– Они что сделали?!
– Распорядились похоронить тело… – промямлил сотрудник морга.
Форд в ярости выскочил на улицу. Он отсутствовал меньше недели, а Лайка тем временем запорола дело. Это было именно его дело. Он его начал! Не раздолбай Мордехай, а Форд! И он его закончит, даже если эта жирная свинья будет против. Да плевать! Даже если все будут против! Шеф, родители жертвы – все!
Еще вчера Форд наслаждался солнышком, великолепными пейзажами. Все здорово получалось, информация сама шла в руки. И вот он вернулся в это болото! Бардак, грязь и идиоты. Ладно бы они были безобидными, так нет же! Делают все возможное, чтобы навредить.
Форд ворвался в участок, как разъяренный медведь. Лайка громко хохотала с какими-то своими подружками, которые отличались от нее чуть меньшими размерами и жуткой расцветкой гнезд, что вились на их головах.
«Бухгалтерия!» – догадался Форд.
Прежде, чем ринуться в бой, Форд заметил вопиющую наглость, которая последнее время почему-то вошла в норму. Дверь его кабинета была приоткрыта. Форду пришлось резко сменить траекторию движения.
«Мордехай! Вот же подлец!»
Но вслух Форд не произнес ни слова. Едва завидев приближение Форда, Мордехай пулей выскочил из кабинета и затерялся в глубине здания. Но кто-то в кабинете все же оставался. Это был стажер-эксперт, которому Форд дал задание изучить тело.
– Приветствую! Есть какие-то новости, Декстер?
– Вообще-то меня зовут Де…
– Не важно, продолжай.
Форд явно был не в духе, и потому стажер не стал спорить. Впрочем, не в духе Форд пребывал постоянно. Стажер вздохнул и продолжил.
– У меня нет новостей, лейтенант. Хороших или полезных точно нет. Едва тело поступило в морг, меня тут же попросили удалиться. Поначалу я решил, что это связано со… кхм… статусом жертвы. Мол, нечего вскрытием заниматься стажеру, доверим дело профессионалу. А сейчас я узнаю, что тело собираются предать земле. Причем в спешке, не было произведено необходимой подготовки.
– То есть?
– Тело не бальзамировали. И уж тем более не вскрывали.
– Мне сообщили, что похороны будут завтра. Как они собираются…
– Гроб будет закрытым. Винить их в этом нельзя. Вы сами помните, как выглядело тело. Но, есть несколько странностей, – Форд придвинулся поближе. – Когда тело попытались поднять с пола… В общем практически все кости были переломаны. Но внутренние органы толком не пострадали. Итого: кости указывают на смерть от падения, внутренности утверждают обратное. И самое интересное – температура тела. Она не только не упала, но и была выше, чем у здорового человека. И держалась все время, до тех пор, пока меня не отстранили от тела. Сталкивались с таким?
– Никогда… Есть заключение о смерти?
– Да, но читать там особо нечего, – стажер протянул лейтенанту папку. – Еще что-нибудь?
– Да. Узнай, пожалуйста, кто на самом деле распорядился закопать тело и не проводить вскрытие. Ведь должны быть какие-то бумаги?
– Думаю – да. Я поищу.
– Спасибо!
Форд вышел и направился в кабинет к Шефу, минуя Лайку и компанию. Благо, Шеф был на рабочем месте. Лейтенант бесцеремонно бросил отчет о вскрытии на стол.
– Лейтенант, не много ли Вы себе позволяете?! Выйдите и зайдите как положено!
– Дело…
– Я жду!
До Форда, наконец, дошло, что поступает он неправильно. Он не проявляет никакого уважения, а только враждебность и неуважение к человеку, который это не заслужил. А до этого достаточно грубо разговаривал с человеком, который искренне хотел помочь. К тому же, он нарушил порядок, который сам чтил – иерархию. При этом в комнате помимо Шефа находился еще один человек. На вид ему было едва ли больше сорока. Но выглядел он шикарно: на нем был явно сшитый на заказ костюм, лакированные туфли без единой пылинки и чертовски дорогие часы, на которых помимо стандартного набора виднелись и фазы луны. У него было по-детски пухлое лицо, которое на данный момент выражало удивление.
Форд устыдился своих поступков. Выполнив все необходимые процедуры, Форд перешел к сути дела, не обращая внимания на посетителя.
– Лайка гробит дело!
– Какое дело? – уточнил Шеф, беря в руки заключение о смерти.
– То самое убийство-самоубийство. Сейчас оно медленно, но верно превращается в самоубийство. Лайка прикрепила эти документы к делу и сдала его в архив. Все, дело закрыто! А родители уже похлопотали о похоронах!
Шеф быстро пролистал брошенные Фордом бумаги. Это было не сложно сделать, так как в папке находились всего два полупустых листа.
– Что это?
– О том и речь! Это отчет о вскрытии.
– Вскрытии? Кого?
Шеф схватил телефонную трубку и вызвал Лайку. По резкости его движений, Форд сообразил, что Шеф, мягко сказать, недоволен.
Форд заметил, что теперь в пластиковой коробочке покоится монета. На видимой Форду стороне был изображен герб Российской империи – двуглавый орел. Заметив, что Форд внимательно рассматривает монету, посетитель заметил:
– Константиновский рубль. Чрезвычайно редкая монета. По сути одна из пяти.
Форд многозначительно хмыкнул, но сказать ему было нечего.
Через несколько секунд появилась Лайка. В кабинет она скорее вплыла, вальяжно вышагивая, как сытый котяра. Завидев Форда, она закатила глаза и простонала:
– Опять он…
Форд же предпочел никак не реагировать и посмотреть, чем все закончиться. Он даже не скорчил свирепую морду, которой он обычно выгонял из своего кабинета нерадивых сотрудников.
– Потрудитесь объяснить свои действия, – спокойно начал Шеф.
– Какие именно? – сказала Лайка, растягивая слова, не забыв при этом раздраженно цокнуть языком. Всем своим видом показывая, что ее оторвали от какого-то очень важного дела, чтобы расспросить о каком-то пустяке.
– Это Ваших рук дело? – продолжил Шеф, пододвинув ближе к Лайке, так называемый, «Отчет о вскрытии». Лайка надменно кивнула. – Почему Вы вмешиваетесь в расследование?
– Ну его же родители не захотели – они решили, что не стоит. И вообще, только больше шума от этого дела, чем пользы… – Лайка хотела продолжить свою ужасно медленную и невероятно важную речь, но, увы, Шеф был другого мнения.
– Пока я здесь главный! И Вы подчиняетесь мне! Я решаю: кто и чего хочет! Только я даю указания вносить или нет корректировки в следственный процесс! И все это без Вашего участия или мнения! Если вдруг забыли, прохождение госслужбы не дает Вам право вмешиваться в расследования. В Ваши задачи входит информирование населения и повышение престижа, пока я не решу обратного. Если Вы с этим не согласны, то спокойно можете вести выпуск новостей или какое-нибудь ток-шоу на ТВ. Что Вы на это скажете? – Лайка покраснела, как помидор. Истинно как помидор: и по форме, и по цвету. – Раз на это ответить нечего, то, может, скажите весомую причину, почему все сделали именно так?
Тут Лайку начала бить мелкая дрожь, которая на ее необъятном теле вызвала волны цунами. Форд быстро сообразил, что Лайка в бешенстве – видел не раз. Только в этот раз она молчала и глупо пучила глаза. Форд пожалел, что нет фотоаппарата. Шеф продолжил чихвостить Лайку. После чего она молча выскочила из кабинета. Форду было приятно наблюдать за процессом. Жаль, что наслаждался только он один. Также велика вероятность, что после этого Лайка сорвется на ком-нибудь другом. Что ж, устроить ей нагоняй за неэтичное поведение в коллективе придется позже. Сначала необходимо разобраться в хаосе, который она устроила, причем, в сжатые сроки. Форд вспомнил о свидетеле – юной девушке. Толку от нее было не много, но хоть что-то.
– Мы можем еще раз допросить свидетеля. Может, вспомнит что-то новое.
– Бессмысленно, – Шеф сидел в задумчивости, сцепив руки перед лицом. – Как часто, люди вспоминают, что-то новое? Такое бывает только в фильмах. Свежие воспоминания всегда более четкие, остальное – домыслы. К тому же, ее слова не возымеют силы, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, – с этими словами Шеф протянул Форду какой-то документ. – Это рекомендации психолога.
– Полагаю, ничего хорошего там не сказано, – Форд не стал даже прикасаться к документам. – Вскрытие, которое могло дать хоть какое-то объяснение произошедшего, даже не дали провести. Единственный свидетель дискредитирован. Это ни хрена не совпадение!
– Не совпадение. И впредь выбирайте выражения! – Шеф опять впал в задумчивость и смотрел в пустоту позади Форда.
– Прошу прощения, что вмешиваюсь. Если речь идет о деле, о котором я думаю, то из услышанного можно сделать вывод, что единственное объяснение – вмешательство, кого-то власть имущего. Без каких-либо внятных улик это просто очень странное самоубийство, не более. И если вы ничего не предоставите, то кто-нибудь обязательно попросит прекратить расследование. Сколько Вам нужно времени? – спросил посетитель, обращаясь к Шефу.
Шеф отвлекся от созерцания пустоты и заметил недоумение в глазах подчиненного. Шеф ответил прежде, чем Форд открыл рот:
– Я смогу продержать дело достаточно долго, но не бесконечно. А как же выборы?
– Да, ни один мэр не захочет иметь нераскрытое дело в активе. Если приказ сверху не поступит до выборов, то придет после. Я, в свою очередь, могу пообещать, что до выборов никто не будет связывать вам руки.
Форд уже сообразил, что перед ним сидит представитель администрации. Но, кто именно?
– Есть один шанс, – Форд обратился в слух. – Если речь идет об убийстве, и мы предполагаем, что его совершила не спутница жертвы, то остается только…
– Сам убийца. Но как быть с ее… описанием события?
– Просто игнорируйте.
– Поговорю с родителями и друзьями. Затем заскочу на кладбище, может там, что узнаю.
Форд не стал упоминать тот факт, что фоторобот удивительно похож на жертву другого убийства, которое хронологически произошло раньше. А человек, отбывающий наказание за это самое убийство – его, наверняка, не совершал. Тем более, что вменяемость свидетельницы под вопросом.
Форд оставил Шефа наедине с посетителем. Вопросы он успеет задать позже. Выйдя за порог участка, лейтенант приступил к реализации своего. С первым пунктом плана – поговорить с родителями, все шло не так гладко, как предполагалось. От родителей толку не было вообще никакого. Они отказывались разговаривать, прикрываясь маской траура. На деле им было просто плевать. Они даже не взглянули на фоторобот. Все, чего удалось добиться Форду – адреса и телефоны друзей жертвы, а также фото, на котором, очень кстати, все эти друзья и были запечатлены.
С кладбищем повезло больше. Возле могилы собралась небольшая группка людей. Знакомых лиц с фотографии было немного, но уже что-то. Большинство ее членов с гордостью причисляли себя к готам и под мрачные тосты распивали спиртные напитки. Форд не имел ничего против, у него есть власть на земле живых, а не мертвых. Здесь пусть командует смотритель, он же местный гробовщик. К тому же неудобства они никому не доставляли. Форд отобрал нужных ему людей и договорился с ними о встрече. Все готовы были помочь сиюминутно, но состояние алкогольного опьянения делало из них не самых надежных помощников. Лейтенант благоразумно предложил им встретиться днем позже в кафе. Он терпеть не мог разговаривать с людьми в участке, если только речь не шла о подозреваемых. Все, в том числе и Форд, чувствуют себя неловко и скованно в маленькой убогой комнатушке с единственным столом. Кафе – совсем другое дело. Непринужденная обстановка провоцирует людей на общение. В конце концов, если не удастся получить важную информацию, всегда можно поесть.
Лейтенант оставил пьющую компанию и отправился перекинуться парой слов с гробовщиком. Они были знакомы с самого приезда Форда в город. Гробовщик был первым человеком, который встретил Форда на вокзале. В день приезда Форда стояли сильные морозы и снегопад. До города добраться можно было только по железной дороге. А со станции в город – на вездеходе, своих двоих или санях. Именно ими пользовался гробовщик. Когда он поднялся, чтобы спрыгнуть с саней, Форд невольно ужаснулся. В свете фонарей на фоне сумрачного неба он выглядел огромным. На нем был старый кожаный плащ и широкополая шляпа, тулью которой украшало, подобие браслета со вставками из янтаря. Едва ноги гробовщика коснулись земли, его чуть не придавило тяжестью одежды. Он был высокий, на голову выше Форда, худощавый и невероятно старый. А плащ, огромных размеров, заполняли, помимо старческого тела, толстенные свитера и рубашки. По утверждениям старика раньше этот плащ был ему впору, и он один мог приподнять молодого бычка. А сейчас может только подбросить Форда до города и предложить ночлег. Этого было более чем достаточно. Собственно, старого гробовщика все так и звали – Старик. Его это вполне устраивало.
Старик, на удивление, оказался хорошим собеседником. По его утверждениям имеет ирландские и коренные американские корни. На что Форд заметил, что при всем при этом он носит акубру – шляпу популярную в Австралии. Старик не обиделся, а наоборот похвалил Форда за наблюдательность. В ответ Форд поделился, что ему в наследство достался седан австралийского производства. Так и завязался разговор или даже, с позволения сказать, дружба. Позднее Форд наведывался к Старику пропустить по стаканчику-другому виски, так как Старик наотрез отказывался выходить из дома и идти в бар. Видите ли, он был ценителем, а в баре под видом дорого напитка разливали дешевейшее пойло. Откуда он доставал дорогой виски и где брал на него деньги, оставалось загадкой.
В этот раз Форд пришел не как друг, а как лейтенант. Старик, стоял на крыльце своего дома-храма, осматривая владения.
– Ты не против готических посиделок? – спросил Форд минуя приветствие.
– По крайней мере, это более искреннее прощание. А не та очередная клоунада, которую тут недавно устроили родственнички усопшего.
– И что тут было?
– Да ничего особенного. Сначала согнали целый кортеж, на котором можно было перевести футбольную команду вместе с фанатами. Потом женщины, как полагается, рыдали и заламывали руки. Мужчины утирали платочками скупые слезы и выражали соболезнования дружеским похлопыванием по плечу. Звучали хвалебные речи и прочая чепуха. Так прошла основная часть, едва она закончилась, все начали прощаться. И представляешь, они улыбались! Улыбались! Ну куда это… Ох, куда катиться мир? Вот раньше такого не было. Вот скажи мне, это сейчас норма такая?
– Не обращай внимание. От паренька просто старались избавиться.
– Вот-вот, о чем я и говорю!
– И о чем? – не удержался Форд.
– В мое время к смерти относились иначе. Это была не рутина, а ритуал. И все процедуры соблюдались тщательно и с должным уважением. А тут даже не отпевали. Уж не знаю, кто он по вероисповеданию, но в мое время так было не принято.
– Подожди, а что значит «очередная клоунада»? – спохватился Форд.
– Вот! Это уже не первый такой наспех погребенный. Вот до этого почти целую семью схоронил. Ну с ними все понятно! Друзей почти не было, родственников вообще нет. Вот и погребли как есть, только приодели. А этого… Эх, даже и наряжать не стали, как мешок погрузили и крышку заколотили. И ладно бы бедные были! Так нет, вон – кортежами разъезжают.
– Стоп! Что ты имеешь ввиду?
– Ты меня вообще слушал? Говорю же: «как есть». Тела даже не бальзамировали.
– Про какую семью ты говоришь?
– Знаешь, я фамилии не запоминаю. Либо лица, либо места. Вон там они лежат. Видишь, где девица стоит?
Лейтенант повернул голову в сторону, куда указывал гробовщик. Действительно, там стояла девушка. Она была одета в мешковатое пальто, но оно не могло скрыть ее стройную хрупкую фигурку, как и шляпка не могла скрыть красивое острое личико. Ей здесь было не место. Она выделялась на печальном фоне, как цветное пятно в черно-белом фильме. Она положила цветы и направилась прочь. Но она пошла не к выходу с кладбища, а к другой могиле. И к удивлению Форда, остановилась как раз у той, возле которой недавно была сходка готов. И смачно плюнула на надгробие.
– Ого! – удивился Форд и сорвался с места, даже недоговорив со Стариком. Он удивился, как такое нежное существо могло сделать подобное. И уж очень ему было интересно, почему она избрала именно эту могилу.
– Простите! – окликнул Форд девушку, прежде, чем она ушла. – Могу я задать Вам несколько вопросов?
– Да, конечно! – обернулась незнакомка. И увидев удостоверение Форда осеклась. – Простите, я честно… не хотела… я арестована?..
– За что, за плевок? Вовсе нет, успокойтесь! – Форд попытался изобразить самое доброжелательное выражение лица. – Но, позвольте узнать, почему Вы это сделали?
Девушка напряглась и растерянно захлопала глазами, видимо, не зная, что сказать. Но слегка успокоилась, когда к ним подошел гробовщик:
– Все в порядке, можешь ему все рассказать.
– Мне же за это ничего не будет?
– Вы не под присягой и не на допросе. Это просто разговор.
– Этот… – она небрежно махнула в сторону могилы. – Он убил моего жениха.
– Смелое заявление. На чем оно основано, если не секрет?
– Не стоит смеяться надо мной! Если бы вы делали свою работу, меня бы здесь не было!
– Ваша правда. Но, я хочу помочь.
– Чем Вы уже ему поможете? Он умер.
– Помогите хотя бы разобраться, – Форд не понял, как случалось так, что теперь оправдываться приходится ему. Видимо, во всем виновата проклятая слабость к хорошеньким девушкам.
– Простите. Просто, следователям, с которыми я разговаривала, было наплевать. Вот и сложилось негативное представление.
– Не могу Вас винить. Я уже вроде представился, а как Вас зовут?
Девушка представилась. Потом ненадолго замолчала, склонила голову набок и стала внимательно рассматривать Форда.
– Вы тот самый лейтенант, о котором все говорят? – спросила она, хитро прищуриваясь. – Я ожидала кого-то похожего на Сэма Спейда[11], а не Санни Крокетта[12]. Хотя, и на него вы не сильно похожи.
Форд слегка смутился, он действительно не соответствовал своему званию и должности. За время отъезда он обзавелся щетиной, позабыл о расческе, галстуке и брюках. На нем были джинсы, кеды и пиджак поверх футболки. Хоть он был одет и не в пастельные цвета, все же контрастировал с посетителями кладбища.
– Можете звать меня просто Лу́на, меня обычно все так зовут. Знаю, звучит глупо, я так и не узнала, чем руководствовались родители, дав мне такое имя, – девушка протянула руку. Помимо необычного имени у нее был необычный цвет глаз – фиолетовый.
– Тогда зовите меня Форд. Очень приятно!
– Если Вы не против, то можем мы поговорить в другом месте и не сегодня?
– О, конечно! Можем увидеться завтра в кафе Большого Эла? Не поймите превратно, мне кажется там атмосфера приятнее, чем в участке. Но если Вас это смущает или кажется неуместным, то можем встретиться и в участке, благо у меня есть свой кабинет…
– Нет-нет! Только не в участке! И лучше не в кафе. Днем там много посторонних глаз. Лучше в баре, что расположен в подвале, он как раз открывается после двенадцати. Договорились? Тогда, до завтра, лейтенант Форд.
Она развернулась и пошла прочь. Старик и Форд смотрели, как ее черное пальто растворяется в тумане. Но они не знали, что не только они провожают ее взглядом.
Ветер стонал и гнул деревья. Дэш прятался, боясь выйти на открытое место, чтобы быть замеченным. Убрав волосы, упавшие на глаза, он невольно напомнил себе чудовище из советского мультика «Аленький цветочек». Он с трудом поборол в себе желание пойти за Луной. Желание просто коснуться ее руки или заглянуть в ее фиолетовые глаза сжигало его изнутри. Но, что он может ей сказать? Как объяснить, что он ходит по земле, когда должен лежать под ней? Было бы здорово узнать самому. Оставался еще один вопрос, но на него Дэш хотя бы мог получить ответ. Кто разговаривал с ней? Старика, который последнее время был его единственным собеседником, он узнал. А вот второй вызывал неподдельный интерес. Выглядит, как дорого одетый бомж, интересуется Мерзостью и при этом вооружен. Видимо, какой-то вышибала нанятый родителями Мерзости. Они вроде бы при деньгах. Надо будет разузнать потом у Старика.
У Форда тем временем по спине пробежал холодок. Это не было связано с тем, что он был одет не по погоде, а скорее с самим местом. У него было стойкое ощущение, что за ним наблюдают. Но кто именно, он так и не смог понять. Да, он был не единственным посетителем кладбища. Но остальные были поглощены своим горем, и странно выглядящий лейтенант их не интересовал. Тогда откуда же это чувство? Форд осмотрелся вокруг – ничего. Надгробия, памятники, кресты, да ветки деревьев, выдуваемые из тумана – и только. Начинало темнеть и Форд решил побыстрее закончить свои дела с мертвецами. Он развернулся и в компании гробовщика прошел к месту упокоения жениха Луны.
– Да вы шутите!
С фотографии, размещенной на надгробии, на него смотрел Ян Гиллан в образе Иисуса. Он осмотрел еще три надгробия, разместившиеся по соседству. Так и есть! Все знакомые лица – семья Гиллана.
Форд невольно прочитал записку на цветах, оставленных Луной. Там было написано вовсе не имя: «Дэш». Форд ухмыльнулся. Всех людей, окружавших его, он знал исключительно по прозвищам, да и сам никогда не упоминал их имена. Только в официальных документах.
– Говоришь, тела не подготавливали?
– Все как есть. Даже гробы самые дешевые выбрали. Да и не гробы вовсе, а так, коробочки фанерные. Стыдоба! Вот тебе и государственная компания.
– Государственная компания по производству гробов? Что за бред?
– А вот скажи мне. Есть конторка под крылом нашего мэра. Так и работают за бюджетные деньги. Гробики, процедуры – это все их работа.
– Много таких?
– Ты про гробы-то? Да за последнее время предостаточно, – Старик обвел рукой территорию кладбища. – Родственники только на памятники тратятся. Но подожди, сейчас эта конторка и производство памятников наладит. Тогда держись!
– Я имею ввиду бальзамирование и прочие процедуры.
Старик вновь обвел рукой кладбище.
– Ты уверен, что тела не подготавливали?
– Что же, я покойников не видел?
– Что-нибудь необычное на телах заметил?
– На женщине – множественные ножевые ранения. На мужчине – следы множественных ударов тупым предметом. На малыше никаких следов я не заметил. Скорее всего он умер от удушья.
– Старик, ты проделал большую работу, чем медэксперты. Бред какой-то! Хотели бы уничтожить тела, взяли бы и кремировали. К чему все это?
– Так, крематорий прикрыли.
Форд обдумал свой же вопрос. Если бы тела умудрились сжечь в закрытом крематории – были бы неуместные вопросы. А так, они лишь одни из многих. И все же, Форду это казалось странным. И он отчаянно старался понять почему. Похоронили в спешке, без должной обработки. Зачем избавляться от тел?
– Зачем?
– Так, все ради земли.
– Кому нужно кладбище?
– Да мало ли кому оно не нужно. Вон, мэру нашему, например.
Форд все еще непонимающе смотрел на старика.
– Какие-то полезные ископаемые или минералы тут обнаружили. Говорят, их тут столько, что они сами из-под земли лезут. Лопаткой ковырни – озолотишься! Вот он козни и строит.
– Каким образом?
– А ты оглядись!
На территории не росли молодые деревья, а старые – иссохли. Земля вздулась буграми, словно гнойными наростами. Воистину безжизненный пейзаж.
– Мэр всем рассказывает, что все это из-за дряни в земле. И надо срочно от нее избавляться. Так еще не только экологию подправим, но и деньжат можно подзаработать. В казну или в чей-то кошель, как знать?
– Так в чем сложность? Тем более если это еще и деньги принесет.
– Проходили уже! Один раз завод у нас уже строили. Не здесь, конечно. Там, в горах. И видишь сколько денег он городу принес? Не видишь? То-то же! Вместо богатства получили экологическую катастрофу. Завод закрыли, скандал кое-как уладили. А мэр все не сдается. Однажды он, все-таки, добьется своего. Но, не в мою смену!
– Они же тебя просто выгонят.
– Не выгонят! Чтобы, что-то построить надо мой дом снести. А он все-таки относится к культурному наследию.
– Какому наследию?
– Да без понятия. Когда город строили, он уже был. И не только он.
– В смысле?
Старик указал рукой куда-то вдаль. Над серыми пиками мертвых сосен виднелась каменная постройка. То ли башня, то ли кусок стены. Форд не смог разглядеть с такого расстояния.
– Еще один храм.
– Храм? Чей?
– Да без понятия. Никто не знает.
– Как так?
– Его пытались изучать, но быстро забросили это дело. От того храма мало, что осталось. А этот храм святоши облюбовали и всех ученых поганой метлой погнали. А когда религиозная истерия прошла, то выяснилось, что изучать уже было нечего. Все богохульные надписи отскребли, образы замазали. И вместо ученых в том храме завелись сатанисты какие-то. Говорят, у них там место силы! Они вроде тоже хотят эту землю к рукам прибрать.
– Тебя это не беспокоит?
– Да это только слухи. Видел я там пару раз огни и только. Ни огненных столбов, ни демонических образов. Мало ли в городе бомжей да наркоманов, которым заночевать негде?
– Это ты зря. Сектанты до недавнего времени в городе действительно водились.
– Это святая земля. Злу нет хода на святую землю и потому здесь… безопасно.
Изучая пейзаж, Форд отметил, что старый «сатанистский» храм прекрасно гармонирует со «святой землей». И тут он заметил, что на могиле Дэша не было характерного бугорка земли.
– Что не так с этой могилой?
– Да все не так. Начиная с того, что она пуста…
– Что?!
– Тебя какой ответ больше устроит? Что он таинственным образом восстал или, что тело пропало?
– Как так тело пропало?
– Я так и думал. Ну, значит прихожу я с утра проведать покойничков, а одного и нету. Так и нету: гроб пустой, с потолка вода льется. Не мудрено, ночью дождь шел… Ну я сразу к вашим. Мол, так и так, тело пропало. Это аккурат перед твоим отъездом было. Да ты не хмурься так! Давай пройдем в дом, от ветра укроемся, да чайку попьем.