Глава 4.
В квартиру я вошла уже за полночь. Тихо прошмыгнула в ванную и встала под холодный душ. Горячие слёзы обжигали лицо, а прохладные струи его остужали. Я осознавала, что вляпалась по самое не хочу, но успокаивала себя мыслью, что нужно перетерпеть три дня, отработать долг и забыть про эту работу, как про страшный сон. Вот только мысль о том, что завтра истекает срок, который мне предоставили представители органов опеки для поиска работы, вернула меня в суровую реальность.
Приняв душ, я направилась в свою комнату. Проходя мимо спальни родителей, я остановилась возле двери, решаясь войти. После их смерти я ни разу здесь не была, и только сейчас, положив ладонь на холодную ручку, я открыла дверь и встретилась со слабым запахом маминых духов. Я шагнула во внутрь и села на кровать. Здесь осталось всё так же, как и в тот злополучный день, когда мама и папа спешно собирались, опаздывая на работу. Но на самом деле они спешили умереть…
Кровать была расправлена, мамин халат лежал на полу, как и папин галстук, который он всё-таки решил не надевать. В уголках глаз защипало, и я громко всхлипнула, подняла с пола вещи родителей и прижала их к лицу, вдыхая их аромат.
– Мамочка, папочка, как же мне быть? – шептала я тишине, глупо надеясь, что мне кто-то ответит…
***
Утром я проснулась от того, что кто-то настойчиво звонил в дверь. Я открыла глаза и обнаружила, что так и уснула на кровати родителей. В дверь продолжали звонить, и вскоре я услышала шаги Ники, и как она впускает кого-то в квартиру, а вскоре этот голос, который я так боялась услышать:
– Здравствуй, Вероника! – представитель органа опеки говорила нарочно громко. – А где твоя сестра?
Я тут же встала и быстро засеменила в прихожую. Ольга Яковлевна – представитель органа опеки – сразу перевела на меня взгляд, сузив глаза, которые за стёклами очков и так казались маленькими.
– Здравствуй, Саша, как обстоят дела?
– Ольга Яковлевна, я…
– Саша, я тебя прекрасно понимаю, – перебила меня женщина, заранее уверенная, что я не смогла найти работу. – Ты же учишься, и работа для тебя является непосильной ношей. И мы не сможем оставить Веронику здесь.
Я посмотрела на сестру, которая, обняв себя руками и опустив голову, дрожала от тихих рыданий. Я вспомнила свой предыдущий рабочий день, и меня передёрнуло от отвращения. Возвращаться туда мне не хотелось.
– С сегодняшнего дня, – продолжила Ольга Яковлевна, – мы начнём подготавливать документы для оформления Вероники в детский дом.
– Я нашла работу, – сильно сжав челюсти, сказала я.
– Правда? – Ольга Яковлевна стала сверлить меня взглядом, явно не веря моим словам.
– Да, вчера был мой первый рабочий день.
– И как ты мне это докажешь?
– Я принесу Вам справку от работодателя, – ответила я, мысленно молясь, что Артур сможет предоставить мне данный документ, так как я работаю неофициально.
– Хм, – хмыкнула женщина. Ну хорошо. Очень надеюсь, что ты меня не обманываешь.
– Ольга Яковлевна, – грубо обратилась я к ней, – я понимаю, что Вы действуете в рамках закона, но почему мне кажется, что Вы не рады тому, что я работаю? Вам доставляет удовольствие забирать детей в детские дома и рушить их жизни?
– Как ты смеешь такое говорить? – возмутилась женщина.
– Потому Ваше настроение изменилось в худшую сторону, как только я сообщила о работе.
– Потому что я уверена, что ты врёшь.
– Вот и посмотрим, – сверлила я её взглядом. – Мне нет смысла врать.
– До завтра, – попрощалась Ольга Яковлевна и покинула нашу квартиру.
– Ну и что это за работа такая, что ты приходишь домой глубокой ночью, плачешь, принимая душ, а затем причитаешь в спальне наших родителей? – сквозь слёзы спросила меня Вероника. Она выжидающе на меня смотрела, а я кусала нижнюю губу, думая, что ответить сестре.
– Ты пугаешь меня своим молчанием, – взгляд Вероники был полон страха и беспокойства. – Во что ты ввязалась?
– Я работаю официанткой, – быстро ответила я.
– Саша, такая работа не для тебя!
– А какая для меня?! – защищалась я. – Извини, но для студентки третьего курса такая работа – идеальный вариант.
– А как же учёба? – не успокаивалась Ника.
– Я обо всём договорилась, Ник, не думай об этом.
– Ты не ведаешь, что творишь, – Вероника развернулась и скрылась в своей спальне, громко хлопнув дверью.
– Хорошо! – закричала я, чтобы она слышала. – Тогда можешь собирать свои вещи для переезда, так как скоро ты не будешь здесь жить! Мы с тобой обсуждали это тысячу раз, и ты уже должна понять, что я делаю всё это ради тебя! Я старше, на мне лежит ответственность, и именно я принимаю решение, где и как мне работать, потому что я не хочу, чтобы твоя жизнь была испорчена! – я замолчала, подошла к двери, за которой находилась Ника и, прислонившись к ней лбом, призналась шёпотом: я не хочу, чтобы меня лишили самого дорогого, что осталось в моей жизни.
***
После утренних событий я поехала в институт на первую пару, а после неё на работу. В «Розочку» я приехала до начала смены, чтобы поговорить с Артуром, поэтому сразу пошла в его кабинет.
– Добрый день, – тихо поприветствовала я его, войдя в помещение.
Мне не понравилось это место. В первые секунды у меня сложилось впечатление, что это не кабинет владельца ночного клуба, а комната страха: тёмные плотные шторы задвинуты, и сквозь них солнечным лучам не удавалось проникнуть в кабинет, мебель и стены в тёмных тонах, как и сам Артур, любящий исключительно одежду чёрного цвета.
– Чего тебе? – грубо спросил он меня.
– Артур, у меня есть небольшая просьба, – я нервно переминалась с ноги на ногу, боясь, что он откажется предоставить мне справку.
– Слушаю, – Глеб бросил бумаги, которые внимательно изучал всё то время, что я находилась в его кабинете, и откинулся на спинку кресла, окидывая меня любопытным взглядом.
– В общем, мою сестру хотят забрать в детский дом, так как наши родители…
– Ближе к делу, – перебил меня Артур. – Меня не интересуют твои семейные проблемы.
– Мне нужна справка с места работы, чтобы предоставить её в органы опеки. Знаю, что отработала всего один день, но мне она очень нужна.
Артур, казалось, расцвёл. В его глазах загорелся огонёк, а на лице растянулась довольная ухмылка, будто только что ему в голову пришла гениальная идея. Мне стало страшно от осознания, что он потребует что-то взамен. И я не ошиблась.
– Будет тебе справка, но при одном условии.
– И при каком же? – спросила я, нервно сглотнув.
– У меня сейчас есть некие проблемы с прибылью клуба, и ты могла бы мне помочь их решить.
– Как?
– Все мои танцовщицы, мягко говоря, поднадоели постоянным клиентам, и они стали приходить всё реже, от этого выручка клуба падает. Хорошую танцовщицу, а к тому же, свежую кровь, сейчас днём с огнём не сыщешь, все, видите ли, становятся блогерами, а ещё ногти эти ваши, ресницы, будь они прокляты. Не то, что раньше…
Я перестала дышать, уже зная, что за условие выдвинет мне Артур в обмен за справку, но молча продолжала слушать.
– В общем, клиентура моя тает на глазах, как и денежки. Я думаю, ты уже поняла, к чему я клоню.
Я кивнула.
– Я не предлагаю тебе заняться этим сегодня же. Поработай месяц-другой официанткой, присмотрись, что к чему, узнай поближе наших постояльцев, покажи им себя, а после отучишься танцевать. Что скажешь?
– С чего ты взял, что я справлюсь? – дрожащим голосом спросила я. – Я не считаю себя привлекательной…
Артур встал и вплотную подошёл ко мне. Схватив пальцами мой подбородок, он остановил свой взгляд на моих губах, которые пересохли от страха, и спокойно, обжигая дыханием мою кожу, сказал:
– Я же мужчина, тем более владелец ночного клуба, где танцуют стриптиз. Я вижу своим профессиональным взглядом, кто будет пользоваться успехом и приносить мне доход. Зарабатывать ты будешь в разы больше, чем простой официанткой.
– М-можно мне п-подумать? – заикаясь, спросила я его.
– Конечно, можно, – ехидно улыбнулся Артур, – только знай, что справку ты получишь только тогда, как дашь мне положительный ответ. Смею предположить, что времени на раздумья у тебя катастрофически мало.
– До конца рабочего дня, – обречённо сказала я.