Под южным небом Италии - читать онлайн

Глава 1. Долгожданная встреча

1955 г. Реджо-ди-Калабрия, Италия

Ну вот, наконец-то, рабочий день закончен, и я разложила все бумаги по своим местам, отнесла последние папки в архив, а те, что понадобятся синьору Чери́зо, оставила на столе. Утром ему занесу. Я посмотрела в зеркало, которое висело на внутренней стороне шкафчика для одежды. Поправила выбившийся локон светло-каштановых волос на виске и заглянула в свои карие глаза. Улыбнулась и помазала прозрачным блеском губы. Я не любила красить губы помадой, но в жару такой блеск спасал мои «нежные уста», как называл их Марко, от пересыхания. Я хотела сохранять их всегда мягкими и нежными, чтобы дарить такие же поцелуи своему любимому мужчине. Вспомнила о нём и снова расплылась в улыбке. Сегодня он возвращается из рейса, и я уже замечталась о том, как мы встретимся, как его сильные руки прижмут меня к себе, его солёные от морского ветра губы поцелуют, и моё тело запоёт от восторга, а душа взлетит от счастья долгожданной встречи.

– Бьянка, домой собираетесь? – вырвал меня из сладких грёз о любимом мужской голос, и я обернулась.

Синьор Чери́зо стоял в метре от меня, держа одну руку в кармане, а второй поднёс ко рту тонкую сигариллу[1]. Слегка прищурив один глаз, он затянулся.

«Как тихо он подошёл. Интересно, давно он тут стоит?» – подумала я, в смущении опустив ресницы.

– Вы нашли документы в архиве, которые я просил? – спросил мужчина, выпустив струйку дыма и продолжая пристально на меня смотреть.

– Да, синьор Чери́зо. Я подумала, что они только утром вам понадобятся, – немного растерявшись, ответила я.

Я работала помощницей и секретарём в конторе аввокато[2] Чери́зо всего два месяца и до сих пор ещё немного побаивалась его. Это место было очень престижным, и я очень не хотела его потерять. Всё время боялась сделать что-то не так, а босс часто был не в духе и цеплялся к любым мелочам. Он был очень требователен всего, что касалось дел и работы.

Посмотрела на мужчину, немного смутившись его пристального взгляда. Адвокат Витторио Чери́зо был привлекательным, холостым мужчиной тридцати четырёх лет, выше среднего роста, стройного телосложения, с каштановыми волосами, красивыми зелёными глазами, прямым аристократическим носом, чётко очерченными губами, всегда с короткой, аккуратной щетиной. Этот мужчина был скорее похож на киноактёра, а не на обычного юриста. На работе он красовался, как настоящий щёголь, в лучших деловых костюмах, купленных в Милане, туфли его всегда были начищены до блеска, а на белоснежных манжетах блестели золотые запонки. Много сплетен о нём ходило по округе. Все местные женщины по нему с ума сходили. Я это поняла, когда начала здесь работать. Поговаривают, что со всего города клиентки приходят с исками именно к нему. Наверное, в надежде привлечь его внимание. И нужно сказать, что синьор Чери́зо некоторых утешал. Я сама неоднократно видела, как в конце рабочего дня он подвозил засидевшихся клиенток. На его лице не было эмоций показывающих, что будет продолжение, но по довольным и многозначительным взглядам женщин было всё понятно.

– Они мне нужны сейчас, Бьянка, – строго выговорил он, снова затянувшись, ароматным кубинским табаком.

Я повернулась к своему столу, взяла стопку папок, которая была довольно-таки внушительной, поэтому она начала заваливаться на бок. Реакция синьора Чери́зо была молниеносной, он подхватил стопку, коснувшись моих рук. Его руки оказались тёплыми и мягкими, и от их прикосновения меня словно током пронзило. Волна смущения поднялась к моим щекам, покрыв их румянцем. Я подняла глаза на мужчину и увидела, что он внимательно смотрел на меня, а на его губах, которые зажимали сигариллу, играла улыбка. Но уже через секунду он забрал из моих рук всю стопку папок и сказал:

– Оставьте, Бьянка. Я сам отнесу. Вы торопитесь домой?

– Да, синьор.

– Хорошо. Идите, – опять улыбнулся и тепло на меня посмотрел. – До завтра!

– До свидания, синьор.

Мужчина, ловко придерживая стопку одной рукой, зашёл в свой кабинет, а я на мгновение задумалась: «К чему был этот взгляд?» До этого момента он никогда на меня так не смотрел, а, наоборот, часто бросал строгие взгляды, делал замечания, придирался по мелочам так, что я чуть ли не на цыпочках мимо его кабинета ходила. А когда приносила кофе в кабинет ему и посетителям, он замолкал и ждал, когда я выйду. Может, понял, что я хороший работник и перестал сердиться на мои неловкие действия. Да и я освоилась и не стала делать что-то не так. «Ладно, не важно», – отбросила я эти мысли, и, счастливая от мыслей о предстоящей встречи с любимым, пошла по старой улочке южного приморского городка домой.

Наш с мужем домик был недалеко от места работы, поэтому я ходила пешком до набережной, потом ещё немного по ней вверх. В проулочке, увитый зеленью и яркими цветами, был наш небольшой, но уютный домик с видом на море.

На мне сегодня было платье персикового цвета, с треугольным вырезом, короткими рукавами-крылышками, прикрывающими плечи, и прямой юбкой с небольшим разрезом. На ножках белые туфли на каблучке с ремешком. Через тонкую ткань слегка проглядываются зажимы для чулок. Но сейчас очень жарко, чтобы надевать что-то поплотнее, итак, приходилось терпеть чулки. И это не дань моде, это необходимость, иначе соседские матроны будут неодобрительно цокать языками и распускать сплетни. Без чулок в городе появляться непристойно. Подумала, что нужно в ателье заказать пару платьев по моде с пышными юбками. Как раз и гардероб мой поизносился, а на новой работе нужно прилично выглядеть.

Только вышла из конторы и поймала на себе заинтересованные мужские взгляды. Из проезжающего кабриолета донёсся непристойный свист и выкрик «Эй! Красотка!» Я уже привыкла к этому, поэтому шла, не оборачиваясь, и даже бровью не повела. Мои округлые формы груди и попки в сочетании с невысоким ростом и тонкой талией привлекали мужчин с того момента, как мне исполнилось пятнадцать лет. Но я одевалась скромно, воспитывалась строго, а моего сурового отца знала вся ближайшая округа, поэтому с юности ещё только самые смелые парни осмеливались заговорить со мной на улице. Зашла в булочную и купила любимую мужем Матеру[3], вышла на набережную и остановилась у тележки с джелато[4]. Так жарко, что захотелось прохладного десерта.

– Бьянка, чао! – улыбнулся мне продавец мороженого.

– Чао, Адриано!

– Как обычно?

Я молча кивнула, а парень положил в вафельный рожок шарики лимонного джелато и протянул мне. Адриано был соседским пареньком, и мы знали друг друга с детства.

– Как синьора Фелиция? – поинтересовалась я.

– Спасибо, Бьянка, хорошо. Ворчит каждый день. Что с ней будет? Она здорова как бык, – рассмеялся Адриано и многозначительно сложил пальцы, подняв глаза к небу. – Мамма миа! Иногда мне кажется, что она сживёт меня со свету в самом расцвете сил.

– Жениться тебе нужно, Адриано.

– Чтобы она и несчастную женщину замучила, – цокнул языком парень и улыбнулся. – Только поэтому тебя и не позвал замуж.

– Привет ей от меня передавай. Чао! – улыбнулась я.

– Чао, Бьянка!

Я подставила лицо свежему бризу и с наслаждением ела мороженое. Придя домой, я переоделась в домашнее платье, включила радиолу и стала готовить ужин. Через час уже было всё готово. Я сервировала небольшой столик на маленькой кухне, достала бутылочку белого вина и стала ждать мужа.

Над морем уже яркими красками горел закат, и я любовалась завораживающей картиной с маленького балкона. Солнце уже скрывалось за горами. Его последние лучи окрашивали гладь моря золотыми переливами, а небо над горизонтом в оранжево-красные цвета. Город уже утопал в тени. Я подняла голову выше и увидела, что синий цвет ночи подступал, переходя на небе в лиловый окрас, и уже виднелись первые звёздочки.

Марко не любил, когда я его встречала в порту. Говорил, что хочет встречать меня дома в уютной обстановке, чтобы сразу обнять и поцеловать. В порту под любопытными взглядами он сделать этого не может, а сдерживаться ему будет очень трудно. Я улыбнулась, вспомнив эти слова, и положила руку на грудь, продолжая мечтательно смотреть на закат.

Щёлкнула дверь и сердце моё подпрыгнуло от радости. Я обернулась в тот момент, когда Марко появился в дверях. Он бросил большую сумку из парусиновой ткани на пол, а я кинулась в его крепкие объятия. Губы мужа ласкали изгиб моей шеи, а руки, крепко обхватив, прижимали к себе. Он жадно вдыхал мой запах, и я уткнувшись носом в его плечо, с упоением втягивала родной, любимый аромат его кожи, солёного моря и табака. Мужские руки скользнули к талии, и я затрепетала в ожидании продолжения. Наши губы соединились в страстном поцелуе, а руки уже гладили и сжимали друг друга в нетерпении.

– Марко, любимый, как же я скучала, – чуть не плача от восторга, прошептала я.

– А я чуть с ума не сошёл вдали от тебя, – прошептал он хрипловатым голосом, не переставая целовать меня.

Жаркие руки уже развязывали поясок на платье, а я в нетерпении снимала с него рубашку. Как же я ждала его. Каждую ночь, ложась спать в нашу постель, я вспоминала ласки любимого, его шёпот. Прислонялась к подушке, наволочку на которой меняла только перед возвращением мужа, чтобы в его отсутствие чувствовать родной запах.

Моё платье было сброшено на пол, и я осталась в одной комбинации и нижнем белье. Руки любимого мужа нежно гладили мои округлые, упругие бёдра, поднимая тонкий шёлк. Марко, не переставая целовать, подхватил меня на руки и понёс на второй этаж, в нашу небольшую спальню. Он снял с меня комбинацию, уложил на кровать со свежим белоснежным бельём и стал покрывать меня всю горячими поцелуями, заставляя мою кровь быстрее течь по венам и наполняя меня неистовым возбуждением. Моё тело изгибалось навстречу его рукам, губам и изнывало от наслаждения при каждом их прикосновении. Так было сладостно это томление, что хотелось его продлить.

Я помогла ему раздеться до конца и дала понять взглядом, что теперь моя очередь. Я целовала и ласкала руками его загорелое тело. В море с пресной водой проблемы, поэтому кожа моряка пропитывается морской солью, но я обожала солёный вкус и терпкий запах его кожи. Любимый снял с меня бельё и теперь нас ничего не разделяло, наши тела в восторге соединились, чтобы достичь наивысшей точки экстаза, наполняясь друг другом.

Его пальцы сжимали мои бёдра, двигающиеся в плавном ритме, а мои руки не переставали гладить его твёрдый пресс и грудь, перебирая пальчиками мягкие тёмные волоски. Тонкие белые занавеси раздувались ветром из открытого окна, создавая воздушный полог над нами, напоминая белые облака. Я склонилась, чтобы поцеловать Марко и от этого движения мои стали более протяжными, что дарило невероятные ощущения. Я закрыла глаза от удовольствия, а он сильнее сжал пальцы на моих ягодицах и застонал в поцелуе:

– М-м-м, Бянка-а.

Марко зарычал и перекинул меня на спину, а я крепче обхватила его ногами. Сжимая рукой мою грудь, он ласкал языком сосок, втягивал его губами и дразнил, а я стонала от этих сладостных мук. Он завёл мои руки над головой и наши пальцы сплелись в замки. Шершавые, слегка обветренные, губы продолжали покрывать мою шею и плечи жаркими поцелуями. Марко отпустил мои руки и, подхватив меня одной рукой под поясницу, стал ускоряться. Обвив руками его плечи, крепко обхватив его торс ногами и запрокинув голову, я, не сдерживаясь, громко стонала от наслаждения. Мои пальцы неистово впивались ногтями в его загорелые плечи, оставляя царапины. Восторг от близости с мужем, от ласк, которые он мне дарил, от единения нашил тел в страстном танце, переполнял меня. Внутри нарастало чувство эйфории, готовое вырваться наружу и кричать всему миру, как я люблю его и какую нежность к нему испытываю. Даже не знаю, бывает ли что-то более восхитительное чем, эти ощущения, когда ты сливаешься с любимым, когда вы становитесь одним целым и всё вокруг для вас перестаёт существовать.

Моё тело напряглось как струна. Вспышка, дрожь прошла сквозь него, заставляя всё до пальцев на руках и ногах сжиматься. Я почувствовала, как частички, несущие маленькие жизни, пульсируя изливаются в меня. Марко накрыл мои губы своими, и я поглотила поцелуем его низкий стон. Одновременно достигнув экстаза нашей близости, мы продолжали целоваться, обнимаясь и постанывая от удовольствия. Упираясь локтем в кровать и нависая надо мной, муж нежно гладил меня пальцами по лицу, волосам и шептал:

– Моя маленькая, как же я скучал по тебе, – он поцеловал меня в нос, в губы.

– Я тоже, любимый.

Марко был моряком и ходил в рейсы с завидной регулярностью, вместе мы были в месяц всего одну-две недели, между его рейсами. Поэтому каждая наша встреча была очень эмоциональной и страстной. Моя подружка Кьяра говорила, что это, потому что мы женаты меньше двух лет и ещё не пресытились друг другом. Но я верила, что это будет длиться вечно. Уж я точно никогда не разлюблю его. Я считала его самым лучшим и прекрасным мужчиной на свете, нежным и заботливым. Жили мы скромно, но нам больше и не нужно было. Мы были счастливы, когда просто гуляли у моря, смотрели на звёзды, про которые Марко много рассказывал, как моряки ориентируются по ним. Мы ужинали и пили вино на своей уютной кухне, читали журналы и книги, валяясь в спальне, слушали музыку и занимались любовью. По выходным ходили гулять в город, делали покупки, иногда выбирались на танцы, в кафе или ресторан. Последнее делали редко, потому что Марко не любил, когда на меня слишком откровенно заглядывались другие мужчины.

За окном стало уже совсем темно, когда мы сели за стол ужинать. Марко открыл вино и налил его в бокалы. Мы ели и постоянно встречались взглядами, будто не могли насмотреться друг на друга после долгой разлуки.

– Как твоя работа? – поинтересовался он. – Босс не придирается больше?

– Нет. Всё хорошо. Я уже освоилась. И на машинке я уже быстрее печатаю, – улыбнулась я.

– Может, всё-таки не стоит тебе работать? – задумчиво сказал муж, отправляя вилкой кусочек мяса в рот.

– Марко, я не могу сидеть в четырёх стенах, пока ты в рейсе. Я с ума сойду, – обиженно сказала я.

– Если у нас будет ребёнок, то тебе не будет скучно, – он взял меня за руку, лежащую на столе, и с улыбкой посмотрел мне в глаза.

– Ну вот, когда будет, ты об этом узнаешь первым, – рассмеялась я. – Но пока его нет, я буду работать.

Марко встал из-за стола, расстегнул дорожную сумку и стал в ней что-то искать. Я испугалась, что он опять расстроился из-за того, что у нас не было ребёнка. Причину мы не могли понять. Мой врач говорил, что у меня со здоровьем всё прекрасно, и каждый раз эта тема для Марко была болезненной, потому что он очень хотел детей. Я тоже была полна желанием родить от любимого мужчины. Особенно остро это желание ощущалось в моменты нашей близости, поэтому нам обоим этот разговор навевал грусть.

Муж вернулся, положил толстую пачку денег на стол и развязал мешочек из чёрного бархата. Достал нитку розоватого жемчуга и серьги с крупными жемчужинами. Я вздохнула от восторга. Марко подошёл ко мне сзади, застегнул жемчуг на моей шее и, взяв за плечи руками, поцеловал в висок.

– Марко, какая прелесть! Спасибо, любимый, – я положила свою ладонь на его руку.

Он наклонился к моим губам, и я его нежно поцеловала. Муж поднял меня со стула и прижал к себе.

– Ты у меня самая красивая, самая желанная, самая… – продолжение поглотил наш страстный поцелуй, и мы снова занялись любовью. В этот раз медленно, чувственно, растягивая удовольствие и даря друг другу наслаждение. Мы были неутомимы и уснули далеко за полночь, поэтому я плохо выспалась.

Глава 2. Ошибки

– Доброе утро, Бянка, – зайдя в контору, поприветствовал меня синьор Чери́зо.

– Доброе утро, синьор!

– Сделайте мне кофе, пожалуйста, – с улыбкой посмотрел на меня, замерев на несколько секунд.

Я заметила, как его взгляд с моих глаз опустился на губы, шею и ниже, на декольте персикового платья. От этого взгляда я почувствовала неловкость и опустила ресницы.

– Прекрасно выглядите, Бьянка. У вас новые украшения?

Я встала, чтобы пойти сварить кофе и, повернувшись к нему спиной, ответила:

– Подарок мужа.

– У вас был день рождения?

– Нет, – я поставила на маленькую керосиновую горелку гейзерную кофеварку и повернулась к нему лицом. – Чтобы дарить любимой женщине подарки, нужен повод, синьор Чери́зо? – с улыбкой спросила я.

– Нет. Конечно, нет. Простите, Бьянка, меня за мою бестактность, – Чери́зо развернулся и зашёл в свой кабинет.

Когда я принесла ему кофе в кабинет на маленьком подносе и поставила чашку на стол, мужчина, даже не подняв на меня взгляд, бросил:

– Спасибо.

Я направилась к двери, а по спине разлилось тепло, потому что я почувствовала его взгляд, но не обернулась.

Позже синьор Чери́зо принёс мне целую стопку рукописных текстов соглашений и прошений, которые нужно было набрать на печатной машинке. Я весь день их строчила, одновременно отвечая на звонки и встречая посетителей. Немного передохнула, когда он вышел на обед. Перекусила бутербродами, принесёнными из дома, и сварила себе кофе.

В конце рабочего дня, когда я уже раскладывала напечатанные документы, из кабинета вылетел аввокато Чери́зо и строго обратился ко мне:

– Бьянка, что это?! Дева Мария! – он обратил глаза к небу. – Вы меня с ума сведёте!

Я хлопала ресницами в недоумении, а он подошёл к моему столу и навис надо мной, как хищник над жертвой. Глаза его горели искрами, а между бровями от строгого взгляда залегли складки. Я смотрела на него круглыми от страха глазами, как загнанная газель, слегка вжав голову в плечи.

– Смотрите вот здесь, здесь, ещё здесь. Везде ошибки! – он стал показывать мне листки, на которых его пером были зачёркнуты буквы.

– Синьор, я не могла разобрать ваш почерк… – попыталась оправдаться.

– Почерк у меня непонятный? А-а?! – он склонился к моему лицу ещё ближе, упёршись кулаками в стол. – Но в школе вы же учились?

Я не нашлась чем ответить, мне стало так стыдно и обидно, что я допустила такие глупые ошибки, которые раньше не совершала. Наверное, отразилась усталость, потому что я не выспалась, и то, что документов было очень много, и босс меня постоянно отвлекал другими делами, ещё звонки… Но я не буду оправдываться, потому что виновата. Посмотрев ему прямо в глаза, я твёрдым голосом ответила:

– Я всё перепечатаю, синьор.

– Конечно, перепечатаете, Бьянка. Не уйдёте домой, пока не перепечатаете, – не отрывая от меня взгляда, произнёс он.

Мои губы слегка задрожали, и на глаза стали наворачиваться слёзы, поэтому я торопливо опустила глаза в стол, чтобы скрыть свою слабость. Собрала все листки и пошла к печатной машинке. Мужчина продолжал стоять в такой же позе, будто задумался, а я заправила бумагу в машинку и стала печатать. От стука машинки адвокат словно очнулся и рывком вернулся в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Я печатала, а слёзы капали на стол. Мне было жутко стыдно и обидно от того, что я так опозорилась и меня отчитали как двоечницу. Слёзы мне уже мешали печатать. Достав платок и зеркальце из сумочки, я вытерла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, и продолжила работать. Вскоре процесс меня увлёк, и глаза совсем высохли. Через час я закончила и, взяв бумаги, неуверенно постучала в кабинет адвоката.

– Войдите, – строго сказал синьор Чери́зо.

– Синьор, я всё закончила, – тихо сказала я, подойдя к его столу, а мужчина одарил меня строгим взглядом и взял из моих рук листки.

Аввокато Чери́зо просмотрел их все, показывая всем своим видом, что не доверяет мне, как нерадивой школьнице, которую ему хочется отругать за очередную ошибку. Но не найдя ошибок, он посмотрел на меня и сказал:

– Хорошо. Впредь будьте внимательнее, Бьянка. Иначе, мне придётся вас уволить, – он пристально посмотрел в мои заплаканные глаза и уже мягким голосом добавил. – Идите домой.

Я развернулась и почувствовала, что почему-то стала заваливаться в сторону. За долю секунды я понимаю, что сломался каблук на моих единственных приличных туфлях на каблуке. «А ведь чувствовала с утра, что он шатается», – сетовала я. Синьор Чери́зо в один прыжок оказался рядом и успел меня подхватить, удерживая от падения на пол. Крепкие мужские руки прижали меня к себе, и от волнения мои ноги ещё сильнее подкосились, а щёки залил румянец. Кроме мужа ни один мужчина меня никогда не касался, поэтому я была сильно смущена. Аввокато Чери́зо был так близко, что я почувствовала тонкий запах его одеколона, смешанный с ароматом дорогого кубинского табака. Он посадил меня на кожаный диван для посетителей и опустился на корточки. Я сидела, опустив глаза, а мужчина взял руками мою щиколотку, снял туфлю и передал её мне. Я расстроенно посмотрела на сломанный каблук. От касаний мужских пальцев я снова почувствовала волнение, и кровь прилила к моим щекам ещё сильнее.

– Пошевелите ступнёй, – приказным тоном, который не предполагал отказа, сказал мужчина, и я покрутила ногой в разные стороны. – Не больно?

– Нет, – еле слышно ответила, а его пальцы, еле касаясь, скользнули по тонкому нейлону чулка от щиколотки вверх, остановившись так, что его большой палец касался коленки, а остальные под её сгибом.

От этого касания я задержала дыхание. Страх охватил меня. Что сейчас будет? Я в панике стала думать, что делать, если он сейчас начнёт приставать ко мне?

Синьор Чери́зо посмотрел на меня и наши глаза встретились. Видимо, я выглядела как испуганный зверёк, потому что мужчина отвёл взгляд в сторону и встал. Спрятав руки в карманы, он сказал:

– Вы не сможете так дойти домой, Бьянка. Я отвезу вас.

– Нет! – испуганно выкрикнула я.

– Вы боитесь? – мужчина слегка улыбнулся и его губы игриво изогнулись. – Мамма мия! Бьянка, я не кусаюсь.

Я придавливала каблук на место, будто он мог приклеиться, а синьор Чери́зо продолжал пристально на меня смотреть, приподняв одну бровь и слегка улыбаясь над моим действием. Почувствовала себя рядом с ним наивным ребёнком.

– Это вам не поможет, – он наклонился и, забрав из моих рук туфлю, посмотрел мне в глаза. – Тут недалеко есть мастерская. Я сейчас схожу туда и отремонтирую каблук, а вы подождёте здесь, – строго отчеканил мужчина, опять не подразумевая возражений.

Я молча кивнула. Синьор Чери́зо ушёл, а я сидела вся как на иголках, мало того, что я сильно задержалась на работе, ещё этот каблук. Марко, наверное, уже с ума сходил и надумал себе бог знает что. Муж у меня очень ревнивый и вспыльчивый. Один раз он подрался с пареньком, который слишком пристально смотрел на меня, когда мы сидели вечером в кафе. «О, мадонна! Мне нужно срочно домой». Телефона у нас в доме не было, поэтому я не могла даже позвонить и предупредить, что задержалась на работе.

Через двадцать минут зазвенел колокольчик на дверях конторы, и я вздрогнула, потому что нервы мои были натянуты до предела. В дверях появился аввокато Чери́зо и, посмотрев на меня, всё прочитал в моих глазах.

– Бьянка, вы очень напуганы. Почему? – он протянул мне туфлю.

– Н-нет. С чего вы взяли, синьор? – я попробовала насколько крепок каблук и надела туфлю на ногу. – Спасибо вам за помощь.

Руки мои начали дрожать, и я никак не могла попасть замочком в ремешок. Мужчина неожиданно сел на корточки, и его глаза оказались напротив моего склонённого декольте. Смутившись, я выпрямилась и позволила ему застегнуть туфлю. Протянув руки к моей щиколотке, он ловко застегнул ремешок. Я украдкой бросила на него взгляд и опять покраснела от его близости и прикосновений его рук.

– Потому что ваши руки дрожат, а в ваших глазах испуг, – не вставая, аввока́то посмотрел на меня, а я отвела взгляд в сторону, опустив ресницы.

Синьор Чери́зо взял пальцами меня за подбородок и повернул к себе, чтобы увидеть мои глаза.

– Вы боитесь меня?

Я неуверенно посмотрела на мужчину и промолчала.

– Я не кусаюсь и с замужними женщинами романы не завожу, даже с такими привлекательными как вы, – он улыбнулся самой обворожительной улыбкой.

Щёки мои уже горели, как раскалённые на солнце камни, а он, посмотрев на меня, ещё сильнее заулыбался. Синьор Чери́зо встал и отошёл от меня на один шаг, спрятав руки в карманы брюк делового костюма.

– Вы смущаетесь, Бьянка, как девица. Делаю вывод, что муж – ваш первый и единственный мужчина. Это так?

Я была ещё больше смущена его нескромным вопросом и сильно возмущена такой вольности. Конечно, я понимала, что он намного старше меня, более искушён и опытен, но я не привыкла к таким личным вопросам.

– Это очень нескромный вопрос, синьор, – встала, чтобы уйти, но он преградил мне дорогу к двери.

– Точно первый. Вижу это по вашим глазам. Даже несмотря на то, что вы очень молоды, это всё равно восхитительно. В наше время редко кому удаётся сохранить невинность до свадьбы, – опять мужчина улыбнулся своей обворожительной улыбочкой, от которой все женщины сходят с ума. – Как давно вы замужем?

– Почти два года и мой муж очень ревнив, синьор Чери́зо, а я очень сильно задержалась. И я уверена, что он уже пошёл меня разыскивать. Я напугана, потому что заставила его волноваться.

– Значит, вы вышли замуж в девятнадцать лет. Очаровательно, – он смотрел на меня своим взглядом с лёгким прищуром, от которого, наверное, все женщины млели.

Я уже была вне себя от злости на этого самоуверенного хлыща: «Что он себе позволяет, затевая такой разговор с замужней женщиной?»

– Синьор Чери́зо, пропустите меня немедленно! – сжав кулачки и слегка топнув ножкой, потребовала я.

– Не сердитесь, Бьянка. Я вас не трону, я же говорил, что с замужними женщинами дел не имею. Просто мне было очень любопытно, – Чери́зо отступил в сторону, освобождая мне дорогу, и я выскочила из кабинета как пуля, краем глаза заметив, что он улыбается мне вслед.

Не попрощавшись и схватив свою сумочку, я выбежала из конторы и тут же наткнулась на Марко. Он сразу подхватил меня под локоток.

– Почему так долго, Бьянка? Я уже не знал, что подумать, – его взгляд горел недобрыми огоньками.

– Я немного напортачила с документами и пришлось их перепечатывать. Прости, любимый. Если бы у нас был телефон, то я бы тебя предупредила.

Приблизилась к лицу мужа, чтобы поцеловать, но он продолжал злиться, вглядываясь в мои глаза. Марко заметил мою взволнованность и полыхающие щёки.

– А аввокато Чери́зо тоже здесь? – муж бросил подозрительный взгляд на дверь конторы.

– Да. Он ещё работает с документами. Но я закончила, и он меня отпустил, – я увидела, как муж сжал челюсти, нахмурил брови и напряг руки.

– С документами, говоришь? – сквозь зубы проговорил он.

– Марко, что ты напридумывал? Это всё глупости. Ты же знаешь, что я люблю только тебя. Как ты мог так обо мне подумать? – обхватила его руками за плечи, удерживая, чтобы он не кинулся в контору.

Но тут дверь распахнулась, и на улицу вышел синьор Чери́зо. Он закрыл дверь на ключ и, увидев нас, подошёл ближе. Моё сердце замерло, я почувствовала, как мышцы Марко на руках напряглись ещё сильнее.

– Добрый вечер, синьор Морелли, – мужчина протянул руку Марко.

Я тоже была напряжена от ожидания, что мой вспыльчивый муж может не сдержаться. Но он, помедлив несколько секунд, протянул руку адвокату.

– Добрый вечер, аввокато Чери́зо, – холодно ответил Марко.

– Прошу простить меня, что задержал вашу жену, но нужно было обязательно сегодня напечатать документы, которые мне понадобятся в суде завтра утром, – он улыбнулся приветливой улыбкой и поправил рукой свою челку. – Хорошо, что вы её встретили. Берегите своё сокровище, Морелли. До свидания!

– До свидания, синьор! – сказала я.

Мужчина развернулся и направился к своему кабриолету. Марко повернулся ко мне и вглядывался в мои глаза, будто пытаясь что-то в них прочесть. Я знала этот взгляд ревности и попыталась успокоить его.

– Марко, любимый, пойдём домой, – я погладила его плечо и взяла под руку. – Я люблю только тебя, а ты мне не доверяешь. Меня это расстраивает.

– Я просто знаю, какими бывают мужчины, Бьянка. А ты у меня такая хрупкая и маленькая, даже не сможешь защититься, если меня не будет рядом, – улыбнувшись, сказал он.

– Вовсе нет, – игриво улыбнулась я, – если нужно, то я всегда смогу постоять за себя.

– Воительница ты моя.

Марко остановился, посмотрев в мои глаза, взял ладонью лицо и поцеловал в губы коротким нежным поцелуем. Я обвила рукой его предплечье, и мы неторопливо пошли домой.

Глава 3. Знаки внимания

Я посмотрела на себя в зеркало, провела руками по пышной юбке красного в белый горошек платья без рукавов и улыбнулась. На ножках красовались новые босоножки, а под платьем мягко шуршала пышная, нижняя юбка. Я увидела в отражении за своей спиной Марко, он улыбнулся и обратился к продавщице салона:

– Синьорина, мы берём всё.

– Марко?! – обернулась я к нему, округлив глаза.

– Я могу себе это позволить, любимая. Я же теперь старпом[5] и за последний рейс получил намного больше, чем обычно.

Я радостно чмокнула мужа в губы. Красное платье в горошек я не сняла. Второе нежно-розовое платье, с шифоновым прозрачным верхом, а также три пары новых чулок, комплект нижнего белья, легкий корсет с резинками и ещё чёрные туфли нам упаковали. Счастливая я вышла из магазина под руку с Марко. Мы долго гуляли по центру города и уже, когда день клонился к вечеру, он привёл меня в маленький ресторанчик. Мы сели за столик на двоих и заказали ужин. Поднесла к губам бокал с красным вином и обвела глазами зал. На другом конце небольшого зала за уютным столиком в углу я заметила синьора Чери́зо с яркой блондинкой. Блондинки были редкостью для юга Италии, поэтому всегда приковывали к себе взгляд. Но приглядевшись я поняла, что волосы у неё крашенные. Аввока́то поймал мой взгляд и улыбнувшись кивнул в знак приветствия. Марко перехватил мой взгляд:

– На кого ты засмотрелась?

– Там аввокато Чери́зо.

Марко посмотрел в его сторону и кивнул ему, поприветствовав. Официант принёс наш заказ, и мы приступили к ужину, болтая обо всём. Я не оборачивалась, но кожей чувствовала на себе взгляд синьора Чери́зо. Наконец, я не выдержала и слегка повернула голову. Точно, опять посмотрел и отвёл сразу взгляд. Его спутница тоже заметила, что мужчина на кого-то постоянно отвлекается, и обернулась, но я уже смотрела в тарелку.

– Послезавтра я ухожу в рейс, – заявил муж.

– Марко, но ты только три дня как дома, – расстроенно посмотрела я на него.

– Прости, любимая, но это работа. Сейчас судов не хватает и тем, что есть, приходится чаще ходить в рейсы, – Марко раскурил сигарету и выпустил дым в сторону. – Вот скоро спустят с верфи два корабля и станет чуть полегче.

– Каждый раз, как ты уходишь в море, я вся на нервах.

– Почему, глупенькая? – ласково спросил он.

– Ты сам говорил, что вашей ржавой посудине пора на покой, что она уже давно отслужила своё.

– Меня обещают перевести как раз на одно из новых. Не переживай. Ничего со мной не случится.

– И куда в этот раз?

– В Нью-Йорк.

– О, Марко, – расстроенно вздохнула я. – Это же очень долго.

Я смотрела на него с грустью, представив эту долгую разлуку, и слезы навернулись мне на глаза. Муж протянул руку и пальцами погладил меня по щеке.

– Не надо, Бьянка. Не грусти, пожалуйста.

Я захлопала ресницами, сгоняя подступившие слёзы и пытаясь успокоиться.

– Сколько тебя не будет?

– Две недели туда и обратно, плюс несколько дней на погрузку разгрузку, возможно неделя. Недели три, если не будет форс-мажора, – заключил он, затянувшись сигаретой.

Я ничего не ответила, опустив глаза и облизнув губы от волнения, которое было вызвано этой новостью. Не могла представить, как я проведу три недели без него. Тоска уже сжала моё сердце при мысли о расставании. Доедая содержимое тарелки, я невольно повернула голову и встретилась с тёплым взглядом синьора Чери́зо. Он улыбнулся мне, наверное, увидев, что я чем-то опечалена, но я не смогла выдавить из себя улыбку. Остаток ужина я была в грустном и подавленном настроении. По дороге домой Марко купил мне цветы и пытался всячески развеселить. Пока мы дошли до дома, ему это удалось, а дома он одарил меня нежностью и лаской, доказывая свою любовь. Я вторила ему в ответ и признавалась снова и снова в своих чувствах.

Прошла неделя как Марко ушёл в рейс. Я ходила на работу, ждала его возвращения и чаще стала встречаться с Кьярой. Мы ходили по магазинам, в кафе, гуляли, иногда, она оставалась ночевать у меня, чтобы мне было не так тоскливо. Подруга была не замужем, поэтому иногда ходила на свидания с ухажёрами. Ещё через неделю, в пятницу, она забежала за мной на работу, ворвавшись в контору как ураган, источая своё обаяние. Эта маленькая жгучая брюнетка привлекала своей обворожительной улыбкой и весёлым нравом. Вниманием мужским она не была обделена, но замуж выходить не торопилась.

На ней было синее платье с пышной юбкой и белым поясом, а на голове красовалась изящная маленькая шляпка.

Подруга положила на мой стол свою маленькую сумочку и обратилась ко мне.

– Ты скоро заканчиваешь? Мы сегодня идём в кино, – поставила она меня в известность.

– Через пятнадцать минут. Но ты же должна была идти с Джованни? – удивилась я.

– Ах, Бьянка. С ним всё кончено, он оказался врунишкой и болтуном. Мне не нужен несерьёзный кавалер. И потом, я просто обязана присмотреть за подругой, чтобы она не сошла с ума от одиночества без своего супруга.

– Что ты говоришь, – улыбнулась я.

– Санта Мария! Я же знаю, как ты любишь своего ненаглядного Марко и страдаешь без него.

Тут из кабинета вышел аввокато Черизо и Кьяра, увидев мужчину, сразу приободрилась.

– Бьянка, что за болтовня во время работы? – сердито спросил адвокат, направив свой взгляд на меня, а потом перевёл его на Кьяру, которая тут же состроила свою фирменную гримасу кокетки.

Адвокат расправил плечи и улыбнувшись подошёл к нам ближе.

– Синьор Чери́зо, это Кьяра Сполетти, моя подруга, – представила я её.

Он протянул руку Кьяре, та дала ему свою в короткой белой перчатке, которую он галантно поцеловал.

– Очень приятно познакомиться, синьорина Сполетти.

Но адвокат тут же перевёл на меня свой серьёзный взгляд и спросил:

– Синьора Морелли, – нарочито официально обратился он ко мне, хотя всегда говорил просто «Бьянка», – вы напечатали прошения, которые я просил?

– Да, синьор, – я протянула ему несколько листков.

– Хорошо. Вы куда-то идёте?

– Мы идём в кино. Сегодня «Большая игра» с Джино Лоллобриджидой[6] в главной роли, – кокетливо сказала Кьяра. – Синьор Чери́зо, вы видели этот фильм?

Мужчина достал из портсигара сигариллу, раскурил её и, выпустив ароматный дым в сторону, улыбнулся.

– Нет, не видел, синьорина. Я вообще не помню, когда последний раз был в кино, – с улыбкой сказал он, глядя на Кьяру, которая в открытую уже с ним флиртовала.

– О-о, синьор Чери́зо, – томно произнесла она, – тогда вы обязательно должны сходить. Это прекрасная картина о страстной и трагической любви, – Кьяра манерно прислонила ладошку к груди и закрыла глаза.

Синьор Чери́зо перевёл взгляд на меня и медленно проговорил:

– Джина Лоллобриджида, говорите?

– Да, прекрасная женщина! – восхитилась Кьяра.

– Вы не против, если я вас буду сопровождать, синьорина Сполетти? – спросил он, улыбаясь и не отрывая от меня взгляд.

– Конечно, синьор. Одиноким девушкам поздно вечером небезопасно ходить по улицам нашего города, и ваша компания будет нам очень приятна.

Окончив рабочий день, мы втроём отправились в кинотеатр. Синьор Чери́зо был галантен и внимателен к нам обеим. Я держалась скромно, а Кьяра с ним флиртовала. После сеанса он отвёз нас ко мне домой.

– Доброй ночи, синьорины, – улыбнулся мужчина, когда мы вышли из машины.

– Доброй ночи, синьор Чери́зо, – сказала я.

– До встречи, синьор, – проворковала подруга.

– Благодарю вас за приятный вечер, – улыбнулся он, посмотрев на меня.

Сегодня слишком часто аввокато Чери́зо смотрел на меня тёплым взглядом и обольстительно улыбался, но я отгоняла от себя эту мысль, успокаивая тем, что мне показалось. Когда мы вошли в дом и поднялись в спальню, Кьяра мечтательно закатила глаза и в восхищении сказала:

– Бьянка, какой он… он… О, Санта Мария! – закатила она глаза в сладостном мечтании.

– Не будь наивной. Ты знаешь, что про него говорят?

Подруга, захлопав ресницами, посмотрела на меня.

– Что у него куча женщин, которых он меняет постоянно и что он убеждённый холостяк, который никогда не женится.

– Не женится и что? Я же не замуж за него собралась, – Кьяра томно посмотрела на меня. – Уверена, что он восхитительный любовник.

Я удивлённо на неё посмотрела. Да, Кьяра была более свободных взглядов на любовь и отношения с мужчинами, в отличие от меня, воспитанной отцом в строгости.

– Ну что ты на меня смотришь? Ты что, не тоскуешь по мужским ласкам, пока нет твоего любимого Марко?

– Да, но я тоскую по его ласкам и никогда не буду с другим мужчиной. Как ты можешь допускать такую мысль?! – возмутилась я вольности подруги.

Кьяра цокнула язычком:

– А я заметила, как синьор Чери́зо смотрит на тебя, – улыбнулась она, снимая шляпку и поправляя волосы. – Неужели он ни разу не намекал тебе?

Я покраснела, вспомнив его руки на своей талии, когда он меня поймал, и на своей коленке, когда снимал туфлю.

– А-а, краснеешь, значит, что-то было, подружка.

– Да ничего не было. Не выдумывай, – сняла туфли, сидя в кресле. – Я его испугалась однажды, но он сказал, что с замужними женщинами дел не имеет.

– Понятно, боится расправы ревнивых мужей, – разочарованно вздохнула Кьяра.

– Не говори глупости, он не похож на труса. Может, это его моральный принцип?

Кьяра хитро улыбнулась.

– Принцип? – изогнула одну бровь. – Ладно, подружка, пойдём что-нибудь перекусим. Что-то я проголодалась.

На следующий день мы с Кьярой ходили по магазинам, и я, на полученную зарплату, купила себе новое платье нежно-розового цвета с пышной юбкой, которое я надела с белыми босоножками в первый рабочий день недели.

Следующая рабочая неделя началась с сюрприза. Когда я пришла в контору, аввокато Чери́зо уже был на работе, а на моём столе красовался букет белых роз с пьянящим ароматом. Я была в недоумении: «Откуда он? Неужели…»

– Бьянка, доброе утро! – прервал мои размышления голос босса.

– Доброе утро, синьор.

– Прекрасно выглядите. У вас новое платье? Очень вам идёт, особенно с этим жемчугом, – сказал он, закурив и загадочно посмотрев на меня.

Я смущённо опустила глаза, делая вид, что разбираю бумаги. Он стоял рядом и молча курил, пока я просматривала свои записи о его рабочем плане на сегодня.

– Сегодня у вас в девять утра встреча с доном Сальваро, потом в десять тридцать слушание в суде по делу Джансомино, а в три часа дня встреча с донной Фертуччи, потом…

– Вам понравились цветы? – неожиданно прервал меня мужчина.

Я растерялась от такого вопроса и робко подняла на него взгляд.

– Синьор, прошу вас, не стоит этого делать, – сказала я, а он улыбнулся.

– Бросьте, Бьянка. Я просто хотел, чтобы вы сегодня улыбались, потому что я больше не могу видеть ваши печальные глаза, – он затянулся сигариллой и продолжал пристально смотреть на меня.

От его взгляда мне стало не по себе. Мне совсем не нужно было его внимание. Зачем он это делает? Только этого мне не хватало.

– Я могу улыбаться и без цветов, синьор.

– Хорошо. Тогда, пожалуйста, улыбайтесь мне и нашим посетителям. Пока ваш муж в рейсе, на вас больно смотреть, – улыбнулся он краешком губ и ушёл в свой кабинет, оставляя за собой шлейф своего свежего одеколона и ароматного кубинского табака.

С этого дня на моём столе всегда были цветы, которые аввокато Чери́зо с постоянством заменял на свежие. А ещё через неделю, придя на работу, у вазы с цветами я обнаружила коробочку с шоколадными конфетами. Это были мои любимые конфеты с помадно-сливочной начинкой. Как он угадал? Откуда узнал, что я их люблю? Кьяра? Я знала, что она ходила на прошедшей неделе с ним на свидание два раза и была от него в полном восторге. Но дальше ужина в ресторане и провожаний до дома у них не заходило.

Я постучала в дверь кабинета адвоката.

– Войдите.

Я вошла и, стоя у двери, обратилась к мужчине:

– Аввокато Чери́зо, я прошу вас прекратить эти жесты внимания.

Он оторвался от своих бумаг и внимательно на меня посмотрел. Его губы слегка растянулись в игривой ухмылке.

– Почему? Вы не любите шоколад?

– Потому, синьор, что я замужняя женщина.

Он встал и направился ко мне, поправляя галстук своими длинными красивыми пальцами. Остановился в метре от меня и, продолжая меня гипнотизировать своим взглядом, сказал:

– Как это может помешать мне радовать своего сотрудника приятными мелочами?

Я замялась, не зная, что ответить на это, а он сделал ещё шаг ко мне. Мужчина подошёл настолько близко, что я почувствовала его жаркое дыхание, которое защекотало меня до самых пяток. Вжалась в дверь, и хотела провалиться сквозь пол. «О, Дева Мария, дай мне сил!» – взмолилась я. Он осторожно взял пальцами меня за подбородок и наклонился к моему уху. Его тонкий приятный запах с нотками бергамота окутал меня, дразня мои рецепторы и врезаясь в память. От его пальцев исходил аромат кубинского табака и от их касаний я почувствовала трепет в животе.

– Идите, Бянка, и сварите мне кофе… как я люблю, – тихо, почти шёпотом. сказал он и, отступив от меня, опять растянул губы в своей неотразимой улыбке. – И сами тоже выпейте кофе, а потом приступим к работе. Сегодня вам предстоит много печатать под диктовку.

– Хорошо, синьор, – я открыла дверь и на дрожащих ногах отправилась варить кофе.

Глава 4. Ревность и гнев

Рабочий день закончился, и я прибиралась в приёмной, помыла чашки из-под кофе, убрала их в шкафчик. Я посмотрела на коробку шоколадных конфет, которые так и лежали нетронутыми на моём столе. Взяла их в руки и внимательнее рассмотрела. Это были очень вкусные и дорогие шоколадные конфеты. Развязав ленточку, достала одну конфету и положила в рот. Я так наслаждалась, как нежнейший шоколад тает во рту и сливочный вкус начинки с согревающим эффектом ликёра растекается по горлу, что прикрыла глаза от удовольствия. Когда я их открыла, то увидела рядом с собой улыбающегося босса. «Как же он тихо ходит!» – от неожиданности я расширила глаза, а потом смущённо их опустила, покраснев как ребёнок, которого застали за проказой.

– Не смущайтесь, Бьянка. Я вижу, что мой подарок вам понравился, – улыбнулся мужчина.

Я посмотрела на синьора Чери́зо. Опять эта ухмылочка с прищуром, так и хотелось её стереть с его лица. Взяв сумочку и пакеты с продуктами, которые я купила на соседней улице во время обеда, я направилась к выходу.

– До свидания, синьор!

– Разрешите вам помочь с покупками?

– Не нужно. Я сама справлюсь, – отвергла я его помощь, с трудом протискиваясь в дверь с большими пакетами.

Мужчина, не обращая внимание на мой отказ, молча подошёл ко мне и забрал из моих рук покупки.

– Закройте контору, Бьянка, – распорядился он и направился к своей машине.

Синьор Чери́зо положил пакеты на заднее сидение кабриолета и открыл дверь с пассажирской стороны в ожидании меня. Я закрыла контору и, кинув на него недовольный взгляд, села на переднее сиденье.

Мы ехали молча, но через несколько минут я поняла, что он едет не короткой дорогой к моему дому, а более длинным путём, но промолчала.

– Ждёте на выходных возвращения мужа? – прервал он молчание.

– Да, – улыбнулась я.

– Наконец-то я вижу счастливую улыбку, – довольно заявил босс. – Вино купили? – спросил он и заметил моё замешательство. – Сейчас мы исправим это.

Синьор Чери́зо остановился у винного магазина.

– Я быстро, – сказал он, выйдя из кабриолета.

Через три минуты он вернулся с бутылкой красного вина и положил её в один из бумажных пакетов с продуктами.

– Сколько я вам должна, синьор? – спросила я, открывая сумочку.

– Перестаньте, Бьянка – улыбнулся он. – Это подарок.

Я вздохнула и в очередной раз его предостерегла:

– Пожалуйста, синьор, не нужно так делать. Иначе, мне придётся уволиться. Обещайте, что это последний раз.

Мужчина повернулся ко мне, продолжая управлять автомобилем, и серьёзно посмотрел в мои глаза. Улыбка исчезла с его лица, он о чём-то задумался, но промолчал, ничего не ответив.

Мы приехали на место. Выйдя из машины, синьор Чери́зо взял пакеты и ждал, когда я открою дверь в дом. Я достала из сумочки ключи и только протянула руку к двери, как она открылась, и на пороге появился Марко. Сердце моё застучало быстрее от радости встречи. Я хотела кинуться к нему в объятия, но, увидев его сердитый взгляд, остановилась.

– Марко, я так рада… ты вернулся раньше, – тихим голосом проговорила я.

– Добрый вечер, синьор Морелли! – подошёл к нам ближе Витторио с пакетами в руках.

– Добрый вечер, – сдержанно ответил Марко.

– Ваша жена накупила столько продуктов, чтобы порадовать вас, что я решил помочь ей. Вы же согласны, что негоже такой хрупкой синьоре носить тяжести?

– Благодарю вас, синьор Чери́зо, – Марко забрал у него пакеты.

– До свидания, синьоры. Хороших выходных, – приветливо сказал Витторио и направился к своей машине.

– Всего доброго, синьор, – ответила я, посмотрев ему вслед.

Марко пропустил меня вперёд в дом и зашёл следом. Я чувствовала, что он напряжён, что, несмотря на объяснения моего босса, он злится. Муж молча поставил пакеты на кухонный стол и, сложив руки на груди, сверлил меня недовольным взглядом. «Дева Мария! Я так соскучилась, а он даже не торопится меня обнять», – с досадой подумала я.

– Ну и что это всё значит? – строго спросил он, не скрывая раздражения.

– Синьор Чери́зо любезно подвёз меня домой, чтобы я не несла пакеты в руках, – с нежностью в голосе сказала я и подошла к любимому ближе.

Обвила руки вокруг его шеи и хотела прильнуть к его губам. Его близость сводила меня с ума. Я очень скучала. Марко отстранился от моего поцелуя, а я обхватила ладонями его небритые щёки и посмотрела в его глаза.

– Марко, так невозможно жить. Ты меня ревнуешь без причины. Ты же не можешь приковать меня к дому, чтобы я вообще не выходила на улицу и ждала тебя как принцесса, запертая в башне, – я вглядывалась в его чёрные глаза, которые горели страстью.

– А-а-а, Бьянка! Я просто с ума схожу от одной мысли, что этот дамский угодник может…

– Что? Соблазнить? Марко, ты мне совсем не доверяешь. Если синьор Чери́зо проявит недостойное поведение или сделает хотя бы намёк, то я сразу уволюсь, – поцеловала его солёные губы. – Я даю тебе слово. Но кроме вежливости и обычной помощи он ничего не проявлял ко мне. Ты должен мне верить.

Мои руки скользнули по его плечам, и Марко наконец-то обнял меня. Мы слились в страстном поцелуе. Тепло разлилось по моему телу от его прикосновений. Муж был необычно нетерпелив, поднимая руками мои юбки и лаская бёдра. Его пальцы сильно сжимались на моей нежной коже, делая мне больно. В порыве страсти он подхватил меня и посадил на кухонный стол. Пакеты с продуктами опрокинулись, и апельсины с лимонами посыпались на пол, подпрыгивая как мячики. Марко никогда так сильно не торопился как в этот раз, он был слишком возбуждён и яростен. Его поцелуи жалили, а зубы терзали мои губы и шею, словно ставя на мне тавро[7]. Я испугалась, что останутся следы. Как я тогда появлюсь на работе?

– Марко, осторожно, – но он меня словно не слышал. – Ай, мне больно, – уже чуть не плача повторила я.

– Прости, – он перестал ставить на мне следы своей страсти, но напора не сбавил.

Всё было настолько быстро, что мы даже не освободились от одежды, только мои шёлковые трусики были безжалостно сорваны. Он резко дёрнул зажимы на одном чулке и так сильно потянул за трусики, что они затрещали. Такое поведение я вначале объяснила тем, что он был в долгом рейсе и ему было тяжело сдерживаться. Марко торопливо расстегнул свои брюки и, яростно дёрнув меня за бёдра, резко вошёл в меня. Даже мой жалобный стон его не остановил. Он словно срывал на мне свою злость и кипевшую в нём ревность. Сейчас он не уделил мне ни капельки ласки и внимания, не заботясь о моём удовольствии и о том, что я чувствую. Таким грубым муж никогда ещё не был, поэтому я была в полной растерянности. Марко быстро и, тяжело дыша, двигался. Он даже не смотрел на меня, закрыв глаза и опустив голову, поэтому не видел, как я, вцепившись в края столешницы, закусила губу и пыталась сдержать подступившие слёзы обиды.

Когда он остановился, застонав и ослабив хватку на моих бёдрах, то по моим щекам уже текли тихие слёзы. Марко словно очнулся и нежно провел рукой по моей ноге в чулке. Подняв меня за плечи, прижал меня к себе, поцеловал и прошептал:

– Прости, любимая, но я не мог больше сдерживаться, – отпустил меня и ушёл в ванную.

Я не в силах подняться, откинулась снова на стол, положив голову и плечи на пакеты с продуктами, руками опуская ворох юбок и прикрывая бёдра. Я смотрела в потолок и боялась пошевелиться. Я была опустошена, шокирована такой страстью и чувствовала себя использованной шлюхой, удовольствие и чувства которой никогда никого не заботят. Из безмолвного забытья и пустоты меня вырвала хлопнувшая дверь ванной комнаты и шаги босых ног мужа. Не вставая со стола, я перевела взгляд на него. Он стоял передо мной в обёрнутом на бёдрах полотенце, а вторым вытирал свои волосы. На его плечах красиво блестели капельки воды, а мокрые кудри смоляного цвета падали на лоб. Повесив полотенце на шею, Марко протянул ко мне руки.

– Бьянка, прости меня. Я был очень груб, – поднял меня, посадив на стол, и прижал к себе обеими руками.

Я молчала. Марко увидел мои мокрые глаза и стал покрывать их и щёки нежными поцелуями.

– Моя маленькая, прости меня, – шептал он и гладил по волосам.

Муж подхватил меня на руки и понёс в ванну. Поставив на ноги, он стал раздевать меня как ребёнка, а потом включил воду и посадил в ванну. Марко заботливо умывал моё лицо, а я понемногу начала успокаиваться от его ласковых слов и заботы.

– Прости меня, – он поцеловал меня в макушку каштановых волос и, удерживая ладонями за лицо, погладил большими пальцами мои щеки. – Расслабься в ванной, а я пойду приготовлю нам ужин.

Я рукой держала его за запястье, когда муж встал и развернулся к двери. Мои глаза расширились от увиденного, а рот безмолвно открылся в удивлении. Я сжала его запястье, задержав и заставив остановиться.

– Марко, что это?

– Что? Ты о чём? – в недоумении посмотрел на меня.

Я показала пальчиком на его спину, вынудив его повернуться к зеркалу. На его спине с двух сторон красовались уже заживающие коричневатые царапины от ногтей.

На судне шлюх не держали, значит, это было ещё в порту, в Нью-Йорке. «Это же как нужно было поцарапать, чтобы они так долго заживали?» – я была потрясена. Словно мир, выстроенный вокруг нас, рухнул в одно мгновение. Я не могла поверить, что мой нежный, любящий муж мог… Марко молчал. Взгляд его изменился и стал виноватым. Мне даже показалось, что немного испуганным.

– Бьянка, это не то, что ты думаешь?

– А что я думаю, Марко? Что тут можно ещё подумать? – я вскочила на ноги, закрыла воду и, схватив полотенце, завернулась в него.

– Санта Мария, Бьянка! Я люблю только тебя. Это была просто шлюха, – муж хотел меня обнять, но я оттолкнула его.

Необычайная сила проснулась во мне от гнева. Да и Марко был растерян. Он явно не ожидал, что следы ещё такие явные.

– Значит трахаться со шлюхой – это не измена Марко?! – я никогда ещё не повышала на него голос.

Вышла из ванной и направилась в спальню. Он шёл за мной, пытаясь оправдаться. Во мне клокотал гнев сравнимый с Везувием, который был готов взорваться в любую минуту.

– Бьянка, я нормальный мужик. Думаешь, легко так долго в рейсе без женщины?

Я развернулась к нему лицом и посмотрела на него с гневом и яростью.

– Да, думаю, Марко! Когда по-настоящему любишь, то можно потерпеть. Если для мужчины похоть не на первом месте, то для него это не проблема. Этим мы и отличаемся от животных, не так ли?

Я продолжала стоять в полотенце, сложив руки на груди. Он стал приближаться ко мне.

– От одной мысли, что ты… ты… с какой-то шлюхой, а потом со мной!.. – я рванула обратно в ванну и захлопнула дверь у него перед носом.

– Бьянка, открой дверь, – дёрнул он за ручку. – Открой или я её выломаю, – в бессилии прорычал муж.

– Только попробуй, Марко, и я за себя не отвечаю, – словно в тумане, которым застилал мои глаза гнев, я схватила с полочки опасную бритву. – У меня твоя бритва.

После этих слов муж притих, я только услышала удар в дверь, видимо, кулаком или плечом, а может и лбом. Мне было всё равно. Я была в таком гневе, в такой ярости, что готова была его убить. Ещё никогда ничего подобного я не испытывала. Боль и ревность клокотали во мне с неимоверной силой. Моё воображение рисовало картины измены. Как он… как какая-то шлюха в порыве страсти царапает ногтями спину моего мужчины. «Разве шлюхи себе такое позволяют? Они знают, что следы оставлять нельзя. Они знают своё место. Никогда не поверю», – мозг продолжал усиливать мою ревность, рисуя отвратительные картины измены.

Я открыла воду, намылила мочалку мылом и стала остервенело тереть себя ею, словно смывая грязь, которой я испачкалась. Я вспомнила нашу близость и снова почувствовала себя униженной. «Наверное, ему понравилось вот так грубо, без чувств, поэтому со мной также хотел, как с ней?» – слёзы застилали мои глаза. Всё плыло и кружилось вокруг, в ушах шумела кровь. Я не могла поверить в то, что мой муж, который так нежно клялся мне в любви, который дарил мне свою любовь и ласку, который говорил, что я единственная до конца жизни, который был всегда со мной нежен, опустился до измены. Как он мог так грубо растоптать всё?

– Бьянка, прости меня, – услышала я его сдавленный голос за дверью.

Я молчала. «Только не сейчас, пожалуйста», – слёзы нескончаемым потоком лились из моих глаз.

– Я не хочу тебя видеть, Марко! Убирайся!

– Я выломаю дверь, – ударил он кулаком снова, прорычав эти слова.

– Убирайся! Не хочу тебя видеть!

Тщательно вымывшись, я выключила воду и услышала, что в доме стало тихо. Я замоталась в полотенце и вышла из ванной. Марко нигде не было. Услышала, как хлопнула входная дверь в доме. Ушёл. Пошёл заливать свою злость вином или искать очередную шлюху, чтобы сорваться на ней, как на мне сегодня сорвал свою ревность? И к лучшему, что ушёл, я не готова была сейчас говорить, я не могла его видеть, я хотела его убить. Обессилев, я упала на кровать. Не знаю, сколько я так пролежала, не шевелясь и безучастно уставившись в потолок, но, перестав плакать, постепенно провалилась в сон.

Глава 5. Воспоминания

Спала я очень плохо. Сначала провалилась как в бездну, а потом стали мучить сны.

Мой любимый муж целует, обнимает разных женщин. Они все кружатся вокруг меня и смеются в лицо, а мне хочется бежать, бежать подальше, но мои ноги будто налиты свинцом. Я не могу сдвинуться с места. Кричу на Марко, а звука нет, будто я в вакууме. Хочу дать ему пощёчину, но руки мои как у тряпичной куклы – слабые и непослушные, поэтому вместо них выходят легкие шлепки. Потом туман, из которого огромная чёрная собака со страшным оскалом смотрит на меня горящими, как угли глазами, и мне становится очень страшно, я пытаюсь убежать. Бегу, слышу за спиной её дыхание, спотыкаюсь и падаю. Лечу в пропасть, и ужасный холод пронизывает меня до костей, но тут меня подхватывают чьи-то сильные руки, прижимают к себе. Мне становится тепло. Меня словно укутывают в пуховое, мягкое одеяло, и мне становится уютно и спокойно, как в детстве. Сильные руки качают меня, успокаивая, словно ребёнка. Я чувствую безопасность и безмятежность. Вижу перед собой улыбающегося папу, молодым, таким, каким он был, когда я была ещё совсем маленькой. Он протягивает мне большую красивую раковину. Я прикладываю её к своему уху и слышу умиротворяющий шум моря, которое я так люблю.

– Всё будет хорошо, моя девочка. Я рядом, – как в детстве, шепчет он мне и гладит по щеке своей шершавой, мозолистой, но нежной ладонью, вытирая мои слёзы.

Я очень хочу его обнять, но только я протягиваю руки, как он словно растворяется в тумане. Смотрю вдаль, тяну к нему руки, а горячие слёзы текут по моим щекам. Вглядываюсь в туман, пытаясь разглядеть его, но на его месте появляется силуэт стройного мужчины в костюме. Я не вижу его лица, потому что яркий свет из-за его спины ослепляет меня. Чёрный силуэт плавной и уверенной походкой приближается ко мне и…

В панике я открыла глаза. В комнате очень темно. Встав, я на ощупь включила ночник на тумбочке. Марко до сих пор не было дома, постель рядом со мной была пуста. Мне ужасно захотелось пить, и я спустилась на кухню. В гостиной на диване мужа тоже не было. Посмотрела на часы, почти четыре утра, а где он был, я не хотела даже думать. Не буду, иначе, от этих мыслей станет ещё хуже. Нужно поспать, но дома не было никакого успокоительного или снотворного. Я вернулась в спальню и долго ворочалась, прежде чем снова уснула.

Рано утром, надев лёгкое платье из хлопка на белый купальник и взяв полотенце, я ушла к морю. Я не готова была разговаривать с Марко, если он вернётся. Да и море меня успокаивало: шум прибоя умиротворял, а прохладная вода, подхватывающая моё тело, расслабляла. Я шла к своему любимому месту у скалистого берега, там, где песчаный пляж заканчивался, и мало кто из любителей позагорать туда добирался. Именно из-за малолюдности я и любила это место.

Купание в прохладной воде немного меня расслабило и отвлекло от плохих мыслей. Поплавав, я стала выходить на берег и мой взгляд привлекла мужская фигура, стоящая на краю скалистого обрыва, с которого прыгали отчаянные смельчаки. Высокий, стройный храбрец, как профессиональный спортсмен, поднял руки вверх и прыгнул со скалы. Он так красиво летел и вошёл в воду, что я в восхищении замерла на несколько секунд его полёта. Когда он скрылся в воде, я вышла на берег. Вытерев лицо полотенцем, прилегла на тёплый плоский камень, отколовшийся, когда-то давно от большой скалы. Я ужасно не любила загорать, но мне нужно было немного просушить купальник, прежде чем идти домой. Пригревшись на солнышке, я закрыла глаза.

– Бьянка?! Доброе утро! – вырвал меня из задумчивости знакомый голос, и я открыла глаза.

Витторио Чери́зо смотрел на меня, слегка наклонив голову и улыбаясь своей обворожительной улыбкой. На его стройном красивом торсе искрились капли воды, а длинная чёлка, обычно аккуратно уложенная назад, мокрыми локонами падала на лицо. От этого он выглядел моложе и ещё привлекательнее.

– Доброе утро, синьор, – ответила я, поправив солнечные очки.

– Можно присесть? – он кивнул на камень и рукой зачесал назад, упавшие на лоб, мокрые волосы.

Не дождавшись моего ответа, мужчина присел рядом со мной, вытянув стройные ноги и упёршись руками о камень. Его полуобнажённый вид меня смущал. Это так непривычно – видеть своего босса, расхаживающего обычно в деловых костюмах, вот так в мокрых плавках. Да и я, почти нагишом, не считая высоких плавок и лифа купальника. «Дева Мария! Как я на работе теперь в глаза ему буду смотреть?» – почему-то пронеслось у меня в голове. Я смущалась посмотреть на него, но и первого взгляда было достаточно, чтобы понять, что ловкий спортсмен, прыгающий со скалы, и был синьор Чери́зо.

– Вы тоже любите рано утром купаться? – спросил он.

– Да, с детства, – ответила я, обратив взгляд на горизонт.

– Странно, что мы раньше здесь не встречались. Я ведь часто сюда прихожу.

Я мельком посмотрела на мужчину: его глаза искрились озорством, улыбка сияла на лице, а поза была расслабленной. Несколько непослушных мокрых прядей чёлки снова упали ему на лоб. Чери́зо, действительно, был чертовски красив и строен. Его тело было идеальным, мышцы на мускулистых руках перекатывались под загорелой кожей, покрытой тёмными волосками. Мои глаза, скользнув по широким, сильным плечам, невольно опустились на его рельефную грудь, и я нервно сглотнула от смущения. Хорошо, что на мне были тёмные очки, и он не увидел моего взгляда.

– Может, мы в разное время приходили. А я ведь практически выросла на этом пляже.

– Да? Я тоже. Мы весёлой компанией ребят, каждый день после школы и уже постарше приходили сюда и прыгали, ныряли. Красовались друг перед другом, кто лучше и смелее, – рассмеялся он.

– А я в детстве собирала цветные камешки, ракушки и стёклышки, – улыбнулась я.

– Стойте, – Чери́зо почему-то замер, поднял руку, поднеся указательный палец к своим губам. – Так вы, та самая девчушка с красными бантиками и большими глазищами, у которой на ремне через плечо висела плетёная сумочка, которая всё время бродила по берегу вдоль линии прибоя и что-то выискивала.

– Вы меня помните? – удивилась я.

– Да. Я даже однажды подарил тебе красный окатыш стекла. Он был такой же красный, как твои бантики, – мужчина замер, глядя на меня.

Я помнила. Красные бантики любила моя мама, она всегда мне вплетала их в косички. Конечно, помнила. Этот красивый, молодой синьор всё время мне улыбался и однажды подарил мне стекляшку, которая была похожа на красный рубин. Она стала лучшим экземпляром в моей детской коллекции морских находок. А я восхищёнными детскими глазами смотрела, как он ловко и смело прыгал со скалы в море.

– Я достал его со дна, когда нырял у скалы. Для тебя. В тот день ты не улыбалась и не смеялась, как обычно, своим звонким, как колокольчик, смехом. Я захотел тебя порадовать.

Синьор Чери́зо протянул руку и снял мои очки, я не сопротивлялась, потому что это был какой-то волшебный момент, когда воспоминания сделали нас близкими и родными. Адвокат даже перешёл на «ты». Он немного склонился, приблизившись ко мне, и большим пальцем погладил мой подбородок. Я была уверена, что он хочет меня поцеловать, потому что, опустив взгляд, задержал его на моих губах. Спасаясь, я сказала:

– А потом была война… – увидела, как его взгляд изменился, стал жёстче.

– Да… – поддержал он и отвёл взгляд на горизонт.

Мы молчали, потому что не хотелось ничего говорить. У каждого с этим периодом было связано много плохих воспоминаний, поэтому каждый их нёс в своей памяти и душе. Если начать вынимать эти воспоминания, душа может начать кровоточить, вызывая сильную боль. Это как расковырять только что зажившую рану. Именно тогда, в эти трудные годы и ушла от нас мама. Она сильно заболела и угасла, как свеча. Папа очень сильно переживал её потерю и всю любовь в двойном размере направил на меня.

Я вздохнула от нахлынувших воспоминаний.

– Почему вы одна? – неожиданно спросил Витторио, снова перейдя на «вы».

– Марко отдыхает, а я не хотела его будить, – соврала я.

– Вы идеальная жена, – рассмеялся он. – Сейчас придёте и будете готовить завтрак, понежившемуся в постели супругу.

Я ничего не ответила на его реплику. Встав и надев хлопковое платье, я положила полотенце в сумку.

– Уже уходите? – мужчина тоже встал.

– Мне пора, – сказала я, застёгивая пуговки на платье.

– Давайте, я вас проведу.

– Нет! Пожалуйста, не нужно.

Увидев мой, наверное, жалкий взгляд с наворачивающимися слезами, он спросил:

– Вчера у вас, видимо, был неприятный разговор с мужем?

– Я надеюсь, что вы понимаете всё, синьор, и не будете причиной моих бед. Если вы, конечно, не хотите, чтобы я уволилась.

Я надевала босоножки, а Витторио пристально смотрел на меня.

– Нет, не хочу. Я всё понимаю, – подавленным голосом ответил он.

– До свидания, синьор.

– До свидания, Бьянка.

На том и разошлись. Я шла и чувствовала спиной его взгляд, но не оборачивалась. Витторио Чери́зо всколыхнул во мне детские воспоминания, и по дороге домой я всё больше в них погружалась. Придя домой, я открыла комод и из-за стопки белья достала старую жестяную коробочку из-под конфет. Открыв её, среди ракушек и камешков я нашла ту самую красную стекляшку. Сжала её в ладони и вспомнила, какая я была в тот день счастливая. Маленькая, наивная девчушка с широко распахнутыми глазами принесла её домой и восторженно показывала маме, что подарил ей молодой синьор. Мама тепло улыбалась мне и тоже восхитилась её красотой. Именно мама и сказала: «Словно настоящий рубин, дорогая».

Я услышала, как хлопнула дверь. Положив камешек в коробку, я закрыла её и спрятала обратно в шкаф. Почувствовав спиной, что Марко уже в комнате, я медленно повернулась к нему. В руках у него было несколько пакетов и свёртков с покупками. Он стоял в дверях, смотря на меня виноватым взглядом, будто спрашивая разрешения войти. Сделав несколько шагов ко мне, он положил покупки на кровать.

– Бьянка, прошу тебя…

Он хотел обнять меня, но я отстранила его рукой и перебила.

– Не трогай меня, Марко. Я ещё не готова тебя простить, – с дрожью в голосе сказала я. – И я не смогу тебя простить, пока не услышу правду в ответ на мои вопросы.

– Какую правду, Бьянка?

– Кто она и почему?

– А-а! Санта Мария! Бьянка, опять?! Ну какая уже разница? – в раздражении, Марко эмоционально зажестикулировал.

– Конечно, для тебя нет разницы, – спокойно ответила я.

– Шлюха какая-то задом в баре крутила передо мной, сама на меня вешалась. Я был пьян и…

– Хватит! Значит, ты оказался, обычным похотливым кобелём, – разочарованно сделала вывод я, – который не может устоять перед аппетитным задом? А я думала… я верила, что… – слёзы не дали мне договорить и я села на кровать, потому что ноги меня не держали.

– Бьянка, я люблю тебя. Да, я совершил ошибку, но, неужели, я не заслуживаю прощения? – ласковым голосом спросил он, присев на корточки и сжав мои пальцы в своих ладонях. – Я был пьян и плохо себя контролировал, а когда протрезвел, то сильно об этом пожалел. Прости меня, пожалуйста. Люблю тебя одну, – он целовал мои ладони и запястья тёплыми губами.

Посмотрела в его глаза. Знала, что любящая женщина многое может простить, как бы больно ей не было, но моё сердце продолжало ныть от боли и ревности. Для меня физическая измена была таким же предательством, как и душевная. Марко продолжал целовать мои ладони, прижимая к своим щекам, а я не могла даже представить теперь близость с ним, после его измены, после его грубости. Он словно стал каким-то чужим. Может быть, пройдёт какое-то время, и я смогу простить, но сейчас я не готова. И я не была уверена, что уже будет всё по-прежнему.

– Я не знаю, Марко. Мне нужно время, – тихо сказала я.

– Да, маленькая моя, я понимаю. Только, пожалуйста, позволь мне быть рядом. Не отталкивай меня.

Он отпустил мои руки и, развернув одну из покупок, обернул мои плечи горжеткой из превосходной норки с хвостиками на концах. Я была изумлена, а его глаза светились. Муж улыбнулся мне.

– Марко, это очень дорого. Зачем ты тратишь такие огромные деньги? – с укором сказала я. – Ты же знаешь, что этим прощение ты не заработаешь. Для меня это никакого значения не имеет.

– Я знаю, любимая, но я и так собирался это купить для тебя, – он снова залез в пакеты и достал ещё коробку, в которой было дорогое вечернее платье чёрного цвета.

– Откуда такие деньги?

– Заработал за рейс.

– Старпому так много платят? – изумлённо вскинула я брови.

Я всё это отодвинула с колен на кровать и, отстранившись от него, встала. Подойдя к окну, я посмотрела в синюю даль моря и глубоко вдохнула свежий бриз. Марко тихо подошёл сзади и, взяв меня за плечи, шёпотом спросил:

– Ты согласишься завтра сходить со мной в клуб? – я вздохнула. – Там будет петь твой любимый Джакомо Дучини. Я достал билеты.

Я была изумлена, как Марко удалось за одну ночь достать эти билеты. Клубы были всегда переполнены, когда выступал синьор Дучини. Нужно было знать, через кого достать эти билеты и задолго до его приезда, так как они сразу расходились среди сливок общества и завсегдатаев этих клубов и вечеринок.

– Хорошо, Марко, мы сходим, – со вздохом сказала я, не поворачиваясь к нему, а он в ответ поцеловал меня в плечо.

Я закрыла глаза, и губы мои снова задрожали от подступающих слёз. Боль снова сдавила тисками грудь.

Глава 6. Опасный синьор

К клубу мы подъехали на такси. Марко вышел, одернул рукава своего нового вечернего костюма и протянул мне руку. Я вложила свои холодные пальцы в его ладонь, а второй рукой придерживала норковую горжетку, прикрывающую оголённые плечи. Вечернее платье, подаренное Марко, оказалось очень открытым сверху, у него даже не было бретелей, но оно плотно, как корсет, сидело на моей фигуре. Длина пышной юбки была ниже колен, но я всё равно чувствовала себя неловко в нём. Хорошо, что горжетка прикрывала голые плечи. Я вышла из машины, и Марко второй рукой положил мою ладонь на своё предплечье.

– Бьянка, у тебя такие холодные руки. Ты замёрзла? – заботливо спросил он.

– Нет. Я очень волнуюсь, потому что никогда не была в таком месте, – тихо ответила я.

– Я с тобой, маленькая, – он поднёс мою руку к губам. – Мы теперь с тобой будем часто сюда ходить.

Я удивлённо посмотрела на мужа, остановившись у очереди на входе в клуб. Марко, глядя на меня, улыбнулся.

– И автомобиль купим. Может, и дом побольше, чтобы нашим будущим детишкам было свободно.

«Вот зачем он сейчас об этом? И так на душе кошки скребут, после его измены, а он о детях заговорил…» Разглядывая входящих в клуб людей, у меня опять от волнения в животе похолодело. Я чувствовала, что мы лишние среди этой публики богато разодетых франтов и красоток. Здесь были члены известных, уважаемых в городе семей, торговцы, банкиры, чиновники, врачи, нувориши, успевшие разбогатеть на спекуляции во время войны и на восстановлении после неё. А мы…

– Автомобиль? Марко, откуда такие деньги? – удивлённо вскинула я брови.

– Заработаю на новых рейсах в Южную Америку. Обещали очень хорошо платить.

Я ничего не ответила. От этих слов у меня совсем настроение пропало. Ком в горле стал от мысли о долгих рейсах. Если рейс в Нью-Йорк такую пропасть между нами проложил, что будет после? Не могу ему доверять теперь. Я закрыла глаза и мои губы задрожали.

Подошла наша очередь. Марко отдал билеты статному мужчине в костюме, который выполнял роль контролёра. Рядом с ним стоял широкоплечий верзила угрожающего вида. Видимо, для того, чтобы разбираться с нежелательным контингентом. Мы вошли внутрь. Большой зал с круглыми столиками, накрытыми белоснежными скатертями, на которых стояли маленькие светильники, были уже все заняты. Часть публики толпилась по периметру зала. Так как стульев вне столов не хватало, то сидели дамы, а сопровождающие их мужчины стояли рядом. Марко вёл меня под руку и нашёл уютное место поближе к сцене. Он обратился к официанту, сунув ему купюру в карман жилетки, и что-то прошептал на ухо. Официант кивнул и скрылся в служебном помещении.

Я стояла с растерянным видом, немного смущаясь и придерживая одной рукой норковую горжетку, чтобы она не упала с плеч. «Вот дурёха, как я забыла брошь, чтобы застегнуть её», – подумала я, рассеянно окидывая взглядом зал и рассматривая красиво одетых синьор и их кавалеров. И тут я встретилась взглядом с мужчиной, сидящим за столиком у сцены в окружении ещё нескольких важных личностей в дорогих смокингах. На вид он был такого же возраста, как аввокато Чери́зо. Цепкий взгляд его карих глаз был таким жёстким и опасным, что почувствовала себя ещё более неловко. Его чёрные, как смоль, волосы были гладко уложены назад и сверкали бриолином, на нём был идеальный смокинг, а на манжетах сверкали бриллиантами золотые запонки. Он смотрел на меня не моргая и, затягиваясь сигаретой, прищурил один глаз, веко которого было задето шрамом, идущим по виску к скуле. Его взгляд был настолько пристальный, что мне стало не по себе. Этот синьор словно раздевал меня глазами. Я отвела глаза в сторону, посмотрев на Марко. Муж ободряюще мне улыбнулся, сжав мою руку, наклонился и легко поцеловал в висок. Я смутилась, потому что не привыкла к поцелуям на людях. Отвернулась и опять встретила взгляд синьора со шрамом.

Нам принесли стул и, когда я усаживалась, опять мой взгляд невольно коснулся опасного синьора. Склонившись к одному из своих спутников, он что-то ему сказал. Через минуту этот мужчина предстал перед нами с Марко. Подошедший мужчина хоть и был невысокого роста и щуплый, но обладал угрожающим видом и холодным, жёстким взглядом, от которого у меня по спине холодок пробежал. Я такие глаза видела в детстве, когда была война. Такие люди могли прийти в твой дом и взять всё, что пожелают. Отказа они не принимали.

– Синьор Морелли?

– Да, – отозвался муж.

– Прошу вас пройти со мной. Для вас есть столик, – мы с Марко переглянулись, и в глазах мужа я увидела удивление.

– Пройдёмте. Синьор Катальдо позаботился, чтобы вам было удобно.

Марко при этом имени подтянулся, поправив уложенные волосы одной рукой, как-то нервно улыбнулся, сжал мою руку и увлёк за этим грозным мужчиной.

Мы увидели, как официанты тут же принесли маленький столик и установили его прямо рядом со столом синьора со шрамом. Марко обратился к нему:

– Синьор Катальдо, благодарю вас за оказанную честь.

Опасный синьор снова прищурил свой глаз со шрамом, и на его лице появилось подобие улыбки.

– Не стоит, синьор Морелли, отдыхайте, – мужчина затянулся сигаретой и посмотрел на меня. – Надеюсь, вашей жене понравится вечер, – лёгкая улыбка тронула его полные губы, обрамлённые чёрной щетиной.

Официант отодвинул стул передо мной, и я села, оказавшись лицом к синьору Катальдо. Какой же у него опасный взгляд, у меня аж мурашки по спине пробежали.

– Благодарю вас за помощь с билетами, синьор.

Мужчина только еле заметно кивнул головой и, слегка махнув рукой с сигаретой, дал мужу понять, что разговор окончен. Марко вернулся ко мне, сев напротив.

– Марко, кто этот синьор Катальдо? Он такой важный? – шёпотом спросила, склонившись к мужу.

– Очень, милая, – вздохнул.

– Откуда ты его знаешь?

– По работе.

– Какой работе? Он больше похож на мафиози, – прошептала я в страхе.

Муж промолчал, закурив сигарету, а на нашем столе по волшебству оказалась бутылка шампанского, бокалы и горка с маленькими закусками. По глазам мужа я поняла, что он тоже немало удивился.

– Марко, какие у тебя дела с этим синьором?

– Не у меня, а у моих работодателей, – спокойно сказал он.

Тут раздались аплодисменты, на сцене появился Джакомо Дучини с сияющей улыбкой. Заиграла музыка, и с этого момента всё моё внимание было обращено на сцену. Лёгкие лирические звуки джаза звучали в унисон с прекрасным баритоном исполнителя, и в зале наступила тишина, изредка прерываемая лёгким звоном бокалов. Под звуки прекрасной музыки я почти забыла о нашем разговоре и об этом синьоре с опасным взглядом. Я была так увлечена происходящим на сцене, что, аплодируя исполнителю, не заметила, как моя горжетка соскользнула с плеч и упала на стул. Улыбаясь, я посмотрела на Марко. Он налил шампанское в бокалы и протянул мне один. В зале от большого количества людей было очень жарко, и я с жадностью выпила почти весь бокал сразу. Поставив его на стол, я снова поймала взгляд синьора Катальдо. Он словно прожигал меня, и мне снова стало неловко. В смущении я натянула горжетку на свои оголённые плечи, пытаясь прикрыть декольте. «Дева Мария! Зачем Марко купил такое открытое платье?» – в панике подумала я.

– Бьянка, здесь так жарко, – улыбнулся Марко. – Никуда не пропадёт твоя горжетка. Оставь её.

– Ты же знаешь, что я никогда не надевала таких платьев. Оно очень открытое и я смущаюсь.

– Как же я люблю, когда твои щёчки пылают румянцем, – рассмеявшись, муж поднёс мою руку к губам и, сжав пальцы, поцеловал её.

Марко сидел спиной к синьору Катальдо и не видел, каким жадным взглядом мужчина меня разглядывал, поэтому я уже не в силах была скрывать свою неловкость и смущение. Весь концерт чувствовала его взгляды. Казалось, что мужчина на сцену даже ни разу не взглянул.

После окончания выступления синьор Катальдо неожиданно подошёл к нашему столику в сопровождении двух мужчин грозного вида. Слегка улыбаясь, он обратился ко мне:

– Вам понравился вечер, синьора Морелли?

Я онемела от неожиданного вопроса, но собрала все силы и тихо проговорила:

– Очень, синьор Катальдо. Благодарю вас за то, что помогли нам со столиком.

– Не стоит. Мне доставило удовольствие порадовать такую прекрасную синьору.

Мужчина протянул руку и я, немного замявшись, подала свою. Он галантно поцеловал её, слегка склонившись. Касание его горячих губ обожгло меня и мои пальцы дрогнули. Синьор Катальдо их немного сжал, будто пытаясь удержать. Поднимая голову, он на секунду задержал взгляд на моём декольте и кивнул Марко:

– Морелли, нам нужно поговорить. Вашу жену отвезёт домой мой помощник, – блеснув глазами, сказал Катальдо.

Я увидела, как Марко от волнения сглотнул и побледнел. «Значит, мне не показалось, что этот человек опасен. Что он хочет от Марко?» – мы встретились глазами с мужем, и я в страхе схватилась за его руку. Он сжал мои пальцы и, улыбнувшись, попытался меня успокоить:

– Всё хорошо, Бьянка.

– Не переживайте, синьора, мы вернём вашего любимого супруга. Нам нужно обсудить важные дела. Не так ли, синьор Морелли?

– Да, – отозвался Марко.

Мужчина, сопровождающий Катальдо, показал мне рукой путь, пропуская вперёд к выходу. Я на ватных ногах пошла к выходу. Оглянулась на мужа, и он мне улыбнулся. Меня молча усадили в чёрный дорогой автомобиль и увезли домой.

Глава 7. Прощение и прощание

Зайдя в дом, я наконец-то смогла снять это ненавистное платье, которое заставило на меня глазеть весь вечер этого дона Катальдо. От воспоминаний о его взгляде по моей коже снова пробежал холодок: «Что за дела у Марко с этим синьором?»

Пролежала в ванной больше часа, пытаясь расслабиться и отвлечься от мыслей. Всё обдумывала то, что случилось за эти два дня. Легла спать далеко за полночь, а Марко всё не было.

Он пришёл почти в два часа ночи. Тихим шагом зашёл в комнату, и я с облегчением вздохнула, что он дома. Лежала с закрытыми глазами, делая вид, что сплю. Не хотела я сейчас с ним разговаривать, хоть любопытство и терзало меня. Марко аккуратно присел на край кровати. Сквозь ресницы в лунном свете я видела, как он смотрел на меня, потом поднёс руку к моей щеке и осторожно погладил пальцами. Я плотнее закрыла глаза, а он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. Муж взял подушку с пледом и ушёл спать на диван в гостиную. Сердце моё сжалось от боли: «Почему это случилось с нами?»

Утром я встала и начала день, как обычное воскресенье. Я готовила завтрак, когда на кухню зашёл Марко, уже освежившийся в душе. Он подошёл ко мне и поцеловал в плечо, обхватив руками за талию.

– Доброе утро, маленькая моя.

– Доброе утро. Садись завтракать.

Мы сидели друг напротив друга. Я молчала и старалась не смотреть мужу в глаза, но чувствовала, что он не сводит с меня взгляд. Марко не выдержал и, откинувшись на спинку стула, произнёс:

– Бьянка, сколько ты меня будешь наказывать своим молчанием и равнодушием?

– А ты считаешь, что уже достаточно много времени прошло, чтобы я могла всё забыть и простить? – серьёзно ответила я, глядя на него.

Марко замер, потом отвёл взгляд в сторону.

– Мамма мия! – поднял руки, сложив в молитвенном жесте. – Сколько тебе нужно времени? Сколько, скажи? – он слегка наклонился вперёд и накрыл мою руку ладонью. – Что мне сделать, Бьянка, чтобы ты простила меня?

– Не знаю, Марко. Такие вещи нельзя отмерить заранее. Душе и сердцу нельзя приказать перестать болеть и простить, – спокойно ответила я и допила апельсиновый сок. – Нужно было задуматься над тем, что ты можешь причинить мне боль, до того, как пошёл трахать другую женщину.

Взяв тарелку, встала из-за стола и пошла к мойке. Открыв воду, я остервенело стала намывать посуду. Муж ничего не ответил. Нечего ему было возразить. Он кинул вилку на стол, громко отодвинув стул, встал из-за стола и вышел. Я мыла посуду, а тихие слёзы текли по моим щекам. Через минуту я услышала, как хлопнула входная дверь, словно вонзив мне в сердце нож.

Целый день провела дома, прибираясь, занимаясь стиркой и глажкой. Вечером, когда я уже легла спать, он пришёл выпивший. Не переодевшись, упал на диван в гостиной и заснул.

Так стали тянуться наши дни. Мы почти не разговаривали, и каждую попытку мужа приблизиться ко мне я пресекала на корню. Я понимала, что это может толкнуть его в объятия других женщин или бордель, но я не могла с собой ничего поделать. Сломалось во мне что-то. Я только вспоминала, как мы любили друг друга до этого, и тоска разъедала мою душу. Понимала, что так больше не будет и, наверное, всё отдала бы за то, чтобы этой измены никогда не случилось, чтобы всё было как прежде.

Марко каждый день ходил в порт, они готовили судно к дальнему рейсу. Я ходила на работу и синьор Чери́зо вёл себя как босс – вежливо и по-деловому, никак не проявляя лишнего внимания ко мне. Но, иногда, я ловила на себе его задумчивый взгляд, который он сразу отводил в сторону и возвращался к работе.

В четверг Марко сообщил, что на следующий день они выходят в море и его не будет больше месяца. Я молча, на автомате стала собирать его вещи в дорогу, как делала уже очень много раз. Уложив в сумку стопку наглаженных рубашек, я пошла в ванну за бритвенным набором. Распахнув дверь, я наткнулась на Марко. Он подхватил меня, потому что я от неожиданности споткнулась, нежно обнял и уткнулся носом в мои волосы. Несколько секунд мы молчали.

– Маленькая моя, – прошептал он, – как же я соскучился по тебе. Сколько ты будешь мучить меня? – сказал на выдохе, прислонившись губами к моему виску.

Я молчала. Марко взял в ладони моё лицо и посмотрел мне в глаза. В его карих, родных, любимых глазах я увидела боль и нежность. Он медленно, будто боясь, что я его оттолкну, приблизился к моим губам и поцеловал нежно, трепетно, не настойчиво. Остановился и снова посмотрел в мои глаза, спрашивая разрешения на продолжение. Я коснулась подушечками пальцев его выбритой щеки и провела большим пальцем по уголку губ. Марко слегка улыбнулся и, крепко обняв меня, поцеловал снова. Его нежные поцелуи и ласки разбудили во мне былые ощущения, и я полностью отдалась им. Я попыталась отключиться и не думать о плохом. Нежность и тоска перед разлукой завладела моим сердцем. Я любила его как прежде, а Марко был нежен и ласков, будто в первый раз.

Мы лежали на нашей кровати обнявшись, а в окно уже светило мягкими золотистыми лучами закатное солнце.

– Я буду сильно скучать, – сказал муж, проведя пальцами по моему плечу.

Я лежала, прижавшись к его груди, а он теребил локон моих волос. Закрыла глаза и сглотнула от вновь нахлынувшей грусти. Ничего не могла с собой поделать, но тоска не покидала меня. У меня на мгновение появилось чувство, будто мы сегодня прощаемся с нашей любовью.

Я села на кровати и тихо сказала:

– Думаю, что я простилась со своими наивными мечтами. Мне нужно смириться с тем, что в рейсах ты будешь развлекаться с другими женщинами.

– Бьянка, что ты говоришь? – Марко поднялся и, обняв меня, развернул к себе лицом. – Маленькая моя, я люблю только тебя, никто мне не нужен.

Он погладил меня по волосам и прижал к своей груди. Я вздохнула.

– Я уже не маленькая, Марко. Я всё понимаю. Прости, но я не смогу теперь любить тебя как прежде, – отстранилась от него и встала, обматывая вокруг себя простынь.

Марко потянул за неё, и я села обратно на кровать. Он повалил меня и навис надо мной, прижимая мои руки к кровати.

– Бьянка, я тебе обещаю, что этого не повторится. Я приду из этого рейса и уволюсь.

– И чем же ты займешься, Марко? Ты с пятнадцати лет в море…

– Пойду на рыбацкое судно, буду ходить здесь в местных водах… найду что-нибудь. Руки-то у меня на месте. Найду в городе работу или в порту, – он улыбнулся и поцеловал меня в губы, потом в шею.

– Не нужно, Марко. Я знаю, как ты любишь своё дело. Ты без моря жить не можешь, – грустно сказала я.

Марко уже ласкал меня руками и целовал мои плечи. Спускаясь ниже, он медленно стягивал с меня простынь. Целуя мой живот, прислонился к нему щекой и прошептал хриплым голосом:

– Я без тебя не смогу жить. Я хочу быть с тобой рядом. Хочу, чтобы у нас было всё как раньше. Не буду больше ходить в дальние рейсы.

Муж покрывал меня поцелуями, увлекая за собой в омут страсти, в который я снова кинулась с головой. Осознав и смирившись с мыслью, что измены с его стороны неизбежны, мне стало немного легче. В моей душе появился огонь ярости и соперничества. Мне захотелось доказать ему, что я лучше, что никто больше не будет его так любить. Может быть, это глупо, но я хотела, чтобы ни одна женщина не смогла дать ему такие же эмоции, чтобы каждую он сравнивал со мной. Я целовала его, покусывая губы и дразня языком. Марко сразу подхватил мой настрой и, перевернувшись на спину и увлекая меня за собой, позволил быть сверху. Он стянул с меня простынь, скинув её на пол, и гладил шершавыми руками мои бёдра.

– Моя кошечка вернулась и хочет поиграть, – шутливо сказал, а я провела ногтями по его груди.

– Молчи, – прошептала и снова завладела его губами, дразня его плавными движениями бёдер.

Спускаясь влажными поцелуями по шее к груди и покусывая его, я уперлась попкой в его упругий член и продолжала двигаться, дразня его. Марко зашипел через зубы и сильнее сжал мои бёдра. Я обводила языком круги по его соскам и нежно покусывала их. Выгибалась и скользила так, что мои упругие соски щекотали его кожу на груди, прессе, а он издавал низкие стоны. Я чувствовала его нетерпение, но продолжала пытку, не давая ему взять инициативу в свои руки. Марко хотел подняться, но я крепко сжала его ногами и придавила руками грудь. Откинув голову, он снова расслабился, наслаждаясь моими ласками. Я продолжала целовать его живот, проводя пальчиками по его ногам, и прижимаясь грудью к бёдрам, к разгорячённому члену. Его тепло приятно грело, сжимая в пылающих спазмах моё лоно. Проведя языком вдоль, я обхватила его рукой и мягкими аккуратными движениями помассировала. Подразнила круговыми движениями язычка головку, обхватила губами, нежно посасывая и гладя языком её шейку, и медленно поглотила. Ритмичными движениями, одновременно играя язычком и обхватив пальцами, я ускорялась, а Марко стонал от удовольствия. Издав рык, он взял меня за голову руками, легонько потянул к себе и, впившись в мои губы, жарко целовал. Руками муж гладили мою спину и, подхватив меня как пушинку, подмял под себя. Прижав животом к кровати, он покрывал мою спину горячими поцелуями, ласкал руками бёдра, попку, дразнил пальцами, доводя меня до сладостного исступления. Всё моё тело изнывало от желания почувствовать его внутри. Упираясь локтями в кровать и выгибая спину, я приподняла бёдра и покачивалась в такт движению его руки. Его ловкие пальцы скользили по моим горячим складочкам, проникали внутрь, даря наслаждение и вырывая из моей груди страстные стоны. Я в нетерпении поддалась к нему навстречу бёдрами и испытала сладостное наслаждение от ощущения твёрдой плоти внутри, когда он вошёл в меня. Сделав несколько медленных движений, Марко прошептал:

– Моя маленькая кошечка, как же я буду скучать по тебе.

– Я тоже, – ответила я на выдохе и ускорила движения, толкнув его попкой.

Мы продолжили свой страстный забег, то ускоряясь, чтобы усилить ощущения, то замедляясь, чтобы продлить наслаждение. Я ухватилась руками за металлическую спинку кровати и, испытывая невероятные ощущения от глубокого проникновения, громко стонала и сжимала пальцы так, что костяшки на пальцах белели. Всё внутри сжалось от нарастающего ощущения эйфории и в предвкушении экстаза. Через некоторое время вспышка пронзила всё моё тело и заставила его пульсировать, ещё сильнее сжимая член внутри себя, в такт нашим движениям. Марко сдавил пальцами мои бёдра и, впечатав их в себя и шумно выдохнув, кончил. Я продолжала покачиваться, но он, обняв меня руками, прижал к своей груди. Муж покрывал мои плечи и шею нежными поцелуями, руками сжимал мою грудь, а я ладонями гладила его руки. Сильные, родные, ласковые руки. Переплетя свои пальцы с его, я поднесла его руку к губам и поцеловала. Он повернул к себе моё лицо и страстно поцеловал в губы.

Уже почти в десять вечера мы сильно проголодались, поэтому поздно поужинали, открыв бутылку того самого вина, что купил синьор Чери́зо. Мы наслаждались ночной прохладой прямо на полу террасы, с которой открывался вид на бухту, и потягивали ароматное вино тёмно-бордового цвета. Я сидела между ног Марко, упираясь спиной в его грудь и откинув голову на его плечо.

– Отменное вино, – Марко с интересом посмотрел на этикетку. – Где ты его купила?

Я замерла от неожиданного вопроса, потому что не могла вспомнить, у какого магазина мы тогда останавливались с синьором Чери́зо.

– Я уже не помню, – смутившись, ответила я.

– Если вспомнишь, купи ещё. Откроем, когда я вернусь, – улыбнулся Марко и, притянув к себе за подбородок, поцеловал.

Рано утром я закончила собирать вещи для мужа, мы позавтракали и стали одеваться на работу. Марко уже был одет и наблюдал за мной.

– Что? – спросила я, застёгивая зажимы на чулках. – Ты меня смущаешь таким взглядом, – улыбнулась я.

– Брось, Бьянка, я сотни раз видел, как ты одеваешься и раздеваешься, а ты до сих пор смущаешься, – улыбнулся он и, подойдя ко мне, обнял.

– Но ты никогда не наблюдал так пристально, будто за каким-то представлением, – рассмеялась я, отстраняясь от него, чтобы надеть накрахмаленную нижнюю юбку.

– Я хочу получше запомнить тебя перед дальним рейсом, – опять попытался он меня обхватить.

Марко обнял меня, пальцами одной руки провёл по шее, груди, спускаясь ниже. Он страстно целовал меня. Его руки скользнули по спине к ягодицам и сильно сжали их. Муж настойчиво ласкал руками мои бёдра, и его горячие поцелуи перешли на декольте.

– Марко, мы опоздаем, – улыбнулась я, пытаясь его остановить.

– Пятнадцать минут, Бьянка. Потом возьму такси и отвезу тебя на работу, – прошептал он, продолжая ласки, и я поддалась разгоревшейся внутри меня страсти.

Не раздеваясь до конца, мы снова любили друг друга, наслаждались, словно не могли насытиться перед расставанием. Это было страстно, быстро, прямо сидя на стуле. Мне нравилось быть сверху, видеть его глаза, и иметь над ним преимущество в таком положении, в котором удовольствие было под контролем моих действий и движений. Марко крепко меня держал, лаская руками, даря горячие поцелуи и шепча ласковые слова. Достигнув пика наслаждения, мы несколько минут сидели, тесно прижавшись друг к другу. Марко, прильнув губами к моей груди, прошептал:

– Люблю тебя, моя маленькая.

Машина подъехала к конторе адвоката Чери́зо, когда я уже опаздывала на двадцать минут. Я поспешно вышла из машины, а Марко поймал меня почти у дверей конторы, удержал и нежно поцеловал в губы.

– До встречи, маленькая, – прошептал он.

– До встречи.

Мы никогда не говорили перед рейсом «прощай». Марко отпустил меня и, повернувшись к двери, я увидела, что босс смотрел на нас в окно. Не оборачиваясь на мужа, я вошла в контору. На двери зазвенел колокольчик. Войдя внутрь, я увидела аввокато Чери́зо, который повернулся к двери, засунув руки в карманы брюк.

– Доброе утро, синьор!

– Доброе утро, Бьянка. Вы опоздали, – серьёзно сказал он. – Через полчаса я должен быть в суде, а у меня не готово несколько заявлений.

– Простите, пожалуйста, синьор. Я сейчас быстро, – кинула сумочку на стол и плюхнулась, шурша юбками, на стул.

Заправила бумагу в печатную машинку и краем глаза заметила, что босс неотрывно наблюдал за мной.

– Утреннее примирение? – улыбнувшись, спросил он.

Я замерла и распахнутыми глазами посмотрела на босса.

– Что, простите?

– Вы помирились с мужем, и примирение было приятным, поэтому вы опоздали, – сказал он с улыбкой и, открыв портсигар, прикурил свою любимую сигариллу.

Румянец залил мои щёки. Я в смущении опустила глаза на печатную машинку.

– Прощание перед рейсом, – тихо сказала я. – Давайте начнём, синьор Чери́зо, – как можно твёрже добавила, пытаясь скрыть дрожь в голосе от смущения.

Не поднимая головы, я посмотрела на него. Он ухмыльнулся и, зажав сигариллу губами, медленно поправил галстук двумя руками. Я поймала себя на том, что засмотрелась на его красивые длинные пальцы и кисти рук с выступающими венами. Непонятное волнение прошлось по телу, и я непроизвольно закусила губу, вспомнив его в плавках, сидящим рядом со мной на пляже: «Дева Мария, что я делаю? Почему я разглядываю его руки и вспоминаю его обнажённый торс?»

Стряхнув пепел в пепельницу и отвернувшись к окну, Витторио Чери́зо сказал:

– Приступим, Бьянка.

Глава 8 Похищение

И снова дни потянулись привычной чередой, как и раньше в отсутствии Марко. Я ходила на работу, и там было всё без сюрпризов. Иногда, мы встречались с Кьярой, но довольно редко, всего пару раз в неделю. У неё появился новый ухажёр, поэтому она была поглощена новыми эмоциями. С тех нескольких раз с синьором Черизо они больше не встречались. Когда я спросила у неё причину, то подруга весело отмахнулась:

– И кто говорит, что он бабник? Любят сплетницы преувеличивать и разносить слухи, – но в её голосе я услышала нотку разочарования. – Он холодный как айсберг, Бьянка. А взгляд бывает такой жёсткий… – Кьяра расширила глаза.

– Брось. Может, ты просто не в его вкусе, – весело сказала я.

– Это я?

– Не обижайся, подружка. Но нельзя же нравиться абсолютно всем мужчинам?

– Ты права.

Была пятница, и мы расслаблялись после рабочей недели с бутылкой вина, сидя на террасе у меня дома. Радиола разносила приятную музыку по дому, тёплый бриз доносил до нас запах моря и аромат цветущих цветов под окнами домика. Кьяра закурила сигарету.

– И давно ты куришь?

– Недавно, нужно же когда-то начинать, – рассмеялась она, глубоко затянулась и протянула мне сигарету.

– Нет, – отрицательно покачала я головой и замахала рукой.

– Брось, знаешь, как расслабляет? – улыбнулась она.

– Мне и вина для этого достаточно.

Я задумалась, устремив взгляд на морскую гладь бухты в закатных лучах. Вспомнила о Марко и снова стало на душе тоскливо. Подруга заметила моё настроение.

– Так, это что за уныние? – придвинулась ко мне ближе Кьяра.

– Всё хорошо, – грустно улыбнулась я.

– Слушай, твой Марко просто идиот!

Я недоумённо посмотрела на подругу.

– Ну как можно не замечать, как ты тоскуешь без него. Давно бы уже бросил эти рейсы, чтобы быть рядом с тобой, – снова затянувшись сигаретой и выпустив струю дыма, иронично сказала подруга.

Несмотря на то, что мы были близкими подругами, рассказать об измене мужа, о нашей ссоре и примирении я ей не решалась. Очень тяжело мне было об этом говорить. Мне всё ещё больно было признать своё поражение.

– Он для нас старается. Марко хочет дом побольше, чтобы детишкам было где развернуться, – тихо возразила я.

Подруга замерла и пристально посмотрела на меня.

– Бьянка? – она положила ладонь мне на плечо. – Ты что беременна?

– Нет. Вроде бы, – неуверенно ответила я.

– Что значит вроде?

– Ну прошло всего ничего, как мы с Марко последний раз… всё может быть. Нужно подождать… – задумчиво сказала я.

– Понятно. Слушай, Бьянка, нельзя киснуть весь месяц дома. Мы должны с тобой развлечься. Давай завтра сходим по магазинам, пообедаем в ресторане. Нет! Лучше поужинаем.

– Кьяра, ужинать я не пойду.

– Почему?

– Ты знаешь почему. Вечером в ресторанах много мужчин, а мне ничьё внимание не нужно. Обязательно кто-то потом скажет Марко.

– Мы пойдём в другой район, где не попадутся общие знакомые. Подруга, я знаю такое классное место! – восхищенно посмотрела она на меня. – Стефано меня туда водил. Там превосходная музыка и готовят так, что пальчики оближешь, – Кьяра красноречиво поднесла пальцы к губам и издала смачный звук.

Мы ещё повеселились немного и пошли спать. Подруга часто оставалась у меня на ночь, когда не было Марко. Тем более, что идти домой так поздно я ей не разрешала.

– Ну вот, красоточка же. Посмотри, – подруга развернула меня руками за талию к зеркалу и удовлетворённо посмотрела на моё отражение.

Я надела своё нежно розовое шифоновое платье с пышной юбкой и изящной вышивкой на груди. От лифа на плечи поднимались прозрачные бретели платья, и спину оно открывало наполовину. Кьяра красиво уложила мои волосы и сделал лёгкий макияж. Обычно днём я не наносила никакой косметики. К нежному платью я надела жемчуг, подаренный мужем. Взяла сумочку, и мы вышли на улицу. Поймали такси и поехали в ресторан.

Это был довольно дорогой и респектабельный ресторан. Мы заказали лёгкий ужин, бутылку вина и десерт. Уже закончили ужин, пили вино и ждали наш десерт, а Кьяра меня веселила разными историями о своих ухажёрах и о работе. Смешных историй у неё было полно, потому что она работала в салоне модной женской одежды, какие только капризные дамочки со своими мужьями там не бывали. Мы смеялись после очередного её рассказа, когда мой взгляд зацепился за вошедшего в зал мужчину. Сердце пропустило удар, руки похолодели. Увидев эти чёрные глаза и жёсткий взгляд, я застыла, и улыбка сползла с моего лица.

– Бьянка, что случилось? – в недоумении спросила подруга, заметив моё замешательство.

– Н-ничего, – поспешила я отвести взгляд, но подруга была очень прозорливой и устремила свои глаза туда, куда я смотрела секунду назад.

– Кто этот мужчина? Он с тебя глаз не сводит. Словно хочет съесть, – она чуть наклонилась ко мне.

Дон Катальдо со своим спутником остановился. Подозвав официанта, он что-то шепнул ему и расположился через пару столиков от нас.

– Не знаю, кто он, но Марко его назвал дон Катальдо, – пробубнила я.

– Ты шутишь?

– Кьяра, давай уйдём, пожалуйста, – умоляюще посмотрела на подругу.

– Понимаю, – она махнула официанту, попросила счёт и упаковать десерт с собой.

Официант удалился и тут же к нам подошёл другой с бутылкой шампанского в ведёрке со льдом.

– Это прекрасным синьоринам от нашего гостя, – проворковал с улыбкой парень.

Я посмотрела испуганными глазами сначала на него, потом на подругу.

– Пожалуйста, верните это синьору, который передал, – тихо проговорила я и сердито посмотрела на парня.

Тот немного замешкался, но отошёл к столику дона Катальдо. Я не удержалась, посмотрела на мужчину и тут же поймала на себе горящий взгляд его тёмных глаз. Это был взгляд человека, который не привык получать отказ. Через секунду его губ коснулась лёгкая улыбка, и он затянулся сигаретой, продолжая пристально на меня смотреть.

Нас рассчитали, и мы с подругой поспешили удалиться из ресторана. Полквартала мы шли молча, пытаясь поймать такси. Неожиданно возле нас остановилась чёрная машина. Из неё вышел мужчина и, открыв заднюю дверь, строгим голосом произнёс:

– Синьорины, прошу садиться. Мы доставим вас домой.

– Никуда мы с вами не поедем, – гордо вскинув голову, строго сказала Кьяра.

– Дон Катальдо приказал нам отвезти вас домой, – улыбнувшись, мужчина пытался расположить нас к себе. – С вами ничего не случится. Нас как раз для этого и послали, чтобы в полной безопасности доставить вас домой, – продолжал он улыбаться, но мы не собирались выполнять его просьбу. – Пожалуйста. Мы секунд десять смотрели на него, и я сделал шаг к автомобилю.

– Хорошо.

– Благодарю вас, синьорины, – широко улыбнулся представительный мужчина и, захлопнув за нами дверь, сел на переднее сидение.

– Я к тебе поеду, ты непротив? – прошептала Кьяра.

– Спасибо, – сжала я её руку.

Ехали мы в гробовой тишине. Только когда переступили порог моего дома, мы обе выдохнули с облегчением. Кьяра плюхнулась на диван, а я в кресло.

– И что это было, подружка? – наконец-то спросила Кьяра.

Я рассказала ей про наш с мужем поход в клуб на концерт Джованни Дучини, о том, как этот синьор Катальдо пожирал меня глазами весь вечер, угощал шампанским и закусками, а потом Марко с ним остался для деловой беседы и поздно вернулся домой.

– Ты знаешь, кто такой Катальдо? – выпучив глаза, смотрела она на меня.

– Знакомая фамилия, – замялась я.

– Клан Катальдо в Ндрангенте [8], Бьянка, – прошептала подруга. – Я слышала, что глава клана, сейчас слаб, болеет, и почти всем заправляет его младший сын. Ведь старшего он потерял пять лет назад в фаиде[9] с кланом Корди.

– Не может… О, Дева Мария!

Я в ужасе закрыла лицо руками. Мои мысли носились роем, голова плохо соображала. «Мамочки, за что мне это? Что Марко связывает с этими людьми?» – подумала я и тут же в ужасе от собственной догадки заплакала. Кьяра подошла ко мне и, обняв, стала успокаивать. Одной рукой она гладила меня по спине, а второй сжимала мою руку.

– Бьянка, успокойся. Ведь ничего не случилось. Ну чего ты расплакалась?

– Марко… он… – всхлипывая, не могла собраться с мыслями. – Он в рейсе, который как-то связан с Катальдо. О, Дева Мария! Что теперь будет?

– Ой! Ну сходит в рейс, может не один раз. Он же бандитом от этого не станет?

Меня ещё жутко пугало внимание этого мужчины ко мне. Меня всю трясло. Ужасная тревога поселилась в моей душе. Кьяра успокаивала меня полночи. Наутро подруга заботливо приготовила завтрак, и я отпустила её домой, потому что она хотела отменить своё свидание и остаться со мной.

– Иди, Кьяра, со мной всё нормально. Я же не ребёнок, – успокаивала я её.

Подруга обняла меня и посмотрела на меня с любовью.

– Ты правда в порядке?

– Конечно, иди. Я схожу на пляж, поплаваю. Всё хорошо.

– Я, как смогу, забегу к тебе.

– Хорошо, – улыбнувшись, ответила я.

Надев купальник и лёгкий красный сарафан, я взяла сумку и вышла из дома. Я шла на пляж, погружённая в свои мысли, и сразу не услышала приближающийся автомобиль. Обернулась, когда поняла, что он медленно едет наравне со мной, а из открытого заднего окна на меня смотрят чёрные глаза Катальдо.

– Доброе утро, синьора Морелли, – изобразил мужчина улыбку, которая была больше похожа на оскал.

Сердце моё запрыгало как у испуганного зайчика, мысли стали путаться. Его появление меня совсем выбило из колеи. Никак не ожидала, что он появится, да ещё и с утра.

– Доброе утро, – ответила я дрожащим голосом.

– Садитесь в машину, Бьянка, – жёстким голосом сказал мужчина.

Я шла не останавливаясь. Повернула голову в его сторону и, чуть ли не взвизгнув от возмущения, выпалила:

– Ни за что! Я не сяду к вам в машину, синьор.

– Сядете и немедленно, – опять твёрдым и холодным голосом произнёс он. – Иначе, я затащу вас силой.

– Что вы себе позволяете?! Вы не посмеете!

Я ускорила шаг, машина не отставала. «Главное, успеть дойти до поворота, там проход на пляж узкий и машина не проедет» – решила я, ускорив шаг.

– Хотите проверить? Я сказал, садитесь! – ещё громче отчеканил Катальдо.

Я продолжала идти, не поворачиваясь в его сторону.

– Если я затащу вас силой, то вам на помощь никто не осмелится прийти, но сплетен будет полон весь район. Так что, садитесь по-хорошему, Бьянка! – уже еле сдерживая гнев, выпалил Катальдо.

Автомобиль резко остановился чуть впереди меня, и его дверь распахнулась прямо передо мной. Мужчина вытянул руку и схватил меня за запястье. Я даже не успела совершить манёвр, чтобы увернуться. Его цепкие пальцы сжали мою руку как оковы, и он потянул меня в машину. Посмотрела на мужчину, набрала побольше воздуха в лёгкие и, чтобы не упасть, села в автомобиль. Дон Катальдо отодвинулся дальше, уступая мне место. Сев на кожаное сиденье, я расправила платье и, не осмеливаясь посмотреть на него, одной рукой вцепилась в сумку, а другой сжала платье на коленях. Неожиданно мужчина протянул мне букет красных роз. Я смотрела на него удивлённым и испуганным взглядом.

– Это вам. Они очень подходят к вашему платью.

Я молча отвернулась к окну и не брала букет. «Что за глупости? Что он делает?» – в панике думала я.

– Вы шли на пляж? – попытался мужчина поддержать беседу.

– Да, – холодно ответила.

Катальдо несколько секунд выжидал, что я возьму розы, но не стал настаивать. Вздохнув, он положил букет на сиденье рядом с собой. Поправил свой пиджак и молча посмотрел на меня. Меня всю трясло. Я ужасно его боялась. Отвернувшись к окну, я прямо чувствовала его горящий взгляд на себе и боялась повернуться. Мужчина сидел так близко, что я чувствовала аромат его одеколона с нотками сандала и древесного мха, смешанный с запахом сигаретного дыма.

– На пляже мы привлечём к себе много внимания. Франко, на виллу.

– Нет! – выпалила я в испуге, посмотрев на Катальдо.

– Бьянка, не бойтесь меня. Я просто хотел пригласить вас на обед. На вилле есть бассейн, там и поплаваете.

Он осторожно взял мою руку, которая лежала на моих коленях, в свою большую ладонь и погладил большим пальцем. Сердце моё замерло, а потом пустилось в бег. Я не выдержала и украдкой посмотрела на мужчину. Его улыбка, скорее ухмылка, несмотря на полные, чувственные губы, была похожа на хищный оскала, а глаза горели желанием. На его лице было написано всё, что он хочет от меня. Меня охватил гнев, что он так нагло, средь бела дня, не соблюдая приличий, вторгается в жизнь замужней женщины.

– Нет! Я передумала плавать, – чуть ли не прорычала я от злости.

Мужчина пристально посмотрел в мои глаза и тихо засмеялся.

– Такой, Бьянка, вы мне ещё больше нравитесь.

Невыносимо самоуверенный тип. Я совсем забыла, что с этим опасным синьором нельзя шутить.

– А вы ещё больше стали мне неприятны, – прошипела я, выдернула свою руку и попыталась как можно дальше отодвинуться от него, вжимаясь в дверь автомобиля. – Верните меня домой, немедленно! Я требую, синьор!

Но меня будто не слышали. Я увидела, что мы уже выезжаем из города по дороге вдоль побережья.

– Вы слышите меня?! Я сейчас выпрыгну!

Я хотела открыть дверь, но он меня моментально остановил, ухватив за руку цепкой хваткой, а второй рукой прижал к себе. От касания к его телу меня ещё сильнее заколотило от страха и гнева.

– Вы же не хотите разбиться, Бьянка?

Посмотрела на скалистый обрыв, сразу за узкой обочиной и, закрыв глаза, в бессилии прошептала:

– Уж лучше разбиться, чем…

– Не говорите чушь, – строго сказал Катальдо холодным голосом прямо у моего уха и обжёг своим дыханием.

Я почувствовала, как он ещё крепче сжал меня и вдохнул, касаясь носом моей кожи на виске. «Дева Мария, помоги мне!» – моя душа уже была в пятках. Я ощутила себя настолько беспомощной и слабой, что мне захотелось заплакать. Еле сдержалась. Коленки дрожали от страха. В животе свело холодом и волнением.

– Хорошо. Я буду сидеть тихо, только отпустите меня, пожалуйста, – снова мой голос задрожал. Катальдо вздохнул и отпустил меня, но не отодвинулся. Наверное, боялся, что я всё-таки надумаю открыть дверь и вывалиться из машины. Остаток пути мы ехали молча. Я всё время смотрела в окно, боясь повернуться в сторону мужчины, и пальцами нервно сжимала соломенную сумочку.

Глава 9. Обед с привкусом страха

Машина плавно въехала в ворота виллы, располагавшуюся на горном склоне, с которого открывался прекрасный вид на море. Вдоль дороги к самому дому кипарисы устремлялись своими конусами в небо. Мы подъехали к красивому старому дому, увитому зеленью и цветами. В центре площадки парадного подъезда журчал фонтан в древнеримском стиле. Когда машина остановилась, синьор Катальдо вышел, а я сидела как прикованная, боясь пошевелиться. Он обошёл машину и, открыв дверь с моей стороны, протянул мне руку. Я сердито смотрела на мужчину и не хотела выходить, демонстративно сложив руки на груди.

– Бьянка, хватит упорствовать. Я всё равно вытащу вас из машины, – жёстко сказал. – Не захотите по-хорошему, будет по-плохому.

Я не могла поверить, что всё это происходит наяву. Моему возмущению не было предела.

– Хорошо, синьор Катальдо, если я соглашусь с вами пообедать, вы обещаете вернуть меня домой? – посмотрела в его тёмные глаза строгим взглядом, и его лицо немного смягчилось.

– Обещаю, Бьянка, я вас не трону. Обед со мной – это всё о чём я сейчас прошу, – его губы тронула лёгкая улыбка.

«Сейчас? Санта Мария», – взмолилась я, с ужасом думая, что он имел в виду. Неужели он не оставит своих попыток и хочет мою жизнь превратить в мучения. Либо Марко убьёт меня, либо этот опасный человек убьёт Марко. Я неуверенно вышла из машины, но руки ему не дала. Хотя мужчину это мало волновало, потому что он схватил меня за руку своей стальной хваткой и повёл по дорожке. Но мы шли не в дом, а на внутренний двор с большим бассейном. Он усадил меня за стол на открытой террасе.

– Мария! – выкрикнул хозяин.

На зов тут же подоспела пожилая женщина невысокого роста в чёрной униформе с белым фартуком.

– Да, синьор.

– Принесите нам лимонад, апельсиновый сок со льдом и фрукты.

– Сейчас, синьор.

Женщина скрылась в доме. Катальдо спрятал руки в карманы брюк, вдохнул полной грудью и, улыбнувшись, сказал:

– Не советую вам убегать, Бьянка. Франко пристально за вами следит, – он кивнул в сторону здоровяка в сером костюме, который выполнял роль водителя и телохранителя. – Я сейчас вернусь, и мы поплаваем, а потом обязательно пообедаем.

Мужчина развернулся и скрылся в доме, а я сидела в плетёном кресле и не могла пошевелиться. Дом и сад были очень красивы и, глядя на эту красоту, на бассейн, на буйство зелени и цветов, я немного успокоилась. Через несколько минут Катальдо вернулся в плавках и с полотенцами в руках, которые он кинул на шезлонг у бассейна. Выставляя напоказ своё крепкое загорелое тело, он потянулся и, не глядя на меня, прыгнул в бассейн. Уверенными широкими гребками он проплыл до конца бассейна и обратно. Повиснув руками на бортике, он секунд десять смотрел на меня, а потом, улыбнувшись, сказал:

– Бьянка, идите плавать.

– Я не хочу, – строго отчеканила я.

– Идите немедленно или я затащу вас прямо в платье.

Я не реагировала на его слова и продолжала сидеть, вцепившись пальцами в подлокотники кресла и одарив его самым холодным взглядом, на который была способна. Я видела, как его ноздри раздулись от негодования, а брови нахмурились от жёсткого взгляда. Мужчина подтянулся на руках и, выпрыгнув из бассейна, направился ко мне. Вода стекала с его тела, падая блестящими каплями на зелёную траву. Он подошёл ко мне, склонился и, вцепившись в мою талию одной рукой, а второй подхватив под коленки, резко выдернул меня из кресла. Я от неожиданности взвизгнула и стала колотить его кулаками со всей силы, на которую была способна, но мужчина только сильнее прижал меня к себе.

– Отпустите меня немедленно! Монстр! Тиран! Негодяй!

Он был словно каменный, и мои удары его никак не беспокоили. Мужчина только рассмеялся, в несколько шагов преодолел расстояние от террасы до бассейна и кинул меня в воду. Я еле успела закрыть рот, чтобы не нахлебаться воды. В панике и гневе я вынырнула и обнаружила, что он уже в воде рядом со мной. Катальдо тут же схватил меня рукой за талию и прижал к бортику бассейна. Он был таким большим и высоким, что я глазами только доставала до его плеча и в его руках ощущала себя совсем крохотной и хрупкой.

– Вы негодяй! Вы ужасный чело…

– Хватит! Неужели так трудно сделать то, что я прошу, Бьянка?! – прервал он поток моего негодования, сжав зубы.

– Вы вообще умеете просить?! Вы только приказываете и требуете немедленного подчинения! – выпалила я ему в лицо, сверкая глазами.

Мужчина нахмурил брови, сжал челюсти и тихо, жёстко сказал:

– Да, я не привык, чтобы мне перечили. Ты знаешь кто я, верно? Если бы я хотел взять тебя силой, Бьянка, то давно бы уже это сделал. И сделал бы так жёстко, что ты не смогла бы ходить два дня. И делал бы это столько раз, сколько захотел.

Он так сильно приблизился к моему лицу, что его губы почти касались моих. Внутри у меня всё сжалось от страха. Я чувствовала себя такой беззащитной и слабой в его руках. Его взгляд вводил меня в оцепенение, а сказанные им слова привели в ужас. Я закрыла глаза и сжала губы. Мне послышалось, что он издал тихое рычание и продолжил:

– Но я просто хочу приятно провести с тобой день, так что не зли меня, иначе…

– Что иначе? – еле слышно, выдавила я.

– Иначе я, действительно, покажу тебе, каким я могу быть монстром, – строго прошептал мне на ухо и посмотрел в глаза таким тяжёлым взглядом, словно хотел меня прожечь насквозь.

Я не выдержала и, набравшись смелости, выпалила:

– Убьёте меня?!

Катальдо схватил рукой меня за шею и, сильно сжав пальцы, приблизился к губам. Я замерла от ожидания и не могла пошевелиться. Он сильно прижимал меня к бортику, слегка приподняв так, что я пальцами ног пыталась достать дна, а руками упиралась в его грудь. От его прикосновений и взгляда я замерла в страхе. Дрожь прошлась по всему телу. Еле коснувшись моих губ, мужчина шумно выдохнул, резко от меня отстранился и выпустил из своих цепких рук. От того, что он меня неожиданно отпустил, а мои ноги подогнулись, я снова с головой погрузилась в воду. Вынырнув, увидела, что он уже был у шезлонга и вытирался полотенцем. «Хватка как у хищника», – промелькнула у меня мысль.

Я подгребла к лесенке и вышла из бассейна. В мокром платье гордой походкой, хотя ноги безумно дрожали, да я вся тряслась от страха, подошла к шезлонгам под тенью деревьев. Сняла платье, отжала его и, стряхнув, разложила на одном из шезлонгов, который стоял под солнцем. Сняла босоножки и, оставшись в купальнике, села на другой шезлонг. Вытащила шпильки и распустила мокрые волосы, чтобы они высохли. Увидев, что Катальдо, держа полотенце в руках, наблюдает за мной, я гордо вздёрнула подбородок, расправила плечи и откинулась на спину. Краем глаза я увидела, как мужчина поторопился отвернуться и уйти в дом. Я закрыла глаза и попыталась расслабиться, пока его нет рядом. Было подозрительно тихо, но эта пауза дала мне возможность перевести дух и собраться с мыслями. «Перетерплю этот обед. Надеюсь, что он человек слова и отпустит меня домой. Но… но что делать потом? Если это повторится снова? О, Дева Мария, я совсем беспомощна перед ним. Это страшные и опасные люди. Если он захочет, то его никто не сможет остановить, даже полиция. Нужно бежать из города. Оставить записку Марко. Нет. Вдруг люди Катальдо её найдут? Передать через Кьяру? Нет! Не хочу, чтобы они её…» – мои размышления о побеге прервал голос мужчины.

– Бьянка, – я открыла глаза.

Катальдо сидел на соседнем шезлонге, держа в одной руке лимонад, а в другой апельсиновый сок. Сейчас он смотрел совсем по-другому. Не было этого пронзительного яростного взгляда, поэтому он выглядел не таким опасным и даже слегка улыбался. Я села и взяла из его рук стакан с лимонадом.

– Спасибо, – холодно ответила.

Я пила лимонад, рассматривая сад.

– Красиво здесь? – спросил мужчина.

Я не ответила. «К дьяволу сад! Какой же циничный человек? Похитил меня средь бела дня, силой привёз сюда и хочет говорить о саде?» – я бросила на мужчину сердитый взгляд, поставив стакан на траву, легла и демонстративно закрыла глаза. Я была напряжена, потому что чувствовала его пристальный взгляд на себе, но усталость оказалась сильнее меня. В тишине, вымотавшись от этой схватки, да ещё и не выспалась я ночью, меня стало клонить в сон. Через несколько минут я услышала, что он встал и ушёл. После этого я окончательно расслабилась и, уже не в силах контролировать себя, провалилась в сон.

Я почувствовала жар, разливающийся по животу и груди, и открыла глаза. Катальдо, сидя на краю деревянного шезлонга, склонился надо мной так низко, что касался своей грудью моего тела. Одной рукой удерживая меня за талию, он осторожно поцеловал, лаская языком губы. Я встрепенулась и упёрлась руками в его плечи, в жалкой попытке оттолкнуть.

– Перестань брыкаться, Бьянка, – прошептал прямо мне в губы, обжигая дыханием. Чуть отстранился, скользнул взглядом по лицу, шее, груди и животу, а рукой провел от талии по бедру до колена. – Ты этим ещё сильнее распаляешь меня. Я могу не сдержаться.

Мои щёки вспыхнули. Я затрепетала от его откровенных слов. «Значит нужно быть холодной и равнодушной?» – сделала я вывод. Мужчина смотрел мне в глаза, пальцами провёл по моему животу и, прижав всю ладонь к нему, скользнул по бугорку, скрытому плавками. Его тёмные глаза горели. Я сжала ноги, не давая проникнуть его руке дальше. Закрыла в страхе глаза и задержала дыхание. Он не стал настаивать, а наклонился к животу и поцеловал. Обжигая своим дыханием, он повторил поцелуй чуть ниже, прямо у края плавок. Сердце моё остановилось, и в животе сжался ледяной комок в ожидании продолжения. Но мужчина, шумно выдохнув, неожиданно поднялся и протянул мне лёгкий белый халат.

– Отдохнула? – улыбнувшись, спросил он. – Ты проспала полтора часа. Пойдём обедать.

Я смотрела на него в недоумении. Что на уме у этого опасного человека я не могла понять. Даже не знала уже чего от него ожидать. Была уверена, что он всегда берёт то, что хочет, не спрашивая разрешения, и уже готовилась к самому страшному.

Катальдо уже был одет в брюки и белую рубашку, рукава на которой были закатаны по локти. Действительно долго проспала. Почувствовала, что тело затекло на жёстком деревянном лежаке. Я встала и, демонстративно отвергнув халат, потрогала своё платье. Оно было сухим, и я надела его. Хоть оно и было немного мятым, но лучше так, чем сидеть перед ним в распахивающемся халатике. Я взяла шпильки и собрала волосы. Мужчина всё это время наблюдал за мной, прищурившись. Увидев, что я закончила, он развернулся и пошёл на террасу, где был накрыт стол. Медленно, оглядываясь по сторонам, последовала за ним.

Обедали мы молча. Я еле ворочала челюстями, потому что кусок в горло не лез, а Катальдо уплетал мясо с овощами со зверским аппетитом, будто отработал целый день в порту. И вино я не пила, потому что хотела остаться с чистой, трезвой головой. Он же был в приподнятом настроении и, часто поглядывая на меня, улыбался.

– Синьор Катальдо, вы сдержите слово и отпустите меня домой после обеда? – не выдержала я.

Он посмотрел на меня, замерев на пару секунд, и улыбка сползла с его лица.

– Вы дали слово.

– Во-первых, Бьянка, прошу называть меня по имени.

– Я даже не знаю вашего имени. Вы не представились, – иронично ответила я.

– Антонио, – он прикурил сигарету и, выпустив дым, продолжил. – Во-вторых, я всегда держу своё слово.

Я вздохнула с облегчением, что скоро моим мучениям придёт конец, хотя бы на сегодня, а дома я хорошо подумаю, что мне делать.

– Вы любите своего мужа, Бьянка? – неожиданно спросил он, выпустив струю дыма.

Я чуть не поперхнулась соком от такого вопроса. Что за игру он затеял? Какого дьявола он хочет это знать? Ему разве не всё равно?

– Очень.

Мужчина промолчал. Его взгляд снова стал жёстким и суровым. Неожиданно перед нами появился человек невысокого роста, слегка полноватый, в чёрном костюме и шляпой в руках. На его лице растянулась улыбка, а его маленькие глазки с прищуром стали с любопытством рассматривать меня.

– Тони, Франко сказал, что ты не один и не стоит тебе мешать, но я…

– Какого, дьявола, Рикардо?! – почти прорычал хозяин дома, кинув на него недовольный взгляд и сложив губы в пренебрежении.

– Не кипятись, Тони. Может, представишь своей гостье?

– Что случилось? – проигнорировав его просьбу, строго спросил хозяин виллы.

– У нас проблемы…

– Ты что, сам не можешь разобраться? С каких это пор я решаю вопросы с такой мелочью, как бордель? – в ярости выпалил Катальдо, кинув салфетку на стол.

– Не всё так просто, Тони.

– Так реши это с Бенито, я ему доверяю! – раздражённо ответил мужчина.

– Люди Манчини вчера устроили насто…

Хозяин дома резко встал, схватил этого маленького синьора под локоть и увёл в сторону к бассейну. Пока мужчины разговаривали, я нервно теребила салфетку. Ожидание было мучительным, пока эти синьоры решали свои грязные делишки. Мне хотелось скорее бежать отсюда. Я схватила свою сумку, будто это могло помочь мне в этом. В напряжении наблюдала, как маленький синьор что-то бегло и эмоционально рассказывал Катальдо, всё время нервно вытирая лоб платком и сжимая шляпу в руках. Антонио же, спрятав руки в карманах брюк, смотрел на него суровым взглядом и что-то строго у него спрашивал. Было видно, что Катальдо был очень недоволен разговором. Бросив своему собеседнику какую-то фразу, он посмотрел в мою сторону и направился ко мне.

– Пойдёмте, Бьянка. Лоренцо отвезёт вас домой, – протянул мне руку.

Я неуверенно посмотрела на мужчину, но на радостях, что всё закончилось, дала ему свою руку. Катальдо провёл меня к парадному подъезду виллы, где стоял автомобиль, а Лоренцо следовал за нами как тень. На ходу хозяин дал знак помощнику, чтобы тот подождал. Мужчина открыл дверь автомобиля, и я села внутрь. Он заставил меня подвинуться, последовав за мной. Не говоря ни слова, Катальдо сжал меня своими ручищами так крепко, что у меня сердце опустилось в пятки. Удерживая мою голову рукой, он впился требовательным поцелуем, терзая мои губы и заставляя впустить свой язык внутрь. Я сопротивлялась, но он рукой сжал мои щёки, заставив меня разомкнуть рот сильнее. Проникнув внутрь, его горячий язык жадно исследовал мой рот. Катальдо сминал мои губы, полностью подчиняя себе. Он тяжело дышал, обдавая меня жаром, рука крепко сжимала лицо, чтобы я не сопротивлялась, а вторая скользила по моей талии и бедру. Этот властный, требовательный поцелуй, словно высасывал из меня последние силы. И когда мужчина остановился и отпустил меня, я в бессилии упала на спинку сиденья, не в силах пошевелиться.

– Я бы мог запереть тебя здесь, Бьянка, пока не получу то, что желаю. Но сегодня я отпускаю тебя, потому что дал слово, – усмехнулся он. – И не вздумай бежать, я всё равно найду тебя, – прошептал, проведя большим пальцем по моим губам. Отпустив меня, мужчина вышел из машины, а Лоренцо сел за руль и повёз меня прочь с этой виллы. Всю дорогу я сидела в оцепенении, боясь пошевелиться. «Скорее, скорее. Бежать, бежать… Дева Мария, что мне делать?» – я никак не могла поверить, что всё это происходит со мной наяву. Я поняла, что этот властный и опасный мужчина не оставит меня в покое пока не получит то, что желает. Возьмёт и, втоптав меня в грязь, уничтожит мою репутацию. «Мадонна! Что же делать?»

Глава 10. Долгожданный «подарок»

Приехав домой, первым делом я забралась в ванну. Я пыталась расслабиться и привести мысли в порядок, но ничего не получалось. Я настолько была возбуждена, возмущена и напугана этой ситуацией, что мои мысли скакали в голове с неимоверной скоростью. У меня была настоящая паника. Выйдя из ванной и накинув халат, я металась по дому, не находя себе места. «Где спрятаться? Куда ехать? Я не могу впутывать Кьяру, они непременно на неё выйдут. Может, уехать в какую-нибудь глушь? У меня есть немного денег, на месяц хватит. Устроюсь, найду работу, а потом напишу Марко…»

Остаток дня я провела дома, потому что боялась выйти и снова быть похищенной. Мои нервы были на пределе. Я вздрагивала от каждого звука. Сердце замирало от проезжающей мимо дома машины. Мне казалось, что этот день тянулся целую вечность. Поздно вечером я никак не могла уснуть, поэтому открыла бутылку вина. «Решено. Завтра попрошу у синьора Чери́зо расчёт и уеду, куда глаза глядят», – решила я и не заметила, как, поглощённая своими мыслями, опустошила бутылку до дна. Шатаясь, я упала на кровать и уснула.

Утром меня разбудил громкий стук в дверь. Я потёрла глаза и, моргая, пыталась разглядеть время на часах. «О, мамма мия! Проспала!» – подскочила я с кровати. В горле ужасно пересохло, очень сильно хотелось пить. Накинула халат на шёлковую сорочку, спотыкаясь на ступеньках, спустилась вниз и подошла к двери. В дверь продолжали настойчиво стучать. «Дьявол! Кто это может так тарабанить?» – на секунду промелькнула мысль, что это могут быть люди Катальдо, но я открыла дверь, не успев одуматься.

Передо мной стоял аввокато Чери́зо. Нахмурив брови и строго сложив губы, он метал в меня молнии глазами.

– Санта Мария, Бьянка! Вы дома! – вырвалось у него, и его взгляд потеплел.

Заметив мой взъерошенный вид, босс снова насупился.

– Что случилось? Вы не появились на работе, и я подумал, что вы заболели… одна дома… и вам нужна помощь…

Я хлопала глазами и, открыв рот, не смогла извлечь ни звука, потому что в моём горле было сухо как в пустыне. Я открыла шире дверь, чтобы мужчина вошёл, и направилась на кухню. Синьор Чери́зо закрыл за собой дверь и последовал за мной. Я пила воду, а он молча за мной наблюдал недоумевающим взглядом.

– Простите, аввокато Чери́зо, я проспала, – извинилась я, напившись воды. – Если вы дадите мне двадцать минут, я буду готова.

– Бьянка, что случилось? – он подошёл ко мне ближе.

Мужчина был настолько близко, что его тонкий, свежий, цитрусовый аромат окутал меня, а его дыхание подняло в моей груди волнение. Взяв пальцами меня за подбородок, он вглядывался в мои глаза. Мои щёки моментально вспыхнули от его прикосновения и его взгляда, который словно видел меня насквозь.

– Н-ничего. Просто проспала, – промямлила я.

Он кинул взгляд на стол, где стояла пустая бутылка и бокал, и его губы сложились в ухмылку.

– Вы перебрали вчера с выпивкой, – констатировал он.

– Н-нет, – освободилась я от его рук и отошла к столу, чтобы убрать бутылку, – я выпила совсем немного.

– Бьянка, меня вы не обманите, – засунул он руки в карманы брюк. – Я вижу по вашему состоянию, что вы выпили очень много. Что случилось?

– Ничего не случилось, – серьёзно ответила я и, вздёрнув подбородок, направилась к выходу, но он остановил меня, взяв за руку.

– Неужели вы так сильно тоскуете по мужу? – улыбнулся.

– Дайте мне пятнадцать минут, синьор. Или вы не торопитесь? – гордо заявила я.

Его взгляд задержался на моей груди. Опустив глаза, я заметила, что халатик немного распахнулся и открыл глубокий вырез шёлковой сорочки с кружевом. Секунда, и я увидела, как шевельнулся мужской кадык, когда он сглотнул. Я запахнула поплотнее халатик, а босс отвёл глаза в сторону. Витторио отпустил мою руку, и я поторопилась в ванную. Посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась, волосы были взлохмачены, глаза ещё затуманены, а губы потемнели от красного вина. «Санта Мария! Как пугало! – подумала я. Быстро привела себя в порядок, прошмыгнула в спальню и оделась. Через десять минут я спустилась вниз в своём красном в белый горошек платье и белых босоножках.

– Я готова, – сказала я, и босс, до этого смотрящий в окно, повернулся ко мне.

– Отлично. Едем.

Мы сели в его красно-белый кабриолет и поехали в контору.

– Мы проехали поворот, – удивилась я.

– Вы не завтракали, Бьянка. Это может плохо отразиться на вашем самочувствии, – невозмутимо и не глядя на меня, сказал он.

Я ничего не ответила. Витторио был серьёзен и спокоен. Его чётко очерченный профиль, показался мне таким родным, что мне захотелось дотронуться до его лица, покрытого аккуратной щетиной. Я перевела взгляд на его руки, лежащие на руле. Разглядывала красивые пальцы с венами на руках. Манжеты рубашки слегка приоткрыли запястья с тёмными волосками, и я сглотнула, потому что мне ужасно захотелось увидеть эти руки обнажёнными и прикасающимися ко мне. «О, Дева Мария, откуда эти мысли?» – мои щёки запылали, когда я вспомнила, как он меня совсем недавно держал за лицо. Витторио тут же повернулся, видимо, почувствовав, что я на него смотрю. Я быстро отвела взгляд в сторону. Краем глаза заметила, как он улыбнулся.

Синьор Черизо привёз меня в небольшое, уютное кафе. Заказал лёгкий завтрак и крепкий кофе. Мне целых две чашки.

– Пейте, Бьянка, это поможет вам избавиться от похмелья, – улыбнулся.

– У меня совсем нет аппетита, синьор, – взмолилась я.

– Вы должны хотя бы немного поесть. Иначе, я не пущу вас на работу.

Мужчина курил и молча смотрел как я ем, еле запихивая в себя капрезе. Я украдкой глянула на Витторио, его глаза искрились озорством.

– Хорошо, Бьянка, что у меня сегодня нет слушаний в суде, – с шутливым укором сказал, – а то так бы и провалялись одна дома, страдая от похмелья.

– Вовсе нет, – с обидой в голосе возразила.

Он тихо рассмеялся, вальяжно сидя на стуле и выпуская дым. Когда я покончила с завтраком, мы поехали в контору. Приехав в офис, первым делом я занялась работой. Много печатала, принимала посетителей, а в обед я не захотела никуда идти. Дождавшись, когда босс уйдёт, я присела на кожаный диванчик в приёмной, чтобы отдохнуть. Закрыла глаза, обдумывая слова, которые я скажу синьору Чери́зо, попросив об увольнении. Не заметила, как задремала. Я сползла по спинке, положила голову на мягкий подлокотник и поджала ноги, чтобы поместиться на маленьком диванчике.

Колокольчик на двери вывел меня из неглубоко сна, и я поднялась. Передо мной стоял Витторио и, улыбаясь, смотрел на меня. Я в смущении поправила причёску.

– Простите, синьор. Я задремала.

– Ничего, Бьянка. Видимо, вы вчера не только напились, но ещё и поздно легли спать, – широко улыбнулся мужчина, от чего его светлые глаза засияли.

Он держал в руках бумажный кулёчек с едой.

– Вы не пошли на обед, и я принёс вам панцеротти[10].

– Не стоило. Я совсем не хочу есть, – равнодушно сказала я.

– Мало того, что вы пьёте в одиночку, – с укором посмотрел на меня, – так вы ещё и голодом решили себя замучить.

Заметив мой недовольный взгляд, он поставил пакет на стол.

– Сидите, Бьянка я сам сварю кофе.

Синьор Чери́зо снял пиджак, повесил его на вешалку, расстегнул манжеты рубашки, сняв запонки, и закатал рукава по локти. Я смотрела на него удивлённым взглядом и совсем его не узнавала. Строгий и требовательный босс, который не терпит заминок и ошибок от подчинённой, превратился в простого заботливого мужчину. Создавалось такое ощущение, что он варит кофе у себя дома на кухне.

Адвокат поставил на стол две чашечки кофе и тарелку с панцеротти. Сел напротив меня и сам принялся есть пирожки.

– Ешьте, Бьянка, вы мне нужны живой. Будете мучить себя голодом, превратитесь в ходячего призрака, – улыбнулся он.

Я сидела, не шевелясь и, как дура, смотрела, на его красивые сильные руки, на то, как он аппетитно ест пирожок. По его красивым длинным пальцам стекало масло с хрустящей корочкой, и я поймала себя на мысли, что мне ужасно хотелось его слизать. Не выдержав этой пытки, я встала и достала из шкафчика салфетки.

– Возьмите, синьор, – протянула ему их.

Мужчина с недоумением посмотрел на меня, но сообразив, взял салфетки, вытер пальцы, губы и продолжил есть.

– Спасибо, Бьянка. У синьора Требьяно самые вкусные панцеротти, – улыбнулся он. – Ещё со школьных лет только у него покупаю.

Увидев мой отрешённый вид, он замер. Вглядываясь в моё лицо, мужчина вытер снова руки и молча закурил. Я пила кофе, опустив глаза. Через минуту молчания Витторио спросил:

– Что с вами случилось? У вас проблемы, Бьянка? – его голос был серьёзным.

Я вскинула ресницы, подняв на мужчину глаза.

– Мне нужен расчёт, синьор, – тихо сказала я. – Мне нужно уехать.

– Надолго?

– Скорее всего, да… может, даже навсегда, – прошептала я, опустив снова глаза.

– Когда? – строго спросил он.

– Завтра или послезавтра… как можно скорее, – нервно ответила я.

Он встал, отошёл к окну, повернувшись ко мне спиной, поэтому не видел, что я уже была снова на грани срыва.

Витторио, затянувшись ароматным кубинским табаком сигариллы, с лёгким сожалением в голосе сказал:

– Мне нужно найти вам замену, Бьянка. Сам я не справлюсь. Работы стало больше. Пока я не найду замену, я не могу вас отпустить.

Мужчина повернулся и внимательно посмотрел на меня.

– Что у вас случилось? Почему так срочно нужно уехать? Ваш муж вообще в курсе? – он подошёл ещё ближе и, слегка склонившись, пытался заглянуть в мои глаза. – Или вы от него бежите?

Не поднимая глаз, я замотала отрицательно головой, потому что не в силах была говорить. Я поняла, что могу сейчас расплакаться, поэтому извинилась и убежала в туалет. Умыла лицо холодной водой и, немного успокоившись, вернулась обратно. Чери́зо сидел на диванчике и пил кофе.

– Так вы дадите мне расчёт сегодня, синьор?

– А вы мне расскажите, что случилось?

– Нет.

– Нет? – поднял он бровь. – Тогда мне нужна неделя. Нет, две, чтобы я нашёл вам замену.

Вздохнула, в бессилии опустила руки и облокотилась попой о свой рабочий стол.

– У меня нет столько времени, синьор, – еле слышно ответила я.

Я снова почувствовала себя маленькой и беззащитной девочкой. «Марко далеко. Придётся самой бороться за свою свободу», – сжала кулачки. Подняв на него решительный взгляд, сказала:

– Как хотите, синьор. Но я не могу ждать. Мне нужно уехать, как можно скорее.

– Куда? – снова настаивал он.

– К тётке. Она единственная родственница… болеет тяжело… нужно поторопиться…

– Где живёт ваша тётя?

– В О-оливад-ди, – неуверенно ответила я.

– Как её зовут? – как детектив на допросе, мучил меня.

– Ф-фелиция Албьери, – на ходу придумала имя.

Чери́зо встал с кресла и подошёл ко мне очень близко. Взяв за подбородок пальцами, заглянул мне в глаза. От его близости и касания в животе возник трепет, а в груди разлилось тепло. Я испугалась ещё сильнее, потому что увидела в его глазах желание. Но не такое, как в карих глазах Катальдо, которые горели обжигающей страстью. Эти зелёные глаза были наполнены нежностью, и я ощутила непреодолимое желание утонуть в них, отдаться этой нежности. Испугалась своих грешных мыслей и ощущений, толкающих меня в бездну греха.

– Снова этот взгляд, Бьянка, – тихо сказал он, а я не в силах была пошевелиться. – Вы напуганы. Это написано в ваших глазах.

Моё сердце колотилось как сумасшедшее. Я задержала дыхание, потому что от прикосновения его пальцев и голоса, по моему телу пробежали мурашки, а по телу прошлось желание. Я не могла произнести ни слова. Он был так близко, что я чувствовала его тёплое дыхание и запах табака на пальцах. Его близость меня парализовала. Я осознала, что меня влечёт к нему и пыталась побороть возбуждение, охватившее моё тело. Мужчина погладил большим пальцем мою щёку, остальными пальцами обхватив шею. Неожиданно приблизился и коснулся своими губами моих. Его губы были горячими и мягкими. Он трепетно поцеловал меня. Второй рукой обхватил меня за талию и, почувствовав мой порыв сбежать, сильнее сжал её пальцами. После этого он уже смелее поцеловал, касаясь моих губ языком. Почувствовала тепло, трепет и сладкое томление. Не могла ему сопротивляться и уступила. Это был страстный, но не требовательный поцелуй, со вкусом кофе, который он только что пил. Его рука гладила мою талию, поднимаясь выше, а вторая, скользнув по плечу, последовала за второй на спину. Моё тело обмякло и поплыло по волнам. Я закрыла глаза, и слабый стон непроизвольно вырвался из моей груди, от чего он сильнее сжал пальцы на моём теле. Даже не заметила, как руками обвила его шею и уже страстно отвечала на такой пьянящий, сладкий поцелуй. Совсем потеряла голову. У меня было ощущение, что я получила, то, чего так долго ждала и испытала восторг сравнимый с тем, когда получаешь долгожданный подарок. Мы продолжали целоваться, смакуя каждый уголок губ, сплетая языки и нежно обхватывая губы друг друга. Голова шла кругом, его руки вызывали во мне жар и трепет. И мне захотелось большего. Хотелось, чтобы его губы, его руки были везде. Я положила ладони на его сильные предплечья и стала гладить руки, держащие меня. Витторио прижал мои бёдра к своим, и из моей груди снова вырвался тихий стон, но через секунду мужчина разомкнул поцелуй. Он взял меня обеими ладонями за лицо, а я не отпускала его руки, держась за них, как за спасательный круг. Мужчина нежно посмотрел на меня и, тяжело дыша от нахлынувшего возбуждения, прошептал:

– Неужели ты думала, что я отпущу тебя?

Глава 11. Бегство

Я словно очнулась от наваждения и поторопилась освободиться из плена его рук и нежного взгляда. «Нет, нет! Я замужняя женщина. Я не должна… О, Дева Мария, что я делаю?!» – в панике я отскочила от Витторио, но он удержал меня за руку.

– Синьор, пожалуйста, вы обещали… – прошептала я, посмотрев в его пленительные серо-зелёные глаза.

– Что обещал, Бьянка? – тепло спросил, не отпуская мою руку и снова нежно прижав меня к себе.

– Что вы… вы ничего… что с замужними женщинами дел не имеете, – еле выговорила я.

Мои щёки снова покраснели от воспоминания о поцелуе, от того, что я почувствовала желание к нему и ничего не могла с этим поделать.

– Вы должны дать мне расчёт, синьор…

Мужчина снова гладил одной рукой моё лицо, вглядываясь в мои испуганные глаза, а второй прижимал к себе. Я закрыла глаза. С щеки его пальцы переместились на мою шею, плечо.

– Ради тебя я готов нарушить своё слово, – прошептал он, щекоча своим дыханием мою кожу на шее. – А ты? Ты хочешь этого? – прошептал на ушко.

Его прикосновения творили со мной невероятное. Я как будто была в нереальности, всё вокруг перестало существовать. Трепет, томление, возбуждение…«Санта Мария! Это сон. Я должна проснуться. Я, наверное, ещё сплю…» – до боли закусила нижнюю губу, чтобы избавиться от наваждения. Не успела открыть глаза, как аввокато снова приник к моим губам. Его горячий и нежный язык ласкал мои губы, и я снова ответила на этот чувственный поцелуй. «Сладко, как же сладко…» – снова тихо застонала. Не в силах была ему сопротивляться.

– Я чувствую, что тебе нравится, Бьянка. Ты вся дрожишь от желания, – прошептал мужчина, улыбнувшись мне в губы.

Очнувшись от его слов, я сильно надавила руками на его плечи, отстранилась и, собрав свою волю в кулак, тихо произнесла:

– Я дрожу от страха, синьор, потому что вы толкаете меня на роковую ошибку. Я не хочу этого. Отпустите меня, пожалуйста.

Чери́зо на мгновение замер, вглядываясь в мои глаза, которые я прикрыла веками. Вздохнув с сожалением, он отпустил меня, а мои ноги подкосились, словно ватные. Мужчина придержал меня за локоть и помог сесть в кресло. Я обхватила свои плечи руками и сжалась в комок. Мне хотелось спрятаться, как улитка, чтобы меня никто больше не видел, не беспокоил. Витторио молча смотрел на меня, потом, засунув руки в карманы, отвернулся к окну. Немного успокоившись, я встала и пошла за свой рабочий стол в приёмной. Я нервно перебирала бумаги на столе. Мне хотелось скорее бежать. Бежать, пока я не упала в эту бездну, в которую манили его руки, его поцелуи, его глаза, его голос… Из закоулков памяти снова всплыли детские воспоминания о нём и на глаза навернулись слёзы. Его тихий и низкий голос вывел меня из этих мыслей.

– Хорошо, Бьянка. Завтра утром я дам вам расчёт, – он повернулся, посмотрев на меня. – А сейчас я отвезу вас домой, и вы хорошенько отдохнёте.

– Спасибо, но я… я сама могу дойти до дома.

– Вы сегодня устали. В таком состоянии я не отпущу вас одну, – мужчина направился к своему кабинету и на ходу добавил. – Собирайтесь.

Ехали мы молча, и я старалась не смотреть на него.

– Остановите, пожалуйста, у аптеки, – попросила я.

Зайдя в аптеку, я купила успокоительного. Сегодня я опять не смогу уснуть, а мне нужно выспаться перед дальней дорогой и иметь свежую голову. За всё время, что мы ехали до моего дома, синьор Чери́зо не произнёс ни слова. Его глаза закрывали солнечные очки, но я видела, что он очень напряжён, как и я. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, одной рукой сжимая руль, а второй облокотившись о дверь. Не могла с собой ничего поделать, но постоянно украдкой смотрела на его точёный профиль, на его каштановую чёлку, с которой играл ветер, на его красивые пальцы, сжимающие руль. Тепло разливалось внутри меня, когда я вспоминала, как эти руки ласкали меня, а эти мягкие губы, дарили мне умопомрачительно сладкие поцелуи. Нервно покусывая свои губы, я отвернулась в сторону.

Остановившись у моего дома, Черизо вышел и, обойдя кабриолет, открыл дверь, подал мне руку и помог выйти.

– До свидания, синьор, – сказала я.

– До завтра, Бьянка. Не опаздывайте, – он приспустил очки на нос и ухмыльнувшись добавил. – Не пейте больше в одиночку. Всегда лучше в компании.

Я ничего не ответила и вошла в дом. Прислонившись спиной к двери, я с облегчением вздохнула, потому что его присутствие рядом держало меня всю дорогу в напряжении. Я осознала, что очень хотела его. Хотела, чтобы он меня обнимал, ласкал, целовал. Хотела продолжения. Закрыла глаза и, сползая по стене, села на пол. Не знаю, сколько я так просидела у двери, уткнувшись лицом в колени, но я никак не могла выйти из этого оцепенения.

Остаток дня я бродила по дому, словно в трансе, не в силах заставить себя что-то делать. Вечером достала чемодан и стала собирать вещи. Брала самое необходимое и простые платья, блузки, юбки, ведь, красивые наряды в деревне мне ни к чему.

Я не могла разобраться в своих чувствах. Не успела я отойти от субботнего шока, в который меня вверг дон Катальдо, как тут же аввокато Чери́зо выбил меня из колеи. Один наводил на меня страх и ужас, другой толкал на сладкий, запретный грех, но оба вели к одному – к падению в бездну, к измене мужу. Я снова вспомнила поцелуи Витторио и волнение охватило меня. Низ живота скрутило возбуждением, и я физически снова ощутила его руки на своём теле: «Дьявол! Что же он со мной сделал?» Я осознала, что почти не думала сегодня о Марко, пока была рядом с Витторио. Он заставил меня забыть даже о доне Катальдо, от одной мысли о котором страх парализовал меня. Но, когда я очнулась от этого наваждения, то поняла, к чему всё может привести, и ещё сильнее захотела сбежать. Сбежать от внимания этих мужчин, от того, к чему они меня оба толкают. Перед одним я была беспомощна и бессильна, а перед соблазном другого боялась не устоять. В любом случае, если я останусь, участь одна – грехопадение. Собирая вещи дрожащими руками, я мысленно читала молитву Деве Марии, чтобы она дала мне сил.

Я села на кровать в раздумьях. «Но от самой себя не убежать», – в отчаянии подумала я. От мысли, что была уже готова сдаться под натиском синьора Чери́зо, я ненавидела себя. Ненавидела за то, что чуть не предала Марко, за свои грешные мысли об измене. Куда подевалась безумная любовь к нему? Ещё недавно я даже и мысли не допускала о другом мужчине. «Что же случилось с нами, Марко? С нашей любовью?» – слёзы застилали мне глаза, и я упала на кровать. Уткнувшись в подушку, я плакала, вспоминая счастливые дни и сладкие ночи, проведённые с мужем. Вскоре, под действием успокоительного, я уснула.

Утром я проснулась рано, ещё до рассвета. Все деньги спрятала под корсаж, оставив в сумочке только небольшую сумму на дорогу и обед. Я решила не ехать на работу за расчётом, чтобы снова не попасть в сети Витторио и не поддаться соблазну. Этих денег мне вполне хватит на первое время.

Приехав на вокзал, я купила билет до Рьяче-Марина. Там много жасминовых плантаций, работу в любом случае удастся найти. Я не боюсь простого труда. Главное, что в глуши я буду в безопасности.

Всё время, пока не села в автобус, я с опаской озиралась по сторонам, в страхе, что сейчас подъедет чёрный автомобиль, и люди Катальдо меня остановят, запихнув в машину. Его слова так и отдавались эхом в голове: «Не вздумай бежать. Я тебя всё равно найду, Бьянка». Наконец-то автобус выехал из города, и я немного успокоилась. С любопытством наблюдала за красивыми пейзажами побережья, проносящимися за окном автобуса. Рядом со мной сидела почтенная синьора, которая пыталась разговорить меня, рассказывая о своих внуках, живущих в Рьяче-Марина и Локри.

– Фабио, мальчик хороший. Такой заботливый. Всё время помогает мне и отцу по хозяйству, с тех пор как мой дорогой Пьетро скончался два года назад. Даже не представляю, как бы я справлялась одна. Ведь все остальные разъехались устраивать свою жизнь. Его отец, мой старший сын, плантацией занимается, а моя невестка, его жена, покинула этот мир три года назад.

– Повезло вам, донна Мария, что у вас такая большая и дружная семья, – искренне улыбнулась я.

– А ты в Рьяче-Марина к родственникам едешь? Я тебя раньше не видела, а я езжу частенько этим рейсом к своей дочери в Локри.

– Еду устраиваться… хочу начать новую жизнь. В Локри у меня никого не осталось. Захотелось подальше из шумного города уехать. Поближе к природе, – грустно улыбнулась я.

– Понимаю, девочка, – посмотрела она на меня своими светлыми глазами. – Тебе есть, где устроиться?

– Я там никого не знаю…

– Значит, нет. Так я и думала, – мудрым взглядом посмотрела на меня женщина. – У нас дом просторный, можешь у нас остановиться на первое время, – широко улыбнулась. – Но мы не в Рьяче-Марина живём, а чуть дальше от моря. Там плантация жасминовая у нас небольшая и сад цитрусовый.

– Красиво там, наверное…

– Очень, моя девочка. Как тебя зовут?

– Бьянка.

– А если будешь мне помогать по дому, то платы вообще не возьму. Внучек-то у меня нет, – грустно улыбнулась синьора. – Старшая дочь в Локри, младшая в Рьяче-Марино. Ну так что? Согласна?

– Но мне работа нужна…

– Жасмин будешь собирать? Не боишься труда?

– Нет, – улыбнулась я ей в ответ.

Синьора взяла мою руку своей морщинистой и крепкой ладонью.

– А-а, Санта Мария, какие нежные ручки.

– Я справлюсь. Спасибо вам, донна Мария, – тепло улыбнулась я пожилой женщине.

Она поправила рукой седой локон, выпавший из причёски, и я увидела, что у неё даже глаза заблестели. Прослезилась. Хорошая женщина, она располагала к себе добротой и открытостью. Я сразу прониклась к ней доверием.

В Рьяче-Марина мы пересели на маленький автобус, куда помещалось десять человек, но нас было всего трое: мы с донной Марией и ещё один мужчина среднего возраста.

Оставшуюся дорогу женщина расписывала мне их хозяйство, плантацию, всё нахваливала сына и внука.

– Плантация у нас небольшая, но нам хватает на жизнь. Жасмин, бергамот, небольшой сад лимонов. Работы хватает. Иногда нанимаем местных для сбора урожая. Женщина щебетала всю дорогу, и время прошло незаметно. Пока мы приехали на место, я уже практически всё знала о её семье и доме.

Автобус остановился на дороге, не доехав до Рьяче, видимо, водитель уже знал, где нужно донне Марии выходить. Я взяла одну большую сумку с покупками у женщины, свой чемодан и направилась к выходу из автобуса.

– Фабио, мой мальчик! – радостно воскликнула донна Мария, пока я спускалась со ступенек, – Помоги девушке. Молодой человек поспешил взять у меня сумку и чемодан, подал руку.

– Нонна[11], опять ты набрала полные сумки покупок, – улыбнулся парень, поглядывая на меня.

Он подскочил к донне Марии и, забрав у неё сумку, помог ей выйти из автобуса. Она тут же заключила его в свои крепкие объятия, расцеловав в обе щёки. Крепкий парень засмущался. Женщина выпустила его из своих объятий, и он повернулся ко мне, в недоумении вопросительно поглядывая на свою родственницу.

– Фабио, познакомься. Это Бьянка. Она будет жить у нас. Теперь у меня будет помощница, – широко улыбнулась она.

– Очень приятно познакомиться, Бьянка, – вежливо улыбнулся парень, с любопытством рассматривая меня.

Фабио закинул сумки и мой чемодан в открытый кузов машины и, повернувшись ко мне, с улыбкой сказал:

– Придётся вам ехать в кузове, в кабине одно место. Не боитесь?

– Нет, – улыбнулась я в ответ.

– Ехать недалеко. Обещаю сильно не трясти и не гнать, – рассмеялся парень, протянув мне руку.

Откинув бортик кузова, он показал на уступ.

– Ставьте ногу сюда, – я послушно выполнила указания, и он, взяв меня за талию руками, ловко помог мне запрыгнуть наверх.

Я руками прижала развевающуюся юбку белого платья и посмотрела на него сверху. У парня были волнистые светло-каштановые волосы и лучистые, голубые, как у донны Марии, глаза. Он широко улыбался.

– Садитесь на мешки с сеном. Они мягкие, и вам будет удобно, – сказал он, поправив рукой волосы, спадающие на лоб, и закрыл бортик кузова.

Я поудобнее устроилась там, куда показал парень, и мы поехали по узкой грунтовой дороге выше в горы. Ветер развевал мои растрепавшиеся волосы, а в кузове немного трясло, но я улыбалась, любуясь красивыми горными пейзажами, аккуратными рядами садов, оливковых рощ и виноградников. Впервые за эти несколько дней я не думала ни о доне Катальдо, ни о синьоре Чери́зо, ни, даже, о Марко. Донна Мария смогла своей болтовнёй отвлечь меня от мрачных мыслей, и мне стало легко и беззаботно. Я почувствовала себя в безопасности вдали от родного города и вдыхала полной грудью чистый горный воздух с нежным ароматом жасмина и цитрусов.

Глава 12. Тихая обитель

Я уже жила в доме донны Марии почти три недели и немного освоилась. Вся семья отнеслась ко мне доброжелательно. Синьор Фортино, сын донны Марии и отец Фабио, оказался очень приятным мужчиной. Он был прост, немногословен и нетребователен, очень любил свою мать и всё хозяйство держал в порядке. Фабио ему помогал во всех делах с плантацией, а все домашние женские дела были на донне Марии. Сразу синьор Фортино отнёсся ко мне с осторожностью, и показался мне суровым и неразговорчивым. Но через несколько дней, когда увидел, что я справляюсь с делами по дому, помогая донне Марии, стал более приветлив, хоть и также неразговорчив. С утра я собирала жасмин на плантации с остальными девушками, которых нанимали на работу для сбора, а днём и вечером помогала донне Марии. Она, конечно же, отговаривала меня от работы по сбору жасмина, но я не могла пользоваться добротой этой семьи, бесплатно живя у них. Брать с меня плату за жильё они отказывались, и платили мне за работу на плантации, поэтому за жильё я платила помощью донне Марии.

Вот и сегодня рано утром, на восходе солнца, мы ехали на маленьком грузовичке на жасминовую плантацию. Я сидела в кабине рядом с Фабио, а в кузове было ещё несколько девушек разного возраста из местной деревни. Они весело щебетали как птички, пели песни и звонко смеялись. Когда мы прибыли на место, Фабио быстро, подошёл к моей двери, так как она заедала и у меня не получалось её открыть самой, открыл её и протянул мне руку. Я вложила свои пальцы в его крепкую и слегка шершавую ладонь. Когда спрыгивала, он второй рукой взял меня за талию. Я посмотрела в его голубые глаза, и мы на пару секунд застыли. В смущении, поправила белую косынку на голове, а парень вздохнул и, отведя взгляд, рукой поправил свои светло-каштановые волосы.

– Фабио! – звонким голосом позвала его Франческа. – Может, ты и нам поможешь уже наконец? – игриво сказала она и девушки хихикнули.

Парень подошёл к кузову и всем по очереди стал помогать спуститься. Франческа игриво улыбнулась и, придерживая юбку, слишком сильно подняла её, оголив свои коленки. Я заметила, как Фабио смущённо отвёл взгляд. А Джулия, спрыгивая последней, будто споткнувшись, упёрлась в него своей грудью и так томно посмотрела на парня, что он покраснел и поспешил отойти. Милый мальчик, девушки его постоянно дразнили. Ему было двадцать два года и возлюбленной у него не было, вот в округе все девицы и засматривались на завидного жениха. Мне даже показалось, что между ними был спор, кому из них первой удастся соблазнить его. Парень же смущался на все их шутки и заигрывания будто девственник. А может, он просто романтик и не привык к такому явному напору со стороны женщин.

Я сочувственно на него посмотрела и, взяв корзинку для жасмина, надела её через плечо. Местные девушки меня сторонились, ведь я здесь чужая. Я чувствовала исходящее от них отчуждение и ревность к тому, что жила в доме семьи Фортино.

Мы пошли к зарослям жасмина, и я заметила, что Фабио украдкой проводил меня взглядом. «Только не это», – подумала я. «Только этого мне сейчас не хватало. Сбежала от мужского внимания, чтобы и в глуши с ним снова столкнуться. Столько девушек в деревне хороших, почему он на них не обратит внимание?» – думала я, обрывая пальцами цветки жасмина.

Воздух был насыщен нежным ароматом и кружил голову. Ароматные цветы собираются на рассвете, рано утром, пока роса не высохла. Именно тогда они имеют самую высокую концентрацию эфирных масел, пока солнце не испарило большую их часть. Я вдохнула полной грудью нежный аромат и закрыла глаза. И снова ко мне вернулись воспоминания о Марко, как мы были счастливы вместе. Каждый момент, ярко запечатлённый в моей памяти, не давал мне покоя. Но самое страшное, что я не скучала именно по мужу, я скучала по этим воспоминаниям, по тому, что было до нашей размолвки, до его измены. И чем больше я думала о прошлом, тем более яркий образ Витторио возникал передо мной. Его голос, его руки, сжимающие меня, его мягкие губы, его поцелуй с ароматом кубинского табака и вкусом кофе. Эти глаза… Я вздохнула, снова вспомнив их. Его взгляд, как омут, манил меня и не давал мне спокойно спать. Каждую ночь я засыпала с мыслями о нём, с воспоминаниями о нашем поцелуе и о тех сладких ощущениях, которые я тогда испытала. Моё тело, игнорируя все протесты разума и изнывая в томлении, требовало их испытать снова. Это ужасно. Я себя ненавидела за это. Я осознала, что совсем не скучаю по мужу и со страхом думаю о встречи с ним. «Может, я увижу Марко, и всё пройдёт? Может, это потому, что его долго нет рядом, и давно не было близости с ним? Когда он будет рядом, всё пройдёт», – успокаивала я себя. Но тут же мысли снова возвращались к нашей размолвке, к его измене, к той боли, что я испытала, к тому опустошению, которое он принёс мне своим поведением из-за ревности, и на мои глаза наворачивались слёзы, а сердце сжималось от тоски по былым чувствам. Я наполняла цветками маленькую корзинку на плече и продолжала думать, думать. Все эти мысли, которые мучили меня изо дня в день, так хотелось выкинуть из головы, но они никак не хотели покидать меня и продолжали мучить. Моя корзинка наполнилась цветками, и я пошла высыпать их в большую корзину, которая стояла под большим старым оливковым деревом, там же, где все отдыхали.

Солнышко уже припекало и стало жарко. Я расстегнула верхние пуговки белой блузки и подошла к месту отдыха, где уже сидело несколько девушек. Высыпав цветы в большую корзину, я тоже присела на траву под прохладой раскидистой кроны. Сняв косынку с головы, я откинула спину на ствол старого дерева, закрыла глаза и услышала тихие голоса с другой стороны широкого ствола:

– И что она о себе возомнила?

– Говорят, что эта фифа из Локри, – прошептала Франческа.

– И что она здесь забыла? Но я ей Фабио не отдам. Он мой. Пусть даже не мечтает, – со злобой в голосе прошипела Джулия.

– Он ещё не твой, – хихикнула Франческа. – То, что ты с ним целовалась несколько раз ещё ничего не значит.

– Ты, подруга, сама на него слюнки пускаешь. Не вставай у меня на пути, – процедила сквозь зубы Джулия. – Вот увидишь, Фабио будет моим. Стоит его один раз завлечь, потом не отвертится, – заговорщицким тоном прошептала Джулия. – И этой выскочке приезжей я его не отдам.

– Что ты задумала? – тихо спросила подруга.

– А ты не догадываешься? – прошептала Джулия в ответ. – Мужчины слабы и не могут устоять перед соблазном. Потом ему придётся жениться на мне, – ехидно закончила она мысль.

Я только вздохнула, недоумевая такой непроходимой глупости девицы. Неужели она искренне думает, что будет счастлива с мужчиной, которого обманом на себе женит. Надев косынку, я пошла снова работать. Ещё через два часа за нами приехал Фабио. Он погрузил корзинки с жасмином, помог девушкам запрыгнуть в кузов, а меня усадил в кабину.

Мы ехали молча, машину немного трясло на ухабах, а я подставляла лицо ветерку из окна.

– Выпейте лимонад, Бьянка – он протянул мне стеклянную бутылочку холодного напитка.

– Спасибо, – я стала пить, и тут машину тряхнуло на кочке, капли лимонада расплескались на моё расстёгнутое декольте.

Я краем глаза увидела, как Фабио задержал взгляд на мне и нервно сглотнул. Стянув косынку с головы, я вытерла сладкие капли.

– Почему вы всё время грустите, Бьянка?

– Почему вы так решили? – спросила я, повернувшись к нему.

– Это читается в ваших глазах, даже когда вы улыбаетесь, – серьёзно сказал парень и рукой поправил свою растрепавшуюся ветром чёлку. – Вас явно что-то держит там, откуда вы приехали, – задумчиво сказал он.

– Вы правы, Фабио, но я не хочу об этом говорить, – ответила я и снова отвернулась к окну.

Он был прав, но я не была расположена делиться своими страхами и личными переживаниями с кем-то. Как бы хорошо не относилась ко мне эта семья, но это слишком личное, не могу я поделиться причиной моего пребывания здесь. Мне было очень тяжело от этого. Я знала, что за человек синьор Катальдо и догадывалась, на что он способен, а его слова о том, чтобы я не вздумала бежать, звучали очень убедительно. Мои нервы были уже на пределе. Постоянные мысли обо всём этом меня постепенно съедали, превращая в неразговорчивую тень, которая пугается каждого шороха, каждого проезжающего автомобиля. Я постоянно оглядывалась по сторонам в страхе, что это люди Катальдо приехали за мной.

Глава 13. Милый мальчик

Развесив постиранное бельё во дворе на послеобеденное солнце, я взяла корзинку и направилась обратно в прачечную. Это было небольшое каменное строение, где были каменные купели для белья и душевая, за стеной которых грелся на солнце огромный металлический бак с водой. Войдя внутрь, поглощённая своими мыслями, я застала там интимную сцену. Джулия сидела на деревянном столе и, вцепившись в плечи Фабио, целовала его. Её оголённые ноги обхватывали его бёдра, а он словно пытался её оторвать от себя. Сначала я хотела тихо удалиться, но вспомнив слова девицы, не стала этого делать, а покашляла и, подойдя ближе, поставила корзину для белья на каменный бортик купели. Фабио в смущении повернулся и, наконец-то, смог оторвать от себя руки Джулии. Она, нисколько не смутившись, так и продолжала сидеть на столе с задранной юбкой.

– Извините, что помешала, но мне нужно закончить со стиркой, – спокойно сказала я.

– Бьянка… это… – попытался оправдаться парень.

– Зачем ты оправдываешься, Фабио? – перебив его, высокомерно сказала девица. – Мы взрослые люди, – она спрыгнула со стола и, с вызовом посмотрев на меня, добавила: – А ты могла бы из вежливости и уйти.

– Джулия, замолчи! Тебе пора домой, – резко оборвал её Фабио.

– Но, милый…

– Уходи, – строго сказал он девушке.

Джулия, фыркнув и бросив на меня злой взгляд, ушла. Я складывала мокрое бельё в корзину, а Фабио молча смотрел на меня.

– Бьянка…

– Не стоит, Фабио. Вы, действительно, взрослый мужчина и вольны делать то, что хотите, но если вы не планируете жениться, то будьте с Джулией осторожны, – улыбнулась я, поднимая корзину с мокрым бельём.

Он поспешил забрать у меня её, чтобы помочь, и, посмотрев мне в глаза, спросил:

– Что вы имеете в виду?

– Эта девушка серьёзно настроена выйти за вас замуж и пойдёт на всё ради этого. Но это, конечно же, ваше личное дело. Просто я решила вас предупредить, – улыбнулась я.

– Спасибо, Бьянка, – смутившись, сказал он. – Да, она очень настойчива. Пойдёмте, я вам помогу, – улыбнулся он, и его голубые глаза заискрились.

Парень взял корзину, мы вышли на улицу, и я стала развешивать бельё. Он помогал мне повесить большие простыни и, когда мы расправляли одну из них, его пальцы накрыли мои. Я замерла, а Фабио повернул ко мне лицо и нежно посмотрел. Секунда и его пальцы коснулись моей щеки, а губы стали приближаться к моим. Я отпрянула на шаг назад и сдавленным голосом прошептала:

– Не нужно, Фабио.

– Не буду, – тихо сказал он и отвернувшись добавил: – Давайте закончим с бельём.

Я взяла наволочку из корзины и продолжила. Несколько минут Фабио молчал и всё время бросал на меня взгляды.

– Простите меня, Бьянка, но я вижу, что вы словно боитесь чего-то. Вы прячетесь здесь от кого-то? – сказал он, снова подойдя ко мне ближе.

Его лицо выражало сочувствие, тёмные брови сошлись в складку над переносицей, а голубые глаза излучали тепло. Я молчала, опустив глаза и нервно закусив губу.

– Бьянка…

– Пожалуйста, Фабио, я не хочу об этом говорить, – перебила я его.

– Я могу вас защитить от кого бы то ни было. Если… – он запнулся и взял меня за руку. – Бьянка, посмотрите на меня, пожалуйста, – удерживая мою руку, он не давал мне уйти. – Если вы выйдете за меня, я смогу вас защитить.

Я испуганно на него посмотрела, закрыла глаза, нервно сглотнув и облизнув губы, тихо сказала:

– Вы совсем меня не знаете, Фабио.

– Я достаточно вас знаю, чтобы понять какая вы. Вы именно такая, какой я вижу свою жену, – он гладил мои пальцы руки, которую продолжал сжимать.

Парень приложил мою ладонь к своей груди, продолжая внимательно смотреть мне в глаза. «Милый, милый мальчик. Как же он смотрит. Любая бы утонула в таких чистых, как небо глазах», – думала я и сердце сжималось.

– Фабио, я вас не люблю. – Это не важно, я дам вам защиту.

– Я замужем, – тихо сказала я.

Его глаза потемнели, я почувствовала ладонью, как сердце его пропустило удар, и он задержал на пару секунд дыхание. В глазах парня появилась грусть и сожаление, а через секунду взгляд стал сердитым.

– Вы от него… от своего мужа прячетесь?

Я, опустив ресницы, отрицательно замотала головой.

– Почему тогда он вас не защищает? Значит, он недостоин быть вашим мужем, – с дрожью в голосе сказал он.

Глаза Фабио загорелись ненавистью к мужчине, которого он совсем не знал, и я удивилась его порыву. Неужели парень так влюблён? Он и знает-то меня всего ничего. «О, Дева Мария! И за что мне это? Что же я делаю не так? За что мне это всё сразу?» – в отчаянье подумала я.

– Вы ничего не знаете, Фабио. Он не знает, что я прячусь, потому что он далеко. Он моряк и сейчас очень далеко отсюда, – сказала я и слёзы стали наворачиваться на мои глаза.

Я осторожно вытянула свою ладонь из его руки и поспешила отвернуться, продолжая развешивать оставшееся бельё.

– Бьянка…

– Я думаю, Фабио, что мне нужно уехать, – перебила я его. – Не стоит мне больше здесь оставаться, – твёрдо сказала я, торопливо зажимая прищепки на белье.

Он стал позади меня, и я замерла. Парень вздохнул и тихо сказал:

– Пожалуйста, не уезжайте. Я всё понимаю и больше не буду вас тревожить своими чувствами. Только не уезжайте. Оставайтесь здесь сколько захотите.

Я услышала, как он выдохнул. Мы молчали.

Когда мы закончили развешивать бельё, Фабио ушёл завершить дела на вилле, а я, взяв полотенце и чистую одежду, пошла в прачечную, чтобы принять душ перед ужином. Я пыталась расслабиться под тёплыми струями воды, которая смывала с меня дневную усталость, и снова думала. Скоро Марко должен вернуться из рейса, нужно отправить ему телеграмму, но как это сделать, чтобы он её получил, ещё не знала. Я боялась, что телеграмму могут вынуть из почтового ящика люди Катальдо, но выхода другого у меня нет, я должна сообщить мужу о своём местонахождении. Он приедет за мной, и мы уедем подальше отсюда, в Рим или Милан, в большом городе проще затеряться. Ещё Фабио сегодня озадачил меня своим признанием. Я, конечно, замечала его взгляды, но никак не могла подумать, что парень так серьёзно настроен. Какой же он романтик, что готов взять в жёны малознакомую женщину.

Я надела на комбинацию чистую белую блузу, юбку ниже колен и посмотрела в старое мутное зеркало на стене с керамической старинной плиткой. От влаги мои карамельные локоны закрутились завитками вокруг лица, щёки зарумянились от тёплой воды, тёмно-карие глаза заискрились. За время, проведённое здесь, я действительно стала выглядеть лучше, свежий горный воздух шёл мне на пользу. Я расчёсывала волосы, когда увидела в отражении зеркала приближающуюся Джулию. Она остановилась в шаге от меня и с высокомерным выражением лица прошипела:

– Держись подальше от Фабио, сучка. Он мой. Поняла?

– Тебе не кажется, что ты много на себя берёшь, Джулия? – не поворачиваясь к ней, спокойно ответила я, продолжая расчёсывать волосы. – Он вправе сам решать, кто ему нужен.

– Пока ты не появилась здесь, я его вполне устраивала. Откуда ты только взялась? – презрительно фыркнула она, сверкая глазами. – Сбежала от позора небось, шлюха, и решила совратить парня?

– Кто и пытается его совратить, и обманом женить на себе, так это ты. Я такими методами не пользуюсь.

Заколов волосы на висках, я повернулась к ней. На лице девицы была неприкрытая ненависть. Она аж покраснела от злобы.

– Такой мужчина как Фабио не заслуживает того, чтобы его обманывали. Он достоин лучшей женщины и это явно не ты. Хвала Деве Марии, что он это понимает, потому что не настолько глуп, как ты думаешь. Он знает, чего ты стоишь.

Я взяла свои вещи и направилась к выходу. Пройдя мимо неё, я почувствовала резкую боль, потому что девица схватила меня за волосы, рывком оттащила обратно и толкнула к стене. Я ударилась о зеркало, которое разбилось, и почувствовала острую боль в области виска. Джулия тут же подскочила ко мне и, схватив меня за плечи, стала трясти так, что я билась спиной о стену. Мне удалось дотянуться до её лица и оставить красные царапины на щеке, от чего она взвизгнула, но меня не отпустила.

– Стерва! Я тебе покажу, как чужих мужиков отбивать! – проорала она.

Я схватила её за руки и пыталась отцепить от себя, но безрезультатно, потому что она была крупнее меня, выше на полголовы и оказалась очень сильной. Я стала толкать её в грудь, но она вцепилась в мои волосы. Было очень больно. Казалось, что она сейчас сдерёт с меня скальп, и я ударила её ногой. Она зашипела, как взбесившаяся кошка, но не отступила.

– Шлюха! Ненавижу! – орала Джулия истерическим, визгливым голосом.

Я зажмурила глаза от боли и продолжала пытаться избавиться от её хватки. Девица ещё сильнее меня прижала к стене так, что я ударилась затылком. У меня потемнело в глазах уже от сильного удара и, если бы она меня не держала, то я точно бы упала на пол, потому что перед глазами всё поплыло. Успела только заметить метнувшийся силуэт парня с криком:

– Джулия! Сумасшедшая!

Помутневшим взглядом я разглядела, как Фабио схватил Джулию, прижав её руки к туловищу, оттаскивал от меня, а она пыталась вырваться из его захвата и издавала рычащие звуки, как бешеная кошка.

– Стерва! Шлюха! Я убью тебя!

Парень выволок её на улицу, и я услышала его строгий голос:

– Убирайся отсюда, Джулия! Никогда больше не появляйся на вилле!

– Фабио, ты не можешь меня прогнать, после всего что…

– Ничего не было! – перебил он её. – Чтобы я тебя больше здесь не видел, – строго процедил он.

Сползая по стене на пол, я прижала ладони к лицу. Голова кружилась, в висок давила острая боль, вся кожа под волосами горела. Я прижала колени к груди и, положив голову на них, обхватила ноги руками. Из глаз текли слёзы, меня всю трясло. Крики злобной девицы стихли, и через минуту я услышала приближающиеся ко мне шаги. Подняв лицо, я увидела Фабио, который, присев около меня на корточки, осторожно пальцами тронул мою щёку и прошептал:

– Дьявол.

Он встал и отошёл на несколько секунд, а я услышала шипящий звук воды из крана. Вернувшись, Фабил сел на колени и мокрым полотенцем стал аккуратно вытирать кровь на моём виске. Слегка зацепил порез, и я зашипела.

– Простите, Бьянка. Пойдёмте в дом. Нужно обработать порез и вам нужно полежать.

Я кивнула головой и, позволив ему меня поднять, встала. Распрямившись, я с ужасом обнаружила, что моя блузка разорвана, как и лиф комбинации, открывая наполовину мою грудь. Я поторопилась обрывками одежды прикрыться. Голова закружилась, и я чуть не упала, но сильные руки Фабио меня удержали, прижав к себе. Не говоря ни слова, он подхватил меня на руки и понёс в дом.

Глава 14. Крушение надежд

Когда мы вошли в дом, нас встретила в холле донна Мария. Прижав руки к груди, она на выдохе севшим голосом изумилась:

– Мамма мия! Что случилось?

– Нонна, потом, – кинул Фабио и поторопился отнести меня в комнату.

– Фабио, я смогу сама идти, – попыталась я настоять, чтобы он поставил меня на ноги, но парень не послушал и, зайдя в мою комнату, уложил на кровать. Осторожно придержав мою голову, опустил её на подушку.

– Лежите, Бьянка. Голова кружится?

Я молча кивнула. Он сжал челюсти, заиграв желваками. Блеснув глазами, он отвёл на секунду взгляд, потому что злился на Джулию, и снова тепло посмотрел на меня.

– Не вставайте. У вас может быть сотрясение.

В комнату вошла донна Мария с аптечкой и, отодвинув внука от кровати, твёрдым голосом сказала:

– Иди, мой мальчик, мы сами справимся.

Она заботливо мокрой салфеткой промыла от крови рану и обработала порез. Её руки были мягкими и тёплыми, и я вспомнила маму. Донна Мария с нежностью погладила меня по руке и мягко сказала:

– Лучше зашить порез, чтобы шрам был аккуратный и не испортил такое красивое личико.

Я настороженно посмотрела на женщину.

– Не бойся. Знаешь сколько раненных в войну я выходила. У нас на вилле был мини-госпиталь, и я всё умею делать, – грустно улыбнулась она.

– Хорошо, – кивнула я, согласившись.

Она достала иглу с ниткой из аптечки и шприц с ампулой. Наполнив его новокаином[12], она профессионально сделала несколько уколов вокруг раны.

– Теперь не будет больно, – успокоила она меня, поглаживая по руке.

Через несколько минут донна Мария приступила к процедуре. Она уверенными движениями наложила швы на порез и помазала какой-то мазью, которая приятно холодила горящую кожу.

– Ну вот и всё. Теперь отдохни, девочка. Потом переоденешься и поешь, – она провела ладонью по моим волосам. – Посидеть с тобой или побудешь одна?

– Спасибо вам большое. Не беспокойтесь, донна Мария. Я немного полежу сама. Ничего страшного.

Пожилая женщина наклонилась и поцеловала меня в лоб. На глаза мне навернулись слёзы от такой заботы совершенно чужих мне людей. Она ушла, и я услышала за дверью тихие голоса. Фабио всё это время стоял в ожидании под дверью и, видимо, интересовался, моим состоянием. Донна Мария его успокоила, и голоса удалились, а я осталась наедине со своими мыслями. Нельзя мне больше оставаться здесь. Не хочу быть проблемой и обузой. Осознав, что Фабио серьёзно настроен, я не могла здесь больше оставаться. Не хочу, чтобы он расстраивался и расхлёбывал проблемы из-за моего пребывания в их доме. Лучше уехать сейчас, пока он ещё сильнее не привязался ко мне, если у него действительно серьёзные чувства. Он молод пусть живёт своей жизнью. Я всё равно не могу ответить ему взаимностью и дать любовь, на которую он будет надеяться. Размышляя, я стала проваливаться в сон.

Проснулась я на рассвете следующего дня. Усталость и эмоциональное потрясение так меня вымотало, что я спала очень крепко. Даже не помню, снилось ли мне что-то. Я медленно села в кровати, опустила ноги на пол и осторожно встала. Подойдя к шифоньеру с зеркалом, я посмотрела на своё отражение. Шов, который сделала донна Мария, был очень аккуратным и почти весь скрывался под волосами. Да, удручающее зрелище: волосы растрёпаны, одежда разорвана и взгляд загнанного зверя, который не знал, куда ему бежать. Эти недели, которые я провела здесь, дали мне передышку, но теперь нужно было бежать дальше. Я не могу здесь оставаться из-за Фабио. Это будет безжалостно по отношению к нему.

Я медленно переоделась, потому что голова ещё немного кружилась. Умывшись и причесавшись, я вышла из комнаты, чтобы прогуляться немного, а потом помочь донне Марии на кухне с завтраком.

Шла по вымощенным камнем дорожкам, вдоль которых пестрели разными цветами кусты роз, и наслаждалась красотой природы. Кипарисы и сосны Пинии[13], нагреваемые лучами утреннего солнца, наполняли воздух нежным хвойным ароматом, а прохладный утренний ветерок обдувал свежестью, разнося по округе нежный запах цветов.

Немного прогулявшись, я почувствовала головокружение и присела на скамейку в саду. Закрыв глаза, я вдохнула аромат цветов апельсинового дерева. Рано утром здесь было так тихо и спокойно, только пение ранних птиц и шелест листьев на ветру наполняли сад звуками. Услышав тихие шаги, я открыла глаза и увидела перед собой Фабио в чёрных брюках, белой рубашке с закатанными рукавами и чёрной жилетке.

– Доброе утро, Бьянка, – улыбнулся он и сорвал с дерева веточку с цветками апельсина.

– Доброе утро.

Он присел рядом со мной и протянул мне цветок. Ничего не сказав, я приняла его и вставила в свои волосы. Фабио улыбнулся.

– Хорошо выглядите, Бьянка. Как себя чувствуете?

– Лучше. Спасибо вам за заботу.

– Я хочу перед вами извиниться, – я повернулась, и наши глаза встретились, – за Джулию… она как с цепи сорвалась. Это я виноват.

– Что вы, Фабио. Вы не виноваты в том, что она неуравновешенная психопатка, – улыбнулась я.

– Может, я дал ей повод на что-то надеяться… Но вы правы, что это не оправдывает её поступка. Мне очень жаль, что это произошло, – в голосе парня звучало искреннее сожаление.

– Фабио, мне нужно будет отправить телеграмму. Вы сможете меня отвезти на почту?

– Конечно, Бьянка. Поедем, когда скажите, – посмотрев на меня, он спросил: – Вы всё-таки уезжаете?

– Вы же прекрасно понимаете, что рано или поздно это произойдёт, – тихо сказала я.

– Да, Бьянка, я всё понимаю, – сдавленным голосом ответил парень.

Я встала и, посмотрев в его голубые глаза, сказала:

– Я пойду, помогу донне Марии.

– Только не торопитесь, может снова закружиться голова, – идя за мной, обеспокоенно предостерёг Фабио.

Порез очень быстро заживал, и уже через пять дней донна Мария сняла швы, посоветовав продолжать мазать шрам мазью, которую мне оставила. Время шло своим чередом, на вилле Фортино было тихо и спокойно, но во мне поселилась тревога, которая не давала мне покоя. Предчувствие, что должно что-то произойти нехорошее стало посещать меня всё чаще, и я твёрдо решила завтра дать телеграмму Марко, который должен вернуться из рейса через несколько дней.

Мы с Донной Марией накрывали стол к ужину, когда она ко мне обратилась:

– Тебе уже лучше, Бьянка? Ты мажешь шрам мазью, которую я тебе дала?

Она подошла ко мне и внимательно посмотрела на шов, аккуратно взяв меня за подбородок.

– Да. Спасибо вам, донна Мария.

– Перестань. Я чувствую свою вину из-за Джулии. В неё будто бес вселился. Совсем с ума сошла девчонка, – она покачала головой. – Я давно заметила, что она бегает за Фабио, а он был слишком мягок с ней, видимо, поэтому она решила, что уже имеет на него какие-то права.

Я молчала, не зная, что на это ответить. Женщина тепло на меня посмотрела и сказала:

– Но теперь она и близко не подойдёт к нашему дому. И ты больше не будешь работать на жасминовой плантации.

– Я скоро уеду, донна Мария. Не беспокойтесь, – сказала я, расставляя тарелки.

Я посмотрела на неё, заметив, что женщина замерла в недоумении.

– Тебе здесь плохо? – всплеснула она руками.

– Нет, что вы! Я вам очень благодарна за ваше участие, доброту и я очень полюбила это место, но я… я не могу больше пользоваться вашим гостеприимством, – севшим голосом ответила я.

Я действительно привязалась к этой семье. Они были очень хорошими и замечательными, но я нарушила их покой, у меня своя жизнь, свои проблемы, в которые я больше не могу их вмешивать.

– А как же… – вымолвила она, присаживаясь на стул и сжимая в руках полотенце.

– Фабио? – спросила я.

– Вы были бы прекрасной парой, – с улыбкой посмотрела она на меня.

Я подошла к ней. Присев рядом, после короткой паузы, собралась с мыслями и сказала:

– Я говорила об этом с ним. Я не могу выйти за него, донна Мария, – пожилая женщина подняла на меня свои голубые глаза, которые блестели. – Потому что я уже замужем, и я его не люблю, – донна Мария удивилась и вздохнула. – Я уеду. Так будет лучше для всех. Я дам завтра телеграмму мужу, и он приедет за мной.

– Санта Мария! Девочка, почему же ты здесь, а не с мужем?

Пожилая женщина снова всплеснула руками, как истинная итальянка. Решила довериться ей, я почему-то чувствовала, что ей можно рассказать правду, но, конечно, не всю. Мне хотелось быть с ней честной, потому что она мне доверяла и очень хорошо относилась, поэтому я рассказала ей всё, утаив только, кем является мужчина, от которого я прячусь.

– Моя девочка, ты правильно сделала. Надеюсь, твой муж скоро вернётся за тобой, – она погладила меня ладонью по руке, лежащей на коленях. – Я понимаю, почему ты понравилась Фабио, – улыбнулась она. – Жаль, что не судьба тебе стать моей невесткой, – сказала она, по-матерински похлопав меня по руке.

После этого разговора, когда я открылась донне Марии, мне стало намного легче на душе, и Фабио не держал на меня обиду. Все эти дни, после случившегося, он был очень внимателен ко мне, но никогда не переходил границ. Мы общались, как хорошие друзья. Наверное, только отец его был не в курсе моей ситуации. Синьор Фортино тоже был ко мне добр и вежлив. Он осудил поступок Джулии и, даже разговаривал с её родителями после случившегося.

После ужина мы с Фабио гуляли в саду, дыша прохладным воздухом и наслаждаясь тишиной, нарушаемой только стрекотанием цикад и сверчков. Солнце уже садилось за чёрные слоны гор, озаряя небо тёмно-оранжевым свечением.

– Как здесь тихо, – улыбнулась я. – Очень красиво и легко дышится.

– Я тоже люблю это место и наш дом. Здесь история моей семьи, многих поколений, – задумчиво сказал Фабио.

Он прислонил ладонь к стволу большой сосны Пинии у дорожки, по которой мы шли, и улыбнувшись сказал:

– Знаете, что соснам и кипарисам на этой аллее почти двести лет?

– О, это очень здорово, – удивилась я.

– Представляете, Бьянка, сколько они пережили? Сколько всего они видели? Целые истории, трагедии, исторические перемены… – парень снова задумался.

Я подошла к сосне и прислонила ладони к шершавому стволу, прижавшись к рукам щекой. Наши глаза встретились и, смутившись пристального взгляда Фабио, я опустила ресницы. Он осторожно, словно боясь меня вспугнуть, заправил за ушко, упавшую мне на лицо прядь волос и слегка коснулся моей щеки. Его касания были такими лёгкими и нежными, как дуновение ветерка, и я застыла, не в силах пошевелиться. Так спокойно мне стало и хорошо, что я на минуту забыла обо всех своих проблемах. Фабио молчал, и в этой тишине мне даже показалось, что я слышу его дыхание. Я открыла глаза и увидела, что он, облокотившись плечом и положив голову на ствол сосны, смотрел на меня с нежной улыбкой.

– Какая милая сцена, – вырвал нас из задумчивости хрипловатый мужской голос.

Мы оба повернулись и увидели двух приближающихся мужчин в чёрных костюмах. Моё сердце словно остановилось, я даже перестала дышать, а потом, сделав гулкий удар и больно кольнув, поскакало как сумасшедшее. Я посмотрела на Фабио, а он в недоумении, увидев мой испуг, перевёл взгляд на мужчин, которые приближались к нам.

– Вы на частной территории, синьоры. Прошу вас покинуть её, – твёрдым голосом сказал парень.

Катальдо усмехнулся, глядя на Фабио и, затянувшись сигаретой, перевёл взгляд на меня.

– Бьянка, я предупреждал, чтобы ты не вздумала бежать, – он кинул сигарету и затушил её ногой, засунув одну руку в карман брюк. – И что я тебя всё равно найду.

Я прижалась спиной к сосне и пальцами судорожно вцепилась в ствол, словно пытаясь удержаться. Паника охватила меня, страх сковал моё тело. Катальдо подошёл очень близко и строго сказал, сверкнув на меня своими чёрными глазами:

– Пора возвращаться. Попрощайся со своим воздыхателем, – его лицо было невозмутимо, только верхняя губа слегка дёрнулась.

Я продолжала стоять, как онемевшая, не в силах пошевелиться. Наконец-то преодолев страх, еле шевеля губами, я смогла произнести:

– Пожалуйста, синьор, отпустите меня, – его губа снова дёрнулась. – Зачем я вам?

– Странный вопрос, Бьянка. Я думал, всё очевидно, – сказал он с пошлой ухмылкой.

Я закусила губу от бессилия и на глаза навернулись слёзы. Мужчина с раздражением отвернулся на секунду, снова посмотрел на меня и дёрнул меня за руку, притянув к себе. Я инстинктивно стала сопротивляться, и Фабио кинулся на Катальдо.

– Оставьте её! – мужчина в раздражении оттолкнул парня, но тот снова бесстрашно ринулся на него и тут же получил удар в челюсть от Франко, подоспевшего на помощь своему боссу.

С сочувствием и испугом посмотрела на Фабио. Он потёр челюсть и снова смело кинулся на Франко, но смог только вскользь нанести удар ему челюсть, тут же получив в ответ сильный удар в солнечное сплетение. Фабио удержался на ногах, согнувшись, сразу же получил новый удар и упал на землю. Катальдо держал меня, крепко сжимая мои плечи и прижимая спиной к себе. Я с ужасом смотрела, как бездушная громила избивает парня. Стала вырываться и с надрывом в голосе просить:

– Пожалуйста, остановитесь! – обжигающие слёзы текли по моим щекам.

Мы были довольно далеко от дома, чтобы нас услышали, но я даже была рада этому, потому что не хотела, чтобы ещё и другие могли пострадать от рук этих страшных людей. Фабио лежал на земле, а Франко продолжал его бить ногами. Он достал из-под пиджака пистолет и, наклонившись, приставил его к затылку парня. Фабио пытался встать, сплёвывая кровь, но, почувствовав касание холодного металла, замер. Парень повернул голову в мою сторону. Франко щёлкнул предохранителем, сильнее нажимая на его затылок дулом пистолета. Катальдо крепко прижимал меня к себе, а я в бессилии кусала губы и плакала. Вглядываясь в глаза Фабио, я отрицательно покачала головой, давая ему понять, чтобы он ничего не предпринимал. Его лицо было в крови: губа, нос и одна бровь разбиты.

– Пожалуйста, синьор, оставьте его. Я поеду с вами. Только не трогайте его, прошу вас, – с надрывом, глотая горькие слёзы, молила я.

Моё сердце разрывалось от того, что из-за меня Фабио может погибнуть. Ведь этим людям ничего не стоит убить его. Забирать чужие жизни и распоряжаться ими, будто они вещи, разменные монеты, мелкие сошки в их играх, для них обычное дело.

Франко, не опуская пистолет, посмотрел на своего босса, и я затылком почувствовала, что Катальдо кивнул своему цепному псу.

– Не-ет! Нет! Пожалуйста, – изо всех сил дёрнулась я, отчего руки мужчины ещё сильнее сжали меня так, что я почувствовала сильную боль.

Он потащил меня по дорожке к воротам виллы. Я с ужасом прислушивалась к звукам за спиной. Удар металла о кость, и уверенные шаги за спиной. Выстрела не было, и я с облегчением вздохнула. Но, закрыв глаза, с ужасом осознала, что и таким ударом можно убить человека. Неимоверная сила проснулась во мне и я, вырвавшись из рук мужчины, который слегка ослабил хватку в этот момент, ринулась к Фабио. Упав перед ним на колени, я наклонилась к нему и взяла руками его голову. Он был без сознания. Слёзы застилали мне глаза. Почувствовав липкую, тёплую кровь на его затылке, я подняла ладонь и посмотрела на неё.

– Нет! Фабио! Нет! – в отчаянии кричала я дрожащим голосом.

Я перевернула его на спину и прислонила пальцы к его шее. Окровавленной рукой я нащупала пульс на сонной артерии. «Слава Деве Марии! Он жив», – успела я подумать, как тут же меня снова подхватили руки Катальдо.

– Всё хватит! Мне это уже надоело, – прорычав, выпалил он и, закинув меня на плечо, как мешок с соломой, направился к машине.

Я уже не сопротивлялась. Это было всё равно бесполезно. Только мысль, что Фабио жив, меня успокаивала. Никогда бы себя не простила, если бы… Не хочу даже думать об этом.

Крепко сжав мою талию, мужчина поставил меня на ноги и, придавив к автомобилю, приблизился к моему лицу. Его взгляд, как острые шипы, впивался в меня, губы снова дёрнулись, и он прислонился носом к моему виску, шумно втягивая воздух.

– Я сильно скучал, Бьянка. Ты меня очень расстроила и разозлила, когда сбежала, – он снова посмотрел мне в глаза. – Поэтому даже не вздумай больше делать глупости.

Я стояла в оцепенении и боялась даже пошевелиться. Мужчина провёл пальцами по моей шее и скользнул ниже. Сжав грудь ладонью и, вырвав из моей груди непроизвольный, сдавленный стон, он снова прислонился носом к моей шее.

– Как же ты пахнешь, – прошептал он и поцеловал меня в шею, обжигая горячим дыханием. – Твой сладкий запах сводит меня с ума.

Я до боли закусила губу и зажмурила глаза, в страхе ожидая продолжения. Но неожиданно он взял меня руками за плечи, отодвинул и, открыв дверь автомобиля, подтолкнул внутрь. Онемевшими ногами я забралась в салон, а Катальдо сел рядом. Франко резко тронулся, на скорости удаляясь всё дальше от места, которое я успела полюбить. Слёзы бессилия, страха и боли застилали мне глаза. Я вспоминала тёплые, заботливые руки донны Марии и глаза милого Фабио. Я была им очень благодарна за любовь, которую они успели мне подарить за это короткое время, и благодарила Бога, что они живы. Они забудут меня и заживут прежней жизнью, а я… я подумаю потом, что мне делать. Сейчас у меня даже не было сил бороться, подумаю об этом завтра.

Я прижалась к двери автомобиля, отодвинувшись подальше от Катальдо, отвернулась к окну и тихо плакала. У меня не было истерики, потому что я понимала, что это бесполезная трата сил. Я испытывала панику и смятение в душе, поэтому тихие слёзы тоски по потерянной свободе и спокойствии терзали меня. Понимая, что теперь не будет как прежде, что этот мужчина ворвался в мою жизнь как шторм и навсегда её изменил, разрушив всё, что у меня было. Я с ужасом думала, что будет дальше, что меня ждёт завтра. Всхлипнула от нахлынувших новой волной слёз отчаянья и увидела перед собой платок, протянутый мне мужской рукой.

– Возьми, Бьянка, – на удивление мягким голосом произнёс Катальдо.

Помедлив пару секунд, я взяла платок и снова отвернулась к окну, не проронив ни слова. Я оттирала руки от крови и думала о любимом муже. Сильная боль пронзила сердце от осознания, что он потерян теперь для меня, как и все надежды на семейное счастье в нашем маленьком уютном домике. Мои плечи снова затряслись от рыданий. Слёзы усилившимся потоком стали душить меня. Я закрыла лицо платком. Неоткуда ждать мне помощи, Марко не сможет противостоять этому человеку, а значит, моя участь решена. Такие люди, как Катальдо, добиваются своего любыми способами. Он наиграется и выбросит меня как ненужную, поломанную игрушку, если не убьёт, и я останусь одна с разбитой судьбой, со сломленной волей и без надежды на будущее.

Почувствовав руку на своём плече, я дёрнулась. Но, несмотря на моё сопротивление, его руки ещё сильнее прижали меня к своей груди, так, что я уткнулась в неё лицом. Он был такой горячий, что мне стало трудно дышать, я стала бить его руками по плечам, но мужчина подавлял всё моё сопротивление, ещё сильнее прижимая к себе. Сил совсем не осталось и мои рыдания стали стихать. Эмоциональное потрясение меня вконец вымотало, и я провалилась в забытье.

Глава 15. Клетка для «птички»

Открыв глаза, я поморгала и прищурилась от пробивающегося через шторы солнечного света, который бил мне в глаза. Посмотрела в окно и увидела, что солнце уже было низко, значит, был вечер. «Я что, проспала почти целый день?» – удивилась я. Осматриваясь по сторонам, я пыталась разглядеть обстановку и понять, где я нахожусь. Вспомнила ночные события и, откинувшись на подушки, закрыла глаза, но слёз уже не было. Нужно собраться с мыслями и обдумать случившееся. С ужасом поняла, что лежу под тонким покрывалом в одном нижнем белье и комбинации. Встав с кровати, я стала искать свою одежду. Подойдя к дверям комнаты, дёрнула за ручку, она была закрыта и это меня совсем не удивило. Стала осматривать свою темницу. Спальня была очень большой и богато обставленной: огромная кровать застелена дорогим бельём с вышивкой тонкой работы, над изголовьем красивая фреска с итальянским пейзажем, повсюду старинная мебель с инкрустацией, шёлковые обои в бежево-золотистых тонах, кресла, стулья и софа обтянуты золотистым жаккардом. Я обыскала всю комнату, но моей одежды нигде не было. Открыла большой антикварный гардероб, в котором ничего, кроме постельного белья и полотенец, не было. Вздохнув от безысходности, я решила принять ванну и подумать. Зайдя в уборную, я обнаружила там большую ванну, просторную душевую за перегородкой из матового стекла, туалетный столик с пуфиком, большое в пол окно с лёгкими занавесками, которое хорошо освещало помещение, мраморный пол, на стенах старинную керамическую плитку, большие зеркала, мраморную столешницу с керамической чашей умывальника, латунные краны. Всё кричало богатым убранством. Раздевшись, я посмотрела в зеркало и ужаснулась своему виду: красные опухшие от рыданий глаза, растрёпанные волосы, на лице пятна засохшей крови Фабио, на плечах синяки от хватки Катальдо. Жалкое зрелище: взгляд потухший, плечи опущены, синяки под глазами. Отвернувшись от зеркала, я включила комфортной температуры воду в душевой и стала под живительные струи. Мысли в голове путались от неизвестности. Я абсолютно не понимала, что мне делать, да и что ждёт впереди, я смутно представляла.

Обмотавшись полотенцем, я открыла дверь и тут же натолкнулась на Катальдо. Он был одет в классические чёрные брюки, белую рубашку с чёрной жилеткой и идеально причёсан. Остановившись в дверях, я растерялась на пару секунд, а он прожигал меня взглядом. Я решила снова скрыться за дверью ванной комнаты, но мужчина моментально схватил меня за плечо и затянул в комнату. Я аж ойкнула от боли, потому что он сжал пальцы на моих руках, где уже оставил вчера синяки. От моего возгласа он немного опешил и, посмотрев на мои руки, отпустил меня.

– Не смей от меня прятаться, Бьянка. Я не хочу тебе делать больно, – твёрдым голосом сказал он и окинул взглядом с головы до ног и обратно, остановившись на полотенце.

Я опустила глаза в смущении и обеими руками обхватила полотенце на груди, в страхе, что оно может соскользнуть. Собрала всю свою храбрость и, подняв на него взор, сказала:

– Тогда отпустите меня, синьор, домой, – он молча, смотрел на меня суровым взглядом. – Скоро вернётся мой муж. Что он подумает?

Мужчина издевательски рассмеялся и, приблизившись ко мне почти вплотную, чуть склонился над моим лицом. С лёгкой улыбкой он тихо произнёс:

– Ты правда думаешь, что меня беспокоит это?

Он был так близко, что я стала пятиться назад и упёрлась в огромный комод, а мужчина облокотился рукой о него, не давая мне убежать в сторону. Его губы стали приближаться к моему лицу, и я отвернулась, опрометчиво открыв свою шею. Катальдо приблизился и в миллиметре от неё почти прошептал:

– Меньше всего я думаю о твоём муже, Бьянка, – его слова вибрировали на моей коже, а дыхание обжигало.

Внутри меня всё сжалось от страха, но, набравшись смелости, я выпалила:

– Вы ненормальный! Думаете, вот так, средь бела дня можно похитить человека и делать с ним всё, что захотите?! Я вам не игрушка! – я толкнула его руками в грудь, но он даже не сдвинулся с места, второй рукой прижав меня к комоду. – Средневековье какое-то! Отпустите меня немедленно!

Я дала ему пощёчину, но мужчина только улыбнулся. Внутри меня уже клокотало возмущение и ненависть. Его улыбка меня ещё сильнее разозлила, и я попыталась вцепиться ногтями в его лицо, но он перехватил мои запястья стальной хваткой и тут же убрал мои руки от своего лица. От нашей борьбы полотенце сползло, оголив грудь и повиснув на моих бёдрах, потому что Катальдо прижимал их собой к комоду. Всё. Не было у меня вариантов к отступлению. Я в сравнении с ним была маленькой и беспомощной, как травинка против урагана, как песчинка против шторма. Он ловко повернул меня к себе спиной, лишив возможности действовать руками и последней защиты в виде полотенца. Я осталась полностью обнажённой.

– Успокойся! Я не хочу тебе делать больно, – прорычал он мне на ухо и впился губами в изгиб моей шеи, жадно лаская его языком и переходя на плечо.

Одной рукой он сжимал меня, не давая пошевелиться, а второй скользнул по животу, на внутреннюю сторону бедра. Я машинально сжала ноги, и он больно надавил пальцами на мою чувствительную кожу, пытаясь заставить разомкнуть их, но я изо всех сил продолжала сжимать, не пуская его. Тогда Катальдо ещё сильнее прижал меня к себе, и я почувствовала его каменную эрекцию под брюками. Его рука быстро переместилась, скользя по моему голому телу, вверх к груди. От его прикосновения мои соски тут же сжались и стали твёрдыми. Он потёр их пальцами, продолжая целовать и кусать мою шею. Так сильно сжал грудь, что я вскрикнула от боли. Мужчина провёл языком по моему уху, оставляя влажный след. Мне были неприятны его грубые ласки настолько сильно, что хотелось разрыдаться и забиться в угол, как делают маленькие дети. Я ненавидела его, его прикосновения, его поцелуи. От мысли, что будет дальше, от моего бессилия что-либо изменить, слёзы потекли по моим щекам, и дрожащим голосом я взмолилась:

– Пожалуйста… не надо.

Мужчина остановился, скользнув рукой по моему животу, затем бедрам, и отпустил меня, но не отошёл. Я продолжала стоять, боясь пошевелиться, и слушала его сбивчивое, жаркое дыхание.

– Я подожду, когда ты попросишь, чтобы я не останавливался, – услышала по голосу, как он усмехнулся.

– Этого никогда не будет, – процедила я сдавленным голосом.

Он провёл ладонью по моей ягодице.

– У тебя идеальная попка, – неожиданно игриво сказал.

Мужчина резко обхватил пальцами мою шею, сильно сжал её и, вплотную приблизившись губами к моему уху, тихо сказал:

– Я всегда добиваюсь своего, Бьянка. Чем скорее ты смиришься с этим, тем меньше боли ты испытаешь.

Катальдо отпустил меня, наклонился и поднял полотенце с пола. Он прислонил его к моей спине, а я обмоталась им, скрывая свою наготу.

– Франко! – неожиданно выкрикнул он, и я повернула голову в сторону двери.

В комнату тут же вошёл его подручный с чемоданами в руках и положил их на кровать, холодно блеснув на меня глазами. Катальдо поправил свою чёлку рукой и, сунув руки в карманы брюк, сказал:

– Это твои вещи. Мария принесёт ужин в комнату. В моё отсутствие посидишь под замком, – строго отчеканил и, проходя мимо Франко, бросил ему. – Поехали в бордель.

Мужчины вышли, и я услышала, как в двери повернулся ключ. На дрожащих ногах я подошла к кровати, села на неё и разразилась рыданиями. Мне хотелось спрятаться, исчезнуть, чтобы его руки никогда больше не касались меня. Я вспомнила нежного Марко и, ещё сильнее всхлипнув, залезла под одеяло. Сжав подушку руками, я заливала её горькими слезами. Мысли о муже вернули меня в тот день, когда он единственный раз был со мной груб, но даже та грубость не была мне так неприятна, как прикосновения этого жестокого человека. В воспоминаниях всплыл образ Витторио, его страстный, сладкий поцелуй, его пальцы на моём лице, и приятное тепло разлилось внутри чувственным томлением. Я закрыла глаза. Мне захотелось снова ощутить его поцелуй, аромат его одеколона, смешанного с кубинским табаком и кофе, прижаться к его телу… «Дева Мария!» – я снова ощутила желание к этому мужчине. Порочные мысли о нём, в которых я представляла, как мы занимаемся сексом в его кабинете, стали мучить меня и слёзы перестали литься из моих глаз. Жалость к себе сменилась жгучим желанием быть с этим мужчиной. И это желание придало мне сил и храбрости бороться за свою свободу. Но Марко… и я снова возненавидела себя за то, что в мыслях изменяла своему мужу.

Мои мысли прервал щелчок ключа в двери. В комнату вошла Мария с подносом. Полненькая женщина пятидесяти лет посмотрела на меня с улыбкой.

– Синьора, я принесла вам ужин, – она поставила поднос с едой на стол.

– Я не хочу есть, – буркнула я, не поднимая головы.

– Но вы должны поесть. Синьор Катальдо приказал…

– Меня не интересует, что приказал этот тиран! – не сдержалась я, повысив голос.

Я чувствовала, что женщина стояла, не двигаясь, и смотрела на меня. Я подняла голову и увидела её растерянный взгляд. Она руками сжимала фартук и, помедлив, сказала:

– Пожалуйста, синьора, он будет очень сердиться.

Я села в кровати, удерживая руками полотенце на груди. «Боже! Неужели он и прислугу свою тиранит и держит в страхе?» – ужаснулась я. Тёмные глаза женщины излучали теплоту, и я ей уступила. Не хотела я, чтобы она испытала на себе гнев этого жестокого человека.

– Хорошо, Мария. Только мне нужно одеться, – я медленно выползла из-под одеяла.

– О, синьора, я разберу ваши вещи, – приободрившись, улыбнулась она и направилась к чемоданам с моими вещами.

Женщина открыла их и ахнула. Одежда была небрежно закинута внутрь и безжалостно смята. От одной мысли, что этот отвратительный Франко рылся в моём нижнем белье, мне стало противно. Я подошла к ней и, найдя в этой беспорядочной куче нижнее бельё и лёгкое платье, посмотрела на женщину.

– Я всё поглажу, синьора, – улыбнулась она тёплой улыбкой.

– Зовите меня Бьянка, Мария, – улыбнулась я ей в ответ. – Я буду вам благодарна, если вы это сделаете. Хотя прекрасно бы сделала это сама.

Мария забрала чемоданы и вышла из комнаты, снова закрыв меня на ключ. Я вздохнула и пошла в ванную комнату, чтобы одеться. Судя по тому, что Катальдо уехал в бордель развлекаться, он вернётся нескоро, и, скорее всего, до завтра мне не стоит бояться его появления. Я вздохнула с облегчением и оделась. На туалетном столике лежали новые расчёски и щётки для волос, а также много косметики, дорогие крема, лосьоны, масла, пудра – всё было новое. «Чёртов извращенец! Он что, готовился заранее или я здесь не первая?» – возмутилась я от догадки. Взяв щётку, я расчесала уже почти высохшие волосы и уложила их. Вернувшись в комнату, я присела за стол и решила немного поесть, чтобы не расстраивать Марию, но кусок в горло не лез. Я смогла осилить только совсем немного счиалателли[14] и брускетту с рикоттой[15], запив это всё апельсиновым соком. Когда я закончила, вернулась Мария с несколькими моими платьями, ночной сорочкой и халатом, которые она повесила в гардероб.

– Остальное я принесу завтра, – улыбнулась женщина и подошла к столу. – Бьянка, вы почти ничего не съели, – расстроенно произнесла она.

– Всё очень вкусно, Мария, но у меня правда нет аппетита, – она взяла поднос. – Оставьте, пожалуйста, сок, я потом ещё попью.

– Хорошо, синьора.

Женщина ушла, а я в раздумьях мерила комнату шагами. Через два часа, я уже изучила её наизусть, каждый уголок, каждое пятнышко на стене. За окном был виден красивый сад заднего двора, терраса и бассейн. Я посмотрела на всю эту красоту в закатных лучах солнца, и отчаяние опять охватило меня. «Золотая клетка для маленькой птички», – сердце сжалось от тоски. Так и застыла я у окна, пока солнце совсем не скрылось за скалистыми горами и всё погрузилось в темноту. Я забралась в кровать и, откинувшись на подушки, лежала, глядя в пустоту белого потолка. Всё перебирала варианты побега и ничего дельного не могла придумать. Если он меня нашёл в деревенской глуши, когда ни одна душа не знала, куда я уехала, то с его виллы, незамеченной я точно не смогу выскользнуть. Слёзы отчаяния опять потекли из моих глаз, смачивая белоснежные наволочки с шёлковой вышивкой, когда я уткнулась в них лицом, словно ища защиты.

Глава 16. Сопротивление бесполезно?

Всю ночь я плохо спала, ворочалась с боку на бок, вставала, ходила по комнате и не могла найти себе места. Снова ложилась и проваливалась в сон, но тревожные мысли не давали мне покоя, пробуждая в моём подсознании странные сны. Мне то снился муж, как мы были счастливы раньше, смеялись и любили друг друга, то этот отвратительный Катальдо, как он грубо ласкал меня, и я просыпалась в холодном поту. Побродив по комнате, не находя себе места, снова засыпала.

Сладкий, чувственный поцелуй с ароматом кофе. Тёплые руки ласкают меня уверенно и страстно. Всё моё тело налилось желанием. Я глажу сильные плечи и, в трепетном ожидании самого приятного продолжения, выгибаюсь навстречу горячим губам, которые целуют мою шею, грудь и шепчут:

– Бьянка, ты нужна мне.

Мои руки расстёгивают последнюю пуговку на белоснежной рубашке и стягивают её с сильных плеч, лаская их и рельефную грудь. Тёмные волоски щекочут мои ладони, которые скользят по его груди, животу, на спину и пальцами сжимают её, требуя продолжения более откровенных ласк. Мужские губы целуют мою грудь, плечи, доводя меня до сладостного исступленья. Мои страстные стоны и наше сбивчивое дыхание нарастает. Моё тело ломит от жгучего желания, и я шепчу ему в губы:

– Только не отпускай меня…

Горячие губы спускаются ниже, покрывая мою грудь и живот приятными, горячими поцелуями. Щетинистый подбородок царапает мою кожу, а язык выводит горячие круги вокруг пупка, поднимая волну эйфории. Крепкие и ласковые руки скользят по моим бёдрам, а мои пальцы гладят, сжимают каштановые волосы на голове, и я полностью отдаюсь своим ощущениям, отпуская все страхи, разрушая все границы и рамки, которые меня сдерживали. Наши стоны наполняют кабинет аввокато Черизо.

Я открыла глаза и в тусклом свете рассвета, пробивающимся в окна, обнаружила, что сжимаю пальцами подушку, прижавшись к ней щекой. Тело всё изнывало от желания и приятного ощущения чувственных ласк. Я физически ощутила всё как наяву, даже запах Витторио и вкус его губ, поэтому с сожалением вздохнула, что это был всего лишь сон. Медленно встав с постели, я подошла к окну. Наблюдая, как встаёт солнце, я долго не могла оторваться от окна. Опустив взгляд вниз, на бассейн, я увидела приближающегося к нему абсолютно обнажённого Катальдо. Выйдя с террасы, он подошёл к краю, нырнул в воду и широкими гребками поплыл к противоположенному бортику. Я в смущении отвела взгляд и отошла от окна. Решила принять душ и переодеться.

Выйдя из ванной, я обнаружила в комнате Марию. Она раскладывала мои вещи в ящики комода.

– Доброе утро, Мария, – поприветствовала я её.

– Синьора Бьянка, доброе утро! – широко улыбнулась мне женщина. – Я принесла ваши вещи. Такое хорошее утро. Я сейчас принесу вам завтрак. Что вы любите на завтрак? – защебетала она.

– Просто кофе и брускетты, больше ничего не нужно, – улыбнулась я ей и достала из шкафа белый сарафан на пуговках с пышной юбкой ниже колен.

Через десять минут Мария вернулась с пустыми руками и, смущённо посмотрев на меня, сказала:

– Синьор Катальдо сказал, что вы должны спуститься к завтраку на террасу.

– Лучше я останусь голодной, Мария, чем буду завтракать с ним, – сжала я кулачки в гневе.

– Но, синьора… – женщина испуганно на меня посмотрела, но я была непреклонна, потому что не хотела видеть этого наглого и бесчувственного чурбана.

– Нет, Мария! Передайте вашему хозяину, что я ни за что не буду с ним завтракать.

Женщина ещё немного помялась в дверях и вышла, закрыв дверь. Да, Мария была очень обязательной и исполнительной, видно, Катальдо своей прислуге спуску не давал. Не прошло и пяти минут как дверь распахнулась и в комнату стремительно вошёл хозяин виллы собственной персоной. Я стояла у окна и повернувшись встретилась с его сверкающими как угли глазами. «Хорошо, хоть, одетый», – подумала я. Он был одет в безупречной белизны рубашку, верхние пуговицы которой были расстёгнуты, и чёрные брюки.

– Бьянка, я предупреждал, чтобы ты мне не перечила?! – отчеканил он, раздувая в гневе ноздри.

Гордо вздёрнув подбородок, я ответила:

– Я не голодна, синьор.

– Меня не интересует, голодна ты или нет! Я сказал спуститься, значит, ты должна спуститься, – Катальдо ещё ближе подошёл ко мне, обдав своим амбровым ароматом с нотками сандала и лёгким шлейфом ванили и апельсина.

Он несколько секунд смотрел в мои глаза, пытаясь меня смутить и подавить своим взглядом. Хоть ноги мои и предательски слабели от его вида, но я не желала сдаваться.

– А меня, синьор, не интересуют ваши желания, – выдавила я сквозь зубы.

Мужчина сжал челюсти, не сказав ни слова, схватил меня за руку и потянул за собой. Я отчаянно пыталась вырваться, цепляясь за мебель и дверной проём.

– Отпустите меня немедленно! Ненавижу! – я колотила его руками по плечу и спине, но хватка у него была железная.

Он крепко схватил меня обеими руками, взвалил на плечо и, нагло просунув руку под юбку, крепко удерживал меня за бёдра. Катальдо шёл вниз по лестнице, на террасу, не обращая никакого внимания на мои протесты.

– Отпустите меня немедленно! Животное! – продолжала я колотить его кулаками по спине и пыталась вырваться.

– Громче, Бьянка! Меня это только ещё больше заводит, – расхохотался он и шлёпнул меня своей ручищей по ягодицам.

«Дьявол!» – как же мне хотелось его убить. Выйдя на террасу, он усадил меня за стол. Я негодовала от такого обращения с собой. Возомнил себя моим хозяином, которому я должна подчиняться беспрекословно.

Я попыталась вскочить, чтобы убежать, но он пригвоздил меня руками за плечи обратно и прорычал, низко склонившись надо мной:

– Сиди! Всё равно далеко не убежишь, – он кивнул в сторону, где неподалёку стоял его цепной пёс Франко и ещё один тип помоложе, кажется, Лоренцо. – Так что, лучше успокойся и насладись завтраком, – ехидно улыбнулся он. – Иначе, мне придётся тебя наказать, чтобы ты стала сговорчивее.

Я замерла и, округлив глаза, смотрела на него в изумлении. Катальдо же только скривил губы в похотливой ухмылке и, схватив меня за лицо, поцеловал в губы жалящим поцелуем, издав громкий чмокающий звук. Потом сел напротив меня, поправил чёлку рукой и, как ни в чём не бывало, приступил к завтраку. Я в ужасе перебирала в голове догадки, какими способами он бы меня мог наказать, и от этого пальцы мои похолодели, а от отвращения желудок свело так, что я не могла заставить себя положить в рот ни кусочка.

Симпатичная девушка в форме прислуги принесла кофе в кофейнике и налила ему в чашечку. Я заметила, каким томным взглядом она посмотрела на хозяина. Девушка подошла ко мне, но я отказалась от кофе.

– Лукреция, налей Бьянке апельсиновый сок. Ты же его любишь, верно? – посмотрел он на меня.

Девушка послушно исполнила его просьбу, одарив меня холодным взглядом.

– Так и будешь сидеть и ничего не есть? – спросил Катальдо, делая глоток кофе.

– Я сказала, что у меня нет аппетита, – отчеканила я.

– Нет так нет. Только есть ты будешь, когда я разрешу. А раз не хочешь сейчас есть, то до моего возвращения будешь голодная.

Мужчина допил кофе и, промокнув салфеткой губы, встал из-за стола, небрежно кинул её на стол и подошёл ко мне. Он схватил меня за руку, подняв со стула и приблизившись к моему лицу, вкрадчиво произнёс:

– Когда я вернусь, Бьянка, советую тебе быть более покладистой, – он прислонился губами к моему виску и шумно вдохнул запах. – Сейчас можешь немного погулять по саду. Лоренцо не будет отступать от тебя ни на шаг, поэтому без фокусов, – он подал знак рукой мужчинам, стоявшим неподалёку и тот, что помоложе, подошёл к нам.

Со злостью я выпалила: – Благодарю, синьор, но я уже надышалась, воздухом! Лучше я пойду в комнату! – дёрнув плечом, я освободилась из его хватки, чего он совсем не ожидал, поэтому изумлённо посмотрел на меня.

Я развернулась и направилась в комнату, где обитала последние две ночи. Лоренцо последовал за мной, как тень. Войдя в комнату, я хлопнула дверью перед носом своего охранника и услышала, как в двери щёлкнул ключ. В бессилии что-то сделать в данной ситуации, я упала на кровать и свернулась калачиком, прижав к животу колени.

Целый день я провела в комнате, меняя положение лёжа на кровати с нервным хождением из угла в угол. И снова все мои мысли были о возвращении мужа. Я сходила с ума от мыслей, что он подумает, когда вернётся и не обнаружит меня дома. «Бедный Марко. Он же чокнется от ревности и неизвестности», – тоска съедала меня. Горячие слёзы отчаяния опять потекли по моим щекам.

Уже к вечеру, рыдая в подушку, я услышала голоса за дверью. Мария переговаривалась с моим стражем и через мгновение ключ в двери щёлкнул. Я вытерла пальцами слёзы на щеках, а в комнату вошла улыбчивая женщина с подносом в руках.

– Бьянка, я принесла вам поесть, – она поставила его на стол и посмотрела на меня приветливым взглядом.

– Спасибо, но я не голодна, Мария, – всхлипнула я, вытирая последние слезинки.

– Вы должны есть. Вы и так очень худенькая. Ослабнете совсем, – сочувственно посмотрела она на меня.

«И пускай, может тогда этот монстр отпустит меня за ненадобностью», – усмехнулась я в мыслях, сползла с кровати и медленно побрела в ванную комнату, чтобы умыться.

Я смотрела на себя в зеркало, когда в отражении увидела ЕГО. Он стоял за моей спиной, спрятав руки в карманах. На нём не было пиджака и жилетки, а рубашка была расстёгнута до середины, открывая взору грудь с тёмными волосами, на которой блестела золотая цепь с распятием. Я замерла, глядя в отражение. Катальдо подошёл ко мне сзади и, взяв за талию, прижал меня к мраморной столешнице с раковиной. Я задержала дыхание, почувствовав прикосновение его разгорячённого тела. Его руки сжались на моей талии и бедре, и он прикоснулся губами к моему затылку, вызывая во мне своим дыханием дрожь. Я почувствовала, как ноги от страха и волнения стали ватными, и упёрлась руками в столешницу.

– Ты подумала над своим поведением? – хрипловатым голосом спросил он, щекоча мой затылок.

– Да, синьор.

Мужчина поднял взгляд и с сомнением посмотрел на моё отражение в зеркале, видимо, сам не ожидав такого ответа. Развернув меня к себе лицом и продолжая прижимать к столешнице, он посмотрел в мои глаза.

– Раздевайся, – сделав шаг назад, отчеканил он.

Я не шевелилась, в страхе застыв на месте. Его глаза горели строгим взглядом, требующим полного подчинения.

– Я сказал, раздевайся. Всё снимай, – строго добавил он.

Я даже не двинулась, продолжая равнодушно смотреть на мужчину. Я видела, как он в негодовании раздувал ноздри и сжимал челюсти. Приблизившись ко мне, двумя руками он резко дёрнул за вырез моего сарафана, безжалостно разорвав его до пояса, а я ахнула от неожиданности, лишившись призрачной защиты в виде лёгкой ткани. Катальдо стянул порванный сарафан с моих плеч, и стал расстёгивать бюстгальтер. Я попыталась сопротивляться, руками отталкивая его от себя, но мужчина ловко подавлял всё моё сопротивление. В его руке неожиданно клацнул складной нож. Увидев блестящее лезвие перед глазами, я замерла. Прижав меня к себе, он одним движением разрезал предмет нижнего белья на спине и, стянув его с меня, кинул в сторону. Я в смущении прикрыла грудь руками. Катальдо строго посмотрел на меня.

– Опусти руки, Бьянка.

Я не шевелилась, глядя на него остекленевшим от испуга взглядом. «Вот и всё, сопротивление моё бесполезно… Дева Мария, дай мне сил…» – молила я в бессилии.

– Я сказал, опусти руки, – ещё строже отчеканил он.

Медленно мои пальцы скользили по плечам до локтя, открывая его взгляду грудь, и легли на бёдра. Такая злость во мне проснулась, что я еле сдерживалась. Самоуверенности и наглости его не было предела: «Возомнил себя хозяином всего мира и всех на свете. Думает, что все должны падать к его ногам? Привык получать всё, что захочет, по малейшей прихоти».

Гордо вздёрнув подбородок и распрямив плечи, я как можно более холодно сказала:

– Ну же синьор, приступайте. Разве ни этого вы хотели? Побыстрее только, я хочу спать.

Видимо, мои слова окончательно его разозлили, потому что его глаза прямо засверкали в попытке испепелить меня на месте.

– Передумали? Или вы ожидали, что я кинусь на вас со страстными поцелуями, ублажая и исполняя все ваши больные фантазии? – я наблюдала, как мужчина закипал, ещё сильнее сжимая челюсти и играя желваками. – За этим вам лучше обратиться к шлюхам в бордель. За звонкую монету они с радостью обласкают вас. Да и другие желающие, думаю, найдутся.

Я перевела дыхание. Сама не понимала, откуда во мне взялась храбрость всё это ему высказать. Мой страх перед ним весь куда-то испарился. Злость и ненависть придали мне смелости.

– Не зли меня, Бьянка, – сквозь зубы сказал он.

– Вы можете взять меня силой, но не ждите, что я буду вас ублажать. Вы мне противны! – выпалила я, снова удивившись своей храбрости.

Катальдо с яростью рванул руками остатки моего сарафана, висевшего на бёдрах, оттянул резинку шёлковых трусиков и, разрезав их на бедре, полностью обнажил меня. Я упиралась руками в бессильной попытке оттолкнуть его от себя, но все эти попытки были тщетны. Вскоре я обессилила и поняла, что это бесполезно, что я ничего не смогу сделать против этого сильного и крупного мужчины. Он подхватил меня за бёдра и посадил на холодную мраморную столешницу. Схватил рукой за волосы на затылке и, откинув голову назад, стал жадно целовать шею и плечи. Я вцепилась руками в край столешницы и стиснула зубы. Второй рукой он стал ласкать мою грудь, сминая её и дразня сосок большим пальцем. Неожиданно, почувствовав, что я перестала сопротивляться, мужчина ослабил хватку, и его руки стали мягче. Я закрыла глаза и мысленно приняла неизбежное. Его поцелуи стали спускаться ниже к груди, и горячий язык скользнул по соску. Он обхватил его губами и, втягивая, продолжал дразнить языком. Жгучая волна прошла сквозь моё тело. Тоже самое он проделал со вторым, а потом его губы вернулись к шее, оставляя влажные линии на моей коже и слегка покусывая её. Руки с нарастающей жадностью спускались с груди на талию и бёдра, возбуждая меня. Мужчина стоял между моих ног, не давая мне возможности сжать их. Его рука скользнула к моему лону, и он стал ласкать его, проникая пальцами внутрь. Предательское тело не желало подчиняться моему разуму, над которым природа брала вверх, заставляя отозваться на его ласки. Его пальцы, обволакиваемые моей влагой, ловко скользили, взывая к природным инстинктам моего тела и возбуждая меня всё сильнее. Перед моим мысленным взором возникал то образ Марко, то Витторио, и на мои глаза стали наворачиваться слёзы. Нарастающее напряжение от страстных и умелых ласк мужчины заставляло меня всю сжиматься, и я ещё сильнее зажмурила глаза, всеми силами пытаясь сопротивляться этим ощущениям. Моя кожа на шее горела от обжигающего дыхания Катальдо, а напряжение внутри разрасталось, заставляя меня стонать всё громче. Дыхание мужчины всё учащалась, а поцелуи становились всё яростнее и неистовее. Он покусывал мои шею и плечо, продолжая дразнить языком и губами. Его пальцы умело воздействовали на самую чувствительную точку внутри меня, поэтому, вопреки моему сопротивлению, жгучее желание завершения, получения экстаза, охватывало меня всё сильнее. Я судорожно сжимала пальцами край столешницы, прерывисто дыша и издавая горячие стоны. Мои бёдра непроизвольно стали двигаться в такт движениям его руки, и вскоре эйфория оргазма накрыла меня горячей волной. Протяжный стон вырвался из моей груди, голова закружилась. Моё тело, как натянутая струна, выгнулось, пальцы на ногах сжались до судороги, и я снова застонала, тяжело дыша. Физическая разрядка тела без удовольствия, вот что я испытала. И от осознания того, кто это сделал, мне стало противно.

Почувствовав, как я сжимаюсь в экстазе, он издал удовлетворённый вздох и хрипло прошептал:

– Молодец, девочка.

Мужчина рукой поднял мою, откинутую назад голову, заставляя посмотреть на него, но я не желала открывать глаза. Он прохрипел возбуждённым голосом прямо у моих губ:

– Посмотри на меня немедленно, – сжал пальцами мой затылок, дёрнув за волосы, и я открыла глаза. – Я умею быть другим, Бьянка?

– Не обольщайтесь. Это всего лишь инстинкты, против которых разум бессилен, – прошептала я, севшим от только что испытанного оргазма голосом. – Это вовсе не значит, что я хочу вас.

Жёсткие черты его лица смягчились от возбуждения, которое он испытывал, а глаза горели желанием и похотью. Его грудь вздымалась от учащённого горячего дыхания. Антонио поднёс пальцы к своим губам и, облизнув их, улыбнулся.

– Сладкая, – он снова приблизился к моему лицу, – и пахнешь как невинное дитя.

– Любите детей, синьор? – издевательским тоном спросила я.

Его глаза потемнели от злости, и он сквозь зубы ответил:

– Ты правда думаешь, я настолько отвратительный, что люблю растлевать детей? – я молчала, глядя в его тёмные, как бездна, глаза. – Ты пахнешь чистотой и невинностью, хоть и замужем. Скажи, кого ты представляла сейчас? Своего мужа?

Слёзы боли и тоски по потерянному для меня Марко, или Витторио, я уже сама не понимала, по кому я больше тосковала и сожалела, снова навернулись мне на глаза. Увидев это, Катальдо прошептал:

– Я заставлю тебя забыть о нём.

Он взял мою руку, приложил ладонь к своей ширинке и, направляя её, заставил погладить через брюки его эрегированный член. Я закусила губу и снова закрыла глаза от отвращения. Антонио издал стон, второй рукой удерживая моё лицо за щёки, облизал мои губы и поцеловал, заставляя разомкнуть их.

– Я приручу тебя, – тихо сказал он. – Ты будешь стонать подо мной от наслаждения.

– Этому не бывать, – прошипела я.

Мужчина шумно выдохнул, отпустив мою руку, и отошёл на шаг назад. Окинув меня похотливым взглядом, улыбнулся.

– Посмотрим. Но теперь и мне нужна разрядка. Лукреция прекрасно с этим справится. Так что, можешь сегодня отдыхать.

«Кто бы сомневался?» – подумала я, вспомнив томный взгляд девушки, которым она смотрела на хозяина.

Он засунул руку в карман брюк и стремительно вышел, хлопнув дверью. Я сидела, замерев, словно опустошённая, в полной растерянности от того, что сейчас произошло. Ненавидела всей душой этого человека, но насколько же инстинкты сильнее чувств, что я не могла им противостоять. Злилась на саму себя за то, что только что испытала, хоть и ненавидела его. Зайдя в душ, я безжалостно тёрла себя мылом, в попытке стереть с себя следы его рук и губ, избавиться от чувства вины и стыда за свою слабость.

Глава 17. «Научи меня любить»

На следующее утро я решила спуститься к завтраку, если он прикажет, потому что совсем не хотелось, чтобы он снова хватал меня как дикарь и лапал, где ему вздумается. К тому же, может, если я буду более сговорчивой, то он разрешит мне выехать в город. Но я понимала, что одну меня он, скорее всего, не отпустит, поэтому совсем не имела представления, как мне передать о себе весточку для Марко.

Утром пришла Мария с завтраком, и я удивилась, что сегодня он не приказал мне спуститься. Я позавтракала, пока женщина застилала постель и прибиралась в комнате.

– Спасибо, Мария, за завтрак, – поблагодарила я её, когда закончила.

– Дон Катальдо сказал, что вы можете погулять в саду, когда захотите, – женщина потупила глаза.

– Какое великодушие, – саркастично заметила я. – Можно прямо сейчас?

– Конечно, синьора.

Я направилась к двери и, выйдя из неё в коридор, сразу же наткнулась на моего стража в чёрном костюме. Я кинула на него беглый взгляд и по памяти пошла к лестнице. Лоренцо шёл за мной как тень, я даже слышала его дыхание за спиной. Я прошла всего несколько шагов и услышала за дверью одной из комнат мужской крик с рыком:

– Ты кем себя возомнила, шлюха?! Убирайся с моих глаз!

– Хочешь её только до тех пор, пока она не сдалась! – прокричал женский голос.

– Пошла вон! Я ещё ночью сказал тебе убираться! Знай своё место! – прогремел хриплый бас хозяина.

Дверь открылась, из неё выскочила Лукреция, завёрнутая в простыню. Я застыла на месте, опешив от услышанного и увиденного. Вид у неё был испуганный и растерянный. Не успела она выйти, как ей вслед из приоткрытой двери полетело форменное платье с белым фартуком и криком:

– Убирайся!

Она плакала, но когда взгляд девушки наткнулся на меня, то она тут же гордо вздёрнула подбородок и, сверкнув глазами, поспешила удалиться.

«И что это было? Чем, интересно, она провинилась? Ведь она прекрасно справляется со своими обязанностями?» – иронично подметила я и пошла дальше по коридору.

Выйдя на улицу, я полной грудью вдохнула свежий утренний воздух, наполненный ароматом цветов. Пройдя по дорожке мимо бассейна, я направилась в сад. Как же хорошо, размяться и погулять на свежем воздухе после трёхдневного заточения в четырёх стенах. Конечно же, мысли о том, что меня ждёт дальше и как мне увидеться с мужем не давали мне расслабиться и насладиться прогулкой полностью. Ещё этот охранник, следующий за мной, как тень, каждую секунду напоминал, что я в этом доме пленница. Что меня ждёт, я прекрасно понимала, и меня эта участь никак не прельщала. Моё сердце тосковало по мужу, по тихим спокойным дням в нашем маленьком домике. Но когда я ложилась спать, меня снова терзали воспоминания о Витторио. Никак не могла выбросить из головы, его поцелуи и свои ощущения в тот момент. Я снова и снова ощущала всё как наяву, словно это произошло только что, и чувствовала его запах и вкус его губ. Эти поцелуи и большее, то, что хотело моё подсознание, снились мне почти каждую ночь, и я просыпалась от этих снов в чувственной истоме. Мне казалось, что я схожу с ума, потому что осознание того, что нам никогда не быть вместе, ещё сильнее мучило меня, и мысли о нём становились от этого ещё невыносимей. Даже, если бы я не была пленницей Катальдо, я бы никогда не изменила Марко. Слезинки снова покатились по моим щекам. Я вытерла их пальцами и стала возвращаться к дому. У террасы стоял Катальдо, и я замерла, не желая подходить ближе. Ужасно не хотела его видеть. Я ненавидела его за то, что моя жизнь сейчас была полностью в его распоряжении. Но мужчина, спрятав руки в карманах, уверенной походкой сам направился в мою сторону. Я спиной почувствовала, как Лоренцо отступил подальше. Лицо Антонио было серьёзным, брови сведены и между ними пролегла складочка. Но подойдя ближе, он слегка улыбнулся, и его черты лица смягчились. Пару секунд он просто молча смотрел на меня, а потом протянув руку, большим пальцем вытер с моей скулы слезинку.

– Ты плачешь?

Я дёрнулась от его касания и отступила на шаг назад.

– Это так удивительно, синьор? Я должна сиять от счастья, что нахожусь в вашем доме пленницей?

Его брови снова нахмурились, а губы сложились в жёсткую линию. Я поняла, что ему не понравилось, что я отстраняюсь от него, когда он прикасается.

– Только до тех пор, пока не покоришься.

– Я не ваша рабыня! Я свободный человек! – выпалила я. – Ну скажите, зачем вам я? Вам недостаточно женщин, которых вы можете свободно получить, только поманив пальцем? Думаю, таких предостаточно!

Его глаза загорелись недобрыми огоньками. Сжав зубы, он схватил меня за плечо и притянул к себе.

– Я хочу тебя, – с тихим рычанием сказал он. – А я всегда получаю то, что хочу, Бьянка.

Я на мгновение закрыла глаза и, снова открыв их, посмотрела на него. Набравшись смелости, тихо произнесла:

– Вам совсем плевать на чувства людей? Даже то, что я вас ненавижу, что я замужем, не останавливает вас! Возьмите меня силой, давайте, вы это можете! Но я не смогу вам дать то, что вы хотите. Вы понимаете, что разрушаете мою жизнь?! Наиграетесь, а потом вышвырнете, как надоевшую игрушку! Так, как вышвырнули сегодня Лукрецию!

Его лицо исказило презрение. Склонившись ближе к моему лицу и крепко удерживая рукой, он коснулся горячими губами моих губ и прошептал прямо в них:

– Не сравнивай себя с этой шлюхой.

– А разве не ею вы хотите меня сделать? Не своей шлюхой?

Взгляд Катальдо снова ожесточился, он сильнее сжал пальцы на моей руке так, что я сморщилась от боли, но всё же сказала то, что думала:

– Вы настолько привыкли потакать своим желаниям, что даже не думаете, что люди могут испытывать чувства и боль. Женщины для вас такая же прихоть, как и все остальные удовольствия. Используете их, ломаете жизни. Вы вообще способны на чувства? Способны любить?

Мужчина схватил меня второй рукой и сильно сжал мои плечи. Я пыталась отстраниться от него и отвернула лицо, чтобы не видеть его испепеляющий взгляд.

– Я покажу тебе, что способен, если ты сама согласишься.

– Никогда!

Он сжал челюсти. Его ноздри раздувались от гнева, чёлка волнистых, смоляных волос упала ему на лоб. Мужчина словно пылал, обдавая меня горячим дыханием, как колхидский бык[16] Мои ноги стали ватными. Испытывая страх, я осознавала, что совсем бессильна против него, но я больше не могла молчать и покорно принимать судьбу. Всё моё существо рвалось на свободу.

– Это не любовь! Когда человека любят, не делают ему больно, не заставляют насильно любить себя и подчиняться!

Он продолжал молча смотреть на меня, гневно сжимая челюсти. Наконец-то отпустил меня, и я еле удержалась на ослабленных ногах. Катальдо рукой поправил свои волосы, зачесав их пальцами назад, и обратился к моему надзирателю:

– Лоренцо, отведи Бьянку в её комнату. На сегодня хватит прогулок.

Мужчина резко развернулся и направился на террасу. Там с плетёного кресла он взял пиджак и, надев его, ушёл вместе с Франко к машине.

Я обречённо опустила голову и побрела в свою тюрьму. До самого вечера я опять маялась, ходя из угла в угол. От мыслей и бездействия, я начинала сходить с ума. Днём Мария принесла мне обед и хоть как-то скрасила моё унылое одиночество.

– Мария, в доме есть библиотека?

– Есть. Но… – она посмотрела на меня с сочувствием.

– Неужели даже книги для меня под запретом? – улыбнулась я женщине. – Я здесь скоро с ума сойду. Если бы можно было почитать, то это хоть немного скрасило бы моё заточение и отвлекло от плохих мыслей, – подавленным голосом сказала я.

– Хорошо, я принесу вам книгу, – тепло сказала она, положив свою тёплую ладонь на мою руку, лежащую на столе.

Мария ушла и снова я осталась наедине с собой, как узник в наглухо закрытой камере. Единственное отличие моего места обитания от тюремной камеры, был простор помещения, наличие ванны и шикарного убранства. Даже свой надзиратель у меня был. Я снова подошла к окну и оценила возможность сбежать через него. Понимала, что меня найдут быстро, но, может, хотя бы удастся передать записку, пока меня не найдут. Можно было попробовать уговорить Марию послать письмо Марко, но я не хотела подвергать её риску, не хотела, чтобы гнев Катальдо обрушился на добрую женщину.

Марко… чем он мне поможет? Он бессилен против грозного сантисты. Я боялась, что он даже может убить мужа, так как знала, на что способны эти люди. Вспомнила, как Франко чуть не убил Фабио, и сердце в груди сжалось от этих мрачных воспоминаний: «Милый мальчик, как он? Надеюсь, что эти люди не возвращались туда и оставили семью Фортино в покое, ведь Катальдо нужна была только я».

Замок в двери щелкнул, я оторвалась от своих размышлений и повернулась. У дверей стояла Лукреция. Она гордо вздёрнула подбородок и с вызовом посмотрела на меня. Я устало вздохнула.

– Ты что-то хочешь, Лукреция?

– Пришла повнимательнее тебя разглядеть, – ехидно сказала она, подойдя ко мне ближе и откровенно разглядывая меня. – И что он в тебе только нашёл?

– Может, лучше этот вопрос задать ему? – тихо ответила я.

– Поимеет и выбросит на улицу. Думаешь, ты единственная? – шипела ядом девица.

– Не думаю и не горю желанием здесь оставаться, – посмотрев ей в глаза, сказала я.

– Чем быстрее дашь ему то, что он хочет, тем быстрее станешь ему неинтересна, и он отпустит тебя.

– А ты метишь на место синьоры Катальдо? – усмехнулась я.

– Закрой рот, маленькая шлюшка! – Лукреция схватила меня за волосы, оттянув мою голову назад.

Я вцепилась в её руки, пытаясь их оторвать от себя. В этот момент дверь открылась и в комнату вошла Мария.

– Мио дио! – Мария стала оттаскивать её от меня. – Дурная девка, оставь синьору!

Тут же, услышав возглас Марии, в комнату ворвался Лоренцо и схватил Лукрецию за плечи. Она в злобе шипела. Оторвав её от меня, мужчина вывел её из комнаты. Я помассировала руками кожу головы, которая саднила. «И почему все девицы стремятся вырвать мои несчастные волосы?» – подумала я. Мария приобняла меня и, прислонив мою голову к своей пышной груди, гладила по волосам.

– Простите, Бьянка. Этого больше не повторится. Мамма мия! Даже, не знаю как ей удалось раздобыть ключ? Расскажу всё дону Катальдо, и завтра же её не будет в этом доме, – она села на кровать, увлекая меня за собой.

– Не стоит, Мария.

– Она давно стала заносчивой и возгордилась. Думает, что если иногда посещает спальню синьора, то ей всё позволено?! Я ей устрою!

Она ладонями взяла меня за щёки и посмотрела на лицо. Не увидев на нём царапин от ногтей, с облегчением вздохнула.

– Я принесла вам почитать, – встав, она взяла со стола книгу и протянула мне.

Взяв её в руки, я провела пальцами по обложке. «Невинный» Габриэле д’Аннунцио был одним из моих любимых романов.

– Спасибо.

– До ужина ещё есть время. Почитайте пока, – заботливо сказала женщина.

Она уже собиралась уходить, но я её остановила, решив задать ей вопрос, касающийся жизни её хозяина. Я сомневалась, что она ответит, но всё же решилась.

– Мария?

– Да?

– Это правда, что я здесь не первая?

Женщина внимательно посмотрела в мои глаза и ответила:

– Не слушайте Лукрецию, Бьянка. Молодой хозяин ни одной женщины не приводил в этот дом. Наверное, поэтому она и взбесилась.

Может быть, Мария хотела меня успокоить, но от её слов мне, наоборот, стало ещё тревожнее. Для меня этот факт не сулил ничего хорошего. Если он никогда не приводил женщин в дом для развлечения, неужели тогда Катальдо серьёзно настроен? Я обхватила голову руками и замерла в раздумьях, но через несколько минут решила отвлечься чтением и погрузилась в книгу.

Читая, мне удалось на несколько часов отвлечься от мрачных мыслей. Я посмотрела на часы, было уже почти семь часов вечера. Моё тело ужасно устало от лежания в разных позах и сидения. Очень хотелось размяться, поэтому я встала и, потерев шею, сделала несколько круговых движений головой, потянулась и размяла спину. Вздрогнула от щелчка ключа в двери. В комнату вошла улыбающаяся Мария, в руках которой был чехол с платьем.

– Синьор Катальдо попросил вас надеть это платье к ужину, – улыбнулась она.

Её лицо светилось от счастья.

– Мария, вы давно работаете у этой семьи?

– Почти всю жизнь, – улыбнулась она. – Ещё в шестнадцать лет пришла. Сама синьора Франческа, мать Антонио, меня принимала. Она, тогда как раз была беременна. Молодой синьор вырос на моих глазах, – гордо сказала женщина с нежной улыбкой.

Больше я не стала её мучить вопросами. Я поняла, что Антонио для неё дорог, и она предана ему, поэтому ни за что не согласится ослушаться его и помочь мне. Нужно ещё подумать. Я обречённо, побрела в ванную, прихватив чехол с платьем. Открыв его, я обнаружила внутри узкое платье средней длины из красного атласа, с квадратным вырезом на декольте, без рукавов, и чуть расширенное на бёдрах. Там же был комплект дорогого, кружевного, чёрного белья, широкий пояс с резинками и тонкие нейлоновые чулки. «Дьявол! Решил меня разодеть как шлюху!» – от мыслей, что меня ждёт сегодня, похолодели руки, и меня начал трясти нервный мандраж. Я села на пуфик у зеркала и, облокотившись о столик локтем, упёрлась лбом в ладонь. Не знаю, сколько я так просидела, пытаясь успокоиться, но из транса меня вывел стук в дверь.

– Синьора Бьянка, с вами всё хорошо? Синьор Катальдо вас уже ждёт в столовой.

– Десять минут, Мария!

Обречённо выдохнув и утерев слезинки, выступившие на глазах, я скинула одежду и надела новое бельё. Защёлкнула последний зажим на тончайших чулках со швом и подняла взгляд на своё отражение в большом зеркале. Надела платье, причесала и уложила нагретой плойкой волосы в крупные локоны, заколов их, с одной стороны, над ухом. Слегка припудрила щёки, нанесла немного румян на скулы. Среди косметики в ящике я обнаружила красную помаду и накрасила ей губы. Я окинула себя взглядом в отражении: «Хотели красивую игрушку, дон Катальдо? Нужно признать, что он знаток в том, как из женщины сделать дорогую шлюху».

Я вышла в комнату, где меня ждала Мария, держа в руках роскошные, чёрные туфли на шпильке. Я такие тонкие и высокие каблуки в жизни не надевала, поэтому немного шатающейся и неуверенной походкой пошла за женщиной. Она привела меня в большую столовую, где был огромный стол для званых ужинов. Огромная хрустальная люстра переливалась всеми цветами радуги. На лакированном столе из красного дерева стоял красивый букет из красных роз и белых орхидей. Он был накрыт всего на две персоны. Катальдо стоял у камина и курил сигарету, упершись локтем о каминную полку. Увидев меня, он потушил сигарету в пепельнице, стоявшей на этой же полке, посмотрел на меня, нахмурился и строго сказал:

– Подойди ко мне, Бьянка.

На шатающихся каблуках я медленно подошла ближе.

– Что это у тебя на губах?

– Помада.

– Откуда?

– В ванной, где и остальная косметика. Разве не вы её туда положили?

Мужчина, явно недовольный кем-то, прорычал проклятье.

– Вытри! – протянул мне платок.

– Вам не нравится, синьор? Разве вы не хотели видеть меня такой, когда прислали этот наряд? И эти чулочки? – я высоко подняла руками платье так, чтобы видно было резинку чулок на бедре.

– Я сказал, вытри помаду!

– Ой, вам не нравится? Может так больше понравится, – я стала расстёгивать молнию на платье, чтобы снять его.

– Перестань! – остановил он меня и застегнул молнию.

Катальдо схватил меня рукой за плечо и стал вытирать платком красную помаду, сильно нажимая на мои губы, от чего я недовольно морщилась, пытаясь вырвать руку из его хватки. Недовольный результатом, он макнул платок в бокал с водой и снова вытер. Удовлетворённо посмотрев на меня, он отпустил мою руку, на которой остались красные пятна от его хватки. Я потёрла это место второй рукой.

– Теперь лучше, – заключил он.

Я молчала, с ненавистью глядя на него. Он был явно доволен собой.

– Отсутствие красной помады не меняет того факта, что вы делаете из меня шлюху, – прошипела я.

Он отодвинул стул, приглашая меня сесть за стол.

– Ты хочешь испортить мне вечер? – метнул на меня горящий взгляд. – Сядь!

Я вздрогнула от его стального голоса и покорно села. Мария принесла блюдо с горячим и разложила на тарелки медальоны из нежной телятины с запечёнными овощами. Катальдо налил красное вино в бокалы и приступил к трапезе. Я же сидела неподвижно. Аппетита совсем не было, потому что я пыталась унять волнение от ожидания продолжения вечера.

– Расслабься, Бьянка, и поешь, – сказал он отрезая кусочек мяса. – Я тебя не съем, как волк Красную шапочку.

Улыбнувшись, он отправил кусок сочного мяса в рот. Я пила вино, чтобы успокоиться, и на голодный желудок эффект не заставил себя ждать – я немного расслабилась. Ужин и правда выглядел аппетитно, поэтому, немного подумав, вздохнула и начала есть.

– Мария мне рассказала про выходку Лукреции, – мужчина равнодушно продолжал нарезать ножом мясо и овощи. – Больше она тебя не побеспокоит.

– Вышвырнули её, наигравшись?

Катальдо строго посмотрел на меня, но потом улыбнулся. «Чему он улыбается? Тому, что я права?» – удивилась я.

– У тебя острый язычок, но мне это даже нравится, – взяв бокал и посмотрев на меня, он отпил вино. – Как давно ты замужем?

Я подняла на хозяина виллы удивлённый взгляд. Он поставил бокал и отправил вилкой кусочек мяса в рот.

– Почти два года.

– И каково это, когда мужа подолгу нет дома? Ты тоскуешь по нему?

От удивления я проглотила кусок мяса, почти не прожевав. Взяла бокал и запила вином, чуть не подавившись.