– Знаешь, мама, – сказала однажды Ирина Кошко – сегодня какой-то нахал в электричке решил ко мне приставать: «Можно, девушка, мне вас спросить?» Отвечаю: «Валяй».
– У вас есть телефон?
– Ну допустим.
– Дайте его записать.
– Для чего?
– Позвонил бы.
– А, может, сразу зайдешь?
– Я б зашел.
– Так в чем дело? Просись ночевать.
– А что, можно? – таращится. Я ему басом: «Сопли утри, да катись, пока ухи целы'» – Отвалил!
– Глупая ты, Ирина, – вздохнула мать. – Вечно кого-то из себя корчишь.
– А чего с ними чикаться – с мужиками-то? Кончилось их времячко!
– Кто тебе это сказал?
– Ты сама так думаешь!
– С чего ты взяла?
– Не слепая – вижу!
– Ничего ты не видишь…
– Вижу! Не хуже других!
– А ну тебя! Хватит! – отмахнулась Ольга Сергеевна.
Ей было не до дискуссий. Как всегда в конце дня ныло сердце. Из зеркала на нее смотрела невысокая женщина, лет пятидесяти с притушенным усталостью взглядом и злыми морщинками над верхней губой. Разувшись, повесив пальто, она проходила мимо дочери в спальню и, скинув одежду, плюхалась на «корову», уставившись в потолок. Перед глазами еще мелькали осточертевшие за день строительные площадки, раскрашенные казарменной краской стены залов и закутков, где между столами и досками суетились бледнолицые люди, с которыми она разбиралась в бесчисленных ляпах, допущенных в судороге, выдаваемой за деловитость – люди с которыми она пробовала договориться, от которых домогалась ясности и которые, в свою очередь, требовали от нее каких-то гарантий, согласований и подписей. Ольгу Сергеевну мутил один вид «проектных контор», называемых «институтами», по которым она таскалась с «возом» бумаг. Внутренности мастерских напоминали грязные стойла. Чтобы творчество зодчих не отрывалось от «почвы», их заставляли творить в удручающей тесноте и грязи, среди облупившихся стен и осыпавшейся штукатурки…
Будучи инженером Управления капитального строительства, Ольга Сергеевна посредничала между строительными, проектными и эксплуатирующими организациями, участвовала в переговорах, похожих на кухонные свары. Все были заняты «выше головы»…. Главным делом было найти виноватого. Когда страсти грозили сорвать совещание, Ольга Сергеевна пыталась разрядить обстановку: «У вас – кролики, – говорила она, улыбаясь, – у меня – капуста. Давайте ладить!» И, как не странно, это ей иногда удавалось.