Вторник, 29 октября 2019 года. Болонья. Неприметный силуэт проскальзывает в Дворец правосудия – мужчина среднестатистической внешности, в котором ничто не говорит, что однажды он может стать мировой знаменитостью. В этом прекрасном городе, сохранившем шарм, которого Венеция и Флоренция давно лишились, здание суда из розового песчаника стоит на месте бывшей крепости, исчезнувшей с лица земли. Возле таблички с запретом на курение под угрозой штрафа на сумму от 27,50 до 2700 евро (итальянцам свойствен размах), полицейский, охраняющий вход, спокойно попыхивает сигареткой. В третьем зале апелляционного суда, почти пустом, окна закрыты пожелтевшими бумажными жалюзи. Временно протянутые электрические провода, видимо, ставшие постоянными, свисают со стен грязно-серого цвета.
Заседание начинается с полуторачасовым опозданием. Слушается дело местного художника по имени Лино Фронджа, который все это время терпеливо ожидал, сидя на скамье. Он знает, что его судьба на будущие годы (сейчас ему шестьдесят один) зависит от решения судьи. С тех пор как его имя всплыло в ходе расследования по громкому делу о поддельных картинах, он не сделал ни одного заявления, даже чтобы объявить о своей невиновности. Слегка похудевший, лысоватый, с седыми усами и бакенбардами, он хранит молчание. Его адвокат из Рима, Татьяна Минчарелли, пытается воспользоваться задержкой, чтобы изгнать из зала случайного журналиста – она уверяет его, против правды, что заседание пройдет при закрытых дверях.
Судья открывает сессию, с пулеметной скоростью зачитывая содержание дела. Адвоката, наконец, приглашают выступить; клиенту в ходе заседания слова так и не дадут. Минчарелли заявляет об отсутствии «достаточных оснований для утверждения ордера на арест», выданного во Франции в отношении ее клиента.
Суд берет четыре месяца на размышление, чтобы вынести свой вердикт. Так уж работает юстиция. Адвокат обещает запросить обоснование ордера у парижской прокуратуры. Несколькими днями позже она добьется снятия полицейского наблюдения, которое следовало за художником с момента его задержания в Эмилии 10 сентября на основании ордера, выданного четыре месяца назад. Опасаясь побега подозреваемого, представительница прокуратуры пыталась этому воспротивиться и напомнила суду, что Лино Фронджа получил на свой счет в Швейцарии перевод на сумму 740 000 евро от Матье Руффини, сына некого Джулиано Руффини. Она заявила, что ей не кажутся убедительными объяснения подозреваемого насчет того, что это оплата за реставрацию и научный анализ картины, выставленной на продажу в галерее Хэзлитт в Лондоне. Матье Руффини, со своей стороны, сообщил мне, не вдаваясь в подробности, что «никогда не участвовал в продаже или покупке этой картины и в каких бы то ни было финансовых операциях». Он также уточнил, что «никто его не задерживал» и уж тем более не допрашивал, и что на него не выдавался общеевропейский ордер на арест.
Од Бюрези, судья по финансовым делам, в мае 2019 года выдала ордер на арест его отца, проживающего в Эмилии. Он тут же опротестовал его в апелляционном суде Милана, заседание которого переносилось несколько раз. 28 февраля и 4 марта 2020 года были вынесены решения: итальянское правосудие не утвердило – по крайней мере, на тот момент – ордер на арест подозреваемых и их перевозку во Францию.
Болонский суд в деле Лино Фронджа повел себя еще жестче, решив, что французские власти не предъявили никаких доказательств в поддержку обвинения, где говорилось, что художник был «главным фальсификатором, услугами которого пользовался Джулиано Руффини, в течение двадцати лет поставлявший на рынок поддельные картины». Единственным связующим звеном между ними в этом предполагаемом мошенничестве гигантского размаха была картина Эль Греко, принадлежавшая Фронджа. Однако суд возразил, что «простое владение подделкой», если она не выставляется на продажу, «не преследуется по закону». Кроме того, «ни одно из правонарушений», вменяемых художнику, не было, по мнению суда, «совершено во Франции». Единственным «существенным элементом» в его глазах являлось сообщение Руффини из их с Фронджа переписки, где упоминалась картина «Ecce homo», приписываемая Соларио[4], которая находилась в Лондоне: там говорилось, что «сюжет тот же самый, но наша побольше» (у нас еще будет возможность вернуться к запутанной истории этих произведений). Суд не счел обоснованными и претензии к переводам средств между Руффини и Лино Фронджа. В их числе упоминались инвестиции последнего в торговлю драгоценными металлами на сумму 1 112 250 евро, которые французские следователи нашли несовместимыми с деятельностью «скромного художника». Однако адвокаты защиты напомнили, что реставрация его дома проводилась на заемные средства и что «Мазератти», на котором он ездит, был куплен подержанным за 16 000 евро.
В Милане апелляционный суд также не утвердил ордер на арест Джулиано Руффини, хотя и на других основаниях. Несмотря на протесты прокуратуры, суд постановил – имея на то полное право, – что сначала следует дождаться окончания дела об уклонении от налогов, которое может затянуться на годы. Пока же подозреваемому, которому на данный момент 74 года, следует оставаться в распоряжении налоговых органов.
Обратившись в кассационный суд, последний добился положительного заключения прокурора, который предложил просто-напросто отклонить французский ордер на том основании, что судебную процедуру по данному делу следует проводить в Италии. Этот аргумент звучал довольно странно, поскольку практически все транзакции, на которых основывались подозрения в мошенничестве, совершались во Франции. 11 июля 2020 года кассационный суд не последовал рекомендации и подтвердил, что Руффини следует выдать французским властям, но только после окончания расследования по делу об уклонении от налогов на сумму 6 000 000 евро. Решение суда в Болонье легко было опротестовать: заседание неоднократно переносилось, и, кроме того, на нем рассматривались детали дела, в то время как достаточно было ограничиться лишь оценкой обоснованности ордера на арест и соблюдения юридических процедур. Однако генеральный прокурор решил по-другому и в утверждении ордера отказал, так что Лино Фронджа может и дальше жить спокойно, если не станет выезжать за пределы страны.
Для уголовного расследования, проводившегося во Франции, это стало тяжелым ударом.
Французским следователям разрешили допрашивать Лино Фронджа и Джулиано Руффини, а также его сына, но только по месту жительства. Они могут сами приехать в Париж и ответить на все вопросы, но только добровольно. Естественно, это не входит в их планы. Собравшись покинуть полуостров, они рискуют оказаться под арестом.
Если когда-нибудь следствию все-таки удастся собрать достаточно улик, то суд в Париже можно будет провести и без их личного присутствия. Но так судья не сможет выслушать аргументы обеих сторон, и выяснить правду станет еще более проблематично.