Идти было крайне неуютно, просто жуть!
Интересно, а насколько этично будет рвануть от мужика через сугробы? Не станет же он меня догонять!
Чтоб его тохонь побрала, а если станет?
В красках представила, как профессор огромными прыжками несется по снегу. В целом нестись ему недолго, так как я такими же длинными ногами не обладаю и вряд ли сумею убежать. Хотя если колдануть…
Мое слишком буйное воображение прервал вопрос:
– Что вы делаете завтра вечером?
От неожиданности я даже не соврала.
– Да вроде ничего…
– Предлагаю выйти за меня замуж!
Я даже споткнулась и чудом не улетела в сугроб. Оказалось, что держаться за мужчину очень полезно! Меня ловко подхватили и прижали к себе. Как-то совсем не по-джентльменски близко! Рука профессора находилась в тревожной близости от моих нижних округлостей. Тех самых, благодаря которым меня понесло на приключения!
Но лицо у Аликса Роукса было самое невозмутимое! Словно и не он сейчас раздумывал, остаться ли ему в границах поясницы или все же получить по лицу от моей оскорбленной невинности. По крайней мере на его лице эти раздумья буквально светились! Да и рука как-то странно ерзала.
– Ну так что? – осведомился мужчина, и сделав выбор, скользнул ладонью к талии. – Впрочем, завтра – это, пожалуй, слишком поспешно. Скажем, через месяц? Как раз успеем оповестить родственников, все подготовить…
– Каких родственников? – ошарашенно спросила я.
– Твоих. Моих тоже позовем… Впрочем, если быть честным, а с тобой я должен быть честен, я бы обошелся без двоюродной тетушки Мирилл.
– Э-э-э-э…
Странно, вроде стрелой я ему не в голову попала, а такие занятные нарушения в работе головного мозга. Хотя ведь и не всякий яд обязательно пить, иногда достаточно прикоснуться…
Роукс тем временем печально произнес:
– Да! Ты права, придется звать. Мама не поймет, если мы будем настолько невежливы.
Почему-то осознание, что у профессора Роукса есть мама, раскололо мой разум подобно молнии. Это получается… будущая свекровь?!
Так, Тиана, остановись! Никаких свекровей, никаких мужей, никаких замужЕй!
– Профессор!
– Да, дорогая?
В глубине темных глаз мне почудилась насмешка. Но она почти сразу пропала, настолько быстро, что я подумала, а не померещилось ли?
– Это какой-то бред! Вы сошли с ума!
Я окончательно опомнилась и вывернулась из его объятий. Сделала шаг назад и застыла снова, услышав:
– Разве что от любви!
Притом в голосе Роукса явно слышался сарказм! Он издевается? Может, все же издевается? Еще никогда я так не надеялась на то, что надо мной смеются! Потому что если это правда… то благодаря Велаве, чтоб ее, у меня очень большие проблемы!
– Может, не так сразу? Мы ведь совсем друг друга не знаем!
– И это проблема?
– Вообще-то да!
– Не согласен! Очень быстро решается. Какой у тебя любимый цвет?
– Синий, – машинально ответила я.
– А блюдо?
– Эм…
– Что ты предпочитаешь на завтрак?
– Я…
– А когда у тебя зуб первый прорезался?
– А это вам зачем?! Про зуб…
– Важное событие, Тиана. Вдруг я хотел приурочить к этой дате подарок?
Ну точно издевается!
– Профессор, признайтесь, вы меня разыгрываете!
Стояли мы почти под фонарем. Причем если на мостиках они были маленькие, едва не игрушечные, то на аллее, ведущей к общежитию, – полноценные, чуть не до неба. Светло, в общем, как днем!
И теперь я видела, насколько внимательно смотрит на меня профессор. Слишком серьезно для шуточек. Так пристально, что меня вновь посетила мысль по-пластунски удалиться по сугробам. Закопаться и уползти! Можно даже не в сторону общежития! В данном случае важно не «куда», а «откуда»!
Я отвела глаза, лихорадочно обдумывая способы бегства, а Роукс вдруг вкрадчиво спросил:
– Тиана, ты веришь в любовь с первого взгляда?
– Нет!
– Вот и я не верил, пока не встретил сегодня тебя!
– Но вы меня уже видели!
Ну действительно, несколько месяцев уже как знакомы.
– Так сейчас взглянул другими глазами! – ловко вывернулся собеседник. – Так ты готова ответить на мои чувства и принять мое предложение?
В голове у меня было совершенно пусто.
Невольно вспомнилась забавная детская игрушка-обезьянка, которая сидела на коробке и била в барабанчик. Вот у меня в сознании сейчас разносился только этот мерный «бом-бом», который с каждой секундой ускорял свой ритм.
Я не знала, что делать!
Как вообще можно отреагировать, если тебя вдруг зовет замуж мужчина, все взаимодействие с которым сводилось к одному занятию на факультативе и к тем редким парам, когда он заменял других наших преподавателей?
И пожалуйста вам: встреча в полночном парке, зачарованная стрела в груди и «А не желаете ли вы прогуляться в законный брак?»
– Я не готова ответить! – выдала я наконец.
Потому что кто знает, что сделает сумасшедший, услышав прямой отказ?
– Понимаю… – протянул профессор. – Это достаточно внезапно. Я тоже, надо сказать, удивлен своему горячему желанию назвать тебя своей.
Мозг почему-то зацепился за то, что фраза «назвать своей» звучит очень романтично. Эх, если бы не контекст!
– Так, может, и не надо? – спросила я с надеждой.
– Надо, – непреклонно сообщил Роукс. Поправил мой капюшон, затянул на мне потуже шарф и разрешил: – Иди, Тиана. Поговорим об этом завтра. Более предметно.
Возможно, мне следовало сказать, мол, нет, никаких разговоров, это все бредятина и вообще виноват гадательный артефакт.
Но я просто сбежала. За пару минут ноги словно сами донесли меня до общежития, проскакали по ступеням и довели до комнаты. Уже захлопнув за собой дверь и прижавшись к ней спиной, я выдохнула.
А после встрепенулась и заорала:
– Велава! Ве-ла-ва! Даже если ты спишь – немедленно вставай!
Из темноты мне ответил недовольный тонкий голосок.
– Нету никого. И вовсе незачем так орать!
– Да я…
Силы кончились как-то разом. Не раздеваясь, я с размаху плюхнулась на свою кровать и помотала головой. Может, я просто сплю?! Или лук-артефакт сработал не гадательно, а галлюциногенно. Ведь не может быть правдой вот это вот все?!
– Тина-а-а! Да Тиана же!!!
Тут до меня дошло, что свое имя слышу уже раз в пятый. В исполнении все того же голосочка.
– Да-да, – откликнулась, обводя глазами комнату.
Комната у нас была одна на троих, правда большая. В ней умещались три кровати под балдахинами, три стенных шкафа почти до потолка, три немаленьких стола и много чего еще: полки книжные, полки со всевозможными ингредиентами, три стула, три тумбочки, три пуфика… Все одинаковое, казенное. Но уже по столам было видно, что живут тут студентки с разных факультетов.
На столе Даромиры красовался большой котел, накрытый защитным куполом, в окружении колбочек, пузыречков, банок со странным содержимым, а еще черпаков, лопаточек, щипчиков и прочих радостей зельевара. Стол Велавы был завален разнообразными инструментами, горелками, шкатулками, ящичками… Даже наковаленка стояла – хотя в лабораториях артефакторов такого добра полно, можно там заниматься.
Но, признаться, моих радостей в комнате было больше. На стенах, на широком подоконнике, на столе – всюду растения. Самые разные. И главное их них…
Я уставилась на здоровенный горшок, расположившийся в центре столешницы, и тяжело вздохнула. Пустой, конечно.
Самое редкое в моей коллекции – и не только в моей! – растение в своем горшке вообще находилось редко. Предпочитало гулять, благо имело для этого возможность: два корня, отлично заменяющие ноги! Вечно грязные из-за влажной земли, оставляющие следы везде – на столах, на полу, на кроватях, в шкафах и даже, представьте себе, на стенах и потолке! Не будь мы с девочками магами – или непрерывно отмывали бы комнату, или жили бы как на грядке…
Хищный куст по имени Леон умел не только ходить. Ветки отлично заменяли ему руки, а никогда не вянущий большой бутон – голову. Думающую, говорящую и с отвратительным характером.
– Тиана же! – возмущенно завопил мой кустик. – Сколько можно шастать! Я же голодный!
Опустив глаза, я печально посмотрела на фиолетовую красоту с широко раззявленной зубастой пастью. Ярко-зеленая ветка с шестью «пальцами» дергала меня за так и не снятое пальто.
– Ночь, – напомнила кустику. – Ты ел пару часов назад.
– Колбасы дай, – потребовало мое ненасытное растение.
– Ночь!
– А я за это никому не расскажу, как ты с мужиком под фонарем тискалась, – сказал Леон и мерзко захихикал.
Вот зрение, а?! При полном отсутствии глазонек! То есть глазки-то, понятно, есть, но вот где они находятся – никому не ведомо. Зато сумели рассмотреть из окошка, как я стою в обнимку с мужчиной, хотя было это за поворотом аллеи. Ну вот как?!
– Да рассказывай, – разрешила я. – Я, может, за него замуж на днях выхожу, за этого мужика.
– М-да? – огорчился кустик. Даже ветки заметно повяли. – Ну все равно дай колбасы. Ну Тина-а-а…
– Только печенье есть, – мстительно сообщила я, осматриваясь внимательнее и отмечая следы кустовых преступлений. Шарился по кровати Велавы – раз, пытался забраться в Дарин котел – два, весь купол в пятнах! Потолок опять грязный – три, и кактус на подоконнике снова обгрыз.
– Не надо мне печенья… – с невыразимой тоской вздохнул Леон, отвернулся и побрел к столу. – Так умру… С пустым стволом… с ослабшими корнями… с нечищеными зубами…
Так-то правда. От голода зубки кустика покрывались гадким синим налетом.
Да и вообще… При всех его капризах и мелких пакостях Леон был очаровашка. Редкая, единичная красота! Потрясающего цвета, с прожилками на лепестках словно лунная вязь – глаз не оторвать! Понятно, когда пасть закрыта… А листочки какие! Каждый – отдельное произведение искусства!
Я в очередной раз вздохнула и полезла в холодильное отделение своего шкафа.
Накормив обиженный кустик и переодевшись в пижаму, забралась в постель, задернула полог и попыталась уснуть. Но сон не шел.
Во-первых, девочек все еще не было дома. Вряд ли с ними случилось что-то плохое, ведь мы просто гадали. С другой стороны, если вспомнить мой результат…
Кстати, о нем.
Если профессор Роукс не решил внезапно развлечься, поиздевавшись над стрельнувшей в него студенткой, а был совершенно честен со мной…
То, выходит, лук-артефакт сработал не как предсказание судьбы, а как… приворот.
И что мне тогда с этим делать?!