознаграждения?.. Откровенно говоря, так далеко Элла пока не загадывала.
– Я… э-э… беру процент.
– Процент от чего?
– От общей стоимости, – выпалила Элла, не успев сообразить, правдоподобно это звучит или нет.
– А контракт заключать будете? Принесли вы с собой контракт?
– Ради бога, Чейз. Ну что ты пристал к девушке? – Обращаясь к Элле, Эллиот извиняющимся тоном пояснил: – Боюсь, так и не сумел избавиться от юридических замашек. У него ведь два диплома – один в сфере бизнеса, другой в сфере права.
Выходит, Чейз не только хорош собой и суров, но и образован – даже чересчур. У людей такого склада начисто отсутствует авантюрная жилка.
– Вообще-то ваш племянник прав, – проговорила Элла. – Нам и правда лучше составить контракт.
– Зачем? Между прочим, когда продавал свою первую игрушку магазину на Тридцать четвертой улице, скрепил сделку одним рукопожатием.
– Робота Рэнди, – с улыбкой подхватила Элла.
Но Чейз, естественно, продолжал хмуриться.
– С тех пор больше сорока лет прошло. А сейчас времена изменились, дядя.
– Люди не меняются, – возразил Эллиот. – Я и без контракта разберусь, можно на человека положиться или нет. Элла честно выполнит работу.
– Спасибо, Эллиот, – начала она. – Очень ценю ваше доверие, но…
– Ну хорошо, хорошо, – перебил Эллиот. – Если так вам обоим будет спокойнее, давайте составим документ.
При этих словах Чейз сразу расслабился. Но ненадолго. Эллиот потянулся через столешницу, оторвал квадратный листок от настольного календаря и быстро написал что-то на обратной стороне. Потом вручил бумажку Элле. Та прочла: «Я, Эллиот Трамбалл, будучи в здравом уме и твердой памяти, обязуюсь выплатить очаровательной Элле Сэнборн любую сумму, которую она попросит за организацию ирландских поминок (1 шт.)». Снизу стояла подпись. Элла едва удержалась, чтобы не расхохотаться.
– Можно взглянуть? – попросил Чейз.
Элла передала ему «документ» и совершенно не удивилась, услышав тихое ругательство. Когда встреча подошла к концу и Элла попрощалась с Эллиотом, Чейз проводил ее до лифта.
– Похоже, вы были правы, – произнес он, нажав на кнопку.
– Насчет чего?
– Насчет пенни, которое нашли в холле. Оно и правда счастливое. – Тут Элла улыбнулась бы, но Чейз прибавил: – Смотрите не обманите дядино доверие.
Возмущенная и оскорбленная, Элла пробормотала себе под нос первое, что пришло на ум:
– А ведь такой замечательный хохолок…
– Что, простите?
– Не обращайте внимания.
До того как успели закрыться двери лифта, Элла имела удовольствие наблюдать, как Чейз старательно приглаживает волосы.