Девочка проснулась, вернее, очнулась, потому как вскочила она словно после кошмарного сна. Место ее пробуждения оказалось совсем странным, но лучше, чем подвал сожженного дома, в котором ей приходилось засыпать и просыпаться раньше. Она осмотрелась, кругом пустая, совсем крохотная комната, сотканные из дешевой ткани, стены легонько колыхались от полуденного ветерка, несущего снаружи аромат тлеющего костра и копоти. Занавески у входа пропускали лучи солнца, в которых игриво летала пыль. Девочка была не одинока, ей компанию составляли котелок с чем-то вкусным внутри и бутылка из темного стекла. Именно бутылка приковала к себе все внимание любопытной сиротки, она понюхала горлышко, пахло виноградом и чем-то кислым. Уж больно интересно: каково на вкус то, что внутри? Моментально горлышко было засунуто между губ, а содержимое почти коснулось языка.
– Ну-ка брось! – Клейнар очень вовремя вошел внутрь, он выхватил бутылочку в самый последний момент прямо изо рта, не дав утолить сильную жажду. – Не для того я тебя спасал, чтобы ты травилась паленым вином из местной таверны.
– Опять вы! – Девочка прямо засияла от восторга и радости.
– Да, я, – тяжело сказал Клейнар, – приляг пока.
– А где я?
– Судя по последним событиям в лечебнице имени Клейнара Великого.
– Не, на лечебницу не похоже, у лечебницы стены каменные, а тут тряпки какие-то.
Клейнар улыбнулся.
– Ладно, если серьезно, сейчас ты в моей палатке. И это пока что самое безопасное место для тебя. Постарайся без резких движений. Ты чудом выжила. Что было ночью-то, помнишь?
– Не очень… – Девочка осмотрела свежие царапины и шрамы на своих предплечьях. – Какой ужас!
– Ага, ты еще не видела, что у тебя на спине, – добавил Клейнар. – Но не переживай, скоро затянутся и будешь как новенькая.
– Спасибо вам! Вы опять меня спасли?
– Да, спас, притащил сюда и кое-как вылечил, это все я, – без особой гордости, даже с какой-то усталостью сказал Клейнар и замолчал. Он рассмотрел уродующие детские бледно-розовые ручонки шрамы. – Как тебя зовут-то, бедовка? – Он перевел глаза на нее, вид девичьего лица все же более приятен.
– Рия, а вас?
– Клейнар.
– А что это у вас там в котелке, дяденька? – поинтересовалась Рия, пытаясь распознать содержимое по запаху, но аромат, зараза, игнорировал ее нос.
– Там твой завтрак. – Клейнар пододвинул к ней котелок с супом, рецепт легко угадывался и был предельно прост: неаккуратно почищенная картошка и оленье мясо, порезанное большими кусками, плавали в горячей посоленной воде. – Готовлю я так себе, но думаю, к еде ты не особо придирчива. – Он протянул ей деревянную ложку. – Ешь, восстанавливай силы.
Рия схватила ложку и принялась зачерпывать суп, стараясь набрать как можно больше, и кидала себе в рот, словно голодала полвека, а то и поболе.
Через какое-то время Клейнару надоело молча наблюдать за кушающей Рией и смущать ее, портя аппетит.
– А где у вас в городе приют? Почему ты не там? – спросил он.
– Так я в приюте до девяти лет жила. – Рия облизала ложку.
– И что, сбежала?
– Нет, его сожгли за долги, банда Кабана, в пожаре почти все погибли: Лира, Мализ, нянечка Джази. Когда-нибудь я вырасту и оторву этому Кабану яйц…
Клейнар перебил ее строгим взглядом.
– А потом он открыл на том месте кабак, «Хмельной пастушок» называется.
– Да, яйца ему оторвать определенно надо, продал мне разбавленное вино.
Рия заулыбалась.
– И с тех пор ты живешь на улице?
– Нет, меня взял к себе в ученицы алхимик Дудальт, к нему постоянно приходили чародеи, все такие важные, деловые. А потом опять пришел Кабан, избил Дудальта, а нашу лавку забрал себе и продал какому-то толстику за очень толстый кошелечек с золотом, я сама видела. – Рия ждала какой-то реакции Клейнара, но он просто продолжал слушать. – Мы стали жить на улице, – продолжила она, зачерпнув ложкой суп. – Пришлось воровать и еще есть крыс и голубей, через год Дудальт заболел и умер, я осталась одна, а дальше вот ем суп в вашей палатке, довольно вкусный, кстати.
– Тяжко тебе пришлось, по себе знаю. – Клейнар задумался, уперевшись пустым взглядом в пол. – Значит, приюта нет, позаботиться о тебе в городе некому.
Рия закивала головой, в глазах у нее сверкнула надежда и какой-то хитрый намек.
Клейнар сделал два шага в одну сторону, потирая щетину на подбородке, потом два в другую и остановился.
– В общем, так, я направляюсь в орден…
– И? – перебила девочка.
– По пути будет один монастырь, там моя знакомая, я договорюсь, она возьмет тебя в ученицы, это все равно что на воспитание. Вот что, ты пока ешь, подумай над моим предложением, желательно хорошенько, чтобы потом в дороге весь месяц мне не ныла. А я пока пойду потихоньку готовиться к отъезду. Если что, зови, имя, я надеюсь, еще помнишь.
– Угу, – кивнула девочка и продолжила есть.
– Клейнар! Клейнар! – Рия вышла из палатки, немного прихрамывая, ей было больно наступать на левую ногу из-за раны на бедре.
– Что? – Клейнар повернул голову в ее сторону, продолжая закреплять седельные сумки на спине лошади.
– Я все съела.
– Молодец, а с моим предложением что? Подумала?
– Да, подумала, я поеду с тобой, – заявила Рия.
– Хорошо подумала? – Клейнар затянул ремешки на седле коня покрепче.
– А у меня есть выбор?
– Пока есть.
Рия замолчала и всмотрелась в навершие меча за спиной Клейнара.
– Все равно я поеду, – вновь заявила она, – у тебя хоть еда есть, и ты вроде добрый, не то что эти жадные торговцы из города.
– Раз согласна, помоги разобрать палатку. – Он положил сверток ткани в седельную сумку.
– А… а я не умею.
– Идем, я покажу как. Думаю, раз уж мы с тобой попутчики на ближайший месяц, справедливо будет как-то поделить обязанности, вот, скажем, на тебе палатка, а с меня еда, согласна?
– Угу.
Клейнар не любил раскладывать палатку, считал это нудным занятием, поэтому при первой же возможности свалил это обязательство на Рию. Он потратил немного времени на объяснения, как складывать палатку, а на естественный вопрос, как ее разбирать, отмахнулся фразой: «В обратном порядке».
В путь Клейнар и Рия двинулись чуть позже полудня.