Присев на капот своей машины, лейтенант Эбби Маллен внимательно разглядывала обугленные остатки фермерского дома. За последние три недели она изучила десятки задокументированных случаев поджогов и лично посетила места пяти из них. И выяснила, что у каждого сгоревшего строения – свой собственный неповторимый облик. У некоторых сохранились почерневшие стены, от других же остался лишь скелетоподобный каркас. В кучах мусора таились остатки жизни тех, кто некогда обитал здесь, – полурасплавленная кукла, или разбитые керамические горшки, или искореженный книжный шкаф с сотнями обугленных книг… Кое-где сквозь остатки рухнувших стен можно было заглянуть прямо на задний двор.
От этого дома практически ничего не осталось. Из руин торчала лишь одинокая почерневшая балка. Среди обломков Эбби углядела что-то, что некогда могло быть диваном. Чуть дальше виднелся металлический остов холодильника. Пепел окрасил снег вокруг строения в серый цвет, смешавшись с многочисленными следами шин пожарных и полицейских машин и случайных прохожих.
Дом был огорожен желтой лентой с надписью «Место преступления», трепещущей на холодном ветру. Черные руины зловеще выделялись на тонком морозном покрывале, укутавшем окрестные поля. Эбби поеживалась от холода – пробирающий до костей озноб наводил на мечтательные мысли о тарелке исходящего паром супа, кружке горячего шоколада и теплых одеялах, которых в пределах видимости не наблюдалось.
Пожарные и бригада экспертов-криминалистов закончили обработку места происшествия еще накануне, и теперь тишина в окрестностях изрядно нервировала. Хотя вокруг никого не было, Эбби все никак не могла избавиться от покалывающего ощущения, что за ней наблюдают. Она искоса глянула через обледенелые поля на ближайший дом по соседству, расположенный примерно в двухстах ярдах от нее. Окна его были темными, никакого видимого движения. Может, какой-нибудь любопытный сосед? Или это ей просто почудилось? В Вайоминг она вылетела ночным рейсом, прибывшим ни свет ни заря, и нервы у нее были уже на пределе от усталости.
Поправив шерстяную шапочку, чтобы плотнее прикрыть замерзшие уши, Эбби откинула капюшон и подошла к остаткам дома, хрустя ногами по обледенелой земле. Пригнувшись, проскользнула под лентой, а когда выпрямилась, ноздри ей наполнил резкий запах гари. Мысленно она уже сравнивала эти руины с фотографиями аналогичных происшествий в других местах, которые успела изучить.
Последние несколько недель Эбби неофициально расследовала серию поджогов, к которым с большой степенью вероятности мог иметь отношение Моисей Уилкокс. Более тридцати лет назад он был лидером религиозной секты в Северной Каролине. Эта его секта, помимо всего прочего, занималась производством героина и продажей его местным наркоторговцам. Во время последующей полицейской осады Уилкокс запер всю свою паству в столовой поселения, а затем сжег ее дотла. Пресса окрестила это событие «бойней в секте Уилкокса». Официально в этом пожаре выжили лишь трое членов секты – все из них дети. В том числе и Эбби.
Но был и четвертый выживший. Лишь недавно Эбби узнала, что Моисей Уилкокс воспользовался возникшим при пожаре хаосом, чтобы скрыться от полиции. И тоже считался погибшим, поэтому в течение трех десятилетий никто его не искал.
Она осторожно вошла в дом, обходя кучи обгорелой черепицы, скопившиеся на полу, когда во время пожара обрушилась крыша. Случайно задела что-то пластиковое, что со стуком свалилось на пол. Присев на корточки, Эбби осмотрела этот предмет, который оказался ярким криминалистическим маркером, забытым работавшими на месте происшествия экспертами. Что же он отмечал? Пустую канистру из-под бензина? Какой-то предмет меблировки, чудесным образом оставшийся в целости и сохранности? Или же останки домовладельца – некоего Джимми Йейтса?
Изучая дела о поджогах, Эбби практически случайно наткнулась на параллельное расследование, проводимое ФБР. Она уже несколько раз разговаривала по телефону с женщиной, руководившей расследованием, и рассказала ей о Моисее Уилкоксе всё, что знала. В ФБР не спешили поделиться какой-либо информацией в ответ. А потом, за день до того, как она оказалась здесь, ей позвонил некто, представившийся как специальный агент Грей, чтобы задать несколько дополнительных вопросов. В частности, его интересовали какие-либо связи, которые могли иметься у Моисея Уилкокса в Вайоминге. Эбби не знала ни о каких подобных связях, но после этого телефонного звонка провела кое-какие исследования и выяснила, что совсем недавно в городке Дуглас, штат Вайоминг, тоже сгорел дом, что полиция расценила как поджог. Джимми Йейтс, владелец дома, сгорел заживо вместе со всем своим имуществом.
И вот теперь Эбби оглядывалась по сторонам, задаваясь вопросом, действительно ли это имело какое-то отношение к делу. Находился ли Моисей Уилкокс здесь, в Дугласе, всего несколько дней назад? Или же она лишь зря тратила свое время и деньги на какой-то совершенно случайный поджог?
Эбби никогда не приехала бы сюда, если б не угроза ее детям.
«Они мои внуки, Абихейл[4]. Они принадлежат к моей пастве».
Моисей сказал ей это по телефону три недели назад – после того как она узнала, что он пытался в ее отсутствие проникнуть к ней в дом и пообщаться с ее сыном Беном.
С тех пор было еще несколько моментов, от которых волосы у нее на затылке вставали дыбом. Телефонные звонки на их домашний номер – абонент сразу вешал трубку, стоило ей ответить. Какой-то незнакомый человек связался с Сэм в «Твиттере», написав ей: «Просто мечтаю послушать, как ты играешь на скрипке!». А потом Бен рассказал Эбби, что возле его школы стояла какая-то женщина, наблюдая, как он играет со своими друзьями, и смотрела только на него.
Эбби чувствовала себя так, словно за ними постоянно следят. Ловила себя на том, что напрягается всякий раз, когда кто-нибудь на улице останавливает на ней взгляд на секунду дольше положенного. Какая-то женщина делала селфи в парке, когда Эбби и Бен проходили мимо, и Эбби незаметно кралась за ней больше двадцати минут, пытаясь выяснить, не сфотографировала ли она тайно и их тоже. Всякий раз, когда на телефоне дочери появлялось новое сообщение, Эбби сразу кидалась к ней с вопросами, кто это и что там написано.
Она буквально сходила с ума. Единственное, что могло бы подарить ей покой, – это если б Моисей наконец оказался за решеткой. Эбби погналась бы за Моисеем Уилкоксом на самый край света, только чтоб защитить своих детей. В данном случае преследование ограничивалось штатом Вайоминг.
Приметив что-то в золе, она опустилась на корточки, чтобы рассмотреть это поближе – кусок красного пластика, весь перекрученный и деформированный от жара, с почерневшими от огня краями.
– Не двигаться! – вдруг рявкнул резкий мужской голос позади нее.
Эбби рефлекторно выпрямилась и начала уже поворачиваться.
– Не двигаться, я сказал, или буду стрелять! – выкрикнул мужчина. – Положите руки на голову! Медленно.
Она очень медленно выполнила этот приказ.
– Я лейтенант Эбби Маллен. Я из полиции. – Насколько далеко он позади? Дом совсем невелик. Этот человек уже внутри или стоит снаружи? Если он вздумает стрелять, можно ли тут где-нибудь укрыться?
Мужчина фыркнул.
– Просто замечательно! Повернитесь.
Эбби так и сделала, осторожно переступая с ноги на ногу, чтобы не напугать его, и глаза ее на миг сфокусировались на дуле пистолета, направленном прямо на нее. Мужчина, держащий его в руке, оказался полицейским в форме. Она сразу оценила его позу и манеру держаться – напрягшиеся мышцы, плотно сжатую, но дрожащую челюсть, мятую одежду, испуганные глаза, налитые кровью и немигающие… Сердце гулко заколотилось в груди, стоило встретиться с ним взглядом.
Надо было предвидеть, что это произойдет. Полиция оцепила место преступления. Тот дом через поле – Эбби ведь чувствовала, что кто-то за ней наблюдает. Наверное, он выдвинулся оттуда, как только она вошла в развалины дома. В котором часу это было? Около половины девятого утра. Принимая во внимание внешность этого парня, заступил он точно не утром – явно проторчал там всю ночь, ожидая сменщика. И наверняка уже кипит от злости, поскольку его так и не сменили. Обычно в ночные дежурства назначают копов помоложе, но этому было на вид лет тридцать пять, если не больше. Работает в ночь – неудачник? Оставалось надеяться, что дело не в этом.
– Офицер[5], – негромко и спокойно произнесла она. – Я лейтенант Эбби Маллен из полиции Нью-Йорка. Опустите пистолет.
Каждую фразу она заканчивала нисходящей интонацией, говорящей о простой констатации факта. Этот парень просто устал и наверняка на взводе из-за кофеина. Ему требовался кто-то, на кого можно было бы переложить ответственность.
Пистолет он не опустил, но она почувствовала, что его мышцы едва заметно расслабились. Даже если этот коп и не поверил, что она из полиции, выражение ее лица и мягкий голос явно успокоили его нервы.
– И что это вы здесь ищете, а?
Эбби услышала шум автомобильного мотора. Кто-то ехал к ним. По всей вероятности, сменщик этого парня. Совсем ни к чему, чтобы еще один коп вошел в дом и увидел направленный на нее пистолет. У него может сложиться неверное представление, и ситуация лишь обострится. Изо всех сил стараясь не смотреть на пистолет, она произнесла:
– Я расследую одно дело. Серийного поджигателя. Пожалуйста, опустите пистолет. – Эбби еще больше смягчила голос, позволив ему стать голосом безобидной молодой женщины, и коротко взмахнула ресницами. Она пожалела, что на ней сейчас толстая вязаная шапка и громоздкое пальто. Такое пальто может скрывать что угодно. А шапка, пусть и теплая, скрывала ее светлые волосы и оттопыренные уши. Обычно мужчин куда меньше пугает миниатюрная женщина с большими ушами.
– Вообще-то это Вайоминг… – медленно произнес патрульный, как будто подозревая, что она каким-то образом свернула не туда и оказалась не в том штате. – А не Нью-Йорк.
– Как вас зовут? – спросила Эбби, слегка улыбнувшись ему.
– Фред Мосс.
Почему он не опускает пистолет? Она вопросительно посмотрела на него.
– Простите, Фред, – произнесла Эбби извиняющимся тоном, – мне надо было позвонить и согласовать мой приезд с полицейским управлением Дугласа.
– Выходит, вы из Нью-Йорка… – медленно отозвался он.
Как у переговорщика по урегулированию чрезвычайных ситуаций, одним из основных профессиональных ориентиров Эбби было правило «7–38–55». При человеческом общении произносимые людьми слова выражают лишь семь процентов чувств, которые те испытывают. Тон – тридцать восемь процентов. И остальные пятьдесят пять процентов приходятся на «язык тела» и в первую очередь на выражение лица.
Слова, которые он произнес, вроде должны были обнадежить. Офицер Мосс наконец понял, что она тоже из полиции. Но выражение лица у него оставалось затравленным и тоскливым. А тон каким-то пустым. Почти… разочарованным.
Эбби попыталась представить, что он сейчас чувствовал. Рядовой сотрудник полиции в Дугласе, штат Вайоминг… Работа в основном однообразная, рутинная – каждый день прихватывать одних и тех же алкашей, арестовывать одних и тех же торчков, расследовать мелкие кражи и пропажу домашних животных. А тут подожгли дом, погиб человек… Убийство. Полиция решила оцепить место преступления – на случай если убийца вдруг вернется, и Фреду Моссу опять выпало дежурить в ночную смену. Таращился, бедолага, на обгоревшие руины обиталища Йейтса в темноте, стараясь не заснуть, постоянно пил кофе, пока сердце не заколотилось, а веки не набрякли так, как будто весили по десять фунтов каждое. Утренний сменщик опаздывал – как, вероятно, и всегда. А потом вдруг возникла какая-то фигура. Издалека это мог быть кто угодно. Даже невменяемый пироманьяк, явившийся полюбоваться на дело своих рук.
Накачанный кофеином и злобным раздражением, патрульный Мосс преодолел расстояние от места своей засады до сгоревшего дома на своих двоих. О чем он думал, когда шел сюда? Мосс был явно напуган – Эбби слышала это в его голосе, когда он приказал ей не двигаться. Но, не исключено, также и воображал, что сейчас поймает опасного поджигателя, убившего Джимми Йейтса. Наденет на невменяемого убийцу наручники и потащит его к машине, слушая его мольбы о пощаде. И весь отдел полиции в кои-то веки увидит, чего офицер Мосс на самом деле стоит.
И тут вдруг оказывается, что он держит под прицелом какую-то крошечную женщину, оказавшуюся вдобавок лейтенантом полиции… Теперь Мосс окончательно станет в отделе всеобщим посмешищем – человек, который уже привык обретаться на самой нижней ступеньке служебной лестницы.
Он в буквальном смысле стоял на краю пропасти, понимая, что стоит опустить пистолет, как то ужасное будущее, которое он себе представлял, сразу же настигнет его.
Эбби одарила его пристыженной улыбкой.
– Боже, какая же я идиотка… – пролепетала она. – Я совершенно раскрыла вашу засаду. Надо было мне сообразить, что вы можете наблюдать за этим местом. Вот черт… Я могла спугнуть того, кто это сделал.
– Я… Ну да. – Мосс бросил на нее раздраженный взгляд, и его пистолет слегка опустился. – О чем вы только думали?
– Сама не знаю, простите. – Сердце умерило свой бег, когда пистолет отодвинулся от нее. Эбби глубоко вздохнула, пряча свой страх под маской смущения. – Вы собираетесь доложить об этом?
– Я… – Рот его захлопнулся, когда хруст шагов неподалеку стал ближе. В почерневшие помещения сгоревшего дома вошли еще трое. Один оказался патрульным в форме – вероятно, сменщиком Фреда, выше его на несколько дюймов и как минимум лет на пять помоложе.
Двое других, мужчина и женщина, мало походили на копов. Мужчина с густой гривой черных волос был выше ростом обоих патрульных, да и заметно шире в плечах. Его кривоватая небрежная улыбочка, очевидно, должна была сходить за обезоруживающую, но Эбби было этим не одурачить. Взгляд черноволосого сразу заметался между опущенным пистолетом в руке у Фреда и ее лицом, оценивая ситуацию. Этот парень явно ловил все на лету.
Сопровождала его женщина примерно одного роста с Эбби, в серой вязаной шапочке, из-под которой выглядывали несколько выбившихся прядей каштановых волос. Лицо у нее было изящным и бледным, и немного портил его только нос, довольно длинный и чуток крючковатый. Как и ее спутник, она сначала посмотрела на Фреда, который словно поник под ее пристальным взглядом. А затем повернулась к Эбби, нацелив на нее свои пронзительные ярко-зеленые глаза. Казалось, будто эта женщина читает ее с той же легкостью, с какой кто-то другой бегло просматривает газетные заголовки.
– Здорово, Мосс, – весело произнес патрульный, явившийся сменить Фреда. – Это федералы, которые вчера с нами общались. Не представишь нам свою подругу?
Эбби улыбнулась троим прибывшим.
– Здрасьте, я лейтенант Эбби Маллен из Нью-Йорка.
Оба федерала недоуменно заморгали.
– Маллен? – переспросила женщина. – А вы-то как здесь очутились?
Мужчина, стоящий рядом с ней, прочистил горло.
– Гм… Это я ей вчера позвонил, – объяснил он, после чего с улыбкой повернулся к Эбби. – Я агент Тейтум Грей, мы с вами разговаривали по телефону. А это…
– Судя по всему, Зои Бентли, – улыбнулась в ответ Эбби. – Рада наконец-то лично с вами познакомиться.
– Лейтенант Маллен не согласовала с нами свой приезд, – хрипло вмешался Фред. – Я уже почти подумал, что это и есть наш поджигатель.
Зои покосилась на него, как на какого-то комара.
– Только около пятнадцати процентов поджигателей – женщины, и у них обычно нет привычки возвращаться на место преступления, – отрезала она. – И вообще-то ваши криминалисты обнаружили здесь три пустые пятигаллонные[6] канистры из-под бензина. Просто не могу представить, чтобы женщина вроде Маллен сумела бы запросто их сюда притащить, а вы?
Фред пристыжено уставился в почерневший пол. Эбби на миг задумалась, как бы всё сложилось, если б Зои Бентли первой вошла в сгоревший дом, столкнувшись с офицером Фредом Моссом и его готовностью в любой момент спустить курок пистолета.