Первые минуты за рулем полицейского «форда» я чувствовал себя скованно. Меня смущали видеофиксатор, установленный над панелью приборов, рация под правой рукой, дополнительный монитор в центре и непонятные кнопки управления.
Громов нетерпеливо ерзал в кресле пассажира и давал указания:
– Ты что, беременную жену везешь? Врубай мигалку и дави на газ.
– Где?
– Да вот же! И сирена не помешает.
Капитан щелкнул кнопками, на крыше автомобиля включились желто-красные проблесковые маячки, завыла сирена. Полицейская цветомузыка била по нервам, тешила самолюбие и помогла ехать быстро – попутные машины торопливо расступались. Сашка показывал дорогу, требуя игнорировать сигналы светофора. Я испытывал странное ощущение, впервые в жизни я открыто нарушал закон: сел за руль в состоянии опьянения, превышал скорость, гнал на красный, выскакивал на встречку, однако не чувствовал укоров совести. Наоборот, невзгоды, обрушившиеся на меня за последние два дня, отошли на второй план, и мне стало чуточку легче.
После щекочущей нервы гонки, – я говорю про себя, братцу было хоть бы хны, – мы оказались на широкой пустой улице, где велось массовое жилищное строительство. Ограбленный банкомат находился в тамбуре закрытого на ночь отделения банка. Найти место преступления не составило труда – рядом суетились пожарные и полиция.
Громов выскочил из машины, едва я остановился, и потопал широким шагом к банку, подзывая на ходу вытянувшего шею лейтенанта:
– Петухов, докладывай.
Подбежавший худой лейтенант семенил рядом с начальником и тараторил:
– Товарищ капитан, в ходе оперативно-следственных действий нами…
– Короче, Петухов!
– Грабители отключили камеру, закачали газ в банкомат, спрятались за дверью и подожгли. – Лейтенант указал на пустой баллон у крыльца банка.
– Рвануло?
– Еще как.
Мне стало любопытно, я подошел ближе. В пахнущем гарью помещении с выбитыми стеклами мы увидели сильно поврежденный банкомат и обрывки обгоревших купюр, плавающих в пенной луже.
– Деньги прикарманили, – покачал головой Громов и грозно спросил Петухова: – Свидетели есть?
– Жильцы заметили отъезжающий белый фургон, – отчеканил лейтенант.
– В какую сторону?
– Тут одна дорога, – указал рукой лейтенант. – В другой – стройка и тупик.
– Нашим сообщил?
– Патрульные в курсе.
– Патрульные, – скривился капитан. – Дуй сам, они все завалят, а я тут разберусь.
Я почувствовал малую нужду после нервной гонки и отошел к кустам. Ровная недавно высаженная живая изгородь отгораживала новый дом от территории стройки. Кусты были ниже пояса, я решил углубиться в темноту, чтобы меня не было видно с дороги. Двигаясь на пролом через кусты, я с удивлением заметил зацепившуюся на стриженных ветках тысячную купюру. Поднял, рассмотрел – банкнота была обожжена и пахла гарью.
Как она здесь оказалась? Отбросило взрывом? Сомнительно, до банка метров пятьдесят, да и ветра сейчас нет.
Осмотревшись, я увидел неподалеку на земле еще одну такую же купюру. Двинулся дальше и замер, как вкопанный. Под кустами притаилась темная фигура. Мое сердце учащенно забилось, дыхание перехватило. В трех шагах от меня лежал мужчина, не пьяница и не труп – это я понял сразу, потому что сжавшийся в напряжении человек смотрел на меня осторожным осмысленным взглядом. Наши глаза встретились. Оба промолчали.
Это грабитель, – с ужасом догадался я. Он не успел скрыться до прибытия патрульных и решил затаиться. В его руках сумка с деньгами. Что делать?
– Юра, ты что там застрял? – окликнул меня Громов.
Я не двигался, подозревая, что грабитель может быть вооружен. Неосторожный поступок, и тот может взять меня в заложники. Черт меня дернул, тащиться в темноту, не мог потерпеть. Теперь я в западне: впереди забор стройки, сзади изгородь из кустов. Даже если я попячусь, преступник вряд ли отпустит меня, зная, что может быть разоблачен.
Неугомонный Громов догадался, зачем мне понадобилось в кусты, крякнул, прислушиваясь к внутренним позывам, и направился в мою сторону.
– Составлю тебе компанию.
Грабитель зашевелился. Неужели он достает оружие? Мои ноги словно приросли к земле, я не мог двигаться. Сейчас щелкнет затвор…
Но вместо механического звука я услышал сдавленный шепот:
– Юрий Андреевич, готово.
Холодный поток окатил мою спину, порядок слов и интонация были до боли знакомыми. Встревоженное сознание откликнулось воспоминанием. Лет десять назад я подрабатывал, преподавая программирование в Доме научно-технического творчества молодежи. С выкриком «готово» ко мне обращались ученики, которые первыми выполнили задание. Они ерзали на стуле и спешили доложить об успехе.
– Юрий Андреевич, готово, – повторил грабитель.
Я всмотрелся в черные угольки глаз, подавшегося чуть вперед притаившегося человека, и вспомнил его. Под кустами прятался один из моих лучших учеников, фамилию я уже не помню, но его самоуверенный, не по годам дерзкий взгляд хорошо отпечатался в памяти. Парень схватывал теорию на лету, предлагал оригинальные решения, вот только с посещаемостью занятий у него были проблемы.
Шаги брата стали мягче, он ступил на траву, приближаясь к кустам. Теперь можно не опасаться нападения грабителя – в двух шагах полицейский. Я колебался. Одно мое слово – и на помощь, помимо брата, прибегут вооруженные патрульные, охраняющие банк. Преступнику не скрыться. Любопытно будет узнать, до чего докатился способный мальчишка. Сейчас он казался мне не пугающим, а беспомощным.
Одно мое слово… И его умоляющие глаза.
Я скомкал обожженные купюры и спрятал их в карман. Неожиданно для себя я вышел из-за кустов и перегородил дорогу брату.
– Я могу посмотреть, как отключают камеры.
– Иди, я сейчас.
– Вляпаешься, там собак выгуливают, – остановил я брата, усиленно очищая подошвы.
– Везде дерьмо. Ладно, в отдел, так и так, ехать. – Громов посмотрел через кусты, задумался и потянулся за телефоном. – Грабители могли через стройку убежать. Вызову собаку-ищейку.
– Пустая затея. Сам посмотри, земля влажная и ни одного следа.
– Точно. Ты голова, а грабители дебилы.
Громов сплюнул и потопал обратно к банку, я нагнал брата. Меня уязвило замечание брата об умственных способностях моего бывшего ученика.
– Почему сразу дебилы? Отключить камеру не каждый сможет, – допытывался я.
– Перестарались с газом, закачали больше чем нужно. Все купюры обожжены, только попробуют их сбыть, мы их сцапаем. Я не удивлюсь, если их тоже зацепило, и они обратятся в травмопункт.
В руке капитана затрезвонил мобильник. Звонил Петухов. Я отчетливо слышал сбивчивый доклад лейтенанта:
– Мы нашли белый фургон. Это техпомощь на дорогах. В машине два брата-близнеца по фамилии Носковы – толстый и тонкий.
– Петухов, ты слышишь, что говоришь? Близнецы должны быть похожи.
– Они эти, как их, двойняшки. Разные.
– Ты их обыскал?
– Денег при них нет, газового оборудования тоже, а на вид – придурки.
– Что говорят?
– Ехали мимо, услышали взрыв, приостановились, а потом решили смыться. Видели, как убегает человек в серой толстовке с капюшоном.
– Куда? К стройке?
– Нет в другую сторону. Грабитель побежал направо и свернул между домами.
– С этого и надо было начинать. Как он выглядел?
– Среднее телосложение, темные джинсы, рюкзак за спиной.
– Уже кое-что. Составь протокол, а я организую преследование. Потом объедешь травмопункты, грабитель мог пострадать от взрыва. Ты меня понял? Докладывай, если что.
Я с удивлением и затаенной гордостью наблюдал, как после команды Громова полицейские побежали в противоположную сторону от той, где прятался мой бывший ученик, ставший грабителем. А ведь это я его спас. Я продолжал нарушать законы, которые тупо соблюдал всю жизнь. Гонка – пустяк, я только что обманул полицейского и дал возможность уйти преступнику. И это сошло мне с рук!