Таормина, Сицилия, 1968
Каждое утро ее будил звон далеких колоколов церкви Сан-Доменико, находившейся высоко в Пелоританинских горах, окружавших Таормину. Ей нравилось просыпаться медленно, томно, по-кошачьи, потягиваясь. Она не открывала глаза, зная, что сейчас вспомнит что-то очень приятное. «Что же это?» Вопрос приятно дразнил ее, и она отгоняла его, не желая быстрого ответа, стремясь растянуть удовольствие. И вот она уже охвачена радостью осознания: она – Лючия Мария Кармине, дочь Анджело Кармине, а этого было достаточно, чтобы сделать счастливым кого угодно на земле.
Они жили на большой сказочной вилле, где слуг было больше, чем могла сосчитать пятнадцатилетняя Лючия. Каждое утро телохранитель отвозил ее в школу в бронированном лимузине. Она росла среди самых красивых нарядов и самых дорогих игрушек во всей Сицилии, что вызывало зависть у ее школьных друзей.
Но главной гордостью в жизни Лючии был ее отец, самый красивый в мире мужчина. Он был невысоким, крепким, с мужественным лицом и жгучими, излучавшими силу карими глазами. У него было два сына – Арнальдо и Виктор, – но больше всех Анджело Кармине обожал свою дочь. И Лючия боготворила его. Когда священник в церкви говорил о Боге, Лючия при этом всегда думала о своем отце.
По утрам он подходил к ее кровати и говорил:
– Пора вставать в школу, faccia d’angelo, Ангельское Личико.
Конечно, это не соответствовало истине. Лючия знала, что в действительности не была красавицей. «Я привлекательна, – думала она, придирчиво изучая себя в зеркале. – Да, я скорее яркая, чем красивая». В зеркале отражалась юная девушка с овальным лицом, кремовой кожей, ровными белыми зубами, упрямым подбородком – не слишком ли упрямым? – с чувственными пухлыми губами – не слишком ли пухлыми? – и темными проницательными глазами. Но если ее лицо немного и недотягивало до того, чтобы считаться красивым, то тело восполняло это в более чем достаточной степени. Уже сформировавшееся к пятнадцати годам тело Лючии было полно женственности, которую подчеркивали округлости упругой груди, тонкая талия и бедра, чувственно и зовуще покачивавшиеся при ходьбе.
– Похоже, нам придется рано выдать тебя замуж, – шутил отец. – Скоро ты будешь сводить парней с ума, моя маленькая дева.
– Я хотела бы выйти замуж за такого, как ты, папа, но таких нет.
Он смеялся.
– Не беспокойся. Мы найдем тебе принца. Ты родилась под счастливой звездой, и когда-нибудь ты узнаешь, каково быть в объятиях мужчины.
Лючия вспыхивала.
– Да, папа.
На самом деле с мужчиной она не была только последние двенадцать часов. Бенито Патас, один из ее телохранителей, всегда спал в ее постели, когда отец уезжал из города. Занятия любовью с Бенито в своем собственном доме добавляли остроты ощущениям, поскольку Лючия знала, что отец убьет их обоих, если обнаружит, чем они занимаются.
Бенито было за тридцать, и ему льстило то, что юная красавица, дочь всемогущего Анджело Кармине, избрала именно его стать ее любовником.
– Я не обманул твоих ожиданий? – спросил он, впервые побывав в ее постели.
– Нисколько, – выдохнула Лючия, – наоборот.
И при этом подумала: «Конечно, он не так хорош, как Марио, Тони или Энрико, но уж точно лучше Роберта и Лео». Она не могла вспомнить имена всех остальных.
В тринадцать лет Лючия почувствовала, что уже достаточно долго сохраняла девственность. Перебирая своих знакомых, она решила осчастливить Паоло Костелло, сына личного врача Анджело Кармине. Паоло было семнадцать, рослый и сильный, он был футбольной звездой в школе. Лючия безумно влюбилась в него с первого взгляда. Она ухитрялась попадаться ему на глаза как можно чаще. Паоло и в голову не приходило, что их частые «случайные» встречи были тщательно спланированы. Он относился к хорошенькой юной дочери Анджело Кармине как к ребенку. Но однажды жарким августовским днем Лючия решила, что не может больше ждать. Она позвонила Паоло:
– Паоло, это Лючия Кармине. Мой отец хотел бы кое о чем с тобой поговорить, и он просил узнать, сможешь ли ты встретиться с ним сегодня днем в нашей бильярдной.
Паоло был удивлен и польщен одновременно. Он благоговел перед Анджело Кармине, но даже и не думал, что всемогущий мафиози вообще знает о его существовании.
– Я с удовольствием приду, – сказал Паоло. – В какое время он хотел бы меня видеть?
– В три часа.
Время сиесты, когда все вокруг будут спать. Бильярдная стояла на отшибе, в дальнем конце их просторных владений, а отца в городе не было. Абсолютно никакого риска, что им помешают.
Паоло появился в точно назначенный час. Калитка, ведущая в сад, была открыта, и он пошел прямо к бильярдной. Остановившись у закрытой двери, он постучал.
– Синьор Кармине?
Ответа не последовало. Паоло посмотрел на часы. Осторожно открыв дверь, он вошел. В комнате было темно.
– Синьор Кармине?
К нему двинулась какая-то тень.
– Паоло…
Он узнал голос Лючии.
– Лючия, я ищу твоего отца. Он здесь?
Она подошла ближе, настолько близко, что Паоло увидел: она была абсолютно голой.
– Боже! – У него перехватило дыхание. – Какого?..
– Я хочу быть твоей.
– Сумасшедшая! Ты же еще ребенок. Я ухожу.
Он пошел к двери.
– Иди-иди. А я скажу своему отцу, что ты меня изнасиловал.
– Нет, ты не сделаешь этого.
– Уходи! И потом узнаешь.
Он остановился. Если Лючия исполнит свою угрозу, то – Паоло нимало не сомневался – его дальнейшая судьба предрешена. Для начала его кастрируют.
Он вернулся к Лючии в надежде образумить ее.
– Лючия, дорогая…
– Мне нравится, когда ты называешь меня «дорогая».
– Нет, послушай меня, Лючия. Все это очень серьезно. Твой отец убьет меня, если ты скажешь ему, что я тебя изнасиловал.
– Знаю.
Он решил сделать еще одну попытку:
– Мой отец будет опозорен. Вся моя семья – обесчещена.
– Знаю.
Безнадежно.
– Что ты от меня хочешь?
– Хочу, чтобы ты сделал то, о чем я тебя просила.
– Нет. Это невозможно. Если твой отец узнает, он убьет меня.
– И если уйдешь, он тебя убьет. Как видишь, у тебя нет выбора.
Он испуганно посмотрел на нее:
– Но почему я, Лючия?
– Потому что я влюблена в тебя, Паоло!
Взяв его руки, она осторожно положила их себе на бедра.
– Я – женщина. Дай же мне почувствовать это.
В тусклом свете Паоло видел холмики ее груди с упругими сосками и мягкие волосы, темневшие между ног.
«Боже! – подумал Паоло. – Что же остается мужчине делать?»
Она подвела его к кушетке и помогла снять брюки. Затем, встав на колени, она прикоснулась губами к его напрягшемуся члену… «У нее уже есть опыт», – мелькнула мысль. И когда он лег на нее, все глубже погружаясь в ее лоно, ощущая, как крепко ее руки обвились вокруг него и как жадно приникли к нему ее бедра, он подумал: «Боже, она восхитительна».
Лючия была на вершине блаженства. Казалось, она была рождена для этого. Она интуитивно знала, что и когда следует делать, чтобы доставить удовольствие им обоим. Все ее тело пылало. Словно взлетая все выше и выше, она постепенно приближалась к оргазму и, когда наконец почувствовала его, громко вскрикнула от охватившей ее радости. Тяжело дыша, они, уставшие, продолжали еще некоторое время лежать.
Наконец Лючия заговорила.
– Завтра в это же время, – сказала она.
Когда Лючии исполнилось шестнадцать лет, Анджело Кармине решил, что его дочери пора посмотреть мир. Под присмотром престарелой тетушки Розы Лючия провела школьные каникулы на Капри, Искьи, в Венеции, Риме и в дюжине других мест.
– Ты должна быть культурной девушкой, не как твой отец-крестьянин. Путешествие расширит твой кругозор. На Капри тетя Роза покажет тебе картезианский монастырь Святого Иакова, виллу Сан-Мишель и палаццо а Маре…
– Хорошо, папа.
– В Венеции есть базилика Святого Марка, Дворец дожей, церковь Сан-Джорджо и Академический музей.
– Да, папа.
– Рим – это мировая сокровищница. Там ты должна посетить Ватикан, базилику Санта-Мария Маджиоре и, конечно же, галерею Боргезе.
– Конечно.
– А Милан! Ты должна сходить в консерваторию на концерт какой-нибудь знаменитости. Для тебя и тети Розы я закажу билеты в «Ла Скала». Во Флоренции ты сходишь в Музей искусств и дюжину других музеев и церквей.
– Да, папа.
Тщательно разработав свой маршрут, Лючия ухитрилась не посетить ни одной из этих достопримечательностей. Тетушка Роза настаивала на ежедневной сиесте и на том, чтобы они рано ложились спать.
– Тебе тоже надо отдыхать, детка.
– Конечно, тетя Роза.
И вот в то время, как тетя Роза спала, Лючия танцевала, каталась в carrozza с запряженной в нее лошадкой, украшенной перьями и в шляпе; развлекалась со студентами в Марина Пиккола; выезжала на пикники в Багни ди Тиберио и поднималась на фуникулере вверх на Анакапри, где, познакомившись с группой французских студентов, отправилась веселиться с ними в пьяцца Умберто I.
В Венеции красивый гондольер пригласил ее в дискобар и рыбак взял ее с собой на рыбалку в Чиоджу. А тетушка Роза все спала.
В Риме Лючия пила вино из Апулии и перебывала во всех известных незаурядных ресторанах типа «Марте», «Раньери» и «Джиджи Фази».
Где бы Лючия ни оказывалась, она всегда находила маленькие неприметные бары и ночные клубы с романтичными мужчинами приятной наружности, думая при этом: «Дорогой папочка был, как всегда, прав. Путешествие расширило мой кругозор».
В постели она научилась говорить на нескольких языках. «Так учить языки гораздо приятнее, чем на школьных занятиях».
Вернувшись домой в Таормину, она поделилась с одной из своих ближайших подруг: «Я разгуливала голой по Неаполю, напилась в Салерно, кайфовала во Флоренции, трахалась в Лукке».
Сама Сицилия была удивительным местом, островом греческих храмов, римских и византийских амфитеатров, соборов, арабских бань и швабских замков.
Палермо открылся Лючии как город, полный шума и веселья, ей очень нравилось бродить по Калсе – старому арабскому кварталу и ходить в «Опера дей Пупи» – кукольный театр. Но любимым местом для нее оставалась родная Таормина. Это был город-картинка, расположенный на холмах вдоль побережья Ионического моря, с которых открывался замечательный вид. Город был полон салонов одежды и ювелирных магазинов, баров и красивых старых площадей, кафе и роскошных гостиниц, как, например, «Экселсиор палас» и «Сан-Доменико».
Извилистая дорога, ведущая от морского порта Наксос, была узкой, крутой и опасной, и, с тех пор как в день пятнадцатилетия Лючии подарили машину, она ездила по ней, нарушая все существовавшие правила движения, но ни разу не была остановлена карабинерами. В конце концов, она же была дочерью Анджело Кармине.
Для достаточно смелых или достаточно глупых людей, кто интересовался Анджело Кармине, он занимался недвижимостью. И это в какой-то мере соответствовало истине, поскольку семья Кармине владела виллой в Таормине, домом на озере Коме в Черноббио, замком в Гштааде, квартирой в Риме и большой фермой в окрестностях Рима. Но так уж случилось, что Кармине занимался еще и другим, более увлекательным бизнесом. Он был владельцем дюжины публичных домов, двух казино, шести кораблей, которые доставляли кокаин с его колумбийских плантаций, и ряда других прибыльных предприятий и к тому же имел немалый доход от ростовщичества. Анджело Кармине был одним из главарей сицилийских мафиози, и то, что он жил безбедно, было в порядке вещей. Пример его жизни вдохновлял других, являясь согревающим сердце доказательством того, что бедный сицилийский крестьянин, если он честолюбив и тверд в достижении цели, может стать богатым и преуспевающим.
Кармине начинал посыльным у мафиози, когда ему было двенадцать лет. К пятнадцати годам стал рэкетиром у местных «акул», в шестнадцать он уже убил первого человека и почувствовал в себе уверенность. Вскоре после этого он женился на матери Лючии Анне. В течение нескольких последующих лет он добрался по шаткой служебной лестнице до самого верха, оставив позади цепочку трупов своих врагов. Он заметно изменился, а Анна как была, так и продолжала оставаться простой крестьянкой, на которой он когда-то женился. Она родила ему троих прекрасных детишек, этим и ограничился ее вклад в жизнь Анджело. И, словно понимая, что ей не осталось больше места в семейной жизни, она покорно умерла, сделав это достаточно тактично, стараясь не доставлять своим близким много хлопот.
Арнальдо и Виктор занимались бизнесом вместе с отцом, и Лючия с детства любила подслушивать их разговоры, от которых у нее захватывало дыхание, слушать истории о том, как они, обставляя своих противников, брали над ними верх. Отец казался Лючии доблестным рыцарем. Ей не виделось ничего дурного в том, чем занимался он и ее братья. Напротив, они помогали ближним. Раз людям нравилось играть в азартные игры – зачем чинить им препятствия в виде каких-то глупых законов? Если люди получали удовольствие от секса за деньги, почему же не помочь им в этом? А как благородно было со стороны ее отца и братьев давать взаймы людям, отвергнутым жестокими банкирами! В глазах Лючии ее отец и братья были образцовыми гражданами. И доказательством тому служил круг их друзей. Раз в неделю Анджело Кармине устраивал на своей вилле грандиозные обеды. Какие люди собирались за столом Кармине! Среди гостей бывали мэр и члены муниципалитета, судьи, кинозвезды и оперные знаменитости, частенько захаживали шеф полиции и высшие церковные иерархи. А несколько раз в году своим появлением честь оказывал сам губернатор.
Лючия жила идиллической жизнью, среди красивых нарядов и украшений, автомобилей и слуг, в окружении всемогущих друзей. И вдруг однажды в феврале, в день ее двадцатитрехлетия, все неожиданно оборвалось.
Все началось довольно безобидно. На виллу к ее отцу пришли два человека. Одним из них был его друг – шеф полиции, другой – подчиненный ему лейтенант.
– Простите, падроне, – начал шеф полиции извиняющимся тоном, – по настоянию комиссара мне придется выполнить одну глупую формальность. Тысяча извинений, падроне, но не будете ли вы так любезны проехать со мной в полицейский участок? Я позабочусь о том, чтобы вы вернулись домой вовремя и праздник в честь дня рождения вашей дочери не был бы омрачен.
– Конечно, – великодушно ответил Кармине. – Человек должен выполнять свой долг. – Он улыбнулся. – Этот новый комиссар, назначенный президентом, похоже, усерден, как бобер, так, кажется, говорят американцы, а?
– Боюсь, что да, – со вздохом сказал шеф полиции. – Однако не стоит беспокоиться. Мы-то с вами видели, что эти «бобры» как приходят, так и уходят, не правда ли, падроне?
Посмеявшись, они уехали в полицейский участок.
В тот день Анджело Кармине так и не вернулся домой к празднику. Не вернулся он и на следующий день. Он так больше и не вернулся в свои владения. Ему было предъявлено обвинение, состоявшее из сотни пунктов, в числе которых значились убийства, торговля наркотиками, содержание притонов, поджоги и множество других преступлений. В поручительстве ему было отказано. Полицейская сеть накрыла всю преступную организацию Кармине. Он рассчитывал на то, что его мощные связи на Сицилии помогут ему опровергнуть предъявленные обвинения, но вместо этого его среди ночи отвезли в Рим и поместили в тюрьму «Регина Коэли», печально известную «царицу ночи». Он оказался в маленькой камере с решетками на окнах, батареей, койкой и дыркой вместо туалета. Это было возмутительно! Подумать только – так его унизить!
Поначалу Кармине был уверен, что Томмазо Конторно, его адвокат, позаботится о том, чтобы его немедленно выпустили.
Когда Конторно пришел к нему в тюрьму, Кармине набросился на него в посетительской:
– Они закрывают мои публичные дома и мой наркобизнес, разнюхали про то, как отмываются деньги. Кто-то болтает. Найдите его и принесите мне его язык.
– Не волнуйтесь, падроне, – заверил его Конторно, – мы найдем.
Но оптимизм адвоката оказался преждевременным. Ради безопасности свидетелей прокуратура упорно отказывалась называть их имена до начала суда.
За два дня до начала процесса Анджело Кармине и других членов мафии перевели в «Ребиббиа приджионе» – тюрьму с усиленной охраной в двенадцати милях от Рима. Находившийся неподалеку зал суда был укреплен подобно бункеру. Сто шестьдесят обвиняемых членов мафии были доставлены туда в цепях и наручниках по подземному тоннелю и помещены в тридцать клеток из стали и пуленепробиваемого стекла. Вооруженная охрана была расставлена внутри и снаружи зала суда, и наблюдателей обыскивали у входа.
Когда Анджело Кармине ввели в зал, его сердце запрыгало от радости: он увидел, что судьей был Джованни Бускетта, человек, состоявший в течение последних пятнадцати лет на службе у Кармине и частенько бывавший у него в гостях. Теперь Кармине наконец-то был уверен в том, что справедливость восторжествует.
Суд начался. Анджело Кармине рассчитывал на omerta – сицилийский кодекс молчания. Но, к его величайшему изумлению, главным свидетелем обвинения оказался не кто иной, как Бенито Патас, его телохранитель. Патас работал на семью Кармине много лет и пользовался таким доверием, что ему разрешалось присутствовать на собраниях, где обсуждались конфиденциальные вопросы бизнеса, и поскольку вся деятельность, связанная с этим бизнесом, была противозаконной с точки зрения полиции, Патас располагал обширной информацией. Арестовав Патаса через несколько минут после того, как он убил и изуродовал труп нового приятеля своей любовницы, полиция пригрозила ему пожизненным заключением, и Патасу пришлось согласиться помочь полиции выдвинуть обвинение против Анджело Кармине в обмен на смягчение собственного приговора. И вот Анджело Кармине, не веря своим ушам, сидел и слушал, как Патас выдавал сокровеннейшие тайны семейства Кармине.