Груз ответственности, внезапно рухнувший на меня, слегка притупил горе от потери сестры. Быть может, не последнюю роль в этом сыграла обида. Никита взял письмо матери и ушел в свою комнату. Я тревожно проводила его взглядом.
– Все отряды заняты, – послышался красивый женский голос. – Прибудут, когда освободятся. Мы зарегистрировали вашу заявку под номером сорок семь. Ожидайте!
– Соедини меня с боевыми магами! – негромко произнес ректор.
Послышался шум, как помехи старого телевизора. Потом сквозь шум стали пробиваться голоса.
– Осторожно! Он сзади! – орал бас. – Хватайте ребенка!
– Глуши его! – пытался сквозь помехи перекричать еще один голос.
Послышался звон. Бдзем!
– Положь ребятенка! – проскрипел старческий голос. – Не доводи до греха! Лопату сломал!
– У нас потери! – задохнулся голос. – Командир, у нас потери! Заклинание забвения не действует!
– Еще бы действовало! У него маразм, склероз и алкоголизм в запущенных стадиях! – послышался еще один старческий голос.
И тут все стихли. Сквозь помехи послышался слабый мужской голос.
– Это что еще такое? Это что за чудовище в платке? Бегите, я попытаюсь это задержать! – в голосе слышался ужас.
– Бабка давай! Вилами их, вилами! Тоже мне, чародеи! – скрипел голос деда – алкоголика. – Метлой их! Метлой! По харе потной!
Шипение и треск пропали. Так же внезапно, как и появились. Ректор повернулся в мою сторону. Я скептически подняла бровь.
– Могущество магии я уже видела. Хочу посмотреть ее величие, – ехидно заметила я. – Знаешь, дорогой мой ректор. Я смотрю, что юным волшебникам не рекомендуется ходить по нашим подворотням. Теперь я понимаю, почему вы скучковались в своем мирке.
– Мы не имеем права применять на обычных людях заклинания кроме заклинания забвения. По закону! – перебил меня красавчик-ректор. – Зря ты недооцениваешь магию. Она способна на многое!
– Идет юный волшебник по подворотне. Его разок ограбили. Он им что? Заклинание забвения! Гопники переглянулись. Они тут же забыли, что грабили и били. И решили повторить еще разочек! – едко продолжала я. – Целиком и полностью поддерживаю ваши законы.
– До чего же вы упрямая, – произнес ректор, брезгливо отходя от меня подальше. – Но я заберу ребенка. Ему не место с таким опекуном, как вы! Есть десятки магических семей, готовых принять его!
– Я лучше отдам его на самбо и скрипочку, – так же брезгливо произнесла я. – Самбо, чтобы гопота никогда не вышла из темного переулка. А скрипочка, чтобы на их похоронах играть похоронный марш.
– Вы просто безответственная. Вы перечеркиваете ребенку будущее! – спорил ректор. Спорил, но не сдавался.
Я тоже стояла на своем. Ректор злил меня своей настойчивостью.
– Послушайте, уважаемый Фаллос, – гневно произнесла я, вставая с кресла.
– Филиас! – гневно исправил ректор. – Женщина, не вынуждайте меня применять заклинание забвения! Я отнесся к вам, как к волшебнику. Не смотря на то, что вы им, по сути, не являетесь!
Я воинственно встала на цыпочки, но все равно дышала ему в подбородок.
– Никита никуда не поедет! – настаивала я. – Дверь там! Присылайте своих боевых магов. Я неделю назад купила набор сковородок по акции! Если нужно напиться, чтобы заклинание нее сработало, я сделаю это! Мне как хомячку. Достаточно пробку понюхать!
Отпускать племянника в магический мир? Туда, где погибла моя сестра? Да щас! Разбежалась! Можете называть меня Василиса Прегнусная, но дома сидит – целее будет!
Мне срочно нужна была тетя из Иркутска! Мне нужно, чтобы она у меня срочно завелась! У моей подруги Ленки она была! Тетя из Иркутска – сила! У Ленки намечалась свадьба. За двенадцать часов до ЗАГСа жених решил расстаться. Он гордо бросил Лену, свадебное платье за двадцать тыщ, оплаченный ресторан, фотографа – дальтоника и тамаду со смехом гиены. Сорок девять гостей так бы и остались голодными и трезвыми. Зато с тостерами, мультиварками и наборами постельного белья. Если бы не тетя из Иркутска.
Я никогда не была в Иркутске. Но знаю, что туда ехать неделю! За семь дней дороги тетя устала, словно бежала впереди паровоза и укладывала шпалы. У нее уже была стерта нога по колено о педаль туалета. А на обеих руках красовались красные точки. Ее тошнило от чая и запаха яиц. Куриных и немытых.
Новость о том, что свадьбы не будет, застала тетю из Иркутска за два часа до прибытия. Новость как бы намекала на то, что ей предстоит тащиться обратно. Еще семь дней потного ада. С восемью сумками. В одной из которых гремела подарочная посуда.
Хоть тетя из Иркутска и видела Лену два раза в жизни. Но, бросив сумки на вокзале, она, как голодная собака, разыскала жениха. Ей достаточно было знать приблизительный адрес. До свадьбы оставалось пять часов. Пять часов кромешного ада для жениха.
Через пять часов жених был готов набить имя Лены на груди. И вовремя кивнуть в ЗАГСе. Лена сияла на свадьбе. А тетя из Иркутска утирала скупую слезу сильной рукой. Она уверяла, что жить будут долго и счастливо. А вон на счет детей, сказала, что они будут, но нескоро.
И вот сейчас мне нужна эта тетя. Я чувствовала, что одна не справлюсь! Я мечтаю, чтобы именно сейчас она сходила с поезда!
– В вашем мире каждый хочет попасть в Магическую Академию! – заметил ректор, подойдя к книжной полке.
Он достал книгу «Ректор-эректор. Или секс в большой Академии». И тут я поняла, на кого он похож. С обложки смотрело точно такое же лицо.
Я видела, как Филиас пролистывает книгу. Потом останавливается. Его брови лезут наверх. Глаза округляются.
– Он достал из штанов свою волшебную палочку… Ты была плохой девочкой! Заявил ректор. Я тебя сейчас ею заколдую! – прочитал он вслух. Глаза ректор стали, как два блюдца. – Я – ректор Фаллос Драконович, терпеть не могу, когда студентки ходят без трусов!
– Это кто писал? – вспылил он. Он листал страницу за страницей. Потом замер. И посмотрел на полку. Сорок три тома.
Сорок четвертый я еще не дописала. А обложку рисовала сестра. Кажется, я понимаю, кто стал натурщиком.
Пока ректор вникал в современный жанр восемнадцать плюс. Я вошла в комнату к Никите.
Он сидел на кровати. Лицо его было заплаканным. Поэтому он тут же отвернулся. Я присела рядом, потрепав его по светлым волосам.
– Никитос, – улыбнулась я и притянула его к себе. – Я не знаю, как тебя утешить. Но я тебя никогда не брошу.
В этот момент Никита всхлипнул.
– Тетя, я хочу учиться магии, – послышался его голос. Я молчала. – Я хочу стать чародеем. Мама хотела, чтобы я учился в Магической Академии.
Как я не убеждала его, Никита был непреклонен.
– Хорошо, – сдалась я, глядя на серию книг о волшебниках. – Только при одном условии. Никаких пророчеств, шрамов и так далее. И в пасть к дракону не лезь!
– Ура! – меня обняли и снесли с кровати. – Я поступаю в Магическую Академию! Ура!
А лучше бы на скрипочку и самбо. Нет, я даже согласна на тяжелую атлетику и фортепиано. Надо сначала накачать мускулы, чтобы таскать за собой тяжелый инструмент.
Мрачнее тучи я вышла из комнаты. Никита уже прыгал вокруг ректора.
– Наконец-то! – послышался голос Фа… Фи… Неважно. – Подписывайте документы.
Он посмотрел на золотые часы. То ли поколдовал. То ли выругался. А потом протянул мне рулон.
– Вам останется только собрать юного волшебника. Я принес вам инструкции и список! Вот это все нужно купить! – устало произнес ректор. – Адрес я вам напишу.
Рулон развернулся в моих руках. И поскакал по коридору до самой входной двери. «Ура! Я еду в Академию!», – прыгал Никита вокруг меня.
– Вам нужно прибыть в Академию через три дня. Занятия начинаются через неделю. Юным волшебникам нужно освоиться, – произнес ректор и растворился в воздухе.
– Порошок из скорлупы драконьих яиц, набор алхимика, семена мандрагоры, – читала я. С тревогой посматривая на рулон по всей квартире.
– Я стану великим чародеем! – радовался Никита. – У меня будет пятерка по боевой магии!
– … пыльца грифона… Ой, перья грифона, пыльца феи, – дула щеки я. И поглядывала на заначку. – Книга «Основы магии»…
– Скоро я буду творить заклинания! Как мама! – шмыгал носом Никита, что-то показывая руками.
Будем надеяться, что денег хватит. Но что-то мне подсказывало, что я могу и ошибаться.