В Съезжем доме 2-й Адмиралтейской тем же утром готовились взять братьев Петровских. Здесь совсем недавно расположилось сыскное отделение полиции Санкт-Петербурга.
В неубранной комнате с запачканными стенами и четырьмя высокими окнами, сплошь покрытыми инеем, выступал сам начальник сыскной полиции Пётр Андреевич Крамилин. Одиннадцать обер-офицеров полиции располагались на стульях в первых двух рядах. Следующие пять рядов занимали Околоточные надзиратели. Каждый такой надзиратель возглавлял отдельный участок города и имел в подчинение приставов, городовых и дворников. Иными словами говоря, именно эти люди расследовали все значимые преступления в городе.
Крамилин говорил мягко и старался донести до своих подчинённых каждое слово. Впрочем, как и всегда в таких случаях.
– Убийство наглое и жестокое! Убийцы Гайменники. Не так часто нам удаётся вылавливать это зверьё. Поэтому необходима полная собранность. И действовать будем наверняка. Кроме всех прочих мер, установим засаду по дороге от Малинника на Сенной до Горячего Поля в районе Лиговки. Афанасьев!
– Ваше благородь! – с задних рядов поднялся Околоточный надзиратель на вид крепкого сложения с усищами.
– Берёшь с собой двоих, и караулишь дорогу до особого приказа. После двух часов задерживаете каждых двоих мужиков, которые идут вместе. А до того времени, чтоб носа не показывали. Если упустим, к вам подойдёт подкрепление. Выполнять!
Афанасьев козырнул и поспешно бросился выполнять задание начальства.
– Далее, – Крамилин очертил рукой комнату. – Трактир на втором этаже Малинника. Братья Петровские придут туда ровно в два. Пять минут третьего мы должны всё вокруг дома перекрыть. Этим займётся мой помощник, капитан Соколов. Поручик Явский возьмёт на себя трактир. С ним пойдут восемь человек. Этого вполне достаточно. Ну, а мне достаётся Мелочная лавка на первом этаже. По нашим сведениям там есть какой-то скрытый ход. Куда, пока непонятно, но, вроде как, оттуда можно убежать. Я проверю, насколько это донесение соответствует действительности. На этом всё. Выдвигаемся прямо сейчас к Сенной площади и сидим как мыши до двух часов.