КАЗАЛОСЬ, ВЕЧЕР СРЕДЫ никогда не наступит, но вот он наступил. После изнурительной вечерней тренировки в студии я вернулась домой и подкрепилась жареным тофу. Порция на одного… Одиночество я переносила плохо. До болезненного плохо. Никогда не подумала бы, что я из тех девиц, что тяготятся одиночеством. Но вот я оказалась в квартире одна, совсем одна…
Да, я из тех девиц.
Впрочем, сегодня – последний вечер в одиночестве. Ведь завтрашнюю ночь и все выходные я проведу с Джудом, а в понедельник после обеда прилетят Холли и маленький Джуд.
За четыре дня Холли умудрилась найти выгодные авиабилеты и покупателей на свой трейлер, а еще успела собраться, послать резюме во все салоны Уайт-Плейнс и начала поиски садика для маленького Джуда.
Я не спеша мыла посуду после ужина, решая, чем заняться в следующие несколько часов. Ложиться спать было рановато, за неделю я три раза вымыла и продезинфицировала всю квартиру, а по телевизору начались летние повторы передач.
Я направлялась в ванную, решив понежиться в ванне с пеной, когда в дверь постучали. Я аж подскочила: гостей у меня не было давненько.
– Иду! – крикнула я и пошла открывать. Гостей я не ждала. Ни мои друзья, ни друзья Джуда не жили так близко, чтобы заявиться в столь поздний час «просто поздороваться».
– Давайте скорее! Кто-нибудь, наденьте халат и подползите к двери! – закричали в ответ. – Состариться можно, пока вас дождешься!
Дверь я открывала, улыбаясь.
– Привет, Индия!
– Привет, красотка! – ответила она, уперев руки в боки. – Где это тебя так долго носило? – Она глянула мне через плечо.
– Его нет дома, – сказала я. – Иначе тебе пришлось бы ждать дольше. Намно-о-го дольше. – Я сделала непроницаемое лицо и уставилась на Индию. Кто из нас не выдержит первой? Не выдержала Индия. Уголок ее рта пополз вверх.
– Умница! – воскликнула Индия. – Ну, тащи сюда свою задницу, поцелуемся!
Я улыбнулась и обняла ее. На платформах Индия казалась жутко высокой – могла запросто положить подбородок мне на макушку.
– Вот так сюрприз! – Я жестом пригласила ее войти.
Индия вошла и заглянула в спальню, будто не верила, что Джуда нет.
– Хороший сюрприз или плохой?
– С тобой, Индия, все сюрпризы хороши.
Индия подмигнула мне.
– Я ведь красотка, да?
– Типа ты сама и половина мужского населения восточного побережья не в курсе, – подначила я ее, наполняя чайник водой. – Чаю хочешь?
– Только если у тебя есть мой любимый. – Индия бросила сумочку на обеденный стол и села.
Я стала перебирать свои запасы чая.
– Такой подойдет, ваше высочество? – спросила я, помахивая чайным пакетиком.
Индия внимательно посмотрела и кивнула:
– Отлично.
Я включила конфорку и поставила чайник.
– Предсказуемо… – пожурила я Индию.
– Да ладно тебе, Люси! Знаешь ведь, к чаю у меня те же требования, что и к мужчинам.
– Предпочитаешь черный и крепкий, – отозвалась я, смерив ее многозначительным взглядом.
– Ну, это лучше, чем терпкий и зеленый, – парировала она.
– Индия, я так по тебе соскучилась!
– Конечно, как же можно по мне да не соскучиться, – отозвалась она, проверив сотовый.
Мы вполне могли устроить еще сто раундов перепалок, только сегодня мне следовало поспать, а Индия, судя по наряду, планировала до утра отжигать в клубе.
– Сама знаешь, я обожаю тебя и не хочу показаться грубой, но что ты тут делаешь? – спросила я, положив чайные пакетики в чашки. Индия любит большие города, а пригородов чурается, словно они губят социальный статус.
Индия передернула плечами, набирая короткое эсэмэс.
– Мой брат приехал сюда по работе, а один его подчиненный – красавчик. В колледже они с братом вместе играли в лакросс. Красавчик свободен. А еще он пуэрториканец. – Индия выразительно подняла брови. Глаза у нее блестели.
– Разумеется, это мужчина заманил тебя в захолустье. А не соседка на протяжении двух лет и хорошая подруга. – Я забарабанила пальцами по столу, понимая, что стыдить Индию бесполезно: стыда не заложено в ней генетически.
– Деточка, ни мужчине, ни подруге не затащить меня в захолустье в одиночку – такое под силу только красавцу мужчине вместе с подругой-язвой.
Ну хоть наполовину причина во мне – уже хорошо!
– Долго пробудешь в городе? – спросила я, подумав, что Индия наверняка вернется в Майами последним рейсом.
– Несколько недель. Антон открывает здесь сеть колл-центров, а я, скромная младшая сестра, должна держаться в стороне и притворяться занятой. – Индия подняла указательный палец и покрутила им.
– Раз хочешь заняться семейным бизнесом, зачем специализироваться на музыке?
Чайник засвистел. Я отключила конфорку и потянулась за подставкой под горячее.
– На музыке я специализируюсь, потому что люблю ее. А семейным бизнесом намерена заниматься, чтобы заработать, – раздраженно ответила Индия. – Если отбуду повинность этим летом, а потом еще пару лет после окончания учебы, мама с папой закроют глаза на все и позволят мне лет двадцать жить за счет музыки и трастового фонда.
Я разлила кипяток по чашкам.
– Первое задание в новой должности – протусить ночь с красивым пуэрториканцем? – просила я, пряча улыбку.
– Ну что сказать? Что я живу мечтой? – У Индии снова пискнул сотовый. Не представляю ее без этого звука: она день-деньской получает эсэмэски и строчит ответы.
Я перенесла чашки на обеденный стол.
– Хочешь пойти сегодня с нами? – спросила Индия, отрываясь от сотового. – Идем только мы с Антоном и Рики. Мы собираемся в лучший клуб города, хотя, уверена, это не бог весть что. Удивлюсь, если у них найдется нормальное шампанское.
– Ужас, – бесстрастно отозвалась я и поставила чай перед Индией. – Вот, все как просила мадам. Черный и такой крепкий, что трусики слетают.
Подмигнув мне, Индия поднесла чашку к губам.
– Тогда я, пожалуй, еще выпью.
– Спасибо за приглашение, ночь в клубе – именно то, что мне нужно, только завтра на рассвете я улетаю к Джуду, – пояснила я, сделав глоток.
– И где же твой Джуд?
– В Сан-Диего. Пару недель назад уехал на предсезонную подготовку, – ответила я.
Индия вскинула брови.
– Раз Джуд в Сан-Диего, что ты делаешь в этой сраной дыре?
Я показала Индии язык, а она снова закатила глаза.
– У меня летние курсы.
– Летние курсы? Да ты что?! – с пафосом воскликнула она. – У тебя столько дополнительных баллов, что при желании можно получить диплом на семестр раньше.
Я подумала, что впредь не стоит откровенничать с Индией. Брехню она за милю чувствует, у нее это в крови.
– Еще хочу найти работу, – добавила я, пристально глядя в кружку.
– Да ты чмо в квадрате! – воскликнула Индия с удвоенным пафосом. – Зачем искать сраную низкооплачиваемую работенку, если твой парень – член клуба миллионеров?!
Я вздохнула. Нет, получилось больше похоже на стон.
– Индия, тебя только не хватало!
Я уже объяснялась по этому поводу с Джудом, получилось, как в дискуссионном клубе, и повторять выступление не хотелось.
Индия поставила чашку на стол и пытливо заглянула мне в глаза.
– А-а, кажется я понимаю, – наконец проговорила она.
– Что ты понимаешь? – отозвалась я. Ответ меня не слишком-то и интересовал – только бы не объяснять того, что не до конца понятно мне самой.
Индия улыбнулась и подняла руки.
– Независимые девушки, поднимите руки! – пропела она, раскачиваясь в такт музыке. – Поднимите руки![1]
Я усмехнулась и стала подпевать ей:
– Поднимите руки! Поднимите руки!
Сразу понятно, почему увлеклась танцами, а не музыкой: петь мне не дано.
– Дело ведь в этом? – тихо спросила Индия.
– Отчасти.
– А другая часть? – допытывалась Индия, схватив меня за руку.
– В другой части разобраться пока не удалось, – призналась я.
Вопреки ожиданиям мне полегчало, после того как я призналась подруге, что не понимаю, зачем мне финансовая независимость, мол, она мне просто нужна, и все.
– Ну и на какую низкооплачиваемую шабашку ты решила угробить лето? – поинтересовалась Индия, принимаясь за вторую чашку чая.
Я пожала плечами.
– Шабашка пока не нашлась. Пока.
Я твердо верила, что работа найдется, и знала одно – именно ценой упорства Люси Ларсон зачастую добивается желаемого.
Индия наморщила лоб и поднесла трубку к уху.
– Это скоро изменится, – проговорила она.
– Мне нужно знать подробности?
Индия подняла палец – молчи, мол, и я услышала голос ее собеседника.
– Уже иду! – рявкнула она.
Милое приветствие!
– Ну, Рики немного подождет, – резко перебила она собеседника. – И ты, братец, тоже подождешь.
– Привет, Антон! – Я постаралась перекричать Индию.
– Да, это Люси, – пояснила Индия. – Люси Ларсон, моя бывшая соседка по комнате.
– Первая и единственная, – уточнила я, поворачиваясь к плите за чайником. С чаем Индия расправлялась так же, как с мужчинами, – быстро и жадно.
– Люси здесь живет, – продолжала объяснять Индия. – Нет, идиотина, разумеется не целый год.
Эта квартира – любовное гнездышко, где они с женихом шалят на полную катушку.
– Индия, держи себя в руках! – прошипела я, подливая ей в чашку кипятка.
– Нет, его здесь нет, – проговорила Индия, хлопнув меня по попе, когда я возвращалась с кухни. – Он в футбольном лагере, типа того.
– Типа того? – переспросила я.
Индия отмахнулась.
– Я уже позвала. Люси завтра утром улетает, поэтому сегодня не может.
– В следующий раз! – снова крикнула я, чтобы Антон меня услышал.
Со старшим братом Индии мы лично не знакомы, но такие вот разговоры втроем случались так часто, что мне казалось, мы знакомы. Во многом он напоминал мне моего брата. Он заботился об Индии, справлялся о ней чуть не ежедневно, имел потрясное чувство юмора и не лез за словом в карман. Словом, Антон обладал харизмой.
– Может, заткнешься на секунду и дашь мне объяснить, для чего звоню? – наконец спросила Индия.
Я снова уселась за стол и услышала ответ Антона:
– Затыкаюсь.
– Вот спасибо! Ты еще не нашел секретаря-референта? – спросила Индия, удобнее устраиваясь на стуле в ожидании ответа.
– Сколько будешь платить? – Индия выслушала брата и поморщилась. – Давай восемнадцать долларов в час – и получишь референта-мечту.
– Хочешь сперва провести собеседование? – спросила Индия. – Ладно, побеседуй с ней. – Она подняла трубку и включила громкую связь.
– Еще раз привет, Антон! – проговорила я, свирепо глядя на Индию, потому что она поставила меня в неловкое положение. – Извини, моя подруга – идиотка.
– Люси? – Судя по голосу, Антона тоже застигли врасплох. – Не бери в голову. Прости, моя сестра жуть как напориста.
– Ничего страшного. За эти годы я привыкла, – ответила я, невинно улыбаясь Индии. Та показала мне средний палец.
Антон засмеялся. Голос у него низкий, а смех и вовсе напоминал рокот.
– Так ты правда ищешь работу или Индия снова объелась брауни с травкой?
Индия зло посмотрела на телефон.
– Правда ищу, – отозвалась я. С одной стороны, хотелось сказать, что должность референта меня не интересует – пусть расслабится и не считает себя обязанным предлагать мне работу. С другой – я ведь серьезно хотела куда-нибудь устроиться, а летняя работа у брата Индии – лучшее из того, что я могу найти.
– У тебя есть опыт офисной работы?
– Нет, но я быстро учусь, – ответила я.
Индия подняла большой палец.
– Как у тебя со скоростью печати? Сколько знаков в минуту? – Чувствовалось, что говорит профессиональный бизнесмен, каким Антон стал за эти несколько лет после колледжа.
«Помоги!» – жестом попросила я Индию.
«Не знаю», – чуть слышно прошелестела она.
– Ну, сколько-то печатаю, – ответила я, морщась.
Антон затих – вероятно, думал, как бы поделикатнее меня отшить.
– Насколько хорошо ты знакома с пакетом «Майкрософт-офис»?
– Ну… – как можно спокойнее начала я. Почему бы не приколоться над этим импровизированным собеседованием? – Я трижды танцевала главную партию в «Щелкунчике».
Индия хлопнула себя по ноге, зашедшись в беззвучном смехе. Я тоже шлепнула ее, готовая расхохотаться, и услышала сдавленные смешки Антона.
– Ладно, мистер Умник, – снова начала я. – У меня нет опыта работы в офисе. Я не знаю ни сколько знаков могу набрать в минуту, ни хорошо ли разбираюсь в «Майкрософт-офис». Зато я трудолюбивая. Буду приходить вовремя и уходить, лишь напечатав все, что ты попросишь, ясно?
– Что-нибудь еще? – спросил Антон, успокоившись лишь частично.
– Да. Еще одно. Если в референты ищешь пустоглазую куклу, чтобы улыбалась и подавала кофе, то я не кандидат.
Ну вот, худшее собеседование в истории. Полный провал, Люси. Читай объявления о найме.
– Поскольку я не люблю ни кукол, ни кофе, ни пустых улыбок, могу поздравить: ты нашла работу.
Я тупо уставилась на телефон, уверенная, что ослышалась.
Я молчала, а Индия ликующе потрясла кулачком.
– Можешь приступить завтра утром? – по-деловому спросил Антон.
Я покачала головой.
– Завтра утром я уезжаю, а вот в понедельник с первым лучом солнца могу быть на месте.
– Еще и дня не проработала, а уже просишь выходной? – подначил Антон. – Что за референта я нанял?
– Будешь еще судьбу благодарить за такого референта! – парировала я, готовая соскочить со стула и пуститься в пляс.
Лишь сейчас до меня стало доходить: я устроилась на работу, на отличную работу у брата своей лучшей подруги.
– «Люси Ларсон, секретарь-референт». Звучит неплохо, – проговорил Антон. – Жду тебя в понедельник утром.
– Будут без опоздания! – пообещала я. – Спасибо, Антон, ты не пожалеешь.
– Не за что, Люси, – отозвался он. – Уверен, что не пожалею.
Кто первым соскакивает с кресла «после полной остановки двигателей самолета»? Да, это я.
В четверг именно я первой соскочила с кресла и вышла из самолета, приземлившегося в Сан-Диего. Пробираясь через зону получения багажа, я повторяла себе: иди спокойно, не беги. Но это было просто невозможно.
Я увидела Джуда раньше, чем он меня. Он ходил кругами, потом повернулся, заметил меня. Джуд улыбнулся и расслабил плечи.
– Эй, Люси! – закричал он в стиле Роки, заглушая гул аэропорта, и побежал ко мне.
Меня совершенно не волновало, что мы привлекаем общее внимание, меня волновал лишь парень, несущийся во весь опор, чтобы меня обнять.
Я больше не могла сдерживаться и побежала. Сумки хлопали по телу – я расталкивала людей и чувствовала, как в глазах закипают слезы. По тому, как мы неслись друг к другу, можно было подумать, что Джуд несколько лет нес службу на Ближнем Востоке.
Вот Джуд рядом. Вот он оторвал меня от земли и закружил. Я крепко держалась за него, удивляясь, что только так чувствую себя с ним единым целым. Когда Джуд наконец отпустил меня, я бросила на пол сумки, а он снова обвил меня руками и крепко-крепко прижал к себе. Мы неразделимы. Господи, как хорошо!
– Черт, так долго я больше не выдержу! – прошептал Джуд мне в волосы. Одной рукой он держал меня за затылок, другой – за талию.
Я тоже обняла его за талию.
Люди забирали багаж, становились в очередь за кофе, а мы с Джудом все стояли, словно забыв о времени. Сколько это длилось? Пять минут, десять минут, ноль минут? Я не знала и не хотела знать.
Пахнет Джуд так же – мылом, мужчиной, а вот кожа еще сильнее загорела под калифорнийским солнцем.
– Обещай мне прямо сейчас, что так надолго мы больше не расстанемся! – потребовал Джуд, утыкаясь мне в шею.
От его дыхания по коже побежали мурашки.
– Обещай! – повторил он, пристально глядя мне в глаза.
– Я обещаю лишь то, что безусловно смогу выполнить, – отозвалась я и, когда Джуд немного сник, вспомнила, что честность всегда напоминает обоюдоострый меч.
Большой палец Джуда скользнул мне за ворот рубашки.
– Обещай, что выйдешь за меня.
Я выдохнула. Это обещать легко.
– Обещаю.
Одно-единственное слово, а Джуд просиял.
– Обещай, что выйдешь за меня в ближайшие шесть месяцев.
Ну вот, опять опасная зона!
Вместо ответа я вскинула брови.
– Ой-ой! – усмехнулся Джуд. – Как же с тобой тяжело, Люси! – посетовал он и, обнимая меня за плечи, повернулся к багажному транспортеру – на нем кружился один-единственный чемодан.
Джуд схватил мой чемодан и сделал вид, что потрясен его размером. Или весом. Или и тем и другим.
– Господи, Люси! Если бы я не знал, то подумал бы, что ты планируешь остаться на целый год.
Возня Джуда с моим чемоданом привлекла внимание стоявших у соседнего транспортера. Особенно одного маленького мальчика.
– Для девушки пара ночей – это уже много, – отозвалась я, не в силах отвести взгляд от мальчишки, глазеющего на Джуда. Куда бы мы ни отправились, на Джуда постоянно глазели. Глазеющих мальчиков я считала забавными, а вот девушек терпела только потому, что не могла собственноручно уничтожить все женское население планеты. – Кроме того, я везу подарок, который занял почти полчемодана.
– Подарок? – У Джуда загорелись глаза. – Подарок без повода?
– А разве такие подарки не самые лучшие? – спросила я, схватила его за рукав и потащила к магазину на территории аэропорта. У меня появилась мысль.
– Я тоже приготовил тебе подарок, – гордо объявил Джуд, пока я обводила взглядом полки с товаром.
– Подарок без повода? – спросила я, увидев то, что искала. Я рванула к полке, увлекая Джуда за собой.
– А разве такие подарки не самые лучшие? – повторил за мной Джуд.
– Разумеется, лучшие, – заверила я, схватила бирюзово-желтый мяч – и скорее к кассе.
– Люси, я могу достать тебе мяч бесплатно, – недоуменно проговорил Джуд. – Официальный мяч команды. Если пожелаешь, с автографами всех ребят.
Кассирша провела мяч через кассу, но я не успела достать наличные – Джуд вручил ей блестящую черную кредитку.
– Я заплачу, – объявил он.
«Все в порядке. Ничего страшного, – успокаивала я себя, – Джуд просто покупает футбольный мяч».
Я поблагодарила кассиршу, отыскала в сумке ручку и протянула Джуду.
– Можно автограф? – спросила я, крепко держа мяч.
Он растянул губы в своей полуулыбке-полуухмылке, самой сексуальной на свете, и расписался справа от шва.
– Думаю, мой фанат номер один заслуживает большего, чем магазинный мяч, – проговорил Джуд, возвращаясь к багажному транспортеру.
– Уверяю тебя, сегодня вечером фанат номер один потребует от тебя большего, – успокоила его я.
– Я живу, чтобы служить тебе! – Смешок у Джуда получился бархатным.
Подавив трепет желания, я зашагала к мальчишке, который до сих пор, не моргая, глазел на Джуда.
Я опустилась на колени рядом с ним и протянула мяч.
– Чувствую, ты фанат Джуда Райдера, – начала я и улыбнулась: мальчишка увидел автограф, и глаза у него стали круглые-круглые.
– Я самый верный его фанат! – высоким от волнения голосом сказал он.
– Мы оба с тобой фанаты, – проговорила я и, сообразив, что мальчишка не решается его взять, кивнула на мяч.
Тогда он схватил мяч и просиял, как умеют только дети. Автограф моего парня сделал ребенка счастливым – ощущения головокружительно невероятные, я к ним еще не привыкла. Нет, Джуд и в Сиракьюсе считался знаменитостью, но НФЛ – это совсем другой масштаб.
Я подмигнула мальчишке, поднялась и зашагала туда, где стоял Джуд с моими сумками.
– Спасибо! – крикнул мне вслед мальчишка.
Я помахала ему, а он бросился к родителям показывать мяч.
– Знаю, пафос ты не любишь, но, Люси, ты самая милая девушка на свете, – объявил Джуд, источая нежность и глазами, и голосом.
Милая… Я скорчила гримасу.
– Ты же осчастливила пацана на целый год, – заверил Джуд, держа мою сумку в одной руке, а другой стискивая мне ладонь. – Прекрасная незнакомка подошла к нему, разглядев в толпе. Об этом он и через десять лет будет рассказывать друзьям.
– Кроме тебя и мяча, мальчишку ничего не волновало, – подначила я его, когда мы направились на крытую парковку.
– Я подошел бы поздороваться, но пацан и так чуть не задохнулся.
– Да, по-моему, ты правильно сделал, что сдержался, – засмеялась я. – Уверена, скажи ты хоть слово, маленькое сердечко не выдержало бы.
Джуд достал ключи из кармана и остановился перед черной машиной.
– А я уверен, мое сердце не выдержит, если я тебя не поцелую, – начал он, положив руку мне на бедро. – Знаешь, Люси, я хочу, чтобы ты зацеловала меня до дрожи в коленках.
От его взгляда я снова «поплыла» – от живота по всему телу стал растекаться жар. Я сплела пальцы у него на затылке и встала на цыпочки.
– Я живу, чтобы служить тебе! – шепотом процитировала я Джуда и прильнула к нему губами.
Мягким, нежным или застенчивым наш поцелуй не назовешь. Такой поцелуй дарят за считаные секунды до смерти. Такой поцелуй может воспламенить человека прямо на крытой парковке аэропорта. Прямо в одежде.
Моя рука нырнула Джуду под рубашку и заскользила по поясу его джинсов. Большие пальцы проникли еще глубже, а наши языки переплелись. Джуд застонал, положил руки в задние карманы моих джинсов и притянул меня к себе. Нет, это невозможно! Если он продолжит в таком духе, через пару секунд я сорву одежду с нас обоих.
Джуд оторвал меня от пола, и я обвила его ногами. Он прижал меня спиной к машине, наклонил мне голову и приник губами к шее. Джуд целовал чувствительную кожу, пока у меня не сбилось дыхание.
Остатками одурманенного разума я понимала, что владелец черной машины не обрадуется, что мы с Джудом на капоте его авто занимаемся сексом прямо в одежде. Только я давно утратила способность соображать.
Вокруг нас все громче щелкали фотокамеры, но я сперва не обращала на них внимания. Для меня существовали только тело и жадные губы Джуда. Он, очевидно, тоже ничего не замечал. Мы опомнились, только когда все эти люди с камерами остановились буквально в паре шагов от нас.
– Джуд! Джуд! – закричали они. – Люси! Люси!
Снова послышались щелчки и вопли – такие громкие и многочисленные, что вывели нас из любовного транса.
Я почувствовала, как напряглись мышцы Джуда, а когда он поднял голову, увидела почти забытое выражение лица «Я не доктор Джекилл, а мистер Хайд».
– Джуд, остынь! – взмолилась я, когда он опустил меня на пол.
Окружающие продолжали вопить. Их комментарии я даже повторить не смогу: слишком вульгарно. Камеры щелкали не переставая.
Заслонив меня собой, Джуд напрягся еще сильнее. Черт! Мизансцена закончится плохо для всех ее участников, если я не уговорю Кинг-Конга слезть с Эмпайр-стейт-билдинг.
– Джуд! – Я схватила его за руку и попыталась повернуть лицом к себе. Джуд не шевельнулся. – Ничего страшного. Они же просто фотографируют!
Господи, бицепсы Джуда напряглись так, что казалось, рукав сейчас треснет.
– Люси, они фотографируют нас с тобой, – отозвался Джуд, закипая оттого, что камеры продолжали щелкать. – Фотографируют то, что для них не предназначено.
– Джуд, мы не в первый раз оказались под прицелом папарацци, – напомнила я. – И точно не в последний. Еще точнее то, что я не перестану позволять тебе целовать меня где и когда захочется. Просто нам пора привыкать.
Откуда взялись такие разумные слова, я понятия не имею.