Когда покидаю центральную усадьбу заповедника, льет нереальный дождь. До машины приходится идти семь минут, но мне любезно предоставили зонт.
Уже совсем не жарко. Я бы сказал, зябко.
Но место красивое. Все тут пропитано собственной историей. Я бы побродил, если бы не дождь и не моя неприязнь к праздным неторопливым прогулкам.
Я предпочитаю бег. Или лупить боксерскую грушу. То есть то, что поднимет пульс и заставит хорошенько попотеть. Это прекрасный способ разгрузить мозг. С недавних пор мне это даже во время секса трудно дается.
Кажется, я действительно на пределе.
Запрыгиваю на пассажирское сиденье «Тойоты» и вытягиваю перед собой ноги, после чего захожу в почту. Удивительно, но тут везде неплохо пашет интернет. Альбина прислала адрес моей гостиницы. Называю его Максиму, и мы трогаемся.
Мысленно подвожу итоги встречи, откидываясь на сиденье. Смотрю на проносящиеся мимо пейзажи, залитые дождем.
Здесь я буду жить ближайшие пять лет.
Никаких терзаний по этому поводу у меня нет.
Решение уже принято.
Через пару недель сюда приедет моя мать. Она недавно поборола онкологию, и врач рекомендовал сменить климат на горно-морской. Я, правда, не в состоянии постичь, каким образом совместить пользу горно-морского климата и вред ультрафиолета, которого тут в избыток.
Думаю, будет лучше, если мы станем жить вместе. По крайней мере, пока я не удостоверюсь в том, что она ассимилировалась. Нужно подыскать дом и все, что нам с ней понадобится.
Я с семнадцати лет не живу с родителями. Как только переехал в общагу универа, так больше и не вернулся. Ну, зато в тридцать шесть жить с мамой – самое то.
В своей жизни я всегда стараюсь подстроить обстоятельства под себя. И этот случай не исключение. Все будет по моим правилам, я так привык. Мне для комфорта нужно три вещи: приложение ума, частная неприкосновенность и спорт.
Думаю, все это мне здесь доступно.
На часах уже почти восемь вечера.
Чувствую усталость. Она скопилась в голове, будто в нее закачали литр лишней воды. Давит и раздражает.
Твою мать, это молния, что ли?
Невольно подаюсь к окну и смотрю на небо, потирая плечо. Повредил на последней тренировке. У меня синяк в полтела. Тренер свел меня с каким-то дагестанским психом. Я думал, он мне ребра сломал, но нет, обошлось.
Разминаю шею, хрустя позвонками.
Раздается оглушительный «бам», и я понимаю, что мне не показалось. Это реально была молния.
Серьезно?
Гроза в октябре?
Недоверчиво качаю головой и принимаю вызов на телефоне.
– Да?
– Как дела? – мурлычет Анюта.
Для нее совершенно нормально вынести мужику мозг, а потом пойти спокойно убираться в шкафу. Почему я ей это позволяю? Потому что как бы там ни было я к ней привык. Она сладкая девочка, любящая жизнь и секс. Ориентируясь на свою личную шкалу, за секс ставлю ей девять баллов из десяти. Десятку не могу дать никому, потому что нет предела совершенству.
– У тебя что-то срочное? – спрашиваю, постукивая пальцами по колену.
Не люблю словоблудничать. И она об этом знает.
– Как я только тебя терплю, Иноземцев! – вздыхает Аня. – Хочешь, приеду?
Если бы хотел, она бы уже была здесь. Об этом она тоже знает.
– Нет необходимости, – рассеянно говорю, теряя нить разговора.
– Не будь таким букой…
Но я уже ее не слушаю.
– Максим, ну-ка тормозни! – велю водителю, поворачивая голову вслед убегающей картинке, но он и сам успевает сориентироваться.
– Мне пора, – говорю в трубку и кладу ее.
Я не джентльмен. Об этом Аня тоже знает.
Просто долбаная фантастика!
Смотрю в боковое зеркало, чтобы увидеть, как к машине, рассекая потоки дождя, приближается фигура в желтом дождевике. На обочине, мигая аварийкой, стоит белая «Нива».
Максим опускает стекло, и я с нетерпением жду, что же будет дальше.
Девица подбегает к водительской двери и заглядывает к нам, придерживая край желтого капюшона. Она уже открывает рот, чтобы озвучить проблему, но видит меня и захлопывает его.
Сверлим друг друга взглядами.
Ага, это я.
Можем хоть до ночи так стоять. Это не я мокну под дождем.
Присматриваюсь к настороженному лицу, надеясь в этот раз хорошенько его запомнить, и вешаю на картинку табличку «особо, твою мать, опасно».
Моему взору предстают густые черные брови, чуть вздернутый маленький нос и полные розовые губы. Нижняя значительно пухлее верхней.
Ну и зеленые глазищи в догонку.
Сейчас они кажутся карими, но я знаю, что они зеленые. Она сверкала ими сегодня утром, как мясницкими ножами. Она и сейчас сверкает, но меня такой сопливой хер*ей не проняться.
Я эту ведьму на завтрак сожру и не подавлюсь.
Главное, не травануться.
– Вам помочь? – спрашивает Максим.
Вопросительно вскидываю брови и жду ответа.
Смотрит то на Максима, то на меня.
Если откажется от нашей помощи, тут же поедем дальше. Без вопросов. Возня с какой-то деревенской дурой не стоит часов моего короткого сна.
Очевидно же, что тут какая-то засада. Я уже понял, что эта баба – ходячее несчастье. Лучше бы вообще с ней не связываться и не портить карму.
Судя по тому, что за последние двадцать минут я не видел ни одной встречной машины, она будет ночевать на этом шоссе со своим гонором в обнимку.
Меня это вполне устраивает.
Возвращаю внимание своему телефону и начинаю проверять почту, косясь на недобитую горгулью, которая корчится в муках внутренней борьбы.
В конечном итоге здравый смысл побеждает.
– У нас колесо пробило! – кричит она. – Вы не могли бы подбросить нас до дома?
– Может, просто поменяем колесо? – бросаю ей, продолжая смотреть в телефон.
– У нас нет запаски, гений, – шипит она, чем выводит меня из себя.
Меня вообще вывести из себя довольно просто. Я не терплю в людях тупости, наглости и брехливости, а эта телка как минимум наглая.
Вскидываю на нее глаза и спрашиваю:
– А мозг у вас есть? Или вы без него родились? Кто ездит на машине без запаски?
Она ощетинивается и рычит:
– Мой мозг не ваша забота, понятно? Я спросила, отвезете вы нас или нет. Если нет, то до свидания!
Черта с два мы ее куда-то повезем.
Встречаю упрямый взгляд и вкрадчиво отвечаю:
– Слушайте, дамочка, я могу вас отвезти в ближайшую поликлинику, чтобы вам сделали укол от бешенства. Если вас это не устраивает, катитесь-ка отсюда.
Мое предложение сопровождает оглушительный раскат грома, но ни я, ни она даже не вздрагиваем.
– Поехали, – велю Максиму.
Он смотрит на меня, как нерешительный птенец, за что мне хочется отвесить ему подзатыльник.
– До свидания, – мямлит, поднимая стекло и трогаясь.
Взглянув в боковое зеркало, вижу сверкающие в сумерках белые кеды, которые несутся к «Ниве».
Снимаю блокировку на телефоне и пишу Альбине: «Нужно подогнать дэпээсную машину и эвакуатор на шоссе. Координаты скину следом. Сделай это прямо сейчас».
Моя помощница не имеет привычки отвечать, если я не задаю прямого вопроса, поэтому не жду обратной связи. Я бы не хотел, чтобы она ненавидела меня или считала мудозвоном. И для этого прилагаю кое-какие усилия. Например, всегда отправляю ей букет цветов и подарок на день рождения. Это помимо других привилегий в виде зарплаты и личного автомобиля. Я не могу поручить ей выбрать подарок самой себе, поэтому делаю это сам. А ведь я даже Анюте сам презентов не выбираю. Альбина ценит это, раз до сих пор не уволилась. По крайней мере, я хочу в это верить.
В любом случае она в моем полном распоряжении двадцать четыре часа в сутки. И поверьте, моя последняя просьба абсолютные нераспустившиеся колокольчики по сравнению с тем, что ей приходится иногда делать.
Я бы не стал впрягаться за эту дуру, но у нее в машине наверняка ребенок. Я же не совсем идиот, в отличие от нее.
Это самый бестолковый день за последний месяц.
Максим посматривает осуждающе, но у меня нет никакого желания с ним обьясняться.
Закрываю глаза в надежде хоть немного подремать. Я никогда не сплю в машинах и самолетах, так что затея тупая.
Как только опускаю веки, начинаю воскрешать в памяти цифры по бюджету региона на этот год, а также все, что успел прочитать, пока летел сюда.
Да, пора заняться делом.