Екатерина Елизарова Под светом твоей звезды

Пролог

– Жантаин, понимаешь ли ты всю тяжесть своего поступка и осознаешь ли его последствия?

– Да, Сантан, – ответила девушка, покаянно склонив голову.

– В таком случае ты знаешь, что наказание твое будет суровым и заплатить придется не только тебе.

Сумрак звездного зала как будто сгустился после его слов, еще больше погрузив Жантаин во тьму.

– Что ждет его? – спросила она, поднимая глаза.

– Ваш тайный союз изменил его много раньше срока, он не был готов, но ему придется отвечать по обновленным вибрациям. Одному. Общением с ним ты утяжелила свои излучения и потеряла возможность исполнить начертанное. Теперь ему предстоит нести эту ношу за тебя. Никак иначе исправить содеянное уже не получится.

– Мы еще увидимся? – обреченно спросила она.

– Не об этом ты должна думать сейчас. Вам отводилась важная роль, теперь же сроки отодвигаются, этот сбой отразится во всех сферах, – сказал он и после паузы добавил: – Если хочешь обрести право на воссоединение, ты должна искупить свою вину.

– Как? – едва слышно произнесла она.

– Ты будешь изгнана, Жантаин. Сослана на низшую планету. Проблемную, с непростой судьбой. Не навсегда. Тебе предстоят несколько воплощений. Точный срок будем определять уже не мы. В сущности, ты будешь перерождаться на ней до тех пор, пока не обретешь способность притянуться на Алантаир обратно, – он взмахнул рукой, и под высоким куполообразным потолком появились трехмерные проекции незнакомых звезд, а затем и планет. Голубой шар, густо покрытый белыми облаками, приблизился и замер прямо напротив нее. – Своим присутствием на Земле ты не только искупишь содеянное, но и будешь способствовать восприятию ее замкнутой атмосферой токов нашего светила.

Сантан говорил уверенно, но в глазах его читалось хоть и смутное, но сомнение, которое так не понравилось девушке.

«Если даже Хранящий сомневается, то что же в действительности ждет меня на этой планете?..»

Глава 1


Женевьева, Земля

В дверь немилосердно барабанили. Выходить не хотелось совершенно, но и спать под такое было невозможно. А ведь я собиралась еще часок вздремнуть перед сменой! Стук в очередной раз сменился елейным голоском одного из дружков моего непутевого соседа по коммуналке.

– Жень… Женечка, послушай, ну выходи уже. Нам без твоей женской компании тут совсем тоскливо.

– Отстаньте вы от нее, – пытался утихомирить приятелей горе-сосед. Однако не слишком-то усердно. От него, судя по всему, отмахнулись и начали колотить в дверь теперь уже ногами.

Ну что ж, будем считать – сами напросились. Пить мерзкую кислятину от таких вот алкашей, в избытке населявших мой райончик, я зареклась в первый же раз, когда попробовала, но деваться некуда.

Я повернула задвижку и резко распахнула дверь. Страждущие моего внимания как будто даже растерялись от такой прыти.

– Женечка…

– Привет, котик, – нарочито игриво сказала я, заглядывая в глаза и обволакивая мужчину нитями, послушно шедшими из солнечного сплетения. Бойкая радость, удивление и неприкрытое предвкушение быстро потухли на его лице, и он стал оседать на пол.

Андрей, тот самый сосед, быстро ретировался к себе в комнату, не желая попадаться мне под горячую руку, а вот его приятель сперва непонимающе уставился на дружка, а потом, видно, решив, что так даже лучше, продвинулся ко мне.

– Ну что же ты так долго нам не открывала, красавица?

Не люблю играть на похоти, но этот на вид оказался не так пьян и слишком силен, чтобы совсем уж легко от него отделаться. Сделав шаг в его сторону, я медленно произнесла:

– Не думала, что к соседу заходят такие парни, как ты, – сделав еще шаг, я провела пальцем по его футболке. – Если бы знала, вышла бы намного раньше.

Довольная ухмылка озарила щербатое лицо, руки потянулись ко мне, но хищный огонек моих глаз уже отразился в его. Это оказалось даже проще и быстрее, чем я могла бы подумать. Взор мужика заволокло дымкой, и он осел на грязный дощатый пол подобно своему товарищу.

– Ну и дрянь… Эй, ты, – я постучала в дверь напротив. – Чтобы я этих здесь больше не видела, понял? А то в следующий раз заявление на тебя напишу!

Ответа дожидаться было не обязательно. То, что я и без всякого заявления могу немало ему насолить, Андрей знал прекрасно. И обычно не досаждал, а бывало даже в чем-то по мелочи помогал. И свою сегодняшнюю ошибку, полагаю, давно понял и сам. А потому я просто поплелась на кухню, решив заварить себе кофе перед тем, как собираться на работу. Желание спать пропало, а вот запить ту гадость, которой пришлось напитаться, хотелось – и весьма. Я, конечно, знала, что никакая еда тут не поможет, но заполнение желудка ароматным напитком создавало хотя бы видимость.

Так уж вышло, что обходиться без подобной энергетической подпитки я не могла. У других получалось, а у меня почему-то нет. В считанные дни я превращалась в вялую куклу, которой не помогали ни сон, ни еда, ни врачи. Если только это не были молодые привлекательные доктора, на эмоциях которых легко сыграть, чтобы испить немного их силы. Для удовлетворения этой потребности годились в общем-то какие угодно ауры и любые достаточно яркие эмоции, но когда можешь отведать будоражащей ярости или неподдельного изумления от неожиданного поцелуя, то зачем опускаться до отвратительной, замутненной алкоголем похоти?

«Нет, – зареклась я в который раз. – Уж лучше отсидеться в комнате и действительно вызвать наряд полиции, чем наполнить себя этой мерзостью еще когда-нибудь».

Перешагнув через так и лежавшие посреди узкого коридора тела, я зашла в комнату. Надеюсь, к моменту, когда я вернусь, молодчики уберутся восвояси. Просить Андрея уволочь их к себе я не хотела, да и навряд ли их грузные тела дадутся ему легко. Он, как я знала, в прошлом отвоевал ни много ни мало в Чечне, но сейчас его заморенное нездоровым образом жизни и последствиями участия в военных действиях тело было мало способно на подвиги. Так, во всяком случае, я думала, удивляясь подчас просыпавшемуся, но в целом совершенно мне не свойственному сочувствию.

«Ладно, сегодня за баром Толик, а значит, на работе будет не так мрачно», – подумала я, одеваясь.

Тонкие капроновые колготки и коротенькая черная юбочка в мороз радовали мало. Нельзя сказать, чтобы я не любила красиво одеваться или под настроение даже шокировать откровенным внешним видом. Сладкие и такие желанные эмоции окружающих (и чем ярче, тем вкуснее) становились лучшей наградой за старания. Но, несмотря на это, в обычной жизни я предпочитала удобство моде и шику. К тому же сегодня я не голодна, а значит, все ненужное внимание клиентов предстоит сносить молча.


Смена в нашем поселковом кафе прошла на удивление тихо. Вроде и черта города, но подобное заведение в округе одно-единственное, да и контингент соответствующий: или алкаши, или сомнительного вида мужчины, охарактеризовать которых одним словом можно просто – «братки». Правда, в такой мороз односельчане, похоже, не были готовы добираться до кафе даже ради горячительных напитков и компании обаятельного бармена Толи. Уж не знаю, не пожалеет ли хозяин заведения о своем решении сделать его круглосуточным, тем более зимой? Впрочем, меня такое положение дел вполне устраивало. Чаевых не перепадало, но зато и не доставал никто, да и с Толей скучать особо не приходилось. Вот так я и просидела почти без дела до самого рассвета, то погружаясь в присущую мне мрачную апатию бытия, то выныривая, вслушиваясь в живую болтовню бармена и невольно улыбаясь.

У меня не было друзей. Ни подруг, ни бойфренда – я вообще никогда не любила людей, хотя и зависела некоторым образом от них. Толя был едва ли не единственным, кто не раздражал меня и чье общество мне даже нравилось. И все равно, когда пришла сменщица Катя я облегченно выдохнула, мечтая поскорее донести голову до подушки и отдаться хмурым объятьям Морфея со всей полнотой. Сон не давал мне чего-то такого, что приносил другим людям. Судя по всему, они получали не только физический отдых, но и силы. Они, но не я. При этом вместо того, чтобы не спать вовсе, я нуждалась во сне куда больше знакомых мне людей. Как будто каждый раз, засыпая, я долго и упорно искала там нечто мне недоступное.

Мороз с утра начал крепчать. Он набросился и впился колючими иголками, едва только я вышла на крыльцо. Проклиная практически оголенные ноги и коротенькую дубленку, я быстро продвигалась вперед. Чтобы не поскользнуться, смотреть приходилось под ноги, а согреваться – мечтами о теплом одеяле. Однако достигнуть желаемого оказалось не так легко.

– Ты глянь, мы только пришли, а крали уже на выход собрались, – сказал как выплюнул амбаловидный парень, преграждая мне дорогу. И что, спрашивается, он забыл тут с утра пораньше?

Первой мыслью было непринужденно отмахнуться от назойливых приставал, как от мух, и топать домой. Но мысль эта в мозгу не укоренилась, поскольку чутье буквально кричало: фокус этот вряд ли удастся. И стоило только поднять глаза, чтобы в этом убедиться.

Вместо ожидаемого интереса, издевки или даже желания в чужих глазах кипела злость. Странная, непонятная и совершенно несоответствующая ситуации, но лишающая всякой надежды на благополучный исход.

Впрочем, злость – это как раз хорошо… Хуже, если бы ее не было, а так… Надо лишь немного ее раззадорить, чтобы полилась через край, и она моя.

– Я вам не по зубам, – сказала с вызовом.

Глаза «амбала» округлились. Я усмехнулась, а в нем начала просыпаться настоящая ярость.

«Как раз то, что нужно», – подумала я, непроизвольно закипая от предвкушения сама.

Даже не пытаясь скрываться, я вскинула руки в стороны, прикрыла глаза и выпила всю ее без остатка. Сил после ночного инцидента было предостаточно, и эта невиданная щедрость буквально пьянила, бурля пузырьками кипучей энергии внутри.

Вслед за яростью из мужчины утекала жизненная сила, на лице его вновь проступило удивление, но ненадолго. Так и продолжая смотреть на меня, он медленно осел и повалился на обледенелую землю.

– Ммм… – промычала я довольно.

Второй был далеко не таким рослым, но не менее грозным на вид, с угольками черных глаз и смуглой, выдающей южную кровь, кожей. В немом оцепенении наблюдавший за происходящим, он наконец прокричал «Ах ты тварь!» и кинулся ко мне. Да, парень явно не понимал, что сейчас мне не понадобится даже пояс по каратэ, который, кстати сказать, имелся, чтобы справиться с ним. Когда глаза его с читаемой в них знакомой яростью уперлись в мои и я уже приготовилась осушить его, мне почудилась в них тень осознания, и… он отступил!

– Развалился тут, – пробормотала я, обходя первого, и решила поскорее убраться отсюда.


Навалилась усталость, не физическая и даже не энергетическая – несмотря на вкусовые пристрастия, получила я вдоволь. Усталость была эмоциональная: мне просто хотелось поскорее оказаться дома. И не важно, что этим словом я называла небольшую комнатушку в пятикомнатной обшарпанной коммуналке, где меня никто не ждал. Единственное живое – фикус, подобранный неизвестно зачем на лестничной клетке этажом ниже, однажды неожиданно погиб после вспышки ярости в его присутствии. Наутро я обнаружила несчастное растение в таком виде будто его ошпарили кипятком: вместо листьев – серая слизь. Но там было хотя бы тепло и ждала вполне удобная кровать – первое, что я купила, начав зарабатывать себе на жизнь.

Думать ни о чем не хотелось, и даже визги проснувшихся отпрысков пышнотелой, не всегда трезвой, стервозной соседки не раздражали с той силой, как это бывало обычно. Мне хотелось спать, душу сковала необъяснимая тоска, отчего картинки доведенной до бешенства этой самой соседки уже не вызывали улыбки. В первое время после выпуска из детского дома и освоения премудростей самостоятельной жизни я частенько прибегала к этому способу подпитки сил, но довольно скоро он мне наскучил. Вывести из себя тетю Аню удавалось слишком легко, и я стала искать более изощренные способы вне дома, когда азарт, испытываемый при получении чужой энергии, придавал ей особенный аромат. Я давно не доводила ее целенаправленно, но невольные стычки случались почти каждый день: достаточно было столкнуться на кухне или в коридоре. Ее перекошенное злобой лицо частенько согревало мне душу и поднимало настроение. Но не в этот раз.

Едва закрыв глаза, я погрузилась в густой мрак, вязкий и неприятный. Он не пускал, сковывая и замедляя движения, а мне хотелось бежать, хотелось лететь! Я стала неистово рвать ткань сна руками, раздвигать его края, и мне это почти удалось. Мрак сменился тьмой, уже не густой и не страшной, а еще не такой однородной как прежде. Приглядевшись, я смогла увидеть россыпь бликов, напоминающих звезды. Чем внимательнее я всматривалась, тем отчетливее понимала, что это именно звезды. Их становилось вокруг все больше и больше, они окрашивались во все более яркие краски, буквально вливая в душу неиспытанный прежде восторг. Почуяв нечто до сих пор недоступное, я устремилась вперед, меня тянуло куда-то туда, все дальше и дальше, прочь от липкого мрака. Свет. Я еще не видела его, но уже точно знала, что он где-то там, и меня с непреодолимой силой влекло к нему. А потом все оборвалось, словно лопнула натянутая нить и с оглушительным хлопком выдернула меня из сна.

Футболка намокла и неприятно липла к телу. Я откинула одеяло, отчего меня мгновенно обдало холодом. Но и лежать накрывшись я не могла. Внутри все клокотало, я не помнила, чтобы когда-либо прежде у меня получалось так быстро оторваться от навязчивого мрака, окружающего меня каждую ночь, а теперь… Тот свет, что почудился где-то там, за кромкой видимого, тревожил и будоражил душу, возвращая вновь и вновь ощущениями в пережитый сон.

Я еще долго ворочалась без сна, безрезультатно пытаясь прогнать чувство зияющей пустоты внутри. Пустоты, которая заставляла день изо дня наполнять себя чужой жизненной силой. Пустоты, делающей меня изгоем, не способным найти иной схемы взаимодействия с окружающими людьми, кроме как «охотник-жертва». Да я не сильно и старалась, не имея на то никакого желания. Люди в лучшем случае были мне неприятны, чаще – безразличны. Кто знает, возможно, если бы я так остро не нуждалась в них, то давно покинула город и жила затворницей. Нет, нет… На размышлениях о собственной жизни и ее никчемности я успела поставить жирный крест. Когда становится слишком пусто и холодно внутри, нужно просто выйти на охоту, да такую, чтобы выветрить всю эту тоску из души и заполнить себя ликованием победы.

«Вот этим и займусь», – решила я и все-таки провалилась обратно в сон.

Глава 2


Тейлондер, Алантаир

Символы начали расплываться перед глазами и, пребывая в глубокой задумчивости, я не сразу понял, в чем дело.

– Айзик! – окликнул я друга. – Не свети мне в глаза!

– Не могу! У тебя просто недопустимо серьезное лицо! – ответил этот паршивец и, смеясь, растрепал свои золотистые кудри. – Что ты там такое изучаешь?

– Хроники, Айзик, Хроники. И тебе было бы полезно, – ухмыльнулся я.

– Тей, я не понимаю, зачем тратить время на книги? Ведь когда-нибудь мы отворим двери в резервуары накопленной памяти! И, возможно, не только своей собственной!

– Такое, как ты знаешь, подвластно одному лишь Хранящему. И даже если Кристалл подтвердит в нас Стражей Луча, Хранящими мы никогда не станем.

– Но как-то стал Сантан Хранящим? Не всегда же он им был? – с сомнением протянул он.

– Не знаю, Айзик, но вот если ты и в прошлых своих воплощениях относился так пренебрежительно к книгам, то боюсь, мало что откроешь и с помощью глубинной памяти, – рассмеялся я, будучи уверенным, что друг оценит шутку и не вздумает обижаться. Во-первых, обида была крайне редким и упорно искореняемым явлением, а во-вторых, я не сомневался – Айзик и сам прекрасно понимает, что набраться знаний и опыта можно далеко не только из книг. И даже напротив!

Нет, он, конечно, не расстроился, но и не отказал себе в удовольствии снова направить мне в лицо мощную струю света, отраженную от круглого увеличительного зеркала.

– Прекрати! – взмолился я. – Вот лучше послушай: «Когда приближается срок, отбираются все рожденные, в ком вероятна принадлежность к Стражам Луча. Нередко знаком служит отсутствие в звездной карте ребенка четко намеченного пути, а как следствие, предрасположенности к одному из видов деятельности». Карты, конечно, и без того просматривают, – добавил я. – Но, по всей видимости, чем ближе к моменту прихода облака, тем тщательнее именно на предмет знака Стража, – Айзик оторвался от зеркала и кивнул.

– Интересно, как все-таки выходит, что подобные нам рождаются в определенный период? Или бывает иначе?

– Хм… Хороший вопрос, – я ненадолго задумался, а затем продолжил чтение, надеясь отыскать ответы в книге. – «Если во всех прочих случаях следует развивать качества и умения, которые пригодятся в дальнейшем и полностью раскроют заложенный потенциал в выбранной области, то в случае знака Стража ребенку необходимо предоставить полную свободу выбора с самого раннего детства, не заостряя внимания ни на одном из видов деятельности».

– Да, помню, как удивлялся, почему родители ничего не посоветовали мне, никак не помогли определиться с выбором, в то время как с Айрой не раз говорили на эту тему и активно поддержали, когда она увлеклась занятиями в студии театра мысли. Как мне кажется, я только поэтому столько занятий перепробовал. Не все из них были мне по-настоящему интересны. Просто я ждал, когда же они скажут, что я наконец сделал правильный выбор!

– Да уж, столько, сколько ты, не перепробовал, пожалуй, ни один из нас! – я снова рассмеялся, вспоминая рассказы друга о несметном количестве его увлечений в стремлении во что бы то ни стало найти свое призвание. Дошло у него даже до попытки проникнуть в закрытый город. Хотя это как раз было уже не смешно. Кто знает, чем могла бы закончиться та история, если бы ему это удалось? – Нет, Айзик, теперь-то мы знаем, что все это закономерно. Да и Хроники полностью подтверждают слова Учителя. Смотри. «Ему не советуют, не направляют, давая возможность испробовать все. Как правило, такие дети увлекаются многим, они пламенно загораются одним, но довольно быстро переключаются на другое. Такое поведение становится очередным признаком кандидата в Стражи. Те из призванных, кто впоследствии отвергаются Кристаллом, довольно быстро находят себя, зачастую в нестандартных сферах, не имеющих четкой классификации. Из них выходят те единицы, что привносят в устоявшуюся жизнь новое». Неплохая перспектива, если мы не пройдем отбор, как думаешь?

– Может, и не пройдем, – очень тихо сказал Айзик и уже громче добавил: – У Антаны было не так. Она всегда чувствовала, что будет призвана. Не знала, кем именно, но ждала чего-то подобного. Она отбор точно пройдет.

– Я не знал, – почти беззвучно ответил я, удивленный тем, что Антана рассказала об этом Айзику, а не мне.

Мы втроем сдружились за время обучения особенно крепко, но наедине с Антаной я бывал все-таки чаще, чем Айзик.

– На этот раз претендентов в Стражи критически мало, ты не находишь? – неожиданно спросил он.

– Ну наконец-то! – обрадовался я. – А то я уже начал сомневаться, что смогу расшевелить твою заинтересованность. Отчего, ты думаешь, я взялся за изучение этих пренебрегаемых тобою фолиантов? Семь пар Стражей, Айзик, семь пар на семь Лучей, кандидатов обычно куда больше. Прошло больше полугода, а в Храме нас по-прежнему всего тринадцать!

Золотистые брови друга сдвинулись, и всегда безмятежное лицо в миг нахмурилось, отчего даже лучистые голубые глаза чуть померкли. Он быстро мотнул головой, словно бы стряхивая любые сомнения, и уверенно сказал:

– Да, это странно, но думаю, всему есть объяснение. И когда придет время, Знающий нам сообщит. Ведь так? – и он снова взялся за зеркало, подключив к своему отражающему эксперименту еще несколько линз.

Никогда и ничем непоколебимое доверие к старшим всегда восхищало меня в Айзике. Для него такое состояние было естественно, я же зачастую нуждался в подтверждении. Я не сомневался, что Знающим, к числу которых принадлежал наш Учитель, ведомо намного больше, чем мне. Хранящему Мудрость – несравнимо больше. Но хотел докопаться до сути сам, а не ждать, пребывая в неведении. Особенно учитывая, что ситуация с отбором касается непосредственно меня самого.

– Ладно, давай собираться, нам уже пора на урок.

– Точно! А ведь Актафий обещал рассказать сегодня об основных приемах борьбы со стихиями и даже показать! – вмиг воодушевился Айзик и вскочил с места.

Я ухмыльнулся и, отложив книгу, тоже встал. Беззаботность друга порой заставляла меня чувствовать себя и серьезнее, и старше его. И все же беспечным Айзик только казался, а радость его разделял и я сам.

Узнать новое о такой жизненно важной для всех алантаирцев сфере деятельности, как борьба с разбушевавшимися стихиями, да еще и увидеть этот процесс собственными глазами – большая удача. И много увлекательнее, чем слушать историю развития планетарной системы, разбираться в тонкостях устройства Иерархии или вникать в суть каждой из существующих специализаций. Нам не суждено было посвятить свои жизни борьбе со стихиями, но уникальность нашего обучения заключалась в изучении почти всех основных видов деятельности. Изначально мы, как и все молодые люди, придерживались единой программы, включающей базовые знания из всех областей, но если у остальных ею познания других сфер и ограничивались, то мы в силу статуса кандидатов в Стражи Луча понемногу углублялись в каждую из них. Так, мы осваивали навыки чтения знаков звездного неба, премудрости взаимодействия с представителями растительного и животного миров и даже основы межмирового общения и специфики передачи излучений сквозь межзвездное пространство. Пока – только основы. Тем из нас, кто будет одобрен Кристаллом, предстоит познать эти аспекты в совершенстве. Тонкости, доступные лишь Знающим и самому Хранящему.

Призванные до момента заключительного отбора, мы и жили, и проходили обучение в стенах Храма, в средоточии которого располагался зал с Кристаллом. Кристалл выполнял роль проводника высших сил, руководящих жизнью и процветанием планеты и не имеющих материальных оболочек. Был он далеко не один, в каждом храме имелся свой, но в Антулессе находился самый крупный из всех. С его помощью проводились ритуалы, касающиеся всего Алантаира, и именно сюда были созваны кандидаты в Стражи со всей планеты. А потому добраться до нужного зала не составило для нас труда. Однако сам зал неожиданно оказался полупустым. В нем обнаружились только Антана с Кайрой, и, как мне показалось, девушки вздохнули с облегчением, увидев нас.

– Где же остальные? – удивился Айзик. И словно в ответ на его вопрос в голове раздался голос Учителя.

«Тейлондер, сегодняшний урок пройдет на террасе, приведи оставшихся», – произнес он и отключился.

Я был уверен – Актафий легко мог обратиться так, чтобы его услышали все, но отчего-то не сделал этого, как не делал и прежде. Я, в свою очередь, так и не решился спросить его об этом.

– Учитель ждет нас на террасе, – сказал я и предложил Антане руку, про себя отметив и нежную улыбку, подаренную мне, и блеск радостных глаз.

Мы с Антаной не являлись парой в общепринятом смысле. Никто из кандидатов в Стражи не проходил ритуал избрания наиболее гармоничной пары (хотя бы просто потому, что пройти его предстояло тем четырнадцати, которых утвердит Кристалл), но каждому из нас было очевидно – половинка, вероятнее всего, найдется среди оказавшихся рядом в стенах Храма. Все так. Только вот не хватало как минимум одного, точнее одной, и это при том, что из имеющихся тринадцати не все могли в итоге пройти отбор.

«Занятная складывается ситуация», – снова подумал я о том же, но быстро одернул себя. Как бы там ни было, именно в Антане, этой удивительно светлой, тонкой и в то же время решительной девушке, я видел свою будущую избранницу.

Продолжая держаться за руки, мы вышли на освещенную лучами Таира просторную террасу, окруженную балюстрадой. Крыша с террасой не была самой высокой в Храме, но даже с нее открывался поистине величественный вид на земли Антулесса, его ослепительно зеленые заросли и окрашенные в теплые бежевые тона небеса. Верхушка кроны удивительного дерева шиин пристроилась на самом стыке террасы и прилегающей к ней стены, уходящей далеко вверх и оканчивающейся центральной куполообразной крышей. Дерево возвышалось над уровнем террасы так, что создавало иллюзию того, что мы находимся недалеко от земли. А еще его сплошь покрывали мелкие нежно-розовые цветы, наполняющие воздух ненавязчивым и очень приятным ароматом.

– Прекрасно, – окинув взором собравшихся, произнес Учитель. – Все в сборе. Приступим.

После его слов ясное и искристое от разлитого в нем света пространство над нами вмиг затянуло плотной серой дымкой, сокрывшей не только высокие небеса с летающими в них созданиями, но и раскидистые ветви дерева. Тучи повисли так низко, что стало очевидно: изменения произошли не повсюду, а на участке, ограниченном образованным специально для тренировки сводом. Актафий умел и не такое, но понять, как ему это удавалось, было выше моих сил.

– Ну что ж, вижу, никто не обманулся моим фокусом, – хитро прищурившись, сказал Знающий, а созданные им тучи заклубились, разрастаясь, и кое-где прорезались серебристыми всполохами молний. – Однако способ преодоления явления не зависит от его размера.

Группа молча взирала на набирающую обороты непогоду, не предпринимая попыток что-либо сделать. Судя по растерянным лицам, не представлял, как выполнить задание, не только я.

– Ну что же вы, приступайте, пока эти молнии не изжарили нас всех! – «подбодрил» Учитель.

«Легко сказать «приступайте», когда никто из нас не обладает нужными навыками и даже приблизительно не знает, как действовать в случае надвигающейся бури, – подумал я, но быстро подавил подобные мысли: – Раз Учитель устроил нам это испытание и ждет действий, значит, на что-то мы все-таки способны. Не зря же одной из черт избранного в Стражи является всесторонность познаний», – припомнил я Хроники.

Кроме того, нельзя сказать, чтобы мы вовсе не имели представления, чем являются стихии. В определенной степени общаться с силами природы естественно для каждого алантаирца. Ведь без участия некоторых из них мы не смогли бы летать! А представить себе жизнь на Алантаире без полетов просто невозможно. Здесь летает, буквально дышит полетом все: и птицы, и немногочисленные звери, и даже рыбы, то и дело выныривающие из морских пучин, дабы засвидетельствовать свое почтение величественному Таиру. Светилу, согревающему своим теплом и дарующему жизнь всему на «планете под его светом», как дословно переводится «Алантаир».

Человек, подружившись с крохотными элементалями воздуха – сильвами, приобщался к общему потоку жизни планеты, сливаясь с ветром и наполняясь его силой и ликованием. Но одно дело – приручить сильв, а другое – усмирить разбушевавшуюся стихию. Бури случались на Алантаире с завидной регулярностью, и по силе своей такие проявления подчас были способны стереть с лица планеты целые города. Справиться с ними могли только специально обученные борцы или, как их еще называли, покорители стихий, коими мы не являлись! И пусть сейчас мы столкнулись всего лишь с грозой, никто из нас прежде не пробовал себя в этой роли, что незамедлительно и озвучила Олиния, выразив тем самым общую мысль. Эта миниатюрная рыжеволосая девушка всегда отличалась смелостью, в том числе и в своих высказываниях Учителю.

Актафий ничего не ответил, но окинул нас взглядом, утверждающим в каждом понимание того, что он не стал бы требовать невыполнимого. Молнии тем временем били все яростнее, а тучи становились темнее и гуще. Я прикрыл глаза, пытаясь почувствовать стихию, чтобы узнать, на каком языке говорить с ней. И понял, что не представляю, как сделать это! Не чувствую совсем ничего! Я начинал злиться на себя за неспособность к уроку. Не успел я поймать этот недопустимый темный огонь, понемногу разгорающийся во мне, чтобы остудить его, как уловил сначала отдаленное и робкое, а затем все более ощутимое присутствие Ланы. Имя этой девушки, буквально означающее «светлая», вполне отражало и ее внешность, и спокойный кроткий нрав. Понимание того, что Лана оказалась способнее в делах усмирения бурь, да еще и смогла передать свое восприятие не только мне, но и всем остальным, пришло следом за ним самим. Спасибо, Лана! Намека, даже тени этого ощущения оказалось достаточно, чтобы пробудить свое собственное. Выпорхнувшая нить потянулась навстречу грозовой туче, желая обуздать ее гнев и успокоить. Только вот одна нить была слишком слабой, чтобы совершить подобное. Едва заметная, она скорее раззадорила бы стихию, чем покорила. Усилием воли я сдержал ее и почти сразу услышал витиеватый, но вполне понятный ответ на невысказанный вопрос:

«Схожая практика предстоит вам в дальнейшем при работе с Объединенным Лучом», – изрек Учитель.

Не знаю, слышали ли его другие, я не стал медлить. Расширив и усилив ментальный контакт с Ланой, а через нее и со всей группой, я направил нить не в тучу, которая готова была вот-вот разразиться ливнем, а в условную точку фокуса в пространстве под ней.

– Ну же! – крикнул я нетерпеливо.

И меня поняли. Нити будущих Стражей стянулись к точке, образовав узкий конус, стрелу объединенных сил собравшихся. Отпущенная на волю, она вонзилась в подкупольные небеса, разрывая темную ткань, вмиг потерявшую свою густоту. Тучи просто растаяли, лишь немного окропив нас начинающимся дождем.

Я смотрел в посветлевшее небо, и в сознании укоренялось понимание: этот урок был посвящен далеко не вопросу овладения стихиями. Актафий начал учить нас чувствовать друг друга и действовать сообща. А ведь мы еще даже не прошли отбор, не говоря о том, что числа простых кандидатов не хватает до полного спектра. Отчего же он так спешит?

– Ну вот и славно, а теперь летите на тренировочную площадку, разомните ваши тела. Погода сегодня благоволит к занятиям под открытым небом, – ухмыльнулся Учитель и покинул нас. Выглядел он довольным.

Ошарашенные выражения на лицах избранных тут же сменились предвкушающе-радостными, а я решил отложить свои размышления на потом.

Глава 3


Женевьева, Земля

Провалялась в постели я часов до трех дня, потом все-таки заставила себя встать. Артур, хозяин кафе, позвонил и попросил выйти утром, а значит, спать предстояло ночью. На душе было пасмурно, на улице – тоже. Небо заволокли тяжелые облака, из которых валил густой снег. Потеплело, но я бы предпочла хрустящий мороз, голубое небо и солнечный свет, чтобы хоть немного взбодриться. Вяло прошлась до магазина, приготовила нехитрый то ли завтрак, то ли обед, то ли вообще ужин, даже не обращая внимания на по-хозяйски завладевшую половиной пространства кухни тетку Аню и старавшегося быть как можно более незаметным Андрея. Последний пару раз тенью пробирался до плиты и сразу скрывался в своей комнате.

Наверное, следовало что-нибудь сделать, как-то порадовать себя, наполниться чьей-то кипучей энергией и скинуть эту промозглую вялость, но… мне не хотелось даже этого, а потому, промаявшись до позднего вечера, я отправилась спать.

Будучи «совой» по натуре и образу жизни, работала я теперь преимущественно в ночные смены. Спасибо неугомонному Артуру, испытывающему все новые способы увеличить свою выручку. Несмотря на большую потребность во сне, по ночам засыпала я с трудом, а сегодня, как назло, еще и собаки полночи лаяли где-то поблизости. Старая дряхлая рама с криво вставленными стеклами, наспех заклеенная пленкой, – это далеко не стеклопакет. Если прохладные струйки свежего воздуха, которые в особо ветреные дни мое самопальное утепление не останавливало, я даже любила, то вот о посторонних звуках этого сказать было нельзя. В общем, спала я урывками и недолго, а потому день начала не в самом радужном настроении и вернулась к своему нормальному состоянию только ближе к вечеру.

***

Из магазина я вышла довольная и утяжеленная целым пакетом отменных продуктов. Желудок все ощутимее напоминал о себе, нормально поесть на работе так и не удалось. Я шагала по тускло освещенной улице в сторону тропки с мостиком, по которой можно дойти до обшарпанных трехэтажек куда быстрее, чем сделав крюк обратно к шоссе. Здесь, в тупике у полосы, предшествующей железнодорожному полотну и редко поросшей кустарником, частенько оставляли припаркованными машины. Но черный джип с тонированными стеклами неожиданно сильно мне не понравился. Проходя мимо, я ускорила шаг и неловко поскользнулась на обледеневшей тропинке. Потирая ушибленную коленку и ругаясь себе под нос, я наблюдала, как ярко-красные помидоры раскатываются по белому утоптанному снегу.

Глухая тишина навалилась неожиданной тяжестью, полное отсутствие прохожих угнетало.

«Одна во тьме, все как всегда…»

Я услышала скрип шагов почти одновременно с тем, как что-то темное оказалось у меня на голове. Реакция подвела: даже не успев дернуться, я получила поддых. Острая боль расплылась от солнечного сплетения по телу, залив взор яркими всполохами. Я рефлекторно согнулась, но меня тут же подняли, заломили руки и болезненно чем-то связали.

– Попалась, птичка, – самодовольно выдохнул, прижимаясь ко мне, «амбал». И даже если бы я не услышала этот голос, понять, кто так нахально напал на меня, не составило бы труда.

В детском доме случалось всякое, но я быстро научилась противостоять обидчикам и слишком скоро забыла, как это бывает, когда ты уязвим и бессилен. Коря себя на все лады за беспечность, я пыталась придумать, как выбраться, а меня тем временем куда-то грубо тащили. Услышав писк снимаемой сигналки и звук открывающихся дверей, я испугалась по-настоящему. Впервые я не представляла, как выпутаться из передряги. Невозможность видеть и свободно двигаться доставляла сильный дискомфорт и лишала уверенности в своих силах.

– Ну же, залезай, крошка, – заталкивая внутрь машины, «проворковал» второй. – Обещаю, с нами тебе будет хорошо.

– Или не очень, – загоготал другой. – Но не соскучишься, это точно.

Мотор едва слышно заурчал, и машина резко тронулась с места, а я ощутимо приложилась щекой, свалившись с сиденья на пол. К счастью, в таком положении меня не оставили и буквально через пару минут, притормозив, закинули обратно на сиденье. И сняли при этом с головы мешок! Вернув себе хотя бы такое оружие, как глаза, я немного осмелела и рискнула спросить прямо:

– Что происходит? – предельно коротко, опасаясь чтобы голос не задрожал. С вновь обретенной способностью видеть стало лучше, но ситуация по-прежнему удручала.

– Ты нас обидела, крошка, а мы этого не любим, – был мне ответ, после чего машина возобновила свой ход. Я попыталась усесться так, чтобы с завязанными сзади руками не потерять равновесие снова, и постаралась привести мысли в порядок.

Обидела… Неужели Толик все-таки был прав?

Когда утром невыспавшаяся и злая я пришла в кафе, бармен все еще был там, чем немало удивил меня.

– Ты что здесь делаешь до сих пор? – спросила его хмуро.

– Да я в общем… ухожу уже, да… – пробормотал он.

Я удивленно приподняла брови, выглядел Толик странно: нерешительно и смущенно.

– Ты чего, Толь?

– Да решил тебя дождаться, а потом увидел, с каким лицом ты пришла, и чуть было не передумал, – сказал он и наконец посмотрел на меня.

– И?

– Хотел предупредить: утром вчера, после того, как ты ушла, приходили, спрашивали о тебе. Будь осторожнее.

– Подумаешь, кто-то спрашивал, – ответила я недоуменно.

– Ты не понимаешь, Женька. Влетел этот парень сюда с такой зверской физиономией, будто разорвать собирался всех, кто был внутри! Катя чуть под стойку не нырнула, увидев его.

– Да уж, вот это было бы зрелище!

– Слушай, ты чем им насолить успела? Он дружка своего приволок еле живого: лицо красное, глаза мутные, что говорит – не разобрать, сплошное мычание. А потом сразу выяснять начал, что за девица недавно из бара выходила! Катька перепугалась, глаза выкатила и молчала как рыба, пока он не сообразил хитростью взять. Я-то видел, что он на ходу придумывает, но что сделать мог?!

– Чего ты психуешь, Толь. Думаешь, им заняться нечем, как меня каждый раз теперь со смены подкарауливать?

– Ладно, тебе виднее, но я предупредил! Будь осторожнее, если ты их чем-то задела, они этого так не оставят.

Не оставили… Но тогда думать о подобной ерунде я не захотела, если честно, было просто лень. Неприятное ощущение, против воли поселившееся внутри, старательно отгоняла прочь. До тех самых пор, пока ближе к вечеру эти двое не зашли в кафе и не уселись за один из столиков. Увидев их, я замерла на месте и неожиданно сильно испугалась. Взяв себя в руки, попросила напарницу заняться ими, а сама поспешила к другим клиентам, по дороге прикидывая, чем мне присутствие этих громил может грозить. В том, что пришли они по мою душу, я не сомневалась. Во-первых, они расспрашивали обо мне вчера, во-вторых, прожигали такими взглядами сейчас, что ожидать чего-то хорошего не приходилось. С другой стороны, повода волноваться у меня вроде бы не было. Справилась с ними в тот раз – справлюсь и в этот. Решив так, я постаралась не смотреть в их сторону и сконцентрировалась на работе. Благо, клиентов набилось много, выходной, да еще и праздник – день всех влюбленных. Вспомнив об этом, я посмеялась про себя над «сладкой парочкой» и совсем расслабилась. Под конец смены даже успела пофлиртовать с симпатичным парнем, пришедшим в такой день без пары, и похихикать над ним же со второй официанткой. Такое поведение было мне категорически не свойственно и, поразмыслив, я пришла к выводу, что причиной ему стал все-таки стресс.

Где-то за двадцать минут до окончания рабочего времени типы ушли, а я вздохнула с облегчением, начиная думать, что становлюсь мнительной истеричной барышней, выдумывающей невесть что. Дура! Возможно, будь я чуть более подозрительной и пугливой, то нашла бы себе сопровождающего на дорогу до дома. Я же вместо этого отправилась в магазин, причем не в тот, что располагался у шоссе, а дальний, который был, с одной стороны, ближе к высотным домам, с другой – к тропинке вдоль железнодорожных рельс с почти полным отсутствием фонарей. Захотелось мне в честь щедрых чаевых побаловать себя продуктами посвежее и получше. Дважды дура! И где теперь эти продукты?!


Минут через десять пути я поняла, что везут меня куда-то целенаправленно и не в сторону города, а в противоположную. Мои похитители врубили нечто зубодробительное на магнитоле и перекидывались скабрезными шуточками, не обращая на меня внимания. Я же, несколько успокоившись, стала перебирать возможные варианты развития событий и думать, как выбраться. Ничего дельного в голову не приходило, но я так увлеклась, что не сразу заметила, как блондин, сально улыбаясь, стал все чаще поглядывать на меня.

– Давай? – донеслось до меня.

– Ты уверен, что ОН будет рад?

– Да ладно, мы ему не скажем, а ей, думаю, не до того будет, чтобы жаловаться, – сказал блондин и снова плотоядно посмотрел на меня.

Я так удивилась, что везут меня к какому-то ЕМУ, а не собираются мстить самолично, что, опять дико «стормозив», не сразу осознала смысл прозвучавшего краткого диалога.

Вырвалась из своих размышлений только, когда машина вдруг остановилась, заехав на обочину, а дверь напротив меня резко открылась, впустив порыв морозного воздуха.

Светловолосый громила смотрел предвкушающе и как-то хищно.

– Ну же, детка, я решил быть не слишком злопамятным и приласкать тебя, – сказал он, мерзко ухмыляясь на мои рефлекторные попытки отползти поглубже. А потом схватил за ноги ниже колена и потянул к себе, вынуждая приземлиться спиной на сиденье.

А я вдруг осознала, что примерила на себя роль жертвы, которая мне решительно не подходит! И попыталась вызвать нити, чтобы забрать его силу. Но ничего, кроме собственного страха, не ощутила!

«Я не могу! Не могу его выпить!» – стучало в голове.

Меня застали врасплох, и, позволив страху проникнуть внутрь, я не знала теперь, как вытравить его. Я допустила то, чего никак не должна была. Паника сделала меня совершенно беззащитной!

Амбал рванул дубленку так, что пуговицы полетели в стороны, облапал и смял грудь и, задрав кофту, подобрался к ремню. В этот момент я поблагодарила пусть и несуществующего Бога за то, что все-таки взяла с собой на работу джинсы, которые и надела поверх тоненьких колготок перед выходом. Насильник пытался подцепить их за пояс, расстегнуть, разорвать – в общем, снять, но джинсы, сидящие на мне «в облипку», поддаваться не желали. Амбал рычал, все больше выходя из себя. Я брыкалась и извивалась всем телом, стараясь ударить его ногами. Руки мои все еще были связаны сзади, что играло против меня. Нет, я понимала, что одна даже со свободными руками вряд ли справилась бы с двумя здоровыми мужиками, но понимание это отошло на второй план. В такие моменты логика отстраняется, уступая дорогу животному инстинкту самосохранения.

Чудесные джинсы порядком вывели громилу из себя. К тому же одновременно удерживать мои брыкающиеся ноги и пытаться стянуть с них джинсы получалось у него плохо. Когда он навалился, придавливая меня своим весом и освобождая тем самым себе руки, я зажмурилась и со всей силы ухватила его зубами за ухо. Было противно, но я не разжала челюсть даже, когда он резко отпрянул и тем самым чуть не порвал себе ухо. Все-таки отпустив его, сразу задышала свободнее. Только вот вслед за облегчением пришла боль, а во рту стало солоно от крови. Он ударил в лицо и едва не выбил мне зубы. Глаза я открыла, но почти не видела из-за застилающей их влажной пелены. Свитер трещал по швам, кожу саднило от грубых прикосновений. Бесполезная для меня сейчас злость буквально разливалась вокруг. Я ощущала ее почти так же явственно, как тяжелый напор обезумевшего насильника. А потом мне неожиданно повезло. Меняя положение, мужчина на мгновение ослабил захват, и я, высвободив ногу и недолго думая, со всей силы ударила ею. И попала каблуком ему прямо в лицо! У меня сильные ноги даже несмотря на то, что на тренировки я теперь хожу редко. Взвыв от боли, амбал отпрыгнул назад, прижав руку то ли к носу, то ли ко рту. Словно не веря в произошедшее, он отодвинулся еще дальше, к свету, и взглянул на оставшуюся на ладони кровь. Все это пронеслось перед глазами в секунды. Кажется, я не успела даже вдохнуть, замерев. Глаза насильника полыхнули такой злостью, что я, уже ни на что не надеясь, решила отплатить ему тем же и ударила снова, но теперь двумя ногами сразу, усиливая удар всем корпусом и направляя ему в грудь. И он упал! По всей видимости, ноги его коснулись обледенелой земли, и мужик банально поскользнулся. Я вытолкнула себя вперед и сделала отчаянный кувырок. Не рассчитав высоту джипа, упала, но смогла встать и отбежать немного вперед.

Легкие и горло до боли обжег морозный воздух. Тело ломило, а разбитую губу саднило, но меня наполняло непередаваемое ликование. Я смогла, я выбралась из этой чертовой машины! Однако радость моя длилась недолго. Ничего кроме пустынной дороги и полосы редкого леса вдоль нее без малейших признаков человеческого жилья вокруг не было.

«А значит, бежать некуда и помощи ждать неоткуда», – с отчаянием подумала я.

Все произошло так быстро, что второй парень, курящий неподалеку и, по всей видимости, ждущий своей очереди, не успел среагировать на мой бросок. Но сейчас, пятясь к деревьям, я видела уже не одно, а два разъяренных лица мерзавцев, готовых расправиться со мной невзирая ни на какие приказы.

«Приказы… – пронеслось в голове. – Кто же послал их, если они не сами решили мстить?»

Я прижалась спиной к дереву и с нескрываемым ужасом смотрела на словно бы нарочно медленно приближающихся мужчин.

«Я ничего не могу им сделать!»

Паника усиливалась. Собраться ни сил, ни времени не было. Бежать – бесполезно, драться – тоже. Но и быть зверски изнасилованной, а потом, возможно, убитой, мягко говоря, не хотелось. Я не из тех, кто привык сдаваться, я всегда была уверена, что из любой ситуации есть выход. Только вот что делать сейчас?

Я вздохнула, прикрыла глаза и вдруг почувствовала, как меня окутывает тьма. Не та темнота, которая стоит по обыкновению перед закрытыми глазами, а именно тьма, сначала рассеянная и зыбкая, а потом все более плотная и густая. Она окружала и, казалось, стремилась проникнуть внутрь, пропитать меня изнутри. Я уже не понимала, бодрствую я или сплю, а, может, потеряла сознание или, того хуже, умерла? Пропускать в себя тьму отчаянно не хотелось, хотя часть меня несомненно отзывалась на ее присутствие и как будто даже тянулась навстречу.

Я замотала головой (или мне так только показалось?), а средь слегка расступившегося мрака показался силуэт. Сначала едва различимый, а затем все более четкий. Статный мужчина, всем своим видом излучающий уверенность и… властность? Эффектный и по-своему красивый. Смуглая, но и не слишком темная кожа, черные как смоль волосы, забранные в тугой хвост, густые брови и жгучий взгляд поблескивающих черных глаз. Одет исключительно в черное, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, обнажая треугольник поросшей темными волосками кожи. Мужчина смотрит на меня и улыбается. В его улыбке нет доброжелательности, но нет и угрозы, он как будто благосклонно ждет. Чего? Кого? Меня?!..

Я все-таки открыла глаза. Жива. Все еще стою у дерева, злодеи тянут ко мне руки. А в следующий миг я зажмурилась, но уже не от страха, а от вспышки ослепительно яркого, непонятно откуда взявшегося света, спастись от которого не помогли даже сомкнутые веки.

Глава 4


Тейлондер, Алантаир, чуть ранее

Разминка удалась на славу. Мы проделали полный комплекс упражнений на земле, побегали безо всякого участия сильв, чтобы добиться большего усилия мышц, и даже позволили себе беззаботно поиграть в быстрый мяч, летая высоко под теплыми лучами милостивого Таира. Разбившись на команды, мы шутки ради соревновались, демонстрируя быстроту реакции и тренируя навыки скоростного полета.

Однако погода благоволила нам недолго. Завидев издалека приближающуюся бурю, мы коротко посовещались, решая: лететь ли обратно в Храм, учитывая, что непогода исходит с той же стороны, или, следуя правилам, незамедлительно спускаться на поверхность. Долететь было бы привычнее и быстрее, но, зная скорость, с которой может двигаться такого рода стихия и силу ветра, ею создаваемого, мы единогласно решили не рисковать и подозвать ратунов. Благо одна из девушек, Синта, отлично ладила со всеми представителями животного мира и могла без труда договориться с этими удивительными крылатыми ящерами, чтобы они доставили нас в нужное место. Ратуны умели достаточно быстро бегать, а размер позволял им с легкостью нести на себе человека.

Мы уже начали нестройно снижаться, когда Антана закричала:

– Смотрите, это покорители!

И правда, три едва различимых силуэта в светлых поблескивающих комбинезонах парили на фоне огромных сизых туч, стремительно заполняющих горизонт.

Следовать правилам в таких условиях оказалось делом трудным и практически неосуществимым. Успевшие снизиться резко набрали высоту: с такого ракурса видно покорителей было лучше.

– Их всего трое! – воскликнула близкая подруга Антаны Кайра. – А я и отсюда чувствую, какой силы там ветер. Думаете, они справятся?

– Уверен, они знают, что делают, – спокойно ответил Марк, который подобно Айзику всегда безоговорочно доверял решениям старших, хотя и высказывал свою позицию не так воздушно.

Никто и не думал с ним спорить, но при виде разбушевавшейся стихии, неукротимо надвигающейся и грозящей накрыть весь Антулесс, и противостоящих ей трех хрупких человеческих фигурок невольно становилось не по себе.

– Жаль, отсюда не видно, что именно они делают, – сказал Айзик, парящий рядом со мной.

– Не думаю, что мы что-нибудь поняли бы, даже находясь вплотную, – ответил я. – Реакцию стихии – пожалуй, но действия борцов – тончайшая энергия, видимая лишь им самим.

– Ничего! И мы так сможем, если захотим! – прокричала, пролетая между нами, Олиния. Из нее вышла бы отличная покорительница, если бы это было ее судьбой. Впрочем, кто знает.

Посмотрев еще некоторое время на двигающихся в понятном только им порядке борцов, мы все-таки стали спускаться. Фырчащие и погружающие в темную почву когти ратуны поджидали нас внизу. Нежно погладив выбранного зверя, я запрыгнул ему на спину и мысленно велел отвезти к Храму. По собственному желанию ни одно животное не отправилось бы в сторону бури, но просьбы человека, высказанной на уровне мысли, ослушаться они не могли. И дело было не в принуждении, они доверяли и хотели помочь.

– Тей, ты ничего не знаешь о том, как скоро отбор? – спросила, поравнявшись со мной, Антана.

– Почему ты думаешь, что мне известно больше тебя? – удивился я, а Антана улыбнулась и посмотрела так лукаво и снисходительно, как смотрят на несмышленого ребенка. – Если бы мне удалось найти в Хрониках что-то новое, я бы обязательно сказал тебе. Но пока ничего определенного мне не встретилось, к тому же не все кандидаты еще на месте.

– Это я знаю, Тей, просто… Все замечают, что Актафий немного выделяет тебя среди других, вот я и подумала, а вдруг.

От недоумения я чуть было не остановил ратуна. Актафий выделяет меня среди других?! И все это замечают?

– И не зря, Тей, – «утешила» подруга. – Если бы тебе не суждено было стать Стражем, из тебя получился бы прекрасный Ведущий.

– Но… – начал я и услышал голос Учителя.

«Тейлондер, если все благополучно добрались, то жду тебя в звездном зале».

«Да, Учитель», – ответил я мыслью и по привычке чуть склонил голову.

Проницательная Антана, несомненно догадавшаяся о произошедшем, лишь доброжелательно улыбнулась.

– Может, ты и права, Антана. Только ведь я понимаю не больше тебя. А может, и меньше. Я хотел бы знать все, но мне на самом деле известно ровно столько же, сколько и остальным.

– Ох, Тей, не вздумай об этом переживать! Не ты ли всегда говоришь, что во всякое время и на все есть причина, и Знающим много виднее, что делать и как именно?

– Мудрая моя Антана, – улыбнулся я. – Ты неизменно права. Хотелось бы и мне подобно Старшим знать все причины.

Я спешился и отослал зверя обратно в лес.

– Всему свое время, Тей. Тебя ждут?

Я кивнул.

– Тогда до встречи! – сказала она и помахала мне рукой.

«А буря усилиями покорителей до Храма, похоже, так и не дойдет. Что не может не радовать».


Я вошел в Храм, но не стал по обыкновению подниматься, а, напротив, спустился по лестнице на этаж ниже. Звездный зал, как ни странно, находился не под самой крышей, ближе к звездам, а именно здесь, почти под землей. Просторное, круглой формы помещение, на которое как будто опустились сумерки, завораживало и формой, и неожиданно высоким сводчатым потолком, и способом освещения. На фоне темно-фиолетовых стен и потолка рассыпанные всюду искорки света напоминали звезды. Я шел, а «звезды», влекомые потоками воздуха, разлетались в стороны. В центре зала на возвышении в несколько широких ступеней располагался довольно простой с виду каменный цилиндр с половину человеческого роста. Аппарат этот, как я знал, показывал местоположение звезд и планет в обозримой Вселенной, проецируя их над собой, а при необходимости и по стенам вокруг.

Звездный зал наряду с Залом Кристалла являлся одним из сакральных мест Храма, а потому сюда допускались далеко не все и не всегда. Пожелание Актафия видеть меня здесь удивило и в то же время наполнило предвкушением. Что если сегодня я смогу узнать ответы на давно назревшие вопросы? Мне не хотелось думать, что Антана права и Учитель выделяет меня среди других. Это казалось ничем не заслуженной честью. Но любознательность несла меня вперед и, возможно, даже слишком быстро, так, что я едва не споткнулся о первую же ступень. Хуже того, чрезмерно отвлеченный на свои мысли, я сначала не заметил не только ступень, но и самого Хранящего Мудрость, стоявшего рядом с цилиндром чуть поодаль от Учителя.

– Учитель, – поклонился я. – Хранящий, Великий Сантан, – я опустился на колено. – Да не иссякнут дни и радость наша быть осеянными светом Вашей мудрости.

– Встань, мальчик, – Хранящий улыбался, а глаза его смотрели с хитринкой. – Ты слишком юн и оттого несколько нетерпелив, а нетерпение и жажда знаний подчас затмевают взор. Но сейчас это даже к лучшему. Мудростью одарить тебя не смогу я, до нее каждый доходит сам, а вот знаниями поделюсь. Но, помни, не разжигай из мыслей пожар, голова должна быть в покое, чтобы принять данное ей.

– Да, Хранящий, – я встал и снова чуть поклонился.

– Мы вызвали тебя неспроста, Тейлондер, – обратился ко мне теперь Учитель. – По многим причинам исполнить необходимое предстоит именно тебе. А потому мы начнем с ответов на те вопросы, которые уже возникли у тебя.

Такого я никак не ожидал. Надеялся, но до конца не верил. Актафий собирается ответить на мои вопросы?!

– Да, да, – улыбнулся тот. – Уверен, ты не мог не заметить, что время идет, а число кандидатов на роль Стражей не изменяется. Более того – оно недопустимо мало. К сожалению, наши поиски ничем не увенчались. На Алантаире просто нет четырнадцатого Стража.

Изумление и радость от неожиданной удачи молниеносно сменились шоком. Если Стража нет, то все остальные тринадцать, скорее всего, будут просто бесполезны!

– Мы справимся без него? – тихо спросил я.

– Нет, Тейлондер, нет. И дело не в том, что вы слабы. Сила воздействия Объединенного Луча заключается в соитии всех семи лучей до образования полного спектра. Без четырнадцатого Стража не будет седьмой пары, один Страж без сотворчества со своей парой не сможет вызвать свой Луч, а без седьмого Луча не будет и синтетического Объединенного Луча.

Я не представлял, как быть в таком случае. Услышанное было много хуже того, что я мог вообразить, а потому спросил о другом.

– Как скоро приблизится облако?

– Слишком скоро. Ваша подготовка должна была уже начаться. Мы потратили много времени на поиски девушки. Впрочем, мы искали и среди младенцев, и среди зрелых женщин, и среди мужчин. Ни одного Стража найти не удалось. Не удалось на Алантаире.

– Что вы имеете в виду, Учитель? – спросил я, уловив намек в словах Знающего.

– Девушка нашлась на Земле, Тейлондер, и тебе предстоит отправиться за ней, – ответил за него Хранящий.

Я не знал, радоваться, что избранная все же нашлась, или недоумевать. О Земле я слышал лишь вскользь. Эта планета считалась более низкой по уровню духовного развития человечества и, кроме того, чрезмерно отягощенной темными излучениями. Известна она была как раз в связи с необычностью своей судьбы и оказывающимися практически бесполезными попытками ей помочь.

– Как мне добраться туда и как найти избранную?

– На корабле, Тейлондер. Я все объясню и обучу тебя, – ответил Актафий. – Начнем сегодня же. Я буду ждать тебя в малом тренировочном зале после обеда. А отыщешь ее… – Учитель замолк и посмотрел на Хранящего.

– Ваши излучения несомненно притянутся, – ответил тот. – Как именно, предугадать невозможно, но это произойдет. У тебя есть еще вопросы, будущий Страж?

«Даже так, «Страж»», – пронеслась мысль, но тут же исчезла.

– Да, Великий Сантан. Почему я?

– Ты сможешь, – был ответ.

Я поклонился и вышел. Не то чтобы я ожидал подробных объяснений, но ответ Хранящего никак нельзя было назвать исчерпывающим. Однако, что удивительно, где-то в глубине души я понял и принял его слова. Вот так просто. Без сомнений и желания докопаться до истины.

«Значит, я лечу на Землю».


– Корабль ждет тебя на орбите, – сказал Актафий. – Управлять им сможешь ментально. Общие сведения о его устройстве и возможностях расскажу сейчас. Подробности – непосредственно на месте. Некоторые вещи проще понять, увидев.

– Как я попаду на корабль? – спрашивать о том, как именно Учитель собирается что-то рассказывать мне на корабле, я не стал. Телепатический контакт между нами давно был отлажен.

– А вот это правильный вопрос, Тейлондер, и его решением мы займемся в ближайшие дни.

– Дни?

– Да. Сроки поджимают, но без освоения навыка создания энергетических капсул лететь ты все равно не сможешь. Какое количество дней на это потребуется, будет зависеть от твоих успехов.

Учитель говорил, а я, пожалуй, впервые слышал нотки усталости в его голосе. Неужели все так плохо?

– Я буду стараться, Учитель, – заверил его я.

– Знаю, мой мальчик. Тебе придется приложить все силы и освоить этот прием в совершенстве, поскольку на обратном пути тебе предстоит создать такую капсулу не только для себя, но и для девушки, за которой ты отправляешься.

– Актафий, могу я задать вопрос? – Учитель кивнул. – Как будущий Страж оказался на той планете?

– Ответ будет дан, Тейлондер, но тогда, когда она сама прибудет на Алантаир.

Я поклонился, приходя к пониманию: все, что должен, я уже знаю.


Обучение заняло полных два дня. К моему удивлению, создать желаемую полупрозрачную оболочку в форме яйца у меня получилось почти сразу. Такая капсула защищала от всевозможных воздействий среды извне и поддерживала необходимые условия для нормальной жизнедеятельности внутри. Как и обещал, Учитель не отпустил меня, пока не убедился, что я полностью усвоил урок.

Помимо этого, под руководством мудрейшего Актафия я усвоил технику ограничения излучений. Такой вариант кокона по свойствам напоминал пленку, покрывающую закрытые города. Его я должен был использовать, находясь в атмосфере Земли, чтобы защитить себя от ее тяжелых токов и уберечь неподготовленных жителей планеты от моих собственных.

В последний вечер перед вылетом, запланированным на утро, Учитель собрал всех учеников в большом тренировочном зале. В то время пока я готовился к миссии, остальные избранные в Стражи были полностью предоставлены сами себе. И ни один из них ничего не спрашивал. Не зная наверняка, что происходит, они, казалось, интуитивно уверились в важности и неотложности свершающегося, и поглядывали на меня серьезно и слегка напряженно. Но молчали.

– Вы не могли не заметить, что в последние дни занятия были отменены для всех, кроме Тейлондера. На то была причина и острая необходимость, – сказал Учитель. – Завтра утром Тейлондер покинет пределы Алантаира и отправится на поиски недостающего четырнадцатого Стража на другую планету.

Если друзья и подозревали что-то необычное, то такого они явно не ожидали. Это было видно по их округлившимся глазам и вытянувшимся в недоумении лицам. Путешествия на другие планеты практиковались крайне редко, и если кто-то и отправлялся в такие миссии, то никак не юные кандидаты в Стражи.

– Повторюсь. На то есть основания. Да пребудет воля Создателя, и ритуал отбора Кристаллом будет проведен сразу по возвращении Тейлондера. Ваши занятия продолжатся в прежнем режиме начиная с завтрашнего дня. Сейчас у вас есть возможность попрощаться с Теем и пожелать ему светлого пути, после чего прошу, не задерживаясь, отправляться по своим комнатам.

Учитель ушел, а друзья, сперва немного оробевшие, поочередно стали обнимать меня и напутствовать в дорогу.

Антана подошла одной из последних. Она крепко обняла меня и сказала:

– Не сомневаюсь, что у тебя все получится, Тей. А мы будем ждать тебя. Тебя и нового Стража.


Упругая пленка послушно окружила меня и быстро понесла вверх. Тонкая, слегка матовая, она была настолько неуязвима, что позволила без заминки преодолеть границу атмосферы Алантаира и оказаться в космическом пространстве. Корабль, формой напоминающий широкий усеченный конус с закругленной вершиной, поблескивал серебристыми боками и ожидал моего приближения. Когда капсула коснулась его стенки, часть ее послушно растворилась, пропуская меня внутрь. Края пленки и обшивки корабля сошлись так плотно, что ни одна молекула не просочилась бы мимо.

Капсулу я рассеял, едва оказался на борту. Учитель немало времени уделил объяснению того, что ожидает меня на корабле, и я знал – гравитация и все необходимые условия здесь поддерживаются самопроизвольно.

«Учитель», – позвал я.

«Да, мой мальчик, я тебя слышу».

«Я на корабле».

Не теряя времени, Актафий приступил к разъяснению тех моментов в управлении кораблем, которые понять на месте действительно получалось намного проще. Знания Учителя вновь поразили меня своей разносторонностью. Актафий несомненно был одним из лучших среди Знающих всего Алантаира.

Корабль воспринимал ментальные обращения и пилотировать его оказалось несложно. Однако помимо вопроса задания координат и корректировки полета, Учитель уделил внимание условиям долгосрочного пребывания в космосе.

«Пространство внутри корабля гибко и поддается изменению. Сейчас это только энергоблок в центре и удобная рубка. Когда вы с избранной окажетесь на нем вновь, задашь команду разделения на каюты, столовую, помещения для обучения и проведения свободного времени. В общем, всего необходимого для комфортного нахождения на борту».

«Я не понимаю, Учитель. Полет ведь займет совсем немного времени…»

«Перемещение в пространстве – да, Тейлондер, но девушка, скорее всего, не будет готова сразу ступить на Алантаир. Ей потребуется некоторое время на адаптацию и подготовку. Пойми, Земля – не Алантаир. Боюсь, ее аура так же, как и ауры других землян, будет обладать более низкими вибрациями. Этот вопрос мы решим, когда вы вернетесь. А сейчас я хочу, чтобы ты понял и был готов: на этой планете ты можешь столкнуться с тем, что будет тебе непонятно и даже неприятно. Но ты не должен кого-то осуждать. Эти люди попали в ловушку, и пока не многие из них поняли, что выбраться из нее могут только сами. Даже посылы лучей Таира бессмысленны, если их некому принять. Брешь в тяжелой густой корке темных отложений, которыми покрыта на тонком плане эта планета, может быть пронизана только изнутри, только встречным устремлением. Тому, кто не ищет помощи, помочь нельзя».

«Как же одна из них сможет вызвать Луч?»

«Это ее судьба, и будем уповать на то, что она ее примет. Убереги себя от высокомерия, ученик. Люди Земли разные, и среди них встречаются такие устремленные светочи, которые помогают разрядке атмосферы и проникновению космических токов в нее. Их крайне мало, но они есть. А остальные… Это их путь, который они должны пройти, этап развития, и мы можем лишь надеяться, что они пройдут его достойно, а не разложат сами себя и планету вместе с собой».

«Я учту, Учитель, спасибо, – я склонил голову, хоть и знал, что меня сейчас не видят. – Откуда столько известно о Земле?»

«Мы не можем вмешиваться во внутреннюю жизнь, но мы следим, Тейлондер. И не только за Землей. Тебе еще многое предстоит узнать, когда ты станешь Стражем. А сейчас отправляйся. Когда корабль вновь появится вблизи Алантаира, я свяжусь с тобой. И будучи там, не снимай защиту с ауры».

«Хорошо, Учитель».

«Легкого пути, Тей, легкого пути».

Впечатленный и не представляющий, с чем мне придется столкнуться на этой загадочной и сложной планете, я задал курс и, разрезая пространство, устремился к Земле.


Использование эффекта дыры в пространстве позволило мне оказаться у Земли буквально в считанные мгновения. Картинка едва заметно помутнела, а потом вновь обрела резкость, и уже иная планета предстала передо мной во всей красе. День и ночь рассекли ее надвое, позволяя любоваться на поистине прекрасную голубую половину, покрытую белыми облаками и проглядывающими сквозь них участками суши, и вторую, завораживающую и сплошь испещренную россыпью огоньков. Я быстро забыл все свои опасения относительно ее жителей и решительно засобирался в путь. На каком участке этой пусть и не такой большой как Алантаир, но все-таки огромной планеты искать девушку – будущего Стража я не представлял. Хранящий сказал: мы обязательно притянемся. Я не знал, что именно он имел в виду, но решил положиться на судьбу. Закупорив излучения ауры и покрыв себя защитной капсулой, я прошел сквозь расступившуюся оболочку корабля и направился к поверхности Земли.

Корабль, как и моя яйцеобразная капсула, отражал любые импульсы и не мог быть замечен системами слежения землян. Более того, покинув пределы корабля, я и сам перестал его видеть. Тем не менее на время ожидания я переместил его к спутнику планеты. Чтобы приблизить корабль обратно, будет достаточно заблаговременно отдать команду через закрепленный на руке браслет.

Я плавно приближался к большому, усыпанному огнями городу, но, подумав, решил не приземляться у скопления людей на виду и отклонился немного в сторону. При этом я благоразумно придерживался очертаний одной из дорог, чтобы на поверхности иметь возможность легко сориентироваться на местности. По правде, я не представлял, что именно мне делать и как искать ту самую, но судьба решила за меня.

Снижаясь, я даже сквозь закрытую ауру начал ощущать все нарастающее беспокойство. Я не понимал, с чем оно может быть связано, но стал пристальнее вглядываться в поверхность подо мной. И увидел. Брошенный у дороги черный аппарат, предназначающийся, вероятно, для передвижений, двух крупных мужчин и растрепанную девушку, вжавшуюся в дерево. Мужчины приближались к хрупкой фигурке, и намерения их явно были недобрыми. Непривычная, чуждая буря чувств затопила меня. Агрессия, неприятие, злость… Я просто не знал названий всех тех эмоций, что составляли этот огненно-черный букет. Времени на размышления не оставалось, а потому я сделал первое, что пришло мне на ум.

Глава 5


Женевьева

Проснувшись, я перевернулась на другой бок, собираясь провалиться обратно в сон. От движения голову пронзила тупая боль, а вместе с ней всплыли воспоминания. С колотящимся сердцем я разлепила глаза и огляделась. Действительно у себя в комнате, в своей кровати. Только вот как я здесь оказалась?!

Я осторожно села, стараясь не делать резких движений, и посмотрела на пол. Вот это номер! Вытянувшись прямо на потертом ковре, лежал длинный (эээ… нет, про людей говорят высокий) темноволосый парень и беззаботно спал! Очень любопытно…

В любой другой ситуации я бы растолкала и выставила незваного гостя вон, не испытывая ни малейших угрызений совести, но было что-то во вспыхнувших пока еще смутных воспоминаниях, что заставило меня напрячь память и постараться разложить по полочкам все произошедшее вчера прежде, чем принимать какое-либо решение.

Итак. Сначала на меня напали эти жуткие типы. Я испугалась, очень сильно испугалась и не знала, что делать. Они говорили о каком-то третьем. Да, и еще то непонятное видение мужчины из тьмы. Ладно, об этом подумаю позже, что дальше? Дальше резкий свет и такая же резкая почти нестерпимая боль, от которой в голове все затуманилось. И этот парень… Он пронзительно посмотрел, казалось, выворачивая наизнанку, а потом подхватил меня на руки. Дальше провал и какие-то обрывки странных видений, будто мы парим над землей. Чем же он так пришиб нас? Амбал и его дружок вообще пали «замертво». Хотя кого-кого, а их мне нисколько не жаль.

И как мы сюда попали?! Хм… ключи, судя по всему, я дала незнакомцу сама. Это же надо было до такой степени быть не в себе!

Впрочем, я, кажется, цела.

Я потрогала нижнюю губу и скривилась, та заметно распухла и прикасаться к ней было больно. Потом огляделась еще раз: сапоги стоят на полу прямо у кровати, дубленка лежит на стуле рядом, там же моя еще вчера бывшая абсолютно новой сумка. Вид она имеет, надо сказать, потрепанный. Если бы я не переложила вчера на радостях в нее все прямо в магазине и не пристроила через плечо, то не было бы сейчас при мне ни ключей, ни кошелька, ни паспорта. Как нет всех остальных покупок, оставшихся валяться вместе с разорванным пакетом по дорожке вдоль железнодорожных путей. М-да. И благодарить за все это (нет, не за распухшую губу и потерянные продукты, а за спасение собственной шкуры) я должна этого самого непонятно откуда взявшегося парня.

Будем считать, что все не так плохо. Даже наоборот. Я стянула разорванный свитер и, решительно перешагнув через спящего, отправилась заваривать кофе.

Парня решила пока не будить и не гнать, и дело было не в благодарности за спасение, просто сейчас обстоятельства складывались таким образом, что этот странный субъект, оказавшийся способным вырубить моих обидчиков за доли секунды, мог быть полезен.


«Да, хорошо же меня приложило», – подумала я, когда до меня наконец-то дошло, что ни кофе, ни даже плотный завтрак мне уже не помогут. У меня было серьезное истощение, а следовательно, срочно требовалось выходить на охоту, как я иногда про себя называла этот процесс. Вот только где и на кого охотиться? Я плотоядно уставилась на дрыхнущего поистине богатырским сном парня. И тот вдруг неожиданно резко поднялся и вперил в меня свои необычайно синие глаза. Черные, слегка взъерошенные волосы, гладкая кожа, густые темные брови и ресницы, обрамляющие изумительного синего цвета глаза, ровный нос и притягательные губы… Да, попробовать смутить поцелуем и полакомиться таким парнем я бы не отказалась. Однако, была практически уверена, что с ним этот фокус не удастся. И дело даже не в том, что до того крепко спящий, несмотря на мои шаги и умопомрачительный запах кофе, распространившийся по комнате, он моментально проснулся, стоило мне только подумать о нем, как о еде. Нет, просто с его аурой было что-то не так. Вместо привычно расходящихся в стороны сияний или их обрывков, как зачастую бывало у моих жертв, вокруг него выстроился тугой плотный кокон, не выпускающий из себя вообще ничего. Кроме разве что слабого мерцающего свечения, которое скорее обозначало контуры этого сооружения, чем позволяло как-то на него повлиять. Тянуться к такому – то же самое, что пытаться съесть гладкую каменную стену.

«Кто же ты такой?» – произнесла я мысленно и уставилась на все также неподвижно стоящего пришельца. – «Кхм… пришелец», – почему-то именно это слово непроизвольно возникло в голове.

– Привет, – выдавила я.

– Здравствуй, – сказал он, продолжая буравить меня взглядом. – У тебя странная аура.

Я закашлялась последним глоточком кофе. Вот это разговорчики с незнакомцами по утрам!

– Ээ… Кто бы говорил.

– А, это? Да. Необходимая защита. Я Тейлондер.

Я округлила глаза. Никогда не слышала такого имени.

– Женевьева, – не осталась в долгу я. Так уж вышло, что изобретать ничего соответствующего не пришлось. Это нетипичное для наших мест имя было единственным, что осталось мне от мамы, которую я совсем не помнила.

– Что это было? Вчера? – спросила я после паузы. Парень нахмурился, как будто пытаясь что-то для себя решить.

– Пришлось ненадолго приоткрыть защиту, – все же ответил он. – Сам не ожидал такой сильной реакции. От тех двоих. И тебя зацепило. Прости.

– Прости? Да если бы не ты… Сомневаюсь, что была бы еще жива. Так что спасибо.

Разговор был очень странным. Чтобы дать себе передышку и время осмыслить услышанное, я предложила Тейлондеру кофе и ушла за новой порцией на кухню.

«Завтрак тоже не мешало бы организовать», – подумала я и вновь ощутила усталость и зудящую пустоту внутри, сигнализирующие о том, что нужен мне далеко не только хлеб насущный. Стараясь решать проблемы последовательно, я заварила кофе и отнесла гостю. Раз уж так вышло – гостю. Потом вернулась на кухню и начала задумчиво разбивать яйца на сковороду.

Что мне теперь делать? Ежу понятно, что возвращаться на работу опасно. Но и дома оставаться не многим лучше. Эти двое носом землю рыть будут… Впрочем, чтобы узнать мой адрес, им и напрягаться не придется. Как же меня так угораздило?

К яичнице предложить было нечего. С печалью вспомнив о недонесенных до дома покупках, я побрела в комнату.


– Держи, – сказала я, поставив тарелку на стол.

– Спасибо, Женевьева, но не уверен, что смогу есть это.

Брови мои поползли вверх, а кусок, как говорится, не полез в горло. Да, мирному завтраку не бывать.

– Кто ты? – спросила прямо.

Парень понятливо кивнул и не стал отпираться.

– Я не с этой планеты.

«Замечательно!» – пронеслось в первый момент в голове, сопровождаемое образами санитаров в белых халатах, но… быстро прошло. Вчерашние события обычными точно не назовешь. Да и было что-то во взгляде парня, что заставило ему поверить.

– Зачем ты здесь?

– Я должен найти одного человека, девушку, – сказал он, а я расхохоталась и долго не могла остановиться, утирая руками выступающие слезы. Слишком нелепо прозвучали эти слова, позволяя представить себя в роли жертвы в комедийном ужастике. А, возможно, мне просто нужна была хотя бы такая разрядка от стресса ввиду невозможности найти другую.

– А если серьезно? – спросила, отсмеявшись. Вот не был этот инопланетянин похож на того, кто прибыл, чтобы меня похитить. Правда, и на шутника он похож тоже не был, а потому я уточнила: – Какую-то конкретную девушку?

– Да, я вполне серьезен, и да, конкретную. Правда, есть одна проблема – я не представляю, как именно ее искать. Мне нужно еще немного времени, чтобы это обдумать. Ты позволишь мне остаться на некоторое время в твоем доме? Снаружи слишком неблагоприятная среда, – зачем-то пояснил он.

– Пожалуй, мне тоже нужно время подумать, – сказала я. – А там, – я махнула рукой на окно, – просто теплее надо одеваться.


И мы, в самом деле, погрузились в раздумья. Не знаю, что пытался решить свалившийся мне на голову «брат по разуму», я думала, как мне жить дальше. И чем больше я об этом размышляла, тем отчетливее приходила к выводу, что оставаться здесь мне нельзя.

Тот факт, что передо мной сидит представитель другой цивилизации, заботил и напрягал меня мало. Возможно, потому, что внешне он ничем не отличался от обычного земного парня. Куда больше меня волновало другое. Я смотрела на симпатичного инопланетянина, и все мои мысли так или иначе сводились к тому, что его защита может мне пригодится. Раньше я считала, что смогу справиться с любыми обидчиками, а теперь в душе поселился страх. Настоящий, съедающий изнутри и не позволяющий использовать мои методы даже на куда более безобидных алкашах. Перед глазами помутнело, но в задумчивости я решила, что просто слишком глубоко погрузилась в себя. А потом стержень, державший меня, как будто вынули. Я боком повалилась на кровать, но, не удержавшись в таком положении, начала сползать на пол.

«Хорошо, что единственный стул я пожертвовала парню, а сама села на кровать», – было последней четкой мыслью, пронесшейся в голове.

Удивительно, но сознание я не потеряла, просто у меня не осталось сил даже на то, чтобы мыслить. Мне было холодно, темно и пусто, а собственное дыхание с каждым новым вздохом давалось все труднее. За миг до равнодушного понимания, что вот сейчас меня просто не станет, я почувствовала тепло. Тонкими струйками оно пробиралось внутрь, не спеша расползаясь и отогревая. А вместе с теплом возвращались силы. Темнота прорезалась всполохами оранжевого света, и привычные для подпитки серые нити почему-то окрасились этим солнечным цветом, напоминая невесомые яркие лучики. Когда этот удивительный и столь непривычный коктейль теплого оранжевого света наполнил меня достаточно, я ощутила себя сидящей на полу вплотную к парню и увидела его встревоженные синие глаза.

– Что это было? – спросил он.

– Сама не знаю, – ответила я и наткнулась на скептический взгляд.

«Ну ладно, – решилась я. – Все равно ни с кем прежде у меня не было возможности поговорить об этом. Так почему бы не поделиться с инопланетянином?»

– Истощение, – сказала я. – Я не могу жить без подпитки посторонней энергией. – «На самом деле проверять раньше не приходилось: людей, желающих поделиться своими отрицательными эмоциями (и силой в придачу) вокруг всегда было хоть отбавляй», – добавила уже про себя.

Тейлондер окинул меня пристальным взглядом.

– Да. Почему-то сразу не понял. У тебя нарушена привязка к Источнику. И вообще нет никаких энергетических привязок. Не думал, что так бывает.

Я не очень-то поняла, что он имел в виду, но вид у него был озадаченный.

– Тейлондер, а ты не будешь против, если я буду называть тебя как-то попроще? Тейлоном или Теем? – спросила я не к месту. Этот парень явно знал и видел куда больше меня, и поговорить с ним хотелось, но вот обращаться заковыристым полным именем было неудобно.

– Ты можешь называть меня просто Женей, – добавила я.

Тей ничего не сказал, но кивнул, соглашаясь, а я мысленно потерла руки. Не часто мне доводилось намеренно налаживать дружеский контакт, с людьми я предпочитала общаться как можно меньше. Однако сейчас был совсем иной случай, да и сам Тейлондер не был человеком в том смысле, который обычно вкладывают в это слово.

– У вас на планете все могут видеть ауры? – спросила я. На лице у Тея отразилось недоумение и, предвосхищая возможный вопрос, я пояснила: – У нас – нет. По правде, я вообще не знаю таких людей. Слышала, что они бывают, но лично не знакома ни с одним, да и сама вижу урывками.

– Вот как. Я очень мало знаю о вашем мире, – задумчиво сказал он. – Женя, могла бы ты помочь мне в поисках? Полагаю, с проводником я справлюсь со своей задачей намного быстрее.

Я не относилась к числу людей, страдающих альтруизмом, но, во-первых, и сама подумывала о том, что в компании с этим парнем буду, по крайней мере, под защитой от посягательств на свою скромную персону, а, во-вторых, даже мне в данном случае было весьма любопытно пообщаться с представителем иной, незнакомой планеты, а множество вопросов так и просились сорваться с языка. Разве могла я отказаться от такого предложения?

– И как ты собираешь ее искать?

– Мне нужно открыться. Думаю, так я смогу почувствовать ее. Только здесь это невозможно, будет слишком большая отдача. Моя аура чересчур восприимчива к тяжелым низким токам, – добавил он, увидев непонимание на моем лице. – Есть ли где-то более чистые места?

Я задумалась. Очевидно, что я не ощущала те самые токи и излучения, о которых говорил пришелец, но в целом понимала, что любое загрязнение пространства (будь то физическое или единственное доступное мне из иных – эмоциональное) меньше в местах меньшего скопления людей. То есть на природе, где ветра разгоняют, а растения и земля вбирают в себя лишнее. Далеко уехать без документов он не сможет, если, конечно, не брать в расчет тот способ перемещения, которым он прибыл на планету. Какой, кстати? Да и мне самой здесь оставаться, тем более одной, не хочется, а значит…

– Можно поехать куда-нибудь за город, – предложила я. – Если не сработает, то в горы, но это уже сложнее и намного дальше.

Я сказала это, а Тейлондер неожиданно просиял лицом и широко улыбнулся. Я невольно залюбовалась им, борясь с просящейся наружу ответной улыбкой. Еще мгновение, и резкая боль пронзила голову, почти сразу разбежавшись по нервам всего тела. Меня словно сжигало изнутри пламя, а я не могла даже вдохнуть, скрюченная этой внезапной мукой. Мое обездвиженное тело повалилось на пол, и сознание на этот раз милостиво покинуло меня.

Глава 6


Тейлондер

Только сейчас, попав на эту недружелюбную планету и столкнувшись с ее жителями, я осознал насколько неподготовленным оказался к своей миссии. Даже не упоминая главного, а именно неуверенности в том, что смогу разыскать одну единственную девушку на целой планете, я без труда выявил существенные изъяны. Сковавший окрестности небывалый для Алантаира холод заставил задуматься о более подходящей одежде, чтобы уверенно пребывать на открытом воздухе и не привлекать ненужного внимания. Кроме того, возникла проблема с пищей, которую я не догадался захватить с корабля. Запасы на нем имелись, но я не подумал изучить этот вопрос до отбытия, и теперь не вполне представлял, смогу ли найти необходимое здесь. Если бы не внезапно спасенная девушка, я бы оказался в довольно неприятной ситуации. А так, крыша над головой и землянка, у которой можно разузнать тонкости пребывания на планете, сполна компенсировали неожиданно сильную отдачу, настигшую меня, когда я снял защитный кокон с ауры. Выброс чужих негативных эмоций едва не сокрушил мои сверхвосприимчивые и чересчур тонкие для этих мест нервы. Я остался в сознании и даже смог создать двойную смеженную капсулу, чтобы добраться до места, где жила девушка, но далось мне это нелегко. В результате я заснул так крепко, что не проснулся даже, когда она пришла в себя, да еще и успела приготовить этот непонятный, но восхитительно пахнущий напиток.

Между тем землянка оказалась очень странной. Я не сразу понял, что с ней не так, а когда разглядел – крайне удивился. Отсутствие нитей связи с другими людьми само по себе весьма необычно, мне не доводилось прежде видеть подобного. Но в виду того, что я вообще чрезвычайно мало знал о землянах, я допускал, что, возможно, среди них нормально держаться настолько обособленно, чтобы не иметь никаких энергетических уз. Однако у девушки отсутствовало нечто намного более важное – привязка к Единому Источнику. И это было не просто странно, а ошеломительно. Как, оторванная от Единого, она жила все это время?! Этого понять я не мог. Очевидно, она получала энергию извне, но способ ее подпитки заключался в поглощении чужой жизненной силы, а в отсутствии привязок он мог быть только насильственным. До конца неуверенный в этом я, по правде, не хотел вникать в то, что представлялось чудовищным и могло на деле оказаться лишь беспочвенным предположением.

Я надеялся, что нужная девушка сумела сохранить в себе свет и по прибытии на Алантаир с достоинством примет и исполнит свое предназначение. Что касается Женевьевы, я решил – раз рука Создателя направила меня к ней, значит она может быть полезна. Или я ей. Оставалось понять, каким образом. Судя по всему, плохо ей стало от моего воздействия. С другой стороны, не помоги я ей единственно доступным мне способом – вполне возможно, ей было бы куда хуже. Истощение, о котором она говорила, оказалось чрезмерным и попросту опасным для жизни. Пришлось приоткрыть кокон вновь, предельно осторожно и аккуратно. Я еще раздумывал, как влить в нее немного своих сил без установившейся связи, когда ее нити сами жадно потянулись к возникшей в защитной оболочке щели. Женевьеве почти сразу стало лучше, и вскоре она открыла глаза. Нам удалось удивить друг друга, но и договориться. Женевьева согласилась помочь, а потом вдруг застонала и повалилась на пол. К своему стыду, от неожиданности я даже не успел подхватить ее.

Теперь я смотрел на лежащую без сознания девушку и пытался понять, что произошло. Было похоже на то, что у Женевьевы пошло отторжение влитой мною силы. Внутренняя борьба несовместимых энергий. Вполне закономерно, если учесть, какими эманациями она наполняла себя до сих пор. Я не подумал о вероятности таких последствий. И даже если бы подумал – сделал бы то же самое. Как поступить иначе, я не представлял и сейчас. Если бы здесь был Учитель, он несомненно быстро и доступно разъяснил случившиеся и подсказал, что предпринять. Но Актафия рядом не было, и мне приходилось опираться лишь на себя.


Женевьева зашевелилась, застонала и, открыв глаза, уставилась вперед помутневшим взглядом.

– Я что, опять? – спросила она, садясь.

– Ты потеряла сознание. Как сейчас себя чувствуешь?

– Нормально. Что случилось, не знаешь? Снова твои штучки?

– Можно и так сказать. Твое тело не в состоянии… кхм… не готово к принятию таких энергий, как у меня.

– Я думала, сгорю заживо. Не делай так больше!

– Каналы сильно загрязнены… Да, не буду. А как ты обычно борешься с истощением? – спросил я и почти тут же пожалел. А хочу ли я знать правду?

– До истощения я обычно не довожу, – улыбнулась она, алчно сверкнув глазами. – Охочусь. – Я вскинул брови, не вполне понимая, что она имеет в виду. – Вывожу из равновесия, ищу бреши в ауре и… беру столько, сколько мне надо.

Я, не сдержавшись, скривился, представив процесс, отчего девушка слегка смутилась и отвела взгляд.

– Надо бы поесть, – сказала она, поднимаясь. – Ты вообще ничего не ешь?

– Ем, конечно, но только растительную пищу. У вас что-нибудь выращивают в таком холоде? – с надеждой спросил я. Поесть в самом деле не мешало бы.

Женевьева хмыкнула.

– И привозят, и выращивают. Оно, конечно, не такое вкусное, как летом, но есть. В смысле то, что выращивают в теплицах на гидропонике и прочем. Только сейчас у меня холодильник пуст. Все, что я вчера купила, осталось валяться там, где эти уроды на меня напали.

– Ясно, – сказал я. Значение слова, которым она назвала напавших на нее, я понял не до конца, но выброса неприятных эмоций, сопроводивших его произношение, было достаточно, чтобы уловить суть. А то, что растительная пища имеется, пусть даже и не здесь и не сейчас, безусловно радовало. Неизвестно, как долго продлятся мои поиски, а совсем без еды я не смогу.

– Слушай, я никак понять не могу, если ты прилетел с другой планеты, как же вышло, что мы с тобой сейчас вот так спокойно рассуждаем о том, что поесть? Говорим на одном языке! Так же не бывает! – сказала землянка и уставилась с подозрением.

– Конечно, не бывает, – не стал спорить я. – Знание языка я почерпнул от тебя, как и сведения о расположении твоего жилища.

– Это как?.. Нет, не объясняй, бесполезно, полагаю, я все равно понять не смогу. Просто… Как же так?! Сейчас тоже можешь узнать все, что делается у меня в голове? – противореча самой себе, снова спросила она.

– Нет, не могу. Сейчас защитная оболочка на ауре не только не пропускает внешние излучения внутрь, но и существенно ограничивает проникновение моих собственных в среду, а следовательно, не позволяет вторгаться в ментальное тело другого человека. А главное, я никогда не стал бы этого делать, если бы не возникло неотложной ситуации, – признался я.

– А как ты тогда собирался общаться с людьми?

«Да, хороший вопрос, ничего не скажешь, – подумал я. – Пожалуй, стоит внести его в список того, о чем мне следовало подумать заранее».

– Будем считать, что все сложилось обоюдоудачным образом. Ведь так?

– Ладно. Если мне больше не придется по твоей милости грохаться в обморок, то будем считать удачным.

– Ты говорила, что за границами города атмосфера чище. Есть какие-то определенные места, куда лучше отправиться, или это не имеет значения?

Женевьева задумалась.

– Я поеду с тобой, – сказала она немного погодя. – Но на то, чтобы собраться, мне потребуется время.

Я посмотрел удивленно. Поездка за пределы города не казалась мне чем-то настолько масштабным, чтобы долго к ней готовиться.

– Я не собираюсь здесь задерживаться. Те двое, что напали на меня, будут искать и очень быстро найдут, если я останусь, – пояснила она. – Заказывать грузоперевозки и везти с собой все свое барахло неизвестно куда я не собираюсь. Если устроюсь и буду уверена, что это безопасно, вернусь за любимой кроватью потом. Но вот деньги могут понадобится. Оставлять их на счету в банке, отделения которого есть только в центре города и уж точно не в еще большем захолустье, чем это, я не собираюсь. Так что… Мне нужно сгонять в банк. К тому же тебе не мешало бы обзавестись хотя бы теплой курткой, – сказала она и окинула меня изучающим взглядом.

– Хорошо, – кивнул я, соглашаясь с обоснованностью ее планов. – Сколько на это потребуется времени?

– На самом деле, хорошо было бы успеть все за сегодня, – сказала она и с сомнением глянула за окно. – Ты ведь сможешь так же вырубить, если на нас опять нападут? – спросила, снова посмотрев на меня.

– «Вырубить»? Приоткрыть или даже распахнуть защиту могу без проблем, а вот насчет эффекта не уверен.

– Надо бы проверить… – протянула она. – Может, поэкспериментируем на соседе?

Нет, я не изумился, я искренне ужаснулся тому, какая девушка досталась мне в проводники. Зная, о возможных и даже вероятных последствиях подобного «эксперимента», она с легкостью предложила в качестве подопытного своего соседа!

– Не стоит, – твердо сказал я. – Если угрожающие твоей безопасности будут мало отличаться от предыдущих, думаю, эффект получится таким же. Как ты собираешься добираться до… банка? – вспомнив слово, спросил я, желая поскорее увести разговор с опасной темы.

– Да, одной ехать не вариант. С тобой, – она снова окинула меня взглядом, – тоже. У тебя даже одежды подходящей нет. Но, – она вскинула указательный палец и продолжила с воодушевлением, – кажется, я знаю, как эту проблему решить!

Женевьева

Приходить в себя на этот раз было не очень-то приятно. Ощущения как с сильного похмелья: голова звенит, мутит, хочется пить, а еще почему-то есть. Но по сравнению с тем, как я чувствовала себя в последние мгновения перед провалом, самочувствие прекрасное! Я жива и даже особой нехватки энергии не ощущаю. И все же стоит поостеречься и не помышлять о подпитке от необычного гостя.

Как бы там ни было, жаловаться пришельцу я не рискнула, а сразу перешла к делу. Вопросов в голове роилось много, но сейчас главным из них стала подготовка к отъезду.

Я оглядела Тейлондера. Темно-синие брюки из гладкой немнущейся ткани, светло-бежевая рубашка или что-то в этом роде (без пуговиц, с длинными рукавами, закругленным воротом и серебристой полосой от левого плеча к груди), на ногах легкие ботинки, зачем-то тоже светлые. И все. Да, брать его с собой в таком виде в центр города точно не стоит. И дело не только в том, что на улице ему будет элементарно холодно – не хочется привлекать к себе излишнее внимание. Идея, как быть, чтобы все-таки не ехать одной, пришла легко и неожиданно.

Я схватила телефон и набрала Толика. Мозг отказывался вспоминать график бармена, и я решила просто спросить, а в крайнем случае позвать вместо него кого-нибудь из сменщиц. О том, что девушки, с которыми я, смело можно сказать, не общалась, не захотят куда-то ехать со мной, я предпочла не думать. Какой смысл расстраиваться заранее?

– Толь, привет! – начала я бодро. – Ты в кафе?

– Привет, Жень. Ты что график потеряла? Мы с тобой сегодня в ночь. Я проснулся только недавно.

– Эм… В ночь. Ясно. А сейчас что делать собираешься?

– Жень, колись, чего тебе надо. Не припомню, чтобы ты когда-нибудь просто так звонила. Да еще график свой не помнила. Что случилось?

– Ну… – замялась я. – На самом деле случилось. Мне в город нужно съездить, вот я и подумала… ммм… не захочешь ли ты составить мне компанию?

– Хм. Вообще-то мы с Ленкой как раз в кино думали смотаться.

– Вот! Возьмите меня с собой! Не в кино, просто до города доехать и обратно.

– Да без проблем. Ты расскажешь, что случилось-то?

– Расскажу. По дороге. Когда вас ждать?

– Тогда не раньше, чем через час.

– Отлично! Спасибо, Толь. Жду.


Час провела с пользой. Приняла душ, кое-как пришила на дубленку недостающие пуговицы, поела и старательно закрасила тональником и неброской помадой многострадальную губу. Потом оставила Тею инструкции, как пользоваться туалетом, душем, чайником и прочей техникой, включая компьютер. Телевизора у меня не было, а почерпнуть знания о планете, на которую прилетел, ему, наверное, было интересно. В общем, расщедрилась и доверила самое ценное, решив, что существо, способное на межпланетный перелет, если и не освоит в совершенстве премудрости интернета, но по крайней мере не сломает ноутбук. Да, еще не забыла раз десять повторить, чтобы он не разговаривал с соседями. Вроде и собиралась покидать привычные стены, но лишних сплетен и подозрений все равно не хотела.

Лену, девушку Толи, видеть мне уже доводилось. Она хоть и не работала в нашем кафе (а я никуда не выбиралась с коллективом вне работы), но периодически заходила к Толику. Девушкой она была жизнерадостной и весьма болтливой, из-за чего я избегала общения с ней куда активнее, чем с остальными представителями человечества. Однако сейчас ее непосредственность оказалась даже кстати. Непрекращающееся щебетание на удивление отвлекало от мрачных мыслей и зацикленного оглядывания по сторонам. К тому же не давало Толику начать расспросы относительно того, зачем мне понадобилось их сопровождение до города. Хмурые взгляды на свою не самую свежую физиономию я старательно игнорировала.

Маршрутка подошла быстро, кроме нас в нее никто не зашел, и я вздохнула свободнее. Одно то, что меня не сцапали прямо у дома, несказанно радовало. А потом в метро произошел инцидент, малозначительный, но неприятный и оставивший неожиданно скверный осадок. Мы с Леной стояли близко в переполненном вагоне и держались за поручень. Толика оттеснило толпой в сторону. Девушка продолжала увлеченно болтать, я же, успевшая направить ее энтузиазм в полезное русло, слушала о поездках в пригородные базы отдыха и запоминала отличительные черты разных районов области и мест за ее пределами. Поначалу я не придала значения прижавшемуся ко мне сзади мужчине, но когда на очередной станции толпа из вагона схлынула, неприятно удивилась тому, что он не только не отодвинулся, но и демонстративно пристроил свою руку на поручне между нашими с Леной. Так, что я перестала видеть ее лицо. Я напряглась, понимая, что прижимаются ко мне не случайно, но из-за сковавшего изумления подобной запредельной наглостью еще не успела никак среагировать, когда вдруг услышала тихий шепот: «Ближе ко мне. Ближе». А затем на самой границе слышимости совсем уж нереальное: «Будешь моя». Терпение наконец лопнуло, и я решительно обошла мужчину. Вид он, надо сказать, имел совершенно невразумительный: серая потрепанная куртка, такой же грязно-серый оттенок кожи и черные слипшиеся волосы. Лена, как мне показалось, даже не заметила причины нашего перемещения. Вскоре мы сидели на освободившихся местах, и я слушала не только девушку, но и подсевшего к нам Толика, которому приходилось делиться и своими впечатлениями о поездках за город.

Быстро позабыв о неприятном мужчине, я встрепенулась только, когда ребята собрались выходить. Мы договорились встретиться после сеанса, где-нибудь посидеть и выдвигаться назад. Тратить время впустую мне не хотелось, но помимо банка все равно были еще дела, да и возвращаться в компании все-таки безопаснее.

«Эх, придется, видимо, рассказать Толику о своих страхах, чтобы он согласился проводить меня до дома», – подумала я обреченно. Не было у меня желания под самый конец пути опять оказаться в лапах похитителей.

«Похитителей…» – эта мысль неприятно кольнула и, наблюдая за выходившими из вагона людьми, я вдруг вспомнила о странном типе и насторожилась. – «Что если он имеет какое-то отношение к нападавшим?»

Однако подозрения не оправдались. Тот самый мужчина тоже продвигался к выходу. Проходя мимо, он посмотрел на меня, но все-таки вышел. Я не боялась, но чувствовала себя несколько напряженно и невольно провожала его спину взглядом. Отойдя на пару шагов от вагона, он вдруг обернулся и посмотрел мне прямо в глаза, постоял так с секунду, а затем быстро скрылся из поля зрения. Поезд поехал дальше, а душу обожгли закравшиеся колючки холода.

«Ничего не случилось! Мало ли ненормальных в городе, – сказала я себе. – Главное, он ушел, никто тебя не преследует, так что баста! Насколько я знаю, не в твоих правилах раскисать!»

В банке была очередь, но терпимая, особенно в сравнении с тем, какими они там бывают. Сняв основную часть своих сбережений, счет закрывать не стала. На всякий случай. Просканировав пространство перед выходом, тревожных импульсов не уловила и спокойно вышла из здания. Не то чтобы я обладала какими-то особыми сверхспособсностями и могла определить, стоит ли у входа грабитель, но интуиции своей доверяла, а так называемое «сканирование» освоила еще в детском доме, что нередко помогало мне избежать неприятностей. Сначала в шутку, постепенно вошедшую в привычку, а потом, убедившись в почти стопроцентном попадании, уже всерьез, я прощупывала помещение, прежде чем войти в него.

Итак. Что теперь? Купить куртку инопланетянину. Опять альтруизм? Зачем мне это надо? Ладно, будем считать, что мы заключили договор о взаимовыгодном сотрудничестве.

Много денег на его обновку тратить я не собиралась, а потому отправилась на ближайший вещевой рынок. По дороге вспомнила, как Тей удивился и даже смутился, когда я подошла к нему и стала прикидывать необходимую длину и ширину будущего наряда, используя в качестве сантиметровой ленты собственные руки. Инопланетяне, оказывается, тоже умеют краснеть! Да, если бы не его кокон на ауре и обычно грозный вид, я бы полакомилась и смущением, и… Так, стоп. Мне стоит поохотиться и сделать это лучше сейчас, пока я в городе.

Собственно, рынок оказался прекрасным местом, где я смогла не только купить куртку, отвечающую всем моим непритязательным требованиям, но и довести до бешенства парочку продавцов и утолить тем самым свой энергетический голод.

«Вот и отлично, – подумала я, выходя с территории вещевых рядов и сыто улыбаясь. – Теперь осталось только перекусить с ребятами где-нибудь в кафе и можно ехать назад».

Дома мне предстояло определиться с маршрутом нашего завтрашнего путешествия и собрать вещи. Тянуть время и рисковать вляпаться в еще большие неприятности я не собиралась.

Глава 7

На обратном пути перед тем как садиться в маршрутку мы зашли в продуктовый магазин. Может, ехать с пакетами (а у меня уже был один немаленький с курткой) – это и не очень-то удобно, но заходить в магазинчики у дома никакого желания не было, да и Толик с Леной поддержали идею закупиться в городе.

Заботиться о ком-то было непривычно, но помня о том, что Тей так ничего и не ел, я решила, что от заморенного инопланетянина пользы будет меньше, чем от сытого. В итоге я сосредоточила внимание преимущественно на фруктово-овощном отделе, где набрала яблок, бананов, помидоров и огурцов. Не удержавшись, взяла и соленых. Потом добавила репчатого лука и картофеля, смертельно возжелав их в жареном виде. В мясной отдел тоже зашла и купила себе кусочек говядины. Побродив еще и махнув рукой на неподъемность будущих пакетов, взяла кое-что в дорогу.

Толик жил по другую сторону от остановки, но много ближе к ней самой, чем я, а потому сначала занес пакеты к себе, а потом галантно проводил меня. У самой двери, убедившись, что посторонних ушей рядом нет, я огорошила его известием о том, что на смену выходить не собираюсь и уже завтра уезжаю. Толик вылупил глаза, неподдельно изумившись. Побоявшись еще более бурной реакции и необходимости долгих объяснений, я с самым серьезным видом сказала, что так нужно. На вопрос, связано ли это с теми парнями в кафе, только кивнула. Понятливый Толик не стал лезть в душу и пытать расспросами, лишь рыцарски предложил свою помощь. А когда от оной я отказалась, заверив, что у меня все в порядке, пожелал удачи и ушел.

Я выдохнула и направилась к комнате, представляя перекошенное лицо Артура, когда он поймет, что выходить я не собираюсь не только сегодня, но и вообще. Увидеть я его, конечно, не увижу. Появляться в кафе мне теперь точно нельзя, но вот созвониться придется. Сваливать ответственность прощания с работодателем на сменщицу Катю, которой я позвонила еще в городе, попросив отработать эту ночь за меня, я не решилась. Не из жалости к ней (сомневаюсь, что такое известие да еще и из третьих рук он перенес бы спокойно), просто привыкла делать самостоятельно то, что действительно должна.

Обо всем этом я раздумывала ровно до тех пор пока не вошла в комнату и не увидела пришибленное лицо инопланетянина, а на столе раскрытый ноутбук. Так…

– Что случилось? – спросила, поставив пакеты на пол.

Тей вздрогнул и поднял на меня переполненные отчаянием и болью глаза.

– Зачем вы это делаете? – спросил он, а я, не отошедшая еще от его взгляда, увидела в них теперь искреннее, почти детское непонимание.

Вот уж чего мне не хотелось, так это вдобавок к необходимости кормить и одевать своего залетного телохранителя, еще и разбираться в его душевных муках и приводить в чувство. Но другого выхода я не видела, а потому спросила:

– Ты о чем?

– Бросаете, мучаете, убиваете? – произнес он, указывая на ноутбук.

М-да… Похоже, идея познакомить его с нашими реалиями через сеть оказалась не самой лучшей. Особенно сейчас, когда практически все новости сводятся к одному. Впрочем, в них и раньше редко можно было увидеть что-то радужное.

– Я понял не все, – продолжил Тей, – но то, что понял… Матери, убивающие своих детей, выброшенные и покалеченные прирученные человеком звери, больные и умирающие от болезней дети, которым некому помочь. Так много ничем неоправданной жестокости и равнодушия. Насилия и ненависти. И это непостижимое – война. Ради чего вы убиваете своих братьев?

Я стояла и понимала, что не знаю, что ему ответить.

«Почему я должна объяснять пришельцу причины поступков людей?! Я сама-то их понимаю? Нет! Более того, я даже отказываюсь себя к ним причислять!»

Я вскипала, вместо нахлынувшего было желания успокоить, приходила злость.

– Ты совсем не знал, куда летишь? Здесь не райские кущи, да. Здесь люди убивают друг друга. И что хуже: приказывают убивать. Те, что сидят в удобных креслах теплых кабинетов – тем, которые теряют свои жизни в грязных окопах.

– И ты принимаешь это?

– Принимаю?! Я тебе не говорила? Я вообще не люблю людей! Нет, я могу понять, когда нужно защитить свой дом, который пытаются отнять, когда нужно победить врага, убивающего твоих родных. Да, когда приходят убить твою семью и сжечь твой дом – нельзя стоять в стороне. Но все остальные случаи, все кровавые игры политиков, тех, кто возомнил, что им можно все. Знаешь, мне противны и они сами, и те, кто ничего не делает, смирившись с их волей!

Сама удивилась количеству произнесенных слов и силе охвативших эмоций. Не помню, чтобы когда-либо мне доводилось говорить такое вслух. А еще я почувствовала, что злость ушла от внезапного понимания его правоты.

– Хотя… Знаешь, наверное, ты прав, – сказала я, чуть отдышавшись. – Когда живешь в таком мире… Не то чтобы привыкаешь, вряд ли можно привыкнуть ко всему чудовищному, что изо дня в день вытворяют люди. Просто учишься не обращать на это внимания, закрывать глаза, не видеть. Закрываться от всего.

– Не все закрыты так, как ты. Я посмотрел ауры твоих соседей, они другие, у них есть привязки, которых нет у тебя, – вдруг сказал он.

– Ты ведь не говорил с ними? – с надеждой спросила я, садясь. Сейчас мне казалось, что устала я не столько от поездки, сколько от этого короткого разговора.

– В этом не было необходимости.

– Хорошо. И не думай, что им есть какое-то дело до того, что творится вокруг. Есть, безусловно, такие, кто выражает свое недовольство и даже пытается что-то делать, но я с ними не знакома.

Наверное, кто-то другой на моем месте стал бы уговаривать пришельца, что в нас, людях, есть много хорошего, доброго и светлого, приводить примеры и доводы, но я не относилась к таким людям. Я сама не видела ничего положительного вокруг, а моя жизнь не могла быть примером радостного существования.

– Ладно… – протянула я, ставя точку в этом неприятном разговоре. – Ты голодный?

Знаю, глупее вопроса трудно было придумать, но так неумело я попыталась отвлечь его и перевести тему.

Тей закрыл глаза, посидел немного, будто переваривая полученную информацию, потом выдохнул и посмотрел на меня.

– Наши реальности разнятся слишком глубоко. Мне чрезвычайно трудно понять твой мир и землян. Но, возможно, это и не нужно. Вы такие, какие есть. Значит, таков ваш путь.

Мне хотелось возразить и повторить, что я не причисляю себя к ним. Возможно, это глупо и в чем-то неправильно, но я никогда не желала принимать на себя ответственность за деяния других людей. Возможно, где-то в глубине души я понимала: все мы в ответе за то, что происходит вокруг, даже если нам кажется, что мы не имеем к этому отношения. Я могла бы легко выделить связи и роль каждого. Пусть молчаливое и пассивное, но согласие с окружающей действительностью, а значит и ответственность. Но я не хотела, не допускала таких мыслей, отбрасывала, не слушала и загоняла подальше вглубь все эти непризнанные самою собой доводы. А сейчас очень хотела, чтобы и Тей выкинул их из головы, перестал смотреть так, отчего внутри все сжималось и скукоживалось. Моя отработанная годами броня от мира и людей вокруг трещала под этим взглядом.

– Я купила поесть, – сказала непослушным языком скорее по инерции то, что собиралась несколько минут назад, и полезла в один из пакетов.

Я доставала купленное и произносила названия, а когда стол оказался завален продуктами, поняла, что напряжение начало спадать. Лицо Тея по-прежнему оставалось мрачным, но, судя по всему, он все же смог отпустить мучившее его и переключиться.

Чуть позже он с благодарностью принял вымытые фрукты, а я пошла на кухню готовить ужин.

Я чистила картошку и думала о том, что иногда мне все-таки везло. Очень редко, да, но, если быть честной с собой, то стоило это признать. Например, я умела жарить мясо, а не только варить малосъедобные сосиски. А еще правильно жарить картошку. Тому, кто рос в семье, такое везение наверняка показалось бы странным, но не мне. Я вполне осознавала свою удачу. Занятия по домоводству у нас были интересными и небанальными, особенно, когда их случалось замещать нашему завхозу, бывшему в далеком прошлом военным. Василий Павлович или попросту Палыч, игнорируя предписанное планом, учил нас приготовлению своих «фирменных» блюд. Искусство это не далось сразу, зато со временем отложилось так глубоко, что начистить, нарезать тонкими ломтиками, хорошо посолить и пожарить на сильном огне с большим количеством масла картошку я могла бы, наверное, и с закрытыми глазами.

Из-за вегетарианских предпочтений Тея жарить пришлось на разных сковородах, заняв две конфорки одновременно, что случалось со мной крайне редко. Тетя Аня на удивление не стала возмущаться и даже никак это не прокомментировала. Да и вообще она как будто старательно обходила меня стороной. Неужели факт наличия мужчины у меня в комнате так на нее повлиял?

Я не была до конца уверена, что пришелец станет есть мою стряпню, но от картошки он не отказался. И от соленых огурцов тоже, хотя и удивил, поведав, что у них не принято готовить пищу на огне и вообще нет надобности как-то перерабатывать то, что дарует им природа. Я не стала донимать его вопросами, просто не чувствовала в себе сил на них, утомившись за день и понимая, что меня ждет еще немало дел, несколько часов сна и ранний подъем. Однако обсудить еду все-таки пришлось, только не так, как я предполагала. Случилось это, когда Тей спросил, что ем я, указав на зажаренные кусочки мяса.

– Жареное мясо, – ответила я без энтузиазма. – Говядина, – видя, что он не вполне понял, пояснила: – Корова. Животное такое.

Тей еле заметно скривился, но смолчал.

«Кто же отправил такого неженку на эту планету?» – подумала я.

– Если хочешь, посмотри, – сказала я и указала ему на ноутбук. – Но, мне кажется, тебе на сегодня достаточно знаний.


Путешествовать мне не доводилось, чемодана не было, но, к счастью, имелась довольно большая спортивная сумка. Я собрала только самое необходимое, прекрасно понимая, что ехать в неизвестность груженой всеми своими шмотками – не вариант. Мебель, посуду и не уместившиеся вещи пришлось оставить. Возможно, навсегда. Это не особо печалило меня. Денег на первое время было достаточно. Тратила их я весьма сдержанно, откладывая то ли на кругосветное путешествие, то ли на возможность начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. Кроме того, я была уверена, что смогу найти работу и купить все, что нужно, на месте.

Абсурдно и безумно, срываться вот так, но ситуация не оставляла мне выбора. То, что сегодня я смогла беспрепятственно добраться до города и обратно, не означало, что завтра меня не будут ждать у подъезда.

Закончив с вещами и уже откровенно клюя носом, я села за ноутбук. Особой разницы, куда ехать, не было, поэтому, полагаясь на карту и свою интуицию, я выбрала направление к одному из городков области, который показался достаточно крупным, чтобы там осесть, и достаточно отдаленным, чтобы не опасаться преследователей. Решила, что сначала выйду на одной из незначительных станций и отведу Тея куда-нибудь в «лесок», а потом уже на следующей электричке доберусь до конечной. Куда держать путь дальше будет инопланетянин, я не знала и полагала, что зависеть это будет от результатов его поисков в лесочке. Может, там и найдет свою ненаглядную? Глупо посмеявшись над собственной шуткой, я решила, что на сегодня с меня хватит и отправилась спать.

Проснулась от резкого пронзительного писка будильника и долго не могла понять, кто я, где я и куда проспала. Потом посмотрела на Тея, заворочавшегося на полу рядом с кроватью, и поняла, что стоит поторопиться. Был шанс, что даже если мои недруги решат наведаться сегодня, то ловить меня в такую рань им будет лень. В сопровождении инопланетянина я не особо опасалась их, но все-таки предпочла бы убраться незамеченной и на своих двоих, что в случае применения Теем силы своей ауры представлялось маловероятным. Быстро ополоснувшись в душе, я заварила кофе, выдала гостю дымящуюся кружку и пару бананов. Потом быстро заглотила глазунью, вручила удивленному и искренне признательному Тею куртку и, даже не удостоив прощальным взглядом свою комнату, вышла вон. По большому счету я не считала это жилище домом. Наверное, просто не умела привязываться к месту так же, как и к людям.

Добравшись до окрестностей метро, мы зашли в только-только открывшийся обувной и купили Тею еще и зимние ботинки. Да, сама знаю, что-то я расщедрилась, но смотрелись его «тапочки» с темной зимней курткой откровенно смешно. Да и не находишься в таких по загородному снегу.

На вокзале немного понервничала, представив, что может произойти, если какому-нибудь менту приспичит проверить у Тея несуществующие документы и попросила пришельца не бросаться в глаза и везти себя как можно более незаметно. Электричка на выбранное направление отходила совсем скоро, так что я купила билеты, расписание, и мы без проблем сели в вагон.

По дороге Тейлондер преимущественно смотрел в окно, разговаривать ни у кого из нас желания не было, и под мерное покачивание я задремала. В результате вышли мы не на той станции, которую я наметила, а чуть дальше, но так как в сущности значения это не имело, то я не особо и расстроилась.

Кроме нас из электрички вышло всего несколько человек. Проследив за траекторией их движения и просканировав, насколько смогла, пространство вокруг, я выбрала направление наиболее отдаленное от людей.

Шли мы по дороге, частично заваленной снегом, чуть заметные колеи на которой говорили о том, что ею все-таки пользуются, но редко. Собственно, только благодаря этому могли по ней идти и мы сами. Зимой по лесу особо не погуляешь. Хотя, по правде говоря, и в любое другое время года я бы вряд ли согласилась продираться через чащу.

Загрузка...