Дарья впервые в жизни забронировала гостиницу по интернету самостоятельно, в обход турагентств, и Питер, как и обещал, встретил её в аэропорту, вместе со своим знакомым таксистом. Они мчались по набережной вдоль узкой полоски моря, виднеющейся из окна, а в руках она держала отельный ваучер, на котором значилось название: «Шедван Гарден».
– Ну и отель же ты выбрала! – ругал её Питер.
– Отель как отель. О нем отзывы в интернете все хорошие!
– Но это же на другом конце города! Ты за такси в Дахар сколько заплатишь! И потом тоже будешь искать всё время, чем бы уехать. Выбрала бы гостиницу поближе к центру, всё было бы намного проще. Ты же не отдыхать приехала, а работу искать.
Физический отдых Дарье был просто необходим. В последние пару лет она постоянно куда-то спешила, бежала, боролась, напрягалась в надежде не потерять своё место в жизни, остаться на плаву, доказать самой себе, что она может быть ещё лучше, чем вчера. Днём она работала переводчицей в офисе, а вечерами, частенько прихватив и часть ночи, а также выходные и праздники, делала переводы для бюро и частных заказчиков. В своём стремлении обрести пресловутый баланс духовного и физического, она использовала каждую свободную минутку, чтобы послушать очередной вебинар, прочитать интересную статью и попробовать на практике всё то, что она почерпнула у всевозможных интернет-гуру. И единственное, о чём она тогда жалела, было то, что в сутках только двадцать четыре часа. Но в какой-то момент Дарья поняла, что она просто устала, что ей пора сделать паузу и сменить жёсткий распорядок жизни на более размеренный и спокойный. Она собиралась провести в гостинице десять дней, совмещая поиски работы с солнечными ваннами, скрабами, масками, и просто сном, которого ей так не хватало в Киеве. А Питер жил на улице Шерри в центральной части города и считал это место самым лучшим для полезного делового общения.
– Всегда советуйся со мной, прежде чем что-то сделать, – учил он её. – Я местный и знаю лучше, как здесь поступать.
Приехав в «Шедван Гарден», они удивились, насколько пусто и тихо было в лобби отеля. Ресепшионисты только развели руками:
– Это не к нам. Это в «Шедван Фестиваль».
– Но ваучер же выписан на «Гарден»!
– Это какая-то ошибка. Вам в соседний отель.
Даже вездесущий Питер не знал о том, что когда-то раньше эти два отеля – трёхзвёздный «Фестиваль» и четырёхзвёздный «Гарден» – представляли собой единый комплекс. Каждый из них имел свой пляж, но менеджмент был общим, а их гости могли свободно гулять по территории обеих гостиниц. Но потом их собственники, вступив в конфликт с местными властями из-за прав на землю, рассорились в пух и прах между собой, и в конце концов, после долгих судебных разбирательств, получили каждый свой кусок собственности. Причём все пляжи отошли «Фестивалю», а «Гардену» осталось только пятиэтажное здание с окнами, выходящими на дорогу. Поэтому-то и было так тихо в «Гардене», а «Фестиваль», ничем не отличаясь от обычных отелей Хургады, с утра до ночи принимал туристов, едущих сюда именно ради пляжного отдыха.
Дарью тоже с радостью приняли на ресепшене «Фестиваля» и даже выдали ей номер с видом на море – без всяких усилий с её стороны. Впрочем, делать усилия ради хорошего номера не входило в её планы. Она очень устала и хотела только одного: расслабиться хоть на какое-то время. Питер также понимал это и дал ей пару дней, чтобы прийти в себя и привыкнуть к мысли о том, что теперь она – не обычная туристка, а будущая гест-релейшнз. Идею об анимации он отвергнул сразу же как работу, не достойную девушки, в совершенстве владеющей английским.
– Аниматоры – это клоуны, – рассуждал он позже, восседая в кресле одного из кофе-шопов на Шерри-стрит. – Они всегда должны улыбаться, дурачиться, веселить народ с утра до поздней ночи, а зарплаты у них – самые маленькие.
Это потом уже Дарья узнала, что самые маленькие зарплаты получали всё же не аниматоры, а уборщики и официанты, но аргумент о том, что гест-релейшнз получают чуть ли не в два раза больше аниматоров, был очень весомым, и она согласилась со своим новым приятелем.
***
«Шедван Фестиваль», несмотря на свои три звезды, оказался довольно приличным отелем с большой, ухоженной территорией, двумя пляжами (один из которых, достался ему от «Гардена»), и очень вкусной кухней в главном ресторане. По крайней мере, так ей показалось после многих дней вынужденной экономии на еде в последние месяцы перед отъездом.
Если не принимать во внимание стандартные континентальные завтраки, которые, пожалуй, во всех отелях Египта всегда состоят из одних и тех же омлетов, сосисок, жареных баклажанов и помидоров, сырной нарезки да различных кукурузно-овсяных хлопьев, йогуртов и блинчиков, то кухню «Фестиваля» можно было назвать вполне разнообразной и достойной всяческих похвал. Сочные и сладкие дыни, виноград, гуавы, финики, всевозможные салатики, запечённая курица, рыба, свежайшая выпечка – что же ещё нужно девушке после прогулки по пляжу и развлечений с командой аниматоров? Эти первые дни её отпуска выдались довольно прохладными: с моря дул холодный ветер, и лежать на пляже в купальнике было всё ещё холодно. Поэтому Дарья решила уделить больше времени домашним косметическим процедурам в своём номере. Наконец-то у неё появилось для этого время!
А вечерами, понаблюдав, как солнце быстро садится за кромку морского горизонта, она шла на тематический ужин, каждый вечер посвящённый какой-нибудь кухне – средиземноморской, азиатской или национальной восточной. Возле ресторана, на площадке под открытым небом, устраивалась зона барбекю, где дюжие египетские парни в чёрных фартуках и банданах жарили мясо на больших мангалах, и от этого повсюду разносились восхитительно ароматные запахи. Приветливые официанты встречали гостей у входа в ресторан, угощая их прохладительными напитками, а после, летая по залу, словно на крыльях, ловко собирали со столов использованные приборы, тарелки и чашки, услужливо интересуясь, не хочет ли гость чего-нибудь ещё.
«Ешь, ешь, угощайся, – приговаривала Дарья сама себе, накладывая целую тарелку золотистых кусочков курицы, тушёных овощей и румяной выпечки, – ты это заслужила!». Она никогда не утруждала себя запретами на еду после шести вечера и запросто могла поужинать ближе к полуночи, не набрав ни одного лишнего килограмма. «Я оттанцую!» – обычно отвечала она червячкам сомнения, которые изредка точили её совесть после плотного ужина. И ей всегда как-то удавалось сохранять стройную фигуру, несмотря на любовь к еде. Нельзя сказать, что Дарья была обжорой, но поесть она любила вкусно и разнообразно, и поэтому считала шведские столы просто замечательным изобретением отельно-ресторанного бизнеса. Ведь с них можно было поугощаться самыми разными блюдами, каких не приготовишь на домашней кухне.
***
Они договорились, что Питер встретит её возле «Фестиваля», и для начала, они пойдут погулять по городу. В назначенное время Питер стоял возле отеля.
– Значит так, сейчас я покажу тебе, как добраться до Шерри на маршрутке. Мы, кончено, могли бы взять такси, но ты же собираешься здесь жить, значит, тебе нужно привыкать к обычной местной жизни. Я тебе сейчас всё покажу-расскажу, а потом ты будешь всё делать сама.
Раньше Дарья много раз бывала в Хургаде на отдыхе, но за пределы отеля она всегда выходила только в сопровождении гида и город представляла по пейзажам, проплывающим в окне экскурсионного автобуса или такси. Теперь же ей предстояло самостоятельно попробовать на себе все прелести здешней городской жизни, и в принципе, её устраивал такой вариант. Она любила всё делать сама и никому не быть обязанной.
Перед ними открылась дверь, и они запрыгнули в маленькую и тесную маршрутку, очень напомнившую ей изрядно потрёпанные временем микроавтобусы, которые когда-то давно бегали по её родному городу. Дарье показалось, что все места уже были заняты, но Питер достал откуда-то сбоку ещё два откидных сиденья, обтянутые засаленными лохматыми чехлами, и тогда для них в автобусе как раз оказалось ещё два места.
К её удивлению, они проехали в микробасике совсем немного, и почти сразу же вышли.
– Я специально решил выйти здесь, чтобы показать тебе городской пляж. Запоминай: «Саваки Бич», сюда вход свободный, платишь только за пользование лежаком. Местные жители тоже приходят сюда купаться.
Они прошли в деревянную арку, служившую входом на пляж. Арку украшало деревянное колесо корабельного штурвала, а на нём красовалась табличка с названием: «Эль Саваки Бич. Кофе-шоп и ресторан». Там возле входа, под тентами, стояли столики, плетёные кресла и лавки, как в обычных кофейнях. Лежаки и зонтики располагались у небольшого кусочка моря, отгороженного с двух сторон насыпями из желтоватых камней.
– А бикини здесь можно носить? – спросила Дарья.
– Можно. В Хургаде на всех пляжах можно носить купальники. Кому не нравится, тот сидит одетый; а купальники носить никто не запрещает. Только топлесс нельзя.
Они снова запрыгнули в микроавтобус и поехали по дороге, которая тянулась вдоль моря, мимо небольших отельчиков, кофе-шопов, мелких лавочек, недостроенных домов, и песчаных насыпей.
Пересев на площади Саккала на ещё одну маршрутку, Питер повёз Дарью на улицу Шерри, в кофе-шоп, где он, похоже, чувствовал себя, как дома, и где проводил большую часть своего времени. В кафе были одни мужчины. Все они сидели на диванчиках или стульях, курили кальян и ждали начала футбольного матча, устремив свои взгляды на большие экраны, установленные под потолком в нескольких местах. Именно ради таких трансляций спортивных событий и собираются местные жители в эти заведения по всей Хургаде.
– Это что, мужской клуб? – спросила Дарья.
– Женщинам сюда вход не воспрещается, не переживай, – отвечал ей Питер. – Просто сейчас все ждут начала матча. Сегодня один египетский футболист играет за итальянскую команду, и все будут болеть за него. Представляешь, всего один египетский футболист, а все собрались, чтобы поддержать его!
В зале было не протолкнуться, и они решили расположиться за одним из столиков, выставленных на летней площадке возле кофейни. Два больших плазменных экрана также висели где-то под потолком, развёрнутые в сторону улицы, так что и все прохожие могли смотреть матч.
Пока они искали свободное место, Питер перездоровался с сидящими там болельщиками, а также с официантами – с кем просто за руку, а с кем и троекратным поцелуем в обе щёки, как это принято в арабской культуре.
– Ты что будешь пить? – Спросил он Дарью, когда они наконец-то устроились в плетёных креслах, уставленных в ряд напротив большого экрана.
– Ничего. – Ответила Дарья. В её памяти ещё крепко сидел их с Ленкой диалог, которая перед самым отъездом давала ей последние наставления:
– Ты сколько денег с собой берёшь?
– Четыреста девяносто долларов. Это всё, что мне удалось собрать на сегодня
– Ну, пойдёт на первое время. Только ж экономь!
И Дарья экономила. Как это делается, она хорошо отрепетировала, пока жила в Киеве, и твёрдо знала: то, что в английском языке называется «eating out», то есть еда вне дома, никогда не пойдёт на пользу экономии. Но Питер имел на этот счёт другое мнение:
– Как это ничего! Попробуй хоть что-нибудь! Давай я угощу тебя кофе по-турецки. Вот увидишь, тебе понравится.
Он заказал себе колу и кальян, называемый здесь всеми «шиша», а Дарье – кофе. Потом он достал откуда-то пульт и добавил звук. Голос комментатора заревел с новой силой. Казалось, вся улица наполнилась стадионным гулом и криками болельщиков. А пока все следили за перемещениями по полю египетского футболиста в составе итальянской команды, Дарья развлекалась тем, что разглядывала публику, собравшуюся вокруг них в кофейне и снующую туда-сюда рядом по улице. Египетские семьи со своими детишками всех возрастов неспешно хрустели чипсами, оставляя после себя шлейф из разноцветных блестящих обёрток; пожилые и не очень египетские мужчины в национальных одеждах-галабеях попыхивали кальянами и наблюдали, как туристы в коротких платьях и шортах прогуливались за ручку и, широко раскрыв глаза и рты, разглядывали египтян.… За столиком напротив сидела уже немолодая дама, вся в чёрном, и, заложив за край головного платка мобильный телефон, о чём-то разговаривала по нему в течение всего того времени, пока длился матч. При этом она совершенно свободно жестикулировала обеими руками, помешивая сахар в своей чашке, и отсчитывая монеты разносчикам всякой всячины – от бумажных салфеток до ментоловых жвачек.
«Хэндс-фри по-египетски, – улыбнулась про себя Дарья. – А вот и неправда, что в мусульманской стране женщине нельзя выходить на улицу без сопровождения мужчин. По крайней мере, здесь. Вот эта дама сидит в кофейне одна, и никто не удивляется. Правда, закутана она вся в чёрное с головы до ног. Всё по закону шариата, кто же на такую внимание обратит, кроме меня?».
Тут к ним подошла девчонка лет двенадцати и бросила на стол пригоршню неочищенного арахиса.
– Питер, это как понимать? – не поняла Дарья.
– Если тебе хочется арахиса, то можешь брать. – Отвечал Питер, не отрывая взгляд от экрана. – Потом она к тебе подойдёт, и дашь ей фунтик. Ну а если не хочешь, то не трогай.
Тем временем официант принёс «турецкий кофе» – крошечную чашечку, наполовину заполненную кофейной гущей, так что собственно напитка там была всего половина чашки. Однако кофе был вкусный и крепкий.
– Попробуй шишу! – Питер протянул Дарье трубку от своего кальяна, но она только поморщилась и покачала головой:
– Мне не нравится вдыхать дым.
– Шиша безвредная, её все тут курят.
Дарья оглянулась по сторонам: кальяны стояли практически возле каждого столика, а их сладковатый запах, разносившийся повсюду, и вправду был вкусный. Но Дарье претила сама мысль о том, что дым надо затягивать в лёгкие, а потом выпускать через нос или рот.
– Ты что, никогда даже не пробовала курить? – Питер удивлённо вскинул брови над белой оправой своих очков.
– Нет, мне это неинтересно.
Девочка, разносившая арахис, уже успела обойти все столики, и, заметив, что ни Питер, ни Дарья не проявили интереса к орехам, привычным движением сгребла желтоватые сморщенные стручки обратно в большой пластиковый пакет.
***
– Я голоден. – Заявил Питер, когда отгремели последние возгласы по поводу победы итальянской команды, и они встали со своих мест. Просидев за столиком на свежем воздухе часа полтора, они оба поняли, что было бы неплохо перекусить. – Идём, я покажу тебе одно местечко, где ужинают египтяне. Они свернули куда-то за угол и оказались возле небольшой забегаловки, где за довольно грязными и обшарпанными столиками сидели египтяне, почти все одетые в галабеи, и что-то ели руками из небольших металлических мисок.
– Подожди здесь, я пойду закажу еду, – сказал он Дарье, когда они сели за один из таких столиков. Возле входа в забегаловку стоял «исполнитель заказов» – высокий, крепко сбитый дядька, который жарил какую-то еду в большом чане с кипящим жиром. Чан стоял на подставке с газовой горелкой и подведённым к ней баллоном. Тот же самый здоровила и принимал заказы, отсчитывая сдачу с замусоленных египетских фунтов. Между делом, он жевал результаты своего труда, завернув их в лепёшку.
Питер вернулся с двумя тарелками жареной печени.
– Ты постишься? – спросил он её.
Шли последние дни предпасхального поста, и перед Дарьиным внутренним взором предстали все вкусности шведского стола, которыми она соблазнялась в отеле. Она покачала головой.
– Я тоже, – сказал Питер. – Я – плохой христианин. Но я обязательно наверстаю всё перед Пасхой и схожу на исповедь.
По небольшому залу закусочной носился молодой египтянин, который собирал грязные тарелки и помогал разносить заказы к столам. Вполне возможно, что закусочная представляла собой небольшой семейный бизнес, а этот молодой человек и мужчина у котла вполне могли быть отцом и сыном. Питер крикнул ему что-то по-арабски, и вскоре парень принёс ещё одну тарелку с нарезанными помидорами, лепёшки, а также вилку. Вилка была почему-то одна.
– Угощайся. – Пригласил её Питер.
В это ещё не позднее время Дарья при желании могла бы успеть на вполне приличный ужин в отеле, но ей показалось невежливым отказываться от приглашения. Да и узнать, как ужинают обычные египтяне, тоже ведь интересно.
– А где здесь можно помыть руки? – спросила она в ответ.
Питер усмехнулся и указал рукой на умывальник в конце зала – металлический, как у бабушки в деревне, и довольно грязный. Конечно же, вода из него текла только холодная, но зато Дарья увидела на краю умывальника небольшой обмылок, и обрадовалась, что руки она всё-таки сможет помыть.
«Хоть так, чем никак» – сказала она себе.
Когда она вернулась, стряхивая с рук капли воды, её приятель уже принялся за еду. Дарья взяла вилку и стала поддевать ею кусочки помидоров и печени.
– Оставь вилку, – сказал ей Питер. – Делай это, как делают египтяне. Смотри.
Он взял лепёшку, оторвал от неё кусок и ловко поддел им печень с тарелки.
«Теперь понятно, почему вилка была одна, – подумала Дарья. – Конечно, они увидели европейку и вспомнили, что европейцы едят вилками. Ну что ж, если бы я была в Азии, то там мне бы пришлось всё есть палочками, а вилку подать даже никто бы и не подумал. Здесь местные люди едят лепёшками, и я попробую, как они это делают».
Порция была довольно большая, а печень – очень жирная, и Дарья забеспокоилась, как она всё это съест, и как справится с такой непривычной едой её желудок. Тут она заметила кошек, которые тёрлись об ноги под столом. Наверное, они жили прямо здесь, промышляя тем, что выпрашивали кусочки у посетителей закусочной. Видимо, с ними уже давно никто не делился, потому что, когда Дарья уронила кусочек печени на пол, пытаясь по-египетски подхватить еду лепёшкой, то толпа этих голодных созданий тут же набросилась на него. И, как это всегда бывает в дикой природе, победил сильнейший. Самый большой и проворный кот растолкал своих сородичей и быстро проглотил добычу.
Дарья выбрала самого маленького котёнка, который сидел немного в стороне и даже не пытался бороться за еду, и бросила ему немного со своей тарелки:
– Хватай, малыш, пока старшие не отобрали!
Так понемногу они справились со своими порциями – Дарья и Питер – за столом, а коты – на полу у их ног. Покончив с ужином, Дарья поинтересовалась, сколько она ему должна за угощение.
– Пока что ничего. Сейчас о деньгах не переживай. И, кстати, я не знаю и не хочу знать, сколько у тебя с собой, но если вдруг случится так, что у тебя закончатся деньги, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Если не я, то кто-нибудь из моих знакомых обязательно одолжит тебе нужную сумму.
«Мягко стелит, – почему-то пришло в голову Дарье. Она очень не любила брать в долг, тем более у малознакомых людей. – Как бы он мне потом не выставил счёт с кругленькой суммой».
Но деваться было некуда. Ужин они уже съели, укрепив тем самым украинско-египетскую дружбу в городе Хургаде. Да и не могла такая еда стоить дорого.
***
На следующий вечер они снова встретились на Шерри, но на этот раз Питер усложнил задание и предложил Дарье добраться туда самой.
– Я учу тебя быть сильной и независимой в чужой стране, – с довольным видом говорил он ей потом. – Ты мне потом ещё за это спасибо скажешь!
Запомнить, как доехать до центра города на двух маршрутках, она ещё не успела, поэтому просто взяла городское такси. Поймать его не составило никакого труда, стоило только выйти из отеля и стать у дороги. Эти оранжево-синие машинки с утра до поздней ночи сновали по всему городу, и было их так много, что не пассажиры ловили такси, а наоборот, таксисты преследовали каждого, кто шёл по улице пешком, стараясь поймать очередного клиента. О назойливости хургадских таксистов ходили целые легенды, перекочёвывая с одного интернет-форума на другой, и Дарья решила не испытывать на себе их уловки, а сразу же сесть в первую попавшуюся машину.
Выглядывая из окна такси, она пыталась запомнить, какой дорогой её везут, но потерялась в разноцветных огнях мечетей, магазинных и ресторанных вывесок, в полицейских постах и поворотах, а потому занялась разглядыванием улиц, а таксиста попросила остановить в начале Шерри, как проинструктировал её заранее Питер.
– Надо тебе купить местную сим-карту, чтобы мы всегда были на связи, – сказал он ей, когда они встретились.
– Надо, – согласилась Дарья. – А сколько она стоит?
– Потом, всё потом, – уклончиво ответил он.
И они пошли в салон мобильной связи «Водафон» на Шератоне. Салон выглядел точно так же, как и любой другой из этой сети по всему миру – с вызывающей красной вывеской на входе и таким же раздражающим красно-белым интерьером. Люди стояли, ходили по залу или сидели на красных пуфах и дожидались своей очереди, сверяясь с номером электронного талона, полученного при входе. Время от времени голос оператора объявлял по-арабски и по-английски номер клиента и окно, к которому следовало подойти. Наконец, подошла их очередь. Питер долго обсуждал что-то с консультантом за высокой стойкой, и наконец, подписав какие-то бумаги, вернулся к Дарье с новой сим-картой.
– Я зарегистрировал её на своё имя, так проще, меньше формальностей, – сообщил он, устанавливая сим-карту на Дарьин телефон. – Слушай, а у тебя что, только такой телефон с собой?
– Ну да. А какой ещё нужно?
– А смартфон?
Смартфона у Дарьи не было. Она время от времени подумывала о том, что надо бы обзавестись «нормальным телефоном, как у всех», но по правде говоря, особой потребности в нём не испытывала. А зачем? Интернет в Украине и так был везде и всегда, а мобильные приложения её интересовали мало. О том же, что в Египте доступ к интернету будет у неё весьма ограничен, она как-то не подумала. Кроме того, она столько раз теряла свои мобилки, что купить смартфон, а потом снова потерять, либо стать жертвой карманных воришек, ей совсем не хотелось. Поэтому она до сих пор пользовалась обычной простенькой «звонилкой» с кнопками.
– У меня планшет есть, – продолжал Питер, – я купил его в России, когда гостил у Лены. Так вот, я им уже не пользуюсь, у меня теперь всё в смартфоне, так что могу тебе этот планшет отдать. С него и звонить можно, и в интернет заходить – удобно!
– Как это отдать? – не поняла Дарья.
– Ну, не бесплатно, конечно. Я же тебе не бойфренд, чтобы планшеты дарить. Но когда ты начнёшь здесь зарабатывать, он тебе может очень пригодиться, а деньги ты сможешь отдать мне постепенно, в рассрочку.
– Ладно, я подумаю.
– А теперь бегом в кофе-шоп! – скомандовал Питер. – Матч через 10 минут! Сегодня будем смотреть игру звёзд мирового тенниса – Новак Джокович против Роджера Федерера. Теннис – это игра королей. На футболе все орут, шумят, выкрикивают речёвки – чем больше шума, тем веселее! – а теннис смотрит молча интеллигентная публика. Сейчас увидишь, как тихо будет на корте! Хотя я и футбол тоже очень люблю. Я болею за Реал Мадрид, чтобы ты знала.
Дарья не была поклонницей большого спорта, но всё же теннис она уважала больше, чем футбол. И ей ничего не оставалось делать, кроме как причислить себя к интеллигентной публике и пойти вслед за Питером смотреть матч. На этот раз народу в кофейне было не так много, как вчера, и они расположились за столиками внутри. Трансляция ещё не началась, и по телевизору показывали музыкальные клипы.
– А это – мой любимый певец! – воскликнул вдруг Питер. На экране заливался соловьём какой-то сладкоголосый чернявый красавец. – Правда, он вечно под кайфом, но песни у него хорошие, душевные.
– То есть, как это под кайфом? – не поверила своим ушам Дарья. – Он же араб, мусульманин?
– Ну да. Из Ливана.
– Так как же такое может быть? Ведь Коран запрещает употребление всяких наркотиков.
– Ха, наивная ты, Даша! – приятельница Ленка научила Питера называть её неполным именем, как принято в России, и теперь она для него была Даша. – Мало ли что Коран им запрещает. Тут, в Хургаде, например, все повсеместно гашиш курят и торгуют им из-под полы, а полиция на это глаза закрывает. А ты удивляешься, что звезда экрана балуется наркотиками.
Дарья в недоумении хлопала глазами. Сколько она всего перечитала о строгостях египетских законов в отношении алкоголя и наркотиков и о всяких там моральных устоях арабского общества, а тут такое! И как же она собирается здесь жить?
– Да ты не переживай, – успокоил её Питер, заметив какой шок произвели его слова на Дарью. – Здесь не все такие. Я вот, например, наркотики не принимаю. Только шишу курю. – И он выпустил клуб кальянного дыма прямо ей в лицо.
***
Выйдя из кофейни, они ощутили, как холодно стало с заходом солнца. Днём в начале апреля уже можно было загорать, но море прогреться ещё не успело, а по вечерам с него ещё и налетал холодный ветер. И, чтобы не замёрзнуть, Дарья предусмотрительно надевала свитер и курточку, в которых приехала из Киева. Питер же в своей клетчатой хлопковой рубашке, джинсах и шлёпанцах на босу ногу просто дрожал от холода, поэтому он решил зайти домой, чтобы переодеться.
– Хочешь, зайдём ко мне, посмотришь, как я живу? – спросил он Дарью.
Дарье вспомнилось, как Ленка легла с Питером в постель в первую же ночь после их знакомства. Она знала об этом из её собственных рассказов. Дарья тогда немало удивилась такой лёгкости в отношениях, на что Ленка в свою очередь удивилась не меньше: «А что же с ними тогда делать?», видимо, не делая особого различия между всеми представителями мужского населения Египта.
«Мало ли, что у него на уме. Может, он думает, что все, кто приезжают из Европы, – такие, как Ленка. Но вообще-то, это – её личное дело, а я работать сюда приехала».
– Боишься меня? – Снова хитро заулыбался Питер. – Ладно, жди меня на улице тогда. – И он оставил её ждать возле подъезда в доме на маленькой грязной улочке, прилепившейся в Шерри-стрит.
Ждать пришлось недолго. Питер вышел из подъезда, одетый в курточку с капюшоном, отделанным мехом, и они снова пошли гулять, свернув с Шерри куда-то в тёмные переулки между домами. Дарье стало слегка не по себе.
– Куда ты меня ведёшь? – спросила она с тревогой в голосе.
– Не бойся, я не собираюсь тебя убивать в тёмном переулке. Смотри, крыса!
Из подворотни между домами выскочила огромная (как показалось Дарье) крыса. Она бежала куда-то по своим делам, перебегая из одного дома в другой, и совсем не обращала на них внимание. Тусклый свет лампочки, освещающей вход в подъезд, позволял различить только её силуэт, но Дарье для испуга хватило и этого. Ей потребовалось собрать в кулак весь свой здравый смысл и логику, чтобы не закричать на всю улицу. Ведь крысе и в самом деле было не до них.
Питер повёл Дарью коротким путём, известным только ему, на Старый Шератон, туда где, шумел прибой и ветер доносил обрывки мелодий с вечерних шоу в близлежащих отелях. Набережная стояла на холме, возвышающемся над морским побережьем. Они остановились возле металлического ограждения, отделяющего тротуар от бетонированного склона, который вёл вниз, к морю. Питер хорошо говорил по-английски, они могли свободно обсуждать разные темы – от политики и экологии до личных планов на будущее. Время летело незаметно, и устав от собственной болтовни, они стали молча смотреть, как плещутся в темноте морские волны, ударяясь о прибрежные камни и играя отблесками лунного света, почти всегда идущего от звёздного неба Хургады. Ветер дул всё сильнее, и они поплотнее закутались в свои курточки. Этот порыв ветра вдруг напомнил Дарье о пожилой паре, летевшей на отдых в Хургаду её рейсом из Киева. Они познакомились в аэропорту, ожидая, когда откроют их выход на взлётную полосу, и почти всё время до самой посадки, пожилой мужчина развлекал её разговорами о своих прошлогодних впечатлениях от предыдущей поездки в Египет.
– А Вы не боитесь путешествовать одна? – спросил он Дарью, когда весь арсенал шуток уже был исчерпан, а его спутница стала нервно поглядывать в сторону молодой собеседницы.
– Нет. Чего мне бояться? – отвечала с улыбкой Дарья. – Это же Хургада, не Сомали!
– Ну, всё-таки… Молодая девушка, одна, в мусульманской стране…
– Ну, мусульманство там не такое уж и строгое. А в Египте я была уже столько раз, что летаю туда, как к себе на дачу.
– Лорочка, – обратился он вдруг к своей супруге, – мы столько раз были в Египте, а я вот всё никак не запомню, где Шарм, а где Хургада. Ты помнишь, где мы были в прошлом году?
– Шарм, Боря, – это на Синае, – впервые заговорила дама. – Это там, где виза не нужна. А в прошлом году мы были в Хургаде.
И задумчиво добавила: «Хургада – это там где ветер…»
– Что задумалась? – Прервал её воспоминания Питер, но Дарья молчала, по-прежнему глядя в одну точку. – Я ведь психолог по образованию, могу и угадать, о чём ты там думаешь.
Дарья удивилась. В её стране психология давно уже стала модным трендом и имеющие свою практику психологи считались уважаемыми людьми престижной профессии.
– А почему же ты тогда не работаешь по специальности? – наконец спросила она.
– Понимаешь, – отвечал ей Питер, – мне всегда было интересно разбираться в человеческих взаимоотношениях. И я хотел научиться понимать людей, помогать им выходить из сложных жизненных ситуаций. Но позже я понял, что наши люди ещё не доросли до понимания, кто такой психолог. Большинство из них думают, что психолог – от слова «псих». Не думаю, что у меня было бы много клиентов. Поэтому я решил поехать в Хургаду и стал работать барменом. Мне нравится моя работа. Смешивая разные напитки, я могу сделать человека счастливым или болтливым, смотря у кого какая реакция на алкоголь. А к хорошему бармену люди частенько приходят, как к личному психологу, так что историй из жизни за десять лет работы я наслушался более чем достаточно.
– И где же ты учился?
– Ну не здесь же! В Каире, конечно. В университете.
– И английский ты тоже там выучил?
– Да, всё там же.
Дарья пыталась понять, сколько же лет было Питеру на самом деле. Уже не мальчик, рассуждает, как взрослый, но в то, что ему тридцать пять, ей почему-то не верилось. Такого же невысокого росточка, как и она сама, хрупкого телосложения парень, он не был похож на тридцатипятилетнего мужчину, которым он ей представился при знакомстве. А, впрочем, какая разница? Ведь ничего, кроме помощи в поиске работы, она от него не ожидала.
– Завтра поищем тебе работу, – сказал Питер, отвечая ходу её мыслей, которые ни на минуту не прерывались в её сознании. – Приезжай днём на Шерри. И возьми с собой ноутбук. В том кофе-шопе где мы были вчера, есть вай-фай, посмотрим по интернету, где требуются гест-релейшнз.