Она сидела в зале ожиданий Бориспольского аэропорта и смотрела в огромное окно терминала. Всю дорогу от Полтавы её маршрутку обильно поливал дождь, но в Киевской области было сухо, и только с рассветного неба свисали густые серые облака.
«Всё удивительным образом складывается в мою пользу, – размышляла Дарья о цепочке событий своей жизни, повлёкших за собой это „бегство в Египет“, как она его называла. – Дождь в дорогу перед важным событием – это к удаче. Ну а непогода при взлёте нам ни к чему. Самолёт легко и быстро поднимется над облаками, и я снова увижу солнце». Она всегда с нетерпением ждала того замечательного момента, когда на пушистые клочки белых облаков уже можно было смотреть сверху вниз, а солнечный диск не спеша выползал откуда-то из-за горизонта, перекрашивая облака в розовый цвет.
Нельзя сказать, что обстоятельства, способствовавшие её переезду в Египет, были такими уж радостными. Она всё ещё с содроганием вспоминала то состояние паники и шока, охватившее её, когда после политических волнений 2014 года начал рушиться её привычный мир, а вместе с ним и планы остаться жить в Киеве, который она так полюбила за те несколько лет, что провела там. Она презирала политиков всех мастей, всегда держалась в стороне от любых политических дискуссий, и за тем, что происходит в стране, следила только по заголовкам новостных лент, однако отстраниться от потрясений, раздирающих Украину, было совершенно невозможно. Волей-неволей ей приходилось начинать каждое утро с просмотра сайтов-закладок: новости киевского метрополитена, чтобы узнать, не закрыты ли её станции из-за объявления очередной угрозы минирования, и курсы валют в банках, потому что каждый скачок курса неизбежно влёк за собой скачок цен на бензин, а значит, и цен на продукты в супермаркетах. Впрочем, цены в супермаркетах росли и без колебаний курса. Они просто росли, едва поспевая за бешеными темпами инфляции. И когда цены на витринах перестали успевать за ценами на кассах, хозяева квартиры подняли стоимость аренды сразу на тысячу гривен, а на работе ей не продлили контракт по причине жесточайшего экономического кризиса, Дарья поняла окончательно: так жить нельзя, пора бежать. Египет был не только её любимым местом отдыха, но и давней мечтой. Точнее сказать, мечтой была Хургада. Там всегда было солнечно, весело, спокойно, и в своих мечтах она видела себя счастливой пенсионеркой, греющейся в лучах заходящего солнца на балконе собственной квартиры. Она старательно собирала себе на компьютер всю доступную информацию о жизни в Египте, интересовалась арабским языком и культурой, и всё рассчитывала варианты рассрочки на жильё в Хургаде, чтобы уж точно «выйти на пенсию во всеоружии». Однако не успела она ещё как следует насладиться радостями столичной жизни, и денег на квартиру у неё всё также не было, да и о пенсии думать ей было ещё очень рано, а её мечта начала уже сбываться, причём намного быстрее, чем она себе это представляла. А куда ещё она могла вот так запросто купить билет в один конец и, имея на первое время в кошельке долларов пятьсот, не больше, начать новую жизнь в новой стране? Ей даже не нужно было беспокоиться заранее о визе: её покупали за двадцать пять долларов все туристы на стойке в аэропорту. Кроме того, у неё в интернете была приятельница, которая собралась переезжать к своему египетскому бойфренду, и она тоже составляла списки вещей, которые не заняли бы много места, чтобы не платить за перевес чемодана в аэропорту.
– Сижу составляю списки вещей для переезда. Девочки, кто переезжал в марте, скажите, нужно ли брать с собой тёплые вещи. А полотенца с собой везти? Места в чемодане они занимают довольно много, но первое время как же без полотенца-то?
– теперь они были постоянными участницами всевозможных групп о Хургаде на Фейсбуке, а новости, публикуемые там, стали намного важнее отечественных новостных сайтов и телеканалов.
Приятельница Ленка жила в России, и также как и Дарья, работала техническим переводчиком английского. Но теперь разговоры о более точном употреблении того или иного технического термина и обмен фотками с очередной конференции отошли у них куда-то на второй план. Главной темой их интернет-чатов стала подготовка к событию, которое Дарья про себя называла «Бегство в Египет». Она давно уже завела тетрадку, куда скрупулёзно записывала всё, что по её мнению, могло бы ей пригодиться в Египте – списки вещей, которые она возьмёт с собой, сколько денег потребуется на билет, на гостиницу, на такси, и тому подобные вещи – и на тетрадке так и было написано: «Escape», т. е. Побег.
– Привет. Как дела? Я сегодня купила ещё 200 долларов. Вот дождусь ещё одной зарплаты, и можно будет ехать. А у тебя там что?
– Хорошо тебе. У вас валюту можно покупать в неограниченном количестве. А у нас нацбанк ограничения ввёл – обменивать не больше 3 тыс. гривен в день в одни руки. Со всеми налогами и сборами это всего лишь 100 долларов, не больше. Да и найти их можно только днём с огнём. Бегаю по обменникам, выискиваю, как шпионка, где ещё продают валюту.
Это от Ленки Дарья узнала о профессии «гест-релейшнз». Она же рассказала ей, что научиться этой профессии можно легко и быстро: помогаешь решать вопросы, возникающие у гостей, передаёшь все просьбы соответствующим службам – от менеджеров до уборщиков – и получаешь неплохую зарплату, да ещё и живёшь на всём готовом при отеле.
– Слушай, Лен, а я вот думаю, может, мне вообще поменять сферу деятельности? Пойти в анимацию, например. Танцовщицам хорошие деньги предлагают, и контракт – минимум на полгода…
– Да ты чё, Даш? На кой тебе та анимация? Будешь там скакать целый день. Ты ведь уже давно не студентка.
Ладно, это я так. За тебя же переживаю. А ты что, танцевать умеешь?
Танцы были Дарьиной страстью, увлечением, развлечением, и танцевать она могла всегда и везде, даже несмотря на усталость, недомогания и плохое настроение. Более того, она считала танцы лучшим средством от грусти и никогда не пропускала тренировки. Она регулярно занималась в киевской студии восточного танца, выступала на всех конкурсах, и вообще была любимой ученицей своей тренерши Анны. Маленькая и хрупкая, Дарья никогда не чувствовала свой возраст, указанный в паспорте, а любой, кто спрашивал, сколько ей лет, просто отказывался верить в то, что ей было уже тридцать восемь. «Двадцать пять, максимум двадцать восемь», – говорили все. Она и сама не понимала, почему годы летели, а она оставалась всё той же девчонкой, не имея ни малейшей морщинки на руках и шее, даже не пользуясь никакими специальными кремами и масками. Она любила жизнь во всех её проявлениях, ненавидела рутину, и среди её подруг было много тех, кому ещё не исполнилось и тридцати. А потому, работа танцовщицы в отельной анимации ничуть не пугала её, и даже привлекала больше, чем какая-то непонятная гест-релейшнз. Она даже прихватила с собой несколько концертных костюмов в надежде, что они ей всё-таки пригодятся в Египте.
«Не буду брать с собой тёплую одежду, я же еду в лето, – рассуждала она, пакуя ручную кладь, которую не надо было взвешивать в аэропорту. – Через полгода съезжу в отпуск домой и привезу с собой свитера и носки. А сейчас лучше костюмы возьму. Как это, приехать в Египет и не танцевать!»
И вот когда «план бегства» уже был практически готов, валюта куплена, а вещи разложены по сумкам, Ленка неожиданно прислала сообщение:
– У меня всё поменялось. Я никуда не еду.
– Лен, что случилось?
– Да меня тут с мальчиком познакомили. Цветы, подарки)) Отец сильно против моего переезда, надоело бороться со всем этим. Я остаюсь. Своему хабибу дала отставку. Решили остаться друзьями. Хочешь, познакомлю тебя с ним? Хоть будет к кому обратиться первое время. Он как раз без работы сейчас болтается, пусть хоть какая-то польза от него будет.
Ленкин бойфренд Питер был родом из Кены, но уже лет десять жил в Хургаде и время от времени работал барменом в различных отелях и заведениях этого курортного городка. Бог его знает, как ему удавалось там жить без постоянной работы и заработка, но он наверняка знал все нюансы местной жизни, а количество его знакомых уж точно перевалило за сто. Начитавшись на форумах разных историй о любви наших девушек и местных египетских ловеласов, Дарья сомневалась в том, что Ленкины отношения смогут продолжиться в виде российско-египетской дружбы, однако отказываться от знакомства не стала. К тому же, Питер был христианином, а христианам Дарья как-то верила больше. Работу она собралась искать самостоятельно, всё через тот же Фейсбук, но в Хургаде она оказалась бы совсем одна, поэтому любая помощь представлялась ей нелишней.
– Так ты хочешь сказать, что приедешь в Хургаду одна и собираешься самостоятельно искать здесь работу? – На Дарью, через очки в толстой белой оправе, смотрела из окна Скайпа хитренькая физиономия Питера.
– Ну да, а что здесь такого?
– Но это же Египет! Здесь женщине одной нельзя быть. Никак нельзя.
– Ещё скажи, что украдут! – засмеялась она в ответ.
– Украсть не украдут, но без поддержки будет сложно. Давай я тебя в аэропорту встречу, а потом помогу тебе с поиском работы.
И вот все хлопоты, связанные с отправкой вещей из Киева к родителям в Полтаву, сборы, прощания – всё осталось позади, и Дарья сидела в терминале аэропорта «Борисполь», готовая в который раз начать жизнь с чистого листа. Она немного волновалась, но в то же время была полна какой-то спокойной уверенности в успехе своей новой авантюры. В её душе не осталось ни капли былого романтизма, и она твёрдо знала, куда и зачем едет. Оставив где-то далеко в прошлом все те детские болезни, которыми страдают неопытные туристки, приезжающие на египетские курорты, сердце её было наглухо закрыто для всех любовных переживаний. Да, Хургада – город грехов и соблазнов, но ей нужны только деньги, деньги, которые позволят ей безбедно жить и радоваться каждому новому дню, независимо от людей и обстоятельств. И она заработает их своим упорным и честным трудом, как она всегда это делала.