Глава 7
Россия, Москва, апрель 2021 года
– Ты должна мне желание, – едва они вошли в кабинет, выдал Игорь.
Рината направилась к столу. Оперлась на него пятой точкой и покачала головой, разглядывая Крылова. Он замер у двери. Сложив руки на груди и чуть вскинув голову, смотрел прямо, ожидая ответной реакции.
И Рина улыбнулась.
– У тебя заело? – Ладошками она сжимала деревянный край стола, глаза вспыхнули ледяной синевой. – Я дочери сказку про золотую рыбку читала. И знаешь что? – вскинула брови Рината. – Даже она поняла суть истории. А ты как маленький носишься с желанием. Успокойся, Крылов. – Она едко усмехнулась. – Я заканчиваю карьеру, и ты ничего не можешь поделать. Я выхожу замуж за любимого человека, а ты… – Она улыбнулась шире, наслаждаясь бессильной ненавистью, загоревшейся в серых глазах Игоря. – Тут ты тоже ничего не изменишь. Давай просто забудем друг о друге и заживем спокойной жизнью. Хватит, Игорь.
– Вот значит, как… – Крылов медленно пересек кабинет и остановился в шаге от Ринаты. – А когда умоляла меня дать твоей чертовой подружке релиз, была покладиста и обещала выполнить любую… просьбу.
– Я тебя не умоляла.
– Правда? – хмыкнул Игорь. Поднял руку и коснулся ее щеки.
Рина мотнула головой, пытаясь скинуть ладонь. Но он уже убрал ее.
А после негромко спросил:
– А что же ты делала?
США, Сан-Франциско, сентябрь 2017 года
Рината оторвала ладони от борта и отвернулась. Только что Алиса и Алекс исполнили произвольную программу. Элемент за элементом, взгляд за взглядом, движение за движением… Музыка, казалось, создана для них. Она звучала в спортсменах. Они стали ее неотъемлемой частью.
И каково же было по завершении проката видеть Алису… Уперевшись руками в колени, девушка согнулась и отъехала от Алекса. Они оба… да все! Все вокруг понимали, что время тает, Олимпийские игры приближаются, а релиза как не было, так и нет.
Крылов уперся рогом и ни в какую не соглашался предоставить разрешение Алисе выступать за США. Каково каждый день вставать, идти на тренировку и стараться не думать о том, что твоя мечта может остаться несбыточной?.. Рината прекрасно знала, что теперь чувствует подруга.
И готова была пойти на отчаянный шаг.
Она глянула в сторону, где у борта, подозвав фигуристов, Николас что-то усердно показывал на пальцах. Алекс внимательно слушал и кивал, а Алиса… Рината уверенно нащупала в кармане олимпийки смартфон и спешно направилась под трибуны. Будь что будет! В конце концов, не сожрет же ее Крылов, если она ему позвонит.
Конечно, если он вообще соизволит взять трубку.
Прикрыв дверь раздевалки, Рина опустилась на скамейку и вытащила телефон. Повертела в руках, разблокировала и вздохнула. Номер Крылова хранился в «Контактах». Не удалила сразу, не убрала и после… того сообщения.
Рината не понимала, что это. Напоминание о боли, тревожащей душу всякий раз, когда, пролистывая список, взгляд натыкается на его фото. Или о любви, так нещадно цепляющейся за сердце, едва она подумывала о том, что пора бы забыть и выбросить.
Но нет. Когти у любви звериные. И только пытается оторвать противное чувство от сердца, оно впивается намертво. Все безрезультатно. Надо как-то научиться жить с этим.
И с любовью ее не нужной никому, и с болью, которую не имеет права показывать.
Найдя в мессенджере Крылова, Рина открыла контакт. Снова увидела его последнюю эсэмэску, датированную сентябрем две тысячи четырнадцатого года.
Перечитала, как делала всегда, когда забывала. Специально не удаляла слова. Чтобы помнить.
А в тот момент, когда снова захочется с ним поговорить, открыть сообщение и перечитать.
И забыть. До новой волны необъяснимого желания заглянуть ему в глаза.
– Соскучилась? – Крылов ответил практически сразу, не дав Ринате времени унять подкатившую к горлу тошноту.
Она выдохнула, сделала глубокий вдох и выпустила воздух из легких.
А потом проговорила:
– Что ты хочешь за релиз для Алисы?
– Мм… – протянул он.
Рината могла бы поклясться, что Крылов в это мгновение доволен своим положением как никогда. И еще тем… что она унижается перед ним.
– В бой вступила тяжелая артиллерия.
– Крылов!
– Ничего мне не нужно, Рината. Ни-че-го. Я ни за что в жизни не позволю Решетниковой мешаться под ногами у Самойлова на Олимпийских играх. Решила сменить страну? Замечательно! Ее право, но до соревнований допущена не будет. Кстати, у Решетниковой их вообще не будет. – Он наверняка улыбался. Той самой улыбкой победителя, человека, осознающего превосходство над противником.
Рината сильнее стиснула пальцами прижатый к уху телефон. Захотелось бросить трубку, чтобы не слышать его голоса, забыть о Крылове, как о кошмарном сне, но… Перед внутренним взором возникла Алиса, изо всех сил бьющаяся с новоиспеченным главой Федерации практически в одиночку. Если у нее есть шанс помочь подруге, она использует любую возможность.
– Я готова на все, Игорь. Что ты хочешь? Я сделаю что угодно.
Он засмеялся. Хохотал долго и заливисто, а она пыталась не расплакаться. Он унижал ее, а она ничего не могла поделать. Да и слезы – не про нее.
Уже – не про нее.
– Даже в постель со мной ляжешь? – нагло усмехнулся он.
Рината покачала головой. Господи, неужели это все еще он? Мужчина, который был рядом на протяжении целого года…
Тот, который оберегал Ринату, любил, видел в ней то, чего она даже не замечала…
Но от него уже ничего не осталось.
– Если захочешь, – тихо подтвердила она.
– Ладно, – прозвучало в динамике. – Попроси меня, Рината. Только хорошо попроси, и я, возможно, постараюсь что-нибудь сделать с релизом.
Рината убрала телефон от лица, вскинула голову. Послать бы Крылова к черту. Он ненавидит ее, презирает. Что ж… Кивнула и снова приложила мобильный к уху.
– Игорь, пожалуйста… Пожалуйста, разреши Алисе выступление за США. Пожалуйста. Пожалуйста. – Последнее слово проговорила еле слышно, прошелестела одними губами.
Она может сказать ему миллион «пожалуйста», а он будет смеяться ей в лицо.
Все тот же миллион раз.
– Да, – немного подумав, наконец ответил Игорь. – Убедила. Но взамен я попрошу у тебя желание.
– Какое?
– Пока не придумал. Давай договоримся: ты соглашаешься исполнить любую мою просьбу, когда я захочу.
– Обещать то, о чем не знаю? Ты издеваешься? – не вытерпев, возмущенно воскликнула Рина.
– Возможно, – довольно хмыкнул Игорь. – Но мои условия таковы. Желание, которое я могу потребовать… когда-нибудь – в обмен на релиз для твоей подружки. Она выступит на Олимпиаде и воплотит свою фантазию. Хотя… В Сочи она откаталась и вряд ли способна вползти на пьедестал, не говоря уже о победе. Но кто не мечтает, тот не выигрывает, правда, Рината?
– Согласна, – сухо ответила Рина.
– Я был уверен, что ты проявишь благоразумие, дорогая. Увидимся на соревнованиях. Целую.
Больше не в силах сдерживать клокочущую в груди ярость, Рина оборвала звонок и откинула телефон на край скамьи.
Нужно прийти в себя. И успокоиться. Алиса не должна видеть, что ее тревожит. А это обещание… пусть…
Но Алиса же узнает, догадается. Ведь только ее, Ринаты, вмешательство могло сдвинуть получение разрешения с мертвой точки. Главное сейчас, чтобы подруга выступила в Корее.
А там… сделанного уже не вернешь?..
Россия, Москва, апрель 2021 года
– Я просила, – улыбнулась Рината. – Но теперь… Не собираюсь я исполнять никакие твои желания. Забудь! – Не улыбка – оскал волчицы. – Иначе я… – Рина не смогла договорить.
Игорь больно схватил ее за руку.
– Иначе что? – зло процедил. – Что, Бердникова? – Сильно встряхнул. – Пожалуешься папочке? А он ничего теперь не решает. Жениху своему? Демаре? Что он может сделать?
– По морде тебе съездить, если понадобится! – в лицо ему исступленно закричала Рината. – Чего ты хочешь? Переспать со мной? Уже есть те, кто греет твою постель, Крылов! Или заставить меня кататься до Пекина? Не выйдет! Я сказала, что завершила карьеру, значит, все.
– Низко берешь, Рината. – Пальцы Игоря переместились по ее руке.
Не отпуская, сжимал ее кисть и подушечкой большого пальца поглаживал нежную кожу, не скрытую рукавом олимпийки.
Глядя Рине в глаза, мягким, бархатистым, пробуждающим в ней самые опасные чувства голосом Игорь проговорил:
– У меня ведь есть власть. И я могу настоять на любом желании. Абсолютно на любом. – Губы изогнулись в снисходительной ухмылке.
– У тебя ничего нет, Крылов, – возразила Рината, не делая попыток вырваться.
Он стоял так близко. Рина ощущала его запах, который обволакивал, забирался в легкие, воскрешал воспоминания. Против – помимо – ее воли.
Рината улыбнулась в ответ. Игра «Слабо – не слабо»? Отлично, здесь она достигла совершенства.
– Ты никто. Ничтожество. Пустое место. – Слова, призванные вскрыть застарелые нарывы, выпустить гнойную ярость наружу. Довести до грани. – Ты живешь слепой ненавистью, лелеешь ее, взращиваешь, ставишь палки в колеса мне и моим близким. Переступить не способен, тупые желания придумываешь. И кстати… – Рвано выдохнула и поджала губы. – Если бы ты был отцом моей дочери, она никогда бы ничего не узнала.
– Моего ребенка ты убила. – Игорь продолжал говорить сдержанно, но Рина понимала, что творится у него внутри.
Она задела болезненные раны, но заставить себя замолчать не могла. Больнее, еще и еще.
– Жестоко расправилась с ним, не позволила появиться на свет. Не дала шанса. Ни единого. Ни ему, ни нам.
– А «нас» никогда и не было! И я не собираюсь о прошлом разговаривать, я услышала от тебя достаточно. А сейчас я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. И Николаса, и моих родителей, – с ледяной серьезностью прибавила Рината и, вырвав руку из его ладони, прижала пальцы к бедру.
– Нет, – просто ответил Игорь и отошел назад. Расстегнул пальто, снял, бросил на кресло и снова обратился к Ринате. – Твоя мама очень любит школу, верно? – Лениво растягивал гласные. – Она – ее детище, любимое дело.
– К чему ты клонишь? – напряглась Рина.
– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, дорогая. – Игорь обошел письменный стол и уселся в добротное кожаное кресло, где обычно сидела Богославская. Оценивающе поерзал, откинулся на спинку и крутанулся в нем. А уж затем, мазнув взглядом по застывшей, словно статуэтка, Ринате, ухмыльнулся и сказал: – У Миронова намечается ремонт. Стадион, на котором тренируется первая пара страны, не отвечает их уровню. А у твоей матери нет топ-пары и даже топ-одиночников. Зато есть великолепно оснащенная школа с двумя катками и тренажерным залом. Денег заведение сжирает немерено. И я…
– И что дальше? Хочешь отобрать школу? Закрыть? Назначить главным тренером Миронова? Перевести его группу сюда? – Ринату захлестнули эмоции. Она подлетела к Игорю и, ухватившись руками за подлокотники по обе стороны от кресла, наклонилась и, поравнявшись взглядами, отчеканила: – Как быстро ты забыл, что именно Алла Львовна сделала тебя олимпийским чемпионом! В своем стремлении отравить мне жизнь рушишь жизни ни в чем не повинных людей, Крылов! Сколько это еще будет продолжаться? Когда ты оставишь меня в покое?!
– Никогда. – Приблизив к ней лицо, Игорь провел ладонью по ее плечу: полосочки триколора, украшавшие олимпийку, натянулись и, казалось, были такими же напряженными, как и вся Рината. – Смею заметить, что званием чемпиона я обязан в большей степени Николаю Петровичу. И лишь немногим – Алле Львовне. Но дело в другом. Школа – чересчур щедрый подарок, который однажды сделал твоей матери Бердников. А все для чего? Чтобы золотая дочурка ни в чем не нуждалась. Целая школа для сиротки… Несправедливо. Не находишь?
– Благодаря школе дети из регионов могут жить и тренироваться в Москве! Они получают шанс заниматься у лучших тренеров! Обретают возможности, которые в других заведениях им недоступны!
– Не спорю, – пожал плечами Игорь. – Не переживай, школу закрывать я не намерен. Но если ты не будешь пай-девочкой, главным тренером я назначу Евгения Миронова, а для Аллы Львовны лед может найтись только где-нибудь… мм… в Ижевске!
– Тварь! – резко выплюнула Рина. Она выпрямилась, продолжая смотреть на сидящего в кресле ее матери Крылова.
Он считает себя хозяином положения. Наслаждается ее бессилием, ему нравится наблюдать, как она бесится. Нет, она не доставит Крылову такого удовольствия. Он не загонит ее в клетку.
– Выбирай выражения, Бердникова! – повысил голос Игорь, опасно сверкнув глазами.
– Чего ты хочешь от меня?
– Наконец-то. Правильный вопрос. – Крылов поднялся и приблизился к ней практически вплотную. Потянул вниз собачку на молнии олимпийки.
Рината не сопротивлялась. Полностью расстегнув молнию, Крылов обеими руками стащил олимпийку с ее плеч и отбросил туда же, где лежало пальто.
Рина осталась в черной маечке на бретельках. Тонкая ткань обтягивала торс, как вторая кожа, повторяя каждый изгиб совершенного тела. Игорь скользнул глазами по ее рукам, взгляд блуждал по ее шее, по вздымающейся груди. Она злилась. Ярость клокотала в ней.
Подожди, Рината. Это еще не конец. Не финал.