Летнее солнце заливало лес золотистым светом, пробиваясь сквозь густую листву вековых деревьев. Воздух был наполнен сладковатым ароматом цветущих трав и хвои, а в кронах деревьев раздавалось многоголосое пение птиц. Лес жил своей жизнью, дышал, шептал тайны устами ветра, играющего в изумрудной листве.
Лира шла по едва заметной тропе, чувствуя, как пот стекает по спине. Её рюкзак казался всё тяжелее с каждым шагом, а меч матери, хоть и привычный к руке, добавлял дополнительный вес. Солнечные лучи, проникающие сквозь листву, создавали причудливую игру света и тени на лесной подстилке, иногда заставляя её сомневаться в том, что она видит.
Внезапно что-то изменилось в лесной симфонии – птицы замолчали, и тишина накрыла окрестности подобно невидимому покрывалу. Лира замерла, инстинктивно положив руку на рукоять меча. Её обострённые чувства уловили движение справа, и она резко развернулась, выхватывая клинок.
– Неплохая реакция, – раздался спокойный мужской голос, и из-за дерева вышла высокая фигура. – Но если бы я хотел напасть, ты бы уже была мертва.
Мужчина выглядел лет на сорок, его тёмные волосы были собраны в небрежный хвост, а одежда путешественника носила следы долгой дороги. На поясе висел короткий меч, а в руке он держал простой деревянный посох.
– Кто ты? – Лира не опускала оружия, внимательно следя за незнакомцем.
– Меня зовут Корин, – он слегка склонил голову. – И, думаю, нам по пути.
– С чего ты взял?
– Потому что я тоже ищу магические кристаллы в Северных пустошах.
Лира напряглась: – Откуда ты знаешь?
– Я был на площади, когда странник рассказывал о них, – Корин прислонился к дереву, его поза была расслабленной, но Лира заметила, как внимательно он наблюдает за окружением. – И видел твои глаза. В них была та же решимость, что и у меня.
– Зачем тебе кристаллы? – Лира медленно опустила меч, но не убрала его в ножны.
Корин помолчал, его взгляд на мгновение стал отстранённым: – У каждого свои причины рисковать жизнью. Я ищу способ снять проклятие с моей дочери. А ты хочешь спасти мать, верно?
Лира кивнула, всё ещё не доверяя незнакомцу полностью: – Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
– Ниоткуда, – он пожал плечами. – Как и мне неизвестно, можно ли доверять тебе. Но впереди опасный путь, и вдвоём у нас больше шансов выжить.
Лес вокруг них словно прислушивался к их разговору, листва тихо шелестела на ветру. Лира взвешивала все за и против, вспоминая предупреждения отца о недоверии к незнакомцам. Но что-то в глазах Корина – усталость и боль, спрятанные за внешним спокойствием – заставило её поверить его словам.
– Хорошо, – наконец произнесла она, убирая меч в ножны. – Но при первых признаках предательства…
– Ты меня убьёшь, – закончил он с лёгкой улыбкой. – Справедливо.
Они двинулись вперёд. Корин шёл чуть впереди, его движения были плавными и уверенными, как у человека, привыкшего к лесным тропам. Лира держалась на полшага позади, внимательно наблюдая за спутником и окружением.
– Расскажи о своей дочери, – попросила она после долгого молчания.
Корин не сразу ответил, продолжая идти вперёд: – Её зовут Мира. Ей всего двенадцать, – его голос стал тише. – Проклятие пришло во сне, как часто бывает. Теперь она не может проснуться, застряв между сном и явью. Целители говорят, что без помощи сильной магии она никогда не очнётся.
– Прости, – искренне произнесла Лира. – Как давно это случилось?
– Три месяца назад. С тех пор я ищу способ её спасти, – он перепрыгнул через поваленное дерево и протянул руку, помогая Лире. – А твоя мать… что с ней?
– Магическая болезнь, – Лира приняла помощь, перебираясь через препятствие. – Она медленно угасает, и никто не может понять причину. Даже она сама, хотя она сильный целитель.
День медленно клонился к вечеру, когда лес начал меняться. Деревья становились выше и толще, их кроны сплетались так плотно, что солнечный свет едва пробивался сквозь листву. Воздух стал холоднее и влажнее, а тени, казалось, обрели собственную жизнь.
– Что-то не так, – прошептал Корин, останавливаясь. – Чувствуешь?
Лира кивнула. Она уже несколько минут ощущала странное напряжение в воздухе, словно перед грозой.
– Иллюзии, – Корин поднял свой посох, и его конец засветился мягким голубым светом. – Кто-то изменил тропу.
Перед ними лесная дорожка раздваивалась, обе тропы выглядели абсолютно одинаково.
– Как мы узнаем, какая настоящая? – спросила Лира, вглядываясь в полумрак.
– Никак, – Корин провёл рукой в воздухе, словно что-то нащупывая. – Обе настоящие и обе ложные. Это древняя магия, она играет с нашим восприятием.
– И что нам делать?
– Довериться интуиции, – он посмотрел на неё. – Какой путь ты бы выбрала?
Лира закрыла глаза, пытаясь прислушаться к своим ощущениям. Ветер, шелестящий в листве, казалось, шептал что-то на древнем языке. Она вспомнила, как мать учила её доверять не только глазам, но и сердцу.
– Левый, – уверенно сказала она, открывая глаза. – Не знаю почему, но левый.
Корин кивнул: – Я думаю так же. Держись ближе ко мне.
Они ступили на левую тропу, и лес вокруг них словно ожил. Тени начали двигаться самостоятельно, принимая формы странных существ. Лира услышала шёпот и смех, доносящийся словно отовсюду сразу.
– Не обращай внимания, – предупредил Корин, крепче сжимая посох. – Это лесные духи. Они пытаются сбить нас с пути.
– Почему именно здесь? – Лира старалась идти точно по его следам.
– Потому что мы приближаемся к границе их владений. Древняя магия сильнее всего на границах между мирами.
Внезапно перед ними возникла высокая фигура, сотканная из теней и лунного света. Существо было похоже на женщину, но его черты постоянно менялись, как рябь на воде.
– Зачем вы идёте в земли вечного холода? – голос существа звучал как шелест осенних листьев. – Там только смерть ждёт вас.
– У нас нет выбора, – твёрдо ответила Лира. – Мы должны найти кристаллы.
Существо склонило голову: – А готовы ли вы заплатить цену? Магия Севера берёт больше, чем отдаёт.
– Любую цену, – произнёс Корин, делая шаг вперёд. – Ради наших близких.
Тень растаяла в воздухе, но её последние слова эхом разнеслись по лесу: – Помните об этом, когда придёт время платить…
К вечеру они вышли из зачарованной части леса. Воздух стал заметно холоднее, а деревья начали редеть. Вдалеке виднелись заснеженные вершины гор, а небо приобрело странный серебристый оттенок.
– Мы почти у цели, – сказал Корин, указывая на горы. – За тем перевалом начинаются ледяные пустоши.
Лира поёжилась, чувствуя, как холодный ветер пробирается под одежду. Страх и сомнения снова начали подниматься в её душе, но она вспомнила бледное лицо матери и её слабеющий голос. Нет, она не может повернуть назад.
– Нам нужно найти место для ночлега, – предложил Корин, заметив её состояние. – Завтра будет трудный день.
Они устроили лагерь в небольшой пещере, защищённой от ветра. Огонь отбрасывал причудливые тени на каменные стены, а снаружи начинал падать первый снег.
– Как думаешь, – тихо спросила Лира, глядя на пламя, – мы правильно делаем, что идём туда?
Корин долго молчал, прежде чем ответить: – Знаешь, когда я смотрю на Миру, лежащую без движения, я понимаю, что готов пройти через все круги ада, лишь бы увидеть, как она снова улыбается. И я думаю, ты чувствуешь то же самое по отношению к своей матери.
Лира кивнула, чувствуя, как к горлу подступают слёзы: – Я просто боюсь, что могу не успеть.
– Мы успеем, – твёрдо сказал Корин. – Должны успеть.
Той ночью Лире снился дом. Она видела мать, сидящую у окна и смотрящую вдаль, словно ожидая её возвращения. Видела отца в кузнице, его сильные руки создавали что-то, а в глазах читалась тревога за единственную дочь.
Проснувшись на рассвете, она почувствовала, как холод впивается в кости. Но теперь это был не просто физический холод – это было напоминание о цели, к которой она шла. Каждый удар сердца, каждый вдох морозного воздуха приближал её к спасению матери.
Выйдя из пещеры, Лира увидела, как первые лучи солнца окрашивают снежные вершины в розовый цвет. Ледяные пустоши ждали их, суровые и неприступные, хранящие свои тайны под толщей вечных снегов.
– Готова? – спросил Корин, встав рядом с ней.
Лира сжала рукоять материнского меча и кивнула. Впереди их ждали новые испытания, но теперь она знала – она не одна на этом пути. И пока в её сердце живёт любовь к матери, никакой холод не сможет остановить её.