Сверкающие блики закатного южного солнца всё ещё играли на самых кончиках гребнях морских волн, но уже не слепили глаза, они рассосредоточились, стали реже и чуть погасли. Отдыхающих оставалось всё меньше и меньше. Когда солнце почти спряталось за далёким горизонтом, топчаны окончательно опустели. Отец и мать Русланы, тоже собираясь уходить с пляжа, обнявшись, смотрели на золотисто-розовый закат, одновременно дожидаясь, когда, наконец, соберёт свои вещи их младшая дочь.
Старшего сына и брата уж давно и след простыл, – успел познакомиться с симпатичной девушкой, тоже студенткой биохимического факультета, только из другого города. Родители доверяли здравомыслию брата и особенно не беспокоились за него. А вот Руся их немного тревожила. И опять, как назло, когда девушка, переодевшись, вышла из кабинки, вдоль берега, по самой кромке морской пены, брёл тот самый парень, с которого она не сводила восхищённых глаз ещё с первого дня их приезда. Брат тогда, проследив за её взглядом, стал подтрунивать:
– Ну, Руся! А он – ничего! У тебя, сестрёнка, хороший вкус, поздравляю! Жаль только соперниц у тебя – полпляжа! – При этом многозначительно повертел головой, указывая ей на округлые формы взрослых загорелых девиц в откровенных купальниках. – Маленькая ты ещё! Ну, да ладно, не переживай, вот вырастишь…
– Да ну тебя, – надулась Руся, – во-первых, уже не маленькая, во-вторых, не приплетай мне то, чего нет и вообще…
– «И вообще», Руся, это первая любовь! Вот как это называется! – И тут девушка не выдержала и бросила в смеющееся лицо брата горсть песка.
– Говорю же, дурочка ты ещё! – Выкрикнул брат, энергично отряхивая песок, затем вскочил и рванул к воде.
Юноша шёл так же, как тогда, ни на кого не глядя, опустив голову, о чём-то думал, в руках держал книгу. Руслана замерла.
– Руся! Ну, ты как, собираешься уходить, или остаёшься здесь ночевать?
Юноша повернул голову в сторону голоса. Затем увидел застывшую фигурку девушки. Кивнул, улыбаясь:
– Привет! Я – Никита!
– Руся, – зардевшись, ответила та. Почему-то опустила голову и вдруг, не ожидая от себя такой смелости, спросила:
– Что читаешь?
– А! – Небрежно ответил Никита. – Девчонкам это не интересно!
– Девчонки, – взглянув ему прямо в лицо своими огромными глазами, окаймлёнными длинными ресницами, и, осмелев ещё больше, – знаешь ли, бывают разные, – заявила она.
Никита уже с интересом посмотрел на неё. Родители молча наблюдали за их диалогом. Вдруг отец внезапно предложил:
– Молодые люди! Не хотели бы продолжить знакомство за мороженым в хорошем кафе? Вижу, вам есть о чём поговорить! Приятную беседу можно продолжить именно там, я угощаю!
Спустя годы, вспоминая этот день, а вернее вечер, Руслана была жутко благодарна отцу за то его предложение.
– Спасибо! Я мигом, только переоденусь! – радостно воскликнул Никита и бросился бежать в обратном направлении. – Мы ждём тебя там! – Крикнул ему вслед отец, показывая рукой в сторону красно – белого тента, где располагалось кафе. Папа заказал для всех лёгкую закуску, мороженое, для себя и мамы – красное вино. Никита и Руслана ели мороженое, не умолкая ни на минуту, болтали о кино, музыке, но главной темой, были книги.
Оба, как выяснилось, много читали, – это было их самым любимым занятием. Обмениваясь фразами и цитатами из любимых кинофильмов и книг, громко смеялись. Или, хитро прищурившись, разыгрывали в лицах какие-то сценки. Отец Русланы, к своему удивлению, даже к стыду, только сейчас обнаружил, какая приятная собеседница и довольно умная «девица» его дочь. Взрослая дочь. Заботливый, проницательный отец – известный учёный, профессор сразу понял, – кем для его девочки, в одночасье, стал этот симпатичный, как ему показалось сразу, воспитанный юноша. Глядя в сияющее лицо, слушая возбуждённый, словно колокольчик, звонкий голос Русланы, – отец и мать окончательно поняли: закончилось, ушло в небытие, навсегда, отрочество их маленькой дочки.
Отец снова прислушался к диалогу молодых людей. – Ты знаешь, – чуть слышно, глядя в глаза юноши, говорила Руся, – мне очень нравятся английские классики, хотя больше человечности, искренности я нахожу в романах американских писателей…
– В принципе, ты где-то права, – начал Никита, и пристальнее, чем следовало, как показалось отцу, стал рассматривать лицо его дочери. – Современные «англичане», считаю, тоже – ничего…
Затем, отвёл взгляд от лица девушки. При этом выразительно обвёл глазами людей за другими столиками, произнёс: – Не то, что многие «наши». Действующие лица всех «наших» современных писателей либо наркодельцы, проститутки, или бывшие кагебешники, использующие полученные когда-то знания и опыт в борьбе для устранения конкурентов, либо девицы-студентки, приехавшие покорять Москву…
– … Либо толстосумы, продающие навороченное современное оружие, испытанное где-то на Марсе, по описанию – в горах Средней Азии…
– Да – а! – Воскликнул отец Русланы. – Вы, Никита, да и ты, дочка, как я посмотрю, очень сурово относитесь к качеству современной «нашей» литературе! – На слове «нашей» Юрий Петрович сделал ударение. – Иметь собственное мнение, конечно, это замечательно, но не забывайте, в какое время мы живём! – Вздохнув, добавил. – Ведь всё это можно и не читать! Не верю, что в нашей стране нет замечательных современных писателей! – Взглянув на молодых людей, добавил. – Бизнес! Мои дорогие друзья! Если какая-то, даже глупая, на ваш взгляд, книга, продаётся хорошо, это выгодно издателю! На разницу, полученную от тиража «глупой» литературы можно, наверняка, напечатать что-то стоящее! А издатель…
– Понимаю! – воскликнула Руслана
– «У них тоже жёны есть!» – Затем, одновременно процитировали диалог из какой-то комедии Руслана и Никита. Рассмеялись.