Дэвид вернулся домой сияющим, словно звезда на небе. Он явно что-то замутил в честь предстоящего праздника влюбленных, даже не подозревая о сюрпризе, который ему “случайно” приготовила его возлюбленная. Определенно решив, что она точно что-то замышляет, Дэвид не сопротивлялся по поводу желания Сэм поспать эту ночь со мной. В итоге мы полночи пролежали без сна, вглядываясь в панорамное окно над головой.
– Он что-то тебе готовит, – поджала губы я. – Наверняка потратил свою заначку.
– Интересно, как он отреагирует на новость о том, что я собираюсь от него родить?
Этот вопрос повис в пространстве. Каким бы Дэвид не казался нам милым, заботливым и ответственным, мы всё равно все прошедшие сутки смотрели на него косо. Такова жестокая статистика – большинство мужчин, чьи женщины залетели в добрачный период, тем более в самом начале отношений, отрекаются и от ребенка, и от его матери. В любом случае, как бы Дэвид не отреагировал, наше будущее было настолько смутным, что вопрос о том, что же будет дальше, колол мою душу изнутри. Мы весь день просидели в машине стараясь скрыть от Дэвида чрезмерную тошноту Сэм. Температура воздуха снаружи упала до минус двадцати, так что Саманта, с головой закутавшаяся в плед и весь день проспавшая в спальне, не вызвала у Дэвида никакого подозрения. Хотя он всё же пару раз приходил к ней в спальню, чтобы полежать с ней рядом – о чем они разговаривали, я не имела ни малейшего представления, но так как Дэвид был в предвкушении организованного им вечера, он совершенно не замечал изменений в поведении Саманты. Мужчины слепы, когда счастливы, но я не говорю, что это плохо.
Они отправились на заранее организованное Дэвидом свидание ровно в восемь часов вечера, и следующие три часа я нервно листала изученный плейлист своего МР-3, стараясь не думать о том, что именно может произойти, ведь Сэм собралась рассказать ему о своей беременности именно сегодня вечером.
Когда они вернулись, я мгновенно спрыгнула со своей антресоли, буквально застыв перед вошедшей парой.
– Ну что?! – выпалила я, не в состоянии правильно трактовать выражения лиц этих двоих (по-моему, Сэм довольно улыбалась).
– Всё как я и хотел, – торжественно заулыбался Дэвид.
– Хвала небесам! – облегченно выдохнула я. – Подожди, в смысле, всё как ты и хотел? Ты что, специально сделал Саманте ребенка?
– Какого ребенка? Рыженькая, ты беременна?! – спустя пару секунд ошарашенно выкрикнул свой второй вопрос Дэвид, глаза которого внезапно полезли на лоб, а челюсть буквально упала на пол.
– Я тебе разве не сказала? – сконфуженно спросила Сэм.
– Нет блин!
– Выходит я забыла…
– Что?! – ошарашенно выпалила уже я. – Как?! Как ты могла забыть ему сказать?!
– Просто он сделал мне предложение, и я согласилась, – начала переживать Сэм, буквально срываясь на слезы, потекшие невпопад. – А-а-а, это гормоны… Мне говорила врач о перепаде настроения…
– Подожди, ты уже была у врача?! – всё еще не мог прийти в себя Дэвид.
– Сегодня.
– То есть ты беременна на сто процентов?! – еще раз поинтересовался ошеломленный Дэвид, заставляя меня задуматься над тем, можно ли быть беременной не на сто, а, например, на тридцать три или семьдесят пять процентов. В ответ Сэм лишь закивала головой, нервно стряхивая слезы со щек.
– Чего ты плачешь? – вдруг как-то слишком интимно-нежно произнес Дэвид, притянув и прижав к себе Саманту, отчего мне стало даже неловко – словно я только что увидела их маленький мирок изнутри.
– Ты ведь так хотел путешествовать…
– Ребенка от тебя я всегда хотел больше, чем путешествовать.
После услышанного я чуть не разлетелась на лоскутки от умиления.
Пока Дэвид решал, каким именно образом попасть обратно в Британию с автодомом (паромная переправа или всё-таки Ла-Манш), я искала дешевые авиабилеты Варшава-Сидней, сидя на мягкой кровати в отеле. Не смотря на то, что Саманта должна была родить в конце октября, свадьбу парочка запланировала на третье сентября. До родов “рыженькая” хотела жить рядом со своей семьей, желательно в одном городе (что я считала относительным счастьем, с такой-то семейкой) и Дэвид был не против. Вообще после того, как он вошел в статус будущего отца семейства, он редко был против желаний Сэм, стараясь сделать всё возможное для того, чтобы её тошнило хотя бы на пару процентов меньше. Он буквально чувствовал себя виноватым в том, что его невеста постоянно корчится над унитазом и морщится при виде любой пищи. С этим я была солидарна – где виноват, там виноват. Ни дать, ни взять. Что есть, того не отнять. Где посеешь, там пожнешь. В общем, чувак, как работал, так и заработал. В итоге, на следующий день после того, как Дэвид узнал о беременности Саманты, он снял номер в четырехзвездочном отеле, пытаясь предоставить своей “сокровищнице” лучшую версию унитаза для её рвотных позывов, и начал искать отходные пути на родину, даже не желая рассматривать варианты, в которых его беременное “чудо” может продолжать кататься по Европе с растущим животом. Я же точно не желала вот так вот резко оказаться в родном городишке, приравнивая столь резкий маневр моего тела в сторону Британии к суицидальной вспышке.
– Не думал, что вы так быстро покинете Варшаву, – тяжело выдохнул Тайлер, сидя напротив меня в небольшой кафешке.
– Да ладно ты – Дэвид вообще не предполагал, что в ближайшем будущем сменит свою кочующую жизнь на памперсы и бессонные ночи.
– И когда ты назад домой?
– Думаю, в конце марта.
Не знаю почему, но я отказывалась признавать тот факт, что навязчивость Тайлера по отношению ко мне была хоть как-то связана с каким-то больши́м чувством, нежели банальное желание пообщаться. Даже не смотря на то, что он явно был расстроен моим отъездом.