Ощущение затянувшегося падения прервало чувство удара о землю – Грегори вздрогнул, сильно мотнув головой. Замерзшие мышцы отозвались тупой болью, лицо и руки все еще горели. Он застал себя, прислонившегося к мокрому камню, расцарапавшему ему спину. Дождь, кажется, давно закончился, а темная ночь должна вот-вот смениться ранним утром – солнце еще не взошло, но в лесу уже слышалось пение птиц. Грегори попытался подняться, но ноги его совсем не слушались, к земле тянула и мокрая холодная одежда.
Надо пошевеливаться, пока сюда не набежали туристы и охрана.
Грег на четвереньках подполз к краю канавы. Опершись на руки, он смотрел на мешок с останками Тима. Реакция уже не была такой бурной, как ночью: в чреве еще слышалось тихое шипение, поток воды в русле тоже угомонился, но грязная вода почти полностью скрывала пакет.
Не лезь в воду. Там все еще может быть щелок, который разъест твои руки.
Грег взял лопату и, встав на колени, отодвинул острием мешок от узкого горлышка канавы, давая воде уйти. Мешок нехотя поддался – он был почти полностью заполнен тяжелой жидкостью. Грегори перевалил ноги в канаву и осторожно, опираясь на мокрую землю, спустился, достал из кармана небольшой швейцарский нож, острием которого проткнул дно пакета, где была верхняя часть трупа.
Момент истины – время увидеть результаты первого криминального эксперимента.
Грег с трудом потянул нож вверх, разрезав плотный черный полиэтилен, отпрянув от отверстия. Из мешка извергнулся темно-красный кисель, медленно просачивающийся дальше по руслу ручья, воняющий мясным бульоном, который забыли на несколько дней на жаре. Грегори отпрянул, усевшись на край канавы, он наблюдал, как кисель шипит, отравляя почву и воду все дальше и дальше. Плоть и грязь, смешанные в единую жидкую массу. Он приподнял мешок с другого конца, когда кисель стал выходить туже. Содержимое мешка его пугало, но в то же время интриговало: что же осталось от переваренного трупа Тима?
Солнце заиграло на листьях деревьев – ночь осталась позади, теперь шансы на его обнаружение случайными свидетелями и, не дай Бог, полицией возрастают многократно. Надо действовать быстро.
Онемевшими конечностями он попытался вытащить мешок из канавы, но ничего не получилось. Тогда Грегори осторожно начал дальше резать мешок, зажимая края, чтобы пары щелока не ударили в нос и не нанесли химический ожог дыхательных путей. Когда лезвие преодолело долгий и сложный путь, Грегори задержал дыхание и отпустил края.
На полотне в «собственном соку» лежал розовый скелет Тима, пористый, как пемза для чистки пяток. Грег осторожно кончиком пальца потрогал поверхность черепа – горячий. Тогда он занес лопату и вонзил ее в тазовую кость, та с глухим звуком раскрошилась на мелкие части, на месте удара остался розовый порошок.
Не теряй времени – кроши, ломай, закапывай!
И Грег, превозмогая боль в ледяных мышцах, начал раскалывать кости Тима, которые крошились, как овсяное печенье. Он крошил до тех пор, пока ему самому не стало жарко, пока содержимое мешка не превратилось в розовое влажное крошево, напоминающее мокрые опилки. Запыхавшись от таких трудов, Грегори осторожно взял пальцами полотно, с которого в ручей стекли останки Тима. Так же осторожно он свернул полиэтилен, стараясь не касаться внутренней части, и кинул сверток в тачку. Лопатой стал забрасывать землю обратно в канаву, чтобы прикрыть костную массу на ее дне.
Когда дело было сделано, Грег оглядел место преступления: можно было легко заподозрить, что здесь что-то копали, но издали место не привлекало внимания. Единственное, что его смущало – это следы тачки в грязи, но за парочку дождливых дней они должны были исчезнуть. Он вытащил тачку из канавы и направился в дом Стоунов.
Грязный, мокрый, замерзший Грег катил тачку по узеньким тропинкам, скрывая лицо под козырьком бейсболки. Приблизившись к озеру, он достал из кармана пузырек с зубами Тима, пересыпал в руку и, осмотревшись по сторонам, запульнул как можно дальше от берега. Людей все еще не было, что успокаивало Грега. Утреннее солнце совсем не грело, малейший ветерок закрадывался в саму душу, заставляя тело все больше дрожать. Уходя из парка, он скинул разрезанный мешок из-под трупа в мусорный контейнер для переработки пластика, теперь для другого мусора там не оставалось места.
Грег и сам не помнил, как преодолел путь до Веллингтон Авеню: в голове крутились фрагменты его ночного кошмара. Вид бесконечного поля ядовитой грязи, с которого его сковырнули, как труп сгнившей собаки. С этими мыслями он прошел через ворота в поместье Стоунов. Просто чудо, что к грязному подозрительному мужчине с тележкой никто из сердобольных, а правильнее сказать, любопытных жителей Вирджинии Уотер не решился подойти и поинтересоваться, что же случилось. Хотя… они скорее бы вызвали копов…
Он завез тачку обратно в садовый сарайчик, кинув лопату туда же. Грег хотел поскорее принять горячий душ, но для начала – согреться виски. Он снял грязную обувь на пороге дома и мокрыми ногами отправился в гостиную, к заветному хрустальному графину, не забыв нажать кнопку для закрытия ворот. Он залпом осушил полстакана и налил еще. Грег стоял у панорамных окон террасы, смотрел на залитую солнцем лужайку и снова, и снова проворачивал в голове свой кошмар. Наконец, он прервал свои мысли:
– Надо позвонить Оливии, – сказал Грег и глотнул согревающий горький напиток из холодного бокала.
Как только очередной глоток виски согрел нутро горячей волной, механические ворота начали отодвигаться. Сердце Грегори упало. Оливия решила вернуться пораньше? Да еще в такую рань? Но реальность оказалась куда хуже: из-за ворот показалась решетка премиального «Крайслера».
– Твою же мать! – прошептал Грег.
Черная, до блеска натертая машина Николаса Стоуна медленно кралась по брусчатке все ближе к дому. Лучше бы сюда вломился спецназ и скрутил Грега в калач – это было бы гораздо приятней общения со стариной Николасом. Боже правый! Оливия, наверняка, ему ничего не говорила про пребывание Грегори в его славном домике, иначе сэр Стоун сжег бы его вместе с прислугой и посыпал пепелище солью.
Револьвер в раковине! Ты от него так и не избавился!
Пальцы противно задрожали, все нутро сжалось. В панике Грег кинулся на кухню, не выпуская стакан с виски из правой руки. Оружие продолжало покоиться в раковине – с него сошла вся кровь и краска, загадив мрамор. Грегори схватил револьвер полотенцем и завернул, оглядываясь, куда бы его убрать. «Крайслер» уже стоял у дома, хлопнула дверца, потом вторая. Наверняка, этот богатый ублюдок сейчас вместе со своим личным водителем рассматривает грязные кроссовки на пороге своего дома.
Морозильник! Спрячь его в морозильнике!
Грегори повиновался внутреннему голосу, распахнул трехкамерный холодильник и бросил сверток с пушкой в самую глубь морозилки, среди стейков и контейнеров с неизвестным содержимым.
Дверь открылась. Шаги стремительно приближались к его позиции – идущий шел по следам его мокрых босых ног.
Ну что же, Грегори, пора принять последствия всех твоих действий. Сейчас. Лицом к лицу.
Утреннее солнце пробивалось сквозь щель в плотных пыльных шторах, которые Фуллер не раздвигал уже три дня. Кроме чертовых штор и надувного матраса с одеялом, купленных в ближайшем супермаркете в этой душной, провонявшей сигаретным дымом и блевотиной квартирке в Ист-Энде больше ничего не было. И телефона, который прорезал мертвую, душную тишину. От резкого звонка Фуллер подскочил на матрасе, перекатился на пол и схватил трубку:
– Да, алло!
– Джим, это я. Она опять здесь. И готова стукануть копам, – послышался в трубке голос кузена Сэма.
Фуллер молчал. Пожалуй, впервые в жизни он не знал, что делать. Уже три дня он прятался в отжатой у наркоманов квартире и надеялся, что копы не выйдут на его след. Три дня назад он, обосравшись по полной программе, рвал в сером фургоне из богатенького дома в Вирджинии Уотер, позабыв об идиоте Гарри и молясь, чтобы никто его не видел. Простой план обернулся катастрофой, грозящей всему его бизнесу, всей его маленькой, но надежной империи полным разгромом. Его главный взломщик и давний приятель Тимоти Кук, скорее всего, мертв. И теперь его беременная девушка роет носом землю, пытаясь разузнать, куда пропал Кук после незапланированной ночной смены в порту.
– Джим, клянусь своими детьми, если ты не расхлебаешь это дерьмо, я сдам ей твой адрес. Мне не нужны проблемы с полицией, у меня законный бизнес…
– Сэм, не мороси. Что она говорит? Дословно.
– Я тебе стенографист или как? Она говорит, что пойдет к копам! Что тебе еще надо? Я позвонил Тиму три дня назад и попросил поработать в порту ночью, я, по легенде, последний, кто его видел. Но я не думаю, что она настолько тупа, что поверила в басни про фуру из США. Ее не было ни по каким документам! Я… я… – собеседник начал задыхаться.
– Спокойно, братишка. Спокойно. Она еще у тебя?
– Она сейчас в моем кабинете. Сказал, что мне надо срочно на разгрузку. У меня есть еще минут десять, а потом мне нужно вернуться и что-то ей сказать. Что-то, что убедит ее не звонить копам, Фуллер! Помоги мне подобрать слова, будь так любезен!
– Сэмми, ничего не говори. Я, так и быть, разрулю твою проблему…
– Ты моя проблема, Джим, – разразился Сэм. – Я прикрываю твою жопу, только потому что ты мой кузен!
– И за три тысячи в месяц на расходы, Сэмми, не забывай, – учтиво добавил Фуллер. – Я поймаю тачку и приеду к тебе, потяни немного время.
– Раньше ты говорил даже не заикаться о тебе, сейчас ты едешь к ней собственной персоной…
– Я просто разгребу это говно, Сэмми, перестань паниковать, – Фуллер бросил трубку.
Факт в том, что он понятия не имел, что сказать Келли. Они виделись всего пару раз, один из которых перед зданием суда, где Тима отправили за решетку. Фуллер натянул джинсы, футболку и накинул свою неизменную кожаную куртку, из которой не вылазил уже лет десять. Он был рад наконец-то выбраться на улицу и вдохнуть свежий воздух, хоть и не по такому радостному поводу. Пару дней назад он по телефону в сопли разнес коротышку Пита за самую дерьмовую наводку, да так, что Питти пообещал вернуть деньги. Но толку с этих денег, если он погряз в дерьме по самое горло.
Такси в Ист-Энде было сложно поймать, особенно утром, но сегодня удача была на его стороне: Фуллер пронзительным свистом остановил кэб, водитель которого высадил пассажира через дорогу.
На заднем сидении он еще раз прокрутил позорное бегство той ночью: он уехал другой дорогой, пришлось сделать огромный крюк, чтобы добраться до Лондона, поэтому идиот Гарри поехал в Сити только утром на автобусе. Конечно, он ныл, сопротивлялся, просил и снова ныл, узнав, что Фуллер отдал фургон на разборку. Да, они поменяли номера перед тем, как ехать в Суррей, но мало ли кто видел фургон с жирным черным мужиком за рулем. Просто еще одна мера предосторожности. Он осел в вонючей дыре, которую все почему-то называют квартирой, и попросил парочку информаторов следить за ситуацией в Вирджинии. Никто из них так до сих пор и не рассказал чего-то путного: ни сообщений в полицию, ни поступлений в морг, вообще ничего. От этого чертового информационного вакуума Фуллеру делалось еще тревожней: он привык все держать под контролем, а сейчас все скатилось в задницу и непонятно, достигло ли дна.
Сейчас многое зависит от Келли. Как убедить ее не обращаться к копам? Первым делом они сунутся в порт и начнут задавать ненужные вопросы Сэму, который здесь вообще с боку припеку. Он, конечно, славный малый, но стоит немножко надавить, то сразу обоссыт портки. Надо как-то сбить ее со следа, убедить, что Тим просто загулял. А что дальше? Он выиграет еще день или два, но что дальше?!
Машина мягко остановилась у входа на территорию склада. Фуллер расплатился с таксистом и своей слегка неуклюжей, но тихой семенящей поступью направился в сторону административного здания.
Офис Сэма был на третьем этаже, поэтому Фуллер основательно запыхался и вспотел. Глубоко вздохнув, он без стука вошел в кабинет. Сидевшая перед столом Сэма девушка резко повернулась и теперь с какой-то отчаянной надежной прожигала его взглядом, явно ожидая какой-либо информации.
– Здравствуйте, – неловко начал Фуллер. – Я к Сэму, он далеко?
– Час назад он отлучился на «15 минут» и где-то прячется от меня, – голос девушки был усталый, немного с хрипотцой, она явно привыкла говорить громко и даже кричать, но сейчас она была сильно подавлена.
– Это на него похоже, – Фуллер растянул свою фирменную улыбку, но быстро сообразил, что здесь она ни к месту. – А вы мисс…
Фуллер надеялся, что Келли ему представится. Хотел понять – помнит ли она его или нет, но она его будто бы не слышала. Келли слегка полновата, ее спутанные русые волосы с сильно отросшей челкой падали на небольшие крупно посаженные карии глаза, в которых прямо сейчас читался гнев и раздражение. Она продолжала буравить его взглядом, поэтому Фуллер не нашел ничего лучше, чем сказать:
– Тогда я его поищу…
Фуллер вышел из кабинета и тут же увидел поднимающегося Сэма, тот уже готов был разразиться в его сторону очередной тирадой, но толстяк приложил палец к губам и велел остановиться. Он спустился к нему и прошептал:
– У меня есть план, подыграй мне, – сказал Фуллер и пригласил подняться в кабинет.
Он, конечно же, блефовал – никакого плана у него не было и в помине. Фуллер, как обычно, понадеялся на свои высокие навыки импровизации.
– Хей, мисс! Смотрите, кого я вам привел на расстрел, – пробасил Фуллер, подводя Сэма к его месту за столом, тот изрядно нервничал.
Келли вперилась своим прожигающим взглядом в Сэма, Фуллер встал напротив нее, облокотившись спиной об стену, чтобы видеть их двоих. Сэм никак не решался заговорить, явно ожидая помощи от Фуллера, и она последовала:
– Мисс Келли. Верно? – начал Фуллер своим фирменным учтивым тоном.
– Фултон. Келли Фултон, – девушка перевела на него свой уставший горящий взгляд. – И клянусь богом, если вы оба продолжите мне вешать лапшу на уши, я прямо отсюда пойду в участок…
Кажется, она не вспомнила – можно попробовать выкрутиться:
– Мисс Фултон, это Ваше неотъемлемое гражданское право, – поспешил ее перебить Фуллер, – и я даже слегка удивлен, что вы не обратились в полицию сразу, но…
– Кто ты вообще нахрен такой, – прервала его Келли и тут же повернулась к Сэму: – Что это за жирный черт, Сэм? Позвал своего дружка, чтоб он меня теперь обрабатывал?
Глазки у Сэма забегали, он не мог выдержать взгляда Келли и смотрел то на Фуллера, то на свои сложенные на столе руки.
– Мисс Фултон, вы правы абсолютно по всем пунктам, в том числе и о моей неспортивной фигуре. Понимаете, у меня сидячая работа, и, собственно, да – Сэм меня специально позвал. Да, Сэм?
Сэм нервно задергал головой в знак согласия и Фуллер продолжил:
– Видите ли, мисс Фултон, я начальник службы безопасности порта…
– Так какого хера ты не пришел раньше? Почему ты не пришел вчера? Или позавчера?
– Мисс Фултон, дело в том, что я был в отпуске… по уходу за матерью, – Фуллер быстро перевел взгляд на Сэма и обратно на Келли.
– Д-да, – подал голос Сэм, – у него больная мама. У нее… у нее…
– Рак желудка на четвертой стадии, можно сказать, терминальной, – подхватил Фуллер. – Поэтому последние четыре недели я, ну знаете, ухаживаю за ней. Провожу последние деньки…
– Мне жаль вашу маму, но зачем вы это рассказываете? – Келли старалась сдержать гнев, но он сквозил в каждом ее слове. – Где Тим? Если вы пришли хвастаться своим весом или плакаться о своей умирающей матери, то…
– Нет, мисс Фултон, мы здесь собрались как раз из-за Тима. Ради Тима. Сэм позвонил мне, сказал, что Тимоти пропал после ночной смены. Вот мы и переполошились. Я обзвонил всех парней со складов, заглянули во все места, куда он ходит… – Фуллер говорил медленно, растягивая слова, надеясь, что мысль сама придет к нему в голову.
Келли молчала, Сэм тоже не спешил помогать, и тогда Фуллер продолжил:
– В общем, Тим он… занял у парней крупную сумму денег. Если быть точным – две с половиной тысячи…
– Что ты несешь? Какие деньги? Зачем? – оборвала его Келли.
– Боюсь показаться нетактичным, мисс Фултон, – Фуллер зыркнул на Сэма. – Возможно, вы захотите обсудить это наедине?
– Говори, – потребовала девушка.
– Он говорил про… вашего будущего ребенка. Что-то про то, что он не допустит ошибки и… что будет хорошим любящим отцом, – Фуллер нащупал то самое уязвимое место.
– Господи, – горящие от гнева глаза Келли наполнились слезами.
– В общем, Тим, он… ему нужна была крупная сумма денег для дела…в Лутоне…
– В Лутоне?
– Вроде так. Мне передали так. Мисс Фултон, мы так же, как и вы, дорожим Куки, Тимом, – поспешил поправиться Фуллер. – Мы, к сожалению, не располагаем нужными ресурсами для поиска, но я уверен, что с Тимом все в порядке.
– Почему вы уверены? – недоверчиво спросила Келли.
– Вы правы, – поспешил поправиться Фуллер. – Вы абсолютно правы. Сейчас такое время, когда ни в чем нельзя быть уверенным. Полагаю, вы можете обратиться в полицию, но… сами знаете…
– Что? – робкая надежда в голосе Келли вновь сменилась раздражением.
– Тимоти сидел в тюрьме, а таких… граждан полиция, как правило, ищет очень неохотно.
Фуллер понял по лицу девушки, что снова попал в точку.
– Знаете, мисс Фултон, я полагаю, что наша организация может вам помочь. Правда, Сэм?
– П-правда? – вновь подал голос Сэм.
– Конечно, правда – воскликнул Фуллер. – Раз полиция так неохотно ищет так называемых неблагонадежных граждан, этим может заняться частный детектив!
Келли недоверчиво потупила взгляд на Фуллера. Но тот уже знал, что рыбка на крючке. Надо нанять какого-нибудь растяпу и пустить по ложному следу. Чем больше он провозится, тем лучше. Это даст ему время собраться с мыслями.
– Вы же понимаете, что у меня нет денег на частного детектива, – вопроса в реплике Келли не было, лишь констатация факта.
– Это не проблема, мисс Фултон. Мы наймем его сами. Тим – наш ценный сотрудник, фактически он стал частью нашей большой семьи, правда Сэм?
Сэм не ответил и даже не шелохнулся. Он вообще старался слиться с окружением своего убогонького кабинета.
– Вот видите! Сэм со мной согласен, – Фуллер потер ладони.
– Если вы не возражаете, мистер… – сказала Келли и теперь ждала, пока Фуллер ей представится.
– Джимми – зовите меня просто Джимми. Или Джим, как вам будет угодно.
– Джим, мне будет угодно самой нанять частного детектива, если вы не против.
– Что вы! Нам так даже будет удобнее. Просто у меня, как у начальника службы безопасности, много контактов, которые станут вам полезны. Найти в наше время хорошего спеца довольно-таки сложно: все эти авансы, почасовая оплата – там сам черт ногу сломит!
– Джим, я буду благодарна вам обоим за помощь, но я сама хочу нанять частного детектива, – твердо сказала Келли.
– Раз так, полагаю, вам нужны средства, мисс Фултон? Сэм, может, тысячу фунтов для частного детектива будет адекватной ценой?
Глаза Сэма округлились. По раскрасневшемуся лицу Фуллер понял, что тот готов разразиться в его сторону проклятиями. Он доверительно моргнул глазами, как бы сказав: «Так надо, Сэмми». И ему оставалось лишь подчиниться:
– В сейфе вряд ли наберется столько денег, – начал Сэм, однако, заметив испепеляющий взгляд Келли, тут же поправился, – но я схожу в банк и сниму нужную сумму. Джимми, не сопроводишь меня? Ты же начальник службы безопасности как-никак.
– Я пойду с вами, – вмешалась Келли.
– В этом нет необходимости, мисс Фултон…
– Я и так провела в этой дыре больше часа, мне нужно на улицу. Я не буду ждать еще час!
– Понимаю-понимаю. В вашем положении…
– Не переходи черту, Джим, – отрезала Келли, вставая со стула. – Пошлите, мы и так потратили слишком много времени.
Грегори пытался придать себе непринужденный вид, опершись рукой на кухонный островок, скрестив ноги и вцепившись пальцами в хрустальный стакан с виски. Но походил он больше на нашкодившего ребенка: весь грязный, с красным от химического ожога лицом и в мокрой одежде, с которой до сих пор капала грязная вода. Краткое удивление в глазах сэра Николаса молниеносно сменилось на азарт хищника, который загнал в угол свою жертву и готов с ней немножко поиграть. За спиной старика (хотя ему было всего чуть за 60, и выглядел он вполне неплохо) безмолвной глыбой возвышался водитель-охранник в строгом костюме, лицо которого вообще не выражало никаких эмоций: Цербер ждал команду «фас», прелюдии ему были вовсе не интересны.
– Николас! Какое прекрасное утро, какой невероятный сюрприз, – бодрый тон, который пытался изобразить Грег, трансформировался в надрывный хрип.
– Сэр Николас, – поправил его Стоун. – Сюрприз действительно невероятный, мистер Бойл, но для меня. Видите ли, я спокойно отдыхал в Цюрихе, и тут мне звонит супруга и сообщает, что в нашем поместье происходит что-то странное. Что же это? Что странного может произойти в доме, где живет моя дочь? Оливия меня заверила, что беспокоиться не о чем, но, мистер Бойл, я слышу в голосе своей дочери, что причина для беспокойства есть. И тут мне звонят уже наши соседи и говорят, что ворота к моему дому открыты нараспашку всю ночь. Понимаете, мистер Бойл?
– Сэр, позвольте мне…
– Я не закончил, мистер Бойл. Представьте, что я, между прочим, человек в возрасте, ночью еду в аэропорт, два часа лечу в самолете, чтобы застать в собственном доме какого-то немытого грязного бомжа. Который говорит мне: «Николас, какое прекрасное утро, какой невероятный сюрприз!». Который потягивает мой коллекционный 30-летний шотландский виски и улыбается мне в лицо. Уделавший все полы в моем доме, который, очевидно, по ошибке принял за свой собственный.
Стоун взял паузу, чтобы перевести дух. Этим решил воспользоваться Грегори, предварительно поставив стакан с 30-летним шотландским виски на кухонный островок:
– Сэр Николас, я понимаю, как все это выглядит, дело в том, что Оливия…
– Дело в том, что Оливия приютила шкодного уличного пса, которого некому было кастрировать, привела в дом и кормит с хозяйского стола. Хорошо, что ее сейчас здесь нет и мы можем поговорить без свидетелей, по-мужски, мистер Бойл, – Стоун сделал шаг в сторону, давай своему Церберу команду «взять».
Огромный шкаф в два шага сократил дистанцию и схватил Грегори за грудки, оторвав его от пола, – ноги безвольно болтались в воздухе. У того не было сил сопротивляться.
– Николас, прошу вас… – прохрипел Грег, Цербер тряхнул его и уложил спиной на островок, опрокинув стакан с виски, который разбился вдребезги.
– Мистер Бойл, – вкрадчиво продолжил Стоун, обходя Грега, – из какой вонючей дыры вы приползли в мой дом? Смотрите: Майкл запачкал о вас руки. Вы такой неуклюжий неряха, мистер Бойл. Обожрались наркотиков и пошли плясать под дождем, не так ли? И по утру вернулись, чтобы пить мой виски, есть мою еду, спать в моей кровати. Если моя дочь не подобрала бы вас, вы бы давно сгнили в подворотне среди себе подобных. Вы, мистер Бойл, паразит на теле нашего общества. Вы пьете нашу кровь, едите нашу плоть и все, что вы можете дать взамен – это яд. Вы отравляете нашу семью, мистер Бойл, своими зловонными полипами, прорастая глубоко в нервную систему.