По дороге в Курково ЧП с Феликсом пересеклись со специалистом по общественным организациям Иннокентием, чтобы обсудить один насущный вопрос.
Иннокентий (оперативный псевдоним, разумеется) выглядел озабоченным. В его «хозяйстве» назревали серьёзные проблемы, требовавшие скорейшего решения.
Случилось так, что постепенно накапливающиеся противоречия между двумя лидерами патриотической молодёжной организации ДНД (Добровольная Народная Дружина) вошли в свою конечную фазу и трансформировались в непримиримую вражду.
Проще говоря, лидеры бросили все дела и самозабвенно бодаются, как два тупых барана. А поскольку за каждым стоят люди, дело идёт к расколу организации.
В общем, ДНД на пороге гражданской войны, и с этим нужно немедленно что-то делать.
И вроде бы всё это звучало смешно, с этакой местечковой наивностью… если бы не ряд серьёзных обстоятельств.
В ходе предшествующего Эксперименту подготовительного этапа специалисты ЧП по общественным организациям проделали немалую работу.
Им удалось создать из ДНД, этой «секции профилактики правонарушений», сохранившейся как рудимент Советской Эпохи, полноценное молодёжное движение – структурированный, удобный, хорошо управляемый инструмент влияния. Этот инструмент неплохо зарекомендовал себя в сфере распространения слухов и формирования общественного мнения, так что ЧП рассчитывал использовать его и в дальнейшем, чтобы разгрузить основные силы и не тратить людской ресурс на ряд второстепенных задач.
Ну и вот такой неутешительный итог: как только движение оформилось и обрело конкретные очертания, оба лидера, которые до сего момента вроде бы шли рука об руку и вместе делали общее дело, почувствовали, что им тесно в одной лодке, и начали непримиримую борьбу за власть.
– Идиоты малолетние! – не удержавшись, возмутился ЧП. – Молоко на губах не обсохло, а туда же… Власть им подавай!
– Надо срочно что-то делать. – Иннокентий озабоченно нахмурился. – Иначе, когда НАЧНЁТСЯ, мы вместо помощи получим две воюющие группировки и в итоге потеряем Движение.
ЧП призадумался. Нет, всё пока идёт по графику, но в последний день почему-то проявляются все шероховатости и неровности. По-видимому, это тоже часть местной специфики: пока готовились, вроде бы всё было нормально и гладко, а перед самым стартом побежали нюансы.
– То есть я так понял, что обоих сохранить не удастся?
– Нет, никак не получится. – Иннокентий с искренним сожалением вздохнул.
Очень жаль. Оба – перспективные лидеры, каждый хорошо прикормлен и крепко сидит на крючке, за каждым стоят люди, часть формации.
– Кого оставим?
Иннокентий назвал имя. Назвал не колеблясь, уверенно и чётко, и ЧП не стал уточнять и перепроверять по своему информационному массиву. Иннокентий спец в своей отрасли, если не сомневается, значит, выбор продиктован целым рядом веских аргументов.
– Но грубо убирать нельзя, – спохватился Иннокентий. – Подставим под удар оставшегося, у него мотивы, возникнут недомолвки, слухи…
– Хорошо. – ЧП посмотрел на Феликса. – Надо сделать тонко.
– Сделаем. – Феликс протянул Иннокентию флэшку. – Подготовь информацию по «объекту». На обратом пути заберу.
– Есть.
Феликс был не в курсе проблемных вопросов общественных организаций, он включился в процесс совсем недавно, в подготовительно периоде практически не участвовал и занимался в основном «силовыми» вопросами.
– Не жалко? – спросил на прощание ЧП.
– Жалко, – признался Иннокентий. – Я в него, мерзавца, столько труда вложил… Конечно жалко…
Курково можно назвать деревней с большой натяжкой. Это именно посёлок, поселение: скопите разнообразных пристроек, вагончиков, времянок, бытовок, ветхих лачуг и даже землянок, со всех сторон прилепившихся к центру – бывшей зоне, ИТК № 121, возведённой в незапамятные времена специально для постройки химкомбината «Чёрный Сентябрь».
Сейчас в посёлке наблюдается немалое скопление постороннего транспорта. Со всех соседних районов сюда съехался уголовный сброд, слетелось вороньё на кровавый пир, обещанный местными «авторитетами», которые глубоко и надёжно вовлечены в Эксперимент несгибаемой волей ЧП.
Вернее, даже не волей отдельно взятого человека, это будет не совсем верное утверждение, а универсальной схемой, отработанной в других странах и оптимизированной под местную специфику.
В других странах для самой грязной и неблагодарной работы используются беднейшие племена и кланы-изгои, отброшенные от Государственной Кормушки более сильными конкурентами.
В этом регионе воленс-ноленс пришлось привлекать криминалитет. Племена здесь перевелись ещё во времена большевиков, а структура местной клановой иерархии на удивление однополюсная: все существующие кланы прочно сидят во Власти.
Кланы, по каким-то причинам отлучённые от Власти, здесь просто не выживают, их сразу же загрызают насмерть, без права на апелляцию и последний вопль.
Для ЧП, привыкшего к азиатской жестокости и восточной хитрости, это было ошеломляющим открытием. До углубления в местную специфику он искренне полагал, что в бывшей Стране Победившего Социализма всё устроено более цивилизованно и гуманно, чем в горах и пустынях у «варваров».
ЧП человек воспитанный и по-своему добропорядочный, он не любит криминалитет. Будь его воля, он бы дал команду наёмникам, и следующим шагом после захвата Арсенала и Центра стала бы ликвидация Курково «под ноль».
Однако всему своё время. В схеме Эксперимента четко определено место для Курково. После того, как этот расходный материал отработает своё, он неизбежно будет уничтожен.
Поставив вездеход на въезде в посёлок, проверили связь с «Арсеналом» и уточнили диспозицию.
Феликс предложил ЧП одеть миниатюрную гарнитуру рации, чтобы быть в курсе всех переговоров и в случае необходимости иметь возможность вмешаться в ситуацию.
Затем они оба вдели в воротники булавки-камеры, чтобы рассевшиеся на позициях бойцы «Арсенала» могли видеть обстановку. Кроме того, камеры – это одновременно и «маяки», которые показывают на планшетах снайперов местонахождение ЧП и Феликса, снижая риск случайного поражения до минимума.
– Готовы ли мы к крайнему варианту? – уточнил ЧП.
– Вопрос «эФ» или мне? – задушевно прожурчал в ухе голос командира «Арсенала».
– Обоим.
– Готовы, – не раздумывая ответил командир.
– Угу, – поддержал Феликс и без тени рисовки добавил: – Мы убьём их быстро.
Крайний вариант – это массовая ликвидация «авторитетов». Если во время акции устрашения возникнет групповое неповиновение, ЧП с Феликсом нужно будет укрыться в первом попавшемся укромном уголке и «Арсенал» за минуту уничтожит ВСЕХ авторитетов. Огневой мощи для этой задачи хватит с избытком.
ЧП с Феликсом надо будет только продержаться эту минуту, а затем скорректировать огонь по «пристяжи», которая наверняка будет ошиваться где-то рядом, на улице.
– Хорошо, – одобрил ЧП. – Однако, надеюсь, что до этого не дойдёт. Это будет очень грубо и… крайне нецелесообразно.
Затем минут двадцать дремали, выдерживая «понятия». Приедешь раньше – несолидно, опоздаешь – нехорошо. Надо прибыть точно в срок и зайти спокойно и уверенно, как к себе домой.
К бывшей зоновской столовке, в которой собрался пришлый и местный криминальный ареопаг, вездеход подъехал за полминуты до назначенного срока.
Возле столовой скопилась немалая толпа. Здесь курили и тихонько перешёптывались приближённые «авторитетов», не допущенные на «толковище».
ЧП с Феликсом степенно вошли в столовую и поздоровались за руку с вождём самой сильной местной «семьи» – Кареолом Маярдрой, который на правах хозяина взял на себя роль распорядителя мероприятия.
Столы были сдвинуты к центру буквой «П». По внешнему периметру плотно, локоть к локтю, сидели «авторитеты». Сервировка была как на конференции, никакой выпивки-закуски, только графины с водой, стаканы, листки бумаги и ручки.
Напротив основания буквы «П» стоял стол «президиума», в который входил сам Кареол, ещё двое авторитетных представителей Курковской «общины» и собственно «спонсоры» – ЧП с Феликсом.
Сели, осмотрелись. Феликс кивнул назад, в левый угол. Там был проход на кухню. Если ситуация свалится в край, надо будет резво двигать туда, это самое удобное место.
– Картинка нормальная, – раздался в ухе ЧП голос командира «Арсенала». – Готовы к работе. «эФ», указку подготовь, на всякий пожарный.
– Угу. – Феликс достал из кармана массивную стальную ручку, щёлкнул колпачком и положил перед собой на стол.
Кареол призвал публику к тишине, напомнил, зачем собрались, и без проволочек передал слово ЧП.
ЧП коротко, простыми словами, довёл правила и рубежи: перспективы, дивиденды, последовательность работы, что можно, что нельзя, на каких этапах «можно и нельзя» будут варьироваться. Затем перешёл к вопросам «карательного формата»:
– Я понимаю, что вы не армия, но… Попрошу чётко и в срок выполнять все наши распоряжения. За невыполнение приказов будем карать, за косяки – штрафовать, причём неслабо. Работать начнём уже сегодня вечером, так что с этого момента ни один человек за пределы посёлка не выезжает. Чтобы не допустить утечки информации. Ни один, понятно? Это приказ.
Основная масса присутствующих приняла слова ЧП спокойно: предварительные переговоры были проведены, примерные требования и условия все знали, никого силком сюда не тащили, сами подписались.
Но тут же обозначилась группа недовольных – и как раз те, о ком предупреждали аналитики.
– Слышь, начальник! Ты давай так резво не гони, осади мальца, – борзо выступил от имени всех недовольных огромный, как гора, Блязидури Тхвобадзе. – Что надо, будем делать, не вопрос. Но мы люди вольные, куда хотим, туда едем, тут ты нам не указ. Ты чо тут, в натуре, кичу, что ли, хочешь устроить?! И потом, ты чо там прогнал, я не понял: какие, нах, штрафы? Ты кого, нах, карать собрался? Ты сам понял, вообще, что прогнал, нет? Ты щас сам такого косяка упорол, что дальше просто некуда!
Все присутствующие притихли и насторожились.
Тхвобадзе был известным беспредельщиком и славился дурным нравом, многие из братвы его знали и побаивались, поскольку за ним стояла многочисленная и кровожадная «семья». А ЧП был организатором всего этого сборища, и на его стороне выступали все авторитетные «семьи» Курково.
Все понимали, что сейчас кому-то придётся «прогнуться», или добром дело не кончится: намечался производственный конфликт с самыми непредсказуемыми последствиями, который в перспективе обещанных дивидендов никому был не нужен.
– И что вы предлагаете? – деловито и спокойно спросил ЧП.
– А ты чо, сам не допёр? – удивился Тхвобадзе. – Я чо, на мегрельском говорю?! Я ж русским языком сказал: осади, бл…! Никаких, нах, приказов, никаких штрафов, никаких «кар»! И будем ездить и ходить куда хотим, ты нас на цепь не посадишь.
– Есть люди, которые поддерживают это мнение? – уточнил ЧП. – Если да, прошу поднять руки.
Тотчас же взметнулись четыре руки плюс пятая самого Тхвобадзе, хотя его никто и не просил.
– Да, вижу, – тихо доложил командир «Арсенала». – «эФ», будь ласка, пометь «объекты».
Бунтари сидели в левой перекладине буквы «П», причём некомпактно: трое – и Тхвобадзе в том числе – в верхней части, рядом, и двое в розницу, где-то посерёдке, с интервалом в три лица.
Феликс взял свою ручку и «ткнул» в каждого из протестующих.
– Есть захват, – доложил командир «Арсенала». – Спасибо, цели взяли.
Движение Феликса не осталось незамеченным: Тхвобадзе привстал и с детской непосредственностью полюбопытствовал:
– Я не понял… Это чо такое сейчас твой пацан сделал?
– Маркеры поставил, – буднично сообщил Феликс. – Теперь вы в «сетке».
– Итак? – запросил командир «Арсенала».
– Работайте, – разрешил ЧП.
– В какой, нах, се…
Слово оборвалось на первом слоге: стена напротив столов вдруг плюнула щепой и обзавелась сразу пятью отверстиями, непредусмотренными строительными нормативами.
Пятеро бунтарей были отброшены далеко назад, вместе со стульями. Троим начисто снесло головы, они раскололись и разлетелись вдребезги, словно взорвались изнутри, а в телах двоих образовалось по огромной сквозной пробоине. Кровищи вокруг было – словно на хорошей скотобойне.
– Спасибо, это было наглядно, – поблагодарил ЧП командира «Арсенала» и всё тем же спокойным тоном обратился к ошеломлённой аудитории: – Ещё вопросы есть?
В столовой стояла мёртвая тишина, разбавляемая прорывающимся в нескольких местах рвотными позывами. Люди завороженно смотрели на обезображенные тела, переводили взгляды на отверстия в стене, через которые бодро сквозили лучи света, и… нет, никто из присутствующих не роптал и не призывал к немедленной мести.
Вопросов не было.
– Замечательно, – констатировал ЧП. – Будем считать, что обо всём договорились.