Малыш икнул, и та часть души Лукаса, которая застряла в прошлом – в дрейфующем посреди вод Антарктики переносном пенопластовом холодильнике, – неожиданно начала таять. Он спасет жизнь этому ребенку точно так же, как когда-то спасли его. Впервые он оказался прав, действительно прав, с самого начала. Лукас пронесся через парковку и наклонился над тележкой.
– Привет, малыш, – сказал он, ласково касаясь жиденького чубчика черных волос. – Или ты малышка? Пожалуй, ты больше походишь на девочку.
Малышка лет полутора дрожала, глаза у нее покраснели, а веки припухли. Лукас улыбнулся ей и дотронулся рукой до ее щеки. Он подумал, как бы поступили горничные. Потом мальчик вспомнил о записке – той, которую действительно хотел прочитать.
«Ребенок не наш», – было сказано в записке.
Лукасу это показалось интересным и подозрительным одновременно.
Он продолжил читать: «Мы забрали ее от Сибы Гунерро на конференции Хорошей Компании в Ванкувере».
– Так и знал, что номера были канадскими, – сказал Лукас и вернулся к записке.
«Мы думаем, ее зовут Джини. Мисс Гунерро похитила ее во время мятежа в Египте. Мы оставляем ее здесь, так как знаем, что Новое Сопротивление базируется где-то в отеле «Глобус». Мы знаем, вы разберетесь, что делать. Только помните – не все в Хорошей Компании хорошие, но и не все плохие. Нам очень жаль. Джини – единственная, кого удалось спасти.
Аноним».
Лукас почувствовал с девочкой какую-то связь и перечитал строчку: „единственная, кого удалось спасти“. Он пробормотал малышке:
– Как меня на пароме.
Джини указала на Лукаса:
– А.
– Ты умеешь говорить? – спросил Лукас, пытаясь уложить в голове новые обстоятельства в виде младенца. – И что же мне с тобой делать?
Джини снова указала на него.
– Уа-ла, – пролепетала она.
Лукас нагнулся и схватил то, что поначалу показалось ему скомканным одеяльцем.
– Фу, гадость, – сказал он, роняя это. – Грязный подгузник.
Лукас потряс головой, чтобы вонь выветрилась из носа. Он сунул записку в карман и взял малышку на руки. Джини оказалась очень легким младенцем в очень тяжелом подгузнике. Лукас похлопал ее по попе, и впитавший мочу гель хлюпнул.
Лукасу захотелось позвать на помощь, но он знал, что звать некого. Держа ребенка перед собой, как мокрую тряпку, он кинулся назад в отель. Как только они вошли в здание, Джини начала плакать.
Лукас заверил ее, что все будет хорошо.
– Не переживай, – сказал он. – Мой папа ездит по всему миру, он вернет тебя в Египет к твоим родителям.
Мальчик подумал: «Египет»? Потом он легонько покачал девочку, придерживая ее у бедра.
– Возможно, это случится не сразу, Джини, – добавил Лукас. – Но мы вернем тебя домой. Обещаю.
«Обещаю? Зачем это я пообещал?»
Джини перестала плакать и улыбнулась ему:
– Амм.
У нее, скорее всего, просто были газики, однако Лукас понимал, что ему нужна помощь. Он заспешил по коридору. Стойка консьержа пустовала, как и будка охранников. Лукас опаздывал, и его точно ждали неприятности. Он завернул за очередной угол и наткнулся на горничную – ту, что вечно по-матерински опекала его.
– Простите, – сказал Лукас. – А где все?
– Se están preparando para el vuelo.
– Все готовятся к полету? – переспросил он. – Так Астрид была права…
Лукас понадежнее перехватил Джини и припустил по коридору – обратно в дальний его конец, к остановленному лифту.
Астрид выглядывала из просвета между полом лифта и потолком.
– Где ты был? – рявкнула она. – Все только нас ждут.
– Откуда ты знаешь? – спросил Лукас.
– Эта Этта из динамика разговаривает с отцом. Все уже в самолете.
– Я только что видел Лили, она к себе в комнату шла.
– Лили не все тесты сдала для «Ноги помощи». – Астрид на секунду замолкла. До сих пор она не замечала младенца на руках у брата и только теперь, казалось, сфокусировала на нем взгляд: – Это что, младенец?
– Возьми-ка ее.
Не давая Астрид опомниться, Лукас, поддерживая Джини под полный промокший подгузник, протянул ее сестре наверх.
– Возьми ее, – с беспокойством повторил он.
– А вдруг она…
– Мы не можем ее бросить, – сказал Лукас. – И… Я дал ей обещание.
Астрид высунулась в щель, взяла малышку под мышки и втащила в лифт. Лукас вспомнил, что младенцам нравятся одеяла. Он, не задумываясь, схватил пару полотенец из уборочной тележки и затолкал их в лифт. Потом забрался на тележку и, подтянувшись, влез в кабину сам.
Замигали огни, и двери лифта, издав череду щелкающих металлических звуков, закрылись. Через несколько секунд кабина, набирая скорость, продолжила опускаться в недра отеля.
Астрид вздохнула:
– Ну и что нам с ней делать?
– Не знаю, – легкомысленно ответил Лукас. – Играть!
– Мы не можем сейчас играть с младенцем, – сказала Астрид. – Она хоть разговаривает?
Лукас взял Джини и повернул ее лицом к Астрид.
– Скажи что-нибудь, Джини.
– Кажи! – пролепетала полуторалетка своим тоненьким голоском.
– Вот только попугая нам не хватало, – фыркнула Астрид. – В нашем деле главное – постоянство. Каждый раз, когда мы садимся в этот лифт, все идет по одному плану: лифт, самолет, новая страна. И какой-то найденный тобой младенец в наш план не входит.
Лукас тяжело вздохнул:
– Я не мог бросить ее одну сидеть на парковке. К тому же Джини там оставили, чтобы мы ее нашли.
– О чем это ты?
Лукас передал сестре записку, и она прочитала ее.
– Все равно, – сказала Астрид. – Ты не сможешь взять младенца с собой в поездку. А вдруг она… ну, знаешь.
Лифт остановился, и динамик опять затрещал.
– Чтобы получить доступ к подземной системе туннелей, пожалуйста, вставьте ключ-карту в считыватель, – произнес бодрый британский голос.
Астрид привычным движением открыла ящик телефона экстренной помощи и сунула карту в аппарат. Раздался грохот, и задняя стенка лифта распахнулась, открывая вид на обширную каменную пещеру.
Подземный грот был так велик, что в нем запросто могли бы поместиться три отеля. Настенные фонари пятнами лили свет на каменный пол. Над головами ребят, в темноте, вращались вытяжные вентиляторы, обеспечивая пещеру свежим воздухом. Из музыкального зала доносилась мелодия – это их учитель музыки, мистер Силоти, играл на пианино.
Прямо посередине огромного коридора располагались несколько траволаторов – движущихся дорожек.
С правой стороны работали уборщики – один толкал перед собой мусорный бак на колесиках, второй мыл пол с помощью полотера. С левой стороны строители возводили новые номера: ожидалось, что скоро прибудут очередные студенты. В мире творилась неразбериха, и все больше бездомных детей со всей планеты приходили в отели «Глобус», чтобы вступить в Новое Сопротивление.
– Все уже ушли, – сказала Астрид, заспешив к траволаторам. – Мы опоздаем на самолет.
Она стукнула по располагавшейся прямо под поручнем кнопке с надписью: «ВЫСОКАЯ СКОРОСТЬ».
Лукас с Джини на руках последовал за сестрой и встал на траволатор. Дорожка разогналась – они миновали участок, где шло строительство, уборщиков, пункт связи. Потом ребята пустились бежать мимо спортзала, киностудии, нового кафе для студентов, носившего незатейливое название «Грот», и наконец добрались до конца траволатора. Там они вскочили на ожидавший их скоростной поезд. Всего за несколько минут он преодолел под землей двадцать миль, которые отделяли отель от главного ангара для самолетов, находившегося в пустыне Мохаве.
Большую часть ангара занимал межконтинентальный самолет Боинг 747. Многоэтажный лайнер был самым большим пассажирским воздушным судном в мире. Изготовленный в Сиэттле и усовершенствованный системой диспетчеризации и стелс-технологией авиалайнер мог считаться, пожалуй, современнейшим из всех существующих.
В Новом Сопротивлении этот самолет называли просто Белая Птица Один.
Оказавшись в ангаре, Лукас, Джини и Астрид заторопились еще сильнее – кругом царило возбужденное оживление. К носу самолета следом за автозаправщиком подъезжала пожарная машина с включенными фарами. Члены экипажа суетливо сновали туда-сюда, словно муравьи, в последний раз проверяя лайнер. Грузчики выгружали на ленту конвейера коробки и багаж. Механики с планшетами обследовали крылья. Небольшой тягач тащил тележку с двигателями. А охранники кружили по ангару на горных велосипедах.
Из хвоста самолета ребятам свистнула стюардесса.
– Скорее, – крикнула она, взволнованно размахивая рукой.
Брат с сестрой припустили по бетонному полу, а потом – вверх по заднему трапу самолета. Лукас оглядел салон в поисках места. Все места здесь были первого класса, в каждом ряду располагалось всего по два гигантских вращающихся кресла, раскладывающихся в кровати, – по одному с каждой стороны прохода. Лукас с Джини уселись на кресло рядом с лестницей, ведущей на верхнюю палубу. Астрид села напротив.
Каждое место – сверхсовременное огромное капсульное кресло – было оснащено всем, что только может понадобиться или захотеться человеку в полете. Лукас откинул подлокотник и обнаружил мини-холодильник, набитый едой и напитками, снеками и конфетами. Мальчик немедленно открыл маленькую банку кока-колы.
– О да! Вот это сервис! – воскликнул Лукас таким довольным тоном, словно сам здесь все оборудовал. Он отхлебнул колы и дал и Джини глотнуть. – А младенцам можно колу?
– Не думаю, – сказала Астрид.
Снова раздался голос с британским акцентом, который они слышали в лифте:
– Спасибо, что путешествуете с нами. Будьте, пожалуйста, так любезны пристегнуть свои ремни безопасности. Приятного вам дня.
Лукас усадил Джини себе между ног и пристегнул ремнем и себя, и ее. Он кинул взгляд на Астрид и расслабил плечи.
– Не переживай, Астрид. Я готов, – спокойно сказал он. Мальчик погладил жидкие черные волосики Джини. – Видишь, мы с Джини уже одели ремень.
– Надели, – поправила его Астрид.
Джини надула кругленькие щечки, посмотрела на Астрид и пукнула.