После обеда я направляюсь в офис. Разговор с Валентином разбередил мои мысли о прошлом. Я сажусь за стол, и в голову приходит одно очень теплое и любимое мною воспоминание.
В тот год, когда наши родители поженились, меня совершенно неожиданно выбрали для театральной постановки. Максимум, который я проводила на сцене за все свои школьные годы, – это общая песня класса, и то я обычно стояла в самом конце, надежно спрятанная за спинами своих одноклассников. Но в тот раз мне выпала роль Малефисенты в постановке «Спящей красавицы». Я бы не сказала, что роль мне не нравилась. Напротив, я была рада не играть глупую спящую принцессу, а изображать ту даму, что заставляет всех понервничать. Я подготовилась досконально, репетировала и повторяла текст дома перед зеркалом. Оттачивала движения, чтобы не сделать лишних и чтобы они усиливали эффект произнесенных мною реплик. Я хотела сделать сюрприз, поэтому рассказала родителям за семейным ужином ровно за неделю до представления, купив предварительно билеты и программку, в которой гордо ткнула на свое имя: «Марион Депорт – в роли Малефисенты». Но родители резко замолчали и каким-то извиняющимся тоном начали объясняться.
– Ты, наверное, совсем забыла, но на следующей неделе в понедельник мы уезжаем… на десять дней, – пробормотал мой отчим.
– Марион, все уже куплено и организовано, у Антуана не будет другой возможности вырваться. Ты вообще не слушаешь, что мы тебе рассказываем? – более резко поинтересовалась мама.
В ту же секунду я вспомнила, что, действительно, они со мной что-то такое обсуждали. Сказали, что оставят меня с Кэтрин, которая следила за порядком в доме, и что будут звонить каждый день. Я тогда настолько витала в собственных мыслях, что упустила точную дату отъезда, и мне казалось, что это произойдет когда-то там, в далеком будущем.
Мне пришлось выдавить улыбку, ведь мама абсолютно точно мечтала об этой поездке. Это был их долгожданный медовый месяц.
– Да, это ерунда… Школа все равно каждый раз записывает наши выступления и сливает на «Ютуб». Когда приедете, вместе посмотрим.
В этот момент в столовую зашел, как всегда с опозданием, Алекс. У них с Антуаном был своеобразный уговор: раз в месяц Алекс должен был присутствовать на семейных ужинах. И Алекс уважал просьбу отца, никогда не пропускал эти встречи, но всегда опаздывал на них. Со временем день, когда Алекс у нас ужинал, стал моим самым любимым днем месяца. Я прямо ждала наступления этих ужинов, в течение которых можно было вдоволь насмеяться и съесть двойную порцию десерта. Ведь это тоже стало нашей традицией. В тот вечер Алекс изучал брошюры вместе с моей мамой.
– И почему тебе дали роль Малефисенты? Кто там играет принцессу? – не без интереса поинтересовалась мама.
Алекс махнул рукой и с улыбкой возразил:
– Какая разница кто, ведь от принцессы только и требуется, что дрыхнуть. А вот в роли Малефисенты можно разойтись!
С моих губ сорвался благодарный смешок. Никто не предложил ему посетить мой школьный спектакль, все понимали, что двадцатисемилетний парень в пятницу вечером найдет себе занятие поинтереснее, чем сидеть в школьном актовом зале среди мамаш и папаш, уверенных в безукоризненном таланте своих отпрысков.
В тот момент, когда я увидела его сидящим в первом ряду в день премьеры, я чуть от волнения не забыла весь текст. У него на коленях лежал огромный букет нежно-розовых пионов. Алекс смотрел на меня своим особенным взглядом, в недрах которого плескались смешинки. Это был лучший сюрприз в моей жизни. То, как он громче всех хлопал, свистел и выкрикивал мое имя под косые взгляды других родителей, разбудило что-то очень теплое в моей душе. После спектакля я бросилась ему на шею и крепко его обняла. Я – та девочка, что не всегда поцелует родную маму. Я – которая вечно всем недовольна и во всем находит минусы. Я – та, что терпеть не может телячьи нежности. Набросилась на него, не в силах сдержать порыв. Он подхватил меня, поднимая над полом, и весело засмеялся.
– Марион, ты была самой крутой Малефисентой в мире! – заявил мой сводный братец и, опустив меня на пол, вручил букет цветов.
Это был самый огромный, самый шикарный букет в зале. Ни одной девочке не подарили настолько пышную и настолько благоухающую композицию. Букет оказался настолько тяжелым, что я не смогла долго удерживать его в руках, и Алекс, поняв, забрал его обратно. Он держал его одной рукой, и ни один мускул на его теле или лице не дрогнул. Тогда я с детским восхищением подумала, что Алекс очень сильный и вообще такой невероятный… Запомнил дату, пришел и поддержал меня, когда от него этого вовсе не требовалось! Он сделал это по собственному желанию, да еще и с таким размахом. Я не думаю, что влюбилась в него тогда, по крайней мере, не той любовью, которой женщина влюбляется в мужчину. Но я точно знаю, в тот вечер Александр стал моим героем. Моим персональным Суперменом из комикса «Марион и ее обыкновенная жизнь». В нее, словно ураган, влетел необыкновенный Алекс. Не сдержавшись, я обняла его второй раз. Крепко-крепко. И тихим голосом прошептала ему на ухо:
– Спасибо.
Анна вырывает меня из пучины воспоминаний. Она закидывает меня папками и просит их рассортировать и отсканировать документы, чтобы внести их в базу данных.
– Многое хранится лишь на бумагах, и это неправильно, все должно находиться на электронных носителях или в «Облаках». Так что очень хорошо, что ты здесь. Без тебя я бы долго откладывала это… – Она держит в руках кружку кофе и протягивает ее мне. – Когда-то ты сделала кофе мне, теперь я – тебе.
Я из вежливости забираю у нее кружку.
– Спасибо большое. – Я действительно тронута ее вниманием, поэтому предпочитаю умолчать о том, что в последние два года отказалась от кофе и совсем его не пью. Я растворяюсь в огромном количестве документов, сортирую, сканирую, загружаю в базу данных. Офис потихоньку пустеет. Анна на прощание делится со мной упаковкой печенья и тоже уходит домой. Я же настроена сделать хотя бы половину. В какой-то момент я просто снимаю свои невозможные туфли и хожу от своего стола к принтеру-сканеру босиком. Пол в офисе прохладный, очень приятно холодит ступни после пребывания в адской обуви. Я так погружаюсь в процесс, что не слежу за временем. Поэтому удивленно подскакиваю на месте, когда неожиданно за моей спиной раздается голос Натали.
– Вот это беспорядок, – комментирует она мое рабочее место.
– Рабочий беспорядок, я сортирую документы.
– Босая… Как очаровательно, – натягивая улыбку, бормочет она. Я закатываю глаза.
– Зачем пришла, Натали? Ближе к делу.
– Рабочий день закончился. Все уже ушли. Поэтому можешь идти домой. – Она изучает меня и, ехидно улыбнувшись, добавляет: – Или ты, возможно, ждешь Александра, чтобы он подвез тебя?
Я откладываю папку и смотрю ей в лицо.
– Тебя вообще не касаются мои планы.
– Просто решила предупредить, что мы с Алексом идем ужинать. Поэтому не жди его зря.
– Натали, дорогая. Я счастлива за тебя и за твой ужин. Видно, что это многое для тебя значит. Но не смей указывать мне, что делать.
Она ухмыляется.
– Полегче на поворотах, малышка. Такие громкие заявления с твоей стороны как минимум смешны.
– Смешна здесь только ты и твое достижение в виде ужина с Александром, – не выдержав, говорю я. – Прости, малышка, у других людей цели и желания гораздо выше.
Я беру стопку бумаг и направляюсь к сканеру, словно ее здесь вообще нет. И в дверях сталкиваюсь с Алексом. При виде меня он удивленно приподнимает брови.
– Все еще здесь? – Он бросает веселый взгляд на мои босые ноги, но тут же прячет улыбку.
– Анна – представитель старой школы. Отличный юрист, но вся документация офиса находится в архиве. Мы решили, что мое появление как раз отлично подходит, чтобы исправить сей факт. Так что я переношу все в базу данных.
Он кивает и смотрит мне за спину на мой стол.
– Я все уберу, – предупреждаю я до того, как он скажет что-то о беспорядке. Убирать, конечно, придется долго. Там минимум пятьдесят папок и три миллиарда бумажек, разбросанных по всему столу.
– Мне приходится сортировать по годам, сферам и компаниям. Поэтому я все вытряхнула. Но, повторяю, я уберу.
– Рабочее место должно быть организованным, Марион, – вставляет Натали с фальшивой улыбкой, – ты не можешь работать на все сто, когда вокруг такой беспорядок.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не послать ее.
– Ты, наверное, не слышишь, чем именно я занимаюсь. Я сортирую и организовываю, – цежу я сквозь зубы.
– Не злись, я просто даю советы, будучи профессионалом. Ты же именно за этим сюда и пришла – набраться опыта.
Я устало тру глаза и молчу. Не буду отвечать этой выскочке. Я знаю, что делаю все правильно. А еще я знаю, что работы у меня очень много, поэтому нет времени отвлекаться на идиотские разговоры ни о чем. Не сказав ни слова, я прохожу мимо Алекса к принтеру и сканирую стопку нужных мне документов.
– Натали, я сегодня пропущу ужин, – неожиданно говорит Алекс.
Я продолжаю нажимать на «Печать», хотя мое сердце бьется в ускоренном ритме. Натали молчит: уверена, она не знает, что ответить.
– Что-то случилось? – наконец находит она правильный вопрос. Голос ее звучит тихо и неуверенно.
– Нет-нет, просто у меня поменялись планы.
Никаких объяснений. Никаких оправданий.
– А, хорошо… понятно. Тогда я пойду? – Голос Натали звучит растерянно, и выглядит она так же. – Тебе что-нибудь нужно? – напоследок уточняет она с надеждой в голосе.
– Нет, спасибо. Иди домой и отдохни как следует.
– Тогда до завтра.
– Да, до завтра.
Я не прощаюсь, слышу, как топот ее каблуков становится все тише и тише, а затем и вовсе перестает быть слышен. Делаю вид, что очень увлечена изучением бумаг и принтера.
– То, что ты уже отсканировала, куда кладешь? – спрашивает Алекс.
Я отрываюсь от бумаг и оглядываю его. Он снимает пиджак, бросает его на спинку моего стула и с умным видом рассматривает документы и папки на моем столе, начиная их перекладывать.
– Что именно ты делаешь?
Алекс поднимает голову и устремляет на меня спокойный взгляд.
– Навожу порядок в своем офисе, – как ни в чем не бывало отвечает он.
Я растерянно хлопаю глазами. Мой вид явно смешит его, потому что легкая улыбка на мгновение озаряет лицо Алекса.
– И без тебя справлюсь, – наконец прихожу в себя я.
– А я говорил, что не справишься? – Он возвращается к бумагам и раскладывает их по стопочкам. – Я понял твою систему. Смотри, я делаю стопки, а ты сканируй их и вводи в базу, а потом я разложу их по местам, идет?
Я собираю листы и подхожу к нему, проверяю, что же он сделал.
– Ты не понял моей системы, иначе зачем ты складываешь строительные контракты и те, что по транспортировке, вместе?
Алекс удивленно приподнимает брови.
– Ты складываешь не по датам?
– Даты, сферы, компании.
– Впечатляет, но так мы всю ночь здесь просидим.
Я равнодушно пожимаю плечами:
– Ты можешь идти домой и не делать вид, что помощь мне входит в твои обязанности.
– А что, по-твоему, входит в мои обязанности?
– Не знаю, чем занимаются боссы. Подписывают контракты и трахают секретарш? – произношу я с иронией.
Алекс хмыкает.
– Какого же ты высокого обо мне мнения.
– Вали домой, Алекс. От тебя помощи, как от козла – молока.
– Ауч. Но, как ты говоришь, я быстро учусь!
– Вот только не пойму, зачем тебе учиться сортировать документацию?
– Чистое любопытство, Марион.
– Иди домой, рабочий день кончился, – повторяю я.
Он наклоняется ближе и, нагло сверкнув глазами, сообщает:
– Офис мой, и только я решаю, когда мне пора уходить.
Я натягиваю улыбку.
– Как скажешь, босс.
Решаю сосредоточиться на бумагах, сортирую еще одну стопочку и вновь направляюсь к сканеру.
– Только ты можешь снять обувь прямо на работе и ходить босиком, как ни в чем не бывало.
– Если бы ты проходил на пятнадцатисантиметровых шпильках весь день, то понял бы, почему это решение вполне рационально.
– А зачем тогда надевать такие туфли?
Я нахально улыбаюсь.
– Ты видел, как выглядят в них мои ноги?
Он фыркает и тянется за телефоном.
– Раз уж мы тут надолго, то я закажу нам поесть. Суши будешь?
– Ролл «Калифорния», пожалуйста.
– Понял-принял.
Я смотрю, как он что-то печатает в телефоне, и думаю, что же происходит между нами.
Что-то странное и необъяснимое. Я стараюсь не анализировать, а молча делаю свою работу. Алекс прислушивается ко мне и сортирует бумаги, как это делала я. Тоже не произнося ни слова. Будто мы оба решили замолчать, чтобы не сболтнуть лишнего. Вместе с ним работа движется быстрее: он делает стопочки, а я сканирую и вношу в базу, он убирает готовые документы. Порой я чувствую его взгляд на себе, но делаю вид, что не замечаю этого. Тоже решаю снять пиджак и бросаю его поверх пиджака Алекса. Забираю стопки и иду к сканеру. Молчание становится гнетущим.
– Как тебе жизнь в Англии? – неожиданно спрашивает Алекс, не глядя на меня.
– Будем вести светскую беседу? – не сдерживаясь, язвлю я в ответ.
– Да, почему бы и нет?
– Не люблю разговоры для галочки… Знаешь, когда тебе плевать, но надо проявить вежливость и чуткость и спросить у человека, как дела.
– Начнем с того, что мне действительно интересно, – спокойно отвечает он.
Я закатываю глаза.
– Если бы тебе и правда было интересно, как протекает моя жизнь, то, мне кажется, за эти три года ты мог бы хоть раз позвонить и спросить меня об этом.
Алекс откладывает бумаги, на его телефон приходит уведомление, и он смотрит в экран.
– Это суши, курьер около двери.
Он достает из внутреннего кармана пиджака бумажник и, натягивая на лицо защитную маску, направляется к выходу. Курьер спас его от необходимости отвечать…
Я слышу, как он забирает заказ. Благодарит, оставляет чаевые и заходит обратно в офис.
– Можем поесть в моем кабинете, – бормочет Алекс, оглядывая беспорядок на столе. Он не смотрит на меня, предлагая это. Уверена, он тоже вспоминает события трехлетней давности. Все наши ужины у него в кабинете. Смех и шутки. Наш флирт и притяжение. Наконец Алекс поднимает голову и заглядывает мне в глаза.
– Можем и тут остаться. Как хочешь.
Я выпрямляю спину и равнодушно пожимаю плечами.
– Мне все равно, где ужинать. У тебя и правда практичнее. Не заляпаем ничего.
На лице у меня застыла маска безразличия, все настоящие эмоции скрыты. Алекс кивает и направляется в свой кабинет вместе с пакетом из суши-бара. Я следую за ним. Он садится в свое кожаное кресло, а я располагаюсь напротив.
– Держи. – Он подает мне пластиковую упаковку с роллами и палочки. Я протягиваю руку, и на мгновение наши пальцы соприкасаются. Поспешно выдергиваю из его рук свою еду.
– Они забыли положить мне васаби…
Алекс открывает свой заказ: он выбрал суши плюс маленькие шашлычки и рис.
– Возьми.
Он больше не протягивает мне еду, а лишь кладет рядом со мной маленькую круглую коробочку с зеленой пастой.
– Спасибо, – глухо благодарю я, беру палочки и принимаюсь есть.
– Значит, про Англию мне лучше не спрашивать? – со смешком интересуется Алекс. Я знаю, что за этим смехом скрывается нечто другое. Возможно, его задел мой ответ.
– Что именно ты хочешь узнать? – Я решаю больше не выделываться.
– Как тебе студенческая жизнь?
Я смотрю ему в глаза. Кристально-голубые и такие красивые. Марион, прекрати, одергиваю я себя и натягиваю улыбку.
– Весело… – уклончиво отвечаю я.
– Мари мечтала, что ты встретишь там представителя королевской семьи и выскочишь замуж после окончания университета.
– В наше время мало кто выскакивает замуж после окончания университета, и я считаю, что это очень даже правильно.
– Антуан говорил ей то же самое, – с улыбкой рассказывает Алекс.
– Плюс ко всему представители королевской семьи не совсем в моем вкусе.
Он с любопытством посматривает на меня.
– Это еще почему?
– Дико скучно… А я – любитель круто провести время.
– А был не представитель королевской семьи, с которым ты весело проводила время?
– Были, – киваю я. Специально использую этот глагол во множественном числе. – В этом смысле студенческая жизнь мне пришлась по душе. Но не то чтобы это тебя касалось.
Я смотрю, как он умело пользуется палочками. Красивые руки с длинными пальцами грациозно держат их в пальцах и подхватывают еду. Алекс делает глоток из бутылки. Вид у него такой, словно он хочет что-то сказать, но думает, стоит ли.
– Именно поэтому я и не звонил, – неожиданно признается он. – Не хотел портить тебе веселье.
Я замираю, теряясь, и не знаю, что ответить. Внутри меня опять просыпается дикая злость по отношению к нему. Ничего не могу с собой поделать! Так хочется накричать на него, сказать: «А я ждала! Ждала твоего звонка, хотела услышать твой голос, ты, трус!» Но я подавляю это желание изо всех сил. Стараюсь сохранять спокойное выражение лица, хотя ощущаю, как вспыхнули щеки от его признания.
– Думаю, нам стоит молча доесть и вернуться к работе, – шепчу я хриплым голосом, он не слушается. Слишком сильны эмоции. Я снова берусь за еду.
Алекс молча кивает и тоже опускает взгляд. Между нами ощущается напряжение, повисает недосказанность. Его кабинет не помогает в этой ситуации. Александр будто читает мои мысли и тихо говорит:
– Столько воспоминаний… – Он замолкает, словно спотыкается о слова и жалеет, что произнес это вслух.
– Я пойду работать, – подрываясь с места, сообщаю я.
– Ты не доела.
– Я больше не хочу, – на лету бросаю я.
Общаться с ним сложнее, чем мне хотелось бы… Валентин прав, это как игра с огнем.
Следующий час мы не разговариваем, а чтобы тишина не казалась гнетущей, Алекс включает музыку. Она шумит на фоне, заполняя пространство, в то время как мы с ним похоронены в бумагах.
– Марион, время – одиннадцатый час… Давай доделаем остальное завтра.
– Я только хотела предложить, у меня самой уже голова не варит.
Я начинаю складывать листы, убирать их обратно в папки.
– Брось, завтра все равно опять вытряхивать.
– Нет-нет, я не хочу завтра утром начинать рабочий день с ухмылки Натали и ее нравоучений.
– Оставь. – Алекс ловит мою руку и забирает из нее документы. – Плевать, что думают другие люди.
Я поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза. Без каблуков я едва дохожу ему до плеча.
– А с каких пор тебе наплевать на чужое мнение?
Он резко отпускает меня и отворачивается.
– Пошли, я отвезу тебя домой.
Алекс снимает свой пиджак с моего стула и надевает. Поправляет воротник рубашки… Я понимаю, что пялюсь на него, поэтому сажусь на стул и тянусь за туфлями. Мой телефон на столе начинает трезвонить. Поднимаю голову, Алекс бросает взгляд на экран и хмурится, поджав губы.
– Валентин, – нехотя говорит он и толкает трубку в мою сторону. Я ловлю мобильник и отвечаю.
– Что-то случилось?
– Нет, почему спрашиваешь? – кричит на том конце Вал, стараясь перекрыть громкую музыку.
– Ты звонишь, а не пишешь.
– Просто решил, так будет быстрее. Приходи ко мне, отпразднуем твой приезд!
Алекс не двигается с места. Мне кажется, он пытается уловить суть нашего разговора.
– Я немного устала… – пытаюсь возразить. Идти на тусовку сейчас вообще не хочется.
– Здесь Лео, Эль и Квантан! Приезжай, Марион. Эль планировала забрать тебя из дома, но они с Квантаном были в этом районе и решили не делать крюк!
– Я правда устала.
– Не будь занудой, Лео завтра уезжает в Тулузу! Вы должны хотя бы увидеться.
Я никогда не была особо с ним близка, но в школе мы крутились в одной компашке. Хоть поздороваюсь с ним.
– Ладно, – нехотя соглашаюсь я, – но только я не останусь надолго. А вы где именно?
– В клубе, адрес вышлю эсэмэской.
– Ты же сказал приезжать к тебе.
– Ко мне – это в клуб, в котором я работаю.
– Разве они не закрыты?
– Пока открыты. Ключевое слово «пока», поэтому тащи сюда свой зад. Повеселимся.
– Высылай адрес, Вал.
Я кладу трубку и надеваю туфли. На телефон мгновенно приходит сообщение с адресом.
– Я не поеду домой, так что поезжай без меня, я закажу «Убер».
– Я подброшу тебя. Куда едешь?
– К Валентину в клуб.
– Что? – Алекс сразу же меняется в лице и смотрит на меня, как на ненормальную. – Какой клуб в пандемию?
– Ты не будешь читать мне нотации.
– Еще как буду. Понятное дело, у Валентина мозгов нет. Это не удивляет, но ты-то куда прешься?
– Клубы открыты, значит, туда можно ходить.
– Нет, нельзя. Не тогда, когда тридцать пять тысяч новых случаев каждый божий день, Марион.
– Я хочу отпраздновать свой приезд. И я не спрашиваю твоего разрешения.
Алекс бормочет под нос ругательства.
– Я не повезу тебя туда.
– Тогда я вызову такси.
– Тебе завтра с утра на работу! Кто ходит в клуб в будний день?
– Мы, и видишь, как хорошо. Это значит, там будет мало людей и твои переживания напрасны!
Я беру телефон в руки и захожу в приложение «Убер».
– Нет, не заказывай. Так и быть, отвезу тебя.
– Я не хочу ехать с тобой.
Он вырывает у меня из рук мобильник.
– Какого черта?
– Я сказал, что отвезу тебя, – гневно произносит он.
– Верни телефон, Алекс!
– Я отдам тебе его в машине.
– Не будь идиотом!
– Говорит человек, который намылился в клуб во время эпидемии!
Алекс кладет мой телефон во внутренний карман пиджака и разворачивается к выходу.
– Пока-пока, Марион. Боюсь, выбор у тебя невелик. Либо едешь со мной, либо остаешься без телефона.
Конечно, я иду вслед за ним – не планирую оставаться без телефона. Но гневно обещаю себе отомстить ему за подобную наглость. Его машина припаркована прямо перед офисом, красивая, черная «Ауди-TT». Он открывает ее одним кликом и как ни в чем не бывало садится. Я так зла… Запрыгиваю на соседнее сиденье и выставляю руку.
– Отдавай.
Александр нажимает на газ, и машина трогается с места.
– Подождешь.
– Алекс, я сказала, отдай!
Он едет в сторону Порт-д’Отей. Прямо к выезду из города.
– Куда ты меня везешь? Ты обещал отвезти в клуб!
– Ты не едешь ни в какой клуб.
– Алекс, это не смешно.
Он разгоняется и молчит. Десять минут – и мы выезжаем из Парижа и несемся по трассе.
– Ты совсем спятил.
Алекс не отвечает, просто едет себе с таким видом, будто ничего не происходит. Чем злит меня еще больше. Мой телефон звонит, этот наглец достает его из кармана своего пиджака и, глянув на экран, отвечает и ставит на громкую связь:
– Ты, мать твою, совсем охренел? В какой чертов клуб ее зовешь?
– А ну отдай телефон, сумасшедший! – кричу я и пытаюсь вырвать у него из рук трубку, но он перекладывает его в другую руку, и я не могу дотянуться до мобильника.
До меня доносится смешок Валентина.
– Алекс, я тоже не очень-то рад тебя слышать, передай телефон хозяйке…
– Завтра поговоришь с ней. И если еще хоть раз в твою больную голову придет идея потащить ее в эпицентр заражения, я не знаю, что с тобой сделаю, понял?
– Эль, прошу, скажи своему брату, что мода на альфачей канула в Лету.
– Эль тоже там? Да вы что, вообще все без мозгов?
Алекс выключает телефон и бесцеремонно кидает его на заднее сиденье. В салоне темно. Одна часть меня хочет убить Алекса прямо здесь и сейчас. Другая успокаивает и говорит сделать это чуточку позже, не тогда, когда он за рулем, а я с ним в одной машине.