Яко утро возсия́л еси́ и, я́ко солнце, заше́л еси к Небе́сным, иде́же возжеле́л еси́ быти, оставив писания тво́я, чу́дне, я́ко сокровище, от ни́хже источа́ются благодать и веселие Небесное.
Преподобный Иероним блаженный, Стридонский, – один из великих подвижников и учителей Древней неразделенной Церкви, составляющих собор западных святых отцов.
Обычно в церковных книгах его называют блаженным Иеронимом Стридонским, просто блаженным Иеронимом, иногда Иеронимом Иерусалимским или Вифлеемским (отшельником Вифлеемским) – по месту его трудов и подвигов в Святой Земле, усвоено ему также наименование преподобного Иеронима Стридонского.
Бо́льшая часть жизни блаженного Иеронима пришлась на IV век – «великий четвертый век», как его характеризует архиепископ Черниговский и Нежинский Филарет (Гумилевский; † 1866 г.), наш выдающийся отечественный церковный историк и богослов[2]. IV век в церковной литературе именуется также «золотым веком» православного богословия.
Блаженный Иероним родился в небольшом городке Стридоне у границ тогдашних Далмации и Паннонии[3].
«Время рождения этого великого отца Западной Церкви неизвестно[4], как неизвестно точно и его мирское имя: вероятнее всего, он носил имя Евсевий, в честь своего отца. Родители блаженного Иеронима принадлежали, как можно думать, к классу богатых отпущенников[5] (рабов, получивших свободу. – Авт.); они были христиане и своему старшему сыну дали строго христианское воспитание. “Я вскормлен, – говорил впоследствии о себе блаженный Иероним, – на кафолическом молоке с самой своей колыбели и был тем более предан Церкви, что никогда не был еретиком”»[6].
Иероним получил начальное домашнее образование и затем родителями был отправлен в Рим – для дальнейшего обучения. В Вечном городе он проходил обычный для того времени школьный курс наук: изучал логику, грамматику, риторику, философию; для лучшего усвоения уроков красноречия (элоквенции) он бывал в судах, где слушал выступления знаменитых судебных ораторов, посещал уроки римской (то есть латинской) и греческой словесности. В Риме же он положил начало и своей обширной библиотеке.
Однако «пребывание в столице мира, среди соблазнов и искушений, оставило печальный след в душе Иеронима: он сам признавался, что “во время скользкого странствования своей юности” вел в Риме нечистую жизнь, – обстоятельство, стоившее ему потом многих слез и горьких сожалений. Однако эти уклонения с пути благочестия не могли заглушить в нем искру Божию, зароненную в его душу с раннего детства. Он не разрывал молитвенного общения со своими братьями по вере; кроме того, в воскресные дни он вместе с Паммахием и другими товарищами обычно посещал гробницы мучеников, находившиеся в окрестностях Рима; когда при этих посещениях Иерониму приходилось спускаться в темные катакомбы, ему невольно казалось, что он живым сходит в могилу.
Здесь же, в Риме, еще до окончания образования, в Иерониме созрело решение изменить свою жизнь и начать новую, чистую и добрую. Вероятно, он не замедлил закрепить свое намерение Крещением… допустимо предположение, что он крестился, когда ему было около двадцати лет (согласно обычаям того времени, дозволявшим столь позднее Крещение. – Авт.), и что Таинство совершил над ним или Папа Либерий, или один из членов его клира»[7].
Завершив классическое (в основе своей – языческое) образование в Риме, Иероним предпринял большое путешествие с образовательной же целью: он посетил Галлию (Францию), Британию, пиренейские земли. «Путешествие и личное знакомство с людьми учеными утешали Иеронима надеждой на приобретение лучшей образованности…»[8]. Однако он обрел нечто большее, чем только «лучшую образованность». «Во время этого путешествия Иероним, по его собственному выражению, “на полуварварских берегах Рейна впервые почувствовал желание служить Богу”, то есть в нем начало пробуждаться стремление к монашеству с его обетами девства [безбрачия] и бедности»[9].
Около 372 года Иероним возвратился в родной город Стридон, но родителей в живых уже не застал. На его плечи легли заботы о наследственном имуществе, о младшей сестре и младшем брате Павлиниане. «Вероятно, эти заботы помешали Иерониму вполне осуществить его намерение об удалении из мира, и он лишь отчасти удовлетворял свое стремление к монашеству, проживая временами в Аквилее…[10]»[11]. «В Аквилее он нашел себе друзей, сколько образованных, столько же благочестивых, и провел здесь несколько времени в подвигах уединенной жизни»[12].
Устроив домашние дела, Иероним отбыл на Восток, для того чтобы непременно побывать в Иерусалиме, а также посетить отшельников Сирии и Египта. Его сопровождали друзья по «аквилейскому кружку». Благочестивые паломники проследовали через малоазийские области – Фракию, Вифинию, Понт, Галатию, Каппадокию, Киликию – и прибыли в сирийский город Антиохию. Друзья
Иеронимовы не выдержали тягот и трудностей этого странствия: одни, заболев, даже умерли, другие же не захотели продолжать путешествия. В пути и у Иеронима началась лихорадка, и это болезненное состояние продолжалось, по-видимому, до весны 374 года.
Иероним изучал классиков – языческих авторов – не только в силу учебной необходимости: он любил сочинения утонченные, изящные по стилю и по форме изложения и с удовольствием не только читал, но и перечитывал их, на что и сам указывал в своих письмах. И вот однажды в «замечательном сне», как говорится в «Житиях святых…»[13], он получил дивное вразумление свыше.
«Во время болезни страстный любитель классиков языческих услышал грозное обличение своей страсти. “Мне казалось, что привели меня на суд, – писал Иероним. – Спрошенный о моей вере, я отвечал, что я – христианин. Но занимавший первое место говорил: “Ты лжешь, ты – цицеронианец, а не христианин: где сокровище твое, там и сердце твое” (ср.: Мф. 6, 21; Лк. 12, 34.– Авт.).
Потрясенный до глубины души, Иероним решился любить только духовные книги и удалился в дикую сирскую [сирийскую] пустыню Халкис (называемую также Халкидской или же Халкидонской пустыней. – Авт.). Здесь и место дикое, и воля твердая подвергли его суровым подвигам»[14].
В пустыню Иероним ушел сразу же по выздоровлении от лихорадки и провел здесь около пяти лет. Он глубоко благоговел перед всеми подвижниками – и перед теми, кто жил монашеским общежитием, и перед одинокими отшельниками, обитавшими в отдаленных местах пустыни или в труднодоступных горных пещерах: «…иногда они по несколько лет не видели человеческого лица, и лишь дикие звери да скорпионы нарушали их уединение. <…> Умерщвляя плоть свою молитвой, суровыми подвигами поста, лишений и физическим трудом, блаженный Иероним в пустынном уединении всего себя посвятил изучению Священного
Писания, пользуясь нужными для этого книгами из своей собственной библиотеки и библиотеки живших по соседству, в Антиохии, друзей, главным образом Евагрия. В это же время под руководством одного обращенного иудея он начал изучение еврейского языка, на котором, главным образом, написаны Книги Священного Писания Ветхого Завета…»[15]. Подвизаясь в Халкидской пустыне, Иероним не порывал общения с близкими ему лицами – «одним из утешений его было теперь писать письма к друзьям своим на Запад»[16].
В пустыне блаженный Иероним занимался также переписыванием книг и пополнением библиотеки. «…Здесь же он сделал и первые литературные опыты: перевел (с еврейского языка. Авт.) на греческий и латинский языки интерполированное[17]
Евангелие от Матфея… написал “Жизнь Павла отшельника”[18] и (в числе других писем. – Авт.) знаменитое письмо к своему другу Илиодору, особенно интересное для характеристики аскетических подвигов Иеронима за время пребывания в Халкиде»[19].
Ввиду нестроений, возникших еще в начале 360-х годов в Антиохийской Церкви[20] и затронувших халкидских подвижников, блаженный Иероним вынужден был уйти в Антиохию, ибо его уединение, к которому он так стремился, было нарушено.
В Антиохии Иероним сблизился со святителем Антиохийским Павлином и им же был рукоположен во пресвитера. Но пробыл он здесь недолго. Для расширения своих богословских познаний и «…привлекаемый славой о Григории Назианзине (святителе Григории Богослове; память 25 января / 7 февраля; † 389 г. – Авт.) как церковном учителе, блаженный Иероним отправился в Константинополь, епископом которого в это время и был святой Григорий. Впоследствии блаженный Иероним не раз вспоминал, как много он обязан святому Григорию, руководившему его при занятиях, посвященных изучению Писания. Здесь, в Константинополе, блаженный Иероним встретился с христианским богословом-философом Григорием Нисским (святителем Григорием, епископом Нисским; память 10/23 января; † 395 г. Авт.), который читал ему свое только что написанное сочинение против еретика Евномия, погрешавшего против православного учения о Святой Троице»[21].
В конце 381 года блаженный Иероним направился в Рим, куда он прибыл вместе с епископом Павлином и со святым Епифанием, епископом Кипрским (память 12/25 мая; † 403 г.): с обоими святителями пресвитер Иероним встретился в Константинополе. В Риме пресвитер Иероним был назначен секретарем Папы Дамаса. Святитель Дамас, высокообразованный иерарх, занимался изучением Священного Писания и в подобных же занятиях поддерживал и поощрял Иеронима, даже более того – в этих научных трудах святитель Дамас сам следовал указаниям блаженного Иеронима.
«В первые годы своего пребывания в Риме блаженный Иероним за его аскетический образ жизни, за ученость и красноречие пользовался всеобщим уважением и широкой известностью; достаточно сказать, что блаженного отца открыто называли преемником Папы Дамаса по кафедре Римской Церкви. Но спустя недолгое время блаженный Иероним стал предметом ожесточенной ненависти. Его настойчивое указание, что достижение христианского совершенства невозможно без полного отречения от мира и плоти, отталкивало от него не только язычников, но и многих христиан»[22]. Явное, нескрываемое обличение и высмеивание нравственной распущенности и религиозного лицемерия римского общества, в том числе христиан и духовенства, вызвало по отношению к Иерониму бурю негодования среди римлян всех слоев.
В то же самое время «…блаженный Иероним находил некоторый покой в обществе благочестивых друзей, расположенных к нему и уважавших его. <…>…Руководство блаженного Иеронима кружком преданных ему лиц заключалось в том, что он читал и объяснял им Священное Писание, стараясь склонить их к решимости вести аскетический образ жизни, сохраняя девство [безбрачие] или вдовство»[23].
По просьбе Папы Дамаса и для разрешения его научных сомнений блаженный Иероним написал «…несколько исследований о частных местах Священного Писания. По его же предложению начал он переводить с греческого на латинский язык Ветхий и Новый Завет, но успел посвятить Дамасу только перевод Нового Завета и Псалтири»[24].
«В 384 году умер высокий покровитель блаженного Иеронима Папа Дамас; его место занял Сириций – человек не столь просвещенный и неодобрительно относившийся к деятельности блаженного Иеронима. Язык клеветников уже ничем более не сдерживался, так что блаженный отец, месяцев через семь после кончины Дамаса и после своего трехлетнего пребывания в Риме, принужден был оставить последний… [и] навсегда покинуть Вечный город. <…>
Блаженный Иероним покинул Рим с намерением посетить Святую Землю»[25].
По пути в Палестину блаженный Иероним останавливался на Кипре и был желанным гостем святого Епифания, затем он прибыл вновь в Антиохию, где его радушно встретил епископ Павлин. В Антиохии к Иерониму присоединились несколько монахов и группа близких ему лиц, в числе которых была одна из его учениц – богатая и благочестивая римлянка Павла. В Палестине паломники совершили благоговейное поклонение всем святым местам (с тем, «чтобы лучше узнать историю Спасителя и апостолов Его», как замечает архиепископ Филарет[26]) и отбыли в Египет.
В Александрии «…блаженный Иероним слушал знаменитого по своим знаниям Священного Писания учителя Александрийской огласительной школы слепца Дидима († конец IV в. – Авт.), преемника по кафедре Оригена[27]»[28].
«“Уже седина начала украшать главу мою, – говорил Иероним, – и прилично бы было [мне] быть учителем, а не учеником.
Однако ж отправился я в Александрию, слушал Дидима; и за многое благодарю его: чего́ не знал я, тому научился, что́ знал, того не потерял под его наставлением”. Это было в 386 году, и Иерониму было тогда за 55 лет»[29].
Благочестивым намерением Иеронима и его друзей было посетить египетских подвижников. «Когда путники прибыли в Нитрийскую пустыню (называемую “колыбелью христианского подвижничества”.– Авт.), их встретил епископ Исидор (Пелусиот, один из великих отцов Церкви; память 4/17 февраля; † 436–440 г. Авт.) с “бесчисленными толпами монахов”. После общения с нитрийскими пустынниками паломники осенью 386 года возвратились в Вифлеем»[30]. В Египте же с блаженным Иеронимом повстречался святой Порфирий (впоследствии – великий подвижник и чудотворец, «всеблаженный и богомудрый» архиепископ Газский; память 26 февраля / 11 марта; † 420 г.) «и вместе с ним отправился в Иерусалим на поклонение святым местам и Животворящему Кресту Господню…»[31].
«Для жительства паломников, решивших остаться в Вифлееме, Павлой предпринята была постройка монастырей – женского и мужского; в последнем настоятелем был блаженный Иероним; Павлой затем построено было еще два женских монастыря. <…> Кроме монастырей, Павла выстроила странноприимный дом… [Он] был открыт для всех паломников, исключая еретиков; “Иосиф и Мария, – говорит блаженный Иероним, – если бы опять пришли в Вифлеем, вновь не оказались бы без места”. <…> Сам блаженный Иероним жил в пещере, находившейся по соседству с пещерой Рождества Христова. Пищей ему служил хлеб со съедобными травами, а питьем – вода; да и эту скудную пищу блаженный отец в постные дни вкушал лишь по закате солнца»[32].
Здесь, «“в этом самом лучшем месте во всем мире”, как он [Иероним] называл Вифлеем… и протекли последние 33 года его жизни, – эти годы сосредоточенной ученой деятельности»[33].
Блаженный Иероним «…руководил иноками своего монастыря, надзирая в то же время за благочестивыми упражнениями и занятиями Павлы и Евстохии (другой его ученицы, сподвижницы и одной из дочерей Павлы. – Авт.)»[34]. «…Сверх того, он обучал детей»[35].
«Но главным занятием его, как и прежде, было изучение Священного Писания и переписка[36]. <…>
Время пребывания блаженного Иеронима в Вифлееме было временем расцвета его литературной деятельности. Особенно это нужно сказать про первые десять лет»[37].
«Блаженный Иероним был по преимуществу человек науки и оставил после себя богатое наследие в виде своих литературных произведений. По предмету и характеру своему эти сочинения могут быть разделены на четыре вида: 1) догматико-полемические, 2) нравственно-аскетические, 3) труды по истолкованию (в том числе и по переводу. – Авт.) Священного Писания и 4) труды исторические»[38].
«“Пойду в сокровищницу святого Иеронима, хотя нищаго духом, яко законника, нищету хранить присягавшаго, но духовным имением не убогаго и яко не последняго в Церкви Христовой учителя” – так говорил святитель Димитрий Ростовский[39], обращаясь к одному из сочинений Иеронима. <…> “Сочинения его, говорит преподобный Иоанн Кассиан[40],– сияют по всему миру, как священные светильники; он муж как учености обширной, так испытанного и чистого учения, учитель православных”»[41].
Догматико-полемические Иеронимовы труды, как явствует из самого их определения, – это, по преимуществу, противоеретические послания, апологии, книги, утверждающие православную веру и православную нравственность. К собственно догматическим сочинениям относятся его прекрасные переводы с греческого языка на латинский двух творений: «О началах» Оригена и «О Святом Духе» слепца Дидима.
Нравственно-аскетические труды пресвитера Иеронима – это, главным образом, его письма. «…Из них сохранилось бесспорно подлинных сто двадцать. Особенно поучительны следующие письма блаженного отца: 14-е к Илиодору – с восхвалением отшельнической жизни; 22-е к Евстохии – о сохранении обета девства; 52-е к Непоциану – о добродетелях монашествующих в связи с изображением идеала пастырского служения; 58-е к Павлину – с наставлениями монаху. Сюда же можно отнести и составленные блаженным Иеронимом описания жизни подвижников: Павла Фивейского (376 г.), Малха монаха[42] и святого Илариона[43] (оба написаны около 379 г.); 103-е письмо к Евстохии – содержит биографию Павлы, вифлеемской сподвижницы Иеронима»[44].
Блаженный Иероним «…в отношении к нравственности оказал Западной Церкви великие услуги.
Пламенной ревностью ревновал он о жизни клира, достойной [священного] звания. Он много страдал за эту ревность, но не умолкал говорить в письмах обличения и наставления западному клиру. Письма его к Непоциану заключают в себе превосходные мысли о звании священном и вполне заслуживают того, чтобы часто были читаемы лицами сего звания. Прекрасны и письма его о воспитании детей.
Живым благочестием дышат письма с увещанием к покаянию, к терпению в несчастиях, совершенной жизни.
Преимущественно же распространением и усовершением иноческой жизни на Западе одолжена преподобному Иерониму Западная Церковь»[45].
Исторические Иеронимовы труды, как указывается в «Житиях святых…», «…исчерпываются следующими: переводом “Хроники Евсевия Кесарийского”[46] на латинский язык да ее незначительной переработкой и продолжением до 378 года и – “Каталогом о знаменитых мужах” (у самого Иеронима последний труд имеет название “О знаменитых мужах”.– Авт.)»[47]. «Написано было это сочинение в 393 году… [и] содержит в 135 главах краткие биографические сведения о писателях Церкви в продолжение первых четырех веков христианства, с указанием и оценкой их творений. <…> Цель написания сочинения, как объясняет сам Иероним, состояла в том, чтобы опровергнуть упрек в недостатке учености и образования, который ученые язычники, как, например, Цельс, Порфирий, Юлиан, относили к христианам»[48].
«Но поистине бессмертную заслугу перед христианским миром блаженный Иероним стяжал себе трудами, относящимися к излюбленной им области изучения Священного Писания»[49]. Он был истолкователем Священных Текстов – с точки зрения языковой, исторической, смысловой и превосходным их переводчиком на латинский язык.
«Будучи знатоком еврейского, халдейского, латинского и греческого (также арабского и сирского[50].– Авт.) языков и имея под руками такое важное пособие, как гекзаплы Оригена, блаженный Иероним предпринял самостоятельный латинский перевод всех Священных Книг Ветхого Завета с их оригинального языка… <…> …При своих недостатках (не очень значительных. – Авт.)[51] перевод блаженного Иеронима до сих пор не имеет равных по красоте, выразительности и точности изложения. И неудивительно поэтому, что при Григории Великом[52] перевод вошел во всеобщее употребление в Латинской Церкви, а с XIII века сделался известным под именем Вульгаты, то есть перевода, распространенного среди всего народа[53]»[54].
«Преподобный Иероним со всею ревностию пробуждал на Западе любовь к слову Божию»[55]. Впрочем, сам Иероним свидетельствовал и о другом: «“Думаю, что не худо услуживаю моим латинянам, – потому что и греки, после стольких переводчиков, не гнушаются переведенным с латинского”. <…> …Следовательно, – заключает архиепископ Филарет, – Церковь Греческая пользовалась трудом блаженного Иеронима[56]»[57].
«В толкованиях (а также и в переводах. – Авт.) блаженного дышит искреннее благочестие. Он был убежден, что для разумения Священного Писания надобно испрашивать молитвою просвещение свыше; потому и сам молился и убеждал других молиться о благодатном просвещении»[58].
И отметим еще. «Иероним приводил в толкованиях своих толкования других и считал за долг иметь в виду мнения других, а того, чего́ не принимает Церковь, отнюдь не одобрять» (!)[59].
«При том знакомстве с еврейской буквой и с еврейскими древностями, каким обладал Иероним, он и преподобный Ефрем[60], без сомнения, первые между отцами наставники в толковании Ветхозаветного Писания. Иероним так много приготовлялся к званию толкователя и так много приобрел для сего звания, как никто другой из отцов. Потому-то, – вновь подчеркивает архиепископ Филарет, – не только Латинская Церковь свободно, при знании латинского языка, пользовалась толкованиями Иеронима, но и в Греческой Церкви старались пользоваться трудами Иеронима»[61].
Завершая свое «историческое учение» об одном из отцов Церкви – преподобном Иерониме Стридонском, архиепископ Филарет в заключение пишет: «Таким образом, обзор сочинений Иеронима показывает, что отличие его состоит прежде всего в обширной учености… <…> “Заслуги его учености, – говорит блаженный Августин, – таковы, что несчастным надобно назвать того, кто не уважит столько трудов, и трудов столько святых, и не возблагодарит Господа Бога”. Пресвитер достопочтенный, человек Божий, своим учением во славу Божию и при помощи Божией столько способствовал усовершенствованию церковной латинской образованности, сколько никто прежде него. Для изучения Священного Писания блаженный Иероним, без всякого сомнения, сделал столько, сколько никто другой из отцов Церкви: эта заслуга его приближает его к той степени, на какой стоят Василий Великий и Григорий Богослов в области нравственности и догматики»[62].
В последнее десятилетие перед своей кончиной блаженный Иероним пережил мучительные испытания. Одно из них – падение Рима в 410 году: его сожжение, разрушение и разграбление полчищами готов во главе с их предводителем – королем Аларихом I, гибель в Вечном городе близких Иерониму лиц. «Толпы, лишенные крова, прибыли в 410 году на Восток, и Иероним со всей любовью принимал несчастных странников (“беженцев”, как сказали бы сегодня. – Авт.) в своих обителях, одевал, кормил чем мог»[63]. Другое испытание – ужасающий набег арабов-бедуинов на столь любимый им Вифлеем в 411 году. «…И лишь милость Божия, – как сказано в “Житиях святых…”,– спасла общину блаженного Иеронима от разорения»[64].
В те скорбные для Иеронима годы «самый внешний вид его свидетельствовал о перенесенных им подвигах, лишениях и утратах: уже давно седые волосы обрамляли чело, изборожденное глубокими морщинами; слабые, впалые глаза и бледное, изможденное лицо носили следы многих слез. <…> Год смерти блаженного Иеронима точно не известен. Сохранилось, впрочем, свидетельство Проспера Аквитанского[65], которое говорит, что блаженный Иероним скончался 30 сентября 420 года[66]. Вероятно, он отошел в вечность после довольно продолжительной и тяжкой болезни; погребен был близ Павлы и Евстохии в пещере, соседней к месту Рождества Христова. В 642 году мощи блаженного Иеронима были перенесены из Вифлеема в Рим и положены в церкви Божией Матери в Маджиоре; где ныне они – неизвестно. Сохранилась лишь честна́я рука, которая находится в Риме, в церкви его имени близ площади Фарнезе»[67].
«Память преподобного Иеронима Стридонского в рукописных греческих Минеях, в древних славянских святцах, в синаксаре[68] и в Четьи Минее полагается под 15 июня (28 по н. ст. Авт.); но римские мартирологи[69] поставляют [ее] под 30 сентября. Греческая Церковь чтит преподобного Иеронима еще в субботу сырной недели»[70].
«Все Писание, – указывает святой апостол Павел в Послании к Тимофею, – богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3, 16–17). Священное Писание, по слову Святейшего Патриарха Пимена († 3 мая 1990 г.), дает нам понимание смысла бытия, земной жизни человечества, говорит о конечной цели – жизни в Боге, указывает праведный путь – путь следования Христу и Его заповедям.
Книги Ветхого и Нового Завета принято делить на законоположительные, исторические, учительные и пророческие, хотя вся
Святая Библия – многоразлична, многопланова, безгранична по содержанию. Невозможно исчерпать смысл Писаний – это источник, не имеющий предела, подчеркивает святитель Иоанн Златоуст (память 14/27 сентября, 13/26 ноября, 27 и 30 января / 9 и 12 февраля; † 407 г.).
Книги «Екклесиа́ст» (c греч. – «проповедник», «проповедующий в церкви». – Авт.) и «Песнь песней» («песнь в превосходнейшей степени», «возвышеннейшая песнь». – Авт.) входят в разряд учительных Книг Святой Библии, ибо в них содержится учение о благочестии, то есть об истинном почитании Бога, о благоговении к Богу. Истинное благочестие, по святителю Феофану Затворнику (память 10/23 января; † 1894 г.), – это постоянное, искреннее и всестороннее исполнение в жизни требований истинной и святой веры.
«Возноситься выше земного к вечному и неизменяемому, среди земных превратностей искать себе счастья и успокоения в Боге – вот истинная задача земной жизни мудрого»[71] – к этому призывает Книга «Екклесиаст».
Книга «Песнь песней» содержит в себе таинственный смысл. Святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский (память 29 ноября / 2 декабря; † 1867 г.), замечает следующее о Книге «Песнь песней»: «[Книга эта] есть изображение таинственного союза Мессии-Христа с Церковью, неоднократно представленного в Священном Писании под таковым символом»[72].
Чтение творений святых отцов с должным благоговением – это всегда прикосновение к святыне, это приобщение к их истинному благочестию, к их мудрости, озаренной Божественным светом. Прикасаясь к творениям блаженного Иеронима[73] и назидаясь его богомудрым учением, вознесем благодарение Богу и воздадим хвалу его дивному угоднику: «Отче му́дре Иерони́ме! Наста́вниче ве́рных, Августи́на и́скренний дру́же и Григо́рия послу́шателю усе́рднейший, писа́ния тво́я изблиста́ют (испускают) лучи богому́драго учи́тельства, ему́же поуча́ющеся, благоче́стно восхваля́ем тя́»[74].
Вячеслав Овсянников, кандидат богословия