Пленников вымыли – точнее, окатили сначала водой, потом моющим средством, уничтожающим болезнетворные бактерии и насекомых, затем снова водой, ионным душем и наконец напустили в «кубик» какой-то дезодорант, уничтожающий запахи.
Одежду отобрали всю, подхихикивая и веселясь. «Стесняшкам» быстро объяснили с помощью дубинок, что на станции «Мэджик» стесняться не принято. Впрочем, «для соблюдения общественной нравственности», как ехидно высказалась вновь появившаяся Голди, рабам выдали малюсенькие белые переднички на шнурочках. Все одинакового размера и полупрозрачные.
– Местные дамочки обожают сравнивать «болты», – хмыкнул охранник, глядя на то, как из-под скудной «занавески» выглядывают члены.
Потом всем рабам приказали выстроиться в колонну, соединили их ошейники цепочкой и повели на торг.
К этому моменту Алинар вдруг понял, что попал окончательно. Выдачи с «Мэджика» – нет. Если тебя продали тут, ты будешь числиться рабом во всей обитаемой галактике. Выкупит ли его ведомство? Маловероятно. Он не гений, не герой, обычный сотрудник, каких много. Да еще проваливший миссию.
В общем, Алинара внезапно накрыло, и он устроил безобразную драку, пытаясь оборвать цепь и сбежать. Очнулся на холодном полу в «мусорнике». Так называли ту часть рынка, куда торговцы «скидывали» умирающих, строптивых или слишком старых рабов.
– Ну ты, парень, отжег! – Голди, внезапно появившаяся рядом с ним, сочувственно вздохнула, как живая. Потом прищурилась и выдала: – Здесь было много сильных и смелых, но мало умных!
Алинар приподнялся с холодного металлического пола, огляделся и, едва соображая, что делает, сел на корточки, чтобы как можно меньше касаться железа голой кожей, и прислонился лопатками к шершавой, но теплой подставке для раба. Голди права. Кем бы она ни была – ИИ или проекцией давно умершего сознания. Умных в этих загонах не водилось.