Лид, Лида! – ее кто-то тряс за плечи. Сквозь пелену глухоты и немоты, издалека проступал голос сестры. А. ли. ссс… – Лидия не могла нормально говорить, но старалась зацепиться краешком сознания за голос сестры. Чувствовала себя ночная гостья дурно. Сильные руки протащили ее куда то по деревянному полу и прислонили к стене в полусидячьем положении. Лидия открыла глаза. Перед ней, на корточках, сидела встревоженная сестра. Голову заломило, уши начало закладывать. Тусклый свет восхода пробивался сквозь занавески, но светил уже нестерпимо больно.
– Что произошло? Ты как здесь оказалась? Я проснулась, встала в туалет, а тебя нет. Пошла искать, везде обошла – нигде нет. Хорошо хоть заметила дверь, открытую у теть Лены – тараторила Алиса.
Упоминание о старухе заставила Лидию повернуть голову в сторону кровати. В свете солнца куча тряпья выглядела еще неопрятнее.
Аааа – промычала Лидия, указывая рукой в сторону одеял. Сглотнув горькую слюну, женщина набрала воздуха в легкие и сипло произнесла – Алис, теть Лена…
– Угу, отбросила коньки. Старая карга померла по ходу еще ночью, я увидела, когда тебя тащила сюда. Жуткое зрелище, язык еще высунула набок, представляешь. И лицо в гримасе застыло. Короче, треш. Дай – ка я тебя попробую поднять, нам надо уйти отсюда. И участковому позвоним. Скажем вместе мимо шли, решили заглянуть по-соседски, а тут труп. Короче, давай, облокачивайся на меня. Алиса помогла сестре встать.
– Ты вообще, что тут делала? Я знаешь, как перепугалась, когда тебя тут нашла? Валялась прям у кровати. Не дождавшись ответа женщина подхватила Лиду под руку и вывела на улицу. – Пошли, дома расскажешь.
Светало.
Лидия не помнила, как они дошли домой. Проспала она сутки, периодически пытаясь вырваться из мучавших ее кошмаров, но не в силах открыть глаза, увязала вновь в липком вареве сновидений. Одно из них ей особенно запомнилось. Снилось, что она приехала в деревню. Знакомый с детства дом стоял все так же на пригорке, но уже сильно выделялся от деревянных соседей отсутствием ярких красок. Лида знала, что спит. Открыла калитку, двор был пустым. Собаки на цепи не было. Прошла в сад, где царила полная тишина. Шелеста листвы, стрекота насекомых, порывов ветра – не было ничего. Про себя женщина с удивлением отметила, что не испытывает страха. Дом, который просматривался сквозь зеленые заросли смородины начинал казаться ей враждебным. Она прошла по дорожке и замерла на крыльце.
– Какое все старое стало – подумала женщина. Стеклянные окна были в пыльных разводах, паутина свисала с рам и досок. Лидия толкнула дверь и зашла в дом. Время вокруг замерло. На кухне все выглядело так же, как и в жизни, не считая блеклости.
Вдруг из комнаты послышался шум. Лидия замерла и прислушалась. Звук напоминал удары больших насекомых о стекло. Шлеп, шлеп, шлеп. Чуть слышное шебуршание и снова: шлеп, шлеп, шлеп. Осторожно ступая по деревянным доскам пола Лида прошла в комнату и замерла. Большой советский сервант, который был у каждой семьи девяностых, стоял на своем обычном месте. Вот только за стеклом посуды не было. А были маленькие, ярко – красные матрешки. Единственные яркие пятнышки во всем доме.
Женщина подошла к серванту и присела на корточки, стараясь рассмотреть игрушки. Они не стояли на месте, нет. И теперь стало понятно, что за странный звук бьющихся насекомых о стекло она слышала. Это были матрешки. По ним сразу было видно, что их распирала злоба. Каждая из них стартовала от задней стенки, к которой крепились полки. Разбегалась и со всей силы врезалась в прозрачную крепкую слюду стекла, которое мешало им выбраться наружу. В маленьких, распахнутых в беззвучном крике ртах, виднелись ряды острых, как бритвы, зубов. Лидия почувствовала, как на нее накатывает леденящий ужас. Она облокотилась на пол обеими руками, стараясь побороть тошноту, подкатывающую к горлу.
Вдох – выдох, дыши. Это сон. Они ничего мне не сделают.
Интересно, зачем они хотят выбраться? – мысли лихорадочно перетекали одна в другую. Сама не понимая зачем, женщина протянула руку и немного отодвинула стекло. Сквозь совсем небольшую щель сразу же послышался душераздирающий писк. Почти ультразвук. Почуяв свободу, матрешки рванули к щели, сгрудились, наваливаясь друг на друга. Но проем был слишком мал даже для того, чтобы выпустить хотя бы одну игрушку. Лидия с силой захлопнула створку. Несколько десятков маленьких глаз злобно уставились на нее в ответ, буравя взглядами и разевая рты в беззвучном крике.
Женщина отпрянула от серванта, выпрямилась во весь рост и устало потерла рукой глаза.
Что дальше? – сама себе задала вопрос. Еще раз осмотрелась, расположение вещей оставалось по-прежнему знакомым. Не считая беснующихся мелких тварей в серванте. Они уже, казалось забыли про ее присутствие и продолжали занятие, на котором она их прервала. Мерное «шлеп – шлеп – шлеп» снова наполнило комнату. Зал был разделен на две части. Посередине стояли шкаф и сервант. В первой половине было место для сбора семьи. Стол, стулья, большой диван, телевизор. Книги и мягкие игрушки на полках. Во второй части стояли вдоль стены две кровати с провисшими пружинными матрасами. На дальней, которая стояла у окна, Лидия увидела уже знакомую слежавшуюся груду темных, старых одеял. Ноги вмиг стали ватными. Воздух постепенно сгущался, становился тягучим и спертым, стало нечем дышать.
– Это сон. Я сейчас проснусь. Это все нереальность. – Лидия сжала и разжала кулаки. Надо убираться отсюда. Женщина развернулась и подошла к двери, пройдя через все такую же серую и неживую кухню. Дернула за ручку. Дверь не поддалась. Закрыто. Лида лихорадочно начала вспоминать. Она не закрывала засов. Она вообще ничего не делала, из-за чего дверь могла не открываеться. Лида отчетливо почувствовала, как паника сжимает горло в своих тисках. Кровь зашумела в ушах, в глазах начало темнеть. Женщина судорожно сглотнула и начала дышать.
– Давай же, как на йоге учили. Мееедленный вдох через левую ноздрю, выыыдох через правую. Пальцами она зажала нос, попеременно открывая – закрывая доступ кислороду в ноздри.
– Надо подойти к кровати, убедиться, что там никого нет. Иначе я отсюда не выйду. Нутром чую. – подумала женщина.
Этот чертов сон хочет, чтобы я посмотрела. Страх понемногу отступал, уступая место решимости и злости. Злость – отличное чувство. Никто не имеет права загонять меня в угол. Я не дамся просто так. – Лидия на секунду вспомнила, как сильно боялась, когда пьяный дед возвращался домой ночью. Она умела понять насколько он нетрезв по повороту ключа. Но с возрастом страх отступил. Осталось место только холодной злости. Именно она всегда помогала выживать.
Вот и сейчас женщина развернулась и решительно направилась в зал. Не обращая внимания на матрешек прошла в дальний угол комнаты. Подойдя к кровати Лидия увидела помимо одеял груду открытых чемоданов, которые пришлось убрать подвинуть в сторону. Почти сразу стало понятно, что под кипой ткани что-то есть. Женщина протянула руку и откинула самый толстый плед в сторону. Он потянул за собой все остальные одеяла. Под ними лежала бледная и мертвая Лидия.
Никакого запаха не было, было только тело.
– Я посмотрела! Выпусти меня! – Крикнула Лидия в пустоту комнаты. Резко накинула одеяла на лежащее на кровати тело. – Что ты хочешь мне сказать? Я ухожу!
Она встала и направилась к выходу. Дверь поддалась легко и беззвучно. Дальше была темнота, в которую Лида шагнула не задумываясь.