Яловадж – так называется турецкий городок, стоящий ныне на месте Антиохии Писидийской. Он лежит в прекрасной и плодородной местности. Над ним возвышаются горы Султан-Дага, а вокруг зеленеют прекрасно орошенные сады. В некотором отдалении от озера красуются зеленые холмы, где пасутся многочисленные овцы и верблюды.
Город не велик, его дома тонут в зелени красивых тополей, платанов, кипарисов и орешин. От востока к западу перерезывает город река, принимающая в себя много источников и вливающаяся в озеро, меняя на севере свое название. Оно называется Хойран-Гель. Турки очень любят его берега; в устроенных здесь кофейнях, в хорошую погоду, они с наслаждением пьют кофе и курят кальян, лежа на коврах или циновках, или сидя на низеньких скамейках.
Ничто здесь не напоминает великого прошлого Антиохии, но невдалеке от города лежат величественные развалины, заключающие в себе ее остатки. Уже издалека мы видим многочисленные арки водопровода, вероятно, существовавшего и во времена апостола Павла. Большие мраморные глыбы, остатки длинных домов, фундаменты храмов, – последние преимущественно на южной стороне, – портики, резные колонны, мраморные карнизы – все это напоминает туркам, какие здесь стояли прекрасные храмы и здания. Какому богу служили антиохийцы? Вероятно, Мен-Аркею, Менесу лидийцев, алтари которого здесь очень почитались. Здесь, вероятно, при свете пламени разыгрывались те дикие оргии, когда антиохийские язычники поклонялись солнцу, луне и звездам и предавались ужаснейшему разврату, на который Павел намекает в послании к Галатам (4, 8).
Позже, вероятно, храмы были превращены в христианские церкви, а эти в свою очередь были разрушены магометанами.
Антиохия Писидийская возвысилась с тех пор как она стала римской колонией с итальянскими правами.
Население увеличилось римскими семействами, а кроме того, здесь поселились евреи, которые водворялись везде, где римское правительство создавало обеспеченное существование.
Как мы в чужой стране прежде всего ищем своих соотечественников, так и апостолы прежде всего обратились в иудейскую часть города. Иудеи пользовались в римском государстве значительными привилегиями, но никто не любил их. Царствовавший тогда император Клавдий был их очевидным врагом. Но тем не менее этому народу выпала на долю великая божественная задача. Надо было знать, какие дикие оргии носили тогда название религии, нужно сравнить рассеянный Израиль с окружавшими его народами, чтоб понять, что он со своими благородными задатками все же мог быть провозвестником истинного Бога, подобно Иоанну Крестителю уготовляя путь Христу. Чистый, высоконравственный закон, вера в Единого Бога, надежда на пришествие Спасителя – таковы были три качества, которые сделали закон, по словам апостола Павла, «детоводителем ко Христу» и для прочих народов. И в сердце Малой Азии Ветхий Завет сделал свое дело и привлек к себе много душ, не находивших удовлетворения в национальной религии. На почве закона Моисеева апостол Павел мог посеять и собрать обильную жатву для Христа и поэтому вполне понятно, что он везде не только прежде всего направлялся в синагогу, но и выбирал для своего пути исключительно такие города, в которых существовали синагоги.
Апостол имел в виду и еще одно обстоятельство. Римские законы запрещали проповедовать в государстве новую религию; на этом-то впоследствии основывалось неприязненное отношение высших властей к филиппийским христианам. Но иудейская синагога издавна имела право собирать прозелитов. Таким образом, апостолы могли проповедовать в синагоге Евангелие как иудеям, так и язычникам, не оскорбляя римского закона.
Итак, Павел и Варнава в первую субботу по своем прибытии отправились в синагогу. В иудейской части города не работали, богомольцы в праздничной одежде спешили к богослужению. В синагоге собрались как евреи, так и язычники. Начальник синагоги, вероятно, обратил внимание на новых лиц, заметил, вероятно, и то, что они – учители закона. Поэтому по окончании службы он послал к ним служителя с предложением сказать слово к народу.
«Тогда Павел встал и сделал знак рукой», – так сказано в «Деяниях» про первую проповедь апостола в Малой Азии. Его слушатели, иудеи и прозелиты, основывали свою веру на истории и пророках Израиля. Это и послужило апостолу Павлу точкой исхода. Быстро, как бы в триумфальном шествии, развернул он перед ними всю ветхозаветную историю, начиная от освобождения из Египта и до появления Иисуса. Потом он изобразил перед ними великое движение, начавшееся в Палестине 15 лет тому назад, проповедь Иоанна Крестителя, провозвестника нового времени и проповедника покаяния. Ослепленный блеском его пророческого образа, народ принял его за обещанного Христа. Но Иоанн постоянно отрицал это и не переставал повторять народу: «Я не Христос, но Он идет за мною. Я только провозвестник Его пришествия». И, действительно, через несколько месяцев пришел Мессия, которого Израиль ждал уже целые столетия. С красноречием любви и одушевления Павел изобразил Его жизнь, позорную казнь, горестное погребение. Но тут-то и прославил Отец Сына: могила не могла Его удержать. На третий день Он воскрес и многократно являлся ученикам, так что им уже нельзя было сомневаться в Его воскресении. А потом Он послал их проповедовать благую весть об избавлении всех людей от греха и смерти. Вот и они с Варнавой пришли сегодня в Антиохию как посланники Воскресшего возвестить всем прощение грехов. «До сих пор, – продолжал Павел, – вы искали оправдания в законе Моисеевом. Но законом нельзя оправдаться, а только Иисусом Христом». Проповедник закончил увещанием своих слушателей не пренебрегать предлагаемым спасением.
Эта проповедь, которая прозвучала для многих слушателей, как трубный призыв новой эры, основала первую малоазиатскую христианскую общину. Это были новые, дотоле неслыханные звуки, обещавшие блаженство не ценой исполнения бесчисленных мелочных иудейских предписаний, но единственно по милосердию Царя и Господа, призывавшему всех к Себе, как любимых детей. Когда Павел и Варнава пошли домой, то их окружили на улице толпы народа, который с торжеством, как старых друзей, проводил их до гостиницы. Особенно язычники упрашивали их рассказать им еще что-нибудь о Спасителе. Многие иудеи тоже присоединились к их просьбе. И так всю неделю апостолы собирали около себя слушателей и проповедовали; при этом Павел, несомненно, рассказывал им и о том, как он сам из лютого врага Воскресшего Господа сделался Его горячим приверженцем.
Это было добрым началом. Прошло лишь несколько дней со времени прибытия апостолов в Антиохию, а уже около них каждый вечер собирался кружок верующих, который сплачивался все теснее и теснее. Как торжественны были те часы, в которые апостолы крестили первых христиан Галатии в шумных волнах Антия и увещевали их «пребывать в милосердии Божием!»
Весь город пришел в сильное движение. Мессия пришел! Он появился в Палестине уже 10 лет тому назад, а мы этого и не знали! Эта весть проникла в каждую антиохийскую хижину, все рассказывали друг другу о замечательной проповеди двух мужей, пришедших с Востока. Сын Божий жил на земле, был предан смерти и воскрес для спасения иудеев и язычников. И чем больше томился, чем мрачнее смотрел на будущее тогдашний мир, испытавший зверство Калигулы и переживавший эпоху Клавдия и его Мессалин, тем сильнейшее впечатление должна была произвести проповедь, обещавшая такое светлое, золотое будущее. Где не были тронуты сердца и совесть, там возбуждалось по крайней мере любопытство.
Проповедь апостолов, как колокольный звон, привлекла на следующий раз в синагогу множество народа. Все места были заняты. Начальники синагог и их друзья смотрели, однако, на это с неудовольствием: к ним никогда не стекалась такая толпа народа.
Тем не менее, им пришлось еще раз уступить кафедру чужеземцам, и они решились оказать им серьезное сопротивление. Кроме зависти, ими руководили еще и усвоенные ими начала. Иудейское высокомерие, видевшее в остальных людях низшее племя, было оскорблено тем, что новое учение открывало двери Царствия наравне с ними и язычникам.
Поэтому, когда Павел и Варнава продолжали проповедь в таком же духе, присутствующие иудеи стали прерывать их громкими возгласами, перешедшими, наконец, в порицание и брань: апостолам пришлось замолчать. «Вам первым, – сказал тогда Павел иудеям, – было проповедано Евангелие; но так как вы сами отказываетесь от него, показывая себя недостойными вечной жизни, то мы обращаемся к язычникам». И он подтвердил свои слова изречением пророка Исаии, где Бог говорит Мессии: «Я поставил Тебя светильником для язычников, чтоб Ты был спасением до конца земли!»
Противники в смущении замолчали. Пророку Исаии они не смели и не могли возражать. Итак, за апостолами осталось последнее слово и они с торжеством оставили синагогу. А язычники почувствовали, что этими словами Господь еще в Ветхом Завете дал им право на спасение.
С этого дня Павел и Варнава порвали всякую связь с синагогой, да теперь они в ней уже и не нуждались. Весь город и без того стекался слушать их проповедь. Христианское общество все увеличивалось и оба проповедника все больше и больше убеждались в том, что Царствие Божие принадлежит не упорным и жестоковойным иудеям, но тем народам, которые с благоговением принимали Евангелие; а апостолу Павлу становилось все яснее, что его призвание состояло в благовестии язычникам.
Тем радостнее трудились Павел и Варнава над своим делом. Они не ограничивались Антиохией, но проповедовали и в окрестностях. К сожалению, нам неизвестны названия основанных ими здесь маленьких общин, на устройство и утверждение которых потребовалось, вероятно, не менее года.
Вдруг неожиданное событие положило конец этим благословенным трудам. Завистливые иудеи, чувствовавшие себя отстраненными, не хотели забыть своих прав на первенствующее место в Царствии Божием. Они пожелали освободиться от опасных соперников. Обыкновенно им удавалось при помощи денег и природного ума приобрести связи между высокопоставленными людьми того народа, на земле которого они жили. Так было и здесь. Они сумели привлечь на свою сторону некоторых знатных женщин, внушив им, вероятно, что ради Бога и религии надо положить конец успехам обольстителей. Расположив к себе жен, они этим самым приобрели доверие и их мужей, и вот в один прекрасный день разразился в городе настоящий народный мятеж. Павла и Варнаву схватили и повлекли на форум. Правители города приказали изгнать апостолов из города с посмеянием и поруганием. Нужно думать, что дело не обошлось и без грубого обращения, вроде того, о котором упоминает апостол Павел во 2-м послании к Коринфянам (11, 24).
Итак, и здесь, как часто впоследствии, апостолов изгнали из того самого города, где их еще так недавно встречали с таким торжеством; и здесь, как впоследствии, близорукие противники думали одержать победу над Евангелием при помощи городских властей.
Павел и Варнава «отрясли прах от ног своих на них и пошли в Иконию». Но они не были слишком огорчены совершившимися событиями. Пребывание их в Антиохии не прошло даром. Год тому назад в Малой Азии не было ни одного христианина, а теперь взор их с удовольствием останавливался на многочисленных цветущих обществах, приведенных ими к Господу.
В наше время на месте древней Антиохии тихо и пустынно. Прошли времена первых христиан, прошли и времена крестоносцев; но все же нельзя без волнения смотреть на эти бренные остатки великого прошлого: здесь смелые вестники истины говорили первую свою проповедь, основали первое христианское общество и порвали связи с иудеями, сказав им: «Отныне мы обращаемся к язычникам!»