Я медленно шёл по заснеженным улицам безлюдного Санкт-Петербурга, с ужасом глядя на валяющиеся по всюду трупы людей, и на кровавые узоры, изукрасившие большую часть укутавшего город белого полотна из снега. Кровь и трупы… Самые разные трупы. Мужчины, женщины, дети… Сломанными куклами валялись они на всём протяжении моего пути и с немым укором смотрели на меня, ведь в их смерти был виноват только я. Не знаю, почему, но мне казалось, что стоит мне только обратить внимание хоть на кого-нибудь из них, как тот встанет, вытянет в мою руку, и скажет – Убийца!
И больше всего я боялся смотреть на детские ледяные городки, мимо которых проходил, и вот это было самым трудным… Шея буквально задеревенела от колоссальных усилий, которые мне приходилось прилагать для того, чтобы смотреть только прямо. Я чувствовал себя Орфеем в царстве мёртвых, но тому нельзя было оглядываться только назад, а мне ещё и смотреть по сторонам. Это было намного сложнее, так как тут недостаточно было держать голову только прямо, ведь было ещё и боковое зрение, и чтобы совсем ничего не видеть, нужно было идти с закрытыми глазами.
Я не помнил, что произошло, но я точно знал, что в гибели целого города был виноват только я, и чувство вины буквально сжигало меня изнутри. Хотелось повалиться на снег, и просто выть от бессилия что-либо изменить, но я продолжал идти, не решаясь заглянуть в глаза мёртвым людям. Я не знал, куда иду, как долго иду, и сколько мне ещё предстоит пройти, но чувствовал, что это очень важно. Мне обязательно надо дойти, и тогда… Тогда я выполню свой долг и смогу умереть спокойно. Только смерть сможет вылечить меня от чувства вины, ибо прощения мне нет и быть не может.
И тут мне в грудь ударил настоящий таран из ледяного ветер, чуть не сбив меня с ног, но пронзив чуть ли не насквозь, выбив из моей груди остатки воздуха и заставив сделать судорожный глоток ледяного воздуха. Я на секунду замер, плотнее запахнул пальто, пытаясь хоть немного согреться, стряхнул с котелка, абсолютно на защищавшего голову от дикого холода, снег, принесённый ветром, и ошеломлённо огляделся. Чувство вины отступило куда-то в сторону, вытесненное ощущением того, что что-то в открывшейся мне картинке было не правильно. Откуда-то вдруг появившаяся в моей голове какая-то назойливая мысль твердила мне, что нельзя верить тому, что я вижу и чувствую. Чувство долга призывало меня идти дальше, а разум твердил, чтобы я стоял на месте и попытался понять, что же именно меня смущает в том, что я вижу? Почему я решил, что все эти люди погибли из-за меня? Что произошло? И почему кругом снег, ведь ещё вчера было лето? Может это всё просто сон? – вдруг осенило меня, и наваждение окончательно спало, как будто с моего разума упало покрывало.
Нет, я по прежнему продолжал видеть мёртвый город, но чувство вины окончательно пропало, как и желание идти куда-либо дальше. Я медленно наклонился, и пощупал холодный снег. Давно мне не снились такие реалистичные сны. Пожалуй, с тех самых пор, как та вампирша сбежала в Россию. Нет, в осознанные сны я и после того ходил, но ощущения были уже не те, не такие яркие. И слава богу. Не могу сказать, чтобы я скучал по нашим встречам. И подобная детализация могла значить лишь одно… Я выпрямился, и поспешил оглядеться.
– Догадался, да? – донёсся до меня откуда-то справа ненавистный голос. Раньше он внушал мне ужас, но сейчас я лишь спокойно посмотрел в сторону той, кого предпочёл бы не видеть и не слышать, но больше не боялся. С тех пор много времени прошло, и я не терял времени даром, довольно неплохо научившись владеть собственными снами. Нанести мне теперь тут вред было очень сложно. Скорее я мог сделать чуть ли не что угодно с незваным гостем.
– Ты опять за своё? – холодно произнёс я, глядя на дом, из окна которого на меня смотрела вампирша. Сегодня она была вся в ярко красном, видимо, в тон всей картинке сна, – Прошлого раза тебе было мало?
– О, мальчик почувствовал себя всемогущим, я смотрю? – хрипло рассмеялась она, блеснув острыми клыками, – Освоил азы сноходства, и думаешь, что стал властелином снов? Что теперь в состоянии справиться тут с любым гостем? Тогда мне придётся тебя разочаровать…
Я не стал дослушивать, что она там собирается предпринимать, а выхватил из внутреннего кармана револьвер, заряженный серебряными пулями, и почти не целясь, навскидку, сделал выстрел в её сторону. Я действительно многому научился в сноходстве, и давно уже в осознанных снах ношу не только кинжал, но и револьвер. И что было удобно, тут не нужно было его перезаряжать. Барабан всегда был полон.
Уж не знаю, попал или нет, но из окна она тут же пропала, и на какое-то время установилась тишина, нарушаемая лишь воем ветра где-то вверху, у крыш.
– А ты, я смотрю, по прежнему горяч, – донеслось до меня с другой стороны, и я тут же выстрелил на звук, заставив её опять замолчать.
– Какой-ты нетерпеливый…
Выстрел, и снова тишина.
– Подожди!
Выстрел.
– Да стой же ты!
Выстрел.
– Выслушай меня!
– Зачем? – равнодушно спросил я, не став пока стрелять, так как в этот раз она не стала показываться на глаза.
– Да затем, что вся эта картинка, которую ты сейчас видишь во сне, может стать реальностью! – зло рыкнула она, но предусмотрительно продолжала прятаться.
– Это угроза? – холодно уточнил я, уже примерно определив, откуда она вещала. Небольшой двухэтажный розовый особняк, с распахнутыми настежь окнами.
– Угроза? Не-е-ет… Предупреждение… Я к происходящим событиями не имею ни малейшего отношения, и явилась в твой сон вовсе не для того, чтобы причинить тебе вред, – горько рассмеялась она, – Вы должны максимально серьёзно отнестись к этим убийствам, которые вы приехали расследовать, и если не управитесь до зимы, то весь город умрёт… Вы даже не представляете, с чем столкнулись, а от полиции нет никакого толка… Уже год прошёл с первого убийства, а они всё топчутся на одном месте. Бездари…
– А что тебе и твоему хозяину до этих смертей? – деланно удивился я, – Ну умрёт несколько сотен тысяч человек, вам то что с того? Вы вообще в любой момент можете уехать в другой город, да и забыть про всё это…
– Не можем… – чуть ли не прошипела она, – Могли бы, уже давно свалили бы отсюда. Но мы вынуждены оставаться здесь, и мы не должны допустить, чтобы эти смерти случились.. Тебе достаточно знать, что в этом противостоянии мы вам не враги, а союзники…
– Всю жизнь мечтал о таких союзниках, к которым лишний раз не стоит спиной поворачиваться, – не удержался от небольшого сарказма я, – Ну, хорошо. Допустим, я тебе верю. Но может ты не ограничишься одним лишь зловещим предупреждением, и расскажешь, кого мы всё-таки ищем? Поможешь в расследовании, так сказать.
– Если бы я знала, кто стоит за этими убийствами, то мы давно уже избавились бы от этого сумасшедшего, – сухо ответила она.
– Почему, сумасшедшего? – зацепился за её оговорку я, не став акцентировать внимание на том, что не так уж и сильно, получается, они ушли в своих поисках от «бездарной» полиции.
– Да потому, что только сумасшедший решится на подобный ритуал и фактически потеряет при этом свою душу! – опять рыкнула она.
– Значит, всё таки маг… – сделал логичный вывод я.
– Конечно, маг! Больше на такое никто и не способен! Найдите уже его! У нас осталось меньше четырёх месяцев, а потом случится не поправимое!
– За этим мы сюда и приехали, – пожал плечами я, – Чем орать, лучше бы помогла разобраться, что вообще происходит. Ты явно знаешь больше, чем говоришь. Что за ритуал? Какие у него условия? Что вы ещё знаете об убийце? Почему именно молодые аристократы становятся жертвами?
– Ты слишком много хочешь знать. Может, тебе ещё и убийцу самого на блюдечке преподнести? Не-е-ет… Придётся потрудиться, и самому найти ответы на все эти вопросы. И не обольщайся. Друзьями мы не стали. Так, лишь временные союзники, и рано или поздно я тебя всё же выпью и сделаю из тебя образцового слугу! А что бы ты не дерзил, мальчик, придётся преподать тебе всё же небольшой урок… – прошипела она под конец.
Я вовремя понял, что сейчас будет нападение, вот только среагировать не успел. Револьвер вылетел из поднятой вверх руки, выбитый мощным ударом ноги, а следующий удар впечатался мне в грудь, и отбросил на несколько шагов назад в сугроб. Я суетливо закопошился, вылезая из снега, и тут же мне в голову прилетел ещё один удар, ошеломивший меня, но вампирша не дала мне упасть, и рывком выдернула из сугроба, после чего бережно, почти нежно обняла со спины, и я буквально почувствовал, как её зубы чуть ли не касаются моей шеи, после чего резко выхватил кинжал из-за пазухи, и попытался нанести удар назад, но он пришёлся в пустоту.
– Медленно. Слишком медленно! – счастливо рассмеялась она, с какой-то безумной сумасшедшинокй в глазах глядя на меня. Я успокоился, одним усилием воли призвал к себе револьвер, валяющийся неподалёку, а затем представил, как вокруг вампиршы появляется клетка из серебра, вот только в этот раз сон отказался мне подчиняться.
– Что, никак? – довольно крикнула вампирша, и тут же увернулась от выпущенной в неё пули, – Я тоже, знаешь ли, времени зря не теряла, и подготовилась к этой нашей встрече. Вот только ты не готов оказался. Не по зубам ещё тебе со мной тягаться. Но не переживай. Думаю, я сумею найти тебе достойных противников, – она опять отпрыгнула в сторону, уйдя от пули, после чего исчезла.
Я с недоверием огляделся, проверяя, действительно ли она ушла из моего сна, а не затаилась за моей спиной, и уже собрался убрать револьвер, как вдруг увидел такое, что даже во сне мои волосы встали дыбом. Все эти сотни тел вокруг меня вдруг начали медленно подниматься, и как-то нехорошо глядеть в мою сторону.
– Вот тварь! – прошипел я, как-то сразу догадавшись, что это её рук дело, и побежал к ближайшему дому, где можно было бы хоть как-то отбиться от них. На открытом пространстве я с таким количеством точно не справлюсь. И уже забежав дом, стал усиленно пытаться проснуться. Обычно достаточно было вспомнить о своём реальном теле и как бы потянуться к нему. Но в этот раз эта техника не сработала, и я перешёл к другой, пытаясь сосредоточиться на всевозможных мелочах, окружавших меня. Жалко, что в той комнате, в которую я забежал, не оказалось часов, с ними было бы гораздо проще, а так пришлось искать другие варианты. Сначала я попытался сосредоточиться на висевшей на стене картине, но получалось плохо. Изображение в глазах расплывалось и ускользало от меня. Тогда я попытался найти зеркало, но не успел, так как первый мертвец вошёл в комнату, и мне пришлось вскинуть револьвер и выстрелить в него. Он упал, повозился на полу, а потом опять встал и пошёл ко мне, и уже не один…
В общем, гарантированно уничтожали их только выстрелы в голову, – понял я через несколько секунд ожесточённой стрельбы. И всё бы хорошо, с учётом бесконечных патронов проблемы бы мне они не доставили, вот только их было слишком много. Я стрелял, стрелял, стрелял, а они всё лезли и лезли, и вскоре уже не только через дверь, но и через окно. Не знаю, сколько прошло времени, час, два или больше, но в какой-то момент я понял, что если срочно что-то не придумаю, то они просто завалят меня массой и разорвут на части. Вряд ли это скажется на моём самочувствии в реале, конечно, вот только с учётом того, что я тут все прекрасно ощущал, перспектива быть разорванным на части меня не радовала совершенно, так что я решил действовать.
Убил, как бы это странно ни звучало, двух мертвецов, пытавшихся одновременно войти в комнату через узкую дверь, выскочил из неё, где уничтожил ещё нескольких, освобождая себе проход, и помчался по дому, изредка отстреливая редких заблудившихся зомби, и наскоро осматривая каждую комнату. Мне нужно было зеркало. Причём, не обязательно большое, главное было найти отражающую поверхность, пусть даже маленькую, где я бы мог рассмотреть своё лицо.
Повезло мне только на втором этаже. Я оказался явно в спальне какой-то девушки, с розовыми обоями, огромной кроватью посередине, и бежевым трюмо у стены. Не теряя ни секунды, я подбежал к нему, и уставился на своё отражение. Ну, если и этот способ не сработает, то, видимо, придётся дать зомби растерзать себя, – ещё успел подумать я, после чего постарался выкинуть из головы все лишние мысли, и сосредоточился на своём отражении, не отвлекаясь больше ни на что вокруг. Рассматривал каждую мельчайшую деталь. Морщинки у глаз, тёмные круги под глазами, небольшую родинку на подбородке.
Я настолько погрузился в процесс, что перестал замечать всё, что происходит вокруг меня, и когда что-то, то ли когти, то ли зубы, впилось в моё плечо, я никак не отреагировал, и просто проснулся…
***
– …и далее я проснулся, – закончил я свой рассказ для Фрэнка, который он молча выслушал с неизменной сигарой в одной руке и чашкой кофе в другой. Я не стал тянуть, и сразу, как проснулся, отправился к нему, пока все детали моего сна были ещё свежи. Прожди я хотя бы полчаса, и сон потускнеет, и какие-то моменты уже ускользнут от меня.
Не скажу, что Фрэнк обрадовался моему столь раннему визиту, так как было ещё пять утра, но как только я сообщил ему, что меня навестила во сне наша давняя знакомая, он тут же скомандовал мне заходить и располагаться на диване, пока он сходит умыться и закажет в номер кофе.
– Ну что же… – задумчиво пробормотал он, – Это уже хоть что-то. Ритуал, значит? В принципе, я что-то такое и предполагал. Вот только наше дело это не упрощает, а скорее даже наоборот. Мы не можем допустить, чтобы погиб целый город, и уехать отсюда, не найдя убийцу. Это плохо. Но есть и положительный момент. Раз вампирша здесь, то значит, с большой долей вероятности, тут же и граф Воронцов. Сейчас, конечно, лучше его не трогать, пока они играют на нашей стороне, но когда дело будет сделано, надо будет обязательно нанести ему визит вежливости. В прошлый раз между нами осталась некоторая недосказанность. Надо её устранить…
– И что мы будем теперь делать? – спросил я, когда молчание стало затягиваться. Фрэнк ушёл куда-то в себя, и неторопливо пил кофе маленькими глотками, – Мы будем рассказывать о ритуале в понедельник на совещании?
– По хорошему, надо бы… – как-то неуверенно ответил шеф, – Вот только как мы объясним, откуда мы это узнали? Мало кто знает, про осознанные сны, и в их глазах этот источник информации будет весьма ненадёжным, если не сказать, глупым, так что нет. Пока повременим. Послушаем, что расскажут наши коллеги. Ну, и свои вчерашние выводы озвучим, если они ещё не дошли до них сами.
– Ты думаешь, что у кого-то из них есть какой-то результат? Что-то сомневаюсь, – недоверчиво фыркнул я.
– И зря, – как-то недовольно глянул на меня Фрэнк, – И Филд, и Видок огромные специалисты в нашем деле. Особенно, последний. От него вообще чего угодно ждать можно. Тот ещё тип.
– А что с ним не так? – поинтересовался я, и недовольно помахал рукой, отгоняя от себя дым, после чего не выдержал, и изобразил рукой руну Виридитас, освежающую воздух. Тут же повеяло свежестью, и запах сигары отступил в сторону.
– С ним не так то, что по молодости он был гениальнейшим преступником, водившим за нос полицию долгие годы, – усмехнулся Фрэнк, – А впоследствии решил сменить сторону, и стал не менее гениальным полицейским. Ведь знание психологии преступников, это уже половина успеха в нашем деле. Умение взглянуть на совершённое преступление с другой стороны очень многое даёт. Так что не недооценивай наших коллег.
– Хорошо, не буду, – нехотя согласился я, но убедить меня он не смог. Посмотрим, что они завтра скажут, тогда и видно будет, что они из себя представляют.