1. Конго, Ангола, Нигерия, Сомали —
живые определения ада…
Дети-солдаты – блюстители конопли,
ураново-колтановой клади.
Дети-скелеты – сушёные пузыри
на трубчатых тонких костях-подпорках,
уже почти переставшие говорить,
срастаясь в пальмовых, цейбовых корках…
2. Чёртовы оптика, пластик, процесс труда…
Твой репортаж ох… телен, как всегда.
Эти снимки не для б… ского глянца.
Наверное, пора выставляться.
3. Впрочем, даже Пулитцер – простой эпизод.
Главное – работа, на которую под-
сел и продолжаешь, пока не убьёт.
***
Пишется «в Екатеринбурге», слышится «вьекатеринбурге».
Я продолжаю: «вье» – «Вьетнам», «Вьетминь», «Вьетконг»…
«конг» это почти «Конго» (сломан второй слог).
«онго» напомнило «Анголу». «гол» – «Голани», «Голаны»… «Гурки!»
В общем, с помощью созвучных слогов, а также полуслогов, понятно:
город имеет два или три потайных
уровня, на которых – словари войны.
Туда попадёшь, и уже никогда не захочешь обратно.
***
Благодаря исламской архитектуре переключаюсь.
Медная мечеть, мечеть «Фабр», Пермская соборная мечеть
позволяют забыть о том, что на свете есть «мерченариес»,
войны, кокаиновый трафик… Хочется, конечно же, успеть
осмотреть многочисленные уральские, не уральские
комплексы… Лично запечатлеть «Гуфран», «Кул Шариф», «Абдуль Самад».
Вот фотопамять будет – купола, интерьеры, краски,
двери, минареты… Никаких картелей, «вендетт», засад.
***
Словно линкор «Мусаси» в море Сибуян,
выходишь на площадку, получаешь ударные пары.
Во время спарринга нанесение травм —
святая обязанность каждого уличного душары,
кто бы он ни был – узбек, таджик, славянин.
Таков дворовый бокс. Ты, отступая к забору, болванишь.
Противник, пропустив серию тумачин,
ломается, словно линкор «Ямато» в Тихом океане.
***
«Кул Шариф» – казанская мечеть:
белый корпус, купол голубой,
бело-голубые минареты.
Ледяная Волга леденеть
остаётся плавной полосой,
слоем ледяным, подлёдной Летой.
***
Раньше отец работал в милиции. Орджоникидзевское РОВэДэ.
Зона ответственности дерьмовейшая – родной Уралмаш, Эльмаш.
Дома у нас, в коридорном углу, стоял видавший виды «калаш».
Ясное дело, что не всегда. Но, в принципе, частенько. Поскольку везде
там, за дверьми, на улице, нашего отца могли запросто убрать – хлоп!
Впрочем, любой мент, живущий здесь, должен был иметь при себе АКа,
если хотел уцелеть, а не подохнуть быстро и наверняка
во время очередного долбаного патрулирования трущоб.
Екатеринбург-2031.
Наш мегаполис – приграничный:
свой Иностранный легион;
естественно, микрорайон
любой почти моноэтнично
живёт: уральские славяне,
китайцы, тюрки, в основном…
Наш мегаполис – полигон
культур со всеми их словами.
Репортёрское.
Солнечным утром на солнечной кухне
чай, зефир, биография Киплинга
(ЖЗЛ). Часа четыре до митинга.
Завтрак – прекрасный. Настроение в духе
солнечных тёплых квартирных оттенков.
Кофе, эклер для неё, ненаглядной
(только проснулась). «Родная, прохладно
сегодня на улице – минус десять… Маленько