… – «Генеральный» слух звучит примерно так: Штатам отдают концессию на весь «Сентябрь» оптом, со всеми площадками, «дочками» и сопутствуют ними инфраструктурами. А это, почитай, весь город. И американцы якобы собираются свозить сюда токсины со всего мира и утилизировать их за огромные деньги.
– Хороший слух. Есть от чего кипеть и волноваться. Звучит вполне зловеще, а где-то даже с тенденцией к этакому местечковому апокалипсису.
– Хм… Звучит как бред.
– Почему как бред?
– Ну так это же как дважды два. Хотя да, признаю: для людей со стороны, не местных и не в теме, это может показаться вполне жизнеспособной концепцией.
– Кстати, интересный момент. Правильно говорят, надо почаще смотреть на проблему со стороны. Если кто-то реально генерирует слухи и всё это не просто цепочка случайных совпадений… Думаю, этот генеральный миф – «экспортного» порядка. Он направлен в основном на внешнюю аудиторию.
– А смысл? Зачем внешней аудитории наш заштатный городишко?
– Пока ничего сказать не могу. Будем работать – узнаем. Кстати, просветите, что такого неправильного в «генеральном» слухе?
– Да это долго… В общем, будете знакомиться с комбинатом – сами всё узнаете.
– А если коротко, в двух словах?
– Ну а если в двух словах, тут есть пара ключевых аспектов: характер производства и «семейственность».
– Если не секрет, можно чуть подробнее?
– Да какие уж тут секреты: это знает каждый местный житель. Видите ли, весь комбинат давным-давно поделен между несколькими АОЗТ, которые все без исключения принадлежат «Питерской команде». Декларативно они под контролем государства, но собственно государственными остаются только две лаборатории и Арсенал, это объекты «особого режима». Всё остальное – хозяйство «Семьи», так что о концессии даже и говорить не стоит. Вы же не сдадите другу собственную квартиру со всей утварью, чтобы он там складировал, допустим, экскременты и выпаривал из них натуральные удобрения? Хе-хе…
– А если друг очень хорошо заплатит? Допустим, двойную цену квартиры?
– Это если друг сумасшедший или просто некуда деньги девать. А если нормальный прагматичный пиндос – никогда в жизни. Видите ли, тут овчинка выделки не стоит, кругом будут тройные затраты. Комбинат целиком «заточен» под производство специфической продукции. Для перерабатывающего цикла нужно демонтировать всё оборудование и возводить проект с нуля. Так что будет в разы дешевле выкупить площадь в чистом поле, где-нибудь неподалеку от «железки» – у нас тут хватает укромных местечек – и там уже воздвигнуть базу по переработке. И с хранением «материала» проблем не будет, и с доставкой, и общественного резонанса можно избежать.
– То есть этот слух несостоятелен?
– Да я же говорю – это полный бред…
Здравствуйте, дорогие мои. Я Алекс Дорохов, штатный картограф подразделения «Бункер» Федеральной Службы по надзору за ВГОиК (Важными Государственными Объектами и Коммуникациями).
Служба наша осуществляет надзор за режимными объектами, а «Бункер» выполняет специфические задачи разной степени тяжести. На этом представление закончим и сразу перейдём к делу.
Суть текущей задачи доведу по ходу повествования (я сам пока толком не понял, чем нам предстоит заниматься в ближайшие дни), а по личному составу доложу прямо сейчас: пока что мы работаем втроём – Ольшанский, доктор Семён и ваш покорный слуга.
Стёпа и Юра сопровождают шефа, шеф убыл на ЧП (чрезвычайное происшествие) в один из стратегических центров России, а Спартак сидит на базе и ждёт команды на выдвижение с экипировкой «под задачу». Как только проведем рекогносцировку и определимся, чем предстоит заниматься, мы его проинформируем и он привезет нам всё что нужно.
Необходимое уточнение: если вам ни о чём не говорят приведенные выше имена, значит, ранее мы с вами не встречались. Это легко исправить: ознакомьтесь с содержанием предыдущих дел команды «Бункер» и все вопросы отпадут. Впрочем, если вам недосуг этим заниматься, ничего страшного, каждое дело команды – вещь в себе, индивидуальная работа на заданную тему, так что по ходу повествования вы легко вникнете в суть и познакомитесь с исполнителями.
Итак, приступим.
В областной центр мы прилетели тринадцатого января, в пятом часу пополудни. Шел легкий снежок, небо было сплошь затянуто серыми тучами плюс по дороге мы попали в крепкую «болтанку», так что настроение надёжно лежало на нулевой отметке.
Судя по некоторым признакам, коллеги испытывали примерно те же самые чувства. Прибавьте сюда совершенную неопределенность по части предстоящих задач, «тёплую» встречу, и в итоге получится общий для всей команды рабочий фон вот с таким примерно вектором: «Ну и какого дьявола мы сюда припёрлись?!»
В аэропорту нас встречал замначальника областного УФСБ Виктор Иванович Гордеев.
Гордеев решительно не вписывался в эталонный образ чекиста, взлелеянный в массовом сознании патриотическими книгами и идеологически выдержанными фильмами (помните, наверное: этакий рыцарь без страха и упрёка, стройный, подтянутый, ироничный, хладнокровный и т. д.).
Это был низенький толстун с испуганным и злым лицом, неопрятной всколоченной шевелюрой, контрастно оттенявшей солидную плешь, и непроходимо застрявшим во взгляде отвращением – к работе, к людям, ниспосланным этой работой, и, может быть, даже к самой жизни. Он был очень похож на железнодорожника Ванюкина из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих» в блистательном исполнении Калягина, а когда при встрече здоровался с нами за руку, его короткое и невнятное «с приездом» по интонации больше соответствовало среднему арифметическому между «пошли в ж…» и «чтоб вы сдохли».
В общем, он был нам не рад и даже не пытался скрывать это.
Неплохое начало. С этим человеком нам работать как минимум несколько дней.
В VIP-секторе стоянки, рядом с тремя сверкающими внедорожниками класса люкс была припаркована чёрная «Волга» (ГАЗ-24-10), обшарпанная, древняя и неприглядная, как история карательных органов. У меня сразу возникла мысль, что это такая бесхитростная постановка в формате «блеснуть перед столичными гостями чистотой и непорочностью». Смотрите, гости дорогие, на какой развалине мы катаемся, и делайте выводы: тут все правильные и честные, мзду не берем, про коррупцию знаем только из методических разработок, вкалываем исключительно за зарплату.
Возле «Волги» неспешно прогуливался мужчина лет тридцати, в драповом пальто и изрядно траченном пыжиковом треухе. Завидев нас, он трусцой припустил через дорогу и скрылся в расположенном справа от аэровокзала мини-маркете.
– Что за… – насторожился Ольшанский.
– Это наш, – успокоил Гордеев, открывая багажник. – Всё по графику.
Побросав сумки в багажник, мы хотели было сесть в салон, но Гордеев неожиданно спросил:
– Нормальные ездуны есть?
Спросил требовательно, напористо: подразумевалось, очевидно, что если таковых ездунов среди нас не окажется, то мы с ходу завалили какой-то тайный тест на профпригодность.
– Насколько нормальные? – уточнил доктор.
– На «полицейский разворот». По зимнику.
– Думаете, до этого дойдёт? – удивился Ольшанский.
– Обязательно дойдёт, – обнадёжил Гордеев. – Чего спросил: в общем-то, я и сам могу, но… на сухом асфальте. А там будет каток с буграми.
– Сделаем. – Доктор оживленно потер ладони и без приглашения полез за руль. – Движок форсированный?
– Обязательно, – кивнул Гордеев, занимая место рядом с водителем и непринуждённо переходя на «ты». – Уверен, что сделаешь «полицейский разворот» на «зимнике»? Гели за обочину вылетим, там сугробы по горло, без эвакуатора не вылезем.
– Сделаем, – уверенно заявил доктор, поворачивая ключ в замке зажигания. – Только предупреди заранее, чтоб в маневр без рывков войти.
Двигатель «Волги» тянул оборотисто и солидно, словно под капотом сидел приличный дизель, мы быстро разогнался и помчались к городу (аэропорт здесь расположен на выносе, километрах в пятнадцати от городской окраины).
Не успело здание аэровокзала скрыться в слабенькой снеговой завесе, Гордееву кто-то позвонил. Выслушав абонента, чекист с мрачным удовлетворением пробурчал «да кто бы сомневался!» и, посмотрев поочередно в верхнее и боковое зеркала, задал вопрос в пространство:
– Ну что, гости дорогие… «хвост» видим?
Доктор вопрос проигнорировал, Ольшанский делано зевнул, а я с умным видом уставился в зеркало. На магистрали было довольно оживлённое движение, в такой обстановке вот так с ходу вычислить «хвост» непросто даже опытному оперативнику. Однако каких-либо явных признаков «несанкционированного сопровождения» я не обнаружил (например, попыток подстроиться под скоростной режим «объекта», или видимого невооруженным глазом телеметрического оборудования), поэтому добросовестно ответил:
– Нет, не видим.
– А он есть! – уверенно заявил Гордеев.
Ольшанский протер перчатками запотевшее заднее стекло, бегло оценил дорожную обстановку и сообщил:
– Вон тот светлый седан: восемьдесят метров, второй ряд.
– Точно. – В тоне Гордеева негромко звякнула уважительная нотка, и он с интересом посмотрел в зеркало на Ольшанского. – Как определил?
– А что, есть другие варианты? – Ольшанский пожал плечами. – Это единственный кандидат.
Такой ответ Гордеева вполне удовлетворил, а меня – нет. На мой взгляд, за нами катят десятка полтора таких кандидатов, и любой может с равным успехом претендовать на роль соглядатая. Однако в присутствии постороннего я этот вопрос озвучивать не стал, просто сделал себе зарубку на память: на досуге попытать Петровича насчёт методики определения «хвостов» в сложной дорожной обстановке.
А вот по поводу самой ситуации не удержался. Согласитесь, вопрос вполне животрепещущий и актуальный:
– Виктор Иванович, а это, вообще, нормально, что за вами «хвост»?
– Ты хотел сказать «за нами»? – уточнил Гордеев.
– Нет, именно «за вами». За нами-то – ладно, мы приезжие, интересные, непонятные… А вот вы – замначальника УФСБ. И за вами «хвост»? На вашей же «земле»?! Как по мне, так это вообще верх наглости.
– Согласен, – кивнул Гордеев, даже не попытавшись брызнуть амбициями. – Обнаглели вконец, дальше некуда. Когда в первый раз заметил, сам был в шоке. Просто поверить не мог. Думал сначала… гхм… Думал – может, с перепою померещилось?
– И давно? – спросил Ольшанский.
– Перепой? С Нового года. Даже раньше, с католического Рождества.
– Да ладно, это общенациональное, можно сказать, системное, так что ничего страшного, – бодренько ввернул доктор.
– Я про «хвосты». – Ольшанский состроил служебную физиономию.
– Это, вообще, шутка такая была, – засмущался Гордеев. – Хе-хе… Не получилось? Ну да ладно. «Наружку» позавчера заметил. А вообще, вся эта непонятная «движуха» началась перед Новым годом.
– А почему, в таком случае, «сигнал» пошел только позавчера? – спросил доктор.
– Потому что до позавчера всё было просто «непонятное», – шумно вздохнул Гордеев. – А позавчера началось «странное».
– Например?
– «Наружка» – не странное?
– Ну, в общем… А ещё?
– Ещё… Гхм… Начальник мой пропал.
Ольшанский с доктором переглянулись, и у обоих натурально вытянулись физиономии.
Нормальная реакция. Не каждый день, знаете ли, пропадает начальник УФСБ области.
– А почему тогда в сводке об этом – ни слова? – обескураженно уточнил Ольшанский.
Гордеев дал разъяснение по ситуации: начальник в отпуске. Он заядлый рыбак и охотник, тут в окрестностях есть где разгуляться в этом плане, так что частенько катается с друзьями на сафари. Бывает и так, что отсутствует по два-три дня кряду. Но вот нюанс: в машине его оборудована спутниковая связь, так что до недавнего времени с ним можно было пообщаться буквально в любой момент из любой точки земного шара. Работа такая, по-другому нельзя.
А в этот раз начальник уехал на охоту и больше суток не выходит на связь. Шум подымать не стали, мало ли – праздник, каникулы, нирвана, декаданс, решили сначала разобраться своими силами и неофициально отправили три поисковые группы. Результатов пока нет, но вполне отчетливо прослеживается некая нездоровая тенденция. И чутьё подсказывает Гордееву, что будут эти результаты либо неприятными, либо совсем страшными.
Учитывая тот факт, что на неделе в соседних регионах почти одновременно случились три громких и масштабных ЧП, Гордеев не стал дожидаться, когда всё станет совсем плохо, и на всякий случай решил подстраховаться: в формате плановой профилактики по «Красному Коду» (признаки подготовки к насильственному свержению Государственной Власти и саботажа функционирования Органов Управления) запросил помощь из центра. Ждал, что пришлют бригаду матерых «центровых» оперативников из родного ведомства… И маленько промахнулся. Все полезные люди из родного ведомства обслуживают вышеназванные ЧП, так что прислали прокурора, психиатра и картографа (это Ольшанский, доктор и ваш покорный слуга) из не пойми какой недавно созданной службы.
А получилось так потому, что директор этой службы входит в состав Особого Комитета, который как раз курирует всё, что связано с «Красным Кодом». Кроме того, вся нездоровая возня последних двух недель происходит преимущественно в одном из промышленных городков областного подчинения. На территории этого городка располагается крупнейший в России химкомбинат «Черный Сентябрь» с «площадками» особого допуска, а это прямая юрисдикция нашей службы.
Вот, собственно, и все предпосылки нашей командировки. Вот вам и объяснение, отчего нас встретили без должного радушия.
Не нас ждал Гордеев.
Не гости ему тут нужны, тем более из сторонней Службы, а коллеги, мастера-оперативники, которые помогут быстро разобраться со всеми странностями и недоразумениями нынешних «новогодних каникул».
Добравшись до пригорода, почти сразу съехали с магистрали на примыкающее шоссе, дважды повернули и оказались на неширокой улочке частного сектора.
Гордееву опять кто-то позвонил, он ответил «ага, понял… понял…» и скомандовал:
– Пристегнитесь.
Мы послушно пристегнулись.
Здесь был обещанный «каток», слегка присыпанный свежим снежком. Очевидно, централизованное коммунальное обслуживание до этих мест не дошло, каждый хозяин самостоятельно чистил свой выезд, а дорогу окончательно не занесло только потому, что по ней регулярно катались – в том числе и на санях, судя по недавним следам полозьев.
– Здесь? – спросил доктор.
– Чуть дальше. – Гордеев ткнул пальцем в лобовое стекло. – Метров через пятьсот будет пустырь, там и развернемся.
Доктор дважды притормозил, проверяя, как «Волга» держится на дороге: сначала на малой скорости, потом, немного разогнавшись, ещё разок, с ощутимым заносом, удовлетворённо буркнул «пойдёт» и прибавил ходу.
Мы уже приближались к пустырю, когда в двухстах метрах сзади возник тёмный силуэт внедорожника.
– А вроде быт светлый седан? – напомнил Ольшанский. – В «два лица» ведут?
– Точно, – кивнул Гордеев. – Грамотные, мерзавцы. Моя школа.
Затем он позвонил кому-то и сказал одно слово: «Приготовились».
– Что делаем после манёвра? – уточнил доктор.
– Тараним со сносом на обочину, – не стал скромничать Гордеев и испытующе глянул на доктора: – Сделаем?
– Сделаем, – небрежно кивнул доктор.
Гордеев хмыкнул и покрутил головой. Ему явно нравилась уверенность нашего доктора.
Мы въехали на пустырь, и тут Гордеев, спохватившись, спросил, есть ли у нас оружие.
Вовремя. Спросил бы ещё в момент захвата – вообще было бы здорово.
Ольшанский ответил за всех, что оружия у нас нет, и, как бы оправдываясь, добавил: это не потому, что мы беспечные оболтусы, а просто по обстановке. Мы ведь сюда прибыли не воевать, а собирать слухи и проводить рекогносцировку.
– Ясно. – Гордеев жестом фокусника извлек из-за пазухи ПСМ[2]. – Могу поделиться, у меня «запаска» есть. Кто будет ассистировать?
Ольшанский молча кивнул в мою сторону.
Гордеев протянул мне пистолет, я проверил наличие патронов и уточнил:
– Как работаем? Профилактика или «на снос»?
– Никаких «сносов»! – Гордеев неодобрительно покосился на меня и счёл нужным уточнить: – Только пугать, в крайнем случае бить, если будут сопротивляться. Это, вообще, свои. Наказывать будем.
– Ясно.
На пустыре дорога была совсем плохая, сплошь буедобины и колдораки. Вдобавок ко всему, справа, в пятнадцати метрах от обочины тянулся глубокий овраг. Если снесет на ту сторону и сугробы не задержат, будет совсем нехорошо.
– Можно! – скомандовал Гордеев.
Тотчас же завизжали тормоза, нас понесло вправо, резко разворачивая вокруг своей оси, и я рефлекторно зажмурился, вспучив ауру клубком запоздалых сомнений. Зря доктор согласился на эту авантюру, ой зря, сейчас как грохнемся в овраг…
Доктор, однако, не подкачал – он гонщик со стажем почти в мою жизнь, так что и здесь справился блестяще: «Волга» развернулась на 180 как по циркулю, ни одним колесом не выскочив за обочину, взвыла мотором и рванула обратно, навстречу нашим соглядатаям.
– Ухты! – оценил Гордеев. – Силён, бродяга…
Тёмно-зеленый «Сузуки» принял влево, вежливо пропуская нас, но маленько не угадал. Волга смачно поцеловала внедорожник в правое крыло и спихнула его на обочину. Сугробы тут, как и предупреждали, были глубоки и надёжны, «Сузуки» сильно накренился на левый борт и наполовину утонул в снегу.
– Пошли! – скомандовал Гордеев, и мы все разом выскочили из машины.
В «Сузуки» было двое: бледный худощавый товарищ под сорок и багровый от избытка чувств крепыш примерно моего возраста, лет двадцати пять или около того.
От неожиданности они не успели заблокироваться, так что бить стёкла не пришлось. Я распахнул дверь, сунул ствол в салон и грозно приказал:
– Руки в гору! Да, хорошо: держите свои ручонки так, чтобы я их видел. Выходим по одному, плавно, без резких движений.
Товарищи покинули салон, но в позицию для обыска не встали – хотя я и скомандовал – а замерли по стойке «смирно», повернувшись к Гордееву.
Я хотел было прибегнуть к грубой силе, но Гордеев жестом показал: не надо, и так обойдёмся.
Между тем в той стороне, откуда приехал «Сузуки», показались ещё две машины. Ольшанский указал на них, однако чекист буркнул «это наши» и подошел вплотную к задержанным.
– Ну что, ренегаты хреновы… – Гордеев сунул пистолет в оперативку и сделал мне знак, чтобы опустил ствол. – Мне кто-нибудь объяснит, что это за странные движения такие?
«Ренегаты» опустили головы и синхронно шмыгнули носами, как проштрафившиеся отличники, на ровном месте отхватившие двойку.
– Виктор Иваныч, вы нас неправильно поняли! – Худощавый попробовал сделать честные глаза – получилось из рук вон, наверное, мешала неощущаемая мною харизма Гордеева. – Мы просто по делам ехали…
– А ты что скажешь? – спросил Гордеев молодого.
– Так точно, товарищ полковник! – Крепыш старательно выпучил глаза и верноподданнически рявкнул: – Вы неправильно поняли! Мы тут просто…
– Молчать! – вызверился Гордеев. – Не сметь мне врать, а то в подвал спущу! Кто вас «зарядил» шпионить за мной?
– Вы неправильно поняли… – заканючил худощавый. – Мы просто ехали к моей тёще…
– Может, допросим в режиме «Б»? – предложил я.
– А сумеешь? – Гордеев с интересом уставился на меня.
Скажу сразу: я такими вещами никогда не занимался, но… я видел, как это делается. А сейчас предложил такой вариант просто для того, чтобы надавить на задержанных. Мне почему-то казалось, что раз они свои, то всё это несерьезно, сейчас немного надавить – и запросто расколются, сугубо по-свойски. Нужно лишь небольшое усилие. Поэтому я тщательно выбрал интонацию и примерно так же, как доктор при обещании «полицейского разворота», уверенно и важно кивнул:
– Сделаем.
– Замечательно, – одобрил Гордеев. – Ну что, сучьи дети… Сами покаятесь или отдать вас столичным живодерам?
Я покосился на коллег: доктор с Ольшанским дружно смотрели в серое небо, чтобы не портить впечатления рефлексиями по поводу «столичных живодеров».
Крепыш втянул голову в плечи и, как мне показалось, перестал дышать.
– Виктор Иваныч… – Худощавый с отчетливой тоской посмотрел на меня и нервно сглотнул. – Ну не в чем нам каяться! Я же говорю, вы неправильно поняли…
Тут подъехали ещё два внедорожника, из них высыпали несколько крепких мужчин среднего возраста и испортили торжественность момента недоуменными возгласами в формате «опаныси, гля, кто тут у нас за «хвостов»?».
– Забирайте, – скомандовал Гордеев прибывшим сотрудникам. – Работайте. Мордовать особо не надо, но… Чтоб через час мне доклад: какого чёрта они тут делали. Не будет результата – отдам их москвичам…
Мы пересели на служебный «Патрол», «Волгу» с подбитым «глазом» и помятым бампером передали сотрудникам и, спровадив конвой с чекистами-ренегатами, поехали в центр города.
По простоте душевной я полагал, что на этом наши сегодняшние приключения закончились. Дело к вечеру, пора в гостиницу, обустраиваться, немного отдыхать после перелета, планировать праздничные мероприятия.
Сегодня старый Новый год, праздник-парадокс, милый сердцу каждого резидента нашей Страны, так что грех пропускать такое событие, тем более в командировке. Надеюсь, Гордеев сменит гнев на милость и порекомендует нам приличный ресторан без драк и стрельбы, желательно с каким-нибудь специфическим местным колоритом.
Увы, я не угадал. Ввиду сложившейся нездоровой обстановки Гордеев не собирался оставлять нас в областном центре и предупредил, что приключения, собственно говоря, ещё и не начинались.
– У меня задача: обеспечить вам полную конфиденциальность и плотное прикрытие на всё время работы. Если поселитесь здесь в гостинице, вас сразу возьмут под «контроль». Так что потерпите маленько, сейчас «колёса перекинем» и сразу выдвигаемся в конечный пункт.
В центре города мы поменяли машину. Заехали в глухой двор, пересели на тёмно-синий «Nissan X-Trail», а «Патрол» сдали с рук на руки мужчине в пыжике – тому самому, который давеча гулял на парковке у аэровокзала.
«Патрол» выехал со двора первым, спустя полминуты мы на «Х-Trail», за нами с интервалом в сотню метров пристроился видавший виды «Опель».
– Это наши?
– Это «сентябрьские», – пояснил Гордеев. – Это ваша «пристяжь» на всё время работы. Они у вас в оперативной подчинении, познакомитесь по прибытии на место.
В таком составе и покатили к выезду из города, регулярно меняя скоростной режим и проверяясь на предмет наличия враждебного внимания.
А наш «железнодорожник Ванюкин», оказывается, вовсе не так прост, как кажется. Всё продумал и предусмотрел, встречу и «вывод» группы из-под «опеки» разыграл как по нотам. Приятно работать с таким специалистом. Был бы ещё немного поприветливее – цены бы ему не было.
Выехав из города, мы направились на северо-запад, к затаившемуся в закатных сумерках Городу, расположенному в полусотне километров от областного центра.
По дороге Гордеев в общих чертах ввёл нас в курс событий и рассказал о некоторых местных особенностях. Предполагалось, очевидно, что мы прямо с колес начнём строить планы и закладывать алгоритм работы.
Ага, щас! Не знаю, как старшие коллеги, а я слушал вполуха, временами подрёмывая и отвлеченно размышляя насчёт организации праздничного вечера.
Доклад Гордеева условно можно было разделить на две составляющие: «слухи» и «возня» (для любителей терминологии последнее слово можно заменить на «движение» или «активность»).
С генеральным слухом вы уже знакомы: наши жадные и беспринципные вожди отдают коварным америкосам «Чёрный Сентябрь», а к нему в придачу в качестве бесплатного бонуса – весь город.
За генеральным, как флотилия в кильватере за флагманом, тянулся целый выводок слухов помельче, один другого краше и страшнее. Вполне перспективные и реалистичные модели в этой флотилии гармонично уживались с невероятными и фантастическими, а некоторые прямо противоречили друг другу, однако это не мешало им сохранять устойчивость и плавучесть.
Не буду заниматься сортировкой и анализом, просто дам одним пакетом всё, что услышал, а вы уже решайте сами, что тут реалистично, а где фантастика.
Итак, слухи:
– Всех горожан поголовно уволят – с химкомбината, приданных обслуживающих предприятий и «площадок»;
– Город будет ликвидирован, на его месте устроят «закрытую зону», где будут трудиться американские специалисты;
– Для подавляющего большинства горожан химкомбинат и полученные от него квартиры – это всё, что у них вообще есть в жизни. В связи с этим понятно, что добровольно никто уезжать отсюда не собирается. Так вот, для того чтобы не платить компенсации и в массовом порядке не выкупать у людей квартиры (пусть даже и по бросовым ценам), Власть создаст все условия для того, чтобы жители сами бежали из города – вплоть до тайного применения биологического оружия и БОВ (боевых отравляющих веществ), которых в Городе столько, что хватит десятикратно отравить всю Страну;
– Грязные игры с «Чёрным Сентябрём» – это вовсе не сиюминутная забава, всё спланировано ещё при Горбачёве, сценарий разработан аналитиками ЦРУ, и вот с тех самых пор на жителях города… ставят генетические эксперименты. Именно поэтому в окрестных посёлках скопилось столько алкоголиков и наркоманов, лентяев и бездарей, а также некрасивых людей и откровенных уродов. В самом-то Городе люди вполне приличные, но вот в окрестностях… Дураку понятно, что без экспериментов тут не обошлось! Перспектива же такова: когда наступит время «Ч», все эти жертвы эксперимента, зомбированные на определенный алгоритм, восстанут против «нормалов» и в Городе будет жуткая бойня.
Вывод: люди, будьте бдительны! Не доверяйте чужим и пришлым! В соседнем населенном пункте или даже прямо в вашем пригороде через пару кварталов тихо ждёт своего часа Пятая Колонна интервентов…
– На самом деле никто никого выгонять не будет. Просто пустят усыпляющий газ, а когда все уснут, прибудет эшелон с трансплантологами, которые произведут массовый «забор» всех подряд органов, а тела потом пустят на удобрения. Нет, жестокость тут ни при чём: это обычный американский практицизм, мало того что сэкономят на компенсациях и выплатах за жильё, так ещё и денег заработают, за совокупный «ливер» горожан выйдет очень даже кругленькая сумма.
Вот вам основной пакет. Все прочие слухи примерно в том же формате, с небольшими разночтениями и противоречиями, что позволяет с ходу предположить: пакет от одного производителя, работающего в чётко очерченном диапазоне по смутно угадываемому сценарию, конечной целью которого является…
А вот тут и возникает закономерный вопрос: зачем, вообще, вся эта идиотская активность затевалась?
Вот это нам с Гордеевым и предстоит выяснить в течение ближайшего времени. Да, я не оговорился, именно «нам с ним», а не наоборот, хотя нас тут всего трое, а у него за спиной целая Служба. Сами видели, завелись в тутошней Службе коварные ренегаты, и пока что неясно: это только те, кого нам удалось отловить, или есть ещё некий «кадровый резерв»? Так что совершенно очевидно, что Гордеев всё бросит и в ближайшее время будет заниматься чисткой рядов, а со слухами нам предстоит разбираться самостоятельно, и хорошо, если получим хоть какую-то посильную помощь.
Да, всё это очень занятно и актуально, но… Интересно, у них тут есть приличные ночные клубы, в которых не бьют столичных гостей? Меня так и подмывало навести справки, но, закончив со слухами, Гордеев без паузы перешел к «возне», так что задавать такого рода вопросы было неловко.
Итак, наряду с генерацией всевозможных слухов неведомые затейники организовали в Городе ряд мероприятий, результаты которых можно было обнаружить в местной Сети, воочию наблюдать «в реале» и даже пощупать руками.
В Сети висели многочисленные опросы с общей тематикой «Готов ли ты защитить свой дом и семью от интервентов и происков продажной власти?», на недавно образованных ресурсах сурвивалистов (проще говоря, выживальщиков) всерьез и подолгу обсуждались варианты действий в формате оккупации Страны в целом и Города в частности, а также вдумчиво и тщательно муссировались алгоритмы выживания в случае применения БОВ (боевых отравляющих веществ), и не «где-нибудь, когда-нибудь», а конкретно в Городе и окрестностях, во второй половине зимы. Никакого экстремизма и конкретных призывов там не было, но, согласитесь, такая удручающая конкретика несколько настораживала.
– А ваш «Сентябрь» производит БОВ?
– В промышленных масштабах. В частности, это один из крупнейших поставщиков фосгена и хлора для всей страны…
На тех же ресурсах обсуждались грамотные подборки фактов преступного отношения Власти к собственному народу – и разумеется, как вы уже наверняка и сами догадались, с плановым уклоном в боевую химию. Отдельный ресурс был посвящен труду доктора химнаук Льва Александровича Фёдорова «Химическое вооружение – война с собственным народом». Как и все прочие ресурсы подобной направленности, сайт был создан в конце прошлого года, с применением технологий наподобие Tor (The Onion Router), пользовался большой популярностью и мог похвастать отменной посещаемостью.
Я украдкой зевал. Вот же незадача… Такими темпами мы до реально важных проблем никогда не доберемся! Интересно, водятся ли в местных палестинах симпатичные девчата без особых комплексов? Надо будет всесторонне исследовать этот вопрос…
Помимо сетевых экзерциций какие-то затейники активно распространяли в Городе различные брошюры на вышеназванные темы, причём с явно «сопротивленческим» уклоном, а в книжных магазинах вроде бы «спонтанно», но с какой-то нездоровой регулярностью вспыхивали акции: за смешные цены продавали книги по тематике ВП (если кто-то подумал про Президента – не угадали, здесь подразумевается такое скорбное явление глобального порядка, как Всеобщий П…ц, да простят мне дамы мой французский).
– Вот, полюбуйтесь…
Я так понял, что «Х-Trail» был личной машиной Гордеева. Он вел себя здесь по-хозяйски, в частности, не глядя открыл «бардачок», в котором была разнообразная печатная продукция и пара кульков конфет «Коровка».
– Конфеты тоже распространяют? – полюбопытствовал я.
– Конфеты мои, угощайтесь. – Гордеев хмыкнул. – Кстати, дельная мысль. Конфеты всегда популярнее брошюр, но… почему-то никто до этого не додумался.
– А зря, – поддержал доктор. – Можно было бы немало юного «электората» поднять такими акциями…
Коллеги стали листать брошюры, а я взял книги (их там было всего две): «Живодёр» Аркема Бель-Ядери и первый том из цикла «Эра Дохлых «Эндрю Круизера.
Гордеев сказал, что с брошюрами, в принципе, всё ясно: это бесхитростные агитки за «активную позицию, бдительность и ответственность человека за свою жизнь и жизни близких перед лицом возможных катаклизмов». Возможных, обратите внимание. Нигде не говорилось, что всё начнётся завтра с утра, именно у нас в Стране, авторы брошюр просто предупреждали, что надо пребывать в готовности и с утра до вечера бдеть. Дабы не проспать.
Распространителей периодически хватали под белы рученьки и предметно общались, но это была сплошь местная молодежь, которой кто-то давал индивидуальные оплачиваемые задания – собственно инициатора поймать пока что не удалось.
– Да и не ловили всерьез, честно говоря. Как-то не было веского повода, чтобы всем резко подпрыгнуть и заняться: до недавнего времени всё было на уровне детских шалостей…
На книгах Гордеев особо не заострялся, пролистал за пять минут каждую и сделал вывод: одна – матерщинный боевик, другая – ужастик про зомби. Зачем их включают в акции, он так и не понял. Вроде бы ничего такого «горячего» по тематике слухов там нет, а вдумчиво читать и вылавливать крамолу между строк совершенно недосуг: наш чекист по нормальному (не по служебной необходимости) книги не читал уже лет двадцать, без уважительной причины заниматься такими глупостями не собирается и подчинённых принуждать не станет, им и без того есть чем развлечься.
Затем он спросил, не читал ли эти книги кто-нибудь из нас или наших знакомых.
Старшие коллеги индифферентно пожали плечами, а я для пущего эффекта взял небольшую паузу и неожиданно для всех выступил в роли эксперта по предъявленным книгам. В своё время я внимательно прочёл обе, причём с изрядным интересом, и теперь мне было что сказать – как раз по специфике местных «новогодних каникул».
Я сообщил коллегам, что это вовсе не «боевик» и «ужастик», как может показаться при беглом ознакомлении. Обе книги с некоторыми оговорками и натяжками можно считать инструкцией по выживанию в условиях пресловутого ВП, и они (книги) являются едва ли ни лучшими среди себе подобных в этом формате. Затем я в тезисной форме изложил общие идеи книг и зачитал по одному отрывку из каждой.
Идеи там простые и во многом схожие, несмотря на разное авторство:
– Власти плевать на Народ, она в любой момент может его продать (не «предать», а именно «продать» – за деньги);
– Если Народ подымает бучу по факту продажи, Власть закономерно даёт команду на выборочный отстрел Народа, а в очагах особо упорного Сопротивления легко и непринуждённо прибегает к методике массового уничтожения;
– Человек человеку – волк. В случае внезапного наступления ВП все мирные граждане быстро превращаются либо в стадо, либо в стаю, так что вменяемый самодостаточный человек может рассчитывать только на самого себя, своих близких и друзей, в общем, на проверенных людей. Поэтому при малейших признаках наступления ВП надо немедля объединяться в боеспособные группы, запасаться всем необходимым для выживания (читай – мародерствовать), искать удобное место для «базы» и превращать его в крепость;
– Власть – это явный враг, поэтому при наступлении ВП (инспирированного как раз таки этой самой Властью) нужно быть готовым к прямому противоборству с представителями Власти и воспринимать их однозначно как Врага;
– Некоторые военные, не вовлечённые в тотальную схему коррупции, могут быть правильными ребятами. Явный признак правильности: эти военные походя отстреливают разных «беспредельщиков», а также публично казнят своих продажных собратьев и представителей Власти. Так что к ним (военным), в случае чего, можно примкнуть для эффективного совместного выживания в условиях ВП.
По мере того как я делился книжными идеями, у доктора с Петровичем в глазах появлялся интерес, а Гордеев всё больше хмурился и мрачнел.
В завершение я с интонацией и не без злорадства зачитал по эпизоду из каждой книги. Для вящей наглядности выбрал сцены казни: в обоих случаях действовали правильные военные, только в одном был расстрелян военный начальник-предатель, а в другом – высокопоставленный представитель Власти (и тоже, разумеется, предатель и мерзкая сволочь, чтоб читателю не было его жалко).
– Ни хрена себе… Вот это манускрипты! – простецки резюмировал Гордеев. – Это что же… это у нас ТАКОЕ спокойно продают в книжных магазинах?
– Причём очень хорошими тиражами, – обнадёжил я. – И обе книги пользуются у народа большой популярностью. Так что если кто-то в Городе их до сего момента ещё не читал, после этих акций буду читать все. Читать и… хмм… принимать к сведению. Особенно в части, касающейся обращения с Властью.
– Сегодня же поставлю задачу, чтобы прочли всё до буковки и сделали анализ, – пробурчал Гордеев, отнимая у меня книги и пряча их в «бардачок». – Черт-те что… Разве можно такие вещи – народу? Ещё бы оружие разрешили продавать, вообще было бы здорово…
Когда мы уже подъезжали к Городу, Гордееву позвонили. – Слушаю… Угу… Что?! Что за идиотские шутки?! Погоди-ка…
Гордеев резко сбавил скорость, съехал на обочину и, окончательно остановив машину, покинул салон. Дальнейший разговор происходил на улице, судя по интонации и отдельным репликам, можно было понять, что случилось нечто экстраординарное.
Переговорив, Гордеев вернулся на своё место и сообщил нам о происшествии.
– Только что было совершено нападение на конвой с «ренегатами».
– Обалдеть! – бесхитростно отреагировал Петрович. – Интересные у вас тут обычаи…
Ренегатов отбили, увезли в неизвестном направлении, конвой крепко помяли, но, слава богу, никого не убили. Нападение было дерзким и вроде бы безрассудным, но если вдуматься… В сотне метров от Управления, в многолюдном месте, внезапно: сотрудники и предположить не могли, что случится такая вопиющая наглость, так что никто не успел вытащить оружие. А если бы и успели – вокруг люди, десять раз подумаешь, прежде чем стрелять.
– В общем, набили морды, забрали, юркнули во двор – и с концами…
Гордеев выглядел на удивление спокойным, сильных рефлексий не проявлял, но чувствовалось, что он крепко на взводе и очень хочет немедля заняться чем-то полезным. Например пострелять, на худой конец, просто побить кого-нибудь ногами и поорать благим матом. Во взгляде его поселилась угрюмая кровожадность, левая рука нервно тискала телефон, правая нырнула за отворот дубленки и, судя по характерному положению, нянчила рукоять пистолета.
– Что ж, давай тогда дальше мы сами. – Петрович кивнул на остановившийся впереди «Патрол». – Я бы тоже всё бросил и помчался…
Тут Гордееву опять позвонили. Он ответил, пробурчал нам «одну минуту» и, вновь покинув салон, принялся разгуливать за машиной, общаясь с абонентом и активно жестикулируя.
Пока Гордеев утаптывал снежок на обочине, напряжённо общаясь по телефону, мы накоротке обменялись мнениями.
– Ну что, коллеги… – на правах старшего группы спросил Петрович. – Какие впечатления?
– Похоже, что полным ходом идёт подготовка к какой-то непонятной пакости, – высказался я.
– А конкретнее? – Петрович «сделал стойку» и привычно ухватился за слово. – К какой именно пакости?
– К непонятной, – повторил я.
– А если без иронии?
– Да ну, какая тут ирония? Совершенно непонятно, к чему, вообще, вся эта возня.
– Версии?
– Никаких! Даже каких-то отдалённых предположений нет. Но, согласитесь, похоже на подготовку к чему-то такому… Гхм… Непонятному, в общем.
– Похоже, – согласился доктор. – А ещё это похоже на тривиальные клановые разборки и… обычный Новогодний Бардак. В последней декаде декабря все поднатужились, выложились, подвели итоги уходящего года и дружно ушли в загул. И две недели отрываемся так, что дым коромыслом.
– Генерируем слухи, раздаём агитки и проводим опросы на тему «если завтра война»? – усомнился Петрович. – Странный какой-то «дым», не находите? Алекс, что в твоём понятии «дым коромыслом» применительно к новогодним каникулам?
– Пьём до упаду, громко и скандально гуляем, с горки катаемся, деремся, бюстгальтеры рвём в клочья, пиротехнику жжём. Примерно так.
– Да, вот это нормальный такой «дым», – одобрил Петрович. – Вполне в духе традиций. А тут…
– «Сетевая зависимость», – подсказал доктор. – В такой замысловатой, чудно-провинциальной форме.
Не уловив понимания в наших взглядах, доктор пояснил: за последние годы в Стране выросла целая формация, которая буквально живет в Сети. Она (формация) без Сети не может, Сеть для неё стала своего рода образом жизни. То есть и куролесят «юниты» этой формации тоже в Сети и «дым коромыслом» устраивают в Сетевом формате. А различные несетевые акции, агитки и прочие флэш-мобы – это всего лишь рудиментарные проявления. Всё-таки обитатели Сети – это люди, с руками-ногами, так что некоторые вещи делают по старинке, «в реале».
– Ненавижу этих офисных хомяков, – пробурчал я. – Из-за них мы вымрем как вид.
Доктор профессионально заметил, что ненависть крайне разрушительно действует на психику ненавистника, так что не стоит жечь себя вредными эмоциями и понапрасну волноваться, ибо собственно Виду ничего не угрожает. Нас как нацию просто заместят более жизнеспособные соседи, которые за неимением времени в Сети не бывают и с утра до вечера функционируют исключительно «в реале»: трудятся, воюют, грабят, с энтузиазмом занимаются экспансией и аннексией и при этом очень активно размножаются, в том числе и с нашими самками.
То есть Вид в любом случае уцелеет, только уже без нас.
– Итого получается пятьдесят на пятьдесят, – резюмировал Петрович, вернув общий поток сознания в русло темы. – Всё, что здесь происходит, может с равным успехом быть как подготовкой к «какой-то непонятной пакости», так и традиционными клановыми разборками вкупе с «Новогодним бардаком». Вывод, как видите, практически нулевой. Но ничего другого у нас пока что нет. Что скажете, коллеги?
– То есть все согласны, что вероятность подготовки к «какой-то непонятной пакости» достигает пятидесяти процентов? – продолжал я гнуть свою линию. – Пятьдесят процентов… это очень высокая вероятность. То есть нам нужно плотно настраиваться на это направление и как можно быстрее начинать его отработку.
– Разумно, – согласился доктор. – Однако от нас здесь мало что зависит. Нас всего трое, а для масштабов проблемы это считай что ноль. В этой связи – как мы себя видим в плане «отработки направления»?
Петрович сказал, что по этому поводу, собственно, и поднял вопрос: хотел сверить впечатления. Не поворачивая головы, Петрович показал взглядом в сторону нервно разгуливавшего по обочине Гордеева и, понизив голос, поделился сокровенным: увы, как это ни прискорбно, но НБ (Новогодний Бардак) влияет не только на несознательную часть населения, а также на надежду и опору Государства в лице местных чекистов. Судя по тому, что мы наблюдаем, в стройных рядах последователей Чугунного Феликса происходят какие-то нешуточные катаклизмы. В связи с этим все дела закономерно отступают на второй план, в том числе и отработка каких-то диких версий наподобие «подготовки к непонятной пакости».
Иными словами, не стоит рассчитывать, что местные окажут нам какую-то действенную помощь. По крайней мере, до тех пор, пока окончательно не решат внутриведомственные проблемы.
– В связи с этим возникает дилемма. – Петрович озабоченно нахмурился. – Что будем делать, коллеги? Бьём тревогу и рекомендуем «полный пакет» по «Красному Коду»?.. Или ждём развития событий и пытаемся разобраться в обстановке своими силами? Хотелось бы услышать веские доводы в пользу каждого варианта.
С первого взгляда может показаться, что дилеммы-то никакой и нет. Для того чтобы принимать какое-то ответственное решение, нужно в любом случае тщательно ознакомиться с обстановкой, собрать и проанализировать как можно больше информации и только после этого делать далеко идущие выводы.
Небрежность здесь будет непростительна. Полномочий на запрос «полного пакета» у Петровича нет, но наш шеф Владимир Аркадьевич Домовитый к рекомендациям «важняка» непременно прислушается.
А вот у него (у шефа) как раз такие полномочия имеются, поскольку он входит в состав Особого Комитета, ведающего всем, что касается «Красного Кода». Более того, действующих членов Комитета осталось всего трое, остальные до начала событий выбыли по разным причинам (в частности, двоих убили на рождественском балу у Голденбергов), так что шеф теперь там вроде как даже за Председателя, если я ничего не путаю.
Учитывая тот факт, что недавно в трёх регионах России одно за другим случились глобальные ЧП (Чрезвычайные Происшествия), содержащие ряд признаков «Красного Кода», и на одном из таких ЧП наш шеф как раз сейчас и работает, нетрудно предположить, какова будет реакция на подробный доклад с правильно поданными фактами.
В «верхах» сейчас все нехорошо возбуждены, настроены решительно и готовы с ходу дать залп на любой подозрительный шорох.
Так что если Петрович даже просто изложит всё, что мы узнали и увидели, и добавит пару логически вытекающих из общей картины предположений (это я про «подготовку к непонятной пакости», если кто не понял), вполне может случиться так, что завтра сюда примчатся три сотни специалистов разного уровня компетенции для решения внезапно возникающих задач, стянут войска и объявят ЧП (чрезвычайное положение).
А теперь представьте себе, что Петрович ошибся. И всё, что мы сейчас здесь наблюдаем, не более чем местечковые клановые разборки, не имеющие никакого отношения к «насильственному свержению Государственной Власти».
Кто не в курсе, намекну: за такие вещи у нас карают безжалостно. Если сильно повезет и не посадят, то до конца жизни придётся дворником работать, потому что потом ни в одно приличное место не возьмут.
Это одна сторона вопроса.
А теперь представьте себе, что мы не станем нервировать шефа, скажем, что у нас всё нормально, и начнём вальяжно осваиваться и постепенно входить в курс… а в это время здесь полным ходом идут процессы, которые как раз таки попадают в формат «Красного Кода» и через пару дней в Городе начнётся полноценный Государственный Переворот.
Разумеется, вероятность такого сценария ничтожно мала (не стоит брать во внимание прозвучавшее выше высказывание про «пятьдесят на пятьдесят», это образно, для обозначения возможного направления развития событий), но… коль скоро она имеет место, игнорировать её будет глупо и преступно.
Гордеев очень умно поступил, вызвав группу из Москвы. Пусть даже мы не те специалисты, которых он ожидал, но в любом случае теперь вся ответственность за объективность оценки обстановки в регионе ложится на нас. Ещё конкретнее – на Петровича.
Если мы проморгаем формат «Красного Кода», за это покарают ещё жёстче, чем за ложную тревогу. Тут уже вопрос стоит не просто насчёт «посадят», но ведь могут и «положить», по-свойски, без протокола. В назидание всем прочим ответственным товарищам, которые в дальнейшем будут принимать решения и решать шарады такого рода.
Так что, как видите, дилемма место имеет. И неплохо было бы побыстрее определиться, какой доклад уйдёт наверх сегодня до исхода дня.
– Да, нехорошая дилемма, – задумчиво протянул доктор.
А я скромно промолчал. Одно – дело вольно рассуждать в заданном направлении и генерировать версии по поводу «подготовки к непонятной пакости», и совсем другое – решать такие вопросы. Это просто не мой уровень.
– В общем, надо до исхода дня как-то определиться, – тяжело вздохнул Петрович. – В полночь буду «поздравлять», шеф обязательно потребует конкретики…
Закончив разговор, Гордеев открыл водительскую дверь, но садиться на место не спешил. Он как будто бы решил нас немного поморозить – колючим взглядом и холодным ветром, который сразу же хулигански ворвался в салон и сыпанул на приборную панель пригоршню мелкого снега.
Гордеев коротко довел информацию по нападению: очевидно, это были «свои» (хорошо знавшие повадки и психологию сослуживцев), работали жёстко, но именно по-свойски – никого не убили.
Поскольку нападавшие были в масках и спецодежде, узнать никого не удалось. Есть незначительная «зацепка»: брошенный на месте происшествия грузовик, которым перегородили дорогу конвою. Водитель найден связанным и с кляпом, в соседнем дворе, сейчас с ним работают. Также несколько групп отрабатывают район происшествия, но надеяться на успех особо не стоит.
Учитывая принадлежность нападавших к Службе, вероятность обнаружить их по «горячим следам» ничтожно мала, так что нужно всё бросать и заниматься вдумчивой и кропотливой «работой с кадрами». Иными словами, проводить серьёзное внутреннее расследование с привлечением всех без исключения сотрудников Управления.
– Скорее всего, это из-за вас, – резюмировал Гордеев, глядя на нас без неприязни, но и без должного дружелюбия, которое полагается дорогим гостям. – И «хвосты выросли» аккурат перед вашим приездом, и всё прочее как раз в тему…
Да, это нормальная практика, такое встречается сплошь и рядом. Сам сгенерировал кучу экскрементов, сам заорал «аллё, тут воняет!!!» и сам же тыкаешь обличающим перстом в присланную «сверху» бригаду ассенизаторов – без вас всё было здорово, а как вы приехали, так и началось! А теперь ещё и под ногами тут путаетесь, работать мешаете…
Петрович огрызаться не стал. Стоически кивнув, словно бы соглашаясь с обвинением, он повторил предложение:
– Всё понятно. Давай дальше мы сами. У тебя и без нас есть чем заняться.
Гордеев несколько секунд размышлял, раскачиваясь с пятки на носок и отрешенно глядя в сторону областного центра.
Даже без особого знания психологии было понятно, что ему хочется немедля воспользоваться советом Петровича, бросить нас на произвол судьбы и умчаться в Управление. Вполне, кстати, нормальное желание для любого ответственного руководителя, в отсутствие которого «на рабочем месте» произошло ЧП.
– Ну уж нет. – Гордеев бросил размышлять, решительно сел за руль и захлопнул дверь. – Вы сейчас важнее. Зря, что ли, на вас тут бигуди накручивают? Неспроста это, ой неспроста! Так что я вас как следует «пристрою» сначала, а уже потом буду разбираться со своим свинарником. Там уже вовсю работают, телефоны никто не отменял, а без моего личного участия пока что обойдутся…
За километр до пригорода шоссе выбегало на вершину полого холма. С этого места, надо полагать, в ясную погоду открывается прекрасный вид на Город, раскинувшийся в излучине Волги, которая образует здесь своего рода полуостров с зубчатыми закраинами, изрезанный узкими протоками.
Признаюсь, что художественное воображение здесь ни при чём, это я перед отлётом специально полюбопытствовал в «гуглокартах», как выглядит то место, где нам предстоит некоторое время работать.
Сейчас Город выглядел как скопление тусклых огоньков, едва видимых сквозь снежную пелену в мутноватом пурпуре заката. Никаких очертаний, контуров и заметно выдающихся деталей, просто утыканное искорками пятно, вид которого почему-то вызывал у меня странную тревогу и учащённое сердцебиение.
Как будто сейчас заедем, а там бой начнётся…
В какой-то момент мне показалось, что это пятно – и не город вовсе, а хищный зверь, который затаился в сумерках и поджидает нас, в нетерпении потирая когтистые лапы. Ну идите же ко мне, мои вкусные столичные гостюшки, торопитесь, у меня сегодня торжественный ужин…
Разумеется, это всего лишь игра воображения, вызванная «тёплой» встречей и многообещающей преамбулой по обстановке, но… В самом деле, до города как-то всё было нормально, а как только он показался вдали, так сразу и засосало под ложечкой, и пошла вразнос система восприятия, всколыхнулось внутри что-то Древнее, не объяснимое никакими рациональным аспектами…
Что-то в этом Городе было нехорошо и неправильно, и мой организм, независимо от воли и разума, чувствовал это и пытался поделиться с моей цивилизованной сущностью своими ощущениями.
– А где «Чёрный Сентябрь»? – спросил доктор странно охрипшим голосом и тотчас же смущенно прокашлялся.
Вот вам пожалуйста, не один я такой впечатлительный. Док у нас весьма интуитивный товарищ, чувствует все нюансы ментального плана куда как лучше и острее меня. Так что мнительность и сентиментальность здесь ни при чём, это такое наше особое общее въездное состояние.
– Вон там.
Гордеев ткнул куда-то пальцем.
Доктор глубокомысленно «угукнул», хотя в том направлении было видно ровно то же, что и в других частях надвигающегося на нас жилого массива: разрастающееся тёмное пятно, усеянное сонмом огоньков, и ничего более.
– Сейчас не видно, завтра всё посмотрите, – мудро заметил Гордеев. – Третий день снег валит. Хм… Как раз к вашему приезду…
Совершенно верно. И тут мы напортачили, грубо вклинились, понимаешь, в метеообстановку. Не гости, а какое-то стихийное бедствие.
Въехали в пригород, и сразу всё изменилось.
Как и в областном центре, мы свернули с шоссе на неширокую улочку частного сектора (мелькнула дикая мысль, что сейчас опять будем выписывать развороты и кого-нибудь таранить – но, слава богу, обошлось).
К этому моменту наконец-то увял пугающий багрянец заката, многие дворы были освещены фонарями, а в окнах домов мерцали разноцветные гирлянды, напоминая о том, что сегодня последний вечер новогодних каникул.
Проехали мимо ледяной горки, у которой толкалась радостно визжащая детвора. Гордеев остановился, открыл окно и отдал детишкам конфеты. Детишки подношение приняли и воодушевленно заорали «поздравляем, поздравляем!!!» – с чем именно, не уточнили, но, надо полагать, со старым Новым годом, других вариантов не вижу.
Поехали дальше, а окно Гордеев не закрыл и с удовольствием принюхивался. С улицы вовсю несло ароматами выпечки и прочих вкусностей деревенского плана, так что пока ехали, вволю нанюхались, послушали мимоходом гармошку, выводившую лирические рулады где-то неподалёку, и сразу стало на душе хорошо и празднично. В пригороде ветра не было, лениво кружившиеся в свете фар снежинки гармонично дополняли рождественский антураж, и очень скоро недавняя тревога вкупе с нехорошими предчувствиями как-то самопроизвольно сошла на нет.
Да, всё правильно. Думаю, это всего лишь игра воображения, спровоцированная зловещим закатом и странной обстановкой. Всё нормально, всё здорово, вокруг этакая провинциальная пастораль, особенно приятная после шумной и суетливой Москвы…
Так что можно забыть обо всех тревогах, расслабиться и как следует отдохнуть.
В пункте прибытия быт кирпичный дом с мансардой, летняя кухня, баня и гараж на две машины. Всем эскортом во двор заезжать не стали: товарища в пыжике Гордеев отправил обратно в областной центр, а наше местное сопровождение на «Опеле» осталось дежурить на улице. Не думаю, что это вельможная прихоть (пока что Гордеев не давал повода подозревать его в самодурстве и барских наклонностях), больше похоже на необходимые меры предосторожности по факту сегодняшних приключений.
Встречал нас бравый крепкий камрад лет тридцати. Был он в штатском, но держался как заправский военный: изобразил строевую стойку и чётко доложил Гордееву о проделанной работе:
– Протопили, в комнатах прибрали, постели застелили, провизия и напитки доставлены, мясо «дошло», баня готова, мангал раскочегарен. Шашлык мне делать или сами?
– Сами, – решительно заявил Гордеев. – Спасибо Саша, свободен.
– Есть!
Мой деловитый тёзка резко развернулся, прищелкнув каблуками и убыл восвояси.
О как… Наверное, недавно взяли из армии. У кадровых чекистов нет такого пиетета к Уставу, да и отношения между начальниками и подчиненными более либеральные, нежели у армейцев.
Спровадив военизированного чекиста, Гордеев повел нас показывать апартаменты. Дом был сравнительно небольшой, но до общаги дело не дошло, каждому из нас выделили по отдельной спальне.
– Это «явка», а не «Хилтон», – предупредил Гордеев. – Так что особой роскоши не ждите.
Да ничего, мы привычные. Кровать, стол, стул, потолок без щелей – уже неплохо. Для человека, которому доводилось в командировках обходиться «спальником» и палаткой, это вполне комфортабельные условия. А в моей спальне, судя по всему, раньше была «детская». Помимо вышеперечисленных предметов обихода, здесь был целый ящик с игрушками (и куча машинок, а некоторые даже с колесами), детский мольберт, бумага, карандаши, задубевшие кисти и пересохшая краска. «Глухая» стена спальни была сплошь увешана на редкость корявыми и страшными детскими рисунками, заботливо забранными в деревянные рамочки.
Ну вот, совсем хорошо. Если доведется напиться до трансцендентального состояния, обязательно порисую или поиграю в машинки. То есть вполне себе годный досуг, теперь скука нам не грозит.
После того как мы разместились, Гордеев объявил, что далее по графику у нас баня.
Тут мы синхронно замялись. По настороженным взглядам коллег я понял, что наши сомнения примерно совпадают по вектору, и на правах самого молодого и бестактного попробовал покачать права:
– Да мы, в принципе, не грязные, в дороге недолго…
– Не хотите мыться, так попаритесь, – безапелляционно заявил Гордеев. – Зря, что ли, топили?
Мы не стали вставать в позу, покорились Судьбе и, прихватив мыльные принадлежности, отправились в баню.
Не скажу точно, какого рода сомнения терзали коллег, а мои опасения были таковы: «баня» – это такой нехитрый шифр, а на самом деле там будет дикая совково-провинциальная оргия с ящиком водки, марихуаной и непотребными девами, как это частенько показывают в фильмах про разложившуюся номенклатуру Нет, я не то чтобы пуританин и аскет, но… Видите ли, я в баню хожу, чтобы париться, непотребных дев не люблю, а всё прочее предпочитаю делать в специально отведенных для этого местах.
Спустя несколько минут оказалось, что опасения мои были напрасны. Это была просто баня, без всякого шифра, в традиционном исполнении, причём вполне приличного качества: с дубовыми полками, раскалённой каменкой, мастерски засушенными березовыми вениками (не так, что бросили на чердак, а потом в январе достали голик, – а так, что распарил его в кадушке, а он как живой и почти все листья на месте и зеленые!) и потрясающим духмяным паром с отвара чабреца, ядрёным, продирающим до костей и надёжно выносящим прочь все тревоги и заботы, до полной пустоты в голове.
Единственный минус – не было здесь бассейна, чтобы сигануть туда всей толпой из парилки. Однако рядом с баней возвышался матерый сугроб, который с лихвой компенсировал отсутствие бассейна. Мы ныряли в этот сугроб, барахтались в нём с уханьем и гиканьем и даже пытались на пару с доктором сделать из Петровича снеговика, но безуспешно: Петрович упитанный и крепкий, он нас расшвыривал как щенят.
В общем, было весело. Надеюсь, заборы тут капитальные и соседи не подглядывали сквозь щели.
В итоге набанились мы так, что еле держались на ногах. Уже и не помню, когда в последний раз так ударно парился – разве что в детстве, когда с дядькой и его друзьями доводилось бывать на туристических маршрутах, где попадались поселения со старыми русскими банями.
Гордеев в наших экзерцициях участия не принимал. Отправив нас в баню, он пошел «доводить до ума стол». Я так и не понял, что он имел в виду: плотницкие работы или приготовление пищи.
Пока приходили в себя после бани, Гордеев приготовил шашлык и вскоре кликнул всех за стол.
Для «служебной» сервировки стол был очень неплох. Все соленья и маринады имели качество домашней заготовки, а копчёности и колбасы с местного базары были так вкусны, что я грешным делом подумал: «Не иначе какая-то хитрая химия с «Чёрного Сентября», что-то типа секретных вкусовых добавок для возбуждения аппетита».
Часок посидели, познакомились поближе, наелись до отвала сочного шашлыка и всяких закусок, выпили отменной настойки на черноплодной рябине. Всем было хорошо и комфортно. Гордеев отмяк, подобрел, перестал быть букой, стал душкой и гостеприимным хозяином и кое-что рассказал о себе.
Насчёт явки он пошутил: это, оказывается, дом его тёщи, ныне имеющий статус летней дачи.
Сам Гордеев считай что местный, после «Вышки» работал «особистом» на химкомбинате и уже оттуда потихоньку, не спеша, за двадцать лет поднялся до второго по рангу чекиста области. Жена здешняя, из Города, сейчас вся семья живет в областном центре, вместе с тёщей, а здесь бывают только летом, до сбора урожая и окончания поры разнообразных «закруток». Зимой усадьбу запирают, и за ней приглядывают соседи. Так что все соленья и маринады на столе – из гордеевского погреба. Настойку тоже сам делал, это чистый спирт, разбавленный в академических пропорциях и разлитый по пятилитровым бутылям в соотношении литр сухой ягоды на четыре литра огненной воды, плюс резаный корень имбиря. Выдержка – полгода.
Настойка, скажу я вам, получилась просто изумительная. Жалко, с нами Спартака нет, он бы это произведение искусства оценил по достоинству.
Гордееву с нами понравилось, всё было нормально, и за этот час он всего лишь дважды позвонил в Управление на предмет уточнить обстановку.
Обстановка, судя по некоторым репликам, развивалась вяло, если не сказать что вообще застряла в исходной точке, потому вскоре Гордеев стал хмуро поглядывать на часы и с грустью коситься на заветную бутыль с настойкой. Чувствовалось, что ему уже никуда не хочется ехать и он бы не прочь остаться здесь как минимум до староновогодних курантов, а то и до утра.
– Да забей. – Доктор, как обычно, влёт определил подспудные чаяния и мотивы. – Что изменится, если ты сейчас туда приедешь?
– Ну как же… Надо же координировать… – неуверенно ответил Гордеев. – Возглавить… Гм… Организовать…
– Ага, самолично займёшься «отработкой»? – поддержал доктора Петрович. – Или от твоего присутствия в Управлении все резко начнут выдавать на-гора результат?
– Да нет, в принципе, там есть кому понужатъ и педалировать…
– Ну так и оставайся, – проникновенно предложил доктор. – Сейчас пульку распишем, да как засядем до утра, под чудо-настоечку…
– О! – оживился Гордеев. – Вы тоже любители в преф перекинуться?
– «Перекинуться»? – Доктор презрительно выпятил нижнюю губу.
– Это вы тут любители. – Петрович молодецки расправил плечи. – А мы там – мастера!
– Да ладно, – ухмыльнулся Гордеев. – Откуда в Москве мастера? Всех мастеров давным-давно расстреляли, посадили или выслали.
– Ну так… Оставайся, и посмотрим, кто тут любитель, а кто мастер. – Доктор плутовато подмигнул и нервными холеными пальцами провел по крутому изгибу бутыли с настойкой. – Всё равно в праздник толком работать никого не заставишь, зря только время и нервы потратишь.
– Ну всё, убедили! Остаюсь…
Старшие коллеги быстро убрали со стола всё лишнее, оставив только настойку и минимальный набор закуски, а Гордеев в это время сделал пару звонков ответственным товарищам, предупредил, что в связи со сложной оперативной обстановкой вынужден отсутствовать и будет только завтра к полудню.
После этого Петрович притащил карты (он всегда возит с собой пару колод), тетрадь с ручкой, набил любимую трубку, и игра началась.
Помаявшись с четверть часа на фоне великих преферансистов, я резко заскучал. По картам я спец невеликий, разве что в дурака на щелбаны, а преферанс для меня вообще высшая математика.
Начало девятого, весь вечер впереди… ну и чем мне заняться? Так и сидеть дальше, таращиться на азартную троицу – просто чумовое развлечение, челюсть можно вывихнуть от отчаянного зевания. Даже упиться с горя до игрушечных машинок и рисования на детском мольберте не получится: коллеги, когда играют, только легонько поддерживают градус, ибо для этой игры нужен трезвый ум и ясность мышления.
И вообще, со старшими только работать приятно, они всё за тебя продумают и скажут, что делать, так что даже и напрягаться не надо – а вот отдыхать я предпочитаю в своей компании или как минимум с людьми своего возраста и примерно одинаковых интересов.
– Виктор Иванович… Не подскажите, куда тут у вас можно пойти прогуляться?
Я готов быт услышать в ответ «до калитки и обратно» и получить напоминание о суровой оперативной обстановке… но Гордеев на удивление благодушно сказал, что если мне с ними скучно, лучше всего будет прокатиться в центр города.
– Город очень хорошо организует праздники. Почти «по-советски». Самодеятельность работает как часы, общественная жизнь бьёт ключом, мэрия и «Сентябрь» пекутся о досуге граждан. Так что есть на что посмотреть. Ну что, поедешь?
– Да, хотелось бы развеяться.
– Хорошо. Собирайся, сейчас тебя отвезут.
Пока я одевался соответственно случаю, Гордеев вызвонил с улицы старшего нашего «сопровождения» и поставил задачу на предмет организовать мне экскурсию по местным достопримечательностям.
Спустя несколько минут я сел в «Опель» сопровождения», и мы отправились в центр города.