1. Дом

Я родилась в городе Сент-Луис в штате Миссури, а с трех лет жила в Стэмпсе в штате Арканзас у бабушки со стороны отца, Энни Хендерсон, и у дяди со стороны отца, дяди Вилли, вместе с единственным братом Бейли.

В тринадцать я переехала к маме в Сан-Франциско. Потом училась в Нью-Йорке. Впоследствии мне довелось жить в Париже, Каире, Западной Африке и по всем Соединенным Штатам.

Таковы факты, но для ребенка факты – это всего лишь слова, которые надо запомнить. «Меня зовут Джонни Томас, я живу на улице Центральной, дом 220». Факты, которые почти не имеют отношения к известной ребенку истине.

В подлинном мире, в котором я росла, в Стэмпсе, шла постоянная борьба за то, чтобы не сдаться. За то, чтобы не сдаться взрослым человеческим существам, которых я видела каждый день, – все они были чернокожими и очень, очень большими. А потом – не покориться мысли, что черные[1] хуже белых (этих последних я видела очень редко).

Не зная в точности почему, я, в принципе, не верила, что я хуже кого-то, кроме разве что своего брата. Я знала, что умна, но знала и то, что Бейли умнее – наверное потому, что он часто напоминал мне об этом и даже давал понять, что умнее всех на свете. К этому выводу он пришел в девятилетнем возрасте.

На американском Юге в целом и в Стэмпсе, штат Арканзас, в частности накопился многовековой опыт низведения даже крупнотелых взрослых чернокожих до психологического состояния карликов. У детей белой бедноты было право обращаться к почтенным и пожилым чернокожим просто по имени и даже придумывать им всевозможные прозвища.

В названии одного из великих американских романов Томас Вулф предупреждает: «Домой возврата нет». Книга мне понравилась, а вот заглавие всегда вызывало возражения. По моим представлениям, из дома невозможно уйти. По моим представлениям, домашние тени, сны, страхи и драконы остаются под кожей, в дальних уголках глаз и, возможно, в складках на ушной раковине.

Дом – это тот полный юного задора край, где ребенок является единственным реальным обитателем. Родители, братья, сестры, соседи – это таинственные призраки, которые приходят, уходят, совершают вокруг ребенка – единственного полноправного жителя этого края – странные непредставимые вещи.

География как таковая почти не имеет значения для маленького наблюдателя. Для того, кто растет на Юго-Западе, привычная картина состоит из пустыни и простора небес. Нью-Йорк с его лифтами, и рокотом метро, и миллионными толпами или юго-восточная Флорида с ее пальмами, солнцем и пляжами для детей из этих краев и представляют собой то, каков есть, был и будет внешний мир. Поскольку власти над окружающей средой маленькой девочке не дано, ей приходится отыскивать собственное место, край, где живет лишь она одна, куда другим вход заказан.

Я твердо убеждена: большинство людей никогда не становятся взрослыми. Мы отыскиваем места для парковки и лелеем свои кредитные карточки. Мы выходим замуж, решаемся на рождение детей и называем это взрослением. На самом деле в большинстве своем мы просто постепенно стареем. Годы накапливаются в наших телах и на наших лицах, но, как правило, истинная наша сущность – ребенок у нас внутри – остается столь же невинным и застенчивым, как магнолия.

Мы можем прикидываться искушенными и светскими, но я твердо верю: наибольшую безопасность мы ощущаем тогда, когда уходим внутрь себя и отыскиваем там дом – одно из тех мест, где все родное и свое, а возможно, даже и единственное такое место.

Загрузка...