Однажды я ехала в поезде, следовавшем по пригородной гудзонской линии до Нью-Йорка, сидя между женщиной, которая довольно громко разговаривала по телефону, и мужчиной, которого жутко бесила громкость ее речи, Всю дорогу, пока мы вынуждены были слушать, как она ровным голосом делится с кем-то мельчайшими подробностями своих планов, мой сосед ерзал, фыркал, ворчал и наконец взорвался, «От вас слишком много шума!» – заорал он. Я посмотрела на него и подумала: «Ну и от вас тоже!»
Когда мы попадаем в автомобильную пробку и злимся на затор, мы забываем, что и мы тоже участники дорожной обстановки, Что мы можем быть как частью проблемы, так и частью ее решения. Работа с нашими оппонентами начинается с принятия того факта, что мы неидеальны, и исследования зоны между теми, кто нам дорог и привлекает нас, и теми, от кого мы отгораживаемся, кто нас раздражает, Философ Питер Сингер называет этот процесс «расширением морального круга».
Немного терпения, Сейчас я все объясню.
По словам Сингера, альтруизм возник как биологическая потребность человека защитить свое потомство, но позже распространился на заботу и о других членах группы. Наша немедленная реакция на шум может заключаться в том, чтобы перекричать чужой крик или ответить на агрессию недоброжелательностью, но в конечном итоге это приводит к изнурительному порочному кругу конфликтов.
Ставя на ком-то клеймо врага, мы навсегда закрепляем за человеком этот статус. Когда мы причисляем окружающих нас людей к плохим (или хорошим, или правильным, или неправильным), это позволяет нам чувствовать себя в безопасности. Теперь мы знаем, кто мы, а кто они. Или нам так кажется. Но жизнь гораздо сложнее. Мой друг Бретт, который когда-то работал шофером в компании, предоставляющей лимузины напрокат, рассказывал, что однажды совершенно взбесился из-за поведения других водителей на дороге. Потом он понял, что и сам в тот или иной момент совершал те же проступки, которые его теперь так расстраивали.
Такое отношение к другим людям, как будто они находятся в совершенно отличной от нас категории, овеществляет их, создавая напряженность, которая неизменно перерастает в конфликт. Оно не позволяет налаживать связи и может стать причиной одиночества. В той ситуации с разговором по телефону в поезде более плодотворным подходом к общению с ситуативным врагом было бы пересесть на другое место, если это возможно, или вежливо попросить его понизить голос. Еще можно было бы вообще никак не реагировать в этот момент, но впоследствии, например, поддержать запрет на использование мобильных телефонов в общественном транспорте или выступить за организацию «тихих» вагонов на пригородных линиях. Вместо того чтобы набрасываться на людей, которые нас оскорбляют, мы можем попытаться превратить ситуацию в возможность, которая принесет пользу всем участникам.
Ставя на ком-то клеймо врага, мы навсегда закрепляем за человеком этот статус.
Бретт рассказывает историю о своем первом ретрите по безмолвной медитации десять лет назад. Это был ежегодный ретрит любящей доброты, который я провожу в Insight Meditation Society – центре, который я основала вместе со своими единомышленниками в городе Барр, штат Массачусетс. Однажды вечером, через несколько дней после начала ретрита, Бретт отдыхал в своей комнате после ужина, прежде чем отправиться в зал для медитации на вечернюю сессию. Он хорошо помнит, что произошло дальше:
«Моя комната находилась прямо над телефонной будкой в подвале. Я лежал на кровати, чувствуя, как сквозь меня струится теплый поток любви, как вдруг услышал внизу громкий напористый голос. Я не мог разобрать, что говорят, но понял, что кричит мужчина. Мой разум тут же переключился с пожелания добра на мысль: „Как он смеет!“ Я был настолько возмущен, что встал и спустился вниз, чтобы сказать этому парню, как он неправ, что так громко разговаривает в нашем храме тишины. Я открыл дверь в подвал и посмотрел через этаж на телефонную будку, где виднелась только макушка головы нарушителя, Когда я подошел достаточно близко, чтобы разобрать, что он говорит, то услышал, как он с явным отчаянием воскликнул: „Но папа, мы заплатили три тысячи долларов за твой слуховой аппарат, ты должен им пользоваться!" В этот момент весь адреналин в моем организме снова превратился в ауру любящей доброты, и я, улыбнувшись, вернулся в свою комнату»,
Не противостоять врагам напрямую и агрессивно это вовсе не проявление слабости или поражения, Это, скорее, совершенно иное отношение к другим людям, которое позволяет нам не оказаться в роли жертвы или агрессора, Мы настолько привыкли относиться к другим людям с позиции враждебности, что редко задумываемся о том, насколько это бесполезно в качестве повседневной нормы поведения. Как обнаружил Бретт, мы можем многое узнать о том, что на самом деле происходит, в паузе между вспышкой гнева и самим действием,