Пламя и золото - читать онлайн

Обманщица

По дороге домой я старался соблюдать гробовое молчание, чтобы не проболтаться брату о моем ночном приключении. Барон показал нам на карте кратчайший путь и объяснил, как можно объехать высохшие леса. Конечно, я не рассчитывал на то, что у ворот города нас, может быть, встретит ликующая толпа, уже прознавшая о моем подвиге. Да и можно ли считать подвигом убийство вепря, которому суеверные крестьяне ошибочно приписали адское происхождение. Хотя сам я в момент битвы, когда заглянул в красные яростные глаза зверя готов был поверить в то, что передо мной сам дьявол. В столице я надеялся отдохнуть, уговорить Клода прогуляться вместе со мной мимо лавок, торгующих цветами и безделушками. Увы, город встретил нас угрюмым молчанием. Каменные улицы были пусты, ставни на окнах закрыты. Раньше с маленьких балкончиков юные барышни наблюдали за событиями на улице и иногда даже бросали цветок проезжавшему мимо пригожему всаднику, мимо домов прогуливались парочки, хозяйки в пестрых шалях и с корзинками в руках спешили за покупками на базарную площадь. А сегодня вокруг не было ни души. Даже тесно прижатые друг к другу каменные дома казались необитаемыми. Город выглядел покинутым, как после крысиного нашествия.

Мы свернули на главную улицу, но здесь было так же тихо и пустынно. Цоканье подков наших коней гулко отдавалось от мостовой. Только в одном переулке я увидел девушку. Она куталась в шерстяную шаль и прижимала к груди плетенку с шелковым товаром. Я окликнул ее, но она пробежала мимо, даже не обратив на нас внимания.

– Кажется она спешит на площадь двух мечей. Поехали туда, – предложил Клод.

Я тихо вздохнул, но подчинился. Площадь двух мечей, названная так по гербу одной герцогской семьи всегда вызывала у меня неприязнь, ведь там состоялись казни. Жар огня и свист топора у лобного места каждый раз портили мне настроение, хотя многочисленные зеваки стекались туда со всех концов столицы. Мы проехали мимо торгового ряда, все лавки, раньше пестревшие товаром теперь были пусты. Ветер сдувал навесы и срывал вывески с дверей опустевших трактиров. Впервые в жизни я оказался в таком гнетущем одиночестве, в центре пустого города.

Клод перегнулся через луку седла и поднял с одного прилавка красочный плакат.

– Ах, вот что сегодня казнят каких-то разбойников, – сообщим мне он. – Должно быть, все горожане собрались посмотреть.

Он направил коня на зловещую площадь. Я последовал за ним, хотя смотреть на казнь мне совсем не хотелось. На стене серого дома перед площадью висел щит, а на его гладкой поверхности были нарисованы два скрещенных меча.

Клод оказался прав. Казалось, что сегодня все жители города стеклись на место казни и лишь самые богобоязненные остались сидеть в своих наглухо запертых домах. Из седла я мог видеть только головы горожан – мириады шляп, беретов и кружевных мантилий. Я заметил глашатого на лобном месте, а чуть поодаль красный капюшон палача. Блеснул луч солнца и отразился в остро отточенном лезвии топора.

Какой-то подмастерье вызвался подержать наших коней, пока мы пройдемся по площади. Мы устремились в гущу толпы, чтобы послушать, о чем говорят люди. Клод увлеченно озирался по сторонам. Я тоже рассматривал людей из толпы, пока не увидел странного господина, одетого во все черное. Он, как будто, носил траур по случаю казни, но приблизиться к лобному месту считал ниже своего достоинства. Да и было ли ему какое-то дело до народных сплетен. Мне было страшно об этом подумать, но даже в своем прекрасно сшитом сюртуке и вполне обычной для горожанина шляпе, он выглядел существом совершенно сверхъестественным. Таинственные и дерзкие глаза уже давно следили за мной, на красиво очерченных губах застыла наглая ухмылка. Где-то я видел этого господина раньше, но вот только где и почему он кажется мне таким неуловимым и призрачным на фоне галдящей толпы. Он стоял, прислонившись спиной к стене какого- то дома, и смотрел на меня.

Я хотел затеряться в толпе и даже подтолкнул Клода вперед, но, обернувшись, с удивлением заметил, что незнакомец по – прежнему не отводит от меня глаз. На этот раз в его взгляде промелькнуло что-то недоброе.

– Клод, – я схватил брата за рукав. – Почему он так смотрит на меня, тот человек в черном?

Клод посмотрел в ту сторону, куда я указывал ему и, кажется, растерялся.

– Думаю потому, что ты на редкость красив, – тут же нашелся он с ответом и потянул меня, как можно дальше от предмета моих наблюдений. – Пойдем лучше отсюда. Откуда нам знать, что за народ околачивается у места казни.

Я хотел напомнить Клоду, что он сам решил посмотреть на казнь, но не стал этого делать. Мы просто забрали наших коней и в полном молчании продолжили путь. Впервые за долгое время я почувствовал странную усталость. Казалось, что черные крылья какой-то птицы захлопали над моей головой. А над замком блеснули лучи кровавого заката, похожие на яркий всепоглощающий огонь. На минуту мне даже почудилось, что главная башня пылает, а из окон моих апартаментов наружу рвутся красные языки пламени. Лишь с трудом мне удалось стряхнуть с себя наваждение.

Мы с Клодом проскользнули мимо охраны и вездесущих королевских секретарей. На ходу я успел крикнуть одному из них, что мы расскажем все, как только отдохнем. Судя по удивленным выражениям лиц, я понял, что в замке уже начали поговаривать о том, не стоит ли заказать заупокойную службу. Только Флориан не оставлял надежды увидеть нас живыми. После бурных приветствий, он начал тихо рассказывать о том, как волновался, как следил за дорогой со своего балкона или даже в окружении свиты выезжал в лес, чтобы встретить нас.

– Ты считал, что один вепрь может справиться с наши обоими? – рассмеялся Клод.

– Я говорю не только о вепре, – взволнованно произнес Флориан и опасливо огляделся по сторонам. Только, убедившись, что поблизости к нам никого нет, он продолжил. – Неужели вы не слышали, что по городу бродит смерть. А если бы возвращались ночью, то вполне могли бы стать следующими жертвами. Погибли несколько горожан и даже заезжие купцы. В королевском порту тоже неспокойно. Моряки чего-то боятся, кто-то из них клянется, что видел, как странная женщина в темной накидке бродит у причала. Говорят даже, что она не похожа на живого человека, что она белая и холодная, как ожившая статуя. По их выражению мраморная рука, может задушить любого. Другие приходят к начальнику гвардии и объясняют, что видели на улицах человека в черном, а потом на том месте, где он стоял, происходили несчастные случаи. Чтобы народное волнение успокоилось, пришлось осудить нескольких грабителей на казнь.

– А, что ты сам обо всем этом думаешь? – спросил я.

– Я предпочитаю не выезжать в город после наступления темноты и вам советую то же самое, – отмахнулся Флориан. – Лично тебе, Эдвин, – обратился он ко мне, – я советую закрывать окно своей спальни перед сном и сам каждую ночь буду запирать ставни.

На этот раз я не смог сдержать смех.

– Кто же по твоему сможет добраться до моего окна, по гладкой крепостной стене, при этом минуя часовых и не поранившись об острые шпили? – поинтересовался я. – Для этого нужно иметь крылья.

– Есть же в мире крылатые существа, – Флориан неопределенно пожал плечами, явно чего-то не договаривая.

– Что ж, я буду не против, если ночью ко мне в окно залетит соловей или малиновка. Я люблю птиц и специально отворю для них свое окно.

– Я бы не советовал тебе этого делать, – совершенно серьезно возразил Флориан. Он ни разу не позволил себя улыбнуться и только читал наставления. Вероятно, меня он считал неисправимым шутником, но я не мог удержаться от шуток, когда смотрел на мрачное выражение его лица, плотно сжатые губы. В прекрасные годы своей юности он пытался казаться задумчивым и мудрым.

– Ну хорошо, я сделаю, как ты хочешь, даже если ты прикажешь мне запирать на ночь все окна в этом замке, – согласился я. – Я могу прямо сейчас заколотить досками окна в своих апартаментах.

– Нет этого делать не надо, – на этот раз он все-таки улыбнулся. – Кстати, я пригласил в замок купца, который привез из-за моря амулеты, оберегающие от бед своего владельца.

Я хотел отказаться от предложенного мне амулета, но не смог. Купец разложивший во дворе замка сундуки со своими товарами, вызвал мое любопытство. Мне удалось побеседовать с ним всего несколько минут, но, очевидно, я произвел на него впечатление образованного человека, поскольку получил в подарок объемную книгу в сафьяновом переплете.

– Это дорогая вещь, я не могу взять ее просто так, – запротестовал я и потянулся за кошельком.

– Нет, – купец поспешно остановил меня. – Возможно, когда – то эта книга действительно дорого стоила, но теперь это просто пергамент с текстом заклинаний, написанных на языке, которого никто не понимает.

– Так почему же вы думаете, что я смогу их прочесть и понять?

– Вряд ли среди моих покупателей встретится еще один такой просвещенный человек, как вы, – ответил мой собеседник.

Я хотел сказать, что все мое просвещение берет истоки из разговоров со случайными встречными, но передумал. Тем временем купец тихо произнес на каком-то наречии, на котором говорили моряки в порту и которое я научился понимать.

– Вы так молоды, но в ваших глазах светится древний ум, – он замолчал, но мне почему-то показалось, что он хотел добавить «и древние зло». Эту фразу я уже слышал в детстве, когда наш старый учитель читал нам вслух какую-то книгу. Почему, когда человек вырастает, из его памяти ускользает столько фрагментов счастливого детства. Я с благодарностью принял книгу, хотя даже не знал, что мне с ней делать. Поставить на полку для украшения? Но зачем мне книга, которую я не смогу прочесть?

Когда я остался один, то раскрыл позолоченные защелки, открыл книгу и начал листать страницы, будто таким способом пытаясь определить, что на них написано. Все буквы были аккуратно выведены на потрескавшемся пергаменте черными и алыми красками. Алые буквы, как будто горели на фоне более темных и мрачных символов.

Раздался настойчивый стук в дверь. Скрепя сердце, я оторвался от книги и впустил камердинера, который учтиво напомнил о том, что пора бы переодеться к вечернему приему. По дороге в один из залов, я заглянул в зеркало и увидел там какого-то сказочного, таинственного незнакомца. Неужели мое отражение стало мне самому казаться ослепительным и чужим, будто из темного зеркала на меня смотрит золотоволосый призрак.

В просторном зале под звуки флейт кружились в танце всего две – три пары. Я решил сыграть в шахматы с одним из вельмож, и мы заняли столик у самого окна. Время близилось к ночи. Я выиграл несколько партий подряд и уже искал повод, чтобы удалиться, когда услышал трубы герольдов. Появился король в сопровождение своей свиты. Я долго смотрел, как сверкают каменья в его венце, как развеваются при ходьбе полы мантии. Наверное, Клод уже успел рассказать ему о сражение с вепрем. Впервые мой коронованный отец посмотрел в мою сторону с благодарностью и даже с уважением.

– Эдвин! – Клод взял меня под локоть и отвел в сторону. – Отец велел мне представить тебе одну даму. Она только, что вернулась из путешествия и может многое тебе рассказать. Позволь представить тебе леди Сильвию.

Нам навстречу обернулась стройная леди. Завитки рыжеватых волос покрывали ее спину и плечи, даже ложились на гладкий лоб. Мне почему-то показалось, что она ни разу в жизни не выходила солнце. Только этим можно было объяснить болезненную бледность ее лица. Белое ажурное платье только подчеркивало мраморную белизну ее кожи. Черные ресницы красиво изогнулись над выразительными глазами. В обманчивом свете от настенных бра мне показалось, что лицо девушки это всего лишь гладкая гипсовая маска, обрамленная тряпичными завитками волос.

Я приблизился к ней, все больше убеждаясь в том, что передо мной стоит всего лишь кукла, которую заставили говорить и двигаться, вставив ей в голову какой-то хитроумный механизм. Может быть, передо мной действительно стоит творение кукольного мастера.

Леди Сильвия стояла неподвижно. Только заметив меня, она тихо вскрикнула и упала бы, если б Клод вовремя не поддержал ее.

– Вы, должно быть, не привыкли к шумным приемам, миледи, – говорил он, помогая ей добраться до ближайшей софы.

– Нет, только не к огню, – простонала она, когда Клод попытался усадить ее возле камина. Она устроилась в кресле, которое стояла довольно-таки далеко от огня. Может, она боялась, что пламя даже на расстоянии может прожечь ее белую, нежную кожу или искра, случайно вырвавшаяся из-за низкого каминного экрана, попадет ей на платье. Никогда еще ни одна дама не падала в обморок от присутствия принца. Клод тоже ничего не понимал, но тем не менее пытался привести Сильвию в чувства. Мне оставалось только удалиться. Несколько дам, стоявших у выхода из залы, увидев меня, присели в низких реверансах. Я ответил им кивком головы. Другие придворные, встречавшиеся в галереях тоже кланялись мне, кто-то сделал комплимент и только эта странная Сильвия почему-то испугалась меня или кого-то кто незримо присутствовал за моей спиной. Я обернулся, думая, что увижу за своей спиной безобразную тень, однако увидел лишь то, как черный дым взвился ввысь, приняв форму крылатого существа. Всего лишь кривая тень от какого-то предмета, но мне она показалась пугающей и таинственной.

Ночь темным облаком накрыла город. Над островерхими крышами и башенками домов стелилась синяя мгла. Никаких зловещих звуков не доносилось со стороны городских улиц. А маленькие оконца и мириады фонарей, лишь едва мерцали сквозь покров темноты. Россыпь крошечных огней в море мрака.

На моем столе догорала свеча. Я долго не мог заснуть, прислушиваясь к тишине. Казалось, что иногда за окном слышится тихий, шелковый шелест. Должно быть, так шелестело платье покойной королевы – моей матери, когда она в сопровождение фрейлин спешила по узкому коридору в свою опочивальню. Из своего маленького княжества она привела в королевский замок нескольких звездочетов, которые и по сей день давали отцу какие-то ценные советы.

Опять какие-то звуки рассекли тишину. Только сейчас я вспомнил, что, вопреки обещанию, забыл закрыть окно. Я хотел подняться с постели. Свеча уже почти догорела и роняла лишь слабые отблески на сафьяновую обложку книги. Над тусклым морем городских огней поднялся синеватый туман. Со стороны окна раздалось тихое хлопанье крыльев. Неужели какая-то птичка решила взлететь так высоко? Может, она решила свить гнездо на подоконнике? Я обернулся к окну, и то, что я увидел, показалось мне невероятным. В арочном проеме окна повис изящный женский силуэт. Легкое голубое одеяние развевалось на ветру и как будто светилось, хотя сегодня была безлунная ночь. Я рассмотрел беломраморные плечи, руки, молитвенно скрещенные на груди, ворох темных локонов и два прозрачных, сверкающих крыла за спиной парящего в воздухе создания. Лицо ночной гостьи тоже было поразительно красиво. Она не смотрела на меня, ее губы едва шевелились, как будто в молитве. А я боялся спугнуть ее и опасался того, что минуя оконный проем, она влетит прямо в комнату, потушит свечу своим крылом и заговорит о древних тайнах. Я осторожно поднялся с постели и, стараясь держаться в тени, приблизился к окну. Вдруг крылатая гостья подняла на меня глаза. Под темными ресницами блеснул жестокий огонь. Я оступился, нечаянно толкнул стол. Свеча упала и погасла. Вновь в темноте зашелестели крылья, и волшебная картинка исчезла. Перед окном никого не было. Моя гостья исчезла так же внезапно, как и появилась.

Мне вспомнились наставления Флориана. В этот глухой полночный час я готов был отдать дань его уму. Как он мог все предвидеть? Еще он предупреждал меня не ходить в город после наступления темноты, но этого наставления я послушаться не мог. Если ночью по городу бродит какой-то душегуб, то я должен сразиться с ним, как сражался со многими до него. Я взял шпагу, вышел из спальни и по давно освоенному маршруту выбрался из замка. Вскоре я уже шагал по темным улочкам. Иногда я выходил на широкие, хорошо освещенные дороги. Но разбойник вряд ли будет орудовать в таких местах. Слишком много света. Снежинки кружатся возле фонарей, как серебристая пыль. В нескольких окнах все еще горел свет. В одном из них мелькнул силуэт швеи, склонившейся над рукодельем. Я закутался в плащ и продолжил свой путь. Кроме эха своих шагов я долгое время не слышал ни звука, пока на пустынной улице не раздалось цоканье подков. Прямо ко мне медленно двигался экипаж. Свет фонарей зловещим пламенем отражался в глазах гнедых коней и в мелких звеньях сбруи. Кучер, сидевший на облучке, казалось, был чем-то недоволен. Может, такие великолепные кони были слишком норовистыми для этого маленького, беспокойного человечка. Экипаж, почти поравнялся со мной. Я хотел уйти с дороги и встать в стороне, ведь на этой узкой улице нам не разминуться, но вдруг из окошечка выглянула изящная головка.

– Как я рада видеть вас, монсеньер! – пропел знакомый голосок. Этот самый голос не так давно окликнул меня из саней, проезжавших мимо пустынной поляны.

– Удивляюсь, как вы не боитесь ездить ночью по этим зловещим улицам, – стоя возле экипажа, я так замерз, будто провел все это время на пронизывающим ветру.

– Я пытаюсь подражать вашей смелости, – все тем же игривым тоном ответила она на резкое замечание. – И кроме того, вы должны мне помочь. Неужели вы не заметили, что у нас только что сломалась ось в колесе, поэтому и пришлось остановиться. А не потому, что я ищу встреч с нашим прекрасным господином.

Я посмотрел на колесо. Ось и правда сломалась. Нужен был мастер, чтобы заменить ее. Между тем, моя случайная знакомая с нетерпением постукивала кончиками пальцев по дверце.

– К сожалению, я не смогу починить это просто так. У вашего кучера есть с собой какие-нибудь инструменты? – я действительно хотел ей помочь, даже не задумываясь о том, что я принц, а не каретник. Флориан пришел бы в ужас от одной такой мысли.

– Не понимаю, зачем вам нужны инструменты, – недовольно хмыкнула дама. – При ваших способностях, вы продолжаете мыслить, как простой человек. И это меня удивляет. Так вы поможете мне?

– Сожалею, но я, правда, не могу, – я посмотрел на безнадежную поломку.

– Нет, можете, – повелительным тоном произнесла дама. Ее глаза заискрились в свете фонаря. – Призовите на помощь свою тайную силу и все получится. Ведь, я не имею отношения к вашим братьям, от меня вы не должны скрывать свои таланты.

Ее слова чем-то задели меня. Я взглянул на сломанную ось и напряг мысли, представляя, как медленно дерево срастется, как поднимется осевшее колесо. И действительно, всего за несколько мгновений поломки как не бывало. Ось сдвинулась на прежнее место. Колесо выглядело, как новое, хотя я даже не прикоснулся к нему. Я был поражен. Однако дама приняла все это, как само собой разумеющееся.

– Спасибо, монсеньер, – кивнула она, быстро задернула шторку на окне, и экипаж плавно покатился дальше по улице.

Я даже не успел ни о чем ее спросить. Что все это значит? Неужели за моей спиной стоял волшебник, который все это сделал. Я посмотрел на висевший на крючке фонарь и представил, как стекло треснет от сильного удара. Только я успел об этом подумать, как стеклянный колпак разлетелся на множество сверкающих осколков, а крошечный огонек потух. Лишь маленькая железная рамка покачивалась на крючке.

– Отлично, ты действительно кое-что умеешь, – раздался голос у меня за спиной. Я обернулся. На мгновение мне показалось, что у крыльца одного дома неподвижно застыл высокий, мрачный незнакомец.

Он тут же исчез. Не было слышно ни звука шагов и даже эхо не отозвалось на его слова. Осколки все еще сверкали на тротуаре, как тысячи драгоценных крупиц, хотя на самом деле это было всего лишь битое стекло. Лабиринт городских улочек убегал вперед, хотелось бродить по ним всю ночь и думать, что эти места зачарованны и необитаемы, но я в отличие от путешественников, впервые очутившихся в столице, знал, что на каждом углу ночного путника может поджидать злодей с кинжалом. В одном из бедных кварталов я когда-то скрестил шпаги с молодым разбойником. Среди себе подобных он славился, как лучший фехтовальщик, первый клинок разбойничьего мира. Он был так искренне удивлен, когда я победил его, что поклялся заняться честным ремеслом и что самое главное сдержал свое обещание. Я помог ему устроиться на работу в одной из тех булочных, что поставляют хлеб к королевскому столу. Он был так благодарен мне за то, что я сохранил ему жизнь и готов был выполнить любое мое поручение. Я без труда нашел то здание, где на первом этаже располагалась его каморка, и три раза постучал в низкое оконце. Тут же вспыхнула свеча, щелкнула задвижка и дверь открылась. На пороге, сонно потирая глаза, стоял мой раскаявшейся соперник. В ночном колпаке он скорее напоминал разбуженного простоватого на ум школьника, хотя при случае мог проявить себя самым ловким шпионом и неплохим товарищем по оружию.

– Господин, я всю неделю честно выполнял ваши задания и в кабак зашел лишь в день праздника, – тут же начал оправдываться он. Иногда меня смешила его искренняя уверенность в том, что стоит ему провиниться и я достану его хоть из под земли, чтобы исполнить свои недавние угрозы. До сих пор его лицо хранило то же испуганное выражение, как и тогда, когда я сорвал с него разбойничью маску. Во всяком случае ему повезло, что он попал в помощники к пекарю, а не на эшафот.

– Тише, Поль, – я сделал ему знак молчать. – Я тебя ни в чем не обвиняю. Просто скажи, знаешь ли ты, кто совершил те нашумевшие преступления.

– Не знаю, – Поль пожал плечами. – Во всяком случае он не из разбойничьей шайки. Кто бы он не был, но он смело разгуливает по городу, в то время как мы предпочитаем прятаться в тени.

– И нападать из-за угла, – закончил я за него.

– Бывало и так, – кивнул Поль.

– А странная женщина, которая появляется по ночам, ее ты тоже не видел?

– Нет. Я должен завтра встать рано утром, чтобы отвезти провизию в замок. Хорошо еще, что эта знатная леди, поселившаяся в охотничьем домике, сказала, что наши услуги ей не нужны, иначе пришлось бы ехать и туда, а путь ведь не близкий.

– Какая леди? – мне показалось странным даже то, что королевский распорядитель позволил кому-то занять охотничий домик, не говоря уже о том, что ни одна капризная дама по собственной воле не согласилась бы надолго задержаться там. Вдруг меня осенило. – Случайно не леди Сильвия?

– Да, кажется она, – Поль потер ладонью сонные глаза и пробормотал. – Она такая странная. Сказала, что ей не нужны ни хлеб, ни вино, ни мясо. И королевскому егерю она сказала, чтобы он не смел даже близко подходить к дому, пока она там живет. Должно быть, она питается мечтами о дальних странах, где так долго жила.

Она, правда, странная, подумал я, но вслух говорить этого не стал.

– Следи за всем, что происходит на улицах. Если заметишь что-то странное, то сообщи мне. Других поручений пока не будет, – сказал я ему на прощание. Поль радостно кивнул и поскорее запер дверь, будто боялся, что я все еще могу передумать и разделаться с ним, как того заслуживает разбойник. Но мне было жаль его. Скорее всего, Поль с его довольно изящными манерами и правильными чертами лица принадлежал к одной из разорившего дворянских семей и лишь нужда заставила его отправиться на большую дорогу и провести год своей жизни в разбойничьей пещере.

Вскоре я вышел за пределы города и шел, куда глаза глядят. Я боялся признаться себе в том, что ноги сами несут меня вперед по лесной тропе прямо к охотничьему домику. Слово домик не совсем подходило, скорее это был маленький, запущенный дворец, нуждавшийся в ремонте и постоянном уходе. Внутри помещение было более красивым, чем снаружи, с несколькими спиральными лестницами, просторными гостиными и даже небольшим залом для танцев. Я издали заметил узорчатый силуэт лесного строения. Острые башенки высились над деревьями, покрытыми снегом. Мороз разрисовал стекла на окнах. Из трубы валил черный, густой дым, будто в одном из каминов вместо дров жгли старую одежду. Я подошел поближе. Входная дверь была приоткрыта. Я ступил на крыльцо, и тут из темноты дома вылетела крупная сова и, хлестнув меня своим крылом, скрылась в гуще деревьев.

Я переступил порог. На секунду мне показалось, что в доме никого нет, а вокруг царит запустение, но тут на пыльном столе я заметил веер и кружевные перчатки. Я хотел открыть одну из многочисленных дверей, но остановился, заметив на ручках паутину и копошащихся в ней насекомых. В одну комнату мне все-таки удалось заглянуть, там полыхал камин, пламя весело плясало на кучке поленьев. Каминный экран был далеко отодвинут, а кочерга сама собой ворошила уголья в золе, будто кто-то невидимый суетился рядом с камином. Шлейф оранжевых искр тянулся в трубу, озаряя каким-то магическим светом не только кладку камней, но и все помещение. На расстояние от камина стояла леди Сильвия. Хотя все окна были закрыты, но неизвестно откуда рвущийся ветер яростно развевал ее платье и волосы. Она казалось белой статуей, на которую надели рыжий парик и обвели зеленой краской безжизненные зрачки глаз. На миг мне показалось, что ветер рвется на волю из пустой эбеновой шкатулки, которую она крепко держала в руках. Она даже не заметила, как я приоткрыл дверь, не услышала скрип половиц. Лучше было оставить ее одну, с ее опасными играми и с ее странностями. А то она снова потеряет сознание, увидев гостя у себя на пороге. Хотя с ее стороны было неосторожно оставить дверь открытой и без охраны. Я вышел в морозную ночь и осторожно прикрыл за собой дверь. Отойдя от дома, я заметил, что из трубы все еще валит черный дым, в гуще которого, как фейерверк взрываются мириады оранжевых искр.

Я вернулся в замок с первыми лучами рассвета и на этот раз мое отсутствие не осталось незамеченным. Вставшему спозаранку Клоду показалось странным, что я влез в окно крытой галереи. Конечно, я объяснил, что меня мучила бессонница, что я прогуливался по крепостной стене и сам удивился, как мне удается такая вдохновенная ложь. Клод поверил всему до единого слова и тут же заговорил о том, какие чудесные настойки хранятся на этот случай в ящичке придворного лекаря.

Наступил период зимней охоты, но король редко выезжал из замка. Он все больше внимания уделял государственным делам. В коридорах ждали своей очереди послы, прибывшие из небольших соседних королевств, в основном, чтобы обеспечить своей отчизне покровительство столь могущественной и богатой страны. Я не мог долго оставаться при дворе, слушать, как министры спорят о налогах или рассматривать узоры на только, что вытканных гобеленах. При шумном выезде на охоту, мне удавалось отстать от моей свиты, или напротив пустить коня таким быстрым галопом, что никто не решался гнаться за мной. В лесу я упражнялся в стрельбе, если не было дичи, то сбивал шишки с высоких деревьев и не думал, что рядом со мной может существовать древние зло. Лес в белом кружеве снега казался мне сказочным царством. Конечно, я не рассчитывал на то, что из-за дерева выйдет прекрасная, коварная фея и укажем мне путь в свою страну, но мечты оставались при мне. Я редко вспоминал о зловещем кладе барона, но таинственная леди Сильвия не выходила у меня из головы. Я не решался пойти ни на один прием или пир, боясь, что увижу ее там. Вдруг, она заметила, что я следил за ней в ее временном жилище. Однажды мы все-таки встретились. В праздничный день я пошел в город. Шумные, нарядно одетые толпы молодежи с песнями и шутками проходили мимо. Пестрели ленты и ярмарочные флажки. Еще одна группа зевак пронеслась мимо меня, десяти факелов опалили вечернюю мглу. В такие дни даже фонари пылали особенно ярко, когда на улицах разгуливают толпы народа одиноким себя не почувствуешь. Незнакомые люди поздравляли друг друга. Я оставался не узнанным и также отвечал шутками на шутки, как если бы был простым путешественником, случайно заехавшим на городскую ярмарку. И вдруг под фонарем рядом с закрытой на ночь кузницей я увидел одинокую, стройную фигуру. Оборки длинной накидки струились вокруг нее, наподобие темного ореола. Капюшон был опущен, и я снова смог рассмотреть рыжие кудри, похожие на яркий парик и фосфорное сияние гладкого лица. Минуту леди Сильвия стояла неподвижно, а потом скользнула в переулок. Я последовал за ней. На пустой мрачной улочке мне казалось, что я слышу не стук каблучков, а мерное бряцанье железных башмаков. Я подошел к Сильвие и хотел уже произнести слова приветствия, но она отпрянула от меня и прижалась к кирпичной стене какого-то дома так крепко, будто хотела раствориться в ней. Блики от одинокого факела на городской стене были скудным освещением, но Сильвия зажмурила глаза так, будто боялась ослепнуть. Потом она все-таки взглянула поверх моей головы, будто заметила что-то чрезвычайно опасное и интригующее. Уже в который раз я сравнил ее лицо с гладкой гипсовой маской. Я протянул руку вперед, надеясь, что нащупаю всего лишь холодный покров, сорву его и увижу под ним лицо живой девушки, но Сильвия вывернулась, ловко, будто дикая кошка и побежала прочь. Накидка, как черный парус развивалась за ее спиной. Пламя факела в железной скобе заколебалось и погасло. Улочка погрузилась в темноту и я поспешил уйти оттуда.

Холодным январским днем я совершал верховую прогулку. Слабые лучи зимнего солнца совсем не согревали землю. Покрытая снежной мантией пустошь холодно мерцала, то здесь то там вспыхивали желтые и золотистые искорки. Если бы под снегом землю не покрыл плотный наст, то ехать было бы гораздо легче. На фоне серого неба возвышался курган. Я направил коня туда. Какие-то звуки донеслись до меня со стороны мрачного кургана, будто какой-то огромный зверь скребет стены в подземном тоннеле. Мой конь испуганно заржал и попытался встать на дыбы, но я удержал его и снова прислушался. Что это? Звуки исходят из-под земли или мне только кажется, что кто-то скребется внутри кургана, слышится приглушенное мерзкое рычание и бряцанье золотых монет.

Я уже хотел повернуть назад, как вдруг раздался мелодичный звон, будто там, в земляной утробе драгоценный кубок покатился по мраморным плитам, заскрежетали упавшие мечи и какое-то существо, царапая землю когтями медленно поползло вверх. И снова послышалось звяканье монет, будто кто-то пересчитывает свои золотые копи, спрятанные в могиле воина. Мне даже показалось, что из узкого лаза выглядывают отполированные до блеска когти. Конь попытался рвануться прочь, но я удержал его.

– Ну, чего ты так боишься? – шепнул я, пытаясь успокоить животное и только сейчас заметил, что передо мной стоит высокий, худой человек. Откуда он здесь взялся? Появился из-под земли?

Я коснулся полей шляпы в знак приветствия, и он, неохотно кивнув головой в ответ. Глаза в сетке алых прожилок буравили меня злобным взглядом. Руки, обтянутые кожаными перчатками показались мне очень сильными и неестественно длинными.

– Уезжай отсюда, прекрасный господин, – шипящий, надменный голос хлестнул, как пощечина. – Все, что находиться под этой землей принадлежит мне.

– Я никогда в жизни не претендовал на чужое имущество и не собираюсь делать это впредь, – с достоинством ответил я, стараясь не выказывать своего удивления. Кажется мои слова заставили его задуматься. Густые, черные брови сошлись на переносице. Его лицо приняло такое серьезное выражение, будто ему предстояло выбрать одного из двух повелителей и он взвешивал все за и против. В конце концов недобрый пронзающий взгляд вновь обратился на меня, но теперь в нем уже было больше подозрительности, чем злобы.

– Надеюсь вы сдержите свое слово, – чуть ли ни с угрозой произнес он.

– От своего слова я никогда не отказываюсь, – мне становилось все труднее удерживать на месте взволнованного коня. – А давно здесь насыпали этот курган?

– Века тому назад, – последовал лаконичный ответ. Голос говорившего ни чуть не смягчился. – И никто, кроме вас еще не уезжал отсюда живым.

Я обвел взглядом заснеженную пустошь. Действительно, здесь давно не ступала нога человека. Лишь следы копыт моего коня тянулись длинной цепочкой по сверкающему снегу.

– Что ж, больше я не побеспокою вас, – я повернул коня, чтобы ехать прочь от нелюбезного хозяина.

– Однако, если у вас появиться вопросы, приезжайте и вы всегда найдете меня здесь, – крикнул он мне вдогонку. Я обернулся, но хозяин кургана уже исчез, как будто его и не было. Но его слова все еще звучали у меня в голове. Я даже чуть не рассмеялся. Какие вопросы можно задать такому мрачному, неучтивому существу. Снова мелодично звякнул драгоценный металл. Теперь, я уже точно мог сказать, что этот звук долетел до меня из глубины кургана.

Ночь. Шелест крыльев над башней замка. Я готов был поклясться, что какое-то огромное существо облетает с дозором королевские владенья. Теперь на ночь я плотно прикрывал окно и гасил свечу. Кто знает, почему этот грозный крылатый страж так подолгу парит в опасной близости от часовых. Может быть, он зовет к себе придворных, хочет заманить их в ловушку. Может, ни я один слышу по ночам мерные хлопки огромных крыл и тихое шипение. А может быть тихий, молитвенный шепот за окном башни это всего лишь мое сновидение. И нет никакой опасности, кроме разбойников на дорогах, нет подозрений со стороны моих родных, нет никакой таинственной феи, молившейся у моего окна. Я надеялся, что проснусь утром и обнаружу, что жизнь снова вошла в привычную колею. Опять начнутся самые обычные состязания лучников, пиры, рыцарские турниры. Не будет никаких опасений, кроме обычного страха министров перед войной или крестьянским восстанием. И в то же время я жалел, что у меня у самого нет крыльев и я не могу улететь отсюда прочь на туманный загадочный остров, где нет иной госпожи, кроме силы волшебства.

На утреннем состязание лучников, проходившем на заснеженной поляне перед лесом, было мало зрителей, вероятно из-за сильного мороза. Даже те немногие, что пришли полюбоваться на умение стрелков закутались в тяжелые меха и предпочитали не выходить из саней. Меня же согревал только легкий полушубок и физические упражнения. Некоторые из моих соперников уже вспотели и предпочли сбросить тяжелые плащи. Все лучники и даже любители, вызвавшиеся участвовать в состязание стреляли превосходно. Однако в последнюю мишень не удалось попасть еще никому. Конечно, такое соревнование не было значительным, даже в награду победителю вряд ли досталось бы что-то более ценное, чем традиционный кубок вина или яркая безделушка. И все-таки я должен был победить. Я смерил взглядом расстояние до желанной цели, натянул тетиву и хотел уже выпустить стрелу, как вдруг с ветки дерева порхнула какая-то птичка. Я присмотрелся. Малиновка уселась как раз возле с обведенным черной красной кругом. Невозможно было попасть в мишень не задев птичку наконечником стрелы. Мне стало жаль пичужку. Мой выстрел последний. Тогда пусть эта победа не достанется никому. Я прицелился чуть ниже. Стрела засвистела, рассекая воздух и впилась в середину мишени, не отклонившись ни на миллиметр. Со стороны зрителей раздались восторженные возгласы. Я огляделся в поисках малиновки, но нигде не заметил ее крошечной головки. Должно быть, она упорхнула прежде чем моя стрела достигла цели. Рядом с деревом стояла леди Сильвия и давала какие-то указание низкорослому, пухленькому мажордому. С недавних пор этот шустрый малый все время оказывался возле меня. Я даже подозревал, что обязанностью этого проныры является наблюдение за принцами. Он поспешил вручить мне лавровый венок, выкованный из серебра. Только позже я узнал, что эта изящная и судя по всему дорогая вещь взята не из королевской казны. Венок привезла с собой леди Сильвия.

Она незаметно ускользнула с места соревнования, а я должен был вернуться в королевский замок, где стало тесно из-за ожидающих своей очереди послов, аристократов, желающих пополнить свиту короля и звездочетов, разгуливающих по галереям в своих длинных темных одеждах и остроконечных колпаках. Они напоминали мне колдунов. Их сутаны, усыпанные мелкими блестками развивались при каждом шаги, злобные взгляды иногда устремлялись на меня и я спешил отойти от зловещих почитателей ночи. Конечно, я слышал от советников, что помощь звездочетов часто бывает неоценимой и тем не менее эти служители тайных наук вызывали у меня неприязнь, даже подозрение. Не хотел бы я остаться с ними наедине или оказаться на их совещание.

Самое страшное случилось тогда, когда король был вынужден ненадолго уехать из страны. Я не представлял зачем властелину такой державы самому отправляться в дипломатические поездки. В голове родилось странное подозрение, а не связан ли отъезд короля с тем странным ночным визитом. Когда вереница карет и вооруженный эскорт скрылись из виду, я услышал звуки отдаленного спора. Возбужденные голоса доносились из зала совета. Что это? Совещание министров в отсутствии короля?

– Его величество не хотел враждовать с теми, кто живет за мостом, но с ними невозможно больше жить в мире, – я узнал голос главного звездочета. Неужели теперь и он решил вмешаться в государственные дела.

– Что здесь происходит? – я распахнул двери и обвел взглядом членов необычного совета.

– О, не утруждайте себя этим, ваше высочество, – тут же подал голос первый министр. Мне показалось, что он хочет, чтобы я не только ушел, но и увел с собой Флориана. Было обычным делом то, что король поручил своему наследнику заботу о стране, но Флориан до сих пор ни проявил ни мужества, ни решительности. На его месте я бы немедленно приказал всем советникам разойтись и отложить все споры до возвращения короля. Но он лишь нервно сжимал эфес своей шпаги и скорее предпочел бы провалиться сквозь землю, чем решить вставший перед ним вопрос.

– В чем дело, господа? Кто-то из вас недоволен своим чином или званием? – я не мог удержаться от саркастической нотки.

– Они недовольны событиями происходящими на мосту возле разрушенного города, – ответил за всех Флориан. – Уже готов вооруженный отряд, но все полководцы как назло оказались суеверными.

– И что же происходит возле этого моста? – неужели я последним узнаю обо всех событиях, происходящих в стране.

В зале повисла напряженная тишина. А я продолжал ломать голову над тем, почему же отец сам не отправил своих рыцарей к развалинам города. У него должны были быть на это веские причины. Может быть, эти люди хотят потревожить уснувшие зло, с которым сам король предпочитал жить в мире. Придворный звездочет смерил меня надменным взглядом и злорадно ухмыльнулся.

– Это же лучшее решение, – провозгласил он, так, чтобы услышали все. – У нашего короля есть такой отважный сын, победившей вепря. Теперь его право возглавить борьбу с ночными вредителями, приходящими из развалин города. Заранее поздравляю вас с победой, ваше высочество.

Он насмешливо поклонился мне. Были все основание подумать, что его раннее поздравление другими словами означает «лишь бы ты не вернулся живым». Я ведь даже понятия не имел на борьбу с кем меня посылают, но тем не менее заставил себя улыбнуться в ответ.

– Нет, я не отпущу своего брата в это темное урочище, – на этот раз возражение Флориана прозвучала так решительно, что все смолкли. Он сам даже позабыл об этикете и манерах. – Мы вполне можем подождать неделю, а там пусть сам государь разрешит ваш спор.

– Но если столь почтенные особы подталкивают меня к новому подвигу, то я не могу им отказать, – в свою очередь возразил я. Отступиться от того, что мне предложено было бы просто трусостью. Флориан понял, что я не отступлюсь от задуманного и немного успокоился.

– Что ж, в этом случае я сам выберу рыцарей, которые дополнят отряд, – сказал он и несколько министров съежились под его взглядом, ведь их сыновья только что были посвящены в рыцари. Как я успел понять, Флориан пустился на изощренную месть. И все же его белокурая голова печально опустилась. – Если почувствуешь настоящую опасность, то немедленно возвращайся, – шепнул он мне.

И конечно же несчастному Клоду снова пришлось сопровождать меня. К его чести, он очень долго сдерживал свое недовольство и только перед самым отъездом обрушился на меня с тирадой о том, как плохо быть братом благородного дурака. Я искал для себя подходящие оружие в замковом арсенале и вполуха слушал Клода, который говорил что-то о вероломных советниках и о глупом златокудром мальчишке, который вечно ищет неприятностей на свою голову.

Я не стал лишний раз напоминать ему о том, что младшие сыновья короля нынче могут добиться успеха лишь на военном поприще. Однако сам часто задумывался об этом. Что будет, когда Флориан сменит на троне нашего отца? Даже в лучшем случае нам не светило ничего, кроме мест полководцев. Не дополнять же собой длинный хвост королевских советников. Мы могли стать либо рыцарями, либо учеными. Против первого главным аргументом была опасность, а второе начисто исключалось. Эти мечи, копья и секиры, сваленные блистающей грудой в оружейной были моей единственной участью, нечего и мечтать об управлении страной. В конце концов очень редко власть соединяется с умом и честностью. Конечно, иногда и я грезил, что стану справедливым правителем, но, увы, я мог проявить свое мужество лишь в бою. Пока Клод отчитывал за что-то своего оруженосца, я выбрал самый прочный щит и набил колчан стрелами. На миг мне показалось, что из проема стрельчатого окна за мной с усмешкой наблюдает звездочет. Неужели ученый старец может испытывать радость от мысли, что послал кого-то на верную смерть? Хотя кто знает этих астрологов, они во всем усматривают знамение или опасность. А ведь раз король все еще держит их при дворе, значит во многом они бывают правы.

Наш отряд с первыми лучами рассвета выехал из ворот замка. Конечно же, среди рыцарей затесались два-три ловких оруженосца, которые при первой же опасности повернут своих коней назад и доложат министрам обо всех подробностях нашего путешествия. Мы ехали быстрым аллюром и могли показаться встречным обычной кавалькадой, а не вооруженным отрядом, который выслали на борьбу с обитателями разрушенного города.

Когда мы поравнялись с тем местом, где когда-то я видел призрачную карету, сердце на миг прекратило биться и пронизывающий до костей страх вновь коснулся меня своим темным крылом. Было ли мое приключение сном, или я действительно видел черный экипаж, а после подслушивал странный разговор под окном заброшенной избушки лесника. Кажется, эта избушка до сих пор пустовала. Несмотря на то, что работу в городе найти было довольно трудно, никто не соглашался занять место егеря в этом лесу.

Когда впереди показались развалины старого города уже свечерело. Через неглубокую реку, отделявшую опушку леса от руин, был перекинут арочный мост. В свете зарождающегося месяца панорама показалась мне величественной и мрачной. На фоне упадка и разрушения мост со столбиками, украшенными резьбой и узорчатым парапетом казался отблеском былого великолепия. А вдруг, стоит заглянуть в медную глубь реки и я увижу там вместо жалких руин отражение настоящего, роскошного города, который стоял здесь раньше. Остроконечные башенки и зубчатые бастионы вместо груды потрескавшихся камней.

Я отделился от отряда и хотел приблизиться к воде, но конь испуганно заржал и уперся копытами в землю. Свет месяца коснулся руин, где-то были видны остатки крепости, а где-то остался фундамент круглой сторожевой башни, но в основном кругом валялись одни лишь булыжники. Скорее всего, мудрые советники короля ошиблись. В этих руинах никто не мог жить. От них веяло холодом смерти и зимы. Нигде не было видно разбойничьего костра. Хотя для разбойников это было бы идеальным убежищем. Я даже удивился почему старые знакомые Поля пренебрегли таким местом встреч. Обычно там куда бояться заглядывать стражники и горожане, грабители прячут свою добычу.

– Думаю, нам лучше повернуть назад. По ту сторону реки никого нет, – сказал Клод, кивнув головой в сторону руин. Свет месяца посеребрил нагромождение камней, где-то раздалось глухое уханье совы.

– Нет, раз мы обещали, значит должны проверить все ли там так спокойно, как кажется на первый взгляд, – возразил я.

– По этому мосту ехать опасно. Кто знает, так ли он прочен, как выглядит, – подал голос один из рыцарей, ехавших прямо за мной. – Нам лучше переправляться поодиночке или попарно.

– Мудрое предложение, – с насмешкой кивнул я. – Но, посмотрите речка неглубока и если мост кажется вам таким шатким, лучше было бы перейти ее вброд.

Я еще раз взглянул на мост. Он был слишком велик для такой мелкой реки. Он, будто темная радуга изгибался аркой над узкой полосой воды. Первыми на мост ступили кони самым смелых рыцарей. Зацокали подковы по ровной кладке камней. Доехав почти до середины моста, я бросил взгляд вниз и невольно обратил внимание на то, что река уже не выглядит такой мелкой. Теперь это была уже даже не река, а бурный серебристый поток на дне глубокой расщелины, так, что мост казался тонкой черной дугой. Мои спутники тоже заметили странную перемену и испуганно притихли. Клод обнажил свой меч. Блеснуло в темноте отточенное лезвие.

– Ты слышишь топот копыт, будто кто-то скачет к нам со стороны города? – тихо спросил он, перегнувшись ко мне через луку седла.

Я ничего не услышал, но зато вид преобразившегося города поразил меня. Это были уже не заброшенные руины, а множество неприступных каменных домов, причудливо украшенных резьбой сторожевых башенок и зданий, так тесно прижатых друг к другу, что все вместе они напоминали силуэт бесценного сказочного ларца со множеством замков и печатей. Стрельчатые и зарешеченные оконца смотрели в нашу сторону темной пустотой, нигде не было зажжено света, будто город необитаем. Лишь на вершине бастиона ярко пылал один – единственный факел.

Вдруг до меня действительно донесся топот копыт. Нам навстречу мчался с копьем наперевес черный рыцарь. Странно, я даже не заметил, как он въехал на мост. Он как призрак появился прямо здесь над бурлящей внизу рекой. Я успел охватить взглядом его тяжелые доспехи, рогатый шлем, огромный щит. Как только конь мог удерживать на своей спине такого исполина. Даже без доспехов этот воин был слишком велик и силен, чтобы простой человек мог тягаться с ним.

Те, кто ехал впереди, взялись за оружие. Сверкнули мечи, готовясь встретить неприятеля, но черный великан одним ударом копья вышиб из седла моего лучшего рыцаря. Крики второго побежденного затихли лишь в бушующей реке. От удара копья он перелетел через парапет, бурлящий поток жадно поглотил добычу. Лишь последний раз сверкнули рыцарские доспехи в клокочущей пене. Юные оруженосцы, сея панику, попытались повернуть коней назад. Они шептались о том, что этот темный рыцарь никому не даст пройти через мост, не позволит людям вступить в его город. Но и назад нам пути не было. Деревья леса остались далеко позади. Я заранее знал, что никто не сможет сойти с моста раз ступил на него, будто кто-то незримый шепнул мне об этом. Я обнажил меч и выехал чуть вперед, чтобы сойтись с недругом в поединке. Он уже вышиб из седла третьего из моих спутников. Наконечник копья сверкнул рядом с грудью поверженного.

– Страж моста, – окликнул я черного рыцаря. Он задержал, стремительно летящее вперед копье и обернулся в мою сторону. Два ярких огонька уставились на меня из прорезей шлема. Черный рыцарь натянул поводья, вонзил шпоры в бока коня и поскакал ко мне. Смертоносное копье было направлено мне в грудь, алые глаза долго всматривались в мое лицо. Мои сообразительные провожатые решили освободить место для боя и оттянуть своих коней в сторонку. Даже Клод отъехал к самому парапету. Я надеялся, что в последний миг моя рука не дрогнет и я смогу отразить удар.

Черный конь храпел под своим всадником. Я крепче сжал рукоять меча, оценил взглядом расстояние до копья. Черный рыцарь приближался ко мне, как смерть и вдруг вместо того, чтобы нанести удар придержал коня и выпрыгнул из седла так быстро, будто его тяжелые латы совсем ничего не весили. Он ничего не произнес, лишь поклонился мне почтительно, будто своему императору. В его жестах не было ни фальшивой светской любезности, ни обычной дружеской учтивости, так может кланяться лишь верноподданный своему государю. Я был ошеломлен и очарован. А черный рыцарь вскочил назад в седло, развернул коня и помчался прочь, но не успел он доехать до берега, как его силуэт растворился во мгле. И город, и бушующий поток, все исчезло. Остались лишь прежние руины и мелкая речушка. Только я один по-прежнему находился на мосту, а кони моих спутников уже били о землю копытами и рвались назад в лес.

Я вложил меч в ножны и поспешил к моему отряду. Соратники тут же смерили меня подозрительными взглядами, но вслух ничего не сказали. Клод задумчиво смотрел на руины. Падающие снежинки путались в его коротких светлых кудрях и садились на меховую опушку плаща.

– Думаю, разумнее всего будет оставить духов в покое и вернуться назад, – наконец произнес он. На этот раз никто не стал спорить. По молчаливому согласию мы повернули коней назад в лес.

Я немного отстал от своих спутников. Они были так потрясены случившемся, что даже этого не заметили. Сам не знаю, почему, но я хотел снова попасть в охотничий домик и посмотреть на его таинственную обитательницу. Я легко нашел короткий путь и вскоре уже остановился перед витым железным крыльцом. На этот раз я решил заглянуть в окно, прежде, чем войти в дом. Я привязал коня к дереву, тихо подошел к дому и заглянул в окно той самой комнаты, где недавно застал Сильвию перед пылающим камином. Сегодня угольки в камине едва тлели. Несколько свечей в резном канделябре роняли свет на ковры и драпировки. Внутри дома ничего не изменилось, разве только прибавилось пыли и паутины.

Я вошел в дом, дверь, как и прежде, оказалось не заперта. Неужели Сильвия не боялась ни воров, ни разбойников? Только мое присутствие ее почему-то пугало. Я услышал тихие шаги. Сильвия спустилась по спиральной лестницы и вошла в комнату. Ее движение были плавными и почти бесшумными, только шуршали шелка ее наряда. Она будто бы не ступала, а летела над полом. Рыжие локоны рассыпались по обнаженным плечам. Ее пышный и в то же время элегантный наряд был ярко красным, от чего ее хрупкая фигура, будто факел рассекала темноту. Я последовал за ней в комнату. Угли в камине дотлели, в трубе выл зимний ветер и казалось, что в пустом доме поют нечеловеческие голоса. Сама Сильвия стояла у стола и в своем наряде напоминала алый огонек свечи, плывущий по темноту пространству.

Только сейчас я заметил как вычурно сочетаются красное платье и рыжие волосы. И даже ленты в кудрях Сильвии алые. Сейчас она скорее напоминала подружку арлекина, чем знатную леди. Только тонкие черты лица и врожденное изящество выдавали в ней аристократку.

– Миледи, – я выступил из темноты на островок тусклого света. Сильвия посмотрела в мою сторону и тихо вскрикнула.

– Не делайте мне зла, – она попятилась от меня и испуганно прижалась к стене.

– Почему вы решили, что я собираюсь причинить вам зло? – напрямую спросил я. – Почему вы так боитесь меня?

Она не ответила, только испуганно взглянула поверх моей головы.

– Да, что у меня нимб над головой? – рассерженно воскликнул я.

– Так вы еще ничего не знаете? – удивленно произнесла она и тихо шепнула, – несчастный!

Ее шепот, как шелест ветра пронесся по комнате. В обрамление алого платья и рыжих кудрей ее кожа казалась белоснежным фарфором. В тишине под крышей раздался писк летучих мышей.

– Сильвия, – я впервые произнес вслух ее имя. – Почему вы назвали меня несчастным? Я должен это знать.

– Ах, простите. Я проговорилась, – она закрыла лицо руками. Какие тонкие изящные ладони, будто кукольный мастер отлил их из хрупкого фарфора. Мгновение она молчала, а потом быстро сбивчиво заговорила:

– Он прислал меня сюда, чтобы следить за вами. При дворе есть еще несколько шпионов, но они скорее всего выходят из своих укрытий только с наступлением вечера. Вы сразу узнаете их, почувствуете, что они провожают вас взглядом, увидите, как светиться их кожа. Их тоже подослал он.

– Кто? – спросил я, но мой вопрос остался без ответа.

Я долго смотрел на ее светящуюся кожу, на это белое подобное маске лицо и огромные, таинственные глаза.

– А кто вы, Сильвия? Если только это ваше настоящие имя? – фраза сама собой сорвалась у меня с языка.

Девушка гордо выпрямилась.

– Я та, кого нужно опасаться, мой принц, – тихо молвила она, но ее слова пронеслись по тишине пугающим эхом. – Жизни ваших братьев тоже в моих руках.

Всего лишь на миг она превратилась в величественную богиню, но гордость растворилась как дым, передо мной снова стояла придворная дама.

– Раз вы начали подозревать меня, то я должна покинуть вас… ненадолго. Сегодня же ночью я велю заложить карету и уеду. Но я должна предупредить вас об опасности.

– Об опасности?

Она быстро кивнула.

– Это можно было бы назвать заговором, – снова зазвучал в тишине ее многострунный голос. – Простой народ слишком любит вас. Даже, когда вы просто идете по городской площади, нет в толпе такого человека, который бы не восхитился вами. Членом королевского совета опасна ваша слава. Сейчас его величество далеко, а при дворе остались люди, которые воспользуются любым предлогом, чтобы избавиться от вас. Помните, обвинение может быть просто смехотворным, но зато палач скор на руку. Один неосторожный шаг и враги отправят вас на костер. Я просто предупредила, будьте осторожны.

Она присела в реверансе, накинула на волосы мантилью и выбежав в холл, скользнула за тонкие колонны. Ее алое платье еще раз вспыхнуло во мгле, как пламя. А в тишине прозвучал писк летучей мыши. Я хотел потушить свечи в канделябре, но они погасли сами собой. Дом снова был пуст. Сильвия исполнила обещание. На заднем дворе раздалось ржание лошадей и свист кнута. Когда я уходил, то видел, как небольшая золоченая карета помчалась по широкой дороге навстречу полуночи.

Стоило ли проделать весь путь до замка, чтобы вернуться назад в зал совета с его роскошными гобеленами, драпировками и пышными мантиями малодушных министров. Лишь только я переступил порог, как вокруг повисла напряженная тишина. Я почти ощущал запах злобы и страха. Кто из этих именитых особ не хотел бы при случае занять трон своего государя? Неужели они решили, что во время отсутствия короля легче будет расправиться с его наследниками. Расправа могла быть любой, нанести удар из-за угла, отправить принцев с опасным поручение прямо в объятия смерти или обвинить в колдовстве и осудить. Король далеко, возражать никто не станет.

Я окинул присутствующих испытующим взглядом. Сколько вокруг алый мантий и почетных лент. Как сверкают медали и ордена. Может быть, внешний блеск всего лишь прикрывает сердце предателя. А по словам Сильвии предателей и шпионов при дворе немало. Мне трудно было понять, почему мудрый король нуждается в таком количестве советников. Они, как длинный хвост кометы следовали за своим владыкой, но искали большей выгоды для себя, чем для государства. А стоило им заподозрить, что один из принцев может стать любимцем народа и сторонником реформ, как начинались интриги и заговоры.

На меня смотрели с подозрением и неприязнью. Даже, когда я ощущал на своем горле горячее дыхание вепря, я не был в такой опасности, как сейчас. Внутри что-то кольнуло. Так чувствует себя только охотник, который потерял ружье и оказался в окружение голодной стаи волков. Я ждал хоть каких-нибудь слов, все лучше этого тяжелого, гнетущего молчания.

– Ты дьявол, – наконец выкрикнул самый смелый министр. – Вот почему ты до сих пор жив. Ты заключил сговор с колдуньей, этой рыжей бестией, которая умчалась ночью в своей карете.

– Что ж, – я старался вести себя свободно и беззаботно, как и положено младшему принцу. – Мне жаль, что леди так быстро уехала и я так и не смог засвидетельствовать ей свое почтение. Она снова отправилась в путешествие? Значит, жизнь в разъездах для нее милее постоянства.

– Она лгунья, а не леди, – сощурился в мою сторону один из советников. – Она самовольно приехала ко двору, назвавшись дочерью давно почившего лорда. Но стоило навести справки и мы узнаем, что у этого самого лорда никогда не было дочерей.

Придворный писарь кивнул в знак согласия и начал копаться в своих записях. Королевский секретарь, очевидно, не желая становиться свидетелем расправы над принцем попытался незаметно выскочить в двери, но двое стражников скрестили перед ним свои алебарды.

– Что вы скажете, когда увидите свидетельства тому, что она самозванка и колдунья? – спросил все тот же советник.

– Только то, что сначала надо проверять родословную гостей и лишь после допускать их ко двору, – спокойно ответил я и заметил, что кулаки советника сжались от ярости, так, что побелели костяшки пальцев.

– Довольно отговорок, – крикнул он. – У нас есть свидетель, который видел все своими глазами.

Советник подтолкнул в мою сторону испуганного оруженосца, одного из тех, кто сопровождал мой отряд к разрушенному городу.

– Скажи, мальчик, ты ведь видел, как страж моста поклонился нашему принцу? – вкрадчиво спросил советник.

– Да, – заикаясь начал юный оруженосец. Он смотрел в пол, чтобы не встретиться со мной взглядом и чуть заметно дрожал. – И еще во время охоты, я видел, как крупные серые волки испугались его высочества и повернули обратно в чащу.

– Вот видите, – заключил первый министр. – Кого могут бояться лесные волки, кроме, как самого дьявола.

– За колдовство полагается казнь, – донесся до меня тихий шепот из толпы. Кто-то из советников наклонился к первому министру и я расслышал короткий вопрос:

– Петля или костер? Как будет безопаснее для нас?

В этот отчаянный миг я решил взять себя в руки. Мой голос не дрогнул, когда я вновь заговорил, обращаясь к враждебно настроенной аудитории.

– Я чувствую в этом зале многое изменилось? Кресло с королевским гербом исчезло из-за стола. Знатные господа повышают голос в присутствие простолюдинов, – я указал в сторону съежившихся за партами секретарей. – Корона в гербе и та больше не заслуживает вашего уважения. Вскоре любой знак власти станет для вас колдовским символом. Вы думаете государь по возвращению будет доволен таким самоуправством с вашей стороны.

– После короля мы первые люди в государстве и также заслуживаем уважения, – с гордостью заявил первый министр.

– Все мы только слуги своего властителя, – резонно возразил я.

– Не слушайте его. Эти речи опасны, – попытался крикнуть советник. Он готов был вот-вот позвать стражу, лишь бы только убрать меня с глаз долой и не отступиться от задуманного плана.

– Ах, да, дьяволу принято приписывать аристократическое происхождение, – припомнил я высказыванье Клода и оглядел свой щегольский камзол. – Неужели вы принимаете каждого франта за злого духа. Тогда вскоре в стране не останется ни одного вельможи, всех из-за ложного обвинения поглотят костры. Вы ищете не правосудия, а развлечения. Так сыграйте со мной в карты и убедитесь, что я ставлю на кон только медные монеты, а не человеческие души, – я призвал на помощь все познания в мифологии и кажется начал выигрывать бой.

Обвинители засомневались в своих силах, а это был уже первый шаг к победе. Я в упор посмотрел на первого министра. Я старался вести себя смело и с таким достоинством, какое может себе позволить лишь юноша королевских кровей.

– Так вы готовы бросить вызов мне и даже кронпринцу? – дерзко спросил я.

Премьер министр нервно теребил свою почетную ленту и оглядывал зал в поисках сторонников.

– Кажется мы поспешили с предположениями, – заключил он.

– В таком случае нам всем стоит разойтись и закрыть этот зал до возвращения его величества или до возникновения более важного и неотложного дела, – констатировал я. – Как я знаю на время своего отсутствия государь велел решать все важные вопросы своему наследнику. А до того времени пока кронпринц не призовет вас, вы свободны.

Я еще раз оглядел разочарованные лица обвинителей и про себя подумал, что воинская сила ничто без мудрости и способностей оратора.

– Ваше высочество, – уже совсем другим тоном обратился ко мне вероломный советник. – Я возьму на себя смелость доложить вам о последнем неприятном происшествии. Карета так называемой леди Сильвии съехала с дороги и разбилась у обрыва. Среди обломков был найден труп кучера, но тела самой «леди» так и не удалось найти, только осколок какого-то изваяния, напоминающий по форме женскую руку.

– Это все очень странно, но дорожные происшествия – это дело стражей порядка, а не королевских министров, – я дал понять, что темы для разговоров исчерпаны и членам совета пришлось, скрывая свое недовольство, удалиться. Я остался один в опустевшем зале и сам не зная зачем позвал:

– Сильвия! – но призрак не откликнулся на мой зов, лишь гулкое эхо отскочило от монолитных стен и пронеслось по пустоте. Но у меня почему-то осталось такое чувство, будто я только что призвал к себе на помощь настоящего демона.

У меня не было времени, чтобы восстановить в памяти события последних дней и найти между ними роковую связь. Я не хотел оставаться в замке, где за любым углом может притаиться нежелательный наблюдатель. Лучше было взять с собой запас провизии и совершить небольшое путешествие по землям, принадлежавшем короне. Может быть, я даже смогу переночевать в избушке лесничего. Конечно, в зимнюю пору там очень холодно, но лучше примериться с временным неудобством, чем распрощаться с жизнью. Флориан и Клод всегда поддерживали друг друга и в крайнем случае смогли бы сами защитить себя. Я тоже смог урезонить советников и министров, но долго ли смогут они молчать. Может быть уже завтра на мою голову посыплются новые обвинения.

Я взял с собой арбалет и колчан стрел, положил в походную сумку кремень и огниво, чтобы спастись от холода, если придется заночевать в пустой избушке. Кошель с деньгами, которые казначей каждый месяц выдавал принцам, как должное содержание, тоже был при мне. Я решил отправиться пешком, чтобы не возникло проблем со стойлом для коня во время ночного отдыха. Из стен замка мне пришлось, как и полагалось принцу, выехать в сопровождение оруженосцев, но уже на полпути к городу, я отправил их назад, приказав также отвести назад в замок своего коня.

Под защитой городских стен любой чувствовал себя спокойнее. Днем на широких улицах, как всегда было множество прохожих, торговцев и даже бродячих музыкантов. В толпе было так легко затеряться и уйти от любого преследования. Украшенный лепниной фасады домом и витые балкончики выглядели приветливо и даже жизнерадостно по сравнению с неприступной королевской крепостью. Я купил в пекарне хлеб, потом к моим запасам прибавились сыр и фляга с вином. Теперь можно было отправляться в поход. Конечно я мог бы снять апартаменты в городской гостинице, но мысль о том, что меня могут узнать и сочинить множество сплетен не давала мне остаться в столице.

Разноцветная толпа заполняла каменные улочки. Здесь можно было встретить кого угодно от бедного шарманщика или ремесленника до богатого заезжего купца. Горожанки хоть и не были столь элегантны, как придворные дамы, но тоже казались чаровницами. Хотя вместо дорогих украшений их волосы были обвиты простыми лентами, а заманчиво сверкавшие бусы и серьги скорее всего были сделаны из обычного крашеного стекла. Рядом с кузницей стояла одна-единственная горделивая дама. Манерами и осанкой она резко выделялась на фоне толпы. Возле нее стоял низкорослой карлик и выслушивал какие-то приказание. Мне захотелось ущипнуть себя, чтобы проверить не сон ли это. На городской улице редко встретишь такую сказочную картинку. Элегантная дама и малютка-гном о чем-то договаривались. Пользуясь стечением народа, я подобрался поближе к ним так, что они меня не заметили. Капюшон соскользнул с головы дамы. Теперь я мог видеть точеный профиль и копну рыжих кудрей. Можно ли было в это поверить. Сильвия снова здесь, у окна той же кузницы, у которой я застал ее в прошлый раз. Сильвия, которая по словам советника должна была разбиться вместе со своей каретой.

Только когда коротышка откланялся и скрылся в дверях кузницы, Сильвия осмотрелась по сторонам, будто ища кого-то. Ее взгляд безошибочно отыскал меня среди пестрой толпы, как будто кроме нас двоих во всем городе никого не было или же наоборот только мы двое среди всех этих людей были сверхъестественными существами, которые чуют присутствие друг друга на расстоянии. Она постояла минуту, словно объясняя таким образом, что я должен следовать за ней, а потом заскользила меж прохожими. Я пошел за ней и вскоре увидел, как Сильвия выбежала из городских ворот, легкая и быстрая, как пушинка. Ее темная накидка развивалась на бегу, как крылья мотылька.

До сих пор я не мог соединить между собой части головоломки. Ведь обломки разбитой кареты все еще лежат у обрыва. Как же Сильвия избежала участи своего несчастного кучера. Судя по всему, она даже не ушиблась. Я едва поспевал за фигуркой, резво бегущей вперед, преодолевая все препятствия.

Вот и городские ворота остались далеко позади. Сильвия убегала от стен города так быстро, будто на ногах у нее были надеты крылатые сандалии. Я сам не знал зачем гонюсь за ней. Наверное, нужно было поблагодарить ее за своевременное предупреждение о заговоре. Хотя откуда она сама могла узнать о сговоре министров. Конечно, мне хотелось задать ей множество вопросов. Вдруг она знает о страхе моих братьев, о проклятом ущелье и о загадочном господине, который прибыл на тайную встречу с королем.

Я бежал вслед за удаляющейся фигурой, не разбирая дороги и стал оглядываться по сторонам только, когда Сильвия скрылась из виду. Оказывается, я ушел слишком далеко от намеченного пути. Как только за такой короткий срок, я сумел пройти столько миль по заснеженной дороге. Теперь нужно было возвращаться назад, ведь вместо того, чтобы прийти к избушке лесника, я очутился вблизи королевских рудников. Недалеко отсюда находились золотые прииски. Старатели работали там целыми днями, даже в зимний холод. Шахтеры добывали изумруды, которые отходили королевской казне. Иногда работа шла так быстро и удачно, что суеверные работники поговаривали о цвергах. Кто-то из шахтеров якобы даже видел гнома. Я не хотел, чтобы кто-то из работников обратил внимание на аристократа, праздно околачивающегося возле рудников и поэтому повернул обратно. Чтобы выбраться на расчищенную дорогу, надо было пройти по висячему мостику, перекинутому через обрыв. Я уже направился к шаткому мосту, как вдруг услышал грохот падающих камней. У самого обрыва валялся маленький суконный мешочек, перевязанный пурпурной лентой. Он больше был похож на детскую игрушку, чем на мешок шахтера. Я подошел поближе и только теперь заметил ребенка, пытавшегося выбраться из обрыва. Скорее всего он поскользнулся и упал. Что за родители могут оставить свое чадо без присмотра? К тому же мальчишка был нарядно одет в алый сюртучок и детский плащик. Я бросил свою сумку на землю и в следующий миг уже подхватил малыша за шиворот. Он оказался куда тяжелее, чем я предполагал, к тому уже очень энергично размахивал руками, тем самым замедляя свое спасение. Мелкие камушки сыпались в обрыв и исчезали в темной пустоте. Мне удалось крепко ухватить беспокойного ребенка и вытянуть его на землю. Он тут же поднялся на ноги и начал отряхивать свою яркую одежонку от снега и земляных комьев. Красный колпачок, как влитой сидел на его головке и мешал рассмотреть лицо. Вот только серые морщинистые ручки были совсем не детскими, а неразборчивое ворчание почти хрипловатым. Я все-таки изловчился и откинул кончик колпака с его лба. То, что я увидел потрясло меня до глубины души.

– Стой, да ты совсем не ребенок! – воскликнул я, но проворный гном уже подхватил с земли свой мешочек и удирал от меня с такой невероятной скоростью, что человек не смог бы его догнать. Даже спасибо не сказал. Разве можно ждать благодарности от гнома? Подумать только, я может быть только, что спас настоящего цверга. А сам еще не верил сказочникам. Я нашел в снегу свои вещи, стараясь не думать о том, что в недоступной для людей части рудников вполне могут обитать такие вот маленькие, шустрые работники. Что ж, если верить рассказчикам, так было заведено с самого начала, луга, поля и водоемы принадлежат феям, рудники – цвергам, поднебесья – драконам, а людям все, что они сумеют отвоевать. Интересно, что нес этот гном в своем мешке. Правда, размышлять над этим у меня не было времени, надо было подстрелить куропатку или фазана на ужин. Хорошо, что как член королевской семьи я еще имел право охотиться в лесах, принадлежавших короне.

В лесу я тут же заметил одну птицу и хотя она пролетала слишком далеко от меня сумел сбить ее одним выстрелом. За моей спиной кто-то восхищенно ахнул, будто никогда раньше не наблюдал за метким стрелком. Я обернулся. Никого, только ветки ели чуть подрагивают, как если бы кто-то ударил по ним и снежинки сыплются на тропинку.

Чтобы добраться до избушки мне надо было обогнуть густые заросли елей и пройти мимо зловещих руин. Я предпочел идти по колено в снегу, но держаться подальше от моста. Неожиданно кто-то вцепился мне в плечо. Я обернулся. Опять Сильвия. Только теперь она была напугана. Исчезло холодное равнодушие. В ее глазах поселился страх.

– Вы должны были предупредить меня о том, что эти крестьяне так темпераментны. Чуть, что и хватаются за вилы и факелы, – с упреком вымолвила она. – Вы ведь поняли, я боюсь огня.

– Вы ходили в деревню? – поинтересовался я, стараясь не замечать ее укоров и того, что ее рука с далеко не женской силой вцепилась в мое плечо.

– Мне нужно было зайти в деревню, посмотреть как сейчас живут землепашцы. На меня все там уставились с таким подозрением, даже дети провожали меня враждебными взглядами, а потом послышались крики: «в огонь ее», – в голосе Сильвии опять зазвенел страх, будто призыв набата.

– Во-первых не удивительно, что в вашем наряде и с такой светящейся кожей вы вызвали подозрение, – начал я. – А потом может быть вы допустили какую-то ошибку и они приняли вас за… – я не успел договорить, вдали действительно раздался звон колокола. К звукам присоединились громкие крики. Если в такой час звонят на церковной колокольне, значит в деревне произошло что-то из ряда вон выходящее и священнослужители созывают народ.

– Что вы наделали, Сильвия?

– Я всего лишь подлетела ночью к окну избушки, чтобы посмотреть, как спят дети и позвать их к нам, в наш город, – Сильвия говорила быстро и сбивчиво, ее язык заплетался. – А сегодня я оступилась при виде огня и вынуждена была чуть взлететь над землей, чтобы не упасть.

– Кажется, в деревне восстание, – я заметил факелы мелькающие в чаще леса, холодный блеск серпов. Сюда шла целая толпа. В другой раз я подумал бы, что люди собрались на какой-то праздник, но для праздника народ был слишком агрессивно настроен, слышались злобные крики.

– Я должна уйти, попросить приюта в городе, – запричитала Сильвия.

– До города слишком далеко. Они не дадут вам уйти.

– Я говорю не о столице, а о том городе, что стоит за рекой.

– Но ведь там одни руины, – начал я и осекся. Я совсем забыл о мираже, который увидел ступив на мост. И самое главное, был ли это мираж?

– Не давайте им приблизиться к руинам, иначе многие погибнут, – Сильвия стремительно сорвалась с места и помчалась к мосту. Едва она прошла полпути, как ее фигура растворилась в прозрачном воздухе.

Между тем толпа приближалась. Крестьяне были вооружены, кто чем. Поскольку, настоящего оружия простолюдины иметь не могли, в толпе мелькали лишь вилы, серпы, тяжелые лопаты, даже грабли и множество пылающих факелов.

– Туда, истребим духов города, – самый смелый из толпы указал концом кирки на пустынные развалины. Остальные поддержали его дружными криками.

– Куда направляются столь трудолюбивые особы в будний день? – я вышел из-за деревьев и преградил толпе доступ к мосту. – Неужели в руинах поселились разбойники, которые воруют в деревне скот?

Мое появление многих сильно удивило и лишь некоторые узнали во мне королевского сына. После бурных криков и угроз, вдруг наступила гнетущая тишина.

– На наш скот обрушиваются всякие болезни от одного лишь приближения этих …существ, ваше высочество, – наконец обрел дар речи один из наиболее отважных. – А недавно появилась она, стоило ей приблизиться к окну какого-то ребенка, как тот умирал от лихорадки или даже исчезал.

– Но ведь вы живете в стране, где существует закон, где королевские рыцари защищают, как горожан, так и деревенских жителей, – возразил я. – Если у вас что-то украли, если в деревню пришел отравитель, то надо было немедленно сообщить об этом начальнику гвардии и я бы первым примчался к вам на помощь. Неужели вы считаете, что похитителя или злого духа можно одолеть этим?

Я указал на поблескивающие на фоне снежного леса орудия труда в их руках.

– Если проблема столь серьезна, как вы утверждаете, то сюда надо прислать рыцарей с настоящими, крестообразными мечами и в латах. А вы, как я посмотрю ничем не защищены от внезапного нападения духов.

Конечно, с таким-то боевым настроем они могли смести со своей дороги и правого и виноватого, но я преувеличивал ради их же блага. Ведь Сильвия никогда не рассыпала угрозы зря. Я был уверен, что по ту стороны реки у нее гораздо больше сил, чем здесь.

Видимо, я привел достаточно веские доводы. Было видно, что в толпе начали раздумывать над моими словами. Они, действительно, засомневались в своих силах. Что могут сделать вилы или серпы, против колдовства?

– А если они вернутся? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Вы думаете, королевские рыцари позволят им вернуться, – я скрестил руки на груди и бесстрашным взглядом окинул враждебно настроенных людей. Интересно, что имеет в виду этот боевой духом народ под словом «они». Кто такие эти существа, которым нельзя дать названия? А если те, кто живут за мостом и носят какое-либо имя, то крестьяне боятся произносить его вслух.

– К тому же король, если доложить ему о столь чрезвычайных обстоятельствах может послать сюда одного из собственных звездочетов, которые тоже далеко не бессильны, – ровным голосом продолжил я, и слушатели еще больше притихли. Уже не слышалось злобных выкриков в сторону моста, лишь гробовое молчание.

– Но кто сообщит об этом королю? – робко спросил кто-то.

– Ведь не всем так легко войти в ворота королевского замка без надлежащей грамоты, а плаща – невидимки ни у кого из нас не водится, – поддержал его какой-то шутник.

Им и не нужно было становиться невидимыми, чтобы взять штурмом мелкий феодальный замок, но только не королевский, – подумал я, а вслух произнес:

– При первой же данной мне аудиенции, а это будет довольно скоро, я доложу обо всем его величеству. Король добр и справедлив, он готов защищать всех жителей своей страны, не зависимо от титула и положения. И ваша деревня так же будет защищена от любых посторонних вторжений. Хотя не думаю, что духи этих руин потревожат вас слишком скоро. Лучше охраняйте свои дома, а этот мост давно пора снести и тогда им не будет хода в наши земли, – добавил я уже тише, но те, что стояли ближе все расслышали и поддержали мои слова радостными восклицаниями. Кажется, на первое время мне удалось успокоить взбесившуюся толпу. И угрозы Сильвии уже не имели значения. Конечно, кто-то из крестьян мог вернуться сюда завтра, но скорее всего если послать на пост у моста нескольких гвардейцев, то люди успокоятся и будут больше заинтересованы в охране собственного крова, чем в походе к руинам. Как только я вернусь в замок, обязательно пошлю солдат следить за мостом. Если на этом берегу будут стоять часовые, то они тут же доложат мне обо всем необычном и фантастическом, что только может произойти в таком месте. Только надо найти верных людей, которые не всполошат криками и выстрелами всех окрестных жителей при виде первого же браконьера на лесной опушке. Может быть, даже я сам встану здесь на часах вместе с ними, чтобы снова увидеть стража моста или белое лицо Сильвии.

Я постоял на опушке леса еще немного, чтобы убедиться, что никто из крестьян не вернется назад. Должно быть, все разошлись по домам или по тавернам. А я отправился на поиски избушки лесника. Мне пришлось побродить в зарослях деревьев прежде чем я нашел нужную тропу. Маленький домик все еще пустовал и как будто ждал меня. Дверь была прикрыта, но не заперта. Засов заржавел, но его все еще можно было починить, а в потухшем очаге еще можно развести приветливый огонек и тогда эта старая хижина не будет выглядеть такой убогой. Я расстелил свой плащ на узкой скамье, которая некоторое время будет служить мне ложем, а потом расчистил небольшой дворик, где удалось найти топор и поленницу. Значит я смогу нарубить дров и не умру от холода в этом затерянном среди чащоб жилище.

Как только свечерело, я развел огонь и запер дверь на засов, который к тому времени уже сумел отчистить от ржавчины. Теперь, когда в печи плясали язычки оранжевого пламени в избе стало гораздо теплее и уютнее. За окном выл ветер, кружились снежинки, как серебристая пыльца. Где-то завыл волк, возможно почуявший человека в до этого необитаемой избе, а может быть хищника привлек неожиданный свет в чаще. Но если он только попробует приблизиться к светящемуся окну, то его будет ждать далеко не гостеприимный хозяин. Любой егерь не любит волков, а я не собирался пускать к себе ни лесных хищников, ни тех таинственных гостей, что приходят из-за моста и стучатся в дверь первого встречного домика с просьбой, чтобы им разрешили переступить порог. Я слышал много таких историй о незваных посетителях, но до сих пор не верил им. Может быть, именно такие гости как раз выжили егеря из его избы. Кто знает? А вдруг в мою дверь тоже постучится ночной проситель, вняв мольбам, я открою дверь и разгляжу под темным капюшоном паломника лицо эльфа.

Замечтавшись, я опрокинул свою сумку и вещи из нее посыпались на пол. Мне на колени упало что-то тяжелое. Я разглядел предмет. Да, это же та самая книга, которую подарил мне купец. Странно, я, кажется, не собирался брать ее с собой и уж тем более не укладывал в дорожную сумку. Я вновь раскрыл тяжелый фолиант и стал присматриваться к ажурному переплетению знаков. Как таинственно выглядят буквы чужого языка, если ты не можешь прочесть их. Не даром в былые времена грамоту считали чародейством. Я провел пальцами по алой строчке вверху абзаца. Почему некоторые строки написаны алыми чернилами, а другие черными? В этом должен быть какой-то смысл, может быть, для хорошо образованного человека здесь бы и нашелся намек, но я увы, прочесть ничего не смог. Отец всегда говорил, что я слишком юн, чтобы обучаться грамоте, но ведь мои братья уже давно научились читать и могли записывать королевские указы не хуже любых писарей или секретарей.

Кончилось тем, что я сунул книгу под голову и заснул. В избе было тепло и спокойно. Огонь слабо полыхал в печи и его колеблющихся отблесков было достаточно, чтобы темнота не заволокла помещение. В отдалении иногда раздавался протяжный волчий вой, но приблизиться к избе никто из хищников так и не решился. В полусонном состояние я вспомнил слова оруженосца на совете. Он, ведь, был прав. Однажды на охоте стая волков чуть не устроила нам засаду. Мы остались без коней, стрелы кончились. Кто-то был поранен и хищники подбирались к нам, привлеченные запахом крови. Однако, когда я выступил вперед волки как-то испуганно заскулили и попятились от меня, будто я один без стрел и арбалета, только с коротким кинжалом мог представлять для целой стаи серьезную опасность. Хищник бежит в страхе только при виде более сильного и опасного зверя. Может быть, их испугал не я, а кто-то, кто незримо присутствовал за моей спиной и представлял для них настоящую угрозу.

Когда я проснулся, часть избы была уже погружена в бархатистую тьму, а рядом с огнем в слабом колеблющимся отблеске пламени промелькнул чей-то силуэт. Как кто-то мог проникнуть сюда, ведь дверь заперта, а ставни окна заржавели и не откроются без скрипа. Я встал и огляделся по сторонам, но больше не заметил никакого движения. Только тихий стук в дверь и шепот, будто в трубе поют голоса сирен. Потом все стихло. Может быть, ветка дерева случайно царапнула по двери. Никто в такой час не забредет в лес. Даже днем никто не придет сюда. Со мной только испытанное оружие и книга, положенная в изголовье наспех приготовленной постели. Надо отдохнуть, пока есть время. А потом король прибудет обратно в замок и мне придется снова вернуться ко двору, может быть, даже выслушать строгий выговор за свой побег. Братья никогда бы не отпустили меня по доброй воле, но и защитить от врагов они бы меня тоже не смогли. Такой юный наследник престола, как Флориан несомненно попал бы под влияние более хитрых и изворотливых умов, а в этом случае возможен любой поворот событий.

Только ближе к утру меня снова разбудили странные звуки. Я услышал свист в трубе и тихий, проникновенный голос. Даже ни один, а несколько голосов, на все лады шепчущих о какой-то тайне.

– Ты прав, волки и другие лесные хищники, действительно опасаются тебя, – шепнул мне на ухо один из голосов.

– Одни звери чувствуют, исходящую от тебя опасность, другие стремятся под твою защиту, – вторил ему другой голос. – Попробуй подозвать к себе маленьких птиц, куниц, зайцев или белок. Только намекни и все эти зверушки будут служить тебе.

– Но чтобы они исправно несли службу, ты должен прочесть нужные семь алых строк из нашей книги, – зашептал уже кто-то третий. Его речь было уже далеко не игривой, а коварной и обольстительной. Этот третий голос готов был толкнуть в самый ад того, кто прислушается к его советам.

– Алые строки! – я вскочил с ложа и случайно сбросил книгу на пол. Переплет стукнулся о доски пола и тут же в избе со всех сторон зазвенел торжествующий и наглый, серебристый смех.

– Как я найду нужные мне строки, если половина книги написана алыми чернилами? – задал я вопрос в пустоту, надеясь, что голоса ответят мне.

Вместо ответа книга чуть сдвинулась с места, страницы зашелестели, будто кто-то невидимый перелистывал их, ища нужный абзац и наконец остановился на самой середине. Я взглянул на страницу. Слабого утреннего света пробивавшегося в низкое оконце было достаточно, чтобы различить, что вся страница исписана черным, кроме семи алых каллиграфических строк в самом начале.

– Но ведь я не умею читать, – спохватился я в тот самый миг, когда буквы замерцали рубиновым светом. Мне даже показалось, что я могу разобрать некоторые слова, хотя буквы мне не знакомы.

– Тогда прикажи мне прочесть их за тебя, – шепнул все тот же коварный голос. – Только прикажи и все будет исполнено, хозяин.

Одними губами я прошептал приказ, но кто-то услышал меня, потому что в ответ тут же зазвучали страшные, звучные слова на незнакомом языке. А потом все тот же нагловатый многострунный смех.

– А теперь пойди наруби дров, а то совсем замерзнешь, – вмешался кто-то новый. Мне показалось, что повелительный и определенно женский голос исходит со страниц книги. Только сейчас я обратил внимание на то, как холодно стало в избе. Огонь в печи давно погас, и мои руки чуть прикрытые манжетами замерзли до красноты.

– Давай же, быстрее нам тоже холодно, – командовали совсем обнаглевшие и по-прежнему незримые постояльцы. – И подними нашу книгу с пола, прежде чем разведешь огонь!

Отлично! Значит, не только изба, но и книга уже перешла в их собственность. Несмотря на возмущение, я выполнил приказ, отпер дверь и вышел встретить морозное утро. С покатой крыши свисали сверкающие льдинки, покрытый инеем пейзаж искрился в лучах рассвета. К счастью, двор не занесло снегом и еще можно было найти там топор, а недалеко от дома лежало поваленное дерево, его как раз можно было легко разбить на поленья. Вскоре я уже усердно рубил дрова, как мне и было велено.

Интересно, когда я вернусь в избу незваные гости снова начнут осаждать меня или я просто стал жертвой галлюцинаций. Кажется, такой диагноз ставят королевские лекари тем, у кого возникли видения после чрезмерного возлияния. Однако я не пил слишком крепкого вина и призраков тоже не видел, только слышал их коварные советы. Что ж, если верить сказочникам, бывает, что эльфы решат подшутить над уставшим путником. Только вот, вряд ли у эльфов могут быть такие наглые, подстрекающие к чему-то опасному голоса.

Я взмахнул топором, расколол еще одно бревно и сложил поленья в груду рядом со стеной избы. Пока я отдыхал, из-за снежных веток выпорхнул скворец и бесстрашно опустился мне на плечо. Я уже занес руку, чтобы согнать его, но птичка так преданно смотрела на меня, словно ждала приказов. Она что-то прощебетала, клюнула меня в щеку и перелетела на ближайшую ветку.

– Эй, дровосек! – окликнул меня кто-то. Рядом с заснеженной елью стояла прелестная фея в алом платье и с рыжими кудрями, переплетенными лентами. Среди зимнего леса она выглядела, как яркое, экзотическое украшения – актриса со сцены роскошного театра, забредшая в самую чащу.

– Ты как раз ждешь свою крестную фею, прекрасный дровосек, – пошутила Сильвия, сопроводив шутку далеко не простодушной улыбкой.

– Неужели моя одежда так износилась, что я напоминаю дровосека?

– Нет, просто дровосек более легкая добыча для призраков леса, чем принц, которого министры из предосторожности готовы запереть в башне и следить за каждым его шагом.

– Так ты охотишься на дровосеков или на заблудившихся в лесу крестьян? – в свою очередь решил подшутить над ней я.

– На тех и на других, – вполне серьезно ответила она.

– А егеря отсюда тоже выжила ты?

Сильвия, смеясь, кивнула. Она напоминала мне алый факел, пылающий среди снежных вершин. А из пламенного столба выглядывает белая маска.

– Однажды мы напали на карету посла. Он был так удивлен, – продолжала хвастаться Сильвия.

– Кто это «мы»?

– Я и другие, – опять увернулась она от прямого ответа.

– Так значит в руинах прячется еще много таких, как ты. А, что если крестьяне опять устроят на вас облаву.

– Там – наши земли. Мост – связующее звено между двумя мирами, вашим государством и нашим. Однако крестьянское восстание это худшее, что может быть как для вашего правительства, так и для нашего народа.

– А у вас есть правитель или королева?

– Было несколько, но долго они не продержались. Мы слишком требовательны к своим полководцам и заметив проявление слабости тут же свергаем их. Тот, кто лишь недавно захватил власть слишком умен, цепок и изворотлив, но со временем мы свергнем и его. Еще одна золотая корона будет валяться на дне пруда. Мы можем подчиниться лишь тому, кто будет достоин нашего уважения.

Я огляделся по сторонам. Что может подумать о нас случайный прохожий. Элегантная фея разговаривает с дровосеком, а рядом валяется расшитый жемчугом камзол, который я сбросил на землю, пока рубил дрова.

– Я бы пригласила тебя в наш город, но боюсь пока еще слишком рано, – извинилась Сильвия. Она окинула меня оценивающим взглядом, будто заранее примеряла на мою голову еще один обреченный на свержение венец.

– Сколько есть затонувших корон, столько и было у нас правителей, – рассмеялась она. Несмотря на разговор, я продолжал работать топором, разрубая каждый чурбан ровно по середине, и в моем скудном запасе заметно прибавилось поленьев. Теперь можно было возвращаться в избу и развести огонь.

– Его величество вернется завтра, на несколько дней раньше, чем собирался, – доложила Сильвия. – В одном ты прав, если в твою дверь постучится ночной гость и попросит разрешения переступить порог, то ты должен молчать в ответ. Иначе впустишь в свой дом неземное создание. Они живут совсем рядом с людьми и остаются невидимыми, но не могут войти в твое жилье, пока ты сам не разрешишь им.

Я разрубил надвое последние полено и обернулся к Сильвии, но она уже стояла далеко от меня у отдаленной сосны. Ее белая рука прикоснулась к шероховатой коре, подол платье выглядывал из-за ствола. Она по – прежнему лукаво улыбалась. Как ей только не холодно стоять на морозе в таком легком, праздничном наряде. Но, если судить по ее медленным движениям и гладкой, не тронутой краснотой коже, то холода она совсем не испытывает.

Я отнес часть поленьев в дом и свалил возле печи, а когда вышел за оставшимися, Сильвия все еще стояла у сосны и следила за мной, будто притаившийся в засаде хищник. Казалось, что она собирается охотиться, как хитрая огненная лиса, которая почувствовала легкую добычу.

Она прижималась к дереву, будто факел пылающий прямо на снегу, верная своему долгу следить за мной. Только вот, кто ей это приказал и зачем?

Через мгновение снова зазвенел в лесу ее смех, но самой Сильвии видно уже не было, либо она спряталась за другое дерево, либо просто растворилась в пустоте.

Мне предстояло провести еще одну ночь в избушке, а завтра придется с рассветом незаметно проникнуть в замок. Если я сумею обогнать короля и прибуду на место раньше него, то смогу избежать строгого допроса.

Незваные гости притихли, хотя я был уверен, что они по-прежнему находились где-то рядом. Иногда из – за печи доносился приглушенный шепот и мерзкое хихиканье, будто там готовился вражеский заговор.

– Вам бы стать при дворе шутами, – рассердившись крикнул я в пустоту.

– Лучше мы будем твоими слугами, хозяин, – пискнул кто-то в ответ и после этого шушуканье смолкло. Наконец-то наступила тишина, нарушаемая лишь вполне обычным треском горящих поленьев.

От таких слуг одни неприятности, подумал я про себя, но вслух произносить этого не стал, а то, чего добро снова втяну невидимок в разговор. Тогда от их новых советов просто не будет отбоя. Моих запасов провизии и дров как раз хватило бы на одни сутки, так, что возвращение короля было очень своевременным. Я был уверен, что и на этот раз Сильвия не ошиблась со своими предсказаниями.

Когда ночью меня разбудил странный шепот, я просто хотел отвернуться к стенке и не отвечать, но тонкий голосок показался мне незнакомым. Значит, это уже не мои слишком вольные в общение гости, а кто-то другой зовет к себе и его голос проникает сквозь дымку сна.

– Господин Эдвин, – снова шепнул кто-то.

– Откуда вы знаете мое имя? – я тут же проснулся и сел на постели.

– Все знают, что самого красивого принца назвали Эдвином, так захотела королева, – откликнулся кто-то на мой вопрос.

Я огляделся по сторонам. В избе пусто, только в печи слабо теплиться огонек.

– Простите, я забыл, что вы плохо видите в темноте, – извинился все тот же голос, тот час чиркнуло огниво, высекая искры и на столе вспыхнула свеча в глубокой плошке. Хотя до этого ни свечи, ни подставки для нее у меня не было. Только теперь я заметил, что возле свечи прямо на грубо отесанной столешнице стоит маленький человечек. Было не трудно признать в нем того самого гнома, которого я вытащил из обрыва. Однако на этот раз он вел себя более галантно. Раньше ему определенно не хватало светских манер, хотя его пышный наряд мог бы подойти для дворцового приема. Зачем он вернулся и как вошел ко мне? Ведь я же помню, что перед тем, как лечь спать накрепко запер входную дверь.

– Прежде всего хотелось бы вас отблагодарить, – торжественным тоном начал он, но его речь прервало звериное рычание по другую сторону оконца. Кто-то скребся когтями по бревенчатой стене избы. Мелкие стружки отлетали в сторону, даже на деревянной створке окна я заметил след от острого когтя.

– Там волк, – испуганно пискнул гном. – Пожалуйста, прогоните его!

В этот миг к стеклу прижалась острая волчья морда. Два глаза сверкнули из лесной темноты. Две когтистые лапы легки на подоконник. Я хотел выхватить из печи горячую головешку, но это оказалось лишним. Волк не выглядел уже таким уверенным и злым. Он принюхался к воздуху, громко завыл и кинул прочь, как испуганная собака.

– В отличии от людей животные чувствуют опасность по запаху. Их не обманешь спрятав зло под лучезарной красотой, – беспечно прокомментировал гном, у которого явно отлегло от сердца. Он устал стоять вытянувшись стрункой и спросив моего позволение, присел на краешек стола. Золоченые пряжки на его башмачках весело поблескивали, шитье на цветной одежке радужно переливалось. Точнее сказать, гном был разодет, как игрушка, хотя признался мне, что тоже работает в рудниках.

– Выходит, сами рудокопы ни за что не смогли бы найти золота, если бы ваш народец не помогал им? – заключил я, выслушав его рассказ.

– Они не знают, где искать. Всегда нужно направлять их, очаровывать блеском блуждающих огоньков и показывать, где лежит драгоценная руда.

– А с какой целью вы им помогаете?

Мой вопрос явно смутил гнома. Он нервно затеребил в руках свой колпак, не зная, что ответить.

– Ну с одной стороны удовлетворившись небольшими слитками, они не станут лезть к нашим собственным сбережениям, а с другой нам тоже хочется, чтобы эта страна процветала, – наконец вымолвил он.

– То есть с одной стороны вам жалко своих сокровищ, а с другой тех, кто может их у вас отнять, – вслух подумал я.

– Ну, отнять их у нас будет не так-то просто. Мы лишь хотим жить спокойно, а я хотел бы выразить вам свою благодарность.

Я не стал спрашивать, что ему мешало поблагодарить меня на месте происшествия, просто кивнул в знак признательности. А то мне уже показалось, что у гномов совсем нет вежливости.

– Если только вам понадобиться моя помощь, я всегда к вашим услугам, – продолжал раскланиваться гном. – И хотя казначей выдает принцам достаточно денег, если вам вдруг понадобиться драгоценность для дамы, слиток золота или самородок, вы можете смело обращаться ко мне.

Я устало кивнул в ответ. Он надел на голову свой колпачок и ловко спрыгнул со стола, заодно прихватив с собой и свечу.

– Ах, чуть совсем не забыл, вы сможете найти меня на том же месте, где мы виделись прошлый раз, а может, я сам первым найду вас, – сказал он, доковыляв до двери. Опасливо огляделся по сторонам.

– Опасная вещь эта книга, господин Эдвин, – предупредил он и затушил огонек свечи. Только успело погаснуть слабое пламя на фитиле, как и сам гном исчез с моих глаз. Странный, ловкий визитер, вероятно, мог пробраться в любое жилище, не спрашивая на то позволения хозяев.

Вскоре после его ухода я снова заснул, даже не обращая внимания на то, что кто-то тихо стучит в дверь и просит позволения переступить порог человеческого жилища. В конце концов, может быть, это вовсе и не слова, а только шепот ветра.