Мыть посуду в холодной реке было неприятно, но неизбежно. Приходилось соответствовать заявленной роли. Уже давно мне не доводилось опускаться до грязной работы, но то, что ты однажды научился делать руками, остаётся с тобой навсегда. А в детстве мне и посуду приходилось мыть, и полы драить, и сортиры вычищать. Поэтому руки работали сами по себе, а голова – сама по себе.
Что сказать? Я ожидала худшего. Гораздо. У меня в отряде оказалось целых двое сторонников. И двое противников. На моей стороне командир и маг. Этого уже немало. Но и не много – в такой разношерстной компании, где каждый сам за себя. Нужно перетянуть на свою сторону Пончика, и перевес будет на моей стороне. Власть, магия, сила. М? По-моему, звучит оптимистично.
Одно мне не давало покоя: слова тетушки Магды о нечисти возле столицы. Мэтр больше всего не любил три темы: столицы, нечисти и своей молодости. Я понимала, что все три темы были как-то связаны между собой. Скорее всего, нечисть в столице лишила его родных. Во всяком случае, я иногда замечала, как печально он смотрит в свой медальон. Мне он его никогда не показывал и не рассказывал, кто там изображен. Думаю, ему было очень больно говорить об этом человеке. Так же, как о своей юности, столице и нечисти.
Так я это к чему? К тому, что от учителя я информацией не обладала. Даже если он что-то знал, со мною не делился. А я предпочитала знать, чего ожидать. И к чему готовиться.
Поэтому, пользуясь благодушным настроением сытых мужчин, я устроилась на своё ужинное место и поинтересовалась:
– А правду говорят, что возле столицы нечисти много?
– Что, страшно? – едко поинтересовался Пёс.
– Конечно, страшно. Отчего ж нестрашно-то? Все, у кого есть мозги, боятся нечисти. Дяденька Пончик, вот вы боитесь нечисти? Что она вас загрызёт?
– Меня трудно загрызть, – своим басом заметил громила.
– Это понятно, – согласилась я. – Ну а если много нечисти нападёт?
– Если много нечисти, то могут загрызть, – кивнул он.
– Видите, дяденька Пёс, даже такого большого и сильного воина, как дяденька Пончик, нечисть может загрызть. Что же говорить про маленького слабенького меня?
– Так возвращайся, возвращайся. Много там нечисти, – глядя мне в глаза через костёр, стал убеждать старый воин. – Не только нечисти, но и разбойников-душегубцев. Возвращайся, пока не поздно!
– Так вы, дяденька Ровняла, это обо мне беспокоитесь? Вы обо мне не беспокойтесь. Если мне на роду Защитницей положено погибнуть в когтях нешьесса, так от судьбы-то не уйдешь.
– Если ты так покорно принимаешь судьбу, что же не остался в поместье своей хозяйки? – насмешливо полюбопытствовал Дикий.
– Дяденька Дикий, так хозяйка Эллис – она же не нешьесс, – пояснила я. – И когтей у нее нет. И даже зубы не все на месте. Хозяин, он, знаете, как подпивал, так горяч был на руку. Меня вот тоже палкой по спине отходил, что на письма воду пролил. А я, дяденька, аккуратный. Почти. Обычно. А тут Шорька разыгрался, – вдохновенно врала я, подводя к очень важному для меня моменту. – Прыгнул да и уронил вазу с цветами. Их я как раз для хозяйки принес. Так и цветы помялись, и письма промокли. И ваза разбилась. А ваза-то в доме уже лет сто стоит, а то и двести. Выбросили бы давно да новую уже купили. Вот почему, дяденька Дикий, богатые люди такие жадные? – я изобразила жалобное выражение на лице.
Воины радостно посмеивались над моей «глупостью». Приятно же чувствовать себя умнее других. Даже если «другие» – это мальчишка-сирота. Только Дикий смотрел на меня как-то… серьезно слишком.
– Если ни когтей, ни зубов, что ж её бояться? – посмеиваясь, спросил Пёс.
– Так, дяденька, дворецкий у неё есть. А у него розги. А я ещё после хозяиновой палки спину не вылечил. Тетка Магда в хурсете велела ходить до самой столицы, и потом еще дней десять.
– В «хурсете»? – переспросил Пончик. Он был тугодум, но, видимо, все остальные слова в моём рассказе были ему знакомы.
– Да! Вот, хотите, покажу? Она мне его переделала из того, что от ее мужа осталось, – я задрала рубашку, демонстрируя всем «доспех», скрывающий девичьи прелести. Сейчас, в темноте, при свете костра была идеальная возможность продемонстрировать его так, чтобы мужчины не рассмотрели лишнего.
– Что же ты не предупредил сразу? – нахмурил брови Дикий.
– Дяденька Дикий, да вы не беспокойтесь, я же всё могу делать! Мне только тяжелое нельзя носить. А если бы я сказал, так вы бы меня не взяли. Зачем вам увечный? Я же не увечный! Я всё могу. Просто не всё умею. Дяденька Ровняла, а правду говорят, что нечисть не просто так появляется, а её кто-то зовет? – переключила я внимание собеседников на другой важный вопрос.
– Кто это тебе такое сказал? – прищурился Дикий.
– Так, дяденька, у хозяйки книга была. Она ее по вечерам читала. И обложка твердая, и золотом отделана. Сразу видно, серьёзная книга.
– Ты читать, что ли, умеешь? – насмешливо поинтересовался Пёс.
– Дяденька Пёс, так племянница бабки моей Венди была замужем за дворовым клирика из храма Защитницы. Так я когда жил у них, меня клирик и научил. Так-то я смышлёный. Просто не очень. В книге как раз говорилось, как нечисть появилась.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Дикий.
– Было это давно, лет сто или двести назад, а может и больше. Там точно не говорилось. Так вот, как-то один флаобский маг приехал по делам своим мажеским в наше королевство. А маг был непростой, хоть молодой и красивый. Могущественный был – прямо смерть! И вот пригласили его как-то во дворец. И там он увидел прынцессу. А прынцесса была – ну такой красивой, что каждый, кто её видал, сразу без чувствов падал.
– Точно от красоты?
– Точно, дяденька Ровняла, там прямо так и написано было. И влюбился маг прямо с первого взгляда. И говорит: «Выходи за меня замуж!» – я специально громко выкрикнула, и пальцы как когти загнула. У нас так всегда в приюте страшилки рассказывали. Воины хохотнули, когда успокоились, а я продолжила: – А она и говорит: «Я подумаю, то-сё, в моем сердце ваши глаза голубые оставили неизлечимый след. А вы еще и маг могущественный, что сил нету, как хочу за вас замуж». В общем, обнадёжила его, подарки всякие от него получала, в беседках с ним за руку держалась. А потом вдруг – раз! – узнаёт маг, что её замуж отдают, только за другого. Разозлился он и так колданул по-древнему, что разорвалась завеса мироздания, и вышли оттуда хитрые нешьессы с рогами, и кровожадные цхерки с челюстями как мой локоть, и чисибуны мелкие, но пакостливые, которые зерно воруют из амбаров. И бросились они все на короля и прынцессу. И давай их рвать по-страшному вместе с придворными.
– Придворные тоже короля рвали «по-страшному»?
– Да кто ж их знает, дяденька Пёс. Может, и среди придворных кровопийцы были. По мне так, все хозяева от нешьессов род ведут. Вот когда прынцесса при смерти была, подошел к ней маг, а она ему: «Я буду вечно любить тебя до самой смерти!», – и дух отдала. Не обманула, значить. А маг так расстроился, что руки на себя наложил. Так что никто назад нечисть-то и не загнал.
– А книга-то как называлась? – посмеиваясь, поинтересовался Дикий.
– «Последний про́клятый поцелуй» она называлась. Чего вы смеётесь? Нехорошо смеяться над чужой бедой! Они хотя маг и прынцесса, но всё же люди, – «обиделась» я.
Книгу я, кстати, действительно читала. Ее привезла с собой гадкая мамаша Беннет. Ну я и позаимствовала. Интересно же, что читают столичные штучки. А тут такая возможность узнать, что из сказанного – правда.
Утерев глаза от слез, заговорил Ровняла:
– Я тоже слышал, что какой-то флаобец-чернокнижник когда-то впустил в мир нечисть. Только не от любви, а нанял его основатель нынешней династии, чтобы освободить трон. А когда дело было сделано, не захотел расплачиваться. На что маг сказал: «За половину денег – половина работы». И сбежал. Так никто с ними до сих пор справиться не может.
– Как «нэ может»? Наш шаман может! – влез Клык. – Корол шаман приглашал с нэчыст воеват. Шаман загнал нэчист!
– А откуда же она тогда опять появилась? – спросила я. – Выходит, он плохо нечисть загнал?
– Он хорошо нэчист загнал! Нэчист кто-то вызвал. Опят.
– Так, шутки шутками, а нам пора спать, – свернул разговор Дикий. – Я встаю на вахту первый. Потом – Клык. Его сменяет Пёс. Потом Пончик и последний – Ровняла.
– А Гроза? – возмутился Пёс.
– А Гроза будет спать, – отрезал Дикий. – Если нам случится встретиться с нечистью, он наш единственный щит. И он должен быть в полной силе. Вопросы есть?
Вопросов не было. Воины полезли за одеялами. Я устроилась на повозке. После моего рассказа про спину никто не стал задавать вопросов, почему не на земле. Несмотря на то, что большую часть дороги прошла для меня во сне, отключилась я мгновенно, едва успела подложить руки под голову. Сквозь дрему я дернулась от того, что ко мне кто-то приблизился. Я замерла, готовясь дать отпор. Но это казался Дикий. Он укрыл меня своим одеялом. И я уснула снова.