Лев Николаевич Толстой лично просил меня пересмотреть после его смерти оставшиеся неизданными его рукописи и напечатать, как он выразился, «то, что этого заслуживает». Это же самое желание он затем подтвердил письменно в своем завещательном распоряжении от 31 июля 1910 г., прибавив некоторые указания относительно того, как он хотел бы, чтобы издавались его посмертные писания. В настоящем издании все эти его желания в точности соблюдены.
Лев Николаевич никак не предполагал, что будет опубликовано все, что он когда-либо написал. А между тем, благодаря установившемуся обычаю по отношению к умершим писателям, нам в настоящем издании приходится именно в таком полном виде воспроизводить решительно все, написанное Толстым.
Нельзя, конечно, отрицать того, что такое совершенно полное издание писаний автора имеет свои положительные стороны. Помимо того, что при этом устраняется возможность сколько-нибудь одностороннего выбора материала редакторами, – интересующиеся последовательным ходом внутреннего развития писателя получают, таким образом, возможность проследить это развитие с самых ранних лет не только по законченным литературным произведениям автора, но и по его частным письмам, дневникам, черновым наброскам, записям всякого рода и т. п. Но вместе с тем весь этот, оставшийся после Толстого, богатый и разнообразный материал местами содержит в себе идейные противоречия, вполне понятные при непрерывном развитии сознания Льва Николаевича на протяжении его долголетней жизни. В молодости он естественно придерживался обычного мировоззрения людей его круга. Поэтому в его писаниях первого периода можно найти не мало мыслей, несогласных с его позднейшими взглядами (как напр., проекты изменения государственных законов, рассуждения узко патриотические, религиозные мысли, близкие к учению церкви, и пр.). Но уже в этих его писаниях даже первого периода, особенно в дневниках, видны зачатки того мировоззрения, которое он с окончательной ясностью и полнотой выражал после внутреннего переворота в своей жизни. А потому для составления себе верного представления о жизнепонимании Толстого в том виде, в каком оно сложилось, как результат его напряженной работы мысли и долгого жизненного опыта, необходимо помнить, что ко многому, высказанному им в первоначальный период своей писательской деятельности, он впоследствии относился отрицательно. Оговорка эта тем более необходима, что редакция настоящего издания, строго придерживаясь принципа полной объективности, не снабжает текст никакими примечаниями с разъяснением подобных идейных противоречий.
Одна из характерных особенностей нашего издания заключается в том, что оно пользуется всеми сохранившимися после Толстого его черновиками. Лев Николаевич имел обыкновение много раз исправлять, переделывать и обрабатывать свои писания. Эти черновые тексты заключают в себе изменения самого разнообразного рода, начиная от исключения или включения целых более или менее крупных отрывков и кончая обычными стилистическими исправлениями. Он иногда выключал некоторые части написанного им, находя, что места эти слишком перегружают данное произведение, хотя вместе с тем и дорожил изложенными в них мыслями. В последний период он в этих случаях отмечал особым значком эти изъятые места для иного их использования. Иногда он вычеркивал целые отрывки, просто будучи ими недоволен и не желая их появления в печати. Что касается исправлений им своего изложения, то они также бывали самого различного характера: иногда совсем несущественные, не имеющие никакого интереса для читателя, иногда же, наоборот, представляющие несомненный интерес. При этом значительная часть таких поправок просто преследует цель бо́льшей полноты, или, напротив того, сжатости изложения – возможно бо́льшей его ясности и силы. Но встречаются также и такие поправки, которые имеют целью изменить в том или другом отношении характер высказанного, напр., смягчить прорвавшийся слишком резкий или недобрый тон, умерить слишком крайнее утверждение, воздержаться от преждевременного оформления мысли, недостаточно еще назревшей, и т. п.
По отношению к этой массе сохранившихся черновых, задача нашей редакции крайне ответственна. Печатать всё целиком нет никакой ни возможности, ни надобности, так как это только увеличило бы в несколько раз объем издания, включив в него подавляющее количество более или менее повторного материала, не представляющего ни малейшего интереса и только обременяющего внимание читателя. Однако, необходимо было извлечь из этого громадного собрания черновых то крайне интересное и ценное, что́ в нем схоронено. Для осуществления этого редакция поставила себе целью, не обременяя содержания томов никому ненужным черновым материалом, вместе с тем не упускать ничего такого, что представляет интерес с какой-либо стороны и притом – интерес не только положительный, но и отрицательный. Так напр., в наших выдержках из черновиков мы смело воспроизводим такие вычеркнутые места, которые Лев Николаевич собственноручно исключил несомненно потому, что, перечитав их, сам не мог одобрить их содержания. Поступаем мы так потому, что именно подобные места представляют особенный интерес при изучении писательских приемов всякого автора, а в особенности обладающего такой исключительной способностью самокритики, как Толстой. При этом, приводя эти вычеркнутые места в приложениях к соответствующим произведениям, мы не позволяем себе никакого субъективного выбора; но воспроизводим их совершенно независимо от характера их идейного содержания.
Такова, в общем, была наша задача. Насколько успешно нам удалось ее осуществить, всегда возможно проверить по подлинникам самих черновиков, хранящихся в музейных архивах.
Другою особенностью нашего издания является то, что оно выпускается в свет при точном и полном соблюдении своеобразного предсмертного завещательного указания Л. Н. Толстого о том, как он желал, чтобы издавались его писания. А именно – с обозначением на каждом выходящем томе, что перепечатка его разрешается безвозмездно. Другими словами, с появлением в печати каждого тома настоящего издания, он освобождается от государственной монополии, становится всеобщим достоянием, и по отношению к его содержанию отпадают всякие ограничительные права собственности. Так что впредь всё содержание этого издания может перепечатываться и на русском языке и в переводах без получения на то особых разрешений от каких-либо «литературных собственников» произведений Толстого.
Для того, чтобы это освобождение от литературной собственности могло распространяться на всё содержание издания, включая не только написанное Толстым, но и редакторами, они, со своей стороны, также отказались, для всех последующих воспроизведений этого издания, от прав собственности на свою работу, т. е. на свои примечания, объяснительные статьи и пр.
Толстой – первый в мире выдающийся писатель, применивший отрицание собственности к своим литературным трудам. Явление это имеет выдающееся общественное значение, как один из признаков приближения новых отношений между людьми, основанных на взаимной солидарности и отсутствии всяких личных привилегий. Таким образом, настоящее издание полного собрания его произведений, помимо своего «юбилейного» значения, носит также и характер как бы международного памятника Льву Толстому в идейном отношении.
В. Чертков.
–