Когда умер отец, Емеля был уже взрослым парнем. Умирая, отец оставил сыновьям по сто рублей серебром. Старшие братья решили заняться торговлей, но никакой надежды на то, что Емелю тоже удастся к этому приобщить, не было. Поэтому братья просто выманили у него его долю, пообещав ему шапку и красный кафтан, и уехали в нижние города закупать дешевого товара.
А Емеле велели слушаться их жен, то есть его невесток, и во всем им помогать по хозяйству. Емеля, впрочем, не возражал, помогать не отказывался…
Но только братья уехали, он слез с печи, взял топор и пошел из избы.
– Ты куда? – спросила одна из невесток.
– Печку себе строить, – буркнул Емеля.
– Тебе этой не хватает? – заворчала невестка.
– Эта ваша. А мне моя нужна, – ответил Емеля и ушел.
А вскоре раздались удары топора. Невестки выскочили из избы и увидели, что дурак прорубает стену двора. Проем был большим, бревна толстые. Но он махал и махал топором со всей дурацкой мочи.
На крики невесток сбежалась вся деревня. Но дурака остановить никто не смог, сколько ни угрожали и ни отманивали вкусным. Даже самые здоровые мужики побоялись к нему сунуться, так сосредоточенно он махал топором. А на все увещевания он только ухмылялся и говорил:
– Хочу печь!
Так и отступились, бормоча, что он звездой ушибленный.
А дурак между тем тюкал, тюкал и прорубил проем до самой земли. Затем приволок из леса две огромные дубовые колоды и начал рубить клеть под печь.
Колоды он отесал с боков и затесал снизу, словно полозья у саней. Вставил их в проем в стене, так что торчали лишь самые концы, и принялся врубать в них поперечины из вырубленных из стены бревен. И сделал настил под основание печи. Народ подходил смотреть, качал головами, но помалкивал.
После этого Емеля взял мешок и отправился к развалинам древней башни, что была на берегу Дуная, возле которого стояла деревня, и принялся выламывать и таскать камни.
Тут надо пояснить, что, их речка, хоть и звалась Дунаем, это был не тот Дунай. А Дунай поменьше и затерянный в лесах и болотах. В старину многие реки называли Дунаями, Донами, Данапрами, Данастрами и Днепрами. Это потому, что дун-дон – старинное имя воды или реки. Так что Дунай – это просто река. Но то, что эту речку так назвали, все же не случайно. Когда предки Емели пришли на это место, они еще помнили, что ушли они тоже с Дуная, только другого… С того, что нельзя забывать русскому человеку!
Ушли не по своей воле, пришли и нашли здесь развалины города и древней крепости. Заняли город, восстановили его дворцы и стены и стали жить, гадая, что за беда приключилась с теми, кто жил здесь раньше…
Натаскав самых крепких камней с развалин, Емеля развел в старом корыте глину с песком и принялся на этом растворе класть печь. Соседи только удивлялись, откуда что у дурака берется! И даже дивились, пока не увидели, что печку он поставил устьем и трубой наружу!
А что с парня спрашивать, если он звездой ушибленный!