Мир вокруг движется так, словно я до сих пор под водой. Голоса, долетающие до ушей, звучат как низкое бормотанье, смысл слов растворяется в море.
Потому что мысленно я все еще там, смотрю в ее большие голубые глаза, на ее красивые мягкие волосы, на знакомое лицо. Ее постигла та же судьба, что и Робин.
– Касс.
Голос ласковый, но настойчивый, будто повторяет мое имя уже не в первый раз. Я быстро моргаю, чтобы поймать фокус, и когда это получается, вижу, что надо мной наклонился Нил, взгляд у него встревоженный.
– Ты как, нормально?
Мне хочется рассмеяться. Ничего я не нормально. Я только что во второй раз взглянула в лицо смерти. И во второй раз я не могу отогнать от себя настойчивую мысль, что каким-то образом я в этой смерти виновата.
Тот конверт на пороге. Кто-то на острове выяснил, кто я такая, и тут же умирает еще одна невинная девушка. Как это может быть совпадением?
А еще то, что я нашла рядом с телом Люси. Я пока никому об этом не говорила. Как оно могло там оказаться?
На секунду я начинаю паниковать, подумав, что вдруг я сказала все это вслух, но Нил просто стоит передо мной, наморщив лоб.
– В общем, – говорит он, – я пока отвел Тамар и Ариэля в ресторан и сказал Сенгпхету, чтобы он их бесплатно кормил и поил. Они вроде более-менее в порядке.
До меня все еще не особо доходит, что говорит Нил, но я наконец понимаю, где нахожусь. Я сижу, прислонившись спиной к чему-то твердому и, кажется, деревянному, мокрые ноги прилипли к лежащей подо мной подушке. Я кручу головой, осматривая восьмиугольное помещение. Тиковые стены едва видны: практически каждый дюйм завешан масками и ластами, а внизу как попало навалены баллоны, жилеты и трубки.
Я сижу на скамейке в Центре дайвинга, но почти не помню, как сюда попала.
– Я поговорил с Фредериком, – говорит Даг из-за стойки. – Подумал, что лучше сначала позвонить ему, а потом в полицию. Он дал добро переселить Тамар и Ариэля в люкс для новобрачных, а Даниэля – во второй лучший номер с видом на море. Мы, естественно, полностью возместим им проживание и курс дайвинга, а Даниэлю – расходы на лечение.
Нил кивает, но я продолжаю просто смотреть на них. Они говорят так буднично. Как будто вычеркивают дела из списка. Мне хочется заорать. Но я не ору. Молча сижу и наблюдаю.
– Фредерик приедет завтра утром. Сегодня вечером вылетит из Бангкока, а потом сядет на первый паром с Самуя. Нам надо продержаться только до его прибытия.
Даг ждет нашей реакции. Но мы не отвечаем, и он снова берется за трубку и, очевидно, звонит в полицию.
Через пару секунд из его рта льется уверенный поток тайского. Мой мозг пытается уцепиться за слоги, но слова ускользают: гласные, которые мой рот никогда не мог произнести, и звуки, берущие начало так глубоко в горле, что я не в состоянии их повторить.
Дверь со скрипом открывается, и я понимаю, что машинально поглаживаю шрам у себя над сердцем. Я резко отдергиваю руку, когда входит Брук, на лице у нее замешательство.
– Я просто хотела сказать, что Даниэля забрали в медпункт.
Нил благодарно кладет руку ей на плечо, и, когда она поворачивается ко мне, на ее лице мелькает выражение, значение которого я не могу до конца понять. Потом она садится рядом со мной и обнимает рукой за плечи. И впервые с того момента, как я увидела Люси, я ощущаю какое-то подобие сочувствия.
– Ох, Касс. Мне так жаль.
Ее слова впиваются мне куда-то позади глаз, и не успеваю я опомниться, как шлюзы открываются и по щекам у меня льются слезы. Все это время Брук сидит рядом, ее футболка мокнет от моих слез, а ее рука, не сбиваясь, описывает круги на моей спине.
Следующие несколько часов проходят как в тумане. В Центр приезжают Логан и Грета, Логан несется ко мне и оттесняет Брук с позиции утешительницы. Я утыкаюсь головой в его плечо, вдыхаю его знакомый запах. Запах дома. Я слушаю, как он говорит, что все будет нормально, и хочу ему верить. Но знаю, что нормально не будет.
В конце концов приезжает полиция. Сперва уследить за временем сложно. Кажется, будто все происходит одновременно, но при этом с интервалом в несколько часов. Но Логан все шепчет мне на ухо слова утешения, и постепенно события обретают последовательность, а мир понемногу снова становится нормальным.
– Не хочешь выйти подышать воздухом? – спрашивает наконец Логан.
Я молча киваю, и он помогает мне встать. Я держусь на ногах увереннее, чем ожидала, и, опираясь на Логана, прохожу несколько шагов и добираюсь до двери. Мы выходим из Центра, и солнце обжигает сетчатку, так что я несколько раз моргаю. Когда я ловлю фокус и вижу пляж, он кажется мне совсем чужим. Весь периметр Центра дайвинга и пару десятков метров пляжа опоясывает желтая заградительная лента. Вплотную к ней подошли зеваки, их сдерживают люди в черной одежде, которых я никогда раньше не видела.
Как по команде, все оборачиваются к воде, и в толпе слышится бормотание, которое постепенно перерастает в гомон и разносится, кажется, по всему пляжу.
– Наверное, нам лучше зайти обратно, – говорит Логан, подталкивая меня ко входу в Центр.
Но я не обращаю внимания и смотрю туда же, куда и толпа. Я резко вдыхаю, когда вижу, как к берегу приближается лодка с тремя пассажирами: Даг в гидрокостюме с логотипом Центра и двое незнакомцев в черном. Они глушат мотор и выходят на берег, и я понимаю, что они не одни. Они вытаскивают из лодки длинный черный мешок. Через несколько секунд к ним присоединяются еще несколько человек в черном и быстро накрывают мешок, и до меня наконец доходит, что внутри.
Тело Люси.
От этой мысли по коже бегут мурашки. Логан притягивает меня к себе, и мы наблюдаем, как останки Люси волокут к припаркованной у песка видавшей виды карете скорой помощи.
Я не помню как, но мы вернулись обратно в Центр. Здесь все. Логан, Грета, Даг, Нил, Брук и какие-то незнакомые люди. Худой усатый мужчина в плохо сидящей белой рубашке. По-английски он говорит неестественно, из-за сильного тайского акцента его слов почти не разобрать. К неухоженным волоскам на его верхней губе продвигается капелька пота, и я, словно под гипнозом, не могу оторвать от нее глаз.
– Мы пока заберем тело в участок. В участок есть… – Он замолкает и вопросительно смотрит на Дага, бормоча нужное слово на тайском.
– Морг, – переводит Даг.
– Моргь, – повторяет мужчина, «г» у него выходит слишком мягкая. – Мы везем девушку туда. Делаем проверку, чтобы узнать, почему она умерла. Завтра будут результаты, и мы вернемся сюда задавать вопросы, – говорит он неторопливо.
Когда становится ясно, что никакой другой информации у мужчины нет, Даг провожает его к выходу и плотно закрывает дверь.
Я чувствую тепло тела Логана, наши руки близко. Я незаметно отодвигаюсь, чтобы держаться немного на расстоянии. С другой стороны от меня сидит Брук, ее пальцы переплелись с моими. Она схватила меня за руку, как только я снова вошла в Центр, и, несмотря на весь окружающий ужас, между нашими ладонями тепло.
Проходит некоторое время, прежде чем тишина нарушается.
– Погодите, – говорит Брук, как будто и правда не понимает, – полиция не будет сейчас никого допрашивать? Даже Касс?
Она сочувственно смотрит на меня, и я отвожу глаза. Чувствую, как напрягаются мускулы на руке Логана.
Только Даг качает головой и прокашливается, видимо, чтобы прекратить расспросы Брук. И смотрит на остальных.
– Надо решить, как со всем этим быть. – Он делает паузу и, очевидно, ждет, что кто-нибудь с ним согласится, но все молчат. – Пока не вернулся Фредерик, хорошо бы держать все в секрете, насколько это возможно.
– Но тут же столько народа, – говорит Грета, глаза у нее красные. – Все знают, что что-то случилось. Может, сделать какое-нибудь объявление?
– Фредерик просил подождать. – Даг пожимает плечами. – Думаю, если спросят, мы просто скажем, что произошел несчастный случай.
– Несчастный случай. – Я не сразу понимаю, что это голос Брук. В ее словах такая твердость, какой я ни разу от нее не слышала. Она тут же выпускает мою руку. Сквозь кожу вдруг проникает холод, и я не могу понять: это из-за того, что она разжала пальцы, или из-за ее слов. – Прямо как с той девушкой.
Я, конечно, знаю, о ком она. О девушке, которая упала с Кхрум-Яй за несколько дней до того, как Брук приехала на Санг. Брук расспрашивала меня о ней, когда мы ходили на днях на Кхрум-Яй. Хотела знать, что это за девушка, не думаю ли я, что она покончила с собой, возможно ли забраться настолько далеко от тропы, чтобы упасть. Ее вопросы вызвали в памяти образ Джасинты. Ее каштановые кудри, большие карие глаза, внимание, которое она, казалось, приковывала к себе, когда появлялась, – прямо как Брук. Они похожи, но вряд ли Брук когда-нибудь узнает насколько.
Я не знала, как ответить на вопросы Брук, потому и не ответила. Сказала, что не была знакома с Джасинтой, что мы ни разу не общались. Конечно, врать Брук было противно, но это проще, чем сказать ей правду. Чем проколоться на следующих вопросах, которые бы у нее точно появились.
Краем глаза я вижу, как Логан вскидывает голову и смотрит на Брук, которая прислонилась к столу.
– Да, несчастный случай, – говорит он холодно. – Это остров с сильными течениями и каменистыми скалами, и в сочетании с детишками, которые не умеют пить и первый раз в жизни путешествуют одни, именно это здесь и происходит. Несчастные случаи.
Я вижу, что Логан кипит недовольством, и мышцы живота у меня напрягаются. Тут даже нечего объяснять. Все «старожилы» понимают, что будет, если полиция посчитает смерть Люси неслучайной. Кричащие заголовки, отмененные бронирования, упущенная выручка. Курорт не может себе этого позволить. Как и мы.
– Как-то слишком для совпадения…
Я слышу в голосе Брук раздражение. Она никогда не стесняется выражать свое мнение. Этим она и привлекла меня с самого начала: уверенностью, с которой она говорит все, что думает, не заботясь о том, согласны ли с ней остальные. Но сейчас по-другому, и за ее словами проступает новая злость.
– Я… Я кое-что заметила… – говорю я, желая побыстрее прекратить назревающее столкновение. Я говорю так тихо, что не уверена, услышал ли меня кто-нибудь, пока ко мне не поворачивается Грета.
– Что заметила?
Мои мысли перескакивают на металлический предмет, поблескивающий на дне. На то, как он лежит в моей ладони, легкий, но твердый. Я их прогоняю.
– У нее были повреждения. – Я чувствую на себе взгляды остальных, и они побуждают меня продолжать. – Порез на лбу, – говорю я быстро, от всеобщего внимания к щекам приливает тепло. – И еще у нее на шее, похоже, были синяки.
Нил стоял, прислонившись к столу, но, услышав мои слова, выпрямился.
– Как они выглядели, эти синяки?
– Точно не помню, маленькие, в ряд, с каждой стороны шеи. Как… Как… – Я запинаюсь.
– Как следы от пальцев? – спрашивает Брук.
Я киваю. До сих пор я об этом не задумывалась, но синие отметины на шее Люси точно могли остаться от пальцев. Если на нее напали сзади и задушили или опустили голову под воду. Я зажмуриваюсь, пытаясь прогнать эти видения.
– А ты их заметил, Даг? – поспешно спрашивает Грета. – Когда помогал полиции вытаскивать тело?
Даг медленно качает головой, его губы плотно сжаты в линию.
– Нет. Но я, честно говоря, старался не смотреть. Я подхватил ее сзади, так что не видел ни лица, ни шеи.
– Может, порез на лбу у нее остался от чего-то другого, – тихо говорит Грета. Лицо у нее бледнее обычного. – Может, она пошла поплавать во время вечеринки. Может, она была пьяна или под кайфом. Она могла удариться головой о что-нибудь, о камень или о коралл, и потерять сознание.